ответ старший. - Вы капитан
судна?..
   Али кивнул.
   - Мы проверяем все суда в этом квадрате. Приношу свои извинения,  но  это
вынужденная мера. Предлагаю сотрудничать с нами....
   - Что, русские уже высадили свой десант? - серьезно спросил Али. Он и  не
предполагал, как близок оказался к истине.
   - Почти... - буркнул офицер. Али благоразумно не  стал  возражать  против
добровольного сотрудничества и против осмотра  шхуны  американцами.  Военные
управились за полчаса. Проверка  производилась  вежливо,  но  тщательно.  Не
обнаружив  ничего  подозрительного,  лейтенант  проверил  на  всякий  случай
судовые документы. Там тоже все было в порядке. Али не зря  отвалил  за  них
три тысячи долларов в Порт-Саиде.
   - Куда направляетесь? - спросил напоследок американец.
   - В Марокко. За мандаринами, - улыбнулся Али. -  Еще  какие-то  проблемы,
сэр?
   - Нет, можете продолжать плавание. -  Лейтенант  лихо  отдал  честь  и  с
помощью лебедки вернулся на висевший все это время над шхуной вертолет.
   Его спутник последовал за ним. Взвыли двигатели, и вертолет, стремительно
набрав высоту, улетел в сторону итальянского берега.
   - Уши здорово прочистило, - хмыкнул Али и приказал достать пассажиров  из
ящика.
   Пребывание в тайнике отозвалось в основном затекшими  конечностями.  Муха
умудрился даже вздремнуть, пока суд да дело.
   - Вы что, потопили авианосец? - не удержавшись, спросил Али у Пастуха.  -
Похоже, вас разыскивает весь Шестой флот... А впрочем, это не мое дело. Куда
берем курс?
   - В Турцию, - ответил тот.
   - Обратно, значит, - протянул задумчиво тунисец. Видимо, его разочаровало
такое простое, а стало быть, и недоходное предложение.
   -Женщина, ребенок и раненый должны вернуться домой, - пояснил Пастух. - А
нам необходимо попасть в Амстердам.
   Глаза Али загорелись.
   - Амстердам так Амстердам, - сказал он. -  Это  будет  стоить  пять  штук
зеленых.
   - Мы должны там быть послезавтра.
   - Не успеем, - покачал головой тунисец.
   - И ничего нельзя придумать? Али, ты меня разочаровываешь! Неужели ты  не
сможешь договориться о такой мелочи, как самолет?
   - У вас еще и виз наверняка нет, - хитро улыбнулся Али.
   - Нет, - не стал спорить Пастух.
   - Десять штук, - обрадовался тунисец.
   - Согласен.
   - И деньги вперед! Где я вас потом искать буду?
   - По рукам, - рассмеялся Пастух.
   Спустя десять минут шхуна  вновь  набрала  полный  ход.  Пастух  стоял  и
задумчиво смотрел на горизонт. Он думал о том, что  самое  главное  они  уже
сделали: его семья на свободе. Но именно теперь он не хотел останавливаться.
Именно теперь он очень хотел уничтожить Крымова окончательно и снять с  себя
все подозрения. Очень хотел Пастух встретить в Амстердаме Крымова, вот тогда
они смогут продолжить разговор, но только уже совсем по иным правилам.
   - Какой сегодня день? Двадцать пятое?
   До операции в Амстердаме,  о  которой  он  вез  информацию  Голубкову  из
Флоренции, осталось три дня. Ну что  ж,  послезавтра  они  будут  на  месте.
Значит, не опоздают...
   Боже, сколько всего  произошло  с  тех  пор,  как  Пастух  отправился  во
Флоренцию! Казалось, это было чуть не  год  назад.  Да,  простенькое  дельце
получилось, Константин Дмитриевич, ничего не скажешь... А в разговоре с  Али
Пастух  сказал  чистую  правду,  только  правда  эта  пришла  ему  в  голову
совершенно неожиданно: Ольгу, Настену и Боцмана  надо  отправить  в  Москву.
Теперь он  был  твердо  в  этом  уверен.  Девчонки  его  и  так  натерпелись
порядочно.  Хватит.  А  Боцману  необходимо  стационарное   лечение.   Пусть
отдохнет. Заслужил. Они сейчас без всяких гонораров делали ювелирную  работу
за все Управление, так пусть Голубков прикроет понадежней женщин и раненых в
Москве! Правда, втроем им будет тяжело. Необходимо дать им  сопровождающего,
но Пастух уже знал, кому из ребят он предложит это...
   6
   До Москвы долетели без происшествий. А если не считать ноющей боли в ноге
Боцмана, - то и без проблем. Ольга и Настена держались молодцом. В аэропорту
Артист взял такси, чтобы развезти всех своих подопечных.
   Когда там, еще на яхте старого Туны,  Пастух  предложил  ему  отправиться
сопровождать Ольгу и Боцмана, Артист согласился почти сразу. А почему  бы  и
нет? Самое сложное они уже сделали. Как там  сложится  в  Амстердаме,  будет
удача на их стороне, нет ли, уже и сейчас понятно, и в  любом  случае  войны
там не будет. Так что прав командир: теперь они и втроем  -  сила.  Проблема
оказалась совсем не там, где ждал ее Пастух.  Проблема  была  в  Боцмане.  В
отличие от Артиста  категорически  отказался  оставлять  друзей  Боцман.  Но
тут-то Пастуху было проще - как ни крути, а Боцман  был  все-таки  ранен,  и
рана то и дело  давала  о  себе  знать.  Боцману  совершенно  необходим  был
госпиталь. Док категорически настаивал на  этом,  он  даже  знал  уже,  куда
Артист должен его доставить - он дал Семену телефон своего друга, армейского
хирурга, работающего  в  институте  Вишневского.  Артисту  предстояло  сдать
Боцмана в надежные руки этого хирурга, и только после этого душа у  всех  за
Боцмана могла быть спокойна... "А здесь, в открытом море - что мне делать  с
его раной?" - добавил Док. "Почему в открытом  море?  Хочешь  Турция  рядом,
хочешь Греция, хочешь Италия", - проворчал Боцман.  "Исключено!  -  закончил
спор Пастух. - В этом районе, а тем более в странах  НАТО  никто  из  нас  в
ближайшее время не появится. Разве что только вот сейчас, всего на несколько
часов, пока Али решает проблему с самолетом и пока  мы  не  отправим  вас  в
Москву. Виз нет, паспортов у Ольги и Настены нет, тут никуда не  денешься  -
вылетать можно только из Турции..."
   Артисту казалось, что он сразу  понял,  почему  с  самого  начала  Пастух
предложил именно ему сопровождать девчонок и Боцмана, хотя,  конечно,  вслух
командир не сказал об этом ни слова. У него же в Москве  осталась  Сашка,  а
ведь с ней тоже всякое может  случиться!  Конечно,  ехать  надо  Артисту.  И
потом, есть ведь еще Дядька Покрышкин,  который  положился  на  них  и  ждет
дальнейших указаний. Да и Голубкову не помешает узнать, что с ними и  как  у
них идут дела. Пора бы скорректировать действия. Так  что  дел  у  Семена  в
Москве будет едва ли не побольше, чем у ребят в Амстердаме.
   ...Первым делом  Артист  заехал  в  хирургический  институт  Вишневского,
разыскал там приятеля Дока, все ему  рассказал,  разъяснил  и  со  спокойной
душой оставил Боцмана на его попечение - ворчащего  и  брыкающегося  Боцмана
пришлось чуть ли не силком затаскивать внутрь госпиталя...
   Теперь Ольга и Настена. Надо было  срочно  встретиться  с  Голубковым  и,
кроме всего прочего, оставить на него женщин.
   Так спокойней. Да, но где  им  быть,  пока  он  будет  искать  Голубкова,
договариваться с  ним,  подробно  рассказывать  о  том,  что  за  это  время
произошло? Пока Голубков что-нибудь придумает? А вообще, что  он  придумает?
Где он их оставит? С кем? Голубков-то, может, и присмотрит, но не к себе  же
домой Ольгу с Настеной повезет! В Затопино им тоже нельзя... Секунд очку,  а
почему,  собственно,  нельзя?  Нет,  вот  именно  в  Затопино   и   отвезти,
договорившись  с  Голубковым  о  надежном  присмотре?  А  заодно  и   Дядьку
Покрышкина туда, и Сашку. До тех пор, пока все не уляжется и  не  утрясется.
Вот так. И ему спокойнее, и всем остальным. И главное - руки развязаны, если
что.
   Семен попросил таксиста остановиться  у  первого  же  таксофона  и  вышел
позвонить. Теперь план у него сложился окончательно, только сперва он должен
был найти Александру, а уж потом назначить встречу Голубкову.
   Артист набрал номер телефона клуба, но там ему сказали, что  Сашка  дома.
Артист набрал номер телефона в Сашкиной квартире. Гудок,  другой,  третий...
Наконец трубку сняли, и он услышал голос Александры:
   - Але...
   - Сашка! Это я, привет!
   - Здравствуй...
   Какой-то странный голос у нее был, словно случилась  катастрофа.  Никогда
она так сухо не отвечала. Все-таки столько времени не  виделись...  Она  ему
что, не рада, что ли?
   - Что-то случилось? - спросил Артист. В голову немедленно полезли  всякие
нехорошие мысли.
   - А?.. Да нет... тут... ничего...
   - Сашка!
   - Сем... - Голос вдруг задрожал, она всхлипнула и неожиданно  забормотала
приглушенной скороговоркой: - Не приезжай сюда, я...
   Дальше она не успела.
   Послышался какой-то шум, какой-то раздраженный мужской голос, а  потом...
А потом раздался выстрел, и все прервалось короткими гудками.
   Пораженный до глубины  души  Артист  еще  несколько  секунд  бессмысленно
держал в руках "пикающую" трубку. А потом бросил ее  и  кинулся  с  места  к
машине, назвал на ходу адрес Александры и велел  водителю  гнать  как  можно
быстрее.
   - Что случилось? - спросила Ольга.
   - Не знаю... пока... - сквозь зубы сказал он, хотя уже понимал, что знает
и смертельно боится, что все так и окажется, как он догадался...
   Через двадцать минут машина подъехала к дому.
   - Ждите меня здесь, - приказал Артист. Выскочив из машины, он  ринулся  в
подъезд. На одном дыхании взлетел на третий этаж, где жила  Сашка,  позвонил
длинным звонком и прислушался. Когда у самой  двери  послышались  шаркающие,
едва слышные шаги и в дверном глазке  что-то  мелькнуло,  Артист  машинально
сместился в сторону. И в эту же секунду из квартиры, делая  дырки  в  двери,
грохнули один за другим три выстрела.
   - Уничтожу, сука! - заорал кто-то за дверью.
   - Попробуй! - крикнул в ответ Артист, отходя медленно назад. - Ну, что же
ты? Ты стрелять-то хоть умеешь, козел?!
   Еще два выстрела.
   И опять не по адресу.
   Неожиданно Артист решился. Разбега ему  должно  хватить,  а  дверь  самая
простая, хлипкая, ничем не укрепленная. В конце концов, если с Сашкой что-то
случилось, так чего ему теперь бояться за свою шкуру?
   Короткий разбег, и Артист со всей, что только смог выжать из  себя,  силы
саданул по двери. Дверь с грохотом обрушилась в квартиру, и в эту же секунду
раздался еще один выстрел, который всего лишь слегка задел руку -  ее  будто
ущипнуло. Стрелявшему пришлось хуже - его отбросило к противоположной стенке
коридора. Этой мгновенной паузы Артисту хватило, чтобы вскочить  на  ноги  и
метнуться на него. Но человек с пистолетом все  же  успел  вскинуть  руку  и
нажать на спусковой крючок.
   Щелчок.
   Выстрела не последовало.
   "Этот идиот даже не сообразил,  что  у  него  заканчиваются  патроны!"  -
ликующе подумал Артист, обрушиваясь на врага сверху всем телом.  Человек  не
использовал свой шанс - человек был немедленно уничтожен. Несколько  ударов,
и его безжизненное тело обмякло на полу.
   И только когда все было кончено, Артист понял, кто  перед  ним.  На  полу
лежало тело того самого человека Крымова, его телохранителя Алексея. Как  же
так?.. С какой стати он здесь, у Сашки?! Но думать у него сейчас времени  не
было - Артист помчался в комнату и тут увидел сразу обоих - и  Покрышкина  и
Александру.  У  дядьки  Павла  была   прострелена   голова,   тело   его   в
неестественной позе скорчилось в углу комнаты. Он  был  мертв.  Видимо,  как
только этот гад добрался сюда, он тут же убил  дядьку  Павла,  а  Александру
заставил ждать телефонного звонка - чтобы выйти на них, на всех ребят.  Этот
крымовский палач был уверен, что они свяжутся с ней. И он, честно говоря, не
ошибся.
   Боже, сколько же Сашка была под дулом пистолета  этой  гниды  в  ожидании
звонка? День? Два?
   Артист нагнулся к ней, бережно приподнял ее голову...  Сашка  была  жива!
Жива! Неизвестно, что  тут  произошло  между  ними,  может,  она  попыталась
вырвать у него пистолет из рук, когда предупредила  Артиста,  и  разозленный
Алексей решил ее убить, может, что-то еще.  Но  так  или  иначе,  а  выстрел
пришелся ей в грудь, но ближе, слава Богу, к плечу, а не к сердцу.
   Артист бросился к телефону и вызвал "скорую".
   Потом принялся лихорадочно, как мог, обрабатывать  рану.  Он  должен  был
вытащить ее! Артиста вдруг пронзила новая мысль: а ведь Алексей запросто мог
пристрелить его - там, в прихожей. У него просто не  хватило  обоймы,  а  не
хватило ее потому что он потратил несколько выстрелов  на  Покрышкина  и  на
Сашку. Выходит, Александра приняла на себя выстрел, который должен был убить
его!
   "Скорая" приехала на удивление  быстро.  Сашку  погрузили  на  носилки  и
увезли, взяв с Артиста показания и пообещав обязательно прислать милицию. Но
пока суд да дело, Семен позвонил  Голубкову.  Теперь  надо  было  не  только
сообщить полковнику о Пастухе и действиях команды, теперь  полковник  должен
был утрясти все и здесь тоже - при таком раскладе с  милицией  шутки  плохи.
Перестрелка, два трупа, тяжелораненый... Хватит Голубкову сидеть в кабинете,
пусть поработает. А то у него,  Артиста,  совершенно  нет  никакого  желания
объясняться с ментами: что да как тут произошло. Артист  снова  стал  Семкой
Злотниковым и сейчас больше всего на свете хотел просто отдохнуть.
   Из машины примчалась к  нему  взволнованная  Ольга  -  тоже,  елки-палки,
чудачка: мол, услышала выстрелы и забеспокоилась. Артист тут же отправил  ее
обратно, сунув денег и приказав возвращаться вместе с Настеной в Затопино.
   - Видишь, Оля, что тут у меня... Я сейчас свяжусь с Голубковым.  Так  что
не волнуйся, он вас там прикроет. Езжайте и ждите его или его людей.
   В тишине, когда "скорая" уже умчалась, а милиция еще не  приехала,  когда
переволновавшаяся Ольга отправилась с Настеной к  себе  домой,  в  Затопино,
Артист разыскал наконец Голубкова и подробно рассказал  ему  о  последних  и
самых последних событиях.
   - Я все понял, - ответил полковник. - Думаю, надо  сделать  так.  Догоняй
Ольгу и побудь вместе с ней в Затопино. И выспишься там заодно как  следует.
А я сейчас  отправлю  в  эту  квартиру  своих  ребят.  Они  разберутся...  А
завтра-послезавтра и в Затопино кого-нибудь вам пришлю...
   7
   Амстердам оказался до ужаса похож  на  родной  Питер,  только  в  гораздо
лучшем исполнении. Видимо, в  свое  время  визиты  царя  Петра  в  Голландию
оказали решающее влияние на  проектирование  северной  столицы.  Можно  даже
предположить, что Санкт-Петербург сейчас запросто мог бы выглядеть точно так
же, если бы все в истории нашей страны шло без вмешательства господ Ульянова
и Троцкого. А интересно, что бы получилось, если бы Петр  Алексеевич  поехал
тогда учиться уму-разуму не в Голландию, а скажем, в Италию?
   Впрочем,  Пастуху,  Доку  и  Мухе  было  совершенно  не  до  исторических
экскурсов и размышлений об архитектурных красотах.
   Их мысли были сосредоточены на другом, и это не позволяло  им  благодушно
любоваться  окружающей  действительностью.  Хотя,  надо  сказать,  жизнь   в
нидерландской столице оказалась настолько яркой, что все запоминалось  само,
и проигнорировать эту  самую  окружающую  действительность  было  совершенно
невозможно. Так что от города у ребят  навсегда  остались  пусть  смутные  и
отрывочные,  но  абсолютно  конкретные  впечатления:   обилие   туристов   и
исключительно,  как  говорится  на  современном  жаргоне,  отвязанная,   без
комплексов, молодежь со всего мира. Обязательные клумбы с тюльпанами. Обилие
велосипедистов. Писсуары, торчащие прямо из стены посреди улицы, и почтенные
голландцы, писающие в них без тени смущения, тем самым  невольно  оказываясь
похожими на родных московских алкашей, которых этот процесс  тоже  нисколько
не смущает. В одном кафе, куда  ребята  зашли  перекусить,  им  вместо  меню
подали список сортов марихуаны... Одним  словом,  Голландия,  раньше  других
стран  вставшая  на  тлетворный  путь  буржуазного  развития,   радостно   и
беззаботно загнивала, издавая сладковатый запах "травки" и не менее  сладкий
аромат герани, цветущей  практически  на  каждом  окне.  Ну  и,  безусловно,
знаменитый квартал "красный фонарей", где ребята  остановились  в  небольшой
гостинице  в   целях   соблюдения   конспирации.   Появление   трех   мужчин
неопределенной национальности и смутным родом занятий там не  вызвало  ни  у
кого никакого подозрения. В этом месте появлялись разные люди...
   На Амстердам опускались сумерки. Над черепичными крышами зажигалась яркая
неоновая   реклама,   каким-то   образом   умудрявшаяся   гармонировать   со
средневековой архитектурой города. Тысячи  туристов  выплеснулись  на  узкие
улочки в поисках очередных развлечений. Пастух, Муха и Док не спеша брели по
набережной одного из многочисленных каналов. Тихо шелестела листва столетних
лип. Где-то играла музыка. Но все эти прелести проходили мимо них.
   Поначалу, после успешной операции в водах Сицилии  и  освобождения  семьи
Пастуха, все дальнейшие действия казались им простыми  и  предельно  ясными.
Они прибывают в Амстердам. Срывают операцию Бюро стратегического  анализа  и
планирования   Объединенного   военного   командования   НАТО   и   спокойно
возвращаются домой. На деле же все оказалось несколько сложнее.
   Что они знали? Что  в  многомиллионном  международном  мегаполисе  должно
произойти некое  событие,  о  месте  и  времени  которого  имеется  довольно
приблизительная информация. Единственное, что им  было  известно  более  или
менее определено, - так это то, как ожидаемое событие  должно  осуществиться
технически: Интерпол собирается накрыть контейнер,  пришедший  из  России  в
морской порт Амстердама для погрузки и дальнейшей транспортировки морем.  Но
Амстердам крупнейший в мире  порт!  Поди  найди  среди  десятков  километров
причалов и сотен судов один контейнер. Да тут в сутки проходят тысячи таких,
как он! Было от чего задуматься.
   - Давайте-ка порассуждаем,  -  предложил  Док,  раскуривая  замечательную
голландскую сигару, купленную только что на углу.
   - Давай, - без энтузиазма согласился Пастух.
   - Что мы имеем? Тот человек во Флоренции сообщил через тебя, что операция
приурочена  к  визиту  с  Востока.  Китайский  премьер  прибывает  в  Москву
послезавтра, если, конечно, газеты не врут.
   - Эх, мало двух дней, - вздохнул Муха.
   - Ошибаешься, Олежек, нет у нас двух дней. Ведь цель операции  -  сорвать
визит, а значит, нужно время для того, чтобы раздуть  скандал.  Газеты  там,
телевидение. Ну и, кроме того, все-таки необходимо дать  китайцам  время  на
размышления и переваривание информации. Так что еще больше  суток  долой.  -
Док сделал живописный жест рукой, как бы показывая, куда именно долой. - Вот
и получается, что операция должна пройти сегодня ночью. Такие вот пироги...
   - А у нас никаких зацепок. - Пастух раздраженно сплюнул себе под ноги.
   Седой благообразный старичок в сюртуке и котелке,  сидящий  на  скамейке,
укоризненно покачал головой.
   - Извини, дядя, больше не буду,  -  произнес  Пастух  в  сторону  старика
по-русски.
   - Ты уж поосторожнее, - попросил Док, - у них тут за такие штуки можно  и
в полицию загреметь. Нам только этого не хватало для  полного  счастья...  И
потом, зацепки-то у нас как раз есть. Проблема не в этом. Непонятно, что нам
с этими зацепками делать... Хотя... - Док вдруг остановился и  уставился  на
вывеску у входа в какое-то заведение.
   - Что? - спросил Муха.
   - Ну-ка, давайте-ка зайдем вот в этот бар.
   - Хочешь нахлестаться? - пошутил Пастух. - Напьемся завтра, когда прочтем
утренние газеты.
   - Чудак, это не просто бар, - усмехнулся повеселевший Док.
   Бар действительно был  не  совсем  обыкновенный.  С  первого  взгляда  он
напоминал скорее офис, чем питейное заведение. Небольшой  зал  был  разделен
легкими перегородками, и в каждом таком отдельном закутке  стоял  компьютер.
Посетители,   в   основном   молодые   люди   в   разноцветных   майках    и
кепках-бейсболках, с увлечением стучали по клавиатуре и  ерзали  "мышью"  по
коврикам. Только при более подробном рассмотрении становилось ясно, что  это
все-таки  бар.  Здесь  имелась  замечательная  стойка  с  пивом  и   всякими
напитками, по залу р