вокруг  Танилиды,  точно
стремясь поглотить ее. Но чародейка стояла твердо.
   - Нет, - проговорила она ясно. Молнии  засверкали  так  ярко,  что  глаза
Криспа заслезились, и он отвел взгляд.
   - Нет, - донесся из сердца огненной бури голос Танилиды.
   Прищурившись, Крисп глянул на нее. Провидица стояла неколебимо - и  стена
не выдержала натиска ее воли. Молнии померкли; преграда истаяла в воздухе.
   Имперские солдаты торжествующе закричали. Но мгновением спустя их крик из
радостного превратился в предупреждающий. Сгинув, стена открыла их  взглядам
надвигающихся под ее прикрытием на  колонну  халогаев.  Арваш  сам  снял  бы
барьер - но тогда, когда это ему было бы выгодно.
   - Вперед! - заорал Крисп. - Наш клич - "Мавр"!
   - Мавр! - грянули видессиане.
   Волна всадников  накатилась  на  северян  и  рассеяла  их.  Халогаи  были
застигнуты врасплох, уверенные,  что  противник  не  сможет  сопротивляться.
Некоторые бежали, когда стена рухнула,  но  большая  часть  осталась,  чтобы
сражаться. Пусть их вождь был злодеем,  но  сами  северяне  держались  своей
жестокой чести. Это не помогло им.  Имперская  кавалерия  налетела  на  них,
стоптала и ринулась к воротам перевала.
   - Мавр! - кричали видессиане и:
   - Танилида!
   - Мы еще можем заткнуть там Арваша! - крикнул Криспу сияющий Саркис.
   - Да! - Едва конь Криспа замедлял бег, император безжалостно вгонял шпоры
ему в бока. Обычно он не загонял так коней,  но  сейчас  не  мог  терять  ни
мгновения. Достаточно перегородить выход из ущелья, и армии  колдуна  придет
конец.
   Эта мысль опьяняла Криспа. Почти. Армии Арваша придет конец, только  если
колдун не освободит ее чародейством Эту возможность нельзя  было  сбрасывать
со счетов, несмотря на все усилия Танилиды и чародеев коллегии.  Едва  Крисп
начинал забывать об этом, перед его глазами предупреждением вставало видение
гибели Трокунда.
   Впереди показался вход в ущелье. Перекрыть его, и... "Стоять!" - закричал
Крисп и разразился бессильными проклятиями. Из ловушки уже бежали  на  север
халогаи. Некоторые держали секиры наготове, другие тащили их за  плечами.  И
их ряды были готовы к  бою,  в  отличие  от  банды,  посланной  колдуном  на
расправу с отрядом Криспа.
   - Слишком много для нас, - опытным взором окинув вражеские  ряды,  сказал
Саркис.
   - Боюсь, что ты прав, - ответил Крисп. - Вовремя он их отвел. Может быть,
ощутил, как стена рухнула, или еще что. Но даже если нам не удастся удержать
его в ущелье, посмотрим, какой ущерб мы сумеем им нанести.  Они  подставляют
нам фланг.
   Саркис серьезно отсалютовал.
   - Маммиан сказал, что вы учитесь военному делу.  Я  вижу,  что  он  прав.
Лучники! - скомандовал он.
   Под радостные крики солдат зазвенели тетивы. Сидя верхом, трудно  попасть
в цель, но  в  плотной  толпе  и  не  надо  искать  цели.  Халогаи  кричали,
спотыкались, падали.
   Некоторые из северян неуклюже  перебросили  щиты  в  правую  руку,  чтобы
защититься от града стрел. Другие, поодиночке и группами, ринулись  к  своим
мучителям. Стрелки не смогли остановить их, прежде чем те не перекрыли собой
все  ущелье  и  не  выстроились  в  некое  подобие  боевого  строя.   Вперед
устремились копейщики.  Имперский  строй  распался  на  несколько  отдельных
стычек. Все больше и  больше  халогаев  выходило  из  ущелья;  воины  Криспа
оказались в меньшинстве.
   - Отходим! - закричал император. - Мы не для того здесь, чтобы всю  армию
Арваша вырезать! Он вышел из ущелья, это главное. Сможет он  удержать  наших
ребят одним арьергардом? Вряд ли!
   Армия  халогаев  или  не  обратила  бы  внимания  на  такой  приказ,  или
восприняла бы его как повод для паники. Северяне дрались больше ради радости
битвы,  чем  ради  победы.  Видессиане  были   менее   яростны,   но   более
дисциплинированны.  Они  отступили,  осыпая  пехотинцев   Арваша   стрелами.
Копейщики отсекали и уничтожали отряды халогаев, слишком увлекшиеся погоней,
снова и снова преподавая северянам кровавый урок.
   - Не думаю, что Арваш оставил в ущелье большой арьергард, - сказал Саркис
ближе к вечеру, когда битва шла в десяти милях от  гор  и  Криспу  с  трудом
удавалось растягивать свои силы, чтобы прикрыть весь фронт наступающей армии
Арваша.
   Точно лесной пожар, по видесскому  строю  промчался  радостный  клич.  До
Криспа, сражавшегося на северном конце строя, он, как и новости,  долетел  в
последнюю очередь.
   - Наши парни спускаются с перевала! - рявкнул кто-то императору в ухо.
   - Хорошо, - машинально отозвался Крисп и только потом понял, что услыхал.
От его вопля шарахнулись кони. - Мы его взяли!!!
   Но, как Арваш уже показал к югу от Имброса, он был не только чародеем, но
и военачальником. Имперской армии приходилось громить арьергардные отряды  и
с превеликой осторожностью обходить чародейские ловушки. К закату  он  сумел
оторваться  от  большинства  преследователей,  хотя   летучие   отряды   еще
покусывали его правый фланг.
   В  сумерках  Крисп  добрался  до  лагеря  имперских  войск  и  улыбнулся,
обнаружив, что его шатер поставлен и ждет хозяина. Император вызвал  к  себе
Маммиана. Когда генерал прибыл, Крисп хлопнул его по спине.
   - Ты так вовремя двинулся на баррикады Арваша, - начал он.
   - Благодарю за добрые слова, ваше величество.  -  Но  Маммиан,  казалось,
вовсе не гордился похвалой - он переминался с ноги на ногу, точно  смущенный
школьник. - Это вообще-то не моя была идея.
   - Да? - Крисп поднял бровь. - Чья же?
   - Лучше уж я вам скажу, чем кто другой. - Маммиан переступил  с  ноги  на
ногу. - Этот Заид - помните, чародей молодой? - подошел ко мне и сказал, что
этим утром у вас не все ладно.
   - Он был прав, - ответил Крисп, вспомнив, с каким хрустом сломался хребет
Трокунда, и собственный страх. У чародея в городе Видессе  осталась  жена  -
нет, уже вдова. Крисп напомнил себе, что надо бы обеспечить  ее  содержание,
хотя золото не заменит ей мужа.
   - Вот и я так подумал; помню, это он вынюхал армию Арваша под Имбросом, -
ответил Маммиан. Я его спрашиваю: "Поможет ли, если мы атакуем баррикаду?" -
и он сказал: "Да". Мы пошли вперед, а вы, видно,  отвлекли  колдуна,  потому
что мы сумели прорваться. Ну а остальное вы знаете.
   - Я рад, что ты послушался Заида, - сказал Крисп.
   Маммиан гулко расхохотался:
   - Вообще-то я тоже, ваше величество.

Глава 11

   Крисп и Танилида ехали бок о бок  -  с  того  дня,  как  имперская  армия
вступила в Кубрат, они не отходили друг от друга. Теперь, неделю спустя,  на
полпути к реке Астрис, никто даже не глядел на спутницу императора. Наглости
сказать что-нибудь императору по этому поводу не набрался никто.
   Возможно,  кто-нибудь  и  стал  бы  роптать,  не  докажи  Танилида   свои
способности столь явно. Чародеи коллегии -  все,  кроме  Заида,  -  ворчали,
когда она присоединилась к их усилиям  сломить  Арваша,  но  ворчанье  скоро
утихло. За один день она стала  фокусом  этих  усилий,  каким  был  до  того
Трокунд. Снова и снова чародейские атаки Арваша  терпели  неудачу.  Снова  и
снова его армия отступала под боковыми ударами более подвижных видессиан.
   - Думаю, он отступает к Плискавосу, - сказал Крисп. - Во всем Кубрате это
единственное место, где он может надеяться выдержать осаду.
   Перспектива осаждать Арваша беспокоила Криспа  до  сих  пор.  Осада  даст
колдуну  время,   которым   он,   без   сомнения,   распорядится   со   всей
изобретательностью. Император поморщился при  мысли  о  том,  к  чему  может
привести эта изобретательность.
   Взгляд Танилиды немного затуманился.
   - Да, - ответила она чуть погодя, - он отступает к Плискавосу. - Голос ее
звучал так  уверенно,  точно  она  объявляла,  что  завтра  взойдет  солнце.
Мгновением позже она пришла в себя и немного нахмурилась. - Голова болит,  -
заметила она.
   Крисп передал ей флягу:
   - Выпейте.
   Пока Танилида пила, Крисп потер предплечья, пытаясь согнать набежавшие от
ее предсказания мурашки. Ему уже приходилось видеть, как провидческий  транс
захватывает ее куда более сильно - и не в  последнюю  очередь  в  тот  день,
когда она, к ужасу Криспа, впервые назвала его "ваше величество".
   Тогда он сомневался в ее пророчестве. Теперь, убедившись  в  ее  правоте,
Крисп готов был воспользоваться ее даром. Он подозвал гонца.
   - Саркиса ко мне, - приказал он.  Гонец  отдал  честь  и  ускакал,  чтобы
вскоре вернуться с командиром разведчиков.
   - Чем могу служить, ваше величество? - спросил Саркис.
   - Пора посылать новый отряд, - ответил Крисп и понаблюдал,  как  по  лицу
васпураканина расползается улыбка. - Арваш отступает к Плискавосу. -  Уловив
уверенность в его голосе, Саркис  покосился  на  Танилиду.  Крисп  кивнул  и
продолжил:
   - Если мы сможем оставить в городских стенах пару тысяч бойцов до прихода
халогаев или сжечь там все дотла... Улыбка расползалась неудержимо.
   - Можем попробовать, ваше величество. С помощью бога благого  мы  обойдем
их по широкой дуге. Верхом-то быстрее, чем пешком. Я отправлюсь немедля.
   - Отлично. - Крисп тоже жестоко усмехнулся. Пусть Арваш для  разнообразия
почувствует, каково быть дичью, каково подчиняться чужим планам, идти, зная,
что любая мельчайшая ошибка может привести к гибели. Слишком долго он  мучил
Видесс - быть может, всю свою противоестественно долгую жизнь. Пора  наконец
ему самому изведать вкус муки.
   Ближе к вечеру от главных сил армии отделилась колонна и  направилась  на
запад, в обход халогаев Арваша. Товарищи весело подбадривали уходящих.  Один
обходной маневр выбил Арваша с перевала. Второй может разбить его  наголову.
Лагерь тем вечером разбивали в приподнятом настроении.
   Крисп по привычке  встал  в  очередь  к  одному  из  котлов  и  терпеливо
дожидался своей очереди. Анфим,  любитель  редкостных  яств,  на  солдатской
кормежке протянул бы ноги. Криспу же приходилось питаться и хуже.  Чечевица,
горох, лук и сыр варились в густой похлебке  вместе  с  кусками  солонины  и
колбасы, которые в деревне едали нечасто.
   Крисп похлопал себя по животу и рыгнул. Солдаты засмеялись. Все понимали,
что едят сытнее из-за того, что с ними из одного котла ест император.
   Поужинав, Крисп прошелся вдоль рядов стреноженных  коней,  останавливаясь
тут и там, чтобы поболтать  с  кавалеристом,  чистящим  своего  скакуна  или
выковыривающим камушек из копыта. Годы службы конюхом сделали  его  знатоком
лошадей, хотя он не относился к тем нередким любителям,  которые  ни  о  чем
другом говорить не могут. Солдаты обычно хорошо ухаживали за своими  конями;
в бою от скакуна подчас зависит жизнь всадника.
   К тому времени, когда Крисп добрался наконец до  своего  шатра  в  центре
лагеря, пала  густая  тьма  короткой  летней  ночи.  Халогаи-караульные  при
приближении императора встали по стойке "смирно".
   - Вольно, - бросил он, заходя в шатер. В отличие  от  плотных  полотняных
палаток, в которых парились солдаты, шелковый шатер Криспа пропускал  легкий
летний ветерок. Сегодня ветерка не было.
   Спать  Криспу  не  хотелось.  Он  устроился  на  складном  стуле,  подпер
подбородок ладонями и принялся раздумывать, что принесет завтрашний день. Он
уже не верил, что Арваш сумеет наложить заклятие на его армию до Плискавоса.
Чтобы сравняться с бессмертным отступником, Криспу пришлось вывести  в  поле
лучших чародеев империи, но этого хватило. Арваш тоже начинал это  понимать.
Если чародейство станет бесполезно, он двинет в бой солдат. И  скоро  -  как
только найдет подходящее место для битвы...
   Снаружи  зашевелились  караульные.  Зашуршали  башмаки  по  грязи,   чуть
звякнули  кольчуги.  Крисп  невольно  поднял  взгляд;  рука  его  машинально
двинулась к ножнам.
   - Чем можем служить, госпожа? - спросил один из халогаев.
   Во всем огромном лагере "госпожа" была только одна.
   - Я хотела поговорить с его величеством, если он меня примет, -  ответила
Танилида.
   Караульный просунул голову в шатер, но Крисп опередил его:
   - Конечно, я поговорю с госпожой.
   Сердце императора перешло с шага на рысь. Несмотря на то  что  они  ехали
рядом каждый день, Танилида еще не заходила к нему в шатер ночью.
   Стражник придерживал  полог,  пока  Танилида  заходила,  шурша  складками
шелка. Крисп встал, собираясь поставить для  гостьи  складной  стул,  но  не
успел он потянуться к нему, как Танилида  грациозно  опустилась  на  колени,
затем пала ниц, коснувшись лбом пола.
   Кровь прилила к лицу Криспа.
   - Встаньте, - хриплым от неопределенности чувств  голосом  потребовал  он
тихо, чтобы не услыхали стражники. - Не.., не подобает вам падать ниц передо
мной.
   - Почему же, ваше величество? - спросила она, вставая с тем  же  кошачьим
изяществом. - Вы мой  Автократор;  как  могу  я  отказать  вам  в  почестях,
приличествующих вашему рангу?
   Крисп раскрыл второй  стул.  Танилида  села,  и  император  опустился  на
прежнее место. Мысли его упорно разбегались.
   - Это не то же самое, - проговорил он наконец. - Вы  знали  меня,  прежде
чем я стал императором. Богом благим и премудрым  клянусь,  вы  знали  меня,
прежде чем я стал хоть кем-то.
   - Я давно позволила тебе, моему другу, обращаться ко мне по имени.  Я  не
могу отказать в  этой  привилегии  и  своему  императору.  -  Слабая  улыбка
вздернула уголки ее губ. - И ты достиг очень многого за  это  время,  как  я
вижу.
   - Спасибо, - ответил Крисп  неторопливо,  чтобы  не  запнуться.  Танилида
возвращала его в те времена, когда он был более мальчиком, чем мужчиной.  Он
не хотел показывать этого и меньше всего -  ей.  Он  заставил  себя  мыслить
ясно. - И спасибо тебе за то, что заставила меня покинуть Опсикион - и  тебя
- той весной, даже против моей воли.
   Танилида склонила голову к плечу:
   - Теперь у тебя достает взрослой мудрости, чтобы  понять,  почему  я  так
поступила. Я видела, что Опсикион мал для тебя, - а  я  тогда  была  слишком
велика. Ты еще не стал тем, кем должен был стать.
   Ее слова отражали его собственные мысли, и Крисп кивнул.
   Он разглядывал ее. Танилида сохранила достаточно красоты, чтобы  поражать
взор даже при ярком солнечном свете. Светильники  были  милосерднее:  теперь
казалось, что она не постарела ни на день.
   Ее вид, ее голос напоминали Криспу и о тех  ночах,  которые  они  провели
вместе. Прежде  он  никогда  не  подумывал  всерьез  о  том,  чтобы  женщина
согревала его постель во время похода. Частью потому, признался он себе, что
побаивался Дары. Но частью потому, что любил ее.
   Но теперь он понял, что желает Танилиду. Чувства его  к  Даре  никуда  не
ушли, но казались теперь далекими и не важными. Танилиду и ее тело он  узнал
задолго до того, как встретился с императрицей. Желание вновь лечь с  ней  в
постель не казалось прелюбодейством - скорее возобновлением старой дружбы.
   Он  даже  не  подумал,  как  отнесется  к  этому  Дара.  Крисп  поднялся,
потянулся, подошел к заваленному картами  столику  в  углу.  Видесс  лишился
кубратских земель триста лет назад, но в  имперских  архивах  еще  хранились
подробные, хоть и несколько устарелые  карты  страны,  дожидаясь,  пока  она
вновь станет провинцией  империи.  Но  Крисп  едва  глянул  на  поблекшие  и
побуревшие от времени линии на истрепанных пергаментах. Он снова  потянулся,
побродил по шатру и - вовсе не случайно - задержался за спиной Танилиды. Его
рука легла на ее плечо.
   Танилида  с   каким-то   удовлетворенным   звуком,   почти   мурлыканьем,
обернулась, подняв голову. Она накрыла его руку своей,  и  улыбка  ее  стала
ярче. Кожа аристократки была такой же гладкой и нежной, как раньше. Рубин на
ее кольце мерцал под светильником капелькой свежей крови.
   Крисп наклонился и поцеловал ее.
   - Как в старые времена, - проговорил он.
   - Да, как в старые времена, - отозвалась она.  Мурлыканье  стало  громче.
Зрачки ее расширились, и внезапно взгляд их устремился  мимо  Криспа  -  или
сквозь него. - Ненадолго, - произнесла Танилида чужим, странным голосом.  Но
отрешенность слетела с нее так быстро, что Крисп усомнился, а  видел  ли  он
ее. Голос тоже стал обычным - или необычным. - Поцелуй меня еще.
   Крисп с радостью подчинился. Когда поцелуй прервался, она  встала.  Потом
он так и не мог вспомнить, кто первым сделал шаг к кровати. Танилида стянула
платье  через  голову,  выскользнула  из  шаровар  и  легла,  ожидая,   пока
разденется Крисп. Ей не пришлось ждать долго.
   - Задуть лампы? - спросила она шепотом.
   - Нет, - ответил Крисп так же негромко.  -  Во-первых,  тогда  караульные
будут за  нас  радоваться.  А  во-вторых,  ты  прекрасна,  и  я  хочу  тобой
полюбоваться. - Ее тело сохранило молодость еще больше, чем лицо.
   Глаза Танилиды зажглись:
   - Неудивительно, что я вспоминаю тебя с такой радостью.
   Она протянула к нему руки, и Крисп опустился на кровать рядом с ней.
   Кровать была  узковата  для  двоих;  на  ней  и  одному  трудновато  было
уместиться. Но им это удалось. Танилида осталась такой,  какой  запомнил  ее
Крисп: потрясающее сочетание  страсти  и  опыта.  Очень  скоро  воспоминания
растаяли, уступив место реальности.
   Даже удовлетворив свою страсть, они лежали обнявшись - иначе кто-то  упал
бы с кровати. Пальцы Танилиды скользнули по его бедру, начав свою игру.
   - Еще раз? - жарко прошептала она Криспу под ухо.
   - Чуть погодя, - ответил он, подумав. - Я стал  старше  с  тех  пор,  как
бывал в Опсикионе. И тогда я не скакал целыми днями. - Он  поднял  бровь,  и
волоски погладили бархатную кожу на ее горле. -  Во  всяком  случае,  не  на
коне.
   Она больно укусила его за плечо. Крисп чуть было не вскрикнул, но вовремя
сдержался. Боль, однако, подстегнула его. Он обнаружил, что готов ко второму
кругу раньше, чем думал. Танилида беззвучно вздохнула, когда он вошел в нее.
   - Ваше величество, письмо вам из  города,  -  окликнул  снаружи  один  из
караульных. Крисп сделал вид, что не слышит.
   -  Не  глупи,  -  прошептала  Танилида,   как   обычно,   не   потерявшая
самообладания, и чуть оттолкнула его. - Давай посмотри,  что  он  принес.  Я
подожду.
   То, что она была  права,  Криспа  не  радовало.  Ворча  почти  вслух,  он
отстранился от нее, встал, оделся и вышел.
   - Прошу, ваше величество. - Гонец передал ему запечатанный свиток,  отдал
честь, дернул поводья и двинул коня к длинным рядам стреноженных лошадей.
   Крисп нырнул  обратно  в  шатер.  Щеки  его  пылали.  Халогаи  обычно  не
стеснялись заглядывать, окликая его. Если в этот раз  они  поступили  иначе,
значит, догадались, чем занят император.
   - А ну их в лед, - пробормотал  он.  Чем  дольше  он  правил,  тем  более
далеким казалось ему понятие личной жизни.
   Вид ожидающей его Танилиды изгнал из его мыслей такие мелочи.  Он  скинул
тунику и швырнул на землю. Танилида нахмурилась:
   - Письмо...
   - Что бы там ни было - подождет. Она покорно опустила взгляд:
   - Тогда поторопитесь, ваше величество.
   Крисп поторопился.
   Потом, растекшись по кровати, Крисп очень хотел забыть про свиток, но  он
знал, что Танилида тогда не слишком хорошо о нем подумает - и утром он с ней
согласится. Он накинул тунику и сломал печать. Танилида с видом  молчаливого
одобрения села и начала одеваться.
   От нетерпения Крисп забыл посмотреть на имя, стоящее на свитке.  Поэтому,
развернув его, он не ожидал прочесть:
   - "От императрицы Дары ее супругу Криспу, Автократору  видессиан  привет.
Вчера я родила тебе второго сына, как предсказала Танилида, мать Мавра.  Как
мы договорились, я назвала его Эврипом. Малыш большой и, кажется,  здоровый,
хотя пищит днем и ночью. Роды были  трудные,  как  и  любые  роды.  Повитуха
довольна им и мною. Пусть благой бог приведет тебя в город  поскорее,  чтобы
ты увидел его и повидался со мной".
   До этого Крисп не ощущал вины. Теперь она скалой обрушилась на его плечи.
   - Дурные новости? - спросила Танилида, когда молчание затянулось.
   Крисп молча передал ей письмо. Танилида