ет? - крикнул один  из  стражников  приближающемуся  благородному
человеку с его свитой.
   - Дигор, сын Надины, дихган надела Азармидухт, - последовал ответ.
   - Добро пожаловать в надел Век-Руд, о Дигор  из  Азармидухта,  -  ответил
стражник. - Знай, что Шарбараз, Царь Царей, объявил крепость  Век-Руд  зоной
мира. Если у тебя  вражда  с  соседом,  то,  увидев  его  здесь,  ты  должен
встретить его как друга. Так повелел Шарбараз, так тому и быть.
   - Так тому и быть, - повторил Дигор. Абивард не мог понять, рассердил его
этот приказ или нет: голос  и  лицо  Дигора  были  спокойны.  В  отличие  от
большинства собравшейся здесь знати, он не был ни чересчур стар, ни  излишне
молод. Либо он не ходил в Пардрайянскую степь, либо вернулся оттуда живым.
   Абивард  взял  кусочек  пергамента,  чернильницу  и  тростниковое   перо.
Обмакнув перо в чернильницу, он подчеркнул имя Дигора и поставил  письменные
принадлежности на место. Фрада улыбнулся:
   - Отец одобрил бы это.
   - Что? То, что я веду список? - Абивард тоже улыбнулся и показал вниз, на
море людей, бурлящее во дворе. - Без списка я никогда бы не разобрался,  кто
есть кто.
   - Чтобы собрать их всех здесь, потребовался призыв  Шарбараза,  -  сказал
Фрада, - и только приказ Шарбараза сохранять мир мешает им выхватить мечи  и
кинуться резать друг друга. Вражда некоторых семейств восходит  ко  временам
Четырех .Пророков.
   - Знаю, - сказал Абивард. - Я  надеялся,  что,  когда  множество  наделов
возглавили новые люди, кое-что из прошлого забудется, но только  на  это  не
похоже. Но пока они ненавидят Смердиса больше, чем своего соседа,  мы  можем
на что-то надеяться.
   - Надеюсь, ты прав, - сказал Фрада. - Скольких еще дихганов мы ждем?
   - Кажется, троих. - Абивард сверился со  списком.  -  Точно,  не  явились
только трое.
   - Похоже, величайший не намерен больше дожидаться их. - Фрада показал  на
жилую часть, где из окошка выглядывал Шарбараз.  Последние  три  дня,  когда
дихганы северо-запада начали стекаться в Век-Руд ответ  на  его  призыв,  он
только и делал, что нетерпеливо расхаживал взад-вперед.
   - Ну и хорошо, - ответил Абивард. - Они нас объедают  и  опивают,  и  кто
знает, долго ли еще они сумеют сохранять здесь мир? Кто-то покажет кинжал  -
И каждый вспомнит о кровной мести, да еще и нас в это втравят.  Нашему  роду
как-то удавалось без этого обходиться, но  одного-двух  убийств  в  крепости
Век-Руд за глаза хватит,  чтобы  наши  внуки  и  правнуки,  завидев  соседа,
хватались за кинжал.
   - Тут ты прав, - сказал Фрада. - Вляпаться в кровную месть легко,  а  вот
вылезти... - Он покачал головой.
   Именно в эту минуту Шарбараз решил, что не станет  дожидаться  нескольких
оставшихся копуш. Он вышел из жилой  части  и  решительно  направился  через
толпу, собранную во дворе, к помосту, который специально для него  построили
плотники Абиварда. На нем не было роскошной мантии,  подобной  той,  которую
Пероз носил  даже  в  походе,  лишь  простой  кафтан  из  толстой  шерсти  и
конический шлем с пучком перьев вместо плюмажа. Но и в  таком  облачении  он
притягивал  внимание  людей,  как  магнит  притягивает  железо.   Бесцельное
хождение во дворе стало целенаправленным - собравшаяся  знать  обернулась  к
помосту, чтобы услышать слова Царя Царей.
   Абивард и Фрада устремились вниз со стены. К тому времени, как они начали
протискиваться в поисках места, с которого было бы слышно  Царя  Царей,  для
того чтобы получить хорошее место, им пришлось  бы  прибегнуть  к  мордобою.
Абиварда это не волновало. В отличие от остальных дихганов, он уже несколько
недель имел счастье общаться  с  Шарбаразом  и  составил  до  вольно  четкое
представление, о чем будет говорить за конный Царь Царей.
   Шарбараз обнажил меч и взмахнул им над головой;
   - Друзья мои! Хотим ли мы оставаться рабами хаморов с одной стороны, а  с
другой - этой пиявки на Машиза,  которая  сосет  нашу  кровь,  чтобы  жирели
кочевники? Хотим ли мы этого?
   - Нет! - Рев толпы многократным эхом отдался от каменных  стен  крепости,
заполнив  двор  невообразимым  шумом.  Абивард  почувствовал,  что  уши  его
глохнут, подвергаясь атаке со всех сторон одновременно.
   - Позволим ли мы выжившему из ума казначею осквернять своим вонючим задом
трон, по праву принадлежащий настоящим мужчинам? - кричал  Шарбараз.  -  Или
вернем себе то, что наше по праву, и преподадим  злодею  такой  урок,  чтобы
будущие предатели и узурпаторы тряслись от страха и пускали сопли еще тысячу
лет?
   - Да! - На этот раз рев был еще оглушительнее.
   - Теперь вы, несомненно, знаете, как узурпатор похитил престол:  подсыпав
зелье мне в ужин. И весьма вероятно, он обокрал и вас, сказав, что  заплатит
хаморам, чтобы оставались на своем берегу Дегирда, - продолжал Шарбараз. - А
скажите мне, остались ли проклятые степняки на своем берегу?
   - Нет! - Это был не рев, а резкий гневный крик. Мало кто в приграничье не
пострадал от набегов кочевников.
   Разогрев слушателей, Шарбараз  принялся  развивать  тему  с  еще  большим
воодушевлением:
   - Итак, друзья мои, оставите ли вы на троне эту гниду,  которая  похитила
его обманным путем и каждое слово которой есть гнусная ложь? Которую бросают
даже собственные военачальники, как только ложь стали ясна всем?
   - Нет! - вновь завопила толпа. И не успел Шарбараз продолжить,  как  Заль
прокричал:
   - И я не единственный, кто бежит от него, как от чумы,  когда  выясняется
правда. Кто из честных людей захочет служить лжецу?
   - Никто! - завопили собравшиеся дихганы, и вновь в  их  голосах  слышался
гнев. Когда знатный человек в Макуране дает слово, на него может  положиться
каждый. Разве это не относится к Царю Царей в неизмеримо большей степени?
   - Так что скажете? - спросил Шарбараз. - Отправляемся на юг,  как  только
распогодится? Мы сметем все на своем пути,  с  триумфом  войдем  в  Машиз  и
восстановим в Макуране должный порядок. Не стану отрицать  -  мы  не  сможем
немедленно поступить с хаморами так, как они заслуживают, но сумеем отстоять
от них нашу землю. И клянусь Господом, когда я верну себе  трон,  мы  сумеем
поквитаться и с Видессией.  Если  бы  эти  восточные  негодяи,  да  столкнет
Господь всех их  в  Бездну,  не  подстрекали  кочевников  против  нас,  наши
отважные воины и мой доблестный отец были бы живы. Итак, вы со мной?  Готовы
ли вы отомстить империи и ее ложному богу?
   - Да! - Абивард вопил не тише остальных. Проучить  Видессию  за  наглость
эта тема была одной из главных для его отца. Если Шарбараз поведет их в этом
направлении, он с готовностью последует за ним.
   Судя по раздававшимся вокруг крикам, большинство дихганов  разделяли  его
чувства. Хаморы были ближе, но для каждого макуранца врагом номер один  была
Видессия. Союзы кочевых племен то возникали, то  рассыпались,  как  зернышки
граната, если наступить на  плод  ногой.  Иногда  они  были  опасны,  иногда
безвредны. Видессия оставалась всегда.
   Шарбараз нырнул в толпу. Люди устремлялись к нему - похлопать  по  спине,
пожать руку, поклясться в вечной верности и похвастаться, в какой  фарш  они
превратят тех людей Смердиса, которые будут упорствовать в своем заблуждении
и посмеют выступить против них.
   Оказавшись в этом потоке, Абивард и Фрада стали пробиваться  к  законному
Царю Царей вместе с остальными. Работая  слаженно,  они  сумели  подобраться
совсем близко.
   - Знаешь, мы  поступаем  глупо,  -  сказал  Фрада,  после  того  как  они
обменялись тычками с дихганом, жившим в ста фарсангах на запад от  Век-Руда.
Царь Царей уже давно здесь и уезжать не собирается.
   - Да, но что потом? - спросил Абивард. - Когда мы победим, он  отправится
в Машиз и выезжать оттуда будет разве что на  войну,  а  мы,  скорее  всего,
вернемся сюда.
   - Не обязательно - ведь он женат на нашей сестре, - сказал Фрада. Поэтому
он будет к нам прислушиваться. Мы сможем найти себе место и в столице.
   Абивард хмыкнул в сомнении:
   - Что же тогда станет с наделом? Благосклонность царя - любого царя, даже
самого хорошего - приходит и уходит, как луна. Земля же остается  вовеки.  А
кто наша земля.
   Фрада громко рассмеялся:
   - Я слушаю тебя, и мне кажется, будто наш отец еще с нами и говорит,  эти
мудрые слова.
   - Ха! - Похвала обрадовала Абиварда и в то же время опечалила, потому что
он не мог ей полностью соответствовать. Не успев продолжить, он  зашипел  от
боли - какой-то дихган с  бородой,  разделенной  на  три  косички,  с  силой
наступил ему на ногу. и оттолкнул. Фрада  ударил  дихгана  локтем  в  живот,
отчего тот сложился веером. Братья обменялись ухмылками.
   Теперь между ними и Шарбаразом стояло всего несколько  человек.  Ближе  к
Царю Царей подойти было почти невозможно:  те,  кто  уже  поговорил  с  ним,
старались отойти, а те, кто еще только хотел  получить  доступ  к  его  уху,
отталкивали их. Между Абивардом и Фрадой протиснулись двое дихганов,  заодно
чуть не сбив с ног  того  типа,  который  наступил  Абиварду  на  ногу.  Это
позволило им еще на два шага приблизиться к монарху.
   На Шарбараза напирали со всех  сторон.  Даже  если.  удавалось  оказаться
прямо перед ним, это еще не значило, что можно говорить с  ним,  потому  что
дихганы кричали ему и сзади и с боков. Он вертел головой и крутился,  словно
при игре в мяч, стараясь, чтобы партнер битой не заехал по нему вместо мяча.
   Когда Абиварду удалось наконец  попасть  в  поле  зрения  Шарбараза,  тот
широко раскинул руки, словно охватывая все пространство двора.
   - Они мои! - воскликнул он. - Мы выметем Смердиса, хмыря хмырей...  -  он
охотно перенял издевательский титул,  присвоенный  его  сопернику  Залем,  -
...как служанка выметает пыль  из  кладовки.  А  покончив  с  ним,  займемся
Видессией...
   - Вниз, величайший! - хором крикнули Абивард и Фрада. Шарбараз, хоть и не
участвовал в битвах, обладал реакцией воина. Не зевая и не задавая вопросов,
он бросился на землю.  И  это  спасло  ему  жизнь.  Кинжал,  который  держал
человек, стоявший сзади, прорезал его кафтан и оставил  кровавую  полосу  на
плече, но не проник между ребер и не достал до сердца.
   - Господь да проклянет тебя и твой дом до самой Бездны! - крикнул дихган,
отводя руку для повторного удара. Стоящий рядом с ним с выражением ужаса  на
лице перехватил его руку, прежде чем он успел вновь выбросить ее вперед.
   Абивард с Фрадой прыгнули на покушавшегося и повалили его на землю.
   Он сопротивлялся как одержимый даже после того, как у него из рук  выбили
кинжал, и сдался только под тяжестью навалившихся на него тел -  у  него  не
осталось воздуха в легких. Поскольку те же тела навалились  и  на  Абиварда,
тот тоже чуть не задохнулся.
   - Поднимите его, - сказал Шарбараз, когда злодей был усмирен.
   Один за  другим  дихганы,  навалившиеся  на  убийцу,  стали  подниматься.
Абивард и Фрада крепко схватили нападавшего и рывком подняли на ноги.  Когда
он попытался высвободиться, кто-то ударил его под дых. Он согнулся пополам и
снова начал задыхаться.
   Шарбараз прижал правую руку к левому плечу. Кровь запачкала его одежду  и
тоненькой струйкой текла между пальцев. Но рана была в верхней части плеча;
   Шарбараз мог шевелить левой рукой - от боли она сжалась в кулак.  Абивард
надеялся, что рана не серьезна.
   Законный Царь Царей пристально смотрел на покушавшегося.
   - Что я сделал тебе, Припат, что заслуживало бы кинжала в спину? - Минуту
назад почти чудом избежав смерти, он все же вспомнил имя нападавшего.
   Лицо Припата исказилось.
   - Почему я должен был убить тебя? - Он судорожно глотал воздух.  -  Из-за
твоего проклятого отца мой собственный  отец  и  мои  старшие  братья  стали
поживой для волков и воронов, а их оружие  и  доспехи  достались  степнякам.
Каждый, кто сейчас находится здесь, - твой кровник, только у них не  хватает
ума это понять.
   Шарбараз покачал головой и поморщился; это движение причинило ему боль.
   - Ты ошибаешься, - сказал он, словно выступая в суде, а  не  обращаясь  к
человеку, только что пытавшемуся убить его. - Мой  отец  поступил  так,  как
считал лучшим для Макурана. Совершенных людей  не  бывает:  Господь  наделил
совершенством только себя самого. Поход закончился поражением  не  по  злому
умыслу, и не Царь Царей убил твоих  родичей.  Я  скорблю  об  их  гибели;  я
скорблю по всем павшим макуранцам. Но это не повод для кровной  мести  моему
дому.
   - Лги, сколько влезет. Все равно мои родичи мертвы, - сказал Припат.
   - И ты к ним присоединишься! - выкрикнул кто-то.
   Дихганы рычали, как обозленные псы. Абивард решил, что  причиной  тому  в
немалой степени был страх. Они явились в крепость Век-Руд,  чтобы  вместе  с
Шарбаразом  выступить  против  Смердиса.  Если  бы  Припат  убил  Шарбараза,
восстание против Машиза погибло бы вместе с ним; ни у  кого  из  северян  не
хватило бы силы духа стать Царем  Царей.  Но  когда  до  Смердиса  дошли  бы
сведения, что они собирались здесь, он в любом случае начал бы мстить им. Не
удивительно, что они были готовы разорвать Припата в клочья.
   Шарбараз спросил Припата:
   - Есть ли  у  тебя  какие-либо  доводы  против  того,  чтобы  я  приказал
немедленно отрубить тебе голову? - Это само по  себе  уже  было  проявлением
милосердия. Всякий,  кто  покушался  на  Царя  Царей,  заслуживал  смерти  -
настолько медленной и мучительной, насколько  хватило  бы  изобретательности
палачей. Но здесь, как и во всем, Шарбараз был прямодушен и не настроен  без
толку терять время.
   Припат попытался плюнуть в него, потом  опустился  на  колени  и  склонил
голову:
   - Я умираю с гордостью, ибо стремился восстановить честь моего рода.
   - Ударить человека кинжалом в спину - не такой поступок, которым  следует
гордиться. - Кровь по-прежнему текла между пальцев  Шарбараза.  Он  возвысил
голос, обращаясь к собравшимся во дворе крепости:
   - У кого есть тяжелый меч?
   Такой меч был у Абиварда, но он медлил, не рвался предлагать свои услуги.
   Убить человека в бою - это одно, а хладнокровно казнить его, даже если он
сам страстно жаждет смерти, - совсем другое. Пока Абивард собирался с духом,
его опередил Заль:
   - У меня, величайший, и я пользуюсь им и для отправления правосудия тоже.
   - Тогда бей! - приказал Шарбараз. То же  самое  одновременно  произнес  и
Припат. Похоже, это несколько озадачило законного Царя Царей,  но  он  отнял
правую руку от раны и подозвал к себе Заля. Припат не шевелясь  ждал,  когда
Заль приблизится, вынет из ножен меч, взмахнет  им,  держа  рукоятку  обеими
руками, и опустит его. Удар вышел чистый - голова Припата соскочила с  плеч.
Тело его содрогнулось. Несколько секунд кровь  фонтаном  била  на  булыжник,
пока сердце не поняло, что его обладатель мертв.
   - Убери труп, будь любезен, - сказал Шарбараз Абиварду и покачнулся.
   Абивард рванулся поддержать его.
   - Пойдем со мной, величайший, - сказал он, ведя Шарбараза назад  в  жилую
часть. - Надо узнать, сильно ли ты ранен.
   Увидев,  что  произошло,  слуги  заахали  в  отчаянии.  Повинуясь  резким
приказам Абиварда, они разложили подушки прямо в коридоре возле входа.
   - Приляг-ка, величайший,  -  сказал  Абивард  Шарбаразу,  который  не  то
присел, не то рухнул на подушку.
   Хотя Абивард не просил, служанка принесла чашу с водой и тряпки.  Он  еще
сильнее  разорвал  одеяние  Шарбараза,  чтобы  хорошенько  разглядеть  рану.
Шарбараз попытался выгнуть шею и скосить глаза, чтобы тоже видеть рану.  Ему
удалось лишь причинить себе лишнюю боль.
   - Ну как? - спросил он. Теперь голос его дрожал - уже не было  надобности
сдерживаться перед собранием дихганов.
   - Не так плохо, как я думал, - сказал Абивард.  -  Длинная,  конечно,  но
неглубокая. И крови вытекло много, так что вряд ли загноится. - Он обернулся
и, как и надеялся, увидел за своей спиной служанку. - Принеси краску для ран
- ты знаешь какую.
   Она кивнула и поспешно отошла.
   - Больно будет? - спросил Шарбараз озабоченно, как мальчишка с ободранной
коленкой.
   - Не очень, величайший, я надеюсь, - ответил Абивард. - Это  смесь  вина,
меда и толченого мирриса. Сначала  я  помажу  рану  смесью,  потом  салом  и
перевяжу.
   Ты быстро поправишься,  если  несколько  дней  постараешься  не  особенно
утруждать эту руку. - "Надеюсь", - мысленно добавил он. При всех лекарствах,
если человек болен или ранен, с ним может произойти что угодно.
   Служанка вернулась и вручила Абиварду небольшой сосуд. Когда  он  вынимал
пробку, она сказала:
   - Повелитель, госпожа твоя сестра... твоя супруга, величайший, - добавила
она, набравшись храбрости  обратиться  к  Шарбаразу,  -  желает  знать,  что
произошло и как себя чувствует Царь Царей.
   - Передай, что хорошо, - тут же сказал Шарбараз.
   - Слухи разносятся быстро. Скажи ей, что у него резаная рана, но он скоро
будет  в  порядке,  по-моему,  -  Сказал  Абивард,  словно  снимая  с   себя
ответственность. Он перевернул сосуд над плечом Шарбараза. Лекарство потекло
медленной струей. Когда оно коснулось раны, Шарбараз зашипел. -  Прежде  чем
пойдешь к Динак, принеси мне топленого сала, - сказал Абивард служанке.  Она
вновь помчалась выполнять его приказание.
   Когда Абивард достаточно, по его мнению, обработал рану, он перевязал ее,
прихватив плечо и подмышку. Законный Царь Царей вздохнул, терпеливо перенеся
испытание, и сказал:
   - И вновь я оказался твоим должником.
   - Глупости, величайший. - Абивард налил  полную  чашу  красного  вина.  -
Выпей вот это. Чародеи говорят, что  оно  восстанавливает  кровь,  поскольку
само как кровь.
   - Я тоже это слышал. Не знаю, правда ли это,  но  с  удовольствием  выпью
вина в любом случае. - Шарбараз претворил свои слова  в  жизнь.  -  Ей-Богу,
лучше лить это в рот, чем на плечо. - Он протянул чашу Абиварду:
   - Пожалуй, я потерял достаточно много крови, надо бы еще восстановиться.
   Абивард налил еще вина. Тем временем опять вернулась служанка и сказала:
   - Величайший, повелитель, не прогневайтесь, но госпожа Динак говорит, что
желает видеть вас обоих как можно скорее... и если этого не  произойдет  сию
минуту, она сама выйдет сюда.
   Шарбараз посмотрел на  Абиварда.  Они  оба  знали,  что  Динак  на  такое
способна, и знали, что скандал среди дихганов, вызванный ее  появлением,  не
поможет делу законного Царя Царей. Шарбараз сказал:
   - Госпожа, передай моей жене, что я жду ее моей комнате.
   Служанка, просиявшая от такого обращения, трусцой выбежала из коридора.
   Шарбараз сжал зубы поднялся.
   - Величайший, обопрись на меня, - сказал Абивард.  -  Не  надо  стараться
сразу делать слишком много, а то снова начнется кровотечение.
   - Пожалуй,  ты  прав,  -  сказал  Шарбараз,  хотя  в  голосе  его  особой
уверенности не было. Он положил правую руку на плечо Абиварда,  перенеся  на
дихгана значительную часть своего  веса.  Таким  манером  они  двинулись  по
коридорам крепости к той комнате, которую Царь Царей временно занимал.
   - Подожди здесь, - сказал Абивард, когда они дошли. - Я вернусь  с  Динак
как можно скорее. - Шарбараз  кивнул  и  опустился  на  кровать  со  стоном,
который очень старался подавить. Несмотря на восстанавливающее  кровь  вино,
он был очень бледным.
   Динак стояла у двери, отделяющей комнату Абиварда  от  женской  половины,
нетерпеливо постукивая ножкой.
   - Что-то ты долго, - сказала она, когда Абивард открыл  дверь.  -  Теперь
тебе не отвертеться - говори, как он?
   - Ранен, - ответил Абивард. - Но рукой  шевелить  может.  Если  не  будет
осложнений, останется только шрам.
   Динак пытливо всмотрелась в его лицо:
   - А ты не врешь? Нет, не врешь, с какой стати, я ведь все своими  глазами
увижу, как только мы туда дойдем... Кстати,  нельзя  ли  идти  побыстрее?  -
Вопреки резкому, встревоженному тону, ее походка и  осанка  с  каждым  шагом
становились увереннее, спокойнее. Она продолжила, обращаясь одновременно и к
Абиварду, и себе самой:
   - Бе