Однако покупать таких женщин... это не для него, а для братьев.
   И тут одна из женщин не только помахала ему рукой, но еще и улыбнулась  и
выкрикнула  его  имя.  Он  уже  собрался  было  проигнорировать  ее,  как  и
остальных,  но  что-то  в  ее  внешности  -  наверное,  необычное  сочетание
сливочно-белой кожи и жгуче-черных  волос  -  показалось  ему  знакомым.  Он
пригляделся внимательнее, и... едва не наехал на придорожный  валун.  Фостий
узнал Оливрию и сразу вспомнил ее обнаженную и распростертую  на  кровати  в
подземном помещении где-то под столицей.
   Его лицо мгновенно вспыхнуло. Интересно, чего она от него  ждет?  Что  он
подъедет и спросит, как шли ее дела с тех пор, как она оделась? Возможно,  и
так - Оливрия все еще махала ему.
   Фостий отвернулся и, глядя прямо  перед  собой,  ударил  лошадь  пятками,
пустив ее быстрым галопом и желая как можно быстрее оставить за спиной  обоз
и столичную шлюху.
   Приближаясь к Криспу, он лихорадочно размышлял. Кстати, что вообще  здесь
делает Оливрия? Единственный ответ - шпионит для  Дигена.  И  как  оказалась
здесь?
   Ухитрилась пробраться на один из кораблей  императорской  армии?  А  если
нет, то проделала весь путь по суше с такой скоростью, что потягаться с  ней
смогли бы разве что курьеры.
   Фостия терзали сомнения. Нужно  ли  рассказать  о  ней  отцу?  Ведь  она,
несомненно, одна из тех личностей, что так встревожили Криспа. Но разве отец
поверит,  что  Фостий  может  что-то  о  ней  знать  -  ведь  она  наверняка
фанасиотка? У него не имелось причины ее выдавать, он ничего бы от этого  не
выиграл для себя.
   Крисп ехал во главе  армии.  Фостий  приблизился  и  пересказал  ему  оба
послания Ноэтия. Услышав второе, Крисп рассмеялся:
   - Он воистину старый лис, клянусь благим богом. Однако я не справился  бы
со своими обязанностями, если бы  не  отдал  ему  этот  приказ,  -  серьезно
добавил он. - Это урок, который ты  должен  запомнить,  сын:  Автократор  не
имеет права полагаться на то, что все будет делаться само собой.  Он  обязан
обеспечить это сам.
   -  Да,  отец,  -  отозвался  Фостий,  надеясь,  что  голос   его   звучит
по-деловому.
   Он знал, что Крисп живет по собственным принципам.
   Его отец подарил империи Видесс два десятилетия стабильного правления, но
стал при этом раздражительным, вспыльчивым и подозрительным.
   А заодно приобрел пугающее умение угадывать мысли Фостия.
   - Ты,  конечно,  думаешь,  что  станешь  делать  все  иначе,  как  только
усядешься на трон. Тогда запомни, что я тебе скажу, парень: есть два пути  -
мой и Анфима.
   И будет лучше, если  ты  взвалишь  ношу  правления  на  свои  плечи,  чем
позволишь ей свалиться на империю.
   - Ты уже говорил это, и не раз, - согласился  Фостий,  подразумевая,  что
слышал эти слова не меньше тысячи раз.
   Уловив в его голосе  смирение,  Крисп  вздохнул  и  обратил  внимание  на
дорогу.
   Фостий  уже  собрался  было  продолжить  спор,  но  передумал.  Он  хотел
выдвинуть другой вариант правления: небольшую группу доверенных  советников,
способную  снять  с  Автократора  достаточную  часть   ошеломляюще   тяжкого
административного груза.
   Но не успев заговорить, он вспомнил своих фальшивых друзей и  подхалимов,
с которыми уже пришлось расстаться, потому что они  стремились  использовать
его в собственных интересах. То, что  советнику  можно  доверять,  вовсе  не
означает, что он не станет продажным или корыстным.
   Он дернул поводья; лошадь обиженно фыркнула,  когда  Фостий  отвернул  ее
голову от головы отцовского коня. Но Фостий всегда  раздражался,  когда  ему
приходилось признавать правоту отца. И если он отъедет в сторону, ему никому
не придется уступать - ни отцу, ни себе.
   К концу дня имперская армия отошла  от  побережья  достаточно  далеко,  и
закат оказался для Фостия весьма непривычным зрелищем.  Окруженный  со  всем
сторон сушей, он ощущал себя словно в заточении,  лишившись  привычного  для
столичного жителя морского простора. Даже звуки  показались  ему  странными:
неизвестные в столице ночные птицы объявляли о своем присутствии  трелями  и
странными рокочущими звуками.
   Шатер Криспа, хотя и матерчатый, а не каменный, максимально воспроизводил
великолепие императорского дворца. От факелов  и  костров  было  светло  как
днем; обычных просителей сменил поток входящих и выходящих офицеров. Так же,
как и в городе, кто-то выходил хмурый, кто-то довольный.
   Опять-таки, у Фостия не оказалось другого выбора, кроме как  устраиваться
на ночь в неуютной для него близости от отца. И вновь, как и в  столице,  он
решил отыскать себе местечко  как  можно  дальше  от  него.  Слуги,  которым
поручили установить его шатер, не стали удивленно поднимать брови, когда  он
приказал разместить его сзади за большим и величественным  шатром  Криспа  и
как можно дальше сбоку от него.
   Фостий поужинал из одного котла с халогаями возле шатра Криспа. Здесь  он
не рисковал  наткнуться  на  отца:  во  время  кампаний  Крисп  по  привычке
столовался вместе с простыми солдатами, так что он  наверняка  стоял  сейчас
где-нибудь в очереди к котлу с миской  и  ложкой  в  руках,  словно  рядовой
кавалерист.
   Он вряд ли остался  бы  доволен  ужином  своих  телохранителей,  если  бы
попробовал в тот вечер их еду - она имела  резкий  горьковатый  привкус,  от
которого у Фостия даже сводило язык.
   Халогаям он понравился не больше, и они,  не  сдерживаясь,  заговорили  о
достойном возмездии.
   - Ежели повар и завтра подсунет нам такую дрянь, мы порубим его на  куски
и бросим в котел, - сказал один из них. Остальные северяне  кивнули,  причем
настолько серьезно, что Фостий, который  сперва  улыбнулся,  стал  гадать  -
может, халогаи и не шутят вовсе?
   Не успел он доесть ужин, как кишки его завязались узлом, а желудок  свело
судорогой. Фостий сломя голову  помчался  к  отхожему  месту  и  едва  успел
задрать тунику и присесть над узкой канавой,  как  из  него  шумно  извергся
обед. Наморщив из-за вони нос, он выпрямился на подгибающиеся  от  внезапной
слабости ногах. В паре шагов от него уже сидел на корточках  халогай,  через
несколько секунд прибежал второй, но ему повезло меньше.
   Не успев спустить штаны, воин с отвращением воскликнул:
   - О боги севера, я наложил себе в штаны!
   Несколько раз за вечер он повторял пробежку  к  отхожей  канаве  и  начал
считать себя везунчиком, потому что  ему  не  пришлось  повторять  горестное
восклицание неудачливого халогая. Всякий раз несколько  халогаев  составляли
ему компанию.
   Наконец, уже после полуночи, он оказался один во мраке возле канавы.
   Фостий отмахал немалое расстояние от шатра в  поисках  еще  незагаженного
клочка земли - к  канаве  из-за  вони  было  не  подойти.  Он  уже  собрался
присесть, как кто-то невидимый в темноте окликнул его:
   - Ваше младшее величество!
   Фостий с тревогой поднял голову -  голос  был  женским.  Но  то,  что  он
собрался сделать, оказалось настолько срочным, что пересилило смущение.
   Закончив, он утер со лба холодный пот и медленно зашагал к своему шатру.
   - Ваше младшее величество! - услышал он тот же голос.
   На сей раз он узнал его: Оливрия.
   - Что тебе от меня надо? - прорычал он. - Неужели ты  меня  мало  унизила
еще там, в городе?
   - Вы меня не поняли, ваше младшее величество, - обиженно отозвалась она.
   Оливрия что-то держала в руке, но из-за темноты Фостий не мог  разобрать,
что именно. - У меня с собой настойка  дикой  сливы  и  черного  перца.  Она
облегчит ваши страдания.
   Если бы она предложила ему свое тело, он рассмеялся бы девушке в лицо. Он
ведь уже отверг его однажды, будучи в полном здравии. Но в тот момент он без
колебаний сделал бы ее императрицей в обмен на что-нибудь, что  не  дало  бы
его внутренностям вывернуться наизнанку.
   Он заторопился к Оливрии, перепрыгнув по пути через канаву.
   Она протянула ему стеклянный  пузырек;  на  его  стенке  слабо  отражался
огонек далекого факела. Фостий выдернул пробку, поднес  пузырек  к  губам  и
выпил содержимое.
   - Спасибо, - сказал он... вернее, захотел сказать. Непонятно  почему,  но
язык отказался ему повиноваться. Фостий уставился на  пузырек,  который  все
еще держал в руке. Ему почему-то показалось, что он находится очень далеко и
с каждой секундой быстро удаляется. А в голове мучительно медленно проползла
мысль: "Меня обманули". Повернувшись, он попытался бежать, но  почувствовал,
что падает. "Я вел себя, как..." И он потерял сознание, не успев  произнести
слово "болван".

Глава 4

   - Пора выступать, - раздраженно бросил Крисп. - И куда, в  конце  концов,
подевался Фостий? Если он думает, что из-за него  я  стану  задерживать  всю
армию, то ошибается.
   - Может, провалился в отхожую канаву? - предположил Эврип.
   Несвежая еда была в походах неизбежным риском; многие  халогаи  всю  ночь
бегали к канаве, хватаясь за животы. Замечание Эврипа  могло  бы  показаться
смешным, если бы он не произносил слова с такой откровенной надеждой.
   - Сегодня у меня нет времени на глупости, сын - ни на его,  ни  на  твои,
сказал Крисп и повернулся к одному из своих охранников:
   - Скалла, загляни в его шатер и тащи сюда.
   - Есть, твое величество. - Подобно многим своим товарищам, Скалла сегодня
утром выглядел гораздо бледнее обычного. Он побежал выполнять приказ Криспа,
но очень быстро вернулся с удивленным выражением на лице. - Твое величество,
его там нет.
   Одеяло откинуто, словно он встал с койки, но его там нет.
   - Тогда куда же, лед его побери, он запропастился? - рявкнул Крисп. Слова
Эврипа подсказали ему новую  мысль.  -  Возьми  взвод  охранников  и  быстро
пройдись вдоль отхожих канав, - вновь обратился  он  к  Скалле.  -  Проверь,
вдруг ему стало плохо, и он до сих пор там.
   - Есть, твое величество, - скорбно отозвался Скалла.  Идти  ему  явно  не
хотелось. Во-первых, с утра пораньше у канав уже толпились солдаты,  и  если
бы там заметили Фостия, то уже поднялся бы шум и гам. А во-вторых...
   - Подбери тех, кто не маялся всю ночь животом, - догадался  Крисп.  -  Не
хочу, чтобы из-за вони их там снова вывернуло.
   -  Спасибо,  твое  величество.  -  Халогаев  не  назовешь  жизнерадостным
народом, но после слов Криспа Скалла заметно повеселел.
   Впрочем, веселиться было рано. Взвод халогаев так  и  не  сумел  отыскать
Фостия. Когда они, вернувшись, доложили Криспу о неудаче, император решился:
   - Клянусь благим богом, я не стану его ждать. Все, выступаем.
   Он сам объявится - куда ему еще деваться? А когда он вернется,  я  с  ним
сам поговорю... по-своему.
   Скалла кивнул. Крисп кое-что знал об обычаях халогаев,  в  частности  то,
что редкий сын осмеливался ослушаться своего отца и добавить несколько седых
волосков в его уже поседевшей бороде.
   Имперская армия выступала в поход не столь быстро, как ему  хотелось  бы;
солдат не так давно призвали, и они еще привыкали действовать согласованно.
   Крисп был уверен, что Фостий явится в лагерь раньше, чем  авангард  армии
двинется на юго-запад. Но старший сын так и не появился. Эврип  уже  раскрыл
было рот, явно собираясь дать отцу какой-то ехидный совет, но гневный взгляд
Криспа заставил его промолчать.
   К тому времени, когда армия уже час как находилась на марше, гнев  Криспа
переплавился в  тревогу.  Он  послал  гонцов  в  каждый  полк,  приказав  им
окликнуть Фостия среди солдат. Гонцы  вернулись  с  вестью,  что  Фостий  не
отозвался. Крисп отыскал глазами Эврипа:
   - Приведи ко мне Заида. Немедленно.
   Эврип не стал спорить.
   Волшебник, что и неудивительно, был прекрасно осведомлен, ради  чего  его
вызвали, и сразу взял быка за рога:
   - Когда молодого человека видели в последний раз?
   - Я уже попытался это выяснить, - ответил Крисп. - Кажется, вчера вечером
его одолело то же расстройство желудка, что и многих халогаев. Некоторые  из
них видели его один или несколько раз на корточках возле отхожей канавы.  Но
никто не смог вспомнить, что видел его там после седьмого часа ночи.
   - Значит, примерно час  после  полуночи?  Гм-м-м.  -  Взгляд  Заида  стал
отрешенным, устремившись в неведомые Криспу пространства.
   Впрочем, волшебник был всегда практичен и деловит. - Первым делом следует
установить, ваше величество, жив Фостий или нет.
   - Ты, конечно, прав. - Крисп прикусил губу.  Несмотря  на  все  ссоры  со
старшим сыном, несмотря на все сомнения в собственном отцовстве, он внезапно
обнаружил, что опасается за жизнь Фостия ничуть  не  меньше  любого  другого
отца, родного или приемного. Можешь ли ты сделать  это  сразу,  почтенный  и
чародейный господин?
   - Имея  столько  вещей  Фостия,  это  может  установить  даже  ярмарочный
фокусник, ваше  величество,  -  ответил  маг,  улыбнувшись.  -  Элементарное
использование  закона  сродства:  эти  вещи,  поскольку  они  использовались
младшим  величеством,  сохраняют  с  ним  сродство,  что  и  проявится   при
магическом исследовании... если, конечно, предположить, что он еще жив.
   - Вот именно, предположить, - резко произнес  Крисп.  -  Так  выясни  это
немедленно. Зачем мне твои предположения?
   - Разумеется, ваше величество. Есть ли у вас вещь вашего сына, которой  я
могу воспользоваться?
   - Вот его постель, - ткнул пальцем Крисп. - На седле лошади,  на  которой
он должен был ехать. Подойдет?
   - Превосходно. - Заид  подъехал  к  указанной  Криспом  лошади  и  стянул
покрывало со скомканной мешанины подушек и одеял. - Это очень простые  чары,
ваше величество, из тех, что не  требуют  принадлежностей.  Достаточно  лишь
концентрации моей воли, и я увеличу  силу  связи  между  этим  покрывалом  и
младшим величеством.
   - Действуй, действуй, - нетерпеливо бросил Крисп.
   - Как пожелаете.
   Заид переложил поводья в левую руку, а покрывало положил на колени. Затем
произнес короткое заклинание на архаичном видесском диалекте,  который  чаще
всего использовали на литургиях в Соборе Фоса, одновременно выполняя  правой
рукой быстрые короткие пассы над покрывалом.
   Мягкая шерстяная ткань покрылась морщинками, словно потревоженная  легким
бризом морская гладь.
   - Фостий жив, - уверенно объявил Заид. - Если бы он  покинул  мир  людей,
поверхность ткани осталась бы гладкой и после заклинания.
   - Спасибо, почтенный и чародейный господин, - сказал Крисп.
   Часть груза тревог свалилась с его плеч - часть, но далеко не все.
   Следующий вопрос прозвучал с той же неизбежностью, с  какой  зимние  бури
накатываются на столицу одна за другой. - Узнав, что он среди живых,  можешь
ли ты теперь узнать, где он сейчас находится?
   Заид кивнул - не  для  того,  чтобы  ответить,  подумал  Крисп,  а  чтобы
показать, что он ждал этот вопрос.
   - Да, ваше величество, я могу это сделать.  Эти  чары  несколько  сложнее
тех,  которые  я  только  что  использовал,  но  и   они   произрастают   из
использования закона сродства.
   - Мне все равно, пусть даже они произрастают  из  земли,  политой  свиным
навозом вокруг того места, где ты их посадил, -  заявил  Крисп.  -  Если  ты
можешь заниматься магией на ходу - прекрасно.
   А если нет, я дам нужное тебе количество охранников на необходимое время.
   - Охранники мне не потребуются, - ответил Заид. - Кажется, у меня с собой
есть все необходимое. -  Он  извлек  из  седельной  сумки  короткую  толстую
палочку и серебряную чашечку, которую почти доверху наполнил вином из  фляги
и передал Криспу:
   - Будьте добры, ваше величество, подержите ее немного. Освободив руки, он
нащипал из одеяла Фостия рыхлый пучок шерсти и обмотал ею палочку.
   Крисп поставил чашечку на протянутую ладонь Заида, и тот опустил  в  вино
палочку.
   - Эти чары могут также выполняться с водой вместо вина, ваше  величество,
но я придерживаюсь  мнения,  что  летучая  компонента  вина  увеличивает  их
эффективность.
   - Поступай, как считаешь лучшим,  -  произнес  Крисп.  Слушая,  как  Заид
объясняет свои действия, он хоть ненадолго  переставал  думать  о  том,  что
случилось с Фостием.
   - Как только я  произнесу  заклинание,  -  проговорил  волшебник,  -  эта
палочка за  счет  контакта  с  шерстью,  которой  прежде  касался  ваш  сын,
повернется в чашечке и укажет направление, в котором его следует искать.
   Как и предупреждал Заид, это заклинание оказалось  сложнее  первого.  Ему
пришлось делать пассы обеими руками, а свою лошадь  направлять  коленями.  В
главный  момент  магических   действий   он   коснулся   палочки   вытянутым
указательным пальцем и одновременного громко и повелительно выкрикнул имя.
   Крисп ожидал, что палочка дрогнет и  укажет  направление,  словно  хорошо
натасканная охотничья собака.  Вместо  этого  она  стала  быстро  вращаться,
разбрызгивая вино, а затем и  вовсе  утонула  в  рубиновой  жидкости.  Крисп
выпучил глаза.
   - И что это означает?
   - Если бы я знал, ваше величество, то  обязательно  сказал  бы.  Судя  по
тону, Заид был удивлен еще больше Автократора. Немного подумав, он добавил:
   - Это может означать, что одеяло не было в прямом контакте с Фостием.
   Но... - Он потряс головой. - Быть такого не может. Если бы  у  одеяла  не
было  сродства  с  вашим  сыном,  оно  не  откликнулось  бы  на  заклинание,
показавшее, что он жив.
   - Да, я понял ход твоих мыслей, - подтвердил Крисп. - Что  еще  мы  можем
сделать?
   - Вероятнее всего, или  так  мне  кажется,  мои  магические  усилия  были
каким-то образом блокированы, дабы не позволить мне  узнать,  где  находится
младшее величество.
   - Но ты  же  мастер-маг,  один  из  руководителей  Чародейской  коллегии,
возмутился Крисп. - Как может кто-то противодействовать твоей воле?
   -  Несколькими  способами,  ваше  величество.  Я  ведь   в   Видессе   не
единственный маг такого масштаба. И другой мастер-маг, или даже группа менее
могущественных волшебников, могли очень постараться, чтобы  скрыть  от  меня
правду. Заметьте,  что  их  чары  указали  нам  направление,  которое  могло
оказаться ложным, а лишь помешали нам его узнать. Это более простая магия.
   - Понимаю, - медленно произнес Крисп. - Ты назвал один,  а,  возможно,  и
два способа, какими тебя могли обмануть. Существуют ли другие?
   - Да. Я мастер волшебства, основанного на нашей вере в Фоса  и  отрицании
его темного врага Скотоса. - Маг сделал паузу, чтобы сплюнуть. - Это, как вы
видите, биполярная система магии.
   Халогаи с их множеством богов, или степняки хаморы,  верящие  в  то,  что
сверхъестественные силы таятся в каждом камне,  ручье,  овце  или  травинке,
смотрят на мир под таким отличающимся от нашего  углом,  что  их  колдовство
магу  моей  школы  очень  трудно  определить,  и   столь   же   трудно   ему
противодействовать.
   То же, хотя и в меньшей степени, относится к макуранцам, которые  черпают
силу того, кого они называют богом, через посредничество Четырех Пророков.
   - Если предположить, что блокирующая магия наложена магом  другой  школы,
то можешь ли ты пробиться сквозь этот заслон?
   - В этом, ваше величество, я уверен не до конца. Теоретически,  поскольку
наша вера единственно истинная, основанная на ней  магия  в  конечном  итоге
должна оказаться сильнее, чем магия любой другой  системы.  Практически  же,
поскольку творения рук человеческих зависят  от  него  самого,  результат  в
большой степени определяется силой  и  умением  самих  магов  независимо  от
школы, к которой они принадлежат. Я могу попробовать все, что в моих  силах,
но успех гарантировать не могу.
   - Тогда сделай, что можешь, - решил  Крисп.  -  Полагаю,  для  совершения
более сложных магических действий тебе необходимо спешиться и подготовиться.
Я оставлю с тобой курьера; немедленно передай с ним известие  о  результате,
каким бы он ни оказался.
   - Будет исполнено, ваше величество, - пообещал Заид. Было заметно, что он
хочет что-то добавить, и Крисп разрешающе  махнул  рукой.  -  Молю  простить
меня, ваше величество, но  вы  проявите