тельно  старший
центурион.
   - Лучше уж бородища, чем та  жалкая  рассада,  которая  торчит  на  твоей
физиономии, - огрызнулся грек.
   Человек, который выбрался из тоннеля вместе со Скавром и  Гаем  Филиппом,
уселся рядом с трибуном. Это был йезд, но грязный даже по степным меркам,  к
которым грек уже притерпелся. Лицо йезда  было  окровавлено.  Этот  странный
кочевник на удивление свободно владел языком Империи.
   - Аршаумы, видессиане!.. Клянусь всеми богами, какие только существуют!..
- произнес он сердито, оглядываясь вокруг. Затем обратился к Марку:
   - Ты знаешь этих людей?
   Задетый резким тоном йезда, Виридовикс положил на его плечо свою  тяжелую
ладонь.
   - Не язви, ты!.. Да сам-то ты кто будешь? Враг или Друг?
   Йезд гневно  стряхнул  руку  кельта  и,  не  мигая,  без  всякого  страха
уставился ему в лицо.
   - Еще раз дотронешься до меня - быстро увидишь, кто я такой. - Его угроза
прозвучала холоднее дыхания зимы. Меч Виридовикса на несколько дюймов  вышел
из ножен.
   - Это друг, - быстро вмешался Марк. - Он помог нам спастись. Его зовут...
   Он запнулся, не уверенный в том, что Вулгхаш захочет называть себя  своим
настоящим именем.
   - Шарвеш, - заключил каган так спокойно, что  заминка  не  показалась  ни
долгой, ни подозрительной. -  Меня  захватили  в  плен,  когда  Авшар  сверг
Вулгхаша. Однако я сумел вырваться на  свободу.  Некоторое  время  провел  в
подземных тоннелях, а потом встретил этих двоих. Они тоже  уносили  ноги  от
проклятого колдуна...
   Скавр восхитился выдержкой кагана. Если  не  считать  того,  что  Вулгхаш
назвался чужим именем, он ни на волосок не уклонился от правды. Более  того,
новость заставила окружающих  мгновенно  забыть  о  существовании  какого-то
таинственного йезда.
   - Авшар... что?!! - вскрикнули в голос Скилицез,  Гуделин  и  Ариг,  один
громче другого.
   Вулгхаш подробно рассказал обо всем, что произошло в Машизе, добавив, что
сам он являлся одним из тех телохранителей кагана, что отказались покориться
воле князя-колдуна.
   - Таким образом, Машиз - в стиснутом кулаке Авшара, - заключил Вулгхаш. -
Вы - его враги, верно?
   Рычание его слушателей было достаточно красноречивым ответом.
   - Отлично. Позвольте попросить у  вас  лошадь.  У  меня  есть  родные  на
северо-западе. Из-за меня им может грозить опасность. Надо предупредить  их,
пока еще есть возможность.
   - Выбирай любого коня, - моментально отозвался Ариг. - Хотел бы я,  чтобы
ты отправился с нами, однако вижу - ты лучше знаешь, что тебе делать.
   В знак благодарности Вулгхаш  коротко  кивнул.  Когда  он  направлялся  к
привязанным лошадям, Марк, несмотря на протесты Горгида, с  трудом  поднялся
на ноги.
   - Шарвеш! - позвал он.
   Каган Йезда обернулся и остановился, ожидая,  пока  римлянин  подойдет  к
нему поближе.
   - Окажи мне услугу, - тихо сказал Скавр, стараясь, чтобы его мог услышать
только один Вулгхаш. - Наложи чары на меч Виридовикса - вон того  верзилы  с
рыжими волосами, - как ты сделал это с моим мечом, чтобы Авшар не  напал  на
его след.
   - С какой стати? Я не называл  его  своим  другом.  У  меня  нет  никаких
обязательств перед ним.
   - Он мой друг.
   - Насколько я понял, и Туризин Гавр -  тоже.  Меня  это  не  касается,  -
холодно ответил  Вулгхаш.  -  Пока  Авшар  преследует  тебя,  он  не  сможет
преследовать меня. Вот так обстоят дела. Нет,  я  не  стану  выполнять  твою
просьбу.
   - В таком случае, почему я должен позволить  тебе  спокойно  уйти?  Мы  в
состоянии задержать тебя здесь силой.
   - Ну что ж, делай как считаешь нужным. Если ты надеешься вырвать  у  меня
магию силой, не смею останавливать тебя. Попытайся! -  Каждым  своим  жестом
Вулгхаш выражал презрение к любому, кто нарушил бы клятву дружбы.
   Марк почувствовал, как уши его запылали. В конце  концов,  каган  изрядно
пострадал из-за римлян. Марк не имел права силой заставлять Вулгхаша  делать
то, чего он не хотел делать по доброй воле.
   - Поступай как тебе угодно, - молвил трибун, отступая в сторону.
   На лице кагана появилось живое выражение.
   - Если мы еще когда-нибудь встретимся, я хотел бы только одного: чтобы ты
был моим другом. Моим настоящим  другом.  -  Интонация,  с  которой  Вулгхаш
произнес последнюю фразу, сделала ее более чем понятной.
   Попрощавшись таким образом с Марком, каган  Иезда  направился  к  табуну.
Когда аршаум, чью лошадь Вулгхаш выбрал для себя, начал  протестовать,  Ариг
отдал своему воину одну из собственных.
   У лошади не было седла, но для Вулгхаша не составляло затруднений  ездить
верхом и без седла. Он махнул рукой Аригу, ударил лошадь пятками и  поскакал
в сторону гор.
   Трибун вернулся к костру, но сесть для раненого оказалось не  легче,  чем
встать.
   - Ложись-ка, - велел ему Горгид. - Ты это заслужил.
   Скавр растянулся на земле и уже начал было  засыпать,  когда  одна  мысль
внезапно пришла ему в голову.
   - Боги! - воскликнул он, махнув в сторону разверстого подземелья.  -  Сам
Авшар в любой миг может появиться из этой дыры!
   - Проклятие! - рыкнул Гай Филипп. - Все  эти  невероятные  истории,  наша
встреча... Я совсем забыл об  этом  ходячем  трупе.  Сюда,  наверное,  бежит
сейчас половина всех иездов Машиза.
   Ариг быстро прикинул: уходить или сражаться.
   - Уходим, - решил он.
   Аршаумы свернули  лагерь  с  быстротой,  которая  поразила  даже  римлян.
Разумеется, подумал Скавр, кочевникам не приходилось иметь дела с инвентарем
легионеров и их многочисленным имуществом. Аршаумам нужно было лишь свернуть
шатры, оседлать лошадей и тронуться в путь.
   Они отъехали недалеко, всего на пять или шесть километров к юго-западу от
тоннеля. Теперь Машиз был скрыт горами Дилбата.
   Хотя путешествие было коротким, но, покачавшись на спине степной лошадки,
Марк и Гай Филипп побелели. Когда они наконец спрыгнули с  седел,  состояние
Скавра настолько очевидно ухудшилось, что Горгид  сказал  повелительным,  не
терпевшим возражений тоном:
   - Сбрось с себя эти тряпки, мне нужно осмотреть тебя.
   Врач научился командовать не хуже офицера, и Марк машинально  подчинился.
Глаза Горгида слегка расширились, но грек был слишком хорошо воспитан, чтобы
выдать свои мысли. Он прошелся руками по всей длине резаной раны,  запоминая
реакцию Скавра на каждое движение пальцев. При этом он бормотал себе под нос
по-гречески:
   - Краснота и опухоль, боль и жар... - Затем он заговорил со Скавром:
   - Твоя рана воспалилась.
   - Ты  не  мог  бы  дать  мне  какое-нибудь  лекарство,  чтобы  остановить
воспаление? Я должен быть в состоянии сесть в седло.
   Марку показалось, что Горгид даже не слышит его. Грек сидел,  уставившись
в огонь. Хотя дышал он глубоко и ровно, он казался отлитым  из  бронзы;  его
спокойное лицо застыло. Марк вдруг понял, что врач даже не моргает.
   Горгид повернулся и коснулся руками груди трибуна. Его прикосновение было
сильным, и оно задело то место, где боль была нестерпимой.
   Скавр  бессознательно  открыл  рот,  чтобы  вскрикнуть,  но,   к   своему
изумлению, обнаружил, что  руки  врача  не  принесли  никакой  боли.  Скорее
наоборот: Марк почувствовал, что резкая боль сменяется теплой волной  покоя.
На смену смертельной усталости приходило ощущение бодрости, которого Марк не
знал с тех пор, как стал пленником Авшара.
   Пальцы грека нашли то место в ране, откуда исходил самый сильный жар. При
каждом  уверенном,  сильном  нажатии  трибун  чувствовал,  как  жар  и  боль
отступают.
   Когда Горгид снял руки с раны, она превратилась в бледный длинный  рубец,
точно прошло уже несколько лет с той поры, как она зажила. Трибун  потянулся
так, что захрустели кости, и понял, что может двигаться свободно.
   - Ты же не умеешь этого делать!.. - вырвалось у Скавра.
   Врач открыл глаза. Его лицо осунулось от усталости, однако он сумел слабо
улыбнуться.
   - Разумеется, не умею, - отозвался он  и  повернулся  к  Гаю  Филиппу.  -
Теперь, думаю, смогу разобраться и с тобой, если  хочешь.  Хотя  по  большей
части это только пара синяков.
   - Ты, должно быть, перепутал меня с Виридовиксом, - парировал ветеран.  -
Ну ладно, валяй, делай все, что умеешь, и я, так и быть, скажу тебе спасибо.
Целитель ты там теперь или не целитель, с бородой ты ходишь или без  бороды,
но кое в чем ты совсем не изменился.
   - Вот и хорошо, - отозвался Горгид, испортив старшему центуриону шутку.
   Когда грек снова погрузился в транс, Марк прошептал Виридовиксу на ухо:
   - Ты не знаешь, как он сумел обучиться этому?
   - Ответ будет такой: и знаю, и нет. Я был при этом. Можно  даже  сказать,
что я-то  и  послужил  причиной,  поскольку  замерз  почти  до  смерти,  как
сосулька. Но так как я пребывал... э-э... в замерзшем состоянии, то не сумел
сделать пару записей для потомства. Я-то, дурак,  думал,  что  ты  сидишь  в
Видессе,  в  тепле  и  безопасности,  а  твоя  Хелвис  уже  настругала  тебе
пять-шесть детишек.  Одного  взгляда  на  такую  женщину  достаточно,  чтобы
согреться даже в самую холодную ночь.
   Гай Филипп зашипел, и это не имело никакого отношения к  тому,  что  врач
сильно сжал его локоть пальцами. Лицо Скавра внезапно помрачнело.
   - Я сказал что-то не то? - спросил Виридовикс. - Похоже, так оно и  есть.
Опять я ляпнул невпопад. Прости!
   - Не обращай внимания, - вздохнул трибун.
   - У нас был год полный событий,  -  примирительно  молвил  Виридовикс.  -
Успеем еще обо всем переговорить.
   - Только завтра, умоляю тебя! Я тоже хочу послушать, - проговорил Горгид.
Закончив  лечение  Гая  Филиппа,  он  еле  держался  на  ногах.  Глаза   его
закрывались.
   Гай Филипп отдал врачу торжественный легионерский салют, выбросив  вперед
правую руку, сжатую в кулак.
   - Поступай как тебе хочется! - горячо  сказал  старший  центурион.  -  Ты
вполне заслужил это право.
   Грек приподнял бровь.
   - Да? В самом деле? Заслужил, говоришь... Ну что ж, посмотрим.  -  Горгид
махнул рукой молодому воину. Парень наклонился, улыбнувшись, и положил  руку
на плечо Горгида. Врач представил его:
   - Это Ракио из Клятвенного Братства Ирмидо. Мой возлюбленный.
   Грек откровенно ожидал, что после этих слов на него рухнет небо.
   - Рад познакомиться, - произнес Ракио, поклонившись.
   - К воронам тебя, - зарычал Гай Филипп на Горгида. - Думаешь,  так  легко
сделать из меня дурака? Не получится, дружок!
   Ветеран протянул Ракио руку.  Скавр  последовал  его  примеру.  Ракио  по
очереди пожал им руки; у молодого ирмидо была хватка солдата.
   Римляне назвали ему свои имена.
   - Тогда вы - из того же мира, что и Горгид!  -  воскликнул  Ракио.  -  Он
часто о вас рассказывал.
   - Неужели? - спросил Марк врача, но не  получил  ответа.  Горгид  заснул,
едва его голова коснулась кошмы.
   Оставив Ракио, который накрыл Горгида легким одеялом,  римляне  принялись
бродить  по  лагерю  аршаумов.  Исцеление  сняло  усталость.  Марк  снова  с
удовольствием потянулся.
   - Похоже, Виридовикс прав, - сказал он. - Это  был  и  впрямь  насыщенный
год.
   Марк говорил по-видессиански, поскольку только что разговаривал  на  этом
языке с Ракио. Пикридий Гуделин вырвал трибуна из  задумчивости  ироническим
замечанием:
   - Позволь прервать твои необыкновенные философские раздумья! Не угодно ли
будет мыслителю побеседовать со мной? Как  ты  полагаешь,  каким  будет  наш
следующий шаг? Конечно, если тебе так уж по душе йезды,  можешь  задержаться
здесь на неопределенный срок. Лично  я  полагаю,  любое  место,  включая  ад
Скотоса, предпочтительнее Машиза.
   - Тогда - флаг тебе в руки, - быстро ответил трибун. -  Авшар  сейчас  на
коне, и разница между адом Скотоса и Машизом не стоит и плевка. - Марк снова
с наслаждением потянулся, чувствуя себя совершенно здоровым.  -  Но  сначала
расскажи мне, каким образом вы попали сюда и какова ситуация в целом?
   Гуделин приступил к повествованию, украшая его различными фигурами речи -
в лучшем  стиле  видессианской  риторики.  Скилицез  тут  же  вмешался  и  в
трех-четырех  кратких  фразах  изложил  суть  дела.  Бюрократ  уставился  на
Скилицеза с нескрываемой досадой, но под  давлением  видессианского  офицера
вынужден был завершить свою пространную повесть как можно лаконичнее.
   - Ариг и шагу не сделает на восток, пока усматривает в союзе  аршаумов  с
Видессом потерю независимости для себя и пока  существует  вероятность  мира
между Империей и Йездом.
   - Такой вероятности не существует, - отозвался Скавр. - Когда  я  покидал
Видесс, Гавр планировал начать нынешним летом новую военную кампанию  против
Иезда. Что касается независимости Арига, то Гавр согласится заключить с  ним
союз почти на любых условиях. Император и сам сейчас не слишком силен, чтобы
позволить себе смотреть на своих союзников сверху вниз.
   - Ну что ж, тогда все в порядке! - сказал Гуделин Скилицезу. Он  протянул
руку и похлопал офицера по спине.
   Марк с любопытством наблюдал за этой занятной парочкой.  Бюрократ  уловил
взгляд трибуна и с уверенной улыбкой произнес:
   - Как только я вернусь в благословенную Фосом столицу, я непременно начну
вновь противиться возвышению военной фракции - всем сердцем...
   - Бюрократы сейчас не в особой чести, - перебил его Скилицез.
   - А-а, чтоб тебе провалиться под лед. Я как раз  собирался  сказать,  что
все это время, которое я  провел  среди  варваров,  несколько  изменило  мои
взгляды на мир и на место Видесса в нем. Но что же я встречаю в ответ?  Одни
поношения! - Гуделин драматически возвел глаза к небу.
   - Побереги свои театральные жесты для балаганов Зимнего солнцестояния,  -
невозмутимо сказал Скилицез. - Нужно срочно поговорить с Аригом. У нас  есть
новости, которые могут заставить его изменить свое мнение.

***

   Гай Филипп тщательно осмотрел гладий Горгида, точно проводил инспекцию  в
своей манипуле.
   - Ну что ж, ты неплохо берег его, - снизошел наконец до  похвалы  старший
центурион. - Маленькая щербинка на краю лезвия, видишь? И еще одна, ближе  к
острию. Но ничего такого, что  нельзя  исправить  точильным  камнем.  Однако
умеешь ли ты им пользоваться? В этом-то вся загвоздка!
   - Да, - кратко ответил Горгид. Он  все  еще  испытывал  весьма  смешанные
чувства к новому для него умению владеть оружием.
   В нескольких шагах от них Виридовикс трунил над Марком:
   - Вот ты и попался, приятель! А кто меня чуть с говном не съел за то, что
я спал с Комиттой Рангаве! Хорош! Да  ты  переплюнул  меня  в  этих  опасных
играх! Я-то избежал ловушки, чего не скажешь о тебе.  Что  ж,  снимаю  перед
тобой шапку. - И кельт действительно приподнял свою меховую шапку.
   Трибун только зубами заскрипел. Именно  такой  реакции  он  и  ожидал  от
Виридовикса.  Марк  лихорадочно   придумывал,   что   бы   ответить   такого
поостроумней. Кони шли, расплескивая воду, по истоку реки Гараф,  одного  из
главных притоков Тубтуба.
   Виридовикс, похоже, исчерпал свое красноречие. Разговор велся  по-латыни,
чтобы имперцы не проведали о связи трибуна с Алипией.
   Наконец Марк проговорил, с трудом подбирая слова:
   - Это не было... обычной связью. Все куда более серьезно. Серьезнее даже,
чем с Хелвис. Сейчас я оглядываюсь назад и понимаю, что должен был с  самого
начала увидеть опасные подводные камни в этом бурном потоке.
   Хорошо зная о многочисленных любовных похождениях Виридовикса в  Видессе,
Марк ожидал, что кельт начнет дразнить его.
   Но Виридовикс внезапно помрачнел.
   - Вот, значит, как оно обернулось? Могу  только  пожелать  тебе  счастья.
Когда любовь пришла ко мне, она не принесла мне ни удачи, ни радости. И я не
знаю, смогу ли вернуть себе счастье... - Он заговорил словно сам с собой.  -
Ок, Сейрем, я принес тебе одно только горе и беду в тот  день,  когда  мы  с
тобой повстречались...
   Они ехали все дальше  на  восток,  погруженные  в  свои  невеселые  думы.
Скавру,  который  прибыл  в  Машиз  с  караваном  Тамаспа,   эта   холмистая
низменность была уже знакома.
   Ариг двигался чуть севернее караванной тропы. Маленькие города  теснились
у речных берегов. Вдали от воды солнце неумолимо  выжигало  жидкую  травы  и
колючие кустарники, превращая  растительность  в  желто-серый  сушняк.  Даже
выносливым степным лошадкам едва хватало травы.
   К аршаумам быстрым галопом несся разведчик, что-то крича на своем  языке.
Горгид перевел для римлян:
   - В нашем направлении движется отряд йездов. - Грек снова прислушался.  -
Он говорит, что мы превосходим их численностью.
   Марк с облегчением вздохнул. У Арига оставалось сейчас не более  шестисот
человек. Большой отряд  йездов,  идущий  в  Машиз,  чтобы  присоединиться  к
Авшару, разбил бы их без особого труда.
   Ариг принял решение быстро. Сигнальные флаги взметнулись за  его  спиной.
Аршаумы перестроились из колонны в боевую линию с быстротой и аккуратностью,
которые сделали бы честь и римским легионерам. Всадники на флангах  клиньями
выступили вперед. Центр слегка подался назад. В центре Ариг держал вместе  с
лучниками остатки эрзерумцев и видессианский отряд Псоя. Заметив, что  Скавр
наблюдает за его приготовлениями, аршаум обнажил зубы в невеселой усмешке:
   -  У  нас  маловато  тяжеловооруженных  всадников,  но  хорошие  воины  и
небольшим отрядом сделают свое дело.
   Гонец галопом прискакал с левого крыла и  торопливо  заговорил  с  вождем
аршаумов, после чего так же быстро умчался.  Еще  больше  сигнальных  флагов
замелькали вверх-вниз.
   - Они заметили тех дурней вон там, - сказал Виридовикс, поняв сигнал.
   Отряд быстро двинулся влево.
   Марк никогда не был хорошим наездником, однако надеялся, что сумеет в бою
усидеть на лошади. Гай Филипп, видимо, всерьез беспокоился, думая о том  же.
Скавр еще не видел его  таким  тревожным  перед  битвой.  Старший  центурион
неуверенно прикинул на вес одолженную у  аршаумов  саблю.  Горгид  предложил
было ему гладий, но старший центурион сердито отказался:
   - Лучше уж я буду биться незнакомым оружием, чем ты.
   Они перевалили через холм, откуда прискакал  разведчик,  и  Скавр  увидел
йездов,  полускрытых  облаком  пыли,  поднимавшейся  из-под   копыт.   Враги
отступали в идеальном порядке.
   Виридовикс закричал, предупреждая своих друзей:
   - Не попадайтесь на их удочку! Это хитрость. У кочевников всегда так! Они
хотят, чтобы мы подумали, будто они отступают.
   Аршаумы на обоих флангах преследовали  врагов,  в  то  же  время  держась
настороже. Они все еще оставались на приличном  расстоянии  от  главных  сил
противника,  однако  самые  быстрые  всадники  Арига  почти  поравнялись   с
арьергардом йездов. Аршаумы  не  пытались  подойти  к  неприятеятелю  ближе.
Вместо этого они растянулись, желая окружить йездов.
   Увидев, что аршаумы вполне в состоянии захватить в мешок весь его  отряд,
командир йездов принял новое решение. С идеальной быстротой его воины  резко
развернули  лошадей  и  на  полной  скорости  понеслись  в   противоположном
направлении, прямо на Арига, целясь в  центр  его  отряда.  Один  за  другим
кочевники высоко поднимались  в  седлах  на  коротких  стременах  и  пускали
стрелы, стремительно опустошая свои колчаны.
   Марку уже приходилось стоять под смертоносным градом стрел  -  в  римском
строю, при Марагхе. Теперь же он сидел  в  седле,  его  окружали  кочевники,
отвечавшие йездам стрелой на стрелу. Кони несли седоков с  такой  скоростью,
что у Марка от порывов ветра выступали слезы.
   Вот лошадь одного из аршаумов рухнула на всем скаку. Позади нее прянул  в
сторону конь, обнажив бок перед йездом, - и вот уже второй  аршаумский  конь
дико заржал и упал на землю. Воин-аршаум успел спрыгнуть с  падающего  коня.
Кочевник покатился по жесткой земле, закрыв голову руками.
   Стрела куснула Скавра за икру. Трибун невольно вскрикнул. Взглянув  вниз,
он увидел струйку крови, вытекающую из маленькой  ранки.  Наконечник  стрелы
скользнул вдоль ноги.
   Обмен стрелами закончился. Враги сблизилксь, и закипела схватка на