вытащил длинную тунику и натянул через  голову.
Дара зачарованно наблюдала за ним. Крисп  ужа  потянулся  за  парой  красных
сапог, когда она задумчиво спросила:
   - Ты забыл, что для подобных вещей у тебя есть вестиарий?
   Крисп замер.
   - Забыл, - сознался он. - Глупо, да? Но ведь глупо  и  позволять  Барсиму
одевать меня только потому, что я Автократор.
   Раньше  же  я  обходился.  -  Словно  в  пику  традиции,  Крисп  принялся
натягивать сапог.
   - Глупо не давать Барсиму заниматься своим делом, - ответила  Дара.  -  А
его дело - служить. Если ты не позволишь ему этого, его и  держать  незачем.
Ты этого хочешь?
   - Нет, - признался Крисп. Однако всю свою жизнь он  не  только  обходился
без прислуги, но и сам входил в ее  ряды  -  сначала  у  Яковизия,  потом  у
Петрония, а  потом  вестиарием  у  Анфима  -  и  до  сих  пор  неловко  себя
чувствовал, когда за ним ухаживали.
   Дара, дочь западного землевладельца, не  забивала  себе  голову  подобной
ерундой. Потянувшись, он дернула висевший у изголовья зеленый  шнур.  Где-то
за дверями забренчал колокольчик, и через минуту в дверь постучала служанка.
   - Еще заперто, ваши величества! - крикнула она.
   Крисп поднял засов.
   - Заходи, Верина, - сказал он.
   - Спасибо, ваше величество. - Служанка остановилась на пороге,  глядя  на
него с удивлением, и даже немного возмущенно. - Вы одеты! - воскликнула она.
- Как же это вы одеты?!
   Криспу не понадобилось оборачиваться - он  и  так  знал,  что  лицо  Дары
говорит сейчас "я-тебя-предупреждала".
   - Извини, Верина, - ответил он мягко. - Больше не буду.
   С его стороны кровати у изголовья висел  алый  шнур.  Крисп  подергал  за
него. Звон колокольчика был громче - спальня вестиария, которую  он  занимал
до недавнего времени, располагалась за стеной.
   Когда вошедший Барсим увидел Криспа, его  длинная  физиономия  вытянулась
еще сильнее.
   - Ваше величество, - проговорил он с укором.
   - Извините, - повторил Крисп, подумав про себя, что  империей  он,  может
быть, и правит, а вот дворцом... - Одеться я смог и сам, но  вот  повара  из
меня не выйдет. Не смягчит ли ваш гнев, если я попрошу вас сопроводить  меня
к завтраку?
   Уголки губ вестиария шевельнулись - возможно, в улыбке.
   - Немного, ваше величество. Прошу вас.
   Вслед за вестиарием Крисп вышел из опочивальни.
   - Я скоро приду, - сказала ему вслед Дара. Она  стояла  обнаженная  перед
платяным шкафом, болтая с Вериной о том,  какое  платье  ей  надеть.  Взгляд
Барсима никогда не касался ее. Не все евнухи были лишены желания, пусть и не
могли удовлетворить его.
   Крисп не знал, отсутствует ли влечение у вестиария  или  тот  просто  был
превосходно вышколенным слугой, но  зато  знал,  что  никогда  не  осмелится
спросить.
   Хлопочущий Барсим со всеми церемониями усадил императора за стол в  малой
трапезной.
   - И чем бы вы хотели позавтракать, ваше величество?
   - Большую миску овсянки, ломоть хлеба с медом и пару  ломтей  свинины,  -
ответил Крисп. Так он завтракал в деревне в лучшие  дни  урожайных  лет.  Но
годы редко бывали урожайными - чаще на завтрак он получал лишь плошку  каши,
а то и вовсе ничего.
   - Как пожелаете, ваше величество, - бесстрастно ответил  Барсим,  -  хотя
Фест будет разочарован, что его искусству не брошен вызов.
   - А-а, - промычал Крисп. Анфим во всем любил экзотику; Крисп полагал, что
его более приземленные вкусы принесут всем облегчение. Но  если  Фест  хочет
показать себя... - Передайте ему, чтобы  на  ужин  он  приготовил  козленка,
тушенного в рыбном соусе с пореем.
   - Отличный выбор, - кивнул Барсим.
   Вошла Дара  и  попросила  принести  тушеную  дыню.  Вестиарий  отправился
передать их наказы повару.
   - Я только надеюсь, что завтрак не убежит, - невесело  усмехнулась  Дара,
похлопав себя по животу. - Последние дни мне даже глядеть на еду не хочется.
   - Ты должна есть, - заметил Крисп.
   - Я знаю. Но мой желудок напрочь отказывается поверить.
   Вскоре Барсим принес блюда. Крисп принялся за  еду  так  решительно,  что
покончил со своим завтраком раньше, чем Дара склевала  дыньку.  Увидав,  что
император откушал, Барсим убрал тарелки, заменив их  серебряным  подносом  с
горой свитков.
   - Утренние бумаги, ваше величество.
   - Ладно, - без энтузиазма отозвался  Крисп.  Анфим  закатил  бы  скандал,
предложи ему кто-то заняться делами до полудня - или после полудня. Но Крисп
долго внушал слугам, что намерен стать работающим Автократором, и его поняли
вполне буквально поделом.
   Он перебирал предложения, прошения и отчеты, надеясь начать с чего-нибудь
хоть чуть-чуть интересного. Наткнувшись на нераспечатанное письмо, он поднял
брови. Как это чинуши, скрипевшие  перьями  в  пристройках  по  обе  стороны
Тронной  палаты,  оставили  документ  непрочитанным?   Потом   он   радостно
вскрикнул, отчего Дара одарила его удивленным взглядом.
   - Обычно эти груды пергаментов у тебя такой радости не вызывают.
   - Это письмо от Танилиды,  -  ответил  он  и,  вспомнив,  что  по  многим
причинам он почти не рассказывал Даре о Танилиде, добавил:
   - Это мать Мавра. Они были ко мне  очень  добры,  когда  мы  с  Яковизием
застряли в Опсикионе пару лет назад. Я рад получить от нее весточку.
   - А. Хорошо, - Дара  взяла  еще  кусочек  дыни.  Крисп  предположил,  что
услышав, как он - совершенно правдиво - назвал Танилиду матерью Мавра,  Дара
представила себе - совершенно не правильно - уютную толстушку  средних  лет.
Крисп был уверен, что Танилида и в свои  сорок  лет  сохранила  изящество  и
строгую красоту, которыми отличалась во времена их знакомства.
   - "Госпожа Танилида его  императорскому  величеству  Криспу,  Автократору
всех видессиан",  -  прочел  Крисп  вслух.  "Искренние  мои  поздравления  с
восшествием на престол и бракосочетанием с императрицей Дарой. Да будет ваше
правление долгим и славным". - Тут его  взгляд  упал  на  дату,  надписанную
поверх приветствия. - Боже  благой!  -  прошептал  он,  очерчивая  на  груди
солнечный круг Фоса.
   - В чем дело? - спросила Дара.
   Крисп сунул ей письмо.
   - Посмотри. - Он указал на дату.
   Секунду  Дара  непонимающе  глядела  на   пергамент,   потом   глаза   ее
округлились. Она тоже сделала солнечный знак.
   - Это день перед тем, как ты взошел на трон, выдохнула она.
   - Вот именно, - согласился он. - Танилида... она провидица.
   Когда я был в Опсикионе, она уже знала, что я стану императором.
   Я только недавно стал тогда спатарием Яковизия, а за пару  лет  до  этого
пахал поле в деревне. Мне казалось, что выше мне уже не подняться. -  Его  и
сейчас порой изумляло, что он - Автократор.
   Как теперь. Он потянулся и взял Дару за руку, чтобы  удостовериться,  что
это не сон.
   Жена вернула ему пергамент.
   - Прочти вслух, если ты не против.
   - Конечно, - Крисп нашел, на каком месте остановился, и продолжил:
   - "Да будет ваше правление долгим и славным.
   Благодарю, что вы назначили Мавра севастом..." - Крисп опять прервался.
   - Если она знала  все  остальное,  значит,  и  это  могла  предвидеть,  -
заметила Дара.
   - Пожалуй. Я читаю дальше: "...назначили Мавра севастом. Я  уверена,  что
он приложит все усилия на ваше благо. Об  одной  лишь  милости  прошу:  коли
возжелает мой сын пойти в бой против северных варваров,  молю  отказать  ему
решительно. Хотя сим может он завоевать себе славу и почет, опасаюсь я,  что
насладиться ими он уже не сможет. Прощайте же, и да  благословит  вас  Фос".
Крисп отложил пергамент. - Не знаю, захочет ли Мавр вести в бой  войска,  но
если так, то отказать ему будет непросто. - Он нервно поцокал языком.
   - Даже после этого? - Дара указала на предупреждающие строки письма. - Он
ведь знает о способностях матери. Так неужели он будет  рисковать,  несмотря
на предсказание?
   - Я Мавра уже несколько лет знаю, - ответил Крисп. -  Он  поступает,  как
ему вздумается, несмотря ни на что. Даст бог благой и премудрый, это  вопрос
никогда и не встанет. Танилида не уверена, что случится именно так.
   - Верно, - согласилась Дара.
   Крисп знал - и Дара знала тоже,  -  что  вопрос  еще  как  может  встать.
Свергнув кубратского  хагана,  банда  халогаев-наемников  под  водительством
Арваша Черного Плаща стала нападать и на империю. Пограничные  военачальники
безуспешно пытались справиться  с  ними;  вскоре  кому-то  придется  загнать
варваров на подобающее им место.
   В столовую заглянул один из дворцовых евнухов.
   - В чем дело, Тировизий? - спросил Крисп.
   - У дверей вас ожидает настоятель Пирр, - ответил евнух, тяжело дыша - он
был настолько же толст, насколько  Барсим  худ.  -  Он  желает  переговорить
немедленно с вами, и ни с кем более. Он настаивает,  что  это  исключительно
важно.
   - Да ну? - Крисп нахмурился. Узколобый фанатизм Пирра он полагал жестоким
и удушающим, но глупцом аббат отнюдь не был.  Хорошо,  приведи  его.  Я  его
выслушаю.
   Тировизий поклонился так низко, как только позволило ему брюхо, и убежал,
чтобы вскоре вернуться с Пирром. Настоятель склонился перед Дарой, потом пал
перед Криспом ниц. Встать он даже не пытался.
   - Простираюсь перед вашим величеством! - воскликнул он, лежа на животе. -
На мне вина, и пусть моя голова ответит, коли на то будет ваша воля!
   - Да какая вина? - резко осведомился  Крисп.  -  Встаньте,  святой  отец,
прошу вас, и говорите связно.
   Пирр встал. Был он,  несмотря  на  седину,  ловок,  как  юноша,  награда,
подаренная тем же изнурением плоти, что  иссушило  его  лик  до  сходства  с
мощами и заставило глаза гореть мрачным огнем.
   - Как я сказал, вина лежит на мне, - произнес он. - В  результате  некоей
ошибки - случайной или  же  намеренной,  это  предстоит  выяснить,  -  число
монахов в монастыре, посвященном  святому  Скирию,  вчера  вечером  не  было
подсчитано верно. Сегодня утром мы пересчитали всю братию. Один  из  монахов
самовольно покинул обитель.
   - И кто этот отступник? - спросил Крисп в тошнотворной  уверенности,  что
ответ ему и  так  известен.  Бегство  простого  расстриги  не  заставило  бы
настоятеля мчаться с новостями во дворец.
   Заметив выражение на его лице, Пирр сурово кивнул.
   - Да, ваше величество, как вы и опасаетесь - Петроний бежал.

Глава 2

   - Думаю, он мною будет не слишком  доволен,  -  заметил  Крисп,  стараясь
достойно встретить дурную весть.
   Насколько он преуменьшил, до него дошло, лишь когда слова эти  слетели  с
его губ. Петроний фактически правил империей больше  десяти  лет,  пока  его
племянник Анфим веселился; именно Севастократор назначил Криспа  вестиарием.
Потом  Анфим,  испугавшись,  что  дяде  придет  в  голову  сесть   на   трон
собственнолично (Крисп и Дара немало подогрели его страхи), заточил Петрония
в монастырь... как думалось Криспу, до конца дней.
   - Пока весь город не сводил с нас  глаз,  -  мрачно  произнесла  Дара,  -
Петроний сумел скрыться незамеченным.
   Крисп понимал, что она лишь повторяет брошенные Гнатием слова,  но  слова
эти отозвались в его мыслях подозрительным эхом. А он-то  удивлялся,  почему
Гнатий стал так уступчив. Теперь он понял.
   - Патриарх к этому приложил руку, ведь так?  Петроний  -  его  двоюродный
брат. А если кто и может без позволения аббата вытащить монаха из монастыря,
так это Гнатий.
   - Он самый, ваше величество, - подтвердил Пирр. Острый нос, горящие глаза
и голый череп придавали настоятелю сходство с хищной птицей.
   - Тировизий! - заорал Крисп. - Возьми взвод халогаев, приказал он,  когда
толстопузый евнух явился на зов, - и немедля приведи Гнатия, чем бы  он  там
ни был занят!
   - Ваше величество? -  переспросил  было  Тировизий,  но,  наткнувшись  на
яростный взгляд монарха, сглотнул и прошептал: Слушаюсь, ваше величество.
   - Лонгин! - взревел Крисп, едва Тировизий скрылся.  -  Пойди  к  капитану
Твари,  -  распорядился  он,  когда  евнух  примчался.  Пусть  возьмет  всех
халогаев, кроме охраны вокруг дома, пусть берет все отряды, какие найдет,  и
начинает поиски. Может, Петроний еще не вышел из города.
   - Петроний? - переспросил Лонгин.
   - Да, он бежал, лед его побери! - нетерпеливо ответил Крисп.
   Постельничий кинулся было прочь, но Крисп остановил его:
   - Если Твари привлечет и наши войска,  пусть  в  каждый  поисковый  отряд
назначит больше халогаев, чем видессиан. В его людях я уверен.
   - Как скажет ваше величество. - Лонгин  низко  поклонился  и  заторопился
прочь.
   - Барсим! - взвыл Крисп, стоило скрыться Лонгину.
   Вестиарий явно поджидал за дверью - зашел он тут же.
   - Приведите ко мне волшебника Трокунда, почитаемый господин.
   - Сию минуту, ваше величество, - спокойно  ответил  Барсим.  Для  допроса
патриарха Гнатия,  полагаю?  -  Заметив  на  лице  Криспа  удивление,  евнух
добавил:
   - Вы беседовали на весьма повышенных тонах, ваше величество.
   - Да, наверное, - признал Крисп. - Так что  приведите  ко  мне  Трокунда.
Если к побегу Петрония приложил руку  Гнатий...  -  он  стукнул  кулаком  по
столу, - то у нас еще до заката будет новый вселенский патриарх.
   - Прошу прощения вашего величества, - возразил Пирр, - но не так  быстро.
Вы вольны лишить сана любого  священника,  но  избирается  патриарх  синодом
священнослужителей, которому император предлагает список из трех имен, коими
выбор ограничивается.
   - Вы же понимаете,  что  эта  болтовня  лишь  отсрочит  ваше  собственное
избрание, - ответил Крисп.
   Пирр отвесил поклон.
   - Ваше величество благосклонны ко мне.  Однако  все  формальности  должны
быть соблюдены, чтобы избрание нового главы церкви стало законным.
   - Если Гнатий помог Петронию бежать, сказала  Дара,  сместить  его  будет
мало. Свидание с палачом в самый раз за его измену.
   - Это потом решим, - ответил Крисп и  с  терпением  крестьянина  принялся
ждать, кого приведут в императорские палаты первым Гнатия или Трокунда. Пирр
начал  беспокойно  шагать  взад-вперед,  и  Крисп  отправил  его  обратно  в
монастырь. А сам продолжал ждать.
   - Как ты можешь быть так спокоен? - спросила нетерпеливо мерившая комнату
шагами Дара.
   - А что изменится, если я буду грызть ногти? - ответил Крисп.
   Дара, не сбиваясь с шага, фыркнула.
   К некоторому удивлению Криспа, взятый Тировизием  отряд  доставил  Гнатия
прежде, чем Барсим вернулся с Трокундом.
   - В чем дело, ваше величество? -  оскорбленно  вопросил  патриарх,  когда
постельничий привел его пред светлые очи самодержца. - Я бы  назвал  крайним
унижением то, что меня, будто  низкородного  вора,  волокли  по  улицам  без
малейшего уважения не только  к  моему  сану,  но  и  к  моему  достоинству,
которого заслуживает даже преступник!
   - Гнатий, где Петроний? - стальным голосом осведомился Крисп.
   - В монастыре святого Скирия, конечно. - Брови патриарха поднялись. -  Вы
хотите сказать, что его там нет? Если так, я понятия не имею, где он.
   Голос Гнатия звучал озабоченно и удивленно, создавая  впечатление  полной
невинности. Но Крисп  прекрасно  знал,  каким  ораторским  талантом  наделен
Гнатий; изобразить невинность было для него детской игрой.
   - Пока весь город вчера не сводил с нас глаз, Гнатий, Петроний скрылся из
монастыря. Откровенно говоря, я знаю, что  вы  не  питаете  ко  мне  великой
любви. И вас удивляет, что я заподозрил вас?
   - Ничуть не удивляет, ваше величество. - Гнатий улыбнулся самой  чарующей
из своих улыбок. - Но, ваше величество, вы знаете также, где  я  был  вчера.
Вряд ли я мог руководить побегом Петрония, осуществляя  одновременно  святой
обряд вашего венчания с императрицей. - Он  снова  улыбнулся  -  теперь  уже
Даре. Та мрачно глянула на него, и патриарх увял.
   - Нет, но спланировать и организовать его  бегство  вы  могли  вполне,  -
ответил Крисп. - Поклянетесь ли вы под страхом  вечного  льда  Скотоса,  что
никоим образом не причастны к отступничеству монаха Петрония?
   - Поклянусь, чем только  пожелает  ваше  величество,  -  без  промедления
отозвался Гнатий.
   Но тут Крисп увидел, что в дверях стоит Барсим, а за ним невысокий  худой
мужчина, бритоголовый, точно священник,  но  в  красной  рубашке  и  зеленых
штанах, с набитой сумой в руках.
   - Ваше величество, - произнес  Трокунд,  начиная  падать  ниц,  но  Крисп
взмахом руки остановил его.
   - Чем могу служить вашему величеству? - спросил  волшебник,  выпрямляясь.
Голос его был басовит и глубок, точно исходил от человека на голову  выше  и
вдвое шире в плечах.
   - Вам не придется давать клятв,  пресвятой  отец,  -  обратился  Крисп  к
Гнатию. - Ведь ради  мирских  благ  вы  так  можете  пожертвовать  ненароком
собственной душой, а это было бы весьма печально. Я просто задам вам  те  же
вопросы еще раз, а этот волшебник проверит, правду ли вы говорите.
   - Мне  потребуется  время  для  подготовки,  ваше  величество,  извинился
Трокунд. - Кое-что из потребных материалов у меня с собой, если я  правильно
понял вашего вестиария. - Волшебник принялся вытряхивать  из  сумы  зеркала,
свечи и закупоренные склянки всех цветов и размеров.
   Гнатий наблюдал за его приготовлениями без особого страха, зато  с  явным
возмущением.
   - Ваше величество, я подчинюсь и этому надругательству, сказал он,  -  но
должен сообщить вам, что решительно протестую.
   Неужели вы способны представить, что я нарушу свою клятву?
   - Я могу, - ответила Дара.
   Крисп выбрал иной способ.
   - Я могу представить многое, пресвятой отец, - напомнил он патриарху. - В
том числе могу представить, как нужные мне сведения вытягивает из вас палач.
Полагаю, волшебство повредит вашему здоровью и достоинству меньше, но я могу
и передумать, если вам будет угодно.
   - Как пожелает ваше величество, - ответил Гнатий  так  смело,  что  Крисп
поневоле призадумался, а не совершает ли он ошибку. Спасибо, что хоть в этом
вы подумали о моих чувствах.
   - Будьте добры, пресвятой отец, не сходите с места, - попросил Трокунд.
   Гнатий величественно кивнул. Волшебник установил на раскладном штативе  в
паре шагов от патриарха  зеркало,  а  перед  зеркалом  зажег  свечу.  Открыв
несколько склянок, он швырнул в огонь по щепотке порошка  из  каждой;  пламя
изменило цвет, по комнате расползлось облако неожиданно ароматного дыма.
   Бормоча что-то про себя,  Трокунд  установил  второе  зеркало  за  спиной
Гнатия, чуть правее,  так,  чтобы  в  нем  отражалось  первое,  и  тщательно
проверил, что отражение Гнатия в первом квадрате полированного серебра видно
и во втором. Потом он зажег еще одну свечу, между вторым зеркалом и затылком
патриарха, и тоже бросил порошок в пламя. На сей раз дым оказался  настолько
же вонючим, насколько прежде - благовонным.
   - Прошу, ваше величество, - произнес маг, прокашлявшись. Спрашивайте, что
хотите.
   - Благодарю. - Крисп повернулся к патриарху:
   - Пресвятой отец, помогали ли вы Петронию  бежать  из  монастыря  святого
Скирия?
   Губы Гнатия дернулись, пытаясь выговорить "нет", но с них не сорвалось ни
звука. Зато отражение патриарха во втором  зеркале  громко  и  ясно  заявило
из-за его спины:
   - Да.
   Гнатий дернулся, как ужаленный.
   - Как вы это сделали? - спросил Крисп.
   Ему показалось, что патриарх  попытался  сказать:  "Я  не  имею  к  этому
никакого отношения". Но отражение ответило за него:
   - Я велел монаху, видом сходному с Петронием, подменить его,  покуда  тот
молился в одиночестве. Прошлым вечером я послал священника,  который  позвал
монаха по настоящему имени и вывел его из монастыря.
   - Как звали того монаха? - спросил Крисп.
   В этот раз Гнатий даже не раскрывал рта. Отражение, однако, ответило:
   - Гармосун.
   - Превосходные чары, - кивнул Крисп Трокунду, и глаза мага  под  тяжелыми
веками зажглись удовольствием.
   Гнатий переминался с ноги на ногу в ожидании следующего вопроса.
   - Куда собирался Петроний бежать? - осведомился Крисп.
   - Не знаю, - ответил патриарх собственным голосом.
   - Секундочку, ваше велич