рука Земарка метнулась к Скавру. Трибун покачнулся от невидимого,  но
жестокого удара и пожалел о том, что не взял с собой большого римского щита.
В ушах загудело, зрение помутилось,  голову  словно  наполнил  расплавленный
свинец. Марк прикусил губу и ощутил солоноватый привкус крови на языке.  Как
в тумане, он слышал едкий смешок Земарка.
   Тем не менее трибун удержался на ногах. Правой рукой  Марк  схватился  за
меч, однако не вынул его из ножен. Не время.
   Фанатизм усилил магию Земарка;  магической  атаки  такой  силы  Марк  еще
никогда не встречал. Возможно, заклинания друидов по мощи могут сравняться с
чарами Земарка.
   - И это все,  на  что  ты  способен?  -  язвительно  осведомился  трибун,
выпрямляясь во весь рост.
   Ненависть на лице жреца была в этот миг просто ужасной. Собрав  силы,  он
вновь направил на трибуна магический луч. На этот раз зачарованный галльский
меч отразил атаку с легкостью. Скавр  даже  глазом  не  моргнул  -  стоял  и
уверенно улыбался.
   - Не думаю, чтобы Фос обращал на тебя слишком много  внимания,  -  сказал
Марк. - Попробуй позвать его еще раз. Возможно, он занят чем-то важным и  не
расслышал тебя.
   По толпе прокатился ропот. Одних  возмущала  наглость  римлянина,  других
удивляли неудачи Земарка.
   Жрец бросил в бой еще одно заклинание, но  Марк  видел  в  глазах  своего
противника искру сомнения -  самого  страшного  врага  магии.  Третья  атака
оказалась самой слабой. Трибун ощутил легкое головокружение,  но  без  труда
скрыл это.
   - Видите? - крикнул он толпе. - Этот старый стервятник лжет, как дышит!
   Марк, правда, забыл упомянуть о том, что, не будь у него галльского меча,
лежать бы ему мертвым рядом с несчастными васпураканами.
   - Ты продал душу Скотосу! Это Скотос закрывает тебя своим черным щитом! -
взвизгнул Земарк. Изуродованное лицо жреца лоснилось от пота,  грудь  тяжело
вздымалась, словно он только что вышел из битвы.
   Эти слова могли  натравить  на  Скавра  разъяренную  толпу.  Однако  Марк
подготовился к такому заранее:
   - Слышите, как лгун хватается за соломинку? Разве  не  ты,  Земарк,  учил
нас, что победа Фоса неминуема? Неужто  ты  вдруг  сделался  одним  из  этих
еретиков, что утверждают, что Добро и Зло равно сильны и бессмертны?
   При других обстоятельствах выражение лица  Земарка  показалось  бы  Марку
просто смешным. Он, который повсюду выискивал ересь, уличался в ней сам!
   - Убить его! - дико закричал Земарк. Из толпы кто-то бросил в жреца кочан
капусты, ловко угодив Земарку в голову и сбросив его  на  землю.  Далеко  не
всем в Аморионе по душе пришлась жизнь под гнетом религиозной тирании.
   Однако не все аморионцы ненавидели Земарка.  Были  у  жреца  и  искренние
последователи. Человек, бросивший в жреца кочаном, вдруг застонал  и  рухнул
на мостовую - кто-то пырнул его в бок ножом. Убийца несколько раз ткнул свою
жертву ножом и вдруг сам рухнул ничком, когда женщина, стоявшая позади него,
с силой обрушила ему на голову глиняный кувшин с водой. Кувшин разбился.
   - Смерть Земарку! - завопила она. - Выкопать кости Земарка!
   Это был клич, звучавший в начале любого бунта. Сотня  голосов  подхватила
его.
   Однако не меньше нашлось и тех, кто кричал в ужасе:
   - Святотатцы! Защитники еретиков!
   Земарк кое-как поднялся на ноги. К нему  бросились  сразу  двое:  один  с
кулаками, другой - размахивая палкой. С громким рычанием Васпур  вцепился  в
горло одного из нападающих. Тот вскинул руки,  пытаясь  защититься  от  пса;
зверь разорвал ему руку до кости.  Бунтовщик  бросился  бежать,  прижимая  к
груди искалеченную руку.
   Один из  охранников  жреца  ударил  копьем  второго  нападающего.  Тот  в
изумлении уставился на копье, торчащее из  его  живота,  потом  скорчился  и
повалился на землю.
   - Убийца! Убийца! - завопила та женщина, что разбила  кувшин.  Ее  голос,
громкий и хриплый, прокатился по всей площади.
   Толпа двинулась вперед. Прежде  чем  охранник  успел  выдернуть  из  тела
убитого свое копье, толпа уже набросилась на него.
   - Выкопаем кости Земар...  -  Голос  женщины  внезапно  прервался,  когда
второй охранник ударил ее древком  по  голове.  Спустя  мгновение  булыжник,
вырванный из мостовой, разможил солдату голову.
   - Смерть всем, кто против Защитника! - вскричал  какой-то  юноша  с  дико
горящими глазами. У него хватило глупости ударить Марка кулаком. Увы, бедный
фанатик не ведал, что под  одеждой  у  трибуна  был  металлический  панцирь.
Трибун услышал, как хрустнули костяшки пальцев. Парень взвыл от  боли.  Марк
нанес ему удар в солнечное сплетение, и парень согнулся, будто в поклоне.
   Вооруженный, облаченный в доспех, хорошо обученный военному  делу,  Скавр
имел в этой бушующей  толпе  огромное  преимущество  над  прочими.  Он  стал
размахивать перед собой мечом, описывая в воздухе большие круги.  Его  целью
не было убийство; Марк пытался отогнать от себя  людей  и  свободно  уйти  с
площади. Вид длинного сверкающего клинка в  руках  умелого  воина  заставлял
даже самого яростного фанатика подумать  дважды,  прежде  чем  броситься  на
трибуна.
   Марк стал медленно пробираться сквозь толпу, направляясь  к  тому  месту,
где ждал его Гай Филипп. Больше всего его тревожили  охранники  Земарка.  Но
тем было не до римлянина. Вс„, что  они  могли  сделать,  -  это  сдерживать
толпу, готовую растерзать их господина.
   Проклятия и заклинания Земарка теперь обрушивались на толпу, которая  так
долго и так слепо следовала за ним. Но во время мятежа, как и на поле битвы,
сильные эмоции, ярость и гнев,  точно  кислотой,  разъедали  любую  магию  и
делали ее бессильной. Те,  кто  должен  был  пасть  в  муках  на  землю  под
испепеляющей силой заклинания, продолжали стоять живыми и невредимыми.
   Уверенность  покинула  жреца.  Он  повернулся  и  побежал.  Голубой  плащ
развевался за его плечами, пока жрец метался из стороны в  сторону,  пытаясь
вырваться из разъяренной толпы. Град камней,  комьев  глины,  гнилых  овощей
обрушился на тирана. Несколько камней попали в  цель.  Земарк  покачнулся  и
упал на колено.
   Еще больше камней досталось на долю Васпура. Собака подпрыгнула в  воздух
так высоко, как позволяла цепь, которую Земарк все еще держал в руке.  Когда
цепь натянулась, пес  тяжело  рухнул  на  землю.  Люди  старались  держаться
подальше от страшной оскаленной  пасти.  Связываться  со  злобным  чудовищем
никому не хотелось. Поэтому ближайшей мишенью для пса оказался  его  хозяин.
Грозно рыча, Васпур прыгнул на Земарка. Жрец отчаянно крикнул:
   - Нет!..
   Но клыки зверя впились ему в горло. Воздух прорезал  пронзительный  крик,
который мгновенно оборвался. Сторонники жреца в ужасе завопили,  однако  все
заглушило радостное улюлюканье толпы.
   Смерть жреца ни на мгновение не остановила мятежа. К этому  времени  все,
кто находился на площади,  уже  успели  передраться  между  собой.  В  толпе
завязывались все новые и новые схватки. Некоторые  выискивали  своих  старых
врагов, чтобы теперь, пользуясь суматохой, отплатить им сторицей.
   Людей  вдруг  осенило:  теперь   можно   безнаказанно   грабить   купцов,
разложивших на площади товары. Первый же лоток был с грохотом  опрокинут  на
землю. Последователи и противники Земарка  мгновенно  забыли  о  религиозной
распре и дружно взялись за разбой.
   - Фос - и  никакой  пощады!  -  завопил  какой-то  коренастый  темнокожий
человек в кожаном фартуке мясника. Он бросился к лоткам, размахивая пудовыми
кулаками. Любопытно, подумал Марк, на чьей же он стороне? Похоже,  мясник  и
сам этого толком не знал.
   Кто-то  ударил  трибуна  по  голове.  Шлем  смягчил  удар,  однако   Марк
покачнулся. Инстинктивно  трибун  нанес  нападавшему  ответный  удар  мечом.
Атакующий застонал и рухнул на землю. Бегущая толпа  тотчас  затоптала  его.
Марк так и не увидел его лица.
   Слышно было, как где-то  поблизости  ругается  разочарованный  грабитель.
Лучшие  кольца  в  ювелирной  лавке  оказались  уже  украдены.  Незадачливый
бунтовщик не успел до них добраться.
   - Это просто нечестно! - вопил он, не обращая внимания на хозяина  лавки,
лежавшего без сознания на земле. Тонкая струйка крови стекала по лбу купца.
   - Не печалься! -  сказал  другой  грабитель.  -  Под  стенами  города,  в
палаточном лагере, наверняка найдется немало добра.
   - Верно! -  воскликнул  мятежник.  -  Эти  жулики-торговцы  -  еретики  и
язычники, так что мы с полным правом можем обчистить их.
   Этот грабитель только что призывал проклятия на голову Земарка, но  делал
это только потому, что его шурин пал жертвой фанатика-жреца. Теперь  времена
изменились. Набрав в грудь побольше воздуха, грабитель закричал:
   - Очистим карманы этих ублюдков, которые каждый  год  приходят  сюда  нас
обжуливать!
   Радостные  крики  были  ему  ответом.  Размахивая  горящими  факелами   и
самодельным оружием, толпа хлынула по улицам. Мысль  о  предстоящем  грабеже
разгорячила Аморион.
   Почти все дома были наглухо закрыты, ставни опущены, ворота  заперты.  Но
немало хозяев этих домов поддались общему безумию.
   Марк пробился наконец сквозь возбужденную толпу к  Гаю  Филиппу.  Ветеран
уже сидел на лошади, держа меч в руке, но еще не вдел ноги в стремена.
   Один  из  мятежников  попытался  забрать  у  Гая  Филиппа  второго  коня,
предназначенного для трибуна. Гай  Филипп  не  стал  марать  меч  о  жалкого
воришку, а вместо этого просто пнул беднягу  ногой.  Гвозди,  которыми  были
подбиты римские сапоги, полоснули по спине  видессианина,  оставив  кровавые
полосы. Грабитель взвыл, как отхлестанный пес, но когда он повернулся, чтобы
удрать, Гай Филипп добавил ему пинка пониже спины. Вор растянулся в пыли.
   Скавр сел в седло.
   Старший центурион обозленно зарычал:
   - Что, обязательно было сразу начинать драку? Мог бы  подождать  хотя  бы
часик. У меня не осталось времени даже  потискать  ту  красивую  шлюху.  Как
только начался бунт, она выбралась из-под  меня  и  умчалась  чистить  лотки
вместе с остальными подонками. Полагаю,  она  решила,  что  грабеж  -  более
веселое занятие.
   - Нашел время тискать шлюх.
   Марк снял увенчанный плюмажем шлем и сбросил с плеч красный плащ.  Теперь
ему требовалось, чтобы как  можно  меньше  народу  узнало  в  нем  человека,
который разжег в Аморионе пламя мятежа.
   Однако переодевание не удалось.
   - А, порожденье Скотоса! - закричал какой-то лысый горожанин, бросаясь на
трибуна с кинжалом.
   Серый конь был хорошо обучен для сражения. Взвившись на дыбы,  он  ударил
атакующего железными подковами. Грабитель свалился замертво,  нож  выпал  из
ослабевших пальцев.
   - Да! Вот если бы эта полудохлая улитка, на которой я ползаю, так  умела!
- завистливо сказал Гай Филипп.
   Одного примера оказалось вполне  достаточно,  чтобы  трибуна  оставили  в
покое. Грабители держались теперь от римлян на почтительном расстоянии.
   - Ну, куда мы? - спросил старший центурион. Ему пришлось кричать  во  все
горло, чтобы Марк его расслышал. - Обратно, в Наколею?
   - Наверное, - ответил трибун. Однако он все еще колебался. - Хотел  бы  я
иметь какое-нибудь доказательство того, что Земарк на самом деле мертв.
   - И что ты собираешься предпринять? Вернуться на площадь  и  забрать  его
голову, чтобы эффектно швырнуть ее к ногам Туризина? - Скавр не ответил. Гай
Филипп изумленно повернулся к своему командиру и взглянул ему прямо в глаза.
- Клянусь богами! Ты действительно думаешь об этом!
   - Да, - мрачно отозвался Марк. - Будь я проклят, если оставлю Гавру  хоть
одну лазейку, чтобы он мог надуть меня.
   - Захочет - надует. В том и состоит работа Императора. Если ты  вернешься
на площадь, тебя ждет быстрая и глупая смерть. -  Гай  Филипп  на  мгновение
призадумался. - A теперь послушай умного человека. Я не собираюсь спорить  с
тобой, как какой-нибудь глупый грек. Хотя, конечно, жаль,  что  с  нами  нет
Горгида.
   - Продолжай.
   - Земарка больше нет. Как ты думаешь, долго ли сможет теперь  этот  город
отбиваться от йездов? Это первый вопрос. Второй: что, по-твоему,  предпримут
сейчас кочевники? Усядутся, воткнув палец себе в задницу, станут поглядывать
на  беззащитный  Аморион   да   поплевывать?   Сомнительно,   Скавр,   очень
сомнительно! Даже Туризин, я думаю,  скоро  увидит  из  своей  столицы,  что
вместо идиота в голубом плаще в Аморионе засядут йезды!
   - Ты прав, - признал Марк. - Вряд ли Гавр поблагодарит нас за то, что  мы
отдали Аморион в лапы йездов.
   - Тогда почему он не дал тебе никакого мало-мальски приличного отряда? Ты
мог бы освободить  город  от  Земарка  и  отбиться  от  йездов.  Но  Туризин
отправляет тебя одного. Почему? Ты знаешь ответ не хуже меня. -  Гай  Филипп
провел по горлу тыльной  стороной  ладони.  -  Ты  выполнил  его  поручение,
избавил мир от Земарка. Но ты не обязан отвечать за вс„, что случилось после
этого.
   - Разумеется, за  этот  бунт  Туризин  повесит  на  меня  всех  собак,  -
согласился Марк. - Ладно,  диалектик,  ты  загнал  меня  в  угол.  Пора  нам
убираться отсюда, пока еще есть такая возможность.
   - Наконец-то ты говоришь дело. - Лошадь Гая Филиппа недовольно  фыркнула,
когда старший центурион ударил ее по тощим бокам. - На  этот  раз,  паршивая
тварь, тебе придется пошевелить задницей.
   Вскоре они уже выбрались из толпы. Злорадно ухмыляясь, старший  центурион
махнул рукой в сторону мятежников:
   - Пусть наслаждаются, пока у них есть время. Йезды налетят  на  них,  как
мухи на падаль.
   При мысли об этом Скавр выругался:
   - А прилетят эти мушки с севера.  Проклятье,  как  раз  откуда,  куда  мы
направляемся.
   - Чума! Об этом я не подумал. Нам еще повезло, что мы добрались до города
без особых приключений. - Гай Филипп почесал покрытую шрамами  щеку.  -  Эти
треклятые кочевники сядут нам на хвост. Плохо дело.
   Римляне выехали в предместье. Дома становились все  ниже,  пустыри  между
домами - все обширнее. Как и большинство городов, расположенных  в  когда-то
безопасных западных провинциях, Аморион не имел крепостных  стен.  Марк  уже
видел палатки и шатры - купеческий городок, выросший за несколько  дней  для
того, чтобы после окончания панегириса исчезнуть без следа.
   Вид палаток натолкнул Марка на удачную мысль:
   - Давай  примем  предложение  Тамаспа  и  наймемся  к  нему  охранниками.
Конечно, и в его караване найдется немало добра для  грабителей,  но  только
очень большая шайка посмеет напасть на него.
   - Двойная шестерка! -  -  отозвался  Гай  Филипп.  -  Отличный  выход  из
положения. - Он потянулся, надув мускулы на руках. - Может,  надавать  дюлей
этим шакалам? Я ничего не имел бы против.
   Как любой профессиональный солдат. Гай Филипп терпеть не мог мародеров  и
грабителей за неорганизованность и алчность.
   Палаточный городок уже  гудел,  как  растревоженный  улей.  Первая  волна
мятежников уже  докатилась  досюда,  чуть-чуть  опередив  римлян.  Аморионцы
перебегали от лотка к лотку, хватая вс„,  что  попадется  под  жадную  руку.
Покупателей тоже охватила эта безумная  лихорадка.  Несколько  окровавленных
тел - по преимуществу местных жителей - уже лежали в пыли.
   Но не только грабеж вызвал шум и смятение в  лагере.  Караванщики  быстро
сворачивали шатры, убирали лавки, грузили  товар  на  лошадей  и  верблюдов.
Некоторые почти закончили сборы. Должно  быть,  они  начали  паковаться  при
первых лучах солнца - задолго до того, как выступление Скавра вызвало бунт в
Аморионе.
   - Где же он прячется, этот Тамасп? - ворчал Гай Филипп.
   Римляне рассчитывали найти его возле  шафранового  шатра,  "светившегося"
даже в ночной темноте, но этот шатер уже свернули.
   - Может, он там? - предположил  Марк,  показывая  на  голубую  палатку  с
белыми полосами. - По-моему, он стоял возле той палатки.
   -  Ты  прав,  -  отозвался  Гай  Филипп,  заметив  шафрановую   ткань   -
"светящийся" шатер был свернут и привязан к  спине  лошади.  Однако  хозяина
каравана нигде не было видно, хотя купцы, которые  путешествовали  вместе  с
Тамаспом, суетились вокруг, заканчивая сборы.
   Несмотря на царивший вокруг хаос, толпа не тронула караван Тамаспа. Отряд
хорошо вооруженных конников образовали периметр, который мог отпугнуть  даже
самых отъявленных разбойников. Некоторые держали наготове луки со  стрелами,
другие - сабли и копья.
   В отряде, как это обычно и бывает, подобрались самые различные  люди:  от
светловолосых халогаев до видессиан, от макуранцев  до  степных  кочевников.
Сюда затесалось даже несколько йездов. Все они имели шрамы, у нескольких  не
хватало уха или пальца. Вероятно, две трети этого разношерстного сброда были
где-нибудь объявлены  вне  закона.  Тем  не  менее  пестрый  отряд  выглядел
достаточно воинственно.
   При приближении римлян наемники насторожились.
   - Где Тамасп? - крикнул Скавр человеку, который, как показалось  трибуну,
был командиром.
   Это был видессианин - невысокого роста, с  оливковой  кожей.  Его  пальцы
сверкали золотыми кольцами, запястья - тяжелыми  браслетами.  Пояс  и  ножны
были осыпаны драгоценными камнями, а массивный золотой обруч в виде дракона,
который висел у него на шее, мог вызвать искреннюю зависть любого галльского
вождя. Однако, несмотря на обилие побрякушек, этот воин выглядел  опытным  и
опасным бойцом.
   - Тамасп занят, черт побери! - буркнул он. - Что у тебя за дело к нему?
   Гай Филипп внезапно заверещал тонким фальцетом:
   - Какое дело? О, подлый  негодяй!  Он  соблазнил  меня,  бедную  девушку!
Теперь мой папаша гонится за ним с топором в руках!
   Видессианин отвесил челюсть. Несколько стражников зашлись диким хохотом.
   Перейдя на нормальный тон, старший центурион резко проговорил:
   - Да кто ты такой,  кусок  дерьма,  чтобы  не  пускать  честных  людей  к
Тамаспу?
   Видессианин побагровел.
   Марк быстро вмешался в разговор:
   - Тамасп предлагал нам присоединиться к твоему отряду, вот мы и пришли.
   После этих слов  обстановка  изменилась,  как  по  волшебству.  Увешанный
побрякушками, как праздничное дерево, командир стражников сделался деловым и
серьезным. Его черные глаза быстро оглядели вновь прибывших,  скользнули  по
длинному шраму на правом локте трибуна, задели кольчугу.
   - Странные у вас доспехи, - пробормотал он и поглядел на Гая  Филиппа.  -
Что ж, сгодитесь, - вынес он приговор. - Н'джал, беги за хозяином.
   - Что тут происходит? - прогудел низкий голос Тамаспа. - Лучше бы  ты  не
беспокоил меня по пустякам, Камицез. Эти остолопы всю дорогу суетятся.  Иной
раз я думаю, что они даже не знают, куда им втыкать ту штуку, что  торчит  у
них между ног, не говоря уже о... -  Внезапно  Тамасп  замолчал.  Он  увидел
римлян. - Ха! Закончили свои драгоценные делишки?
   Где-то позади один  из  бунтовщиков  завопил,  когда  торговец  захлопнул
лоток, прищемив ему пальцы.
   - Можно сказать и так, - отозвался трибун.
   Тамасп пожал могучими плечами:
   - Чем меньше я буду задавать вопросов, тем меньше  лжи  услышу  в  ответ.
Значит, вы оба решили присоединиться ко мне? Что ж, вы были солдатами,  дело
свое знаете - даже и не возражайте и ничего не объясняйте, я не желаю ничего
знать. Это намного упрощает дело. Правила вам известны. Об оплате я говорил.
Если вы что-нибудь украдете - изобьем до полусмерти. Попадетесь второй раз -
изобьем и выгоним голыми. Поднимете на нас оружие - убьем, если  сумеем.  Мы
не любим грабителей и очень не любим предателей.
   - Нам подходит, - сказал Марк.
   - Отлично. - Тамасп нахмурился. Его пронзительные глаза  почти  полностью
скрылись за кустистыми бровями. - Ну и как мне вас называть? - Услышав имена
римлян, макуранец хмыкнул. - Никогда прежде такого не слыхивал.  Ну  да  мне
дела нет до этого. Ты, Маркос, будешь справа. Твой командир - Камицез.  Твое
место, Гайос, слева, под командой Музафара. - Назвав последнее  имя,  Тамасп
показал на своего соотечественника, рослого худощавого человека  с  черными,
как уголь,