растянулось на целую вечность.
   - Да, ты умеешь добиваться повиновения, - задумчиво молвил  васпураканин.
- Хорошо. Ну, и каковы будут, в таком  случае,  твои  приказы?  -  Он  почти
выплюнул последнее слово.
   - То есть как - каковы? Идти на  помощь  Скавру,  разумеется!  -  тут  же
сказал римлянин. Он вовсе не был так спокоен, как притворялся. Пот проступил
на его лице.
   - Зачем же было тогда валять дурака? Ведь мы с тобой хотим одного и  того
же! - воскликнул Багратони.
   - Я знаю, как ты ненавидишь йездов и Земарка. Не могу винить тебя за это,
Гагик. Но я хочу, чтобы ты помнил: твой отряд действует в  составе  легиона.
Ты не имеешь права бежать сломя голову, куда тебе вздумается.
   В разговор вступил Лаон Пакимер.
   - Только вот любопытно: понравится ли Императору, если ты начнешь бродить
там, где тебе вздумается, Муниций? Полагаю, в таком  случае  ты  не  слишком
будешь отличаться от Гагика?
   Неожиданно Муниций ухмыльнулся:
   - Вероятно.  Но  в  Гарсавре  римских  солдат,  опять-таки,  больше,  чем
имперских. Уж не знаю, что Туризин сможет тут поделать.
   - Не слишком много! Разве что лопнет от  злости.  -  Пакимер  усмехнулся,
скаля зубы.
   - Если ты захватишь Аморион и отдашь его Туризину, возможно, он не станет
сердиться, - сказала Неврат Муницию.
   - Она права. -  Пакимер  дерзко  посмотрел  на  Неврат.  Молодая  женщина
подозревала, что одобрение хатриша относится скорее к ее красоте,  нежели  к
ее образу  мыслей.  Однако  Пакимер  отнюдь  не  был  таким  дураком,  чтобы
приставать к чужой жене.
   - Если йезды разгромят нас по дороге, нам будет безразлично, что поделает
об этом Туризин, - сказал Муниций. - Но я рад, что  мы  хорошенько  дали  по
зубам Явлаку, когда он устроил налет прошлой зимой. Его кланы не посмеют нас
трогать.
   - Оставь Явлака мне, - сказал Пакимер. - Я заплатил ему за  нападение  на
намдалени, когда нам это потребовалось. Полагаю, немного золота поможет  ему
не заметить, как мы проходим через его земли.
   - Это земли Империи, - поправил Муниций, нахмурившись.
   - Сейчас на этих землях находится Явлак, а Империей на них, прости, и  не
пахнет. Неужели тебе так любо рисковать и с  боями  пробиваться  по  кишащей
йездами территории? Ты потеряешь на этом Фос знает сколько времени.
   Муниций прикусил губу. Неврат  поняла,  что  Пакимер  отыскал  магическое
слово, которое могло соблазнить командира римлян. Муниций, конечно, не желал
иметь  каких-либо  контактов  с  йездами,  кроме  военных  столкновений.  Но
время...
   Муниций  забарабанил  пальцами  по  столу  и  снова   забормотал   что-то
по-латыни. Неврат уловила знакомое слово, но всей фразы не поняла.  В  конце
концов римлянин сказал:
   - Нет. Если мы будем продвигаться достаточно быстро, Явлак  не  осмелится
тревожить нас.
   В отличие от Багратони, Пакимер по тону говорившего  сразу  почувствовал,
что решение окончательное.
   - Что ж, ты командир, тебе и решать, - сказал он,  махнув  рукой.  Обычно
этот небрежный жест изображал у хатриша салют старшему по званию. - В  таком
случае нет смысла терять время на  пустые  разговоры,  не  так  ли?  Пора  в
дорогу.
   Он поднялся и вышел. Багратони покинул комнату минутой позже.
   Муниций встал.
   - Хатриш прав. Пора готовиться к выступлению.
   - Можно мне спросить у тебя кое-что? - сказала Неврат. - Мне  показалось,
когда ты говорил по-латыни, что я слышу имя Марка... но я не разобрала  всей
фразы.
   Римлянин слегка смутился:
   - Мне следовало бы отучиться от дурной  привычки  разговаривать  с  самим
собой. Тебе что, интересно? Я просто спрашивал,  как  поступил  бы  на  моем
месте Скавр. Мне пора идти. Неврат. Одной вещи он бы точно делать  не  стал.
Он не стал бы терять времени даром.

***

   Сенпат Свиодо перебирал струны лютни, управляя лошадью  с  помощью  одних
коленей. Его песня и тихий плеск Аранда - вот и вся  музыка,  сопровождавшая
колонну легионеров на марше. Римская  армия,  в  отличие  от  видессианской,
обычно передвигалась молча.
   Неврат была рада реке, как  доброму  другу.  Центральное  плато  западных
территорий совсем не походило на цветущие зеленые долины побережья. Вдали от
воды палящее солнце выжигало землю, превращало верхний слой в сухую пыль.
   Пение оборвалось. Назад возвращались  двое  хатришей  из  отряда  конного
прикрытия, который двигался впереди колонны. Между всадников  Пакимера  ехал
какой-то незнакомый кочевник.
   - Йезд, - определил Сенпат.
   Йезд был облачен в обычную для кочевников одежду из  вываренной  кожи.  В
руках он держал круглый щит, выкрашенный белой краской. По  сигналу  Муниция
буккинаторы протрубили сигнал остановки.
   Йезд подъехал ближе и заговорил на ломаном видессианском:
   - Что вас делать на земле великий Явлак?
   - Мы идем по ней маршем. Кстати, она принадлежит  не  Явлаку,  -  ответил
Муниций.
   Йезд пронзил его гневным взором. В поединке взглядов этот  кочевник  и  в
сравнение не шел с Гагиком Багратони, а Муниций устоял  даже  перед  суровым
накхараром. Поэтому испепеляющие взгляды пропали втуне.
   Муниций добавил:
   - А если Явлак забыл об этом, то напомни ему, как он посещал Гарсавру.
   - Он бросать ваши трупы в кучу, как поленья, - пригрозил йезд.
   - Пусть попробует. Сперва скажи ему вот что. Сейчас я ничего против  него
не имею. Но если мне придется повернуться  к  нему  лицом,  то  единственный
кусок земли, который он получит, будет его могилой. А теперь  убирайся.  Мне
некогда тратить время на бесполезные разговоры.
   Муниций кивнул буккинаторам, и те протрубили сигнал к продолжению  марша.
Армия двинулась вперед. Йезду пришлось отскочить в  сторону,  чтобы  его  не
втоптали в грязь. Зарычав от ярости, он поскакал прочь.
   - Беда, - сказала Неврат, глядя в спину удаляющегося кочевника.
   Сенпат отозвался:
   - Возможно, и нет. Явлак отнюдь не глуп. Он достаточно поумнел, во всяком
случае с прошлой зимы. Кроме того,  ему  потребуется  время,  чтобы  собрать
людей. А когда эта свора будет готова броситься на нас,  мы,  возможно,  уже
покинем пределы его территории.
   Тем не менее Сенпат спрятал свою драгоценную лютню в мешок из мягкой кожи
и стал осматривать лук и колчаны со стрелами.
   Несмотря на дурные предчувствия, никакой беды в тот  день  не  случилось.
Возможно, одной из причин была чудовищная скорость, развиваемая легионерами.
Поскольку  путь  пролегал  вдоль  реки,  солдаты   несли   при   себе   лишь
неприкосновенные запасы; ни тяжелых телег, ни бочек  с  водой,  обременяющих
колонну солдат, не было и в помине. Отряд, можно сказать, прыгнул  вверх  по
течению Аранда. В конце первого дня, когда легионеры начали  разбивать  свой
обычный - такой  знакомый  теперь  -  укрепленный  лагерь.  Неврат  спросила
Муниция:
   - Как вам удается  идти  так  быстро?  Я  видела  конные  армии,  которые
передвигались куда медленнее.
   - Мы учимся совершать марш-броски  с  первого  же  дня,  как  вступаем  в
легион, - ответил Муниций. Несомненно,  молодой  командир  устал.  Его  лицо
покраснело, а голос звучал хрипло.  Но  было  очевидно  также,  что  Муниций
способен и на большее. - Мы называем себя "мулами", знаешь. Ведь мы берем  в
поход полный набор инструментов, припасов, кольев для палисада и  оружия.  А
наши васпуракане и видессиане уже достаточно  долго  прослужили  в  легионе,
чтобы выдерживать такой темп.
   - Если бы я держала пари, то сказала бы, что Явлак бросит своих  конников
туда, где мы были сегодня около полудня.
   - Надеюсь, он вообще не станет атаковать. А если да...  Будем  надеяться,
что ты права. - Муниций огляделся по сторонам. - Да нет же, идиот! -  заорал
он на одного из хатришей. - Купай своих проклятых лошадей вниз по течению от
лагеря! Этот гребаный Аранд и без того мутен от глины! Нечего добавлять туда
грязи. Ведь нам придется пить из этой треклятой реки.
   Неврат была единственной женщиной в лагере. Это обстоятельство ничуть  не
смущало ее. Она не беспокоилась бы даже и в том случае,  если  бы  оказалась
здесь без Сенпата.  С  римлянами  она  делила  немало  невзгод,  опасностей,
походов и войн. В легионе не нашлось бы человека, который смотрел бы на  нее
иначе, как на свою сестру.
   На следующий день они встретили несколько  йездов.  При  виде  легионеров
кочевники пустились в бегство. Несколько раз  они  оглядывались,  словно  не
верили своим глазам. Солдаты Видесса шагают  по  земле,  которую  йезды  уже
считают своей! Но йездов было пока недостаточно, чтобы завязать с  римлянами
бой.
   В тот же  день,  чуть  позже,  арьергард  хатришей  галопом  подскакал  к
основному  отряду,   чтобы   предупредить   о   большой   орде   кочевников,
приближающихся сзади.
   Муниций отдал Неврат римский салют, выбросив  прямо  перед  собой  правую
руку, сжатую в кулак. Она махнула в ответ шапкой.
   Затрубили рога.
   - Выставить каре! - крикнул Муниций.
   Легионеры выполнили маневр с той четкостью и быстротой, какие достигаются
лишь бесконечными часами тренировок.
   - Где ты хочешь поставить нас? - спросил Муниция Лаон Пакимер.
   - Впереди. Надо подавить их лучников. -  Муниций  внимательно  осматривал
местность. - И поставь несколько  отрядов  вон  там,  в  ложбине.  Если  нам
помогут  боги,  то  йезды  будут  слишком  заняты  дракой  с   нами,   чтобы
оглядываться по сторонам. Пусть  твои  люди  выскочат  из  засады  в  нужный
момент.
   Пакимер кивнул и закричал на языке хатришей. Когда он  закончил  отдавать
распоряжения, Сенпат спросил его:
   - Может, и мне пойти с тобой?
   - Лучше бы твоя красавица жена предложила мне пойти с ней  куда-нибудь...
в засаду, - ответил Пакимер. Неврат фыркнула.  После  этого  хатриш  ответил
серьезно:
   - Да, идем. Два хороших лука не помешают.
   - Береги себя, госпожа, - обратился к Неврат один из всадников. - Если ты
попадешь в беду, нам всем придется выручать тебя. О, врагам не  поздоровится
- за тебя мы костьми ляжем! - Он говорил  полушутливым  тоном,  каким  часто
разговаривали хатриши, но Неврат видела, что на самом деле он не шутит.
   - Спасибо, - отозвалась она, чувствуя одновременно и  радость,  и  легкое
раздражение. - Но с этим я как-нибудь справлюсь и сама.
   Хатриш помахал ей рукой.
   Йезды находились не слишком далеко от тех разведчиков,  которые  принесли
весть об их приближении. Неврат уже видела лошадей в  клубах  пыли,  слышала
громовой стук подков.
   - Вы делали это и раньше, ребята,  -  обратился  к  своим  конникам  Лаон
Пакимер, спокойный, словно  они  разговаривали  о  покупке  телеги  бобов  в
базарный день. - Прежде чем начнете  стрелять,  выберите  себе  цель.  Когда
дойдет до сабель, помогайте своим товарищам.
   Из пыли вынырнул штандарт клана Явлака - конский череп на  длинном  колу.
Ближе... Ближе... Неврат натянула тетиву до самого уха и пустила стрелу. Она
не стала ждать и высматривать, попала ли в цель, и уже  тянулась  за  другой
стрелой.
   Вот одна лошадь споткнулась, другая  дико  закричала  почти  человеческим
голосом, когда в нее попала стрела. Солдаты громко  вопили,  желая  напугать
врагов или страдая от ран. Холодок страха пробежал по коже Неврат, когда она
заметила, как по лицу ее мужа стекает струйка крови.
   - По щеке задело, - весело пояснил Сенпат. - Я отращу бороду чуть погуще,
чтобы закрыть шрам, если тебя это беспокоит.
   Сама по себе маленькая ранка была пустяком, но  это  напомнило  Неврат  о
том, как легко может случиться и худшее. И как мало может  сделать  человек,
чтобы избежать летящей в воздухе смерти!
   Обмен стрелами закончился  быстрее,  чем  это  обычно  бывает  в  степных
сражениях. Похоже, Явлак  хотел  поскорее  уничтожить  врага.  Конные  йезды
давили на хатришей; те отступали.
   Причина настойчивости йездов была  проста.  Неврат  услыхала,  как  Явлак
вопит:
   - Была грязь и снег - вы побивать нас! Один разок! Мы - мстить за все!
   На лице Сенпата показалась мрачная улыбка:
   - Он это что, всерьез?  Мне  кажется,  у  него  кишка  тонка.  Неврат  не
расслышала этих  слов.  Она  яростно  отбивалась  от  здоровенного  йезда  с
длинными, как у обезьяны,  руками.  Ей  удавалось  держать  оборону,  однако
достать противника саблей оказалось почти  невозможно.  Ухмыльнувшись,  враг
придвинулся ближе. Неврат увидела, что выражение его глаз стало иным. Ярость
исчезла; на смену ей пришло вожделение - кочевник  понял,  что  сражается  с
женщиной, и медленно облизал губы, как бы предвкушая наслаждение.
   Однако едва Неврат  получила  возможность  сразиться  с  ним  на  близком
расстоянии, как ее сабля вонзилась ему в основание  шеи.  Неврат  так  и  не
узнала, убила ли она своего противника или же только опасно  ранила  его.  В
битве такое случается сплошь и рядом.  Она  едва  успела  отбить  атаку  еще
одного кочевника - и тут же забыла о первом.
   Давление на хатришей ослабло. Явлак бросил все свои силы  на  легионеров.
Не веря собственным глазам, Сенпат закричал:
   - Да он идиот! Он что, думает, римляне тотчас же сломаются и побегут?
   - Вероятно, - отозвалась Неврат, - единственные пехотинцы, с которыми  он
сталкивался после Марагхи, были пастухи,  что  топорами  и  луками  пытались
защитить от него свои стада.
   Радостное возбуждение охватило Неврат при  мысли  о  том  ударе,  который
сейчас обрушится на вождя кочевников. И поделом! Ее  рука  крепче  обхватила
рукоять сабли.
   Сенпат был совершенно прав. У Явлака не хватало  людей  для  того,  чтобы
одолеть легионеров. Несмотря на явное преимущество римлян, Явлак упорно  пер
вперед. Громко завывая и размахивая саблями, йезды мчались  к  ровной  линии
римских щитов. Если бы им удалось пробить брешь в несокрушимых манипулах, то
численный перевес уже не имел бы значения.
   Загудели рога,  повторяя  команду  Муниция.  Беспорядочные  вопли  йездов
утонули в дружном крике римлян. Длинные тяжелые  римские  копья  опустились,
встречая несущуюся на них дикую толпу.  Из  задних  рядов  манипул  взлетели
дротики.
   Первые ряды атакующих  пришли  в  страшное  смятение.  Смертоносный  град
дротиков остановил их. Всадники падали на землю,  раненые  и  убитые  лошади
валились под ноги атакующим. Йезды не могли  прибегнуть  к  обычной  тактике
кочевников, столкнувшихся с превосходящими силами, - то есть развернуться  и
побежать, - поскольку их  наступающие  товарищи  продолжали  давить  на  них
сзади.
   Несколько  минут  продолжалась  беспощадная  бойня.  Легионеры   облепили
йездов,  как  муравьи.  Римляне  привыкли  сражаться   с   врагом,   намного
превосходящим их численностью, - и действовали более чем успешно. Когда же у
легионеров появлялось хотя бы небольшое преимущество  в  силах  -  они  были
просто ужасны.
   Дико закричала лошадь с подрубленными ногами. Прежде чем она упала,  двое
солдат набросились  на  всадника  -  по  одному  с  каждой  стороны.  Он  не
продержался и нескольких секунд.
   Еще один римлянин отбил сабельный удар  краем  своего  большого  тяжелого
щита и опрокинул йезда на землю. Второй  легионер  тотчас  пронзил  упавшего
мечом - доспех из вываренной кожи не слишком хорошо защищал от стали.
   Правое крыло римлян прикрывала река Аранд; левое - хатриши Пакимера. А  в
ближнем бою даже конные не могли сравняться  с  дисциплинированными,  хорошо
обученными,  превосходно  вооруженными   ветеранами,   которыми   командовал
Муниций.
   Сожженные  поля,  вырезанное  население,  угнанный  скот,   разграбленные
поселения Васпуракана - все это вихрем пронеслось  в  воспоминаниях  Неврат.
Глядя на резню, учиняемую над йездами, молодая женщина чувствовала  жестокую
радость.
   Однако пехотинцы не могут окончательно уничтожить всадников, если  только
те не вздумают биться до конца. Йезды начали отступать - сперва по одиночке,
по двое, затем большими отрядами.
   В этот момент  засадный  отряд  хатришей  вылетел  из  укрытия.  Всадники
Пакимера опустошали колчан за колчаном. Отступление  Явлака  превратилось  в
паническое бегство.
   - Скачи к Муницию! - прокричал Пакимер в ухо Неврат. Она вздрогнула  -  в
суматохе боя она не расслышала его приближения. - Узнай: хочет ли он,  чтобы
мы преследовали этих псов!
   Ответ римлянина пришел быстро:
   - Отгоните их на такое расстояние, чтобы они не сумели повторить атаку. Я
хочу продолжить путь. Из-за этих беспорядков мы и так потеряли половину дня.
К счастью, это и вс„, что мы потеряли... - Из легионеров не был убит  никто,
и лишь несколько солдат получили легкие ранения. На мгновение из-под суровой
маски командира, которую носил Муниций, выглянул юноша:
   - А ведь мы неплохо поработали! Явлак получил по заслугам. Нечего переть,
не разбирая дороги.
   Взгляд  Неврат  остановился  на   солдатах   Багратони,   которые   хмуро
осматривали йездов и беспощадно добивали раненых врагов.
   - Ты хочешь, чтобы я поблагодарила Гагика за то, что он не сломал строй и
не бросился сломя голову в атаку?  Наверняка  он  пылал  желанием  отомстить
йездам, и все же удержался от порыва.
   - Благодарить его за то, что он выполнил приказ? - Изумление Муниция было
вполне искренним. - Клянусь богами, конечно же нет!
   Уже ночью, в палатке, когда Неврат пересказала Сенпату  свой  разговор  с
Муницием, молодой васпураканин заметил:
   - А ведь Муниций прав.
   Они  лежали  рядом,  слишком  усталые  даже  для  объятий,  но   чересчур
возбужденные недавним боем, чтобы сразу заснуть. Неврат  отбросила  со  щеки
прядь мокрых волос. Смыть грязь и пот было  единственным  удовольствием,  на
которое у нее еще оставались силы после того, как легионеры разбили на  ночь
лагерь.
   - Но как он сумел добиться от Багратони полного понимания?  -  продолжала
Неврат. - Ведь Гагик понял! И это после всего, что он выстрадал  от  йездов!
Его ссора с Муницием в Гарсавре потеряла всякое значение. Римляне никогда не
поднимут руку  на  солдат  Гагика  -  особенно  здесь,  посреди  территории,
контролируемой кочевниками.
   - Пожалуй, - согласился Сенпат. - Иной раз я задумываюсь: а что произошло
бы, отдай Муниций подобный приказ. Хорошо, что нам не пришлось это узнать. И
все же ты права - не страх перед легионерами удержал Багратони.
   - Тогда что же?
   - Тебе действительно интересно мое мнение? Думаю, за последние  два  года
Багратони, сам того не заметив, превратился из накхарара в...  Как  они  это
называют? Да, в центуриона. Римская дисциплина умеет пускать глубокие корни.
Я только рад, что нас с тобой она еще не зацепила.
   Неврат  задумалась  над  словами  мужа.  Представила  себе  Багратони   -
по-римски гладко выбритым, в шлеме с поперечным гребнем  -  и  улыбнулась  в
темноте. Однако Сенпат был отчасти прав. Багратони орал  на  Муниция,  но  в
конце концов повиновался ему.  Тот  Гагик,  которого  Неврат  знала  прежде,
заставил бы Муниция выполнить свою угрозу. Он не спустил бы ни резкого тона,
ни оскорбления.
   Спустя некоторое время Неврат проговорила:
   - Хорошо. Если римляне не наложили на  нас  свой  отпечаток,  то  что  мы
делаем здесь, на берегу Аранда? Нам с тобой полагалось бы сидеть в столице и
смирненько выполнять распоряжения Автократора!
   Ответом ей был храп.
   Через несколько минут Неврат тоже крепко спала.

***

   Явлаку приходилось сражаться с римлянами и прежде, но никаких  уроков  из
предыдущих  поражений  он  не  извлек.  Вожди   кочевников,   рыскавших   по
центральному плато, ничего не знали о легионерах. Йезды оказались достаточно
глупы,  чтобы  наброситься  на  сильное  подразделение  Муниция   маленькими
летучими отрядами, которые они наспех наскребли по  всему  плато.  Несколько
жестоких поражений научили их считаться с римлянами. Весть быстро пронеслась
от клана к  клану.  Кочевники  стали  уступать  легионерам  дорогу.  При  их
приближении йезды бежали и отгоняли свои стада.
   - Впереди еще один брошенный лагерь, - доложила, вернувшись из  разведки.
Неврат Муницию на вечернем совете. - Судя по следам, оставлен дня два назад.
   - К