нерезов, собранных со всей Империи! И ради чего? Результат у  тебя  перед
глазами. - Бюрократ покачал головой. - Я уж не говорю о слоне...
   - О слоне?!.. - в один голос переспросили Горгид и Скилицез.  В  Видессе,
как и в Риме, слоны были редкими, экзотическими животными. В столицу Империи
их доставляли из далеких, почти не известных стран, расположенных к  югу  от
Моря Моряков.
   - Ну да, слон. Один из послов кагана увидел слона  -  надо  полагать,  на
ярмарке, - и поведал  своему  повелителю  о  диве.  Кагану  тоже  захотелось
взглянуть на диковинного зверя.  И  Автократор  Кайросакт,  который,  боюсь,
выпил в тот день лишку, взял и отправил слона кагану в подарок.  О,  сколько
золота на это ушло!..
   Гуделин был расстроен до глубины своей чиновничьей души.
   - А дальше-то что?.. - воскликнул Горгид. - Что каган сделал со слоном?
   - Разок взглянул и отправил обратно. А что бы сделал ты на его месте?

***

   - Чтоб мне пусто  было.  Зачем  я  так  поспешил  с  бегством?  -  сказал
Виридовикс, подбоченясь. Темная ночь сменилась  наконец  серой  пеленой  еще
одного облачного утра. Кельт, к своему ужасу, обнаружил, что все  это  время
ехал на восток.
   Однако почти сразу же его лицо расплылось в улыбке.
   - Что ж, во всем можно найти хорошую сторону, - сказал  он  сам  себе.  -
Этот дурень ни за что бы не подумал, что я двинусь на восток. Разве  что  он
догадается, что я рехнулся.
   При этой мысли Виридовикс прикусил ус, а  затем  резко  повернул  на  юг,
собираясь описать большую дугу вокруг  лагеря  Варатеша.  К  вождю  бандитов
кельт испытывал большое уважение.
   - Надо было отплатить ему за  это  похищение,  хотя  он  и  пощадил  моих
друзей, этот сын вонючего козла, - произнес Виридовикс громко, только  чтобы
еще раз услышать добрую кельтскую речь. - В  один  прекрасный  день  он  еще
причинит мне немало зла, вот уж точно.
   Лошадь заупрямилась  и  резко  дернула  головой,  когда  Виридовикс  стал
поворачивать ее. Кельт потянул веревку, служившую поводом.
   - И не вздумай говорить мне "нет", милая, - обратился  к  лошадке  кельт,
все еще разочарованный своей ошибкой. - Слишком поздно горевать нам с тобой.
   Солнце потихоньку пробивалось сквозь густые облака. Дождь начал стихать и
вскоре совсем прекратился.
   - Наконец-то, хвала богам, - молвил Виридовикс и поглядел по  сторонам  в
поисках радуги. Но ее не было. -  Небось  Варатеш  ее  спер,  -  пробормотал
кельт, шутя только наполовину.
   Дождь и облака сокращали пределы видимости, и кельту не  приходилось  так
страдать от безбрежности окружающей его степи и собственного одиночества. Но
по мере того как погода улучшалась, горизонт все расширялся и расширялся.  И
вот, как и в первые дни в  степи,  Виридовикс  почувствовал  себя  ничтожной
точкой, двигающейся сквозь бесконечность. Если бы в небе  была  только  одна
звездочка - и та не была бы более одинока. Виридовикс  пел  одну  за  другой
бесконечные песни, только чтобы отогнать гнетущее чувство заброшенности.
   Увидев далеко на юге стадо коров, он испустил такой дикий  крик  радости,
что лошади навострили  уши.  Но  спустя  мгновение  Виридовикс  подавил  эту
радость. Лучше уж быть одному, нежели встретиться с врагами.
   - Если я их вижу, то и они, без сомнения, меня  видят.  Жаль,  здесь  нет
этого маленького грека, посмотрел бы он на меня. Сейчас я хороший пример для
его игр в логику.
   Через несколько минут это рассуждение было  полностью  вознаграждено.  От
стада отделилась горстка хаморов. Всадники быстро приближались.
   - И что же они сделают, увидев чужака со всеми этими гладкими лошадьми? -
спросил Виридовикс сам себя, но дожидаться ответа не стал.
   Заметив тяжелые луки кочевников, кельт омрачился еще  больше.  Хорошо  бы
сейчас иметь на голове шлем, на плечах плащ из рыжих лисиц. Это произвело бы
на нападающих внушительное впечатление. Одежда Виридовикса  была  грязной  и
мокрой, и кельтский вождь оглядел себя с отвращением.
   - Кусок мокрого навоза, вот я что такое, - горестно сказал он, в  который
раз уже посылая проклятие Варатешу. Бандит, опытный  вор,  на  этот  раз  он
украл только самого кельта и его меч.
   При этой мысли Виридовикс  разразился  громким  хохотом.  Живой  нрав  не
позволял ему долго предаваться унынию.  Кельт  соскочил  с  лошади,  сдернул
через голову грязную тунику, скинул штаны и бросил их на спину лошади.
   Обнаженный, с мечом в руке, он стал ждать приближения кочевников.
   - Теперь им будет о чем поразмыслить, - сказал он, широко улыбнувшись.
   Легкий  ветерок  мягкими  пальцами  коснулся  его  кожи.   Приготовившись
сражаться обнаженным, Виридовикс не чувствовал ни малейшей неловкости. Песни
бардов воспевали кельтских воинов,  которые  бросались  в  битву,  не  желая
никаких доспехов, кроме ярости.
   Виридовикс заревел свой боевой  клич  и  поскакал  навстречу  кочевникам.
Улыбка его погасла, когда он увидел изогнутые двойные луки и наставленные на
него стрелы. Но пока что никто не стрелял.
   Изумленные  хаморы  разинули  рты.  Что  это  за   сумасшедший   бледный,
медноволосый гигант бросился на них? Они быстро загомонили на  своем  языке.
Один указал на пах Виридовикса и сказал что-то, вероятно, очень грубое.  Все
засмеялись.
   Но любопытство не могло слишком долго держать их  на  расстоянии.  Стрелы
снова нацелились на Виридовикса.
   Он спрыгнул с лошади и сделал большой  шаг  вперед.  Кочевники  угрожающе
подняли луки.
   - Ну, кто из вас, вшивых  олухов,  хочет  подраться  с  видессианином?  -
крикнул Виридовикс, бросая им вызов всем своим  видом.  Кельт,  конечно,  не
имел с видессианами ничего общего, но времени объяснять это хаморам  у  него
не было.
   Никто  из  кочевников  не  говорил  на  языке  Империи.  Однако  короткие
переговоры между кочевниками помогли  Виридовиксу  догадаться,  кто  из  них
вождь. Это был худой варвар с крепким лицом и  густой  бородой,  закрывающей
грудь до середины.
   - Ты!.. - выкрикнул  кельт,  направляя  на  него  свой  меч.  Кочевник  с
каменным выражением лица посмотрел на него.
   - Да, ты, дурень, спящий с козами и овцами! - добавил Виридовикс,  пустив
в ход одно из хаморских выражений
   Кочевник покраснел. Кельт присовокупил несколько грязных жестов. Он хотел
вызвать вождя на поединок лицом к лицу. Он знал, что идет на  большой  риск.
Если власть хамора была достаточно велика, он  мог  просто  приказать  убить
наглеца стрелами. Но если нет...
   Кочевники впились взглядами  в  лицо  своего  вождя.  В  воздухе  повисло
напряженное  молчание.  Наконец  кочевник  прорычал   что-то.   Он   здорово
разозлился, но ничуть не был испуган.
   Когда он соскакивал с лошади, его движения напомнили Виридовиксу о гибком
барсе. Это сразу же предостерегло кельта: перед ним был  опытный  противник.
Кривой меч кочевника  вылетел  из  кожаных  ножен,  украшенных  изображением
хищных животных красного и зеленого цвета.
   Хамор прыгнул вперед, внимательно следя за каждым движением врага.
   Кривая сабля встретила прямой  меч.  При  этом  первом  ударе  Виридовикс
отступил назад. Да, быстр как куница,  подумал  он,  парируя  удар  в  левое
бедро, в голову.
   С улыбкой наслаждаясь игрой, кочевник подступил ближе, чтобы покончить  с
противником, но его остановил прямой колющий выпад  (не  впустую  же  провел
Виридовикс с римлянами столько лет). Острие его  меча,  в  отличие  от  меча
Скавра, не было заточено,  и  куртка  кочевника  из  толстой  дубленой  кожи
защитила своего владельца от тяжелой раны. Застонав, хамор отступил на шаг.
   Удивив  друг  друга  опытом,  соперники  некоторое   время   обменивались
осторожными ударами, выискивая ошибки в защите.
   Виридовикс зашипел, когда кончик сабли прочертил тонкую красную линию  на
его груди, а потом и гневно зарычал, сердясь на собственную  неуклюжесть,  -
враг уколол его  в  левую  руку.  Древние  кельты,  решил  Виридовикс,  были
большими дураками, коли  решались  воевать  обнаженными.  Слишком  уж  много
уязвимых мест нужно защищать. А кочевник не получил ни царапины.
   Виридовикс был сильнее хамора, кельтский меч  был  длиннее  сабли,  но  в
долгом поединке скорость давала хамору куда больше преимуществ.
   - Что ж, тогда надо сделать поединок короче, - сказал Виридовикс сам себе
и прыгнул на врага, осыпая его  дождем  ударов  со  всех  сторон  и  пытаясь
задавить силой.
   Его противник гибко отскочил в сторону, но оступился в липкой  грязи.  Он
отчаянно попытался блокировать рубящий удар Виридовикса.  Это  ему  удалось,
однако дорогой ценой: кривая  сабля  вылетела  из  его  руки,  пролетела  по
воздуху и воткнулась острием в землю.
   - О-ох, - донесся вздох хаморов, наблюдавших за поединком.
   Хотя вождь этих кочевников был сейчас в руках Виридовикса, кельт вовсе не
собирался добивать его. Кто знает, что потом сделают с ним за это  остальные
хаморы?
   Но когда Виридовикс остановился, уверенный в себе, чтобы  снять  с  пояса
кочевника нож в знак своей победы, хамор ухватил его за запястье. Меч  выпал
из руки кельта, стиснутой с нечеловеческой силой.
   - Даже и не думай об этом! - вскричал кельт, когда кочевник схватился  за
кинжал. Медведем кельт обхватил своего противника. Хамор боднул его  головой
в подбородок. Из глаз кельта посыпались искры, кровь потекла из прикушенного
языка, но все же он не дал врагу нанести удар кинжалом.  Виридовикс  стукнул
кочевника кулаками в затылок. Может  быть,  не  очень  честно,  зато  весьма
эффективно. С коротким вскриком хамор осел в грязь.
   Грудь кельта высоко вздымалась, тело лоснилось от пота. Виридовикс поднял
свой меч и выпрямился, поджидая новых врагов. Они  ошеломленно  смотрели  на
него, не зная, что делать дальше.  Виридовикс,  впрочем,  тоже  был  немного
растерян.
   - Я его  не  убил,  ребята,  -  сказал  кельт,  махнув  рукой  в  сторону
побежденного. - Хотя пару дней он, наверное, будет жалеть об этом.
   Виридовикс и сам еще мучился страшной головной  болью,  которой  наградил
его Варатеш. Кельт наклонился над кочевником, который уже начал приходить  в
себя. Остальные снова угрожающе подняли луки.
   - Я не причиню ему вреда, - повторил Виридовикс. Кочевники не поняли его,
как не понимали и раньше, но немного успокоились, когда он помог их товарищу
сесть. Варвар застонал и обхватил голову руками. Он еще не вполне  пришел  в
себя.
   Один из хаморов передал лук своему товарищу, спрыгнул с коня и подошел  к
Виридовиксу, разводя перед ним пустые руки.
   - Ты! - сказал он, указывая на кельта.
   Кельт кивнул. Это слово  он  знал.  Кочевник  показал  рукой  на  степных
лошадок, которых привел Виридовикс.
   - Откуда? - спросил он. Он повторил это слово несколько раз,  сопровождая
вопрос жестами и мимикой, пока наконец Виридовикс его не понял.
   - А, так ты знаешь этих красавцев? Я их украл у Варатеша, вот  так-то,  -
произнес кельт, гордясь своей смелостью. Он не  только  сумел  вырваться  на
свободу, он еще и прихватил попутно кое-что для себя, В  Галлии,  среди  его
соотечественников,  как  и  среди  кочевников,  конокрадство  было   знатным
развлечением, почти искусством.
   - Варатеш? - Все три хамора произнесли это имя одновременно. Похоже,  это
было единственное слово, которое они уловили из речи  Виридовикса.  Даже  их
вождь резко поднял голову, но тут же опустил ее со стоном.
   Кочевники осыпали Виридовикса дождем возбужденных вопросов. Кельт  только
беспомощно развел руками. Он не  понимал.  Тот,  который  спрыгнул  с  коня,
что-то крикнул своим товарищам.
   - Ты и Варатеш? - спросил он Виридовикса  с  широкой  фальшивой  улыбкой.
Затем повторил этот вопрос, на сей раз с мрачным, свирепым оскалом.
   - Да ты, парень, вовсе не дурак! - воскликнул Виридовикс. - Я и  Варатеш!
-  Он  скривил  лицо  в  самую  отвратительную  гримасу,  какую  только  мог
изобразить, рубанув рукой с мечом по воздуху для пущей  убедительности.  Что
ж, была не была, ложь могла  причинить  ему  столько  же  вреда,  сколько  и
правда.
   Ответ оказался удачным. В первый раз с момента их встречи лица кочевников
расплылись в улыбке. Ближайший из  них  предложил  Виридовиксу  руку.  Кельт
осторожно  пожал  ее,  переложив  меч  в  другую.  Дружелюбие  хамора   было
искренним.
   - Ярамна, - сказал кочевник, ударив себя в грудь. Затем показал на  своих
товарищей. - Нерсеф, Замасп, Валаш. - И, наконец, на вождя:
   - Рамбехишт.
   - Опять эти чихающие и кашляющие имена, -  вздохнул  Виридовикс,  называя
себя.
   Потом ему пришли в голову сразу две дельные мысли. Для начала он  вытащил
из грязи саблю Рамбехишта и передал ее  вождю.  Рамбехишт  еле  держался  на
ногах,  так  что  ему  было  не  до  слов  благодарности,  но  его  товарищи
одобрительно загомонили и закивали.
   Затем кельт вернулся  к  своим  лошадям  и  оделся.  Мечом  он  перерезал
веревки, которыми лошади были привязаны  друг  к  другу,  и  широким  жестом
предложил каждому кочевнику по шесть лошадей.  Конь,  на  котором  ехал  сам
Виридовикс, принадлежал Варатешу. В  таких  вопросах  кельт  больше  доверял
знаниям бандита.
   Из всех сокровищ мира он не  смог  бы  выбрать  лучшего  подарка  в  знак
дружбы.  Все  хаморы,   за   исключением   Рамбехишта,   сгрудились   вокруг
Виридовикса, пожимая ему руку, дружелюбно хлопая его по спине  и  выкрикивая
что-то. Даже их вождь сумел изобразить слабую улыбку, хотя было  видно,  что
каждое движение дается ему нелегко.  Виридовикс  подарил  ему  самых  лучших
коней, не желая наживать себе на будущее врага.
   Ловко  орудуя  несколькими  знакомыми   Виридовиксу   словами   и   бурно
жестикулируя, Ярамна объяснил, что они должны возвращаться в свой клан.
   - Я надеялся услышать это, - ответил Виридовикс.
   Хамор скорчил  гримасу  -  его  не  поняли.  В  конце  концов,  он  сумел
втолковать Виридовиксу, что в клане есть несколько человек, знающих  немного
по-видессиански.
   - Мы как-нибудь поймем друг друга.
   Виридовикс давно уже решил научиться говорить на языке  степей.  Внезапно
он рассмеялся. Ярамна и остальные недоуменно посмотрели на него.
   - Нет, к вам это не имеет никакого отношения, - заверил их Виридовикс. Он
просто никогда не думал, что наступит такой день, когда он начнет рассуждать
точь-в-точь как Скавр.

***

   Руки Варатеша покраснели  и  распухли  от  ремней,  которыми  связал  его
Виридовикс. Красные тонкие полоски остались на запястьях. Если  бы  кельт  в
спешке не упустил маленького ножа, который Варатеш носил в узком кармашке  у
правого сапога, бандит все еще оставался бы связанным. Но Кураз сумел зубами
вытащить нож, и потом долго, пыхтя, они перерезали путы.
   Бандитский вожак несколько раз сжал в  кулаки  гудящие  от  боли  руки  и
попытался забыть о пульсирующей боли в голове. Он не любил проигрывать.  Тем
более - людям, которым была отведена роль беспомощных пленников. Предстоящая
неделя хождения пешком в  обществе  приятелей-бандитов  также  не  приводила
Варатеша в восторг. Если им только не удастся украсть где-нибудь лошадей...
   Но  меньше  всего  хотелось  Варатешу  объяснять  Авшару,  каким  образом
куропатка выскользнула из сетей. Гнев Авшара  сам  по  себе  был  достаточно
ужасен. Но вот если князь-колдун  начнет  считать  Варатеша  просто  пустым,
глупым, неуклюжим варваром... Варатеш прикусил  губу,  терзаемый  яростью  и
унижением.
   Когда волна черной ярости откатила, он обнаружил, что, несмотря на боль в
голове, снова обрел способность соображать. Сунув руку  за  пазуху,  Варатеш
достал кристалл -  подарок  Авшара.  Осторожно  держа  камень  в  негнущихся
пальцах, он вгляделся в оранжевый туман, клубившийся в глубине.
   - Странно, - пробормотал  он  недоуменно.  -  Почему  этот  паршивый  пес
отправился на восток?
   Варатеш подумал было, что кристалл "сошел с ума" или что-нибудь случилось
с заклинанием, но потом решил,  что  такое  невозможно.  Когда  рыжеволосого
гиганта схватили, он направлялся на запад в  компании  с  аршаумом.  Варатеш
поскреб бороду. Он не доверял тому, чего не мог понять.
   - Кому какое дело до того, куда ползет этот  навозный  червь?  -  спросил
Бикни, сидя на земле.
   - Ну и пес с ним, - поддакнул Акез. Он тоже сидел на корточках в грязи.
   Трое спутников Варатеша устали. Головы у них трещали  от  боли  -  добрая
память о Виридовиксе. В таком же плачевном состоянии находился и  их  вожак,
но железная воля поддерживала Варатеша, в то время как бандиты уже  раскисли
и были согласны валяться в грязи, словно голодные собаки.
   - До этого есть дело Авшару, - ответил Варатеш.  Несмотря  на  усталость,
бандиты содрогнулись. - И мне тоже, - добавил вожак.
   Сразу же после освобождения Варатеш забрал нож Кубада. Сейчас он  показал
клинок своим людям.
   - До нашего клана далеко идти, - простонал Бикни. - У  нас  нет  лошадей,
нет еды, нет оружия. И ты хорошо знаешь,  чего  стоит  твой  проклятый  нож,
Варатеш. Очень немногого.
   - Ну так пойдем пешком. Я доберусь, даже если мне придется съесть по пути
всех вас, одного за другим. И тогда, - добавил Варатеш мягким голосом,  -  я
посчитаюсь с этим человеком.
   Он пошел на север. Трос других, стеная и ворча,  поковыляли  следом.  Так
мертвое железо притягивается большим куском магнитной руды.

***

   К отряду галопом подскакал Превалий, сын Хараваша.
   - Там, впереди, что-то происходит, - доложил молодой солдат.
   - Что-то, - пробормотал Агафий Псой, недовольный. И рявкнул:
   - Что именно?
   Они перешли на  хаморско-видессианский  жаргон,  на  котором  общались  в
Присте. Горгид сразу потерял нить разговора.
   Много дней подряд  они  видели  лишь  бесконечную  степь  да  изредка  на
горизонте табун лошадей. Любое, даже крошечное событие,  было  спасением  от
великой степной скуки.
   Ариг утверждал, что  великая  река  Шаум,  разделяющая  земли  хаморов  и
аршаумов, уже близко. Грек не имел ни малейшего представления о том,  откуда
ему это известно. Бесконечная степь была монотонной  и  ровной,  без  всяких
примет.
   - О чем они? - нетерпеливо спросил Гуделин.  Столичный  чиновник  понимал
густо  насыщенный  варварскими  словами  диалект  пограничной  провинции  не
больше, чем Горгид.
   - Прошу прощения. - Псой вернулся к видессианской речи. - Впереди  лагерь
кочевников. Однако не похоже, чтобы ему тут полагалось быть.
   - Где же стада? - спросил Скилицез у Превалия. - Что ты видел? Шатры?
   Они снова перешли на диалект.
   - Все увидите сами за холмом, - ответил солдат. Он усмехнулся  и  перешел
на видессианский, чтобы Гуделин,
   Ариг и Горгид могли его понять.
   Скилицеэ нахмурился:
   - Так близко? Тогда где же, проклятие, их стада?
   Он огляделся, будто ожидая, что коровы вынырнут из пустоты.
   Как только посольство поднялось  на  одну  из  небольших  возвышенностей,
лагерь открылся перед путешественниками, как  и  говорил  Превалий.  Горгиду
доводилось видеть в Васпуракане и западном Видессе цветастые  шатры  йездов.
Слишком  часто...  Он  приготовился  увидеть  еще  одну  похожую  живописную
картину. Но ничего подобного путешественников  не  ожидало.  Лагерь  казался
скудным и безмолвным.
   Здесь слишком тихо, подумал грек.  Даже  издалека  они  должны  были  уже
увидеть огни костров, поднимающиеся в  небо  дымы,  скачущих  вокруг  лагеря
кочевников... Ничего этого не было.
   -  Чума?  -  предположил  Горгид,  вспомнив  Фукидида.  В  самом   начале
Пелопоннесской войны Афины были опустошены этой страшной  болезнью.  На  лбу
грека выступили капли  пота.  Перед  чумой  врачи  (и  он  том  числе)  были
бессильны. Возможно, жрецы-целители были способны совершить и такое чудо?..
   Гуделин знал об этом немного больше.
   - Мне кажется, будет разумнее сделать большой крюк и тем  самым  избежать
ненужного риска.
   Горгида почему-то успокоило,  когда  он  понял,  что  видессианин  боится
болезни не меньше.
   - Нет, - ответил Ланкин Скилицез.
   Гуделин пытался было протестовать