. Более того, она беспрепятственно распахнула дверь кабинета, плюхнулась в кресло перед опешившим Архипом и сообщила:
     - Я на вас в суд подам!
     Сергеев страшно обозлился на свою недотепистую секретаршу, оставившую приемную без присмотра, и весьма резко заявил:
     - Со всеми вопросами подобного рода обращайтесь в юротдел.
     - Вы мне кучу денег должны, - продолжала девушка, - я Лора Бойко. Моя песня у вас ежедневно по десять раз звучит. Значит, сначала вы мне отказали, а потом песню стырили? Красиво работаете!
     Тут только до Архипа дошло, что он видит перед собою очередную умалишенную. Тот, кто был хоть каким-либо боком связан со СМИ, очень хорошо знает: по редакциям толпами ходят непризнанные гении: поэты, писатели, музыканты. В издательстве "Марко" редакция завалена кипами "нетленок". Подчас это рукописи в самом прямом смысле слова, то есть просто сброшюрованные листы бумаги, исписанные от руки неразборчивыми каракулями. Кое-кто считает себя настолько гениальным, что не удосуживается привести текст в удобочитаемый вид перед отсылкой к издателю.
     Один раз я пришла к Олесе Константиновне, когда та, с лупой в руке, пыталась продраться сквозь дебри корявых букв. Я бы вышвырнула папку в окно, но хозяин "Марко" считает, что в любой навозной куче можно отыскать жемчужное зерно, поэтому обязывает сотрудников изучать весь поток. Правда, подчас опытному редактору достаточно перелистнуть пару страниц, дабы понять, с кем он имеет дело.
     "Было тепло. Был теплый вечер. Ивану было плохо. У Ивана было похмелье. Иван был вчера пьян. Сегодня Иван болен. Жена Ивана была на работе..." Это цитата из рукописи, отклоненной на моих глазах Олесей Константиновной. На что, интересно, рассчитывает человек, отправляющий подобный текст в издательство? Самое интересное, что такие люди, получив отказ в издании своего шедевра, начинают кричать на каждом шагу:
     - Конечно! Все куплено! Деньги только своим платят!..
     Поняв, с кем имеет дело, Архип постарался вежливо избавиться от психопатки.
     - Увы, - заулыбался он, - требования, предъявляемые нами к музыке и тексту, очень строгие.
     Но не расстраивайтесь, ступайте домой, работайте дальше.
     Девица фыркнула.
     - Я Лора Бойко!
     - Да хоть Мадонна, - обозлился Архип, - мы ничью песню в ротацию не поставим, если она слабая.
     - Вы меня крутите! Давно! Деньги платите!
     Сколько раз "Румяный ветер" прогнали! Где мой гонорар?
     - "Румяный ветер" поет Клавдия Мокова.
     - И что из того?
     - Насколько я знаю, эту и впрямь очень сейчас популярную песню написал Дэвид Брюлов.
     - Не фига подобного, - взвилась Лора, - она моя, я прислала кассету на вашу "Русскую зажигалку", ждала, ждала ответа, наконец мне позвонил мужик и сказал, что музыка говно, слова дерьмо, но у радио есть программа поддержки молодых талантов, поэтому мне положена небольшая сумма денег.
     Лора обрадовалась. Конечно, она рассчитывала стать либо Ларисой Рубальской, либо Земфирой или на худой конец Шнуром, но и столь скудное вознаграждение ее устраивало.
     Лора встретилась в кафе с молоденькой голубоглазой блондиночкой, которая вручила ей сто долларов и попросила подписать некую бумагу для бухгалтерии. Глупая Лора подмахнула подсунутую страничку не глядя. Там было много текста, набранного очень мелким шрифтом, вникать в его смысл ей не хотелось. Но потом по радио стали гонять "Румяный ветер", и Бойко с изумлением узнала свое творение, правда, слегка переделанное.
     У Лоры, допустим, первый куплет звучал так:
     "Черная весть страшной птицей над головой твоей кружится, я ушла, я не твоя, лучше тебе забыть меня", а Клавдия пела: "Угрюмая весть черной птицей над макушкой твоей кружится, я ушла, я не твоя, лучше тебе не вспоминать меня".
     Но согласитесь, это очень и очень похоже. Автором текста и музыки, понотно повторявшей вариант Лоры, был Дэвид Брюлов. Полная здорового негодования Лора приехала к Сергееву, благополучно спутав две радиостанции.
     - У меня есть черновики стихов, - горячилась девушка, - и различные варианты мелодии. Пусть ваш Брюлов покажет свои наброски! И вообще, можно же экспертизу сделать!
     - Брюлов не наш, - ответил Архип.
     - Но песню вы гоняете!
     - Другие радиостанции тоже. Мы выпускаем в эфир популярную музыку.
     - Платите деньги, - уперлась Лора.
     Сергеев вызвал к себе в кабинет юриста и велел:
     - Возьми к себе девушку и разберись.
     Осталось непонятным: Архип сам срежиссировал дальнейшие события, тихо радуясь тому, что может насолить своему заклятому другу, или Лора, проявив расторопность, по собственной воле отправилась по редакциям. Но уже через неделю все московские издания, так или иначе связанные с шоу-бизнесом, поместили на своих страницах огромные статьи. Заголовки впечатляли: "Русская зажигалка" обманывает начинающих композиторов", "Дэвид Брюлов - талант или вор?", "Чью песню поет Клавдия?"
     Разразился немыслимый скандал, Бойко подала в суд и с треском его проиграла. Юрист "Русской зажигалки" показал на заседании договор, собственноручно подписанный Лорой. Из его текста стало ясно, что девушка, получив за слова и мелодию сумму, эквивалентную тысяче долларов США, полностью отдает все права на произведение Дэвиду Брюлову. Тот мог теперь поступить с ее песней, как ему заблагорассудится. Особым пунктом в договоре было выделено: "Брюлов имеет право установить на произведение "Румяный ветер" свое авторство после переделки слов и музыки".
     Лоре следовало внимательно читать бумагу перед ее подписанием, в особенности строки с самым мелким убористым шрифтом.
     И никакие ее вопли типа "Мне дали всего сто баксов, и песню я не продавала" не помогли.
     Вот так завершилась эта история, но неприятный привкус от нее остался. Очень многие люди были теперь уверены: Брюлов просто ворует песни у дураков, поступает с наивными людьми, как с Лорой. Настоящие звезды, такие, как Кристина Орбакайте, Диана Гурцкая, Борис Моисеев, Жасмин и иже с ними, никогда не обращались к Брюлову. Но Дэвид не унывал, на его век хватит таких, как Клавдия.
     Кирилл закашлялся, потом спросил:
     - Хорошая история?
     Я пожала плечами:
     - Подлецы встречаются повсюду, в книгоиздательском бизнесе тоже, даже в советские времена случались скандалы. Один из писателей, фамилия его тебе ничего не скажет, сейчас он прочно забыт, но в шестидесятых, семидесятых годах двадцатого века считался чуть ли не классиком, был главным редактором одного из "толстых" литературных журналов, выпустил новый роман. Талантливое, яркое, совершенно несвойственное ему произведение. Книга вышла, и взорвалась бомба. Из провинции приехал мужчина, представил черновики и сообщил, что отправлял рукопись в то издательство, которым рулил N. Ему пришел отказ, а затем в свет вышла его книга под фамилией N. Правда, в ней были сделаны кое-какие переделки. Герой превратился в героиню, главный злодей тоже стал женщиной, действие из рыболовецкого совхоза было перенесено в портовый город, но коллизии, сюжетные линии, характеры остались неизменными. Рассказанная тобой история меня не удивляет.
     Так что было дальше?
     Карно ухмыльнулся:
     - А на одной тусовке Элен, модельер, которая многих из наших обшивает, подпила чуток и давай орать: "Эй, Архип, ты чего с Дэвидом не обнимаешься? Зачем от него спрятался? Думаешь, правду говорят, что он тебя не выносит?"
     Элен, она такая, чуть выпьет - и несется по кочкам. Лучше ей на язык не попадать. Услыхав вопли модельера, все гости начали перемигиваться и пересмеиваться. Архип же постарался сделать вид, что увлечен разговором с Олегом Газмановым. Сергеев хорошо воспитанный человек, он не из тех, кто прилюдно раздает пощечины и выясняет отношения, но есть у Архипа одно качество, достаточно сильно осложняющее ему жизнь. Во-первых, он вспыльчив и сгоряча порой способен наломать дров, а во-вторых, он твердо считает, что дерьмо - это дерьмо и руки ему подавать не стоит.
     Сергей Крыжовников, знавший, естественно, об этих особенностях компаньона, попытался купировать скандал и крикнул:
     - Элен, иди сюда! Коньячку хочешь?
     Модельер, любившая выпить, обычно с радостью откликалась на подобные приглашения, но в тот раз она с ослиным упрямством продолжала орать:
     - Эй, ребята, Архип, Дэвид, чего вам делить, а ну поцелуйтесь! Быстро, быстро...
     Понимая, что ситуация накаляется, ее попытался разрядить Моисеев. Борис - интеллигентный, мягкий человек, не любящий бурные, шумные выяснения отношений. К тому же для большинства эстрадных артистов тусовка - это не способ расслабиться, а тяжелая работа. Ремесло певца предполагает публичность, статьи в газетах, фотографии, вот и приходится после утомительного рабочего дня, навесив на лица улыбки, тащиться на очередной шабаш. На вечеринках ведут переговоры, договариваются о гастролях, но, что греха таить, на них частенько вспыхивают скандалы.
     Именно выяснения отношений, особенно с мордобоем и фонтаном ненормативной лексики, поджидают журналисты. Борзописцев можно понять, ну какой интерес им описывать день рождения певички? А вот если присутствующие начали обливать именинницу майонезом... Звезды тоже люди, и им свойственны все человеческие недостатки.
     Стоит кому-то из вас начать топать ногами в ресторане или в магазине, продавцы и официанты постараются успокоить разбушевавшегося клиента, и делу конец. Но если Алла Пугачева вдруг скажет своему парикмахеру: "Ну и ужас ты мне на голове соорудил", - то завтра "Желтуха" выйдет с огромной "шапкой": "Примадонна разгромила салон".
     Новость подхватит "Сплетник", он уже опубликует иную версию: "Алла Пугачева разбила все окна в цирюльне и выкинула на мостовую стилиста".
     "Мир эстрады" разовьет тему: "Аллочка ударила ножницами парикмахера. Дело замяли за очень большие деньги". Последней выступит вроде бы приличная газета "Новости культуры", она предложит читателям дискуссию: "Допустимо ли поведение Пугачевой? Может ли примадонна калечить мастера? Что позволительно звездам эстрады?"
     И полетят письма в редакцию, их станут публиковать: "Я, имярек, возмущена поведением Пугачевой! Как она могла изнасиловать своего парикмахера? Вот лично я, мать и бабушка, мой трудовой стаж пятьдесят лет, никогда себе ничего подобного не позволяла! Осуждаю Аллу Борисовну, и вообще мне ее белые сапоги не нравятся!" Целый месяц разнообразные издания будут смаковать подробности ими же самими созданного скандала, потом переключатся на новую тему, столь же актуальную, животрепещущую и правдивую, как предыдущая. Это издержки славы. Многие, как та же Алла Борисовна, ведут себя умно, не обращают внимания на щипки прессы. Думаю, Пугачевой неприятно читать про себя и Филиппа гадости. Пусть желтые газеты строчат небылицы, Пугачева-то поет!
     Собака лает, караван идет. Бывают у нее успехи, случаются неудачи, но это естественно для творческого человека.
     Впрочем, некоторые звезды сами провоцируют безобразия, чтобы о них заговорили, им нравится шум.
     Так вот, Борис Моисеев, очень не любящий скандалы, взял Элен за руку:
     - Дорогая, хочешь, я поцелую Архипа, и мы все мирно выпьем?
     Присутствующие прыснули от смеха, обстановка разрядилась, Элен схватилась за бутылку. Кирилл Карно во время описываемых событий стоял около Сергеева и услышал, как тот сквозь зубы сказал Крыжовникову:
     - С кем угодно поцелуюсь, а рядом с Дэвидом даже стоять не хочу.
     Слова Архипа достигли ушей не только Карно.
     Через пару минут о них узнал Брюлов. Уходя с тусовки, он сказал в гардеробе:
     - Сволочь! Я убью Архипа...
     Кирилл посмотрел на меня.
     - Ну как? Хороша история?
     Я пожала плечами:
     - Чего не ляпнешь спьяну. Ты лучше скажи: значит, песни не твои?
     - Нет, - прошептал Кирилл.
     - Их пела девушка? Ну на той кассете. А как ее зовут?
     - Не знаю, хотя думаю, что Вера.
     - Отчего ты так решил?
     Карно снова схватился за сигареты.
     - Понимаете, Роман слова песен слегка переделал. Текст-то от лица женщины написан. Но легко справились только с четырьмя песнями, с пятой облом получился, кстати, с самой лучшей.
     Ее никак изменить не удалось. "Я Вера, меня зовут Вера, я Вера твоя в любовь, я Вера твоя в удачу, я Вера твоя, мне имя Вера..." Ну и так далее. Согласитесь, парню такое не подходит. Роман решил не расстраиваться и попробовал сделать эту песню с Минной, получилось просто ужасно. "Я Минна, меня зовут Минна, я мина любви". Если учесть, какой смысл имеет существительное "мина", то вышло просто отвратительно.
     Я слушала Кирилла, удерживая на лице равнодушное выражение. Значит, Вера не солгала, она и впрямь оставила у старшей сестры кассету. Вполне вероятно, что и дальнейшие ее слова о том, что Сергей Крыжовников убил Волкова, тоже истина.
     Дело за малым, понять: почему он это совершил?
     Что не поделили Роман и Сергей? Деньги?
     Дверь тихонько скрипнула, показалась голова Сары.
     - Вот вы где! - воскликнула она. - Пошли скорей, посажу вас в зале.
     - Сейчас она придет! - рявкнул Кирилл.
     Сара мгновенно испарилась, Карно схватил меня за руку.
     - Арина, вы же только начинаете как продюсер?
     Я осторожно кивнула:
     - Да.
     - Я был с вами предельно откровенен! Поймите! Я имею кое-какое имя, скоро взлечу очень высоко. Обязательно! Вот увидите, я окажусь на самой вершине! Но сейчас у меня очень тяжелый момент. Новых песен нет!
     - Давайте быстрей, - крикнула из-за двери Сара, - концерт начинается.
     - Вложитесь в меня, - настаивал Карно, - не пожалеете. Всего-то ничего надо, новую песню или клип...
     - Хорошо, - я попятилась к двери, - я подумаю.
     - Зачем вам Капкина? Она пустое место!
     - Надо мозгами раскинуть.
     - Я уже почти раскручен.
     - Согласна.
     - У вашей Капкиной ни рожи, ни кожи, ни голоса!
     - Вы же ее не видели и не слышали, - возмутилась я.
     - И все равно я знаю: она дерьмо! Меня продюсируйте!
     Я выскочила в коридор и потрясла головой.
     Надо же, такой симпатичный мальчик, необыкновенно хорош внешне, был со мной откровенен, но почему тогда возникло стойкое желание вымыть руки после общения с ним?

Глава 23

     - Сюда, быстрей, - поволокла меня за собой Сара.
     Я, спотыкаясь о какие-то змеящиеся повсюду шнуры и о разбросанные тут и там железки, скакала за администратором. Наконец Сара толкнула неприметную дверь, и мы оказались в небольшом, но битком набитом зале.
     - Ну вот! - воскликнула Сара. - Я так и знала! Во народ! Ведь повесила на кресло объяву: "Зарезервировано". Так сняли и сели! Теперь не согнать! Ну и куда мне вас теперь усадить?
     - Не беспокойтесь, я могу постоять.
     - Нет, нет, сейчас мы что-нибудь придумаем.
     - Вон там, в самом первом ряду, мужчина расположился, видите, - обрадовалась я, - такой, уже в возрасте! Около него справа и слева два пустых кресла, и никаких бумажек на них нет! Хотя, может, он их для своих занял, давайте спросим?
     - Это Дымов!
     - Кто?
     - Павел Дымов, музыкальный критик.
     - И что?
     - Первый ряд от общей публики отгорожен, это VIP-места, для артистов и их знакомых.
     - А мне туда нельзя? Я же с Майей пришла!
     И вообще, я ее продюсер.
     - Что вы, что вы, - заулыбалась Сара, - вам можно все! Но только, боюсь, вы меня не поняли.
     Это же Дымов!
     - Неужели я похожа на идиотку, - рассердилась я, - великолепно просекла, что это критик Павел Дымов. Почему бы мне около него не устроиться?
     - Не знаю, - растерянно ответила Сара, - никто с ним рядом никогда не садится!
     - Это запрещено?
     - С какой стати? Нет, конечно.
     - Значит, я пойду?
     - Идите, - прошептала администратор.
     Пожав плечами, я направилась к пустым креслам. По дороге меня внезапно осенило. Небось этот Павел никогда не моется и пахнет, как перезревший сыр бри, поэтому люди и шарахаются от него. Ладно, если амбре станет совсем уж невыносимым, встану и уйду.
     Я плюхнулась возле Дымова и принюхалась.
     Нос не ощутил ничего неприятного: легкий запах мужского одеколона и новой кожи. На критике был пиджак из лайки. Страшно обрадовавшись, я сказала:
     - Здравствуйте, меня зовут Виола Тараканова.
     Я пишу детективные романы под псевдонимом Арина Виолова.
     Не успела я завершить фразу, как сама же удивилась: ну с какой стати полезла знакомиться с критиком? Поняла, что от мужика не пахнет дрянью, и обрадовалась до потери ума!
     Дымов повернул голову. Его маленькие, черные, очень злые глазки, похожие на изюминки, глубоко вдавленные в желтую, пористую булочку, смотрели на меня с легким презрением. Я поежилась, последний раз подобным взглядом меня мерила Ася Арнольдовна, бывшая классная руководительница. В свое время Ася Арнольдовна на дух не переваривала ученицу Тараканову. Преподавательницу можно было понять! У Виолы не было ни отца, ни матери, а ее мачеха Раиса никогда не приносила училке подарки. Однажды Ася Арнольдовна прямо заявила:
     - Ты одна не поздравила меня с Днем учителя.
     Я обвела глазами башню из коробок с шоколадными конфетами и робко проблеяла:
     - Простите, у тети Раи очень маленькая зарплата, она улицы подметает.
     Ася Арнольдовна поджала губы.
     - И зачем тебе десятилетку заканчивать? Ступай после восьмого класса в ПТУ.
     Раиса, узнав о моем разговоре с училкой, мигом смоталась в школу, вернулась красная, как из парилки, и рявкнула:
     - Я объяснила этой жопе, что к чему!
     После той беседы Ася Арнольдовна стала без конца повторять:
     - Ох, Тараканова, ты плохо кончишь! Сопьешься или под забором умрешь.
     Она бы с огромной радостью наставила мне двоек, но, как назло, я училась просто замечательно, и Асе Арнольдовне оставалось лишь злиться.
     Спустя много лет после окончания школы я столкнулась с этой "Макаренко" в стоматологической поликлинике. Мне только что поставили три пломбы. От обезболивающих уколов верхняя губа распухла и стала похожа на хобот, лицо покраснело, а глаза превратились в щелочки. Первая, кого я увидела в гардеробе, была Ася Арнольдовна.
     Она вперилась в меня презрительным взглядом, а потом с самым счастливым видом констатировала:
     - Пьешь, Тараканова! Вон как морда опухла!
     Права я была, очень рада, что не ошиблась!
     И вот сейчас Павел Дымов глядит на меня точь-в-точь как Ася Арнольдовна.
     - Детективы? - протянул он. - Детективы?
     - Да, - пискнула я.
     - Детективы! Ну и ну! Я такое не читаю! Интеллигентный человек предпочитает классику! Хотя плебс получает удовольствие от всякой дряни!
     Вам не жаль растрачивать богом данный талант на пустое дело?
     Я не нашлась, что ответить. Тем временем на сцене появился новый участник шоу, юноша в ярко-красном комбинезоне. Загремела музыка, ко мне немедленно вернулось хорошее настроение.
     Ей-богу, совсем неплохо сходить иногда на концерт! Паренек поет вполне прилично, хорошо танцует...
     Когда музыка прекратилась, я стала хлопать в ладоши.
     - Вам нравится это? - презрительно поинтересовался Дымов.
     - Да, - честно призналась я.
     - Но он работает под фонограмму.
     - И что?
     - Это безобразие! Так любой сможет.
     - А вот и нет!
     - Фу, - надулся Дымов.
     Я молча смотрела на противного дядьку. Он же вроде профессионал и должен хорошо понимать суть проблемы. Вот на днях я читала интервью, которое Алла Пугачева дала одному журналу. Не ручаюсь сейчас за стопроцентную точность, но вроде примадонна сказала такие слова: "Да, "фанера" - зло, но я рта не посмею открыть на эту тему, поскольку знаю, что подавляющее большинство артистов вынуждено зарабатывать на жизнь концертами, брать количеством. При нашем уровне пиратства практически нереально получить что-либо от продажи лицензионных дисков и кассет. Единственный способ "отбить" вложенные деньги - гастроли, чес. Петь живьем значит рисковать голосовыми связками. Что делать бедолагам? Открывать рот под "фанеру". Впрочем, это относится к начинающим исполнителям. Звезды не позволяю