рого  Бога.  Я  отлично
знаю, что ты язычник, - усмехнулся Туризин и добавил задумчиво:
   -  Если  быть  справедливым,  то  следует  признать:  ты  никогда  и   не
пользовался этой уловкой. Или ты сейчас скажешь мне, упрямец,  что  все-таки
решил принять истинную веру Фоса?
   Непримиримые разногласия между различными  ответвлениями  веры  Фоса,  не
говоря уж о многочисленных сектах, все еще представлялись Марку безумием. Он
не имел ни малейшего понятия о том, как выбрать истинную веру (если  таковая
вообще существовала) из клубка  этой  грызущейся  стаи.  Но  он  не  мог  не
признать: полностью игнорировать веру Видесса больше нельзя.
   - Возможно, и так, - сказал в конце концов Марк. Это был наиболее честный
ответ, какой он мог сейчас дать Туризину.
   - Хм.  Насколько  я  знаю,  любой  на  твоем  месте  сейчас  принялся  бы
размахивать иконами и распевать церковные гимны.
   Трибун пожал плечами.
   - Хм, - повторил Император и подергал себя за бороду. - Ты не  стараешься
облегчить мне задачу? - Он коротко рассмеялся. - Интересно, в который раз  я
говорю тебе это, римлянин? - Туризин  усмехнулся  и  хитро  прищурился,  как
будто они с Марком были заговорщиками.
   Скавр   снова   пожал   плечами.   Император   погружался   в    странное
угрожающе-игривое настроение, которое Марк так часто у него видел.
   Трибун знал, что сейчас любой ответ  будет  не  правильным.  Он  отчаянно
искал доводы, чтобы доказать: его женитьба на Алипии не несет в себе  угрозы
императорской власти. Но нужные слова  не  приходили  на  ум.  Поэтому  Марк
просто стоял, не шевелясь и не произнося ни слова.
   Гавр с  силой  ударил  кулаком  по  столу.  Бумаги  подскочили.  Один  из
пергаментов упал на пол. Туризин наклонился, подбирая документ, и проговорил
из-под стола приглушенным голосом:
   - Ладно, хрен с тобой. Иди спроси мою племянницу, хочет ли она  выйти  за
тебя замуж.
   Как раз в этот миг Марк сломался. Он торопливо и глупо забормотал:
   - Ты должен знать, что, как чужеземец, я  никогда  не  буду  представлять
угрозу твоему трону, поскольку видессиане никогда не примут... - Скавр почти
закончил фразу,  прежде  чем  осознал  только  что  сказанное  Туризином.  -
Спросить... ее... о чем? - прошептал Марк.
   Хотя Автократор и не  давал  ему  позволения  сесть,  трибун  обессиленно
опустился на стул. Ему было все равно, он мог бы сесть и на пол. Ноги больше
не держали его.
   Положив свиток на стол, Туризин рявкнул:
   - Я ведь только что сказал, не так ли? После Земарка!..  После  Авшара...
Авшара!!! После заключенного благодаря тебе перемирия с Иездом!.. Как я могу
отказать тебе? Кроме того... - Туризин  снова  стал  серьезным.  -  Ты  ведь
немного меня знаешь. Я всегда держу свое слово.
   Трибун слабо закричал:
   - Так ты притворялся? Ты нарочно меня мучил? Все это время  ты  собирался
сказать мне "да"?
   Хитрая усмешка появилась на лице Туризина:
   - Ну а если это и так?
   - Ах ты, ублюдок!..
   - Это кто тут ублюдок?! Ты, косоглазая ошибка повитухи?! - заорал в ответ
Туризин.
   Оба  расхохотались;  Марк  в  основном  от  облегчения.  Император  нашел
глиняный кувшин вина и встряхнул  его,  чтобы  узнать,  много  ли  осталось.
Туризин снял пробку, хлебнул и передал кувшин Скавру.
   Пока трибун жадно глотал вино, Туризин лукаво спросил:
   - Признайся, ты ведь умер бы на  месте,  если  бы  я  сразу  сказал  тебе
правду?
   Марк  попытался  было  что-то  ответить,  но   поперхнулся   и   отчаянно
закашлялся, расплескивая и разбрызгивая вино во все стороны. Туризин от души
хлопнул его по спине.
   - Спасибо, - просипел трибун. Он встал  и  горячо  пожал  руку  Туризина,
которая была такой же крепкой и мозолистой, как и его собственная. - Умер на
месте, говоришь? - переспросил он. - Да уж, это был первый случай, когда  ты
не пожалел бы и фальшивого медяка за мое здоровье.
   - В таком случае, вот тебе на здоровье правда, - сказал Гавр,  ничуть  не
смущенный тем,  что  его  поймали  на  коварстве.  -  По  правде  говоря,  я
наслаждался каждым мгновением нашего разговора. Ну как, лучше тебе от такого
признания?
   Марк отпил еще глоток вина, на этот раз удачно.
   - Ничто, - сказал он, - не может заставить меня чувствовать себя лучше.

***

   Видессианская армия сворачивала лагерь, готовясь к возвращению в столицу,
а Гай Филипп еще не появлялся.
   - Спокойно отправляйся себе в Видесс, - сказал Ариг Скавру. -  Мои  парни
отыщут его, не беспокойся.
   - Я сам его найду! Можешь поставить на нас, -  проговорил  Лаон  Пакимер.
Отряд хатришей уже выстроился позади  своего  командира.  -  Старый  упрямец
выйдет на нас, даже если мы будем стараться изо всех сил его не найти.
   Хатриш ни за что не признался бы прямо, что  старший  центурион  был  ему
дорог.
   Марк седлал своего коня и  подтягивал  подпругу.  Это  занятие  полностью
поглощало трибуна, поэтому  дружеский  раздор  между  аршаумами  и  хаморами
прошел почти мимо его сознания. Наконец Скавр прыгнул в седло и взглянул  на
Арига и Пакимера.
   - Пора в путь, - просто сказал он.
   Они поскакали по полю битвы. Разлагающиеся трупы коней  и  павших  йездов
больше не источали зловония - стервятники успели обглодать их до костей. Тут
и там были видны свежие холмики - свидетельства братских  могил  погибших  в
битве имперских солдат. Сломанное оружие, разбитые щиты, доспехи  и  уздечки
валялись по  всему  полю.  Они  начинали  покрываться  ржавчиной.  Все,  что
представляло хоть какую-то ценность, было уже растащено.
   Позади поискового отряда кто-то громко крикнул. Скавр обернулся и увидел,
что к ним галопом скачет Виридовикс.
   - Почему ты не сказал мне, что отправляешься на поиски старого пердуна? -
возмутился кельт, нагнав трибуна. Озорство искрилось в  его  глазах.  -  Как
забавно! Гай Филипп влюбился! Вот мы и увидим волка на капустной грядке.
   - Может, и так. Но лично я бы поостерегся  дразнить  его,  -  посоветовал
Марк.
   Там, где располагались лагеря  Авшара  и  Вулгхаша,  остались  явственные
следы - отпечатки сапог и подков, кострища, места, где  стояли  шатры.  Едва
поравнявшись с брошенными  бивуаками,  разведчик  хатришей  вдруг  гикнул  и
указал рукой.
   Марк начал пристально вглядываться вперед, но глаза его были не настолько
зоркими, чтобы заметить всадника, которого разглядел разведчик.
   Этот всадник спешился и  соскочил  на  землю.  Поисковый  отряд  поспешил
вперед, однако человек как сквозь землю провалился.
   Только услышав, как аршаумы и хатриши наперебой выкликают  его  имя,  Гай
Филипп осторожно вышел из  укрытия.  Узнав  Скавра,  Виридовикса,  Пакимера,
старший центурион наконец опустил гладий.
   - Что это вы тут все переполошились? - зарычал он. - Там, где я родился и
вырос, не принято посылать целую армию, даже чтобы изловить братоубийцу.
   - Я же не знал, что ты братоубийца, - невозмутимо отозвался Лаон Пакимер,
вызвав гневный взор центуриона. - Тебе придется  заплатить  за  эту  лошадь,
если с ней что-нибудь случится, - добавил хатриш; трое  его  солдат  и  двое
аршаумов ловили коня Гая Филиппа.
   Марк остановил поток  грязных  ругательств,  хлынувший  из  уст  старшего
центуриона, и объяснил ему, почему они отправились на его поиски.
   - Это, конечно, очень мило с вашей стороны. Да только рано или  поздно  я
бы все равно появился здесь.
   - Недурно хвастаешь, -  заметил  Ариг,  чем  вызвал  у  центуриона  новую
вспышку злости.
   Скавр, однако, не думал, чтобы тот  хвастался  впустую.  Если  кто-нибудь
вообще мог отправиться путешествовать в такое время в одиночку  по  западным
территориям, так это Гай Филипп.
   Исчерпав проклятия в адрес своих незваных спасителей,  старший  центурион
уселся на лошадь и отправился в имперский  лагерь.  По  дороге  он  тихонько
ворчал об "идиотах, которым, похоже, нечем заняться".
   Прерывая ворчание своего старшего офицера, Марк спросил:
   - Ну что, сумел добраться до Аптоса?
   - Я ведь говорил тебе, что собираюсь в Аптос!
   - Ну, так и что там - в Аптосе?
   - От города осталось совсем немного, - ответил Гай Филипп,  нахмурившись.
- Авшар прошелся по этим местам и разрушил город  до  основания.  По  правде
сказать, там камня на камне не осталось. Однако крепость  устояла,  и  Нерсе
сумела спасти горожан, которые нашли там  убежище.  Многие  успели  уйти  из
города и укрыться на холмах... Если у этих  людей  будет  мирная  передышка,
думаю, они отстроят свой Аптос заново.
   - Нерсе, говоришь? Вот мы и подобрались к самому главному!  -  воскликнул
Виридовикс.
   Гай Филипп напрягся, на его окаменевшем лице проступила подозрительность.
Марку хотелось дать кельту пинка.  Вместо  этого  он  беспомощно  ждал,  что
сейчас Виридовикс выдаст какую-нибудь ядовитую шуточку. Нерсе!  Единственная
тема, где Гай Филипп был  уязвим.  Но  Виридовикс,  переживший  боль  утраты
любимой, не собирался ранить центуриона. Он только и спросил:
   - Теперь тебе, наверное, понадобятся свидетели на свадьбе, как Скавру?
   Даже этот простой, дружеский вопрос  угодил  в  больное  место  души  Гая
Филиппа.
   - Нет, - глухо отозвался старший центурион и повернулся к Марку:
   - А тебе, говоришь, нужны  свидетели?  В  конце  концов  добился  своего!
Надеюсь, позовешь меня на свадьбу.
   - Я смертельно обижусь, если не придешь.
   Улыбка Гая Филиппа была настолько искусственной,  что  трибун  решился  и
мягко спросил:
   - Она что - отказала тебе?
   - Отказала? - Ветеран с удивлением воззрился на Марка. - Да нет же. Я  же
ей ничего не сказал.
   Для Виридовикса это было уж слишком.
   - Ты ей не сказал?! - взвыл он, хлопнув себя ладонью по лбу. - Ты что,  с
ума сошел? Ты мчался туда два сумасшедших дня, чуть было не  угробился...  -
Кельт выдержал паузу, но мрачное выражение, застывшее на лице  Гая  Филиппа,
не подтверждало и не опровергало его предположений. - И все ради того, чтобы
выпить кружку-другую вина в ее доме и поинтересоваться,  как  она  поживает?
Какая потеря, парень, какая потеря! Будь я на твоем месте...
   - Заткнись, - проговорил старший центурион. В  его  голосе  звучал  такой
ледяной гнев, что болтливый кельт действительно замолчал.  -  Будь  на  моем
месте ты, то, уж конечно, задурил бы ей голову и непрерывно занимался  бы  с
ней любовью, пока не уехал. Что ж, у меня не настолько длинный язык. А что я
могу ей предложить? Она - знатного рода, у нее есть земля и  поместье.  А  я
кто такой? Наемник! Все мое имущество - меч, кольчуга да щит. -  Гай  Филипп
бросил взгляд на Пакимера. - Мне пришлось просить Лаона,  чтобы  он  одолжил
мне лошадь.
   Виридовикс молча указал рукой на Скавра. Гай  Филипп  стал  красным,  как
кирпич, но упрямо повторил:
   - Он - это он, а я - это я.
   Только угроза в глазах Гая Филиппа остановила Виридовикса от  продолжения
речи.
   Самое печальное во всем  этом,  подумал  Марк,  заключается  в  том,  что
ветеран прав. Гай Филипп настолько врос корнями  в  свои  привычки,  что  не
знал, как изменить их, даже если бы и захотел.
   - Ты добрался туда и вернулся обратно живым - это самое главное.  -  Марк
кивнул Аригу. - Нам пора возвращаться.
   - Тебе потребовалось довольно много  времени,  чтобы  сообразить  это,  -
фыркнул аршаум.
   Как и Пакимер, Ариг ожидал окончания  этого  сентиментального  разговора,
скучая и раздражаясь, поскольку римляне и Виридовикс  все  еще  предпочитали
говорить между собой по-латыни.
   Некоторое время все ехали молча. Они были уже у самого лагеря, когда  Гай
Филипп произнес:
   - А знаешь, рыжая образина, ты мне еще можешь понадобиться в  этом  деле.
Возможно, когда-нибудь я снова заеду в Аптос  и  уж  тогда  поговорю  с  ней
серьезно.
   - Конечно, - утешительно сказал Виридовикс, но Марк уловил в  его  голосе
грустные нотки.
   Гаю Филиппу легко было строить планы насчет Аптоса, когда он  двигался  в
противоположном направлении. Приступать к осуществлению этих замыслов - дело
совершенно иное.
   Туризин Гавр не знал о поисковом отряде. В лагере оставался теперь только
маленький арьергард - гарнизон, призванный защищать брешь между  холмами  от
налетов летучих отрядов йездов. Но  основные  силы  имперской  армии  успели
отойти совсем недалеко.  Скавр  видел  отряды  солдат  сквозь  облако  пыли,
вздымаемое их ногами.
   - Догоним их! - крикнул Пакимер, пришпорив коня. - Первый, кто окажется у
телег с провиантом, получит от каждого из нас по серебряной монете!
   Он быстро ушел вперед, но аршаум  опередил  его  прежде,  чем  тот  успел
договорить.
   Несясь галопом среди смеющихся, кричащих во все горло людей,  Марк  знал,
что проиграет. Но ему это было безразлично. Впереди лежал Аморион, а  дальше
- Видесс. Он возвращался домой.

ЭПИЛОГ
ВОЗВРАЩЕНИЕ

   Прошлой ночью лил дождь. Вода все еще капала с тяжелых  листьев,  стекала
потоками по дренажным трубам, но гроза уже  миновала,  и  наутро  в  столице
снова весело светило солнце. День обещал быть чистым и ясным -  хотя  стояла
уже осень.
   - Давно пора, - проговорил Марк, с облегчением глядя на  яркое  солнце  и
чистые, резкие тени. - Если бы нам снова пришлось  все  отложить,  думаю,  я
взбесился бы.
   Тасо Ван с размаху хлопнул его по плечу.
   - Ну, ничего, ничего, - успокаивающе произнес он. - Люди имеют  право  на
зрелище. Кому  доставит  удовольствие  свадебная  процессия,  если,  глазея,
вымокнешь до нитки.
   Жрец Нейп покачал пальцем под носом у дипломата-хатриша:
   - Тасо, друг мой! У тебя довольно циничный взгляд на  вещи.  -  Неип  изо
всех сил пытался говорить укоризненно, но его пухлое  лицо,  казалось,  было
создано для веселья, и жрец не смог удержаться от улыбки.
   - Циничный взгляд на вещи? У меня? Отнюдь! Реалистичный - не более  того.
- Ван принял вид человека, достоинство которого глубоко  уязвлено.  -  Ежели
хочешь увидеть цинизм, то погляди хотя бы на  этого  прожженного  циника.  -
Маленький хатриш указал на Скавра. - Интересно, почему он выбрал в свидетели
тебя? Не для того ли, чтоб заполучить в свою причудливую  компанию  хотя  бы
одного видессианина?
   - Чума на тебя, Тасо, -  возмутился  Марк,  задетый.  -  Я  выбрал  Нейпа
потому, что он - мой друг. Кроме того, вот там стоят Гуделин и  Леймокер.  И
Скилицез тоже будет здесь, если сможет прийти. Они тоже имперцы!
   В последней битве Скилицез получил несколько ран, но больше всего страдал
от перелома колена - убитая лошадь рухнула прямо  на  него  прежде,  чем  он
успел соскочить с нее. Он едва ковылял, да и то опираясь на две трости.
   И все же в  лукавых  насмешках  Вана  крылось  зерно  истины.  Почти  все
собравшиеся сегодня в маленькой комнатке Большой Тронной палаты видессианами
не являлись. Пестрая одежда придавала компании  Скавра  довольно  любопытный
вид.
   Гай Филипп явился в полной боевой форме - от  подбитых  гвоздями  римских
солдатских сапог  до  украшенного  жестким  конским  волосом  центурионского
шлема. Красный офицерский плащ ниспадал с его плеч. Марку оставалось  только
завидовать,  припоминая  все  те  ругательства,  которыми   ветеран   осыпал
какого-то незадачливого  дворецкого,  когда  тот  попытался  было  уговорить
римлянина надеть церемониальную видессианскую одежду.
   Виридовикс облачился в горящую  на  солнце  кирасу.  На  нем  красовались
широкие видессианские штаны - неплохая замена более плотным брюкам,  которые
предпочитали кельты. Никакого головного  убора  он  не  носил,  открывая  на
обозрение копну длинных, пышных рыжих волос. Виридовикс намывал их  лимонной
водой, пока они не встопорщились, как львиная грива.
   - Пусть девочкам будет на что полюбоваться, - не без гордости пояснил  он
Горгиду.
   В честь торжества грек облачился в традиционную одежду  своего  народа  -
хитон из белоснежной шерсти до колен. Скавр серьезно  подозревал,  что  этот
нехитрый наряд когда-то был одеялом.
   - В таком тряпье ты и дня в степи не протянешь, - сказал греку Ариг. -  У
тебя все отмерзнет в первой же сильной метели, и ты запоешь сопрано не  хуже
любого евнуха.
   Вождь аршаумов облачился в кожаные штаны, рубаху из тонкой замши и куртку
из волчьей шкуры. На ногах у него  были  сапоги  из  сыромятной  кожи.  Марк
радовался присутствию Арига на свадебной  церемонии  куда  больше,  чем  сам
вождь. Ариг рвался отплыть в Присту, чтобы  как  можно  скорее  вернуться  в
Шаумкиил, но  шторма  оборвали  эти  планы.  Навигация  по  Видесскому  морю
прекратилась до весны.
   Сенпат Свиодо перешучивался с Багратони на своем языке. Накхарар  откинул
голову назад и  громко,  раскатисто  захохотал.  Его  шапка,  сплетенная  из
прутьев - традиционный головной убор васпуракан, - свалилась на  пол.  Гагик
наклонился, чтобы поднять ее. Это было не слишком разумно  -  рана  на  ноге
накхарара еще не вполне зажила.
   Красавец  Сенпат,  как  всегда,  нахлобучил  свою  треуголку  с  цветными
лентами.
   Нейп,   разумеется,   был   одет    в    голубой    плащ    видессианских
священнослужителей. Лаон Пакимер выбрал для себя на этот  раз  видессианскую
одежду, но вряд ли такую, которая привела бы в восторг дворцовых  евнухов  -
строгих  блюстителей  протокола.  По  причинам,  известным   только   одному
Пакимеру, он облачился в одеяния члена уличной шайки: тесные брюки ужасного,
кричащего зеленого цвета и льняную рубашку попугайной расцветки  с  рукавами
необъятных размеров, связанных тесемкой у запястьев.
   Только Гуделин и Тасо Ван оделись  соответственно  церемонии.  Их  халаты
доходили им почти до пят. Однако внешность Вана несколько портила необъятная
бородища.
   И, наконец, Леймокер. Суровое обветренное лицо и белые волосы делали  его
заметной фигурой. В городе адмирала хорошо знали.
   Слуга-евнух заглянул в комнату:
   - Прошу занять места, господа,  если  вас  это  не  затруднит.  Церемония
начинается.
   Марк отправился на свое место в первом ряду и  чуть  не  споткнулся.  Его
церемониальный халат был ничуть не легче доспехов Гая Филиппа и  к  тому  же
был намного менее удобным. Бархат вишневого цвета весь топорщился золотым  и
серебряным шитьем, которое делало одежды просто неподъемными.  Не  облегчали
жизнь Скавра и жемчуг с драгоценными камнями, в  изобилии  красовавшиеся  на
груди, воротнике и по рукавам. А широкий золотой пояс,  усыпанный  рубинами,
сапфирами, аметистами, инкрустированный искусной эмалью, весил куда  больше,
чем солдатский пояс с мечом, ножнами и кинжалом.
   При виде столь вопиющей неловкости жениха евнух возмущенно фыркнул. Затем
он  огляделся,  желая  убедиться,  что  вся  разношерстая  компания   заняла
надлежащие места. Повернувшись к церемониальному свадебному кортежу  спиной,
он произнес:
   - Сюда, пожалуйста. Вы не  раз  репетировали  это,  так  что  все  должно
получиться как по маслу, - добавил он ободряюще.
   Ни один видессианский придворный, пока он в здравом уме, ни одной  мелочи
не доверил бы слепому случаю. Под руководством евнухов  трибун  изучал  план
процессии тщательнее римских строевых упражнений.
   Плотный, расшитый золотом бархат халата противно  шуршал  и  поскрипывал,
когда Марк медленно двинулся за евнухом. Но едва только процессия  вышла  из
здания, Марк  порадовался  тяжести  своего  одеяния.  Их  встретил  холодный
осенний ветер.
   За спиной плотно упакованного в халат жениха отчетливо слышалось клацанье
зубов. Ариг не выдержал - усмехнулся. Горгид злобно прошипел:
   - Ну, ну, забавляйся. Надеюсь, в Соборе тебя хватит сердечный приступ.
   При этих словах Ариг засмеялся еще громче.
   - Я помню это место, - пробормотал  Виридовикс.  -  Здесь  мы  сражались,
чтобы посадить Гавра на трон и сбросить этого... молодого Сфранцеза.
   И спасти Алипию из лап дяди Ортайяса, Вардана Сфранцеза, вспомнил Марк, и
прогнать Авшара из города.  Неужели  прошло  уже  два  года?  Казалось,  это
случилось только вчера.
   Бронзовые двери Большой Тронной палаты бесшумно отворились.  Великолепные
барельефы этих ворот были изувечены  в  тот  ден