принимай по столовой ложке с горкой,
а главное, выпей потом стакан воды  залпом,  сразу  почувствуешь  резкое
изменение.
   Мужика спасло чудо, потому что, откушав ?пищевую добавку? и запив  ее
жидкостью, он  бы  и  в  самом  деле  почувствовал  резкое  изменение  в
физическом состоянии, так как в яркой коробочке лежал..,  цемент.  Когда
мы с Тамарой, отвалившись в ногах у разозленного мужика, хотевшего  идти
в милицию, уговорили его простить Таньку и пришли к неудавшейся  убийце,
та на все наши укоры совершенно спокойно ответила:
   - Очень жаль, что не зацементировался, если не мне, то  пусть  никому
не достается.
   Мне не слишком понятно, как можно желать смерти человеку,  с  которым
тебя связывает, ну пусть не любовь, но хорошие, теплые отношения, однако
Танюша мгновенно переменилась. Еще вчера она носилась по городу, пытаясь
отыскать  для  любовника  какую-то   необыкновенную   рубашку,   сегодня
возжаждала его смерти.
   В метро было душно, усталые москвичи тупо покачивались в вагоне. Люди
настолько обалдели от напряженного рабочего  дня,  что  не  хотели  даже
читать. Основная масса молча  смотрела  остановившимся  взглядом  вдаль,
только у двух пассажиров были в руках кроссворды,  нехитрое  развлечение
для утомительной дороги.
   Я осмотрела присутствующих. Интересно, сколько из сидящих тут  женщин
одиноки и готовы  разбить  чужую  семью,  чтобы  обрести  свое  счастье?
Например, вон та крашеная блондинка лет  пятидесяти  в  не  по  возрасту
сексуально открытом сарафане  или  полненькая  тетка  с  красным  лицом,
поставившая на полу между ног туго  набитую  сумку?  Скажете,  ошибаюсь?
Женщина без макияжа и драгоценностей, купившая к  ужину  продукты,  явно
верная супруга или отличная мать? А вот тут вы не правы! Внешний вид  ни
о чем не говорит.
   Галя Щербакова  тоже  на  первый  взгляд  показалась  мне  незлобивой
простушкой, а на самом деле она  иная.  Услышав  о  смерти  Риты,  мигом
прикинулась испуганной, стала  вроде  бы  защищать  Жору  и  без  всяких
колебаний сообщила мне, где он работает, и рассказала о том, что  Радько
грозился убить жену в случае измены. Голову на отсечение даю, она сейчас
звонит в отделение милиции, то самое, которое расположено в  двух  шагах
от нашего дома, где работает  участковый  с  милой  фамилией  Крысов,  и
быстро ябедничает мужику на Жору.
   Галя  возненавидела  Радько,  под  маской  интеллигентки   скрывается
злобная баба, понявшая, что упустила мужика.
   Внезапно мне стало холодно. А вдруг это правда? Вдруг Жорка на  самом
деле укокошил Риту? Здорово, однако, придумал. У  него  алиби,  лежит  в
больнице. Наверное, он сам нашел  бомжей,  чтобы  те  изобразили  драку.
Интересно, однако, получается. Когда я подошла в ту  ночь  к  Жорке,  он
лежал на земле в  невменяемом  состоянии,  лицо  в  крови...  Но  вскоре
выяснилось, что никаких особых увечий нет, лишь сломан нос.  Пожертвовал
своим, прямо скажем, не идеальным по форме  органом  обоняния,  чтобы  у
милиции не осталось сомнений: драка настоящая. А что, логично!  Избитого
увозят, а киллер приходит к Рите. Было только несколько нестыковок, но я
после небольших раздумий отмела их. Жора не  мог  предположить,  что  я,
мучаясь бессонницей, выгляну в окно и кинусь его спасать! Ну и что?  Он,
наверное, собирался пойти потом домой, упасть в прихожей и прошептать:
   - Вызови врача.
   Увидел меня и решил на ходу поменять план.
   Зачем ему дискета, отчего он отправлял меня  к  этой  Ларисе?  Вполне
объяснимо, скорей всего информация связана  с  его  работой,  что-то  со
страхованием. Небось таинственная Лариса - сотрудник ?Верико?. Почему он
нес дискету в потайном  кармане?  Скорей  всего...  Тут  я  забуксовала.
Скорей всего что? И кто звонил на автоответчик?  Почему  убили  тетку  в
розовом? Ее явно приняли за меня! И потом, Жорка-то удрал  из  больницы!
Почему? Он должен был лежать на койке и стонать!  И  Риту  убили,  когда
Жора уже убежал из клиники!
   Полностью дезориентированная, я  вошла  домой  и  услышала  множество
звуков. Из спальни Тамары несся негодующий крик Никиты,  из  гостиной  -
женские голоса.  Я  приотворила  дверь  в  ту  комнату,  где  мы  обычно
принимаем гостей, и увидела, что она превращена в ателье. Обеденный стол
разложен, на нем валяются куски  ткани,  у  окна  стоит  ножная  швейная
машинка, возле нее сидит, согнувшись. Света, а  на  диване  самозабвенно
роются в журналах Леля и Наташка.
   - Откуда машинку взяли? - удивилась я.
   - От меня приволокли, - ответила Леля и спросила:
   - А клетка совпадет?
   - Угу, - ответила Света, - не  сомневайся.  Я  посмотрела  на  быстро
выползающую из-под железной лапки  полоску  материи  и  ушла.  Так,  эта
троица помирилась, и, судя по всему, Лелька  с  Наташкой  осядут  у  нас
надолго, скорей всего до тех пор, пока им не надоест  надевать  обновки.
Выйдя из гостиной, я сунулась к Томочке.
   - Как дела?
   - Ужасно, - пробормотала подруга, - ест, спит и кричит!
   - Правильно, чего же ты хотела, чтобы он картины рисовал?
   - Нет, конечно, - вздохнула Тамара, - но он плачет  все  время,  даже
тогда, когда дремлет. Я физически устала от вопля, а Сени нет  дома,  он
работает.
   - Хочешь, займусь Никитой?
   - Да,  -  с  благодарностью  ответила  подруга,  -  только  его  надо
выкупать.
   - Ерунда.
   - Вода должна быть 36,6 градуса, проверь термометром.
   - Не волнуйся.
   - Потом его следует одеть  в  тоненькую  байковую  распашоночку,  два
чепчика, завернуть в пеленки, памперс не забудь!
   - Хорошо, отдыхай.
   - А после дать смесь, развести...
   - Успокойся, на банке все написано.
   - Без комочков.
   - Ложись, почитай спокойно.
   - Не давай ему плакать,  качай  кроватку.  Первый  раз  в  жизни  мне
захотелось ущипнуть подругу.
   - Укладывайся и не дергайся. Тамара вытянулась на постели и, закрывая
глаза, прошептала:
   - Смотри, горячим не напои, капни смесь на запястье.
   Я подхватила кряхтящий сверток и поволокла его в  ванную.  Выкупались
мы без особых проблем, правда, я не знала,  следует  ли  мыть  голову  с
мылом, но, подумав, решила просто  поплескать  на  нее  водой.  Волос  у
Никитки пока нет, значит, детский шампунь тут ни при чем.
   Кое-как нацепив на младенца распашонки и чепчики, я вытащила упаковку
памперсов,  раскрыла  ее,  вынула  огромные  бумажные  трусики  и  стала
обряжать  мальчишечку.  Странное  дело,  он  проваливался  в  новомодный
подгузник  целиком.  Штанишки  закрывали  почти  все  маленькое  тельце,
застежки пришлись  на  грудь,  под  самыми  руками,  а  маленькие  ножки
свободно  болтались  в  прорезях.  Мне  такая   конструкция   показалась
идиотской, ну зачем запаковывать младенца целиком в бумагу?  Хватило  бы
надежно укрытой  филейной  части.  Да  еще  пояс  с  липучками,  который
находился  под  мышками,  оказался  слишком  свободным.  Никитка  просто
выскальзывал из памперса.  Подумав  секундочку,  я  застегнула  ?Хаггис?
поверх распашонок и осталась довольна, теперь ничего не болталось  и  не
елозило.
   Намного  трудней  оказалось  справиться  с  пеленками.  Никита  сучил
ножками, легкая ткань мигом разматывалась. Через полчаса я  поняла,  что
не способна запеленать младенца, но не в моих  правилах  пасовать  перед
трудностями. Я схватила широкий бинт, и спустя пару  минут  Никитка  был
сначала запеленут, а потом забинтован.  Теперь  он  мог  сколько  угодно
пытаться  сбросить  с  себя  фланель  и  ситец.  Широкий  бинт  оказался
великолепным свивальником.
   Но младенец не растерялся, он каким-то непостижимым образом ухитрился
описаться. Я посмотрела на свою мокрую кровать и освободила мальчонку от
пут.  Вот  вам  их  хваленые   по   всем   телепрограммам   товары   для
новорожденных! А уж кричат: тепло, сухо, комфортно! Ни фига подобного! У
нас все холодно, мокро и неудобно, да и распашонки спереди испачкались.
   Пришлось  начинать  процедуру  сначала.  Правда,  на   этот   раз   я
действовала более умело и сразу забинтовала парнишечку.
   Смесь он выпил без писка. Концерт  начался  потом.  Не  успела  соска
покинуть ротик, как Никита  заорал.  Я  принялась  трясти  коляску.  Без
толку. Вернее, маленький мучитель затихал в тот  самый  момент,  пока  я
возила его взад-вперед по комнате. Но стоило остановиться,  как  тут  же
раздавался негодующий вопль.
   Через час у меня онемели руки, я села и попыталась  качать  мучителя,
комфортно устроившись в кресле. Но нет! Хитрое существо каким-то образом
просекло, что нянька решила отдохнуть, и завизжало  так,  что  я,  мигом
подскочив, забегала по комнате. Крик тут же стих. Еще  через  полчаса  я
освоила трюк: левая нога толкает коляску, правая рука тянет ее назад,  а
глаза уставились в книжку. Стало  слегка  веселей,  более  того,  Никита
мирно заснул. Боясь скрипнуть, я на цыпочках дошла до кровати и  рухнула
на плед. Блаженная тишина окутывала комнату, я  не  могла  даже  читать,
просто лежала, глядя в потолок. Внезапно  раздался  крик!  Я  подскочила
вверх и ту же минуту поняла, это не младенец, а кот  Сыночек,  требующий
ужин. Никита спит, слава богу, он не плачет. Но тут дверь  распахнулась,
и влетела Леля с воплем:
   - Вилка, нет ли у тебя часом красных ниток?
   - Тише ты, - замахала я  на  нее  руками,  -  с  ума  сошла,  ребенка
разбудишь!
   - Извини, - зашептала Лелька, - никак не могу привыкнуть, что  у  вас
теперь младенец имеется.
   Но она могла не понижать голоса, потому  что  по  спальне  разнеслось
пронзительное ?А-а-а-а...?.
   - Вот это голос, - восхитилась Лелька, - просто Елена Образцова.
   - Она женщина, - сердито сказала я, толкая коляску, - скорей уж Федор
Шаляпин, если сравнивать с великими россиянами.
   - Нет, - усмехнулась Леля, - есть такой Дуглас, ну  по  телику  поет,
сначала  нормально,  даже  красиво  получается,  потом   как   завизжит:
?А-а-а-а...? Жуткое дело! Очень  похоже  Никита  выступает,  определенно
станет певцом.
   Я быстро сложила пальцы крестиком, нет уж, не надо.  Леля  склонилась
над коляской.
   - Когда видишь маленького, сразу такого же хочется!
   - Ну и в чем дело? Кто мешает?
   - Издеваешься, да? - рассердилась Лелька. - Близнецы только  в  школу
пошли. Кстати, знаешь, у него жабры на шее!
   - Что?! - заорала я, наклонившись к  коляске.  -  Какие  жабры?  Где?
Кошмар!
   - Да не у Никиты, - отмахнулась Леля, - а у Дугласа, ну, у певца. Вон
вчера в ?Экспресске? прочитала, он способен больше пяти минут под  водой
сидеть!
   Я перевела дух и принялась вновь укачивать ребятенка. Жабры! Такое не
всякому придет в голову! Молодец, ?Экспресс-газета?!
   - Почему он забинтован? - спросила Леля.
   - Пеленки все время разворачиваются. Юркина жена рассмеялась.
   - Ну ты даешь, давай покажу, как надо завертывать.
   - Лучше потом, видишь, заснул, слава богу, или ты уже уходишь?
   - Нет, - радостно объявила Леля, - эта Света  гениально  шьет,  такие
брюки забацала...
   - Эй, девки! - раздалось за спиной.
   - А-а-а-а, - мигом закатился Никита.
   - Чтоб ты провалился, - накинулась я на Ленинида, - разве  можно  так
кричать в доме, где только что заснул ребенок? Я у  тебя  ключи  отберу,
если будешь подкрадываться и орать. На вот, теперь сам его утрясывай!
   - Так я забыл про малыша, - начал оправдываться папенька, - из головы
вылетело!
   - Зачем пришел? - я продолжала злиться. - Поздно уже, ночь  почти  на
дворе.
   - Так Светка обещалась из старого пиджака мне жилетку  сварганить,  -
пояснил папенька.
   Еще один любитель обновок!  Скоро  тут  будет  филиал  Дома  моделей.
Вячеслав Зайцев  от  зависти  все  локти  себе  искусает!  Не  успела  я
обозлиться окончательно, как  раздался  резкий,  требовательный  звонок.
Никитка вновь зарыдал. Вне себя я сунула папеньке  ручку  от  коляски  и
понеслась к входной двери. Интересно, кому еще  Светка  пообещала  новое
платье или брюки?
   На пороге стояла совершенно незнакомая худенькая  женщина  с  робким,
каким-то кроличьим лицом.
   - Уж простите, Христа ради, - завела она, -  но  я  прямо  с  поезда,
документы у меня украли...
   Ну вот, теперь попрошайки являются на дом. Пошарив в кармане  куртки,
висевшей на вешалке, я протянула нищенке горсть мелочи.
   - Возьми.
   Та вспыхнула огнем.
   - Нет, спасибо, я не побираться пришла. Мне нужен Ленинид.
   - Кто? - удивилась я, окидывая взглядом  бесцветную  бабенку,  у  ног
которой  устроился  жуткий,  ободранный  чемодан,  больше   похожий   на
посылочный ящик, чем на саквояж.
   - Ленинид Иванович Тараканов тут?  -  робко  повторила  тетка.  -  Уж
извините, коли что не так, мне по справке его  адрес  дали,  только  там
заявили, будто Ленинид к дочери ушел, и рассказали, как к вам добраться.
Простите, коли помешала... А вы случайно не Виола?
   - Случайно да, - ответила я. Женщина закрыла глаза и, рухнув на  стул
у входа, зарыдала в голос:
   - Доченька моя, родименькая, прости  свою  мать  неразумную,  сиротой
тебя оставила, разлучили нас злые люди...
   - Вы чего? - попятилась я. - Вы кто?
   - Мама твоя, Светлана Алексеевна Коломийцева, - перестала всхлипывать
баба, - всю жизнь тебя  искала,  еле-еле  нашла,  доченька,  кровинушка,
солнышко ясное!
   Забыв, что в доме спит младенец, я заорала:
   - Ленинид, поди сюда!
   Тут же понесся сердитый плач Никиты. Папенька выскочил в  прихожую  и
забормотал:
   - Чего  визжишь,  словно  потерпевшая?  Только-только  криксу  утряс!
Теперь по новой здорово! Ну неужели...
   - Это кто? - прервала я его стоны  и  ткнула  пальцем  в  Свету-2.  -
Отвечай, на милость!
   - Баба, - сообщил папенька, вытаращив маленькие глазки.
   - Вижу, что не мужчина. Кем она тебе приходится?
   - Так никем, впервые вижу.
   - Что же ты, Ленинид, жену не признаешь? - всхлипнула гостья. - Хотя,
понятное дело, больше тридцати годков  не  видались!  Значит,  сильно  я
изменилась!
   - Ка-ка-какую жену, - попятился  папенька,  -  вы,  гражданка,  того,
ошибаетесь, наверное.
   Хотя личность мне ваша вроде теперь и кажется  знакомой.  Вот  только
вспомнить не могу, где мы с вами встречались?
   - В  постели,  -  усмехнулась  Света-2,  -  на  подушке,  ну  погляди
повнимательней, я твоя первая  жена,  мать  Виолы,  Светлана  Алексеевна
Коломийцева.
   Ленинид уставился на тетку, потом крякнул.
   - Ну, - налетела я на него, - как такое понимать? Света, поди сюда!
   Естественно, Никитка тут же заорал, но  я  побежала,  схватила  ручку
коляски и так яростно затрясла ее, что бедный мальчик мигом замолчал.
   - Что случилось? - раздалось из гостиной.
   - Давай сюда скорей! - вывозя коляску в прихожую, заорала я.
   Из гостиной вышли Света, Наташа, Леля и Кристя.
   - Вот, - недовольно протянула Юркина жена, - всем замечания без конца
делаешь, а сама орешь!
   Но мне было не до нее.
   - Ну-ка, Ленинид, отвечай, кто из них твоя первая жена, эта или та?
   Глаза папеньки заметались между женщинами. Надо сказать, что обе  они
были похожи: маленькие, тощеватые, с острыми носиками, мелкими  глазками
и волосами, выкрашенными  хной.  Совпадал  примерно  и  возраст,  что-то
вокруг пятидесяти пяти.
   Бедный Ленинид находился в явной растерянности. Сначала он  покосился
на Свету-1, потом уставился на Свету-2. Обе тетки  какое-то  время  тоже
неотрывно смотрели друг на друга, затем хором воскликнули:
   - Ты как сюда попала?

Глава 14

   - Так вы знакомы?! - возмутилась я.
   - Ага, - вновь в унисон ответили бабы, - это обманщица!
   - Кто? - переспросила я.
   - Обманщица, - прозвучало вновь дуэтом.
   - Хватит идиотничать, кто из вас Светлана Коломийцева?
   - Я, - ответил хор из двух голосов.
   - А обманщица?
   - Она, - прозвучало без запинки разом от двух теток.
   Я почувствовала легкое головокружение и уцепилась за вешалку.
   - В чем дело? - протянула Наташка. - Не врублюсь никак.
   - Эти дамы утверждают, - пояснила я, - что они мои  маменьки  и  жены
Ленинида.
   Папенька   мигом    закрыл    голову    руками.    Вполне    понятная
предосторожность. Наташка страшна в  гневе  и  может  опустить  мужу  на
черепушку что ни  попадя:  стул,  ботинок  или  вон  ту  невесть  откуда
взявшуюся в нашей прихожей палку.
   Но Наташка неожиданно вполне миролюбиво сказала:
   - Интересное кино! Ну-ка, Ленинидка, признавайся! Может, ты с  обеими
шуры-муры крутил, а?
   Папенька посерел и забубнил:
   - Ну так.., по молодости.., бывало порой, что  ж,  всех  и  упомнить,
однако.
   - Не пори чушь, - оборвала его я, - они называются  одним  именем,  и
каждая утверждает, что является моей маменькой. Вполне вероятно, что  ты
гулял с обеими, но родить меня могла только одна: интересно, которая?
   - Я! - выкрикнули Светы.
   - Ну-ка, - сурово приказала  Лелька,  -  осмотри  их  как  следует  и
вспомни, кто твоя первая жена? Ленинид забубнил:
   - Ну, ежели так уж напрячься... Светка, вообще, беленькая была, а эти
рыжие.
   - Ты когда ее в последний раз видел? - налетела на мужа Наташка.
   Ленинид почесал макушку:
   - В 65-м, похоже, больше не встречал.
   - Ясное дело, - вздохнула я, - тогда она была русая, а сейчас седая и
крашеная, цвет глаз помнишь?
   - Нет.
   - Ну спросила, - фыркнула Наташка, - он и про мои не знает.
   - Это ты зря, - закашлялся папенька, - у тебя, как у ведьмы, зеленые.
   Наташка треснула его по затылку.
   - Сам ведьмак, маньяк сексуальный, в  женах  запутался!  Виданное  ли
дело, спал, спал с бабой и не помнит, как она выглядела!
   - Так больше тридцати лет прошло, - возразил папенька, - целая  жизнь
протекла, вот что Светой звали - это точно, а отчество я забыл.
   - Минуточку! - заорала Наташка. - Должны же  у  них  быть  документы!
Сказать можно все,  что  угодно,  но  в  паспортах-то  стоят  правильные
фамилии!
   - Меня обокрали, - хором заявили  обе  маменьки,  -  документов  нет.
Воцарилась тишина. Внезапно Света-2 заплакала и села на чемодан.
   - Мне теперь вон убираться, да? И куда я пойду, ни денег,  ни  жилья,
только  бомжевать  и  осталось!  Прости,  доченька,  обеспокоила.  Знаю,
виновата перед тобой, уйду сейчас в ночь, дайте лишь воды попить.
   Кристина смоталась на кухню и приволокла боржоми.
   - Спасибо, внученька, - продолжал рыдать дубль маменьки, - добрая ты,
пошли господь счастья. Ладно, ухожу, хоть в реку бросайся! Кому я нужна?
Раньше хоть отпущенным  материальную  помощь  давали,  а  сейчас  шиш  с
маслом.
   - Так ты тоже с зоны, - протянула я, - и  за  что,  если  не  секрет,
сидела?
   - За пьянку, - пускала сопли новая маменька,  -  целый  год  могу  не
пить, но если приму на грудь, все, тянет на подвиги.
   Чем дольше она говорила, тем больше у меня отвисала челюсть.  Рассказ
Светы-2   полностью   совпадал   с   историей,   которую   сообщила   ее
предшественница. Выпивка, посадка, умение шить, муж Петя,  дети,  смерть
любимого супруга и пробуждение с окровавленным ножом в руке.
   - Надо гнать обеих, - решила я, - вон, взашей. Сейчас  дам  денег  на
дорогу, и катитесь отсюда.
   - Ты что? - взвыли Наташка, Леля и Кристя. - А обновки?
   Света-1 отступила к гостиной.
   - Ой, - всплеснула руками Света-2, - это она юбчонки  вам  сгоношила?
Ну, блин, и дерьмовая работа,  на  жопе  морщит,  строчка  кривая,  я-то
ровнехонько веду, ну чисто  картинка  выходит!  Гоните  обманщицу,  всех
обошью.
   - Дрянь ты, - закричала Света-1, - не верьте ей! Мы в лагере в  одном
отряде были. Я ей сдуру  все  про  себя  рассказала  и  данные  Ленинида
сообщила. Еще поделилась, идиотка, что  он  добрый,  поможет.  А  потом,
перед самым освобождением, дизентерию подхватила и  слегла.  Вот  она  и
решила, что я помру. Доктор так прямо всем и заявил:
   "Не жилица Коломийцева?. Тут и надумала она  мной  прикинуться,  чтоб
семью получить, куда ей податься, бомжихе убогой!
   - Ой-ой-ой, - скривилась  Света-2,  -  вот  теперь  правду  говоришь,
только поправочка одна, не у тебя, а у меня дизентерия случилась,  а  ты
воспользовалась