ьзовать неожиданное  преимущество.  Левый  фланг
армии Криспа начал обходить  распавшийся  правый  фланг  Петрония,  стремясь
выйти врагу в тыл.
   Но  и  Петроний  знал  свое  дело.  Он  не  пытался  изменить  исход  уже
проигранного  сражения.  Вместо  того  он  выдвинул  вперед  хрупкий  строй,
отгораживая свой правый фланг и не давая Криспу окружить остальную армию. По
всему  полю  боя  его  полки  отступали,  но,  кроме  правого  фланга,   это
отступление не превращалось в бегство.
   Даже разбитые, они оставались  армией.  Огрызаясь,  выходя  из  боя,  они
отступали на запад к Резаине.
   Криспу хотелось пуститься в погоню,  но  он  еще  не  чувствовал  себя  в
достаточной степени  командиром,  чтобы  противоречить  сдерживавшему  армию
Маммиану. Основная часть войск Петрония скрылась в том самом лагере,  откуда
выходила на битву, оставив теперь поле боя за Криспом.
   Жрецы-целители  переходили  от  одного  раненого   к   другому,   сначала
торопливо, потом медленно, потом - спотыкаясь от усталости,  по  мере  того,
как брал свое их изнурительный труд. Лекари иного рода,  которые  трудились,
не применяя чар, пользовали солдат с легкими ранениями, то зашивая порез, то
смазывая  вяжущим  места,  где  кольчуга   от   удара   продавила   подбитый
подкольчужник, расцарапав кожу.
   А окруженный  не  только  оставшимися  халогаями,  но  и  большей  частью
Саркисовых  конников  Крисп  в  это  время   приближался   к   отряду,   чье
предательство стоило Петронию проигранной битвы.
   Телохранители его были настороже: Петроний был достаточно коварен,  чтобы
ради успешного покушения поступиться проигранным боем.
   Завидев приближающегося  императора,  командир  перебежчиков  выехал  ему
навстречу. Криспу отчего-то казалось, что он уже видел этого человека,  хотя
они никогда прежде не встречались. Командир, явно из благородного  сословия,
был немолод, невысок и худощав, имел тонкое лицо, тонкий нос с  горбинкой  и
узкую бородку одного цвета с его стальным шлемом.
   - Ваше величество, - произнес он звучным тенором,  отдавая  честь  правой
рукой к сердцу.
   - Благодарю за помощь, превосходный господин, - ответил Крисп, раздумывая
про себя, какую же награду запросит перебежчик.  Боюсь,  я  не  знаю  вашего
имени.
   - Ризульф, - ответил офицер так, словно Крисп обязан был знать, кто такой
Ризульф.
   Через секунду он вспомнил.
   - Вы отец Дары! - выпалил он. Неудивительно, что лицо Ризульфа показалось
ему знакомым. - Ваша дочь пошла в вас, превосходный господин.
   - Это я уже слышал. - Ризульф коротко хохотнул. - Осмелюсь  сказать,  что
ей мое лицо больше подходит.
   - Что делает родич Автократора в рядах его врагов? -  жестко  осведомился
Маммиан, с подозрением оглядев Ризульфа.
   Крисп наклонился вперед в ожидании ответа.
   Ризульф поклонился  -  сначала  Маммиану,  а  потом  Криспу,  прежде  чем
ответить:
   - Прошу вас не забывать, что, прежде чем  Анфим  прошел  по  мосту  между
светом и льдом, я приходился родичем и Петронию. А когда  Анфим  погиб...  -
Ризульф глянул Криспу в глаза, - я не  был  уверен,  какого  рода  связь  вы
поддерживаете с моей дочерью, ваше величество.
   Криспа и самого порой интересовало, что же это за связь.
   - Ваш внук будет императором, превосходный господин, - ответил он.
   Чистая правда, кем бы ни был отец Фостия, подумал он про себя.
   Ему хотелось горестно покачать головой, но он не мог выдать свои  чувства
Ризульфу.
   Крисп сразу понял, что сделал верный ход. Глаза Ризульфа - так похожие на
глаза Дары, с легкой складочкой на веке затуманились.
   - Это я тоже слышал, - сказал тесть императора. - Слышал и задумался: что
станет с малышом, если Петроний сядет на трон?  Он  будет  для  него  только
препятствием, угрозой его  власти.  Конечно,  Петронию  я  своих  мыслей  не
поверял, наоборот - клялся ему в верности, часто, шумно и глупо.
   - Отлично  сделано,  -  заметил  Маммиан.  Многозначительный  взгляд  его
скользнул к Криспу, но тот не нуждался в предупреждении: если  Ризульф  смог
перехитрить  Петрония,  за  ним  стоит  приглядывать.  Пока,   однако,   ему
оставалось только принять помощь тестя.
   - Наше знакомство оказалось весьма своевременным, превосходный  господин,
- сказал он. - После  разгрома  Петрония  вы  получите  все  почести,  каких
заслуживает тесть Автократора.
   Ризульф поклонился в седле.
   - Я приложу все силы, чтобы заслужить  эти  почести  на  поле  боя,  ваше
величество. Мои солдаты поддержат меня - и вас.
   - Я в этом не сомневаюсь, - ответил Крисп, а про себя решил пускать людей
Ризульфа в бой, но не ставить на ключевые позиции, пока  Петроний  не  будет
разбит. - А теперь прошу вас присоединиться  к  моим  советникам.  Нам  пора
решить, как развить полученное с вашей помощью преимущество.
   - К вашим услугам, ваше  величество.  -  Ризульф  спешился  и  зашагал  к
императорскому  шатру.  Видя,  что  Крисп  не  возражает,  халогаи  у  входа
поклонились Ризульфу и пропустили его внутрь.
   Крисп и пыхтящий от натуги Маммиан тоже послезали с коней.
   В шатре их уже ждали, помимо Ризульфа, Саркис и  Трокунд.  При  появлении
Автократора они встали и поклонились.
   -  Прекрасный  бой,  ваше  величество,  -   с   энтузиазмом   воскликнул,
разгибаясь, Саркис. - Еще одно такое сражение, и от  мятежа  останутся  одни
ошметки.
   Военные шумно выразили согласие, Трокунд ограничился кивком.
   - Я хотел бы вовсе  обойтись  без  нового  сражения,  -  возразил  Крисп.
Советники недоуменно уставились на него. - Я  хотел  бы  заставить  Петрония
сдаться без боя. Каждый павший в гражданской войне мог бы сражаться за  меня
против Арваша. И чем меньше их будет, тем лучше.
   - Восхитительно, ваше величество,  -  пророкотал  Маммиан.  -  И  как  вы
намерены это осуществить? - Судя по его тону, вразумительного ответа  он  не
ждал.
   Несколько минут Крисп объяснял свой план. Когда он  закончил,  Ризульф  и
Саркис уже задумчиво теребили бороды.
   - А может и получиться, - произнес наконец Ризульф.
   - Может, - согласился Саркис, ухмыляясь  Криспу.  -  Я  не  ошибся,  ваше
величество - служить у вас и  вправду  весело.  У  нас  в  Васпуракане  есть
подходящая поговорка: "хитер,  как  принц,  собравшийся  переспать  с  чужой
принцессой".
   Все расхохотались.
   - Спасибо, у меня есть своя принцесса, -  ответил  Крисп,  чем  заработал
одобрительный взгляд Ризульфа. Сам он не смеялся ему припомнились дни, когда
Дара не принадлежала ему, и, чтобы  переспать  с  ней,  приходилось  хитрить
изрядно. Васпураканская поговорка попала  в  цель  точнее,  чем  догадывался
Саркис.
   Маммиан зевнул так сладко, что голова его едва не раскололась пополам.
   - Так и сделаем, - заключил он. -  Если  выполнять  план  императора,  то
сегодня, а потом я на боковую. Если ничего  не  выйдет,  -  а  даже  если  и
выйдет, - завтра нам придется, боюсь, сражаться,  а  я  не  так  молод,  как
раньше. Мне нужны передышки и не только в бою.
   - Печально, но правда, - согласился Ризульф, который был ненамного моложе
генерала. Он тоже зевнул.
   - Пришли своих разведчиков, Саркис, - приказал Крисп. - Для этого занятия
они в самый раз. - Саркис отдал честь и ушел.
   Крисп вышел подождать его на свежем  воздухе,  советники  последовали  за
ним. Пара халогаев держалась в локте от него, стискивая топоры  и  не  сводя
взглядов с Ризульфа. Тот явно знал, что за ним наблюдают и почему,  но  виду
не подавал. Криспу оставалось только подивиться его хладнокровию.
   Через пару минут Саркис привел полтора-два десятка солдат.
   - Все молодые, неженатые, как вы  и  просили,  ваше  величество,  сообщил
Саркис. - Смерти не боятся.
   Разведчикам это показалось хорошей шуткой. Блеснули в улыбках белые зубы.
Крисп сообразил, что Саркис не сказал ничего,  кроме  правды:  эти  парни  в
глубине души просто не верили в собственную смерть. Неужели  он  и  сам  лет
десять-двенадцать назад был так же глуп? Наверное.
   - Вот что я от вас хочу, - начал он,  и  разведчики  придвинулись,  чтобы
послушать. - Проберитесь в лагерь Петрония, пока там еще  царит  беспорядок.
Неважно, прикинетесь ли вы его солдатами или снимете  доспехи  и  назоветесь
здешними крестьянами.
   Как бы там ни было, вы должны оказаться среди его людей. Это не приказ  -
всякий, кто не хочет рисковать, может отказаться.
   Никто не ушел.
   - Что нам там делать? - спросил один разведчик. В свете костров его глаза
блестели от предвкушения. "Для  него  это  все  игра",  -  подумал  Крисп  и
помолился про себя Фосу, чтобы юноша вернулся назад.
   - Вот что, - сказал он вслух. - Напомните солдатам Петрония, что я обещал
прощение их вожаку и готов простить и их... если они  поторопятся.  Скажите,
что я даю им три дня.  Потом  мы  нападем  снова,  и  каждый  пленник  будет
считаться врагом.
   Разведчики переглянулись.
   - Хитер, как принц, собравшийся переспать с чужой  принцессой,  -  сказал
один из  них  с  сильным  васпураканским  акцентом.  В  голосе  его  звучало
восхищение.
   Увидев, что  Крисп  не  отдает  других  приказов,  разведчики  разошлись.
Император наблюдал, как они покидают  лагерь,  направляясь  на  запад:  одни
уезжали верхом, в полном доспехе,  другие  уходили,  раздевшись  до  льняной
туники по колено и сандалий.
   Маммиан тоже смотрел, как они уходят. Когда последний разведчик скрылся в
темноте, Маммиан повернулся к Криспу:
   - Что теперь?
   - Теперь, - ответил Крисп выражением, более подходящим Барсиму,  -  будем
ожидать развития событий.

***

   Потока дезертиров, которого ожидал Крисп, не  было.  Несколько  всадников
прискакали из вражеского лагерь,  но  конные  разъезды  Петрония  оставались
дерзкими и осторожными. Если  армия  и  отвернулась  от  мятежника,  никаких
признаков тому заметно пока не было.
   К облегчению Криспа все разведчики вернулись благополучно. Он  чувствовал
бы себя омерзительно, пожертвовав их жизнями и не получив ничего взамен.  На
третий день после битвы император отдал приказ готовить  войско  к  сражению
утром следующего дня.
   - Раз я предупредил солдат  Петрония,  -  сказал  он  Маммиану,  не  могу
выставить себя лжецом.
   - Так точно, ваше величество, - мрачно согласился Маммиан.  Жаль  только,
что вы были так конкретны. Раз Петроний знает, когда  мы  атакуем,  мало  ли
какие сюрпризы он мог для нас подготовить? -  Выражение  его  круглого  лица
ясно говорило:
   "Послушал бы меня, не оказался бы в такой дыре".
   Криспу не надо было об этом напоминать. Пытаясь  спасти  жизни  видесских
солдат, он вместо того потеряет их  во  множестве  -  и  в  основном  своих.
Укладываясь спать, он еще раз напомнил  себе,  что  генералы  нужны  не  для
украшения, и мысленно высек себя  за  то,  что  пренебрег  разумным  советом
Маммиана ради собственных идей.
   Беспокойство долго не давало ему заснуть, но, единожды придя, сон его был
крепок - Крисп давно уже привык к армейскому шуму.
   Однако разбудил его грохот прямо-таки неописуемый.
   Прежде чем высунуться из шатра и поглядеть, в чем дело, Крисп надел  шлем
и схватил саблю и щит. Первой его мыслью было, что  Петроний  решил  напасть
ночью и выбить из соперника дух. Но невероятный галдеж в  лагере  отнюдь  не
походил на шум битвы.
   - Да они праздник устроили! - воскликнул он возмущенно.
   Гейррод и Вагн, стоявшие той ночью на страже у его шатра,  обернулись  на
голос императора.
   - Хорошо, что ты поднялся, твое величество, - сказал Гейррод.
   - Мы и так пошли бы тебя будить, когда б шум не помог  нам.  Двое  лучших
генералов Петрония только что явились в лагерь.
   - Да ну? - прошептал Крисп. - Ну, благим богом клянусь...
   В этот миг из соседнего шатра вышел Маммиан. Криспу  захотелось  показать
толстопузому генералу язык, повертеть пальцами у висков и пошевелить  ушами.
Вместо этого он просто обождал, пока генерал его заметит.
   Видимо, личная стража Маммиана уже передала ему новость.
   Оглянувшись на императорский шатер, Маммиан увидел Криспа.
   Медленно и торжественно он вытянулся по стойке "смирно",  отдал  честь  и
секундой позже словно решив, что  этого  недостаточно,  снял  перед  Криспом
шлем.
   Автократор помахал ему в ответ и осведомился:
   - А что за генералы?
   - Звать их Власий и Дардапер, твое величество, - ответил Гейррод.
   Криспу эти имена ничего не говорили.
   - Пусть их приведут, - приказал он. - То,  что  они  могут  рассказать  о
Петронии и его планах, поистине бесценно.
   Халогаи отправились выполнять  приказ,  а  Крисп  тем  временем  подозвал
Маммиана. Он был уверен, что генерал знает о Власии  и  Дардапере  все,  что
стоит знать.
   Отступников привели через пару минут.  Один  из  них  -  как  выяснилось,
Власий - был высок,  крепок  и,  в  противоположность  Маммиану,  мускулист.
Дардапер же оказался маленьким, худощавым и кривоногим,  как  любой  опытный
кавалерист; он мог бы приходиться отцом любому  из  Саркисовых  разведчиков.
Оба  они  пали  перед  Криспом  ниц  и,  уткнувшись  лбами  в  землю,  хором
проговорили: "Ваше величество?"
   Крисп позволил им  поваляться  в  пыли  чуть  дольше,  чем  людям,  более
достойным доверия.
   - Давно ли вы оказывали те же почести Петронию? - осведомился  он,  когда
генералы по его приказу поднялись с колен.
   - Этим же  вечером,  -  ответил  за  обоих  Дардапер.  -  Но  мы  пришли,
понадеявшись на ваше прощение, ваше величество. Мы будем служить вам так  же
верно, как ему.
   -  Чудно  сказано,  -  пробурчал  Маммиан.  -  Это  как  бросите   своего
Автократора, когда совсем припрет?
   - Ну что ты, Маммиан, -  умиротворяюще  проговорил  Крисп,  заметив,  что
Власий и Дардапер напряглись, и добавил для генералов:
   - Мое слово твердо. Вам не причинят зла. Но скажите - что  заставило  вас
перейти на мою сторону?
   - Ваше величество, - ответил Власий, - мы решили, что вы победите, с нами
или без нас. - Услыхав его голос, Крисп удивленно моргнул. Нежный тенорок из
уст такого  великана  был  столь  же  нелеп,  как  глубокий  бас  невысокого
Трокунда. Петроний говорил,  что  вы  всего  лишь  выскочка  конюх  -  прошу
прощения вашего величества. Но ваша кампания доказала нам обратное.
   Дардапер кивнул.
   - Так и есть, ваше величество. Когда в  городе  Видессе  сидит  способный
полководец, мятеж - дело безнадежное. А  вы  способнее,  чем  нам  казалось,
когда мы выбирали Петрония. Мы ошиблись и теперь расплачиваемся.
   - И что ты думаешь? - тихо спросил Крисп, отведя Маммиана в сторону.
   - Я склонен им поверить. - Маммиану, казалось, не  нравились  собственные
склонности. - Если бы они заявили, что им совесть  не  позволяет  продолжать
предательский мятеж, или еще какую-то ересь в подобном духе, я бы их тут  же
посадил под стражу - а то и в кандалы заковал. Но я обоих знаю много лет,  и
оба отлично чуют, откуда пахнет выгодой.
   - Вот и мне так показалось.  -  Крисп  подошел  к  перебежчикам.  Что  ж,
превосходные господа, я приветствую вас в стане своих сторонников. А  теперь
скажите, как намерен Петроний расставить  войска  для  отражения  завтрашней
моей атаки?
   - Без нас - хуже, чем мог  бы,  -  отозвался  Дардапер.  Крисп  не  знал,
насколько хорош был генерал в бою, но самоуверенности ему было не занимать.
   - Надеюсь, - ответил Крисп и обнаружил, что неудержимо зевает.
   - Превосходные господа, по здравом размышлении я оставляю ваш  допрос  на
генерала Маммиана. И -  надеюсь,  вы  простите  меня,  я  намерен  до  конца
завтрашней битвы продержать вас под стражей.
   Уж не знаю, как вы могли бы мне навредить, но выяснять не собираюсь.
   - Мудро сказано, ваше величество, - сказал Власий. Приветствовать нас  вы
можете, но доверять не видите причины.
   Ничего, богом благим и премудрым клянусь, скоро у вас будет на это повод.
   Нагнувшись, он подобрал веточку и принялся чертить в пыли схемы.
   Маммиан, кряхтя от натуги, уселся на  корточках  рядом.  Крисп  несколько
минут смотрел, как Власий раскрывает  секреты  Петрония,  потом  зевнул  еще
слаще прежнего. К койке он, однако, побрел  не  раньше,  чем  убедился,  что
разработанные вместе с Маммианом планы по-прежнему годятся.
   Если Власий и Дардапер не лгут. Крисп внезапно вспомнил,  что  может  это
проверить. Он снова вскочил с постели, крича, чтобы  привели  Трокунда.  Тот
явился немедля, по-обычному подтянутый.
   Крисп объяснил, что ему требуется.
   - Да, прием с двумя зеркалами покажет, если они лгут, заметил Трокунд,  -
но не сообщит всего, что вам следует знать.
   Зеркала не сообщат вам, как Петроний изменил свои планы из-за их бегства.
И не скажут, а не он ли и подтолкнул их к предательству - так ловко, что они
не заметили и сами, - только ради того, чтобы запутать вас сомнениями.
   - Я в это не поверю. Это же лучшие его  полководцы!  -  Но  голос  Криспа
невольно дрогнул. Петроний был мастером обмана и предательства. Он много лет
вертел Анфимом. И Крисп был совершенно уверен, что Петроний способен вертеть
своими генералами, как кукловод.
   Он снова покачал головой. Что за дела, когда, узнав истину, он  не  может
решить, менять свои планы или нет!
   - Узнай, что сможешь, - приказал он Трокунду.
   Когда чародей ушел, Крисп снова лег. Сон не шел, а когда глаза императора
наконец закрылись, а дыхание стало ровным и глубоким, ему виделось,  что  он
гонится за Петронием по тропе  настолько  извилистой,  что  в  конце  концов
Петроний начал преследовать его...

***

***

   После ночи, полной кошмаров, уверенное утреннее солнце стало  для  Криспа
облегчением. Он обнаружил, что как никогда прежде ждет боя. К  добру  или  к
худу, но битва завершится определенным исходом, распутав паутину  вероятных,
с которой Крисп безуспешно сражался во тьме.
   Пока Крисп жевал галету, запивая ее кислым вином из кожаной фляги, явился
с докладом Трокунд:
   - Сколько Власий и Дардапер знают, они просто честные предатели.
   - Хорошо, - пробурчал Крисп.
   Трокунд, сочтя свой долг выполненным, ушел, оставив Криспа размышлять над
его словами. Честные предатели? Фраза, точно из недавнего кошмара...
   Вспрыгивая в седло  Прогресса,  Крисп  испытал  то  же  чувство  пьянящей
свободы, что и на рассвете, - ощущение,  что  вот-вот  решится  его  судьба.
Халогаям пришлось окружить его, чтобы император не обогнал наступающую армию
и не ускакал вперед, к разведчикам.
   Солнце  еще  не  приблизилось  к  полудню,  а  разведчики  уже   завязали
перестрелку  с  разъездами  Петрония.  Мятежники   отступили;   они   далеко
оторвались от своих товарищей, а позади  разведчиков  пылила  армия  Криспа.
Следуя за ними, разведчики легко могли бы привести  ее  к  лагерю  Петрония,
если бы даже не знали, где он.
   Петроний расположил армию лагерем посреди обширного голого пастбища, так,
что подойти к нему незамеченным было немыслимо.
   Мятежники встали, чтобы принять бой, в полумиле от шатров и палаток.  Над
центром строя дерзко реяло императорское знамя Петрония.
   - Как условились? - Маммиан оглянулся на Криспа.
   - Да, - ответил тот. - Думаю, он будет слишком  занят,  чтобы  переломить
нас пополам. - Зубы его обнажились в почти улыбке.
   - Надеюсь.
   - Точно. - Маммиан не то хрюкнул, не то хохотнул.
   Генерал прокричал приказ  сигнальщикам.  Повинуясь  трубам,  барабанам  и
флейтам, полки конников разворачивались, переходя из второго ряда на фланги,
двигаясь на ряды мятежников.
   Те не дремали. В сражениях  такого  рода  ключевую  роль  играла  инерция
несущейся  конницы.  Сигнальщики  Петрония  отвечали  грозным  ревом   своих
инструментов, разворачивая армию в ответ.
   - Отлично, - заметил Крисп. - В кои-то веки он пляшет под нашу  дудку.  -
Больше всего  он  боялся,  что  Петроний  попытается  ударить  по  намеренно
ослабленному центру императорской армии.
   Теперь - как Крисп надеялся, - условия боя станет диктовать он.
   Летели стрелы и боевые крики. Мятежники все еще выкликали  имя  Петро