отели еще сильнее Криспа. Он хотел бы взять с
собой на запад весь полк северян, в чьей верности был уверен  полностью.  Но
гарнизон следовало оставить и в городе, чтобы, вернувшись, не  найти  его  в
чужих руках.
   Конюх подвел к подножию лестницы Прогресса. Гнедой мерин стоял  спокойно,
пока Крисп карабкался в седло.
   - В гавань Контоскалион! - приказал Крисп, махнув рукой халогаям,  и  дал
Прогрессу шпор.
   Конь шагом двинулся вперед. Гвардейцы сомкнули вокруг императора кольцо.
   Когда император в сопровождении халогаев следовал через площадь Паламы  и
выехал на Срединную улицу,  его  сопровождало  ликование  толпы.  С  главной
магистрали города они свернули на юг. Шум  моря,  никогда  не  умолкавший  в
столице, становился все громче. Когда  будущий  император  только  явился  в
столицу, ему  потребовалось  немало  времени,  чтобы  привыкнуть  к  вечному
хлюпанью волн под камнями. Теперь ему придется вновь привыкать  к  настоящей
тишине.
   У пристани тоже стояла толпа,  глазеющая,  как  подтягиваются  к  сходням
видесские  войска.  Моряки  загоняли  коней  на  огромные,  тяжелые   барки,
перевозившие грузы между берегами Бычьего Брода; сквозь бормотание толпы  то
и  дело  прорывались  яростные  проклятия.  В  стороне  стояли   Трокунд   с
несколькими товарищами-чародеями, отчаянно  стараясь  не  привлекать  лишних
взглядов.
   Перед рядами солдат стоял новый патриарх Пирр. При приближении Криспа  он
поднял руки в благословении. Солдаты встали  по  стойке  "смирно"  и  отдали
честь. Толпа зашумела громче. Не обращали внимания только  кони  да  моряки,
пытавшиеся загнать их вверх по шатким сходням.
   Халогаи расступились перед Криспом, позволяя ему подъехать к Пирру.
   - Извините, что пришлось ускорить церемонию вашего введения в  должность,
пресвятой отец, - сказал император, наклоняясь в седле. -  Я  так  тороплюсь
разделаться с  Петронием,  что  организовать  все,  как  положено,  не  было
времени.
   Пирр отмел извинения взмахом руки.
   - Избравший меня синод был созван истинно и законно, - ответил он, -  так
что в глазах Фоса я избран верно. По сравнению с этим пышность церемоний  не
значит ничего; я, пожалуй, даже рад, что мне не пришлось ее терпеть.
   Только  такой  прирожденный  аскет,  как  Пирр,  мог   извергнуть   столь
невидесскую мысль, подумал Крисп. Для большинства  имперцев  церемония  была
важнее жизни.
   - Благословите ли вы меня и моих воинов, пресвятой отец? спросил Крисп.
   - Я благословляю вас и буду молиться за вашу  победу  над  мятежником,  -
ответил Пирр достаточно громко, чтобы его услыхали и солдаты, и горожане,  и
добавил тихо, так, чтобы его услыхал один Крисп:
   - Я уже благословил тебя двадцать лет назад, на том помосте в Кубрате.  Я
не изменил решения.
   - Да, вы и Яковизий, - вспомнил Крисп.
   Вельможа отправился на север выкупать угнанных кубратами в плен крестьян,
а Пирр вместе с кубратским шаманом должны были удостоверить. что  и  Фос,  и
ложные боги кочевников засвидетельствуют договор.
   - Да. - Патриарх коснулся плеча Криспа навершием своего посоха -  золотым
шаром размером с кулак, и провозгласил:
   -  Автократор  Видесса  суть  наместник  бога  благого  на   земле.   Кто
противостоит ему - идет против воли Фоса. Ты побдилъ еси, Крисп!
   - Побдилъ еси! - вскричали в ответ солдаты и горожане.
   Крисп помахал в ответ, радуясь, что  Пирр  целиком  и  полностью  на  его
стороне. Конечно, если Петроний в конце концов победит его,  патриарх  может
решить, что такова была воля Фоса,  и  перейти  на  службу  новому  хозяину.
Определить, в чем состоит воля Фоса, не так-то просто.
   Крисп не собирался давать Пирру возможности  для  подобных  раздумий.  Он
собирался разбить Петрония, а не быть им разбитым.
   Он подъехал к причалу, где стоял  "Солнечный  круг"  -  корабль,  который
повезет его на запад.  При  приближении  Криспа  капитан  невысокий,  плотно
сбитый человек по имени Никулизий - и матросы встали по  стойке  "смирно"  и
отсалютовали. Император спешился, и конюх отвел Прогресса на корабль.
   Гнущаяся под его весом палуба "Солнечного круга" Прогрессу пришлась не по
вкусу - он фыркал и косил глазом. Криспу плавание нравилось не больше  -  он
впервые в жизни попал на морской  корабль.  Крисп  строго  приказал  желудку
вести себя смирно.  Если  Автократор,  перегнувшись  через  поручни,  начнет
кормить рыб своим завтраком, императорское достоинство этого  не  переживет.
Желудок повозмущался немного и утихомирился.
   Годы, проведенные на солнце и в морской пене, выдубили кожу Никулизия  до
темноты, а волосы сделали почти белыми, как у халогая.
   - Мы готовы отплыть, как только прикажете, - сказал он, салютуя еще раз.
   - Тогда отплываем, - решил Крисп. - Раньше начнем, раньше кончим.
   - О да, ваше величество. - Никулизий отдал приказ.
   Матросы "Солнечного круга" отдали швартовы. Помимо паруса,  корабль  имел
дюжину весел, чтобы входить и выходить из гавани.
   Матросы взялись за весла; корабль мерно закачался на волнах.
   Прогресс  снова  фыркнул  и  прижал  уши.   Крисп   пытался   успокаивать
одновременно его и собственный желудок. Прогрессу он  скормил  пару  урючин.
Конь сжевал их и принялся тыкаться  мордой  хозяину  в  руки.  У  него-то  с
пищеварением все было в порядке.
   Переправа через  Бычий  Брод  заняла  менее  получаса.  "Солнечный  круг"
пристал к берегу к северу от пригорода Напротив; ни в  одном  из  пригородов
Видесса не было собственных портов, чтобы они  не  вздумали  соперничать  со
столицей в торговле. Матросы  сняли  часть  поручней  и  спустили  сходни  с
планширя. Ведя Прогресса в  поводу,  Крисп  сошел  на  берег.  Под  конскими
копытами гремели доски.
   Остальные корабли пристали к берегу по обе  стороны  "Солнечного  круга".
Часть халогаев плыла вместе  с  Криспом,  остальные  спешили  к  нему,  едва
спустившись на берег, чтобы встать рядом с императором. Видесские же солдаты
больше занимались своими конями. Когда военачальник  подскакал  к  Криспу  и
объявил: "Мы готовы двигаться", солнце уже начало клониться к закату.
   - Тогда вперед, Саркис, - ответил Крисп.
   - Слушаюсь, ваше величество. - Саркис  отсалютовал  и  принялся  отдавать
приказы своим людям. По-видесски он говорил  с  легким  гортанным  акцентом,
выдававшим, вместе с  густой  бородой,  широкими  скулами  и  величественной
скалой  носа,  васпураканское  происхождение.   Немало   солдат   были   его
соотечественниками - эта горная страна рождала отличных бойцов.
   В жилах Криспа тоже текло несколько капель васпураканской крови - так, во
всяком случае, утверждал его отец. Это была одна из причин, по которым Крисп
выбрал полк Саркиса. Вторая заключалась в том, что "принцы" - а  именно  так
называли себя васпуракане в глазах видессиан были еретиками, а сами, в  свою
очередь, с подозрением косились на то, как почитали Фоса жители империи.
   Будучи, подобно халогаям, чужаками в Видессе, они не имели причин  встать
на сторону потомственного вельможи  вроде  Петрония  -  на  это,  во  всяком
случае, надеялся Крисп.
   Разведчики поскакали вперед, обгоняя колонну солдат, в  середине  которой
ехал по-прежнему окруженный халогаями Крисп. Позади тащились тыловые  части,
охранявшие обоз.
   Берег Бычьего Брода исчез вдали; армия шла на запад, к  землям  Петрония.
Докуда хватало глаз, простирались поля, везде виднелись деревни.  Прибрежные
равнины запада славились своим плодородием на всю империю. Вскоре Крисп,  не
выдержав, спешился.
   Выйдя в  поле,  он  набрал  полные  ладони  жирного  чернозема,  понюхал,
попробовал на язык и покачал головой.
   - Благим богом клянусь, - заметил он почти про себя, - если б  я  работал
на такой земле, меня с нее никакая сила бы не согнала.
   Будь земли его родных мест хоть вполовину так хороши, он и его близкие  с
легкостью вырастили бы все, что требовал от них сборщик налогов,  непомерная
жадность которого заставила Криспа искать счастья в большом городе. С другой
стороны, тогда и налоги были бы выше - видесские мытари своего не упускали.
   В полях вдоль дороги стояло несколько крестьян и уйма детворы,  глазеющих
на проезжающую армию и на Автократора. Большинство же поступили так,  как  и
Крисп на их месте, - кинулись бежать.
   Пусть солдаты не всегда грабят,  убивают  и  насилуют,  но  недооценивать
опасность не стоит.
   Когда алый шар солнца коснулся западного горизонта, армия встала  лагерем
на клеверном поле,  близ  благоухающей  на  всю  округу  апельсиновой  рощи.
Запылали костры, привлекая мошкару, а с ней - летучих мышей и козодоев.
   Крисп приказал, чтобы его кормили вместе с солдатами. Он отстоял  очередь
и получил кусок твердого сыра, ломоть не менее твердого хлеба, чашку кислого
красного вина и миску свиной тушенки с чесноком и луком.
   - П-прошу прощения вашего величества,  -  промямлил  разливавший  тушенку
кухарь, - боюсь, вы к такому вареву не привыкли.
   Крисп только посмеялся.
   - Подливка у тебя жирнее, чем та, на которой я рос, и миска больше. -  Он
выловил кусок мяса, задумчиво прожевал и заметил:
   - Моя мать еще тимьяна бы добавила, если б нашла. А так неплохо.
   - Да он же кашевар, ваше величество, - крикнул какой-то конник. - Разве ж
он знает, что делает?
   Очередь принялась потешаться над  поваром.  Крисп  быстро  разделался  со
своей порцией и попросил добавки, несколько утешив этим потевшего  от  ужаса
беднягу кухаря.
   Три дня спустя, когда армия приближалась к Патродотону (не то городку, не
то большой  деревне),  один  из  разведчиков  прискакал  назад  галопом.  Он
пошептался с Саркисом; тот отвел разведчика прямо к Криспу.
   - Лучше вам услышать это из первых уст, - заметил генерал.
   - Двое крестьян предупредили меня, - проговорил  разведчик,  когда  Крисп
кивнул, - что в городе стоит войско.
   - Да? - Крисп озабоченно пощелкал языком.
   - Разве вы ожидали, что Петроний будет спокойно сидеть, пока мы его бьем?
- поинтересовался Саркис.
   - Вряд ли. Хотя хотелось  бы.  -  Крисп  подумал  немного.  -  Знают  эти
крестьяне, сколько там солдат?
   Разведчик покачал головой.
   - Вряд ли много, - заметил он, - иначе мы бы давно заметили их разъезды.
   - Пожалуй, ты прав. - Крисп обернулся к Саркису:  Превосходный  господин,
что, если мы отправим туда пару рот кавалерии и...
   Несколько минут он объяснял свою идею.  Обнажившиеся  зубы  Саркиса  были
белыми и ровными (если не считать одного выбитого). Он  хлопнул  кулаком  по
кольчуге в видесском салюте.
   - Ваше величество, думаю, мне понравится служить у вас.
   По  приказу  генерала  трубачи  проиграли  "стой".  Саркис   выбрал   для
выполнения плана двух лучших своих ротных. Услышав, что  от  них  требуется,
оба заухмылялись; как и Саркис, и Крисп, они были достаточно  молоды,  чтобы
ценить хитрый план за его хитрость, несмотря на результаты. Вскоре их отряды
уже скакали к Патродотону, разбив строй, точно ничего не опасались.
   Остальная армия принялась ждать. Через некоторое  время  Саркис  приказал
встать обороной - халогаи посреди дороги, видесская кавалерия на флангах.
   - Стоит приготовиться на случай, если ничего не выйдет, косясь на Криспа,
пояснил он, будто извиняясь.
   Крисп кивнул.
   - Само собой.
   Танилида и Петроний научили его не принимать успех как должное.
   Но прежде ему никогда не приходилось вести в бой армии, и у него не  было
привычки бессознательно готовиться к худшему. Для того он  и  взял  с  собой
Саркиса. Оставалось только радоваться, что генерал  был  наделен  не  только
отвагой, но и осторожностью.
   Ожидание затягивалось. Солдаты пили вино, грызли сухой хлеб, пели песни и
бахвалились друг перед другом. Крисп дергал  бороду  и  волновался.  Наконец
один  из  халогаев  указал  на   юго-запад,   в   направлении   Патродотона.
Присмотревшись, Крисп различил над  дорогой  облако  пыли.  К  ним  двигался
большой отряд. Халогаи покрепче взялись за топоры. Видессиане, в большинстве
своем  лучники,  натянули  тетивы,  наложили  стрелы,  проверили,  легко  ли
выдергиваются из ножен сабли.
   Но впереди близящегося отряда скакал худощавый невысокий офицер по  имени
Зевмей, один из двоих ротных, отправленных Саркисом.
   - Мы их взяли! - кричал он, радостно размахивая руками. Скачите сюда!
   Крисп дал Прогрессу шенкелей. Мерин двинулся было вперед, но Твари и  еще
несколько халогаев заградили ему путь.
   - Пропустите! - гневно бросил Крисп, но северянин только покачал головой.
   - Нет, твое величество. Только не одного. Это может быть ловушка.
   - Я думал, что вы мои охранники, а не тюремщики, - заметил  Крисп.  Твари
даже не шевельнулся. Крисп вздохнул. В юности он не хотел быть солдатом,  но
если уж он взял в руки копье и меч, никто не стал бы его удерживать. Теперь,
как бы ни хотелось ему вступить в бой, халогаи ему  не  позволят.  Он  снова
вздохнул, удивляясь нелепости жизни, и покорился.
   - Как скажете, господа. Не угодно ли вам меня сопроводить?
   Твари отсалютовал.
   - Точно, твое величество. Мы пойдем.
   В сопровождении взвода халогаев - "Немного же мне будет  от  них  пользы,
если по мне начнут стрелять  из  луков",  -  подумал  он,  Крисп  отправился
посмотреть, чего добились его подчиненные.
   Солдаты, кажется, не усмотрели в этом трусости - они кричали, размахивали
руками  и  потешались  над  мрачными  обезоруженными  мятежниками,   которых
конвоировали.
   - Ну вот, - заметил Крисп Твари. - Опасности нет.
   Широкие плечи халогая поднялись и опустились с нарочитой медлительностью.
   - Мы не знали. Твое дело править, государь. Наше - охранять.
   Крисп пристыженно кивнул.
   -  Лучше  и  быть  не  могло,  ваше  величество,  -  радостно  проговорил
подъехавший Зевмей. - Мы  взяли  всю  банду  без  единой  царапины.  Как  вы
приказали,  мы  подскакали  к  городу,  понося  вас  самозванцем  и  прочими
скверными словами, какие только могли придумать, и  их  главарь  -  вон  тот
кисломордый ублюдок со здоровыми усищами, Физакий его звать, - решил, что мы
тоже переметнулись к мятежникам. Нас было почти вдвое больше,  чем  их,  так
что он здорово обрадовался. Расставил наших ребят на посты вместе со  своими
безо всяких опасений. Так что мы просто уговорились, чтобы кинуться  на  них
одновременно, и... так и вышло.
   - Великолепно. - Крисп обнаружил,  что  неудержимо  ухмыляется  Зевмею  в
ответ. Пусть император и не был опытным солдатом, но  сумел  обвести  такого
солдата вокруг пальца.
   - Приведите его сюда. - Он указал на Физакия. - Посмотрим, что он знает.
   По приказу Зевмея двое солдат  стащили  мятежника  с  коня  и  подвели  к
Криспу. Физакий воззрился на императора из-под тоскливо опущенных бровей.
   - Ваше величество... - пробормотал он. Как и сказал Зевмей,  усы  у  него
были роскошные - Крисп едва мог разобрать, как шевелятся его губы.
   - Пока тебя не схватили, ты меня по-другому называл, - ответил  Крисп.  -
Что же мне с тобой делать?
   - Что пожелает  ваше  величество,  -  ответил  Физакий.  Мятежный  офицер
действительно выглядел кисло, но, как показалось  Криспу,  не  от  страха  -
скорее у бедняги желудок схватило.
   - Если я решу, что твоему слову можно доверять, - сказал Крисп, - я пошлю
тебя на север сражаться с головорезами Арваша Черного Плаща.
   Физакий просиял; он явно ожидал свидания с плахой за свое  предательство.
Но угроза со стороны Арваша не позволяла  Криспу  разбрасываться  офицерами,
даже если те предпочли Петрония.
   - Так у вас и чародеи есть? - спросил Физакий.
   - Да, - коротко ответил Крисп.
   Он едва не отправился в поход без чародейской помощи.
   Ненадежность боевых чар в горячке сражения стала притчей  во  языцех.  Но
Петроний уже пытался убить его  колдовством,  и  на  случай  второй  попытки
неплохо было иметь защиту под рукой.  А  кроме  того,  волшебники  прекрасно
подходили для таких задачи, как проверка искренности клятв.
   Солдаты  препроводили  Физакия  к  Трокунду  и  его  коллегам.   За   ним
последовали остальные пленные офицеры. С простыми  солдатами  дело  обстояло
иначе. Крисп хотел получить от них другую клятву сражаться за него.
   Большинство согласилось сразу, как только  предложение  прозвучало.  Пока
они получали довольствие и провиант, им, в  сущности,  было  совершенно  все
равно, за кого сражаться.
   Отказались лишь несколько человек, упрямо  хранивших  верность  Петронию.
Как и Физакий, они нервно ждали, как решится их судьба.
   - Отберите у них коней, кольчуги и  все  оружие,  кроме  ножей,  приказал
Крисп своим людям. - И отпустите. Не  думаю,  что  они  причинят  нам  много
вреда.
   -  Может,  и  деньги  оставите,  ваше  величество?  -  спросил  один   из
мятежников.
   Крисп покачал головой.
   - Вы  заслужили  их,  сражаясь  против  меня.  Но  вы  честные  люди.  Вы
заработаете еще.
   Пока его солдаты разоружали самых упрямых мятежников,  чародеи  принимали
клятвы верности остальных  патродотонцев.  Когда  процедура  завершилась,  к
Криспу подошел Трокунд, а за ним взвод халогаев,  тащивший  троих  видессиан
скорбного вида.
   - Ваше величество, эти трое, - Трокунд ткнул пальцем по очереди  во  всех
троих, - дали  ложные  клятвы.  Обещая  вам  свою  верность,  в  сердце  они
намеревались предать вас.
   - Я знал, что это случится, - вздохнул Крисп. Он повернулся к халогаям:
   - Раздеть, дать каждому по дюжине  добрых  плетей  и  пустить  голыми  по
дороге. Такие подлецы хуже честных врагов.
   - Слушаюсь, твое величество, - ответил взводный Нарвикка.
   Один из видессиан кинулся бежать, но не сумел даже  вырваться  из  кольца
халогаев. Те быстро вбили в землю палаточные колышки и привязали к ним троих
пленников. Вскоре зазвучали резкие хлопки кнута  и  вопли  солдат.  Завершив
экзекуцию, халогаи отвязали несчастных и позволили им унести ноги.
   Ночью с северо-запада задул ветер, смывший жаркую  духоту,  висевшую  над
прибрежными низинами и делавшую ношение кольчуги еще более мучительным,  чем
обычно. А когда утром Крисп вышел из своего шатра, вдоль северного горизонта
протянулась тускло-серая полоса туч.
   Крисп обеспокоенно нахмурился. По деревенскому опыту он знал, что,  когда
эти тучи начинали громоздиться над Заистрийскими горами, близилась осень.  А
с осенью приходили дожди, превращавшие дороги в болота.
   - Слишком рано они начинаются в этом году.
   Он и не понял, что сказал это вслух, пока  вышедший  из  соседнего  шатра
Саркис не ответил:
   - О да, ваше величество. Хороши  же  мы  будем,  бегая  за  Петронием  по
большой миске овсянки.
   Крисп сплюнул, словно Саркис своими словами  призвал  на  землю  Скотоса.
Саркис рассмеялся. Но оба понимали, что шутка вышла грустная.
   - Придется поторопиться, - произнес Крисп. - С  помощью  бога  благого  и
премудрого я хочу прижать Петрония к стенке сейчас,  пока  он  бежит.  Я  не
намерен предоставить ему всю зиму для того,  чтобы  набрать  силу  и  старых
приятелей в войско.
   - Разумно. - Саркис кивнул. - Очень разумно, ваше величество.
   В следующем году вам придется что-то делать с Арвашем Черным Плащом. Было
бы глупо делить войско, чтобы сражаться с ним и с Петронием одновременно.
   - Верно. - Мнение Криспа о Саркисе поднялось еще  немного.  Мало  кто  из
солдат беспокоился относительно Арваша или северной границы вообще так,  как
император. Потом ему пришло в голову, что Саркис мог согласиться с ним  ради
того, чтобы подняться в автократорских  глазах.  Оказалось,  что  тому,  кто
носит корону, приходится решать подобные дилеммы постоянно. Крисп не  ожидал
этого. И не любил.
   Он отстоял очередь за завтраком и получил толстый ломоть хлеба  и  горсть
соленых олив. Последнюю косточку он сплюнул уже со  спины  Прогресса.  Армия
двигалась к поместьям Петрония  со  всей  возможной  быстротой.  Неожиданная
прохлада облегчала путь, но каждый раз, оглядываясь, Крисп видел, что облака
все сильнее затягивают северную половину небосвода. Он не