ку знать, что меч заколдован?  Ты  ведь  не  колдун,  чтобы
возиться с заклинаниями.
   - К сожалению. Будь я магом, я опалил бы бороду Земарка чарами.
   - Поменьше болтай. Ты ведь не сможешь это сделать, - сказал Гай Филипп. -
Вот тебе мой совет: пользуйся оружием как надо! Иначе ты не доживешь даже до
встречи с Земарком. Берегись!
   Он прыгнул к  трибуну,  направив  острие  гладия  в  грудь  Марка.  Скавр
пружинисто отскочил. Моряки столпились вокруг, наблюдая за поединком.

Глава четвертая

   Простое, черное как сажа знамя, некогда бывшее флагом  бандитской  шайки,
ныне заставляло трепетать всю  Пардрайю.  Гордые  каганы  признали  Варатеша
главой только что поднявшегося Королевского Клана  и  прислали  ему  отряды,
чтобы воевать с  аршаумами.  Несдобровать  бы  этим  гордецам,  вздумай  они
отказаться! И они об этом хорошо знали.
   Варатеш ударил шпорами свою лохматую степную лошадку. Рядом широкой рысью
несся  громадный  черный  жеребец.  Глядя  на  всадника  в  белых   одеждах,
возвышающегося на черном коне, Варатеш хмурился.
   "Королевский Каган"! "Повелитель Степи"! Так  называли  теперь  Варатеша.
Авшар, как и остальные, громогласно именовал этими титулами  бывшего  вожака
бандитов. Но и князь-колдун, и сам Варатеш слишком  хорошо  знали,  что  это
ложь. Игрушка, которую дергают за веревочки! Орудие в руках колдуна!
   Не будь Авшара, Варатеш до сих пор оставался бы жалким  вожаком  голодной
стаи бандитов. Блохой, которая куснет и поскачет дальше, если не прихлопнут.
   Иногда Варатешу хотелось, чтобы смерть настигла его поскорей. До  встречи
с Авшаром ему не раз приходилось убивать. Но даже тогда Варатеш еще не знал,
что такое настоящее зло.
   Он стал плохо спать. В кошмарах ему виделись раскаленное докрасна железо,
обгоревшая плоть, крики ослепленных людей.  И  это  он  сделал  сам,  своими
руками. Он отдал приказ, он участвовал в пытке. Но, пройдя  через  ужас,  он
стал Королевским Каганом, и теперь одно его имя наводило страх.
   Авшар хмыкнул. Его смех был ледяным, как воды зимней реки.  Под  порывами
ветра за спиной князя-колдуна развевался белый, как саван, плащ. Черный конь
нес всадника на юго-запад.
   - Мы разобьем их, - проговорил колдун, усмехаясь.  Он  говорил  на  языке
хаморов без малейшего акцента, хотя и не был кочевником. Варатеш  знал,  что
скрывается под просторными белыми одеждами. Лучше бы ему никогда  не  видеть
этого!
   - Да, мы разобьем их, - повторил Авшар. - Они  заплатят  за  оскорбление,
нанесенное Родаку, а значит, и тебе, о мой повелитель.
   Колдун легко и естественно назвал Варатеша "повелителем", но это не могло
обмануть бандита. Игрушка! Орудие! Эти слова жгли мозг Варатеша.
   Авшар добавил:
   - Твои отважные воины и мои хитроумные чары  навсегда  развеют  сказку  о
неуязвимости "непобедимых аршаумов".
   При звуке  этого  голоса,  в  котором  слышалась  неутолимая  жестокость,
Варатеш содрогнулся. Но логика колдуна была безупречна.  Аршаумы  шли  через
Пардрайю, несмотря на запрет, исходивший от Великого  Кагана.  Что  же,  он,
Варатеш, - глупая овца или  несмышленый  мальчишка,  чтобы  эти  аршаумы  не
обращали на него никакого внимания?
   - Предвещает ли гадание удачу? - спросил Варатеш.
   Авшар обратил на кочевника свой страшный взор. Варатеш отшатнулся.
   С леденящим душу смешком князь-колдун ответил:
   - Какое мне дело до суеверий? Я не энари, Варатеш! Я не жалкий трясущийся
в экстазе шаман, что испуганно всматривается в  будущее.  Будущее  я  создаю
сам!

***

   - Что предвещают приметы? - Сам того  не  зная,  Горгид  повторил  вопрос
Варатеша. Большой скептик, грек слабо верил в предсказания, но чудеса нового
мира заставили даже упрямого  Горгида  усомниться  в  некогда  непоколебимом
рационализме.
   - Скоро узнаем,  -  отозвался  шаман.  Голос  звучал  приглушенно  из-под
страшной оскаленной демонской маски.
   Протянув руку, энари взял тоненькую палочку из ивовой древесины. При этом
движении множество полосок бахромы, нашитых на шаманскую  одежду,  пришло  в
движение. Сняв с пояса кинжал, Толаи разрезал палочку на две части.
   Вожди аршаумов окружали верховного шамана.
   -  Дай  руку,  -  молвил  Толаи,  обращаясь  к  Аргуну.  Каган  безмолвно
повиновался. Он даже не дрогнул, когда шаман сделал надрез на его пальце.
   Размазав кровь Аргуна по одной из половинок, Толаи пояснил:
   - Это будет обозначать нас.
   Он вонзил вторую палочку в землю Пардрайи, испачкав ее почвой.
   - А это - хаморы.
   - Я могу дать свою кровь, если нужно, - предложил Батбайян.
   Из-под неподвижных губ маски прозвучало:
   - Мне следовало бы добавить: хаморы, являющиеся нашими врагами.
   Батбайян слегка покраснел.
   Толаи заключил:
   - Довольно разговоров! Посмотрим, что скажут нам духи - если  они  смогут
ответить мне.
   Шаман взял барабанчик, края которого были  покрыты  такой  же  затейливой
бахромой, как и его  одежда.  Встав,  Толаи  принялся  тихо  постукивать  по
натянутой коже. Глухие удары словно исходили из недр земли.  Они  звучали  в
унисон протяжному монотонному пению Толаи. Шаман тянул без слов,  выплясывая
вокруг двух палочек - сначала медленно и осторожно, затем все быстрее.
   Пляска  стала  стремительной.  Шаман  подпрыгивал   все   выше,   метался
вправо-влево все резче. Теперь он не замечал собравшихся вокруг вождей.
   Вот хриплый голос выкрикнул что-то на непонятном языке.  Звук  послышался
на высоте примерно трех метров над головой шамана. Ему ответил другой голос,
высокий, похожий на женский.
   От неожиданности Горгид подскочил. Скилицез прошептал побелевшими  губами
молитву и очертил круг у сердца. Сперва Горгид подумал, что  это  сам  шаман
разговаривает под  маской  на  два  голоса,  но  тут  оба  голоса  зазвучали
одновременно. Ни один шутник не смог бы этого сделать.
   Толаи исступленно вертелся по кругу.
   - Покажи мне! - закричал он.
   Удары барабана гремели, как раскаты грома.
   - Покажи мне! Покажи мне! Покажи мне!
   Первый голос ответил грубо и резко. Демон явно отказывал в просьбе.
   - Покажи мне! Покажи мне! Покажи мне!
   Теперь целый хор голосов присоединился к шаману:
   - Будущее! Покажи мне будущее!
   Гневный вопль чуть не оглушил Горгида. Внезапно настало мертвое молчание.
   - Вы только поглядите! - воскликнул Виридовикс.  А  Ирнэк  удовлетворенно
произнес:
   - А!
   Обе палочки, одна красная  от  крови  Аргуна,  вторая  темная  от  земли,
поднимались, как живые существа. Они медленно двигались по воздуху, пока  не
повисли на высоте половины человеческого роста. Затем замерли.
   Аршаумы напряженно смотрели на них. От изумления Виридовикс разинул рот.
   Как атакующая  змея,  черная  палочка  устремилась  к  красной.  Палочка,
вымазанная кровью, в ответ атаковала противника. Вдруг обе  замерли,  словно
заколебавшись,  и  медленно  опустились  вниз,  время  от  времени   пытаясь
наброситься друг на друга. Окровавленная поднялась над своей  противницей  и
так зависла.
   Аршаумы радостно закричали, но тут же прикусили  язык:  внезапно  красная
палочка откатилась в сторону.
   И снова у вождей вырвался громкий  крик,  на  этот  раз  -  испуганный  и
недоуменный. Кровь внезапно  исчезла  с  поверхности  древесины,  а  палочка
разломилась на три части.
   Наблюдая за вождями аршаумов,  Горгид  пришел  к  выводу,  что  во  время
прошлых гаданий шамана ничего подобного они не видели.
   В этот миг  "хаморская"  палочка  также  разломилась,  но  на  двенадцать
кусков. Некоторые вспыхнули ярким пламенем. Самый большой обломок исчез.
   Потеряв сознание, Толаи рухнул ничком.  Горгид  успел  подхватить  шамана
прежде, чем тот коснулся земли. Сорвав  маску  с  лица  шамана,  грек  мягко
похлопал его по щекам. Толаи застонал и  медленно  пошевелился.  Склонившись
над Толаи, Ариг прижал к его губам бурдюк  с  кумысом.  Толаи  закашлялся  и
открыл глаза.
   - Еще, - просипел он.
   - Ну? - сказал Ирнэк. - Такого предсказания мы еще не видывали.  Что  оно
означает?
   Толаи смахнул со лба холодный пот. Шаман был настолько бледен,  что  даже
темный цвет кожи не мог этого скрыть. С большим трудом Толаи сел.
   - Эту головоломку вы должны разрешить сами, - проговорил он, вздрогнув от
ужаса. - Я не могу разъяснить вам, что именно вы видели. Эта  магия  намного
сильнее моей. Она окутала мои чувства туманом, она едва не вышибла  из  меня
дух. Я был точно хорек, гнавшийся за мышью и не заметивший медведя, пока тот
не поддал ему лапой.
   - Авшар! - тут же сказал Горгид.
   С этой догадкой Батбайян и Виридовикс едва не опередили его.
   - Не могу сказать наверняка. Не  думаю,  чтобы  проклятый  колдун  вообще
чувствовал мое присутствие. Будь это так, от меня остался  бы  лишь  хладный
труп. Я никогда еще не соприкасался с такой страшной магией. Черный  ледяной
туман... Холодный, влажный, смертоносный... - Толаи провел  рукой  по  липу,
пытаясь стереть память об этом жутком прикосновении.
   Внезапно Скилицеза охватил ужас. Офицер выкрикнул  имя  Скотоса  и  снова
обвел круг вокруг сердца. Пикридий Гуделин, не имевший обыкновения призывать
Божество всякую минуту, последовал примеру Скилицеза.
   Горгид не разделял веры видессиан,  но  описание  Толаи  действительно  в
точности  совпадало  с  атрибутами  дьявольского   противника   Фоса.   Грек
нахмурился.
   - Ну и что? - сказал Аргун. Для него и Фос, и Скотос  были  лишь  пустыми
словами. - Скотос? Какой-то дух, которому поклоняетесь вы, видессиане? Какое
отношение он имеет к нашей степи? Здесь не его дом. Лучше бы ему поберечься!
   - Мы не поклоняемся Скотосу! - сурово произнес Скилицез и начал развивать
идею единого универсального божества.
   Горгид оборвал его:
   - Авшар - не бог и не дух. Когда Скавр в Видессе сразился с ним на мечах,
из ран Авшара текла кровь. И в конце концов Скавр побил его.
   - Это правда, - подхватил Ариг. - Я был при этом. В тот день мы с тобой и
встретились, Вридриш, - помнишь? О! Два высоких воина,  и  каждый  мастерски
владеет мечом!
   - Увы! Я слишком рано ушел с пирушки и не видел поединка, - сказал кельт.
- Тем хуже для меня. Я удрал с глупой девкой. Вместо того чтобы полюбоваться
отличной схваткой, я убил время с какой-то неуклюжей шлюхой.
   Ирнэк задумчиво проговорил:
   - Не люблю я идти вперед совершенно вслепую.
   - Когда дело касается битвы, узнать смысл предсказания всегда непросто, -
возразил Толаи. - Сильные чувства сражающихся затемняют  даже  глаза  духов.
Черные дьявольские чары окружают будущую битву, закрывают ее густыми тенями.
Скоро мы без всяких предсказаний узнаем всю правду, так что  нам  больше  не
придется ломать себе голову над этой загадкой.

***

   Разведчики  Аргуна  заметили  приближающуюся  армию  врага,   когда   она
находилась на расстоянии целого дня пути к  северо-востоку  от  аршаумов.  В
любом  другом  случае  такое  заблаговременное  предупреждение  принесло  бы
большое преимущество, но когда речь шла об Авшаре и его колдовстве, все  это
не имело большого значения.
   Готовясь встретить передовые отряды Варатеша, аршаумы  развернули  боевые
порядки. Они были, как заметил Виридовикс,  куда  более  организованны,  чем
хаморы. Хаморы воевали кланами, семьями  или  просто  каждый  сам  по  себе.
Каждая небольшая группа имела своего вождя.
   Аршаумы делили  кланы  на  небольшие  подразделения  по  десять  человек;
десятки объединялись в сотни, сотни - в тысячи. Каждое  подразделение  имело
командира, так что приказы передавались быстро и  исполнялись  с  точностью,
поразившей кельта.
   - Да им самое место в римском легионе! - сказал Виридовикс Горгиду  почти
жалобным тоном, когда отряд кочевников Аргуна разбился по команде на  взводы
и снова перестроился в один отряд. Построение происходило в  полной  тишине.
Приказы отдавались черно-белыми сигнальными флагами.
   В ответ грек только хмыкнул. За свою жизнь он  повидал  сражений  больше,
чем мог или хотел припомнить. Но при этом он всегда оставался только врачом,
надежно укрытым от опасности за стальными рядами легионеров.
   Оказавшись в армии аршаумов, Горгид был  обречен  взять  в  руки  оружие.
Среди кочевников не мог находиться человек, который не принимал бы участия в
сражении. Даже  Толаи  брал  в  руки  лук  и  саблю  и  сражался  наравне  с
остальными.
   Горгид педантично осмотрел свои доспехи и оружие. Он убедился в том,  что
гладий хорошо заточен, панцирь из твердой,  как  камень,  кожи  и  маленький
круглый щит не имеют уязвимых мест, а подпруга хорошо затянута.
   - Из тебя еще получится  хороший  воин,  -  одобрительно  заметил  кельт.
Виридовикс мог легкомысленно относиться почти  ко  всему,  но  только  не  к
оружию. Здесь он мог дать фору даже дотошному греку.
   - Не приведи бог! - отозвался Горгид.  -  Но  если  что-нибудь  случится,
винить в этом мне придется только самого себя.
   Он ощущал холодок, бегущий по спине, и одновременно с  тем  -  теплоту  в
груди. Отчасти это было вызвано возбуждением, отчасти  -  желанием  так  или
иначе покончить с предстоящей опасностью. И это было совсем не похоже на  то
чувство, которое он обычно испытывал перед  боем,  оставаясь  просто  врачом
легиона. Прежде Горгид переживал лишь отвращение к предстоящей бойне.
   Это возбуждение, такое новое и незнакомое, отчасти устыдило грека.  Когда
он попытался рассказать об этом Виридовиксу, тот понимающе кивнул.
   - У меня тоже так было, и не раз.  Жажда  крови  -  это  жарче  сжигающей
горячки, крепче вина, слаще поцелуя красавицы... - Виридовикс оборвал  фразу
и помрачнел, вспомнив Сейрем. - И если бы  твое  искусство  исцеления  могло
излечить человека от этого жестокого чувства, то лучшего и желать нельзя!
   - Так ли? - Горгид покачал головой. - Но если мы все исцелимся  от  жажды
убийства, то как нам защищаться от убийц и захватчиков?
   Кельт потянул себя за длинный ус.
   - Убирайся к воронам, трепло! Мы с тобой уже десять  раз  обежали  вокруг
дерева.  Теперь  ты  будешь  доказывать  мне,  что   в   войне   есть   своя
необходимость! А я хочу лишь одного: чтобы войнам настал конец. Гай  Филипп,
этот угрюмый вояка, ржал бы до рези в животе, если бы мог услышать нас.
   - Думаю, Гай Филипп сказал бы, что наш спор не стоит и  выеденного  яйца.
Не слишком-то он любит долгие разговоры о том, что "правильно",  а  что  "не
правильно". Он принимает жизнь такой, какова  она  есть.  Гай  Филипп  умеет
приспособиться к обстоятельствам и при  этом  не  умничать.  Римляне  всегда
таковы. Раньше я частенько думал: что это - величайшая мудрость  римлян  или
же их проклятие?
   Несколько отрядов аршаумов  выступило  вперед,  оторвавшись  от  основной
армии. Они желали схлестнуться с хаморами и  проверить  их  на  прочность  в
первой стычке. Некоторые аршаумы держали пари,  что  одного  их  вида  будет
достаточно, чтобы рассеять хаморов Варатеша.
   Батбайян молчал. Его раздирали противоречивые чувства. Он хотел надеяться
на то, что аршаумы окажутся правы и хаморы побегут... И в то же время не мог
не гневаться, слыша, как потешаются над его соплеменниками.
   Передовой  отряд  вернулся  задолго  до  того,  как  сгустилась  темнота.
Несколько человек вели коней без седоков. Пятеро были ранены. Пока разбивали
лагерь, аршаумы забросали своих товарищей вопросами.
   - Было странно.  Непонятно,  -  сказал  один  из  разведчиков.  Он  стоял
неподалеку от Горгида, так что грек слышал каждое слово. - Мы столкнулись  с
несколькими отрядами "косматых". Такие же передовые части, как наша.  Первый
отряд пустил в  нас  несколько  стрел  и  удрал.  Но  второй  сражался,  как
одержимый. - Аршаум почесал в затылке. - Так чего же нам ожидать?
   - М-да, не густо, - проворчал Виридовикс. - Ну да ладно. Скоро мы  и  без
того вс„ будем знать. Вот уж точно!

***

   Багровый  свет  ночных  костров  освещал  лежавших  на  земле  обнаженных
кочевников. Их было  с  десяток.  Они  не  были  связаны,  однако  не  могли
пошевелиться. Одни хаморы наблюдали за ними со страхом, другие ухмылялись.
   -  Смотрите,  какова  награда  за  трусость!  -   сказал   Авшар.   Голос
князя-колдуна звучно гремел, разносясь по всему лагерю.
   Авшар сделал два быстрых и в то же время плавных движения руками.  Рукава
его просторного белого одеяния развевались, как крылья.
   Раздался душераздирающий крик.  Один  из  беспомощно  распластавшихся  на
земле хаморов застонал от боли, когда его руки -  сперва  одна,  а  потом  и
другая - выскочили из суставов.
   Затем послышался еще один дикий крик. Нога второго кочевника  вывернулась
из сустава и отлетела в сторону, как сорванная ветром ветка.
   Варатеш до крови прикусил губу, едва  заслышав  крики  несчастных.  Вождь
бандитов и сам не был новичком в таких делах. Для достижения своих целей  он
нередко прибегал к жестокости, однако никогда не наслаждался ею, как Авшар.
   Крики  перешли  в  протяжные  слабеющие  стоны.  Хлынула  кровь.   Голоса
умирающих стали затихать - на этот раз навсегда.
   Наконец настала мертвая тишина.
   Авшар сказал:
   -  Похороните   эту   падаль.   Урок   окончен.   Вы   получили   хорошее
предостережение на будущее.
   Собравшись с духом, Варатеш обратился к князю-колдуну:
   - Это было чересчур жестоко. Так  ты  только  вызовешь  ненависть  к  нам
обоим.
   Насытившийся  кровавым  зрелищем,  Авшар  усмехнулся.  Варатеш  с  трудом
удержался, чтобы не бежать от него прочь.
   - Это только взбодрит их, - беспечно сказал колдун, жадно  поглядывая  на
искалеченные трупы. - Пусть  ненавидят,  лишь  бы  боялись.  Завтра  аршаумы
позавидуют этим негодяям. Я проделал сложную  работу,  зато  заклинания  мои
надежны.

***

   Кровь из раны над бровью стекала  по  лицу  конного  разведчика,  но  он,
казалось, не замечал этого.
   - Если они будут двигаться с той же скоростью, - устало сказал он Аргуну,
- то будут здесь через час.
   Каган кивнул:
   - Спасибо, друг.
   Разведчик развернул коня и поспешил к своему отряду.
   - Мне тоже пора к моим, - сказал Ирнэк. - Удачной охоты!
   - Ну, Толаи, - обратился к шаману Аргун, - ты готов?
   - Уже давно. - Шаман улыбнулся. Маску демона он держал под  мышкой.  День
выдался теплым и солнечным, а Толаи не  хотел  взмокнуть  от  пота,  нацепив
маску слишком  рано.  -  Я  начну,  когда  захочешь.  Будем  надеяться,  что
заклинания сработают. Если же нет... - Он пожал плечами.
   - Надеюсь, что они не сработают! - вмешался Дизабул. - Я хотел бы одолеть
врага в честном рукопашном бою! Резня будет страшнее,  если  мы  порубим  их
саблями!
   Дизабул взмахнул рукой, как мечом. Его глаза загорелись волчьим огнем.
   - Страшная резня будет и среди наших людей, болван! - ответил Ариг.  -  О
них и следует думать в первую очередь!
   Дизабул вспыхнул, но, прежде чем ссора между братьями разгорелась  не  на
шутку, Аргун быстро заговорил с видессианами:
   - Ну, мои союзники, примете ли вы участие в битве?
   Скилицез кивнул, быстро и уверенно. Гуделин наклонил голову  с  неохотой.
Толстый чиновник никогда не  скрывал  своего  отвращения  к  военному  делу.
Агафий Псой потянулся через плечо, взял из колчана стрелу и  положил  ее  на
тетиву лука. Что касается Батбайяна...
   - Сегодня я полностью на стороне Дизабула, - сказал  молодой  хамор.  Его
единственный глаз горел огнем, как у хищника, поджидающего добычу.
   - И я. Прости уж, милый Ариг, - подхватил Виридовикс. Прикрыв глаза рукой
от яркого солнца, кельт оглядел степь, ожидая  появления  передового  отряда
хаморов. - Сегодня я хочу отомстить!
   - Нам вполне хватит просто победы. Неважно, какими средствами  она  будет
достигнута, - сказал Горгид. - Наша основная цель - Йезд. Мне  хотелось  бы,
чтобы эта битва была выиграна малой кровью. Чем  меньше  потерь  мы  понесем
сейчас, тем сильнее будет наша армия, когда мы подойдем к Машизу.
   Греку пришлось приложить некоторые усилия, чтобы  голос  его  не  дрожал.
Сердце билось учащенно, в горле заст