дал.
   - Вы мне тут идиота из себя не стройте, - я усиленно корчила из  себя
сотрудника правоохранительных  органов,  -  у  нас  ДТП  со  смертельным
исходом, а вы, гражданин, ваньку валяете!
   Николай откашлялся. Я, сурово сдвинув брови, смотрела на него.  Давно
поняла, что люди, бросающие взгляд в  мое  удостоверение,  видят  только
слова "начальник оперативно-розыскного отдела",  строчку,  где  написано
"частного детективного агентства "Шерлок", не замечает никто, Логинов не
стал исключением.
   - А че тут такого? - забубнил он. - "Жигуленок" ваще  убитый,  чистый
металлолом, я на нем девять лет отъездил. Себе новую купил, а  развалюху
куда? Вот и отволок на рынок. За семьсот баксов  поставил,  за  шестьсот
отдал.
   - Кому же такие руины понадобились? - недоуменно воскликнула я. -  По
мне, так лучше подкопить и новую приобрести!
   Николай хмыкнул:
   - Ну... Не мое это дело! Я продавал, он купил. Могу  имя  назвать,  у
меня его данные записаны.
   - Ступайте, - приказала я.
   Логинов шмыгнул за дверь, я прислонилась к  стене,  побежали  минуты.
Николай отсутствовал полчаса,  я  вся  извелась,  топчась  на  площадке,
садиться на ступеньки не хотелось. Наконец хозяин вышел.
   - Вы еще тут?
   - Странно, правда? - сердито спросила я. - Ну кто  бы  мог  подумать!
Надеюсь, вы не забыли, зачем уходили домой?
   Николай хрюкнул:
   - Нет. "Жигуль" я  продал  Каретникову  Виктору  Павловичу,  домашний
адрес...
   - Спасибо, - устало остановила его я. Круг замкнулся.
   - Адрес не давать?
   - Не надо.
   - Зачем тогда искали?
   - Для тренировки, - ляпнула я.
   - Ну как хотите, -  пожал  плечами  Логинов,  на  его  лицо  наползло
обиженно-недоуменное выражение.
   Такое поселяется на морде у Ады, когда она понимает, что еда в  миске
подошла к концу.
   - Коли не надо, так не надо, - бубнил Николай,  -  а  чего,  он  сбил
кого?
   - Нет, похоже, сам погиб, - пояснила я, - если, конечно,  это  он  за
рулем сидел, а не кто-нибудь  из  его  приятелей.  Вы,  конечно,  друзей
Каретникова не знаете?
   - Я с ним самим-то не особо знаком, -  огрызнулся  Николай,  -  всего
один раз и видел.
   Я медленно побрела домой. Нет, надо сейчас же позвонить  этой  Раисе,
вдруг Витя вернулся в  родные  пенаты.  Скорей  всего,  глава  семейства
просто "загудел" и, потеряв способность возвратиться к грозной  супруге,
предпочел убежать, дабы не быть битым скалкой, а машину дал кому-нибудь,
ну попросили  его  помочь!  Придется  снова  ехать  к  Каретниковой,  по
телефону трудно выяснить адреса всяких знакомых ее мужа, и потом... Если
все же Виктор погиб, не сообщать же ей об этом в трубку! Так нельзя!
   На этот раз Рая встретила меня без  скалки,  халат  на  ней,  правда,
красовался прежний.
   - Привет, - довольно радушно проронила она, - ну что, он там?
   - Где? Кто? - не поняла я.
   - Витек мой, - прищурилась Раиса, - у твоей соседки? Ну, у  той,  что
платок посеяла!
   - А Каретников не вернулся?
   - Неа, - вздохнула Рая, - у меня прямо злость пропала, теперь  думаю,
может, стряслось чего? Витька, он вообще только по  водке.  С  бабами  у
него не того... плохо получается, через два раза на  третий  подымается.
Да ты заходь, чего на ступеньках болтать.
   Я вошла в душную квартиру. - В комнату иди, - велела Раиса, - не, там
кухня, налево ступай.
   Я послушно переместилась  в  помещение,  служащее  в  доме  гостиной.
Наверное, комнатой пользовались редко,  в  ней  царил  какой-то  нежилой
порядок.  Большой  диван  был  покрыт  красно-черным  ковром,  такие  же
накидушки украшали и два кресла. Посередине громоздился  стол,  накрытый
белой клеенкой, прикидывающейся скатертью.  На  нем  стояла  хрустальная
ваза, из которой торчали пластмассовые ромашки. Легкий  ветерок  шевелил
темно-зеленые занавески. Стены украшали картины, очевидно,  купленные  у
метро, два пейзажа и натюрморт. На буфете  в  рамке  стояла  фотография.
Молодая, хорошенькая Раиса нежно склонила голову на плечо парня,  больше
смахивающего на мокрого воробья, чем на отца семейства.
   - Это Виктор? - ткнула я пальцем в снимок.
   Рая кивнула:
   - Ага, перед свадьбой фотографировались.
   - Ваш муж такой худой!
   - Чистый Кащей, - подтвердила Рая, - все жрет и  не  толстеет,  я  же
клюю, как птичка, а гляди, как меня разнесло!  А  чего  ты  про  Витькин
размер интересуешься?
   - Вы только не волнуйтесь, - тихо проговорила я.
   Раиса захлопала глазами:
   - Случилось чего, а?
   - Ну...
   - Говори скорей!
   - Понимаете, "Жигули" под номером 337 MOM попали в аварию.
   - Мама! - взвизгнула Раиса. - Он убился! Сто  раз  ему  твердила,  не
лезь выпимши за руль! Вот теперь по больницам намотаюсь, денег  потрачу!
Беда прям! Откуда время взять! Ну козел!  И  чего,  сильно  покалечился?
Ходить-то сможет потом? Только не хватало за параличным ухаживать!
   - Вы особо не волнуйтесь, - тупо повторила я, - может, это еще  и  не
он. Вдруг кому ключи от машины дал, всякое случается.
   - Ты о чем толкуешь? - прошептала Раиса, хватаясь за  подушкообразную
грудь. - Не пойму. Знаешь адрес больницы, так скажи!
   - Шофер и пассажир не в клинике.
   - А где?
   Я уставилась на Раису. И как сказать ей правду? Внезапно  Каретникова
стекла на диван.
   - Он чего? Помер?
   - В автомобиле нашли два трупа,  мужских,  -  пролепетала  я,  -  без
документов, но, может, ваш муж и не в морге, вдруг...
   И тут Раиса удивила меня. Побелев, словно бумага, она  молча  встала,
открыла ящик буфета, порылась в нем и достала бордовую книжечку вкупе  с
пластмассовой карточкой.
   - Дома он все оставил, -  тихо  сказала  она.  -  Где  Витька  лежит,
знаешь?
   Я вытащила бумажку.
   - Вы только успокойтесь. Сейчас позвоним в отделение дежурному и  все
выясним.
   Раиса молча наблюдала, как я веду переговоры с милицией.
   - Слышь, - попросила она, когда я  повесила  трубку,  -  ты  со  мной
съезди, а? Страшно одной.
   - Конечно, одевайся.
   Раиса побежала в  коридор,  а  я  осталась  тупо  сидеть  на  диване.
Внезапно из другого конца  квартиры  раздались  грохот  и  вскрик.  Ноги
понесли меня на звук. У Каретниковых было две  комнаты.  Вторая  служила
спальней. Я ворвалась в нее и увидела Раису, лежавшую на полу.
   - Господи, что случилось? Хозяйка застонала и села.
   - Поскользнулась. Дорожка  подо  мной  поехала.  Сколько  раз  хотела
убрать ее, да руки не доходили. Хорошо хоть ничего не поломала.
   - Встать можешь?
   - Ща, - проскрипела  Раиса,  -  попытаюсь.  Кряхтя  и  охая,  хозяйка
сгребла ноги в кучу, я попыталась помочь ей, наклонилась и увидела возле
тумбочки что-то  непонятное,  квадратное,  ярко  желтевшее  на  полу.  Я
схватила предмет и положила на ночной столик.
   - Что нашла? - спросила Рая.
   - Не знаю, - я машинально поглядела.
   - Пряжка, - резюмировала Раиса, - только от чего? Для ремня  маловата
будет.
   Я  взяла  крохотный  кусочек  металла  и  повертела  его   в   руках.
Действительно, маленькая,  почти  кукольная  пряжка.  Точь-в-точь  такая
украшала туфли Галки, когда я везла ее к экстрасенсу.
   До морга мы добрались быстро, все-таки  вечер,  машин  меньше.  Раиса
вела себя спокойно, даже попросила:
   - Радио включи, а? С музыкой веселей.
   Неожиданно в моей душе  поселилась  жалость  к  незнакомому  Виктору.
Похоже,  жена  совсем  не  расстроена  его  смертью,  небось  испытывает
облегчение, узнав, что больше не надо будет  заботиться  об  алкоголике.
Грустно это, прожив много лет с человеком, не проявлять никаких  эмоций,
узнав о его кончине. Честно говоря, я боялась, что нас сейчас заведут  в
зал, уставленный каталками, сдернут с одной  простыню...  Хорошо  бы  не
упасть в обморок. Вид тела, которое покинула душа, пугает.
   Но молодой  человек  в  нежно-зеленом  халате,  абсолютно  трезвый  и
безукоризненно воспитанный, включил компьютер и  прочитал  нам  описание
особых примет.
   - Коренные зубы отсутствуют, на левом предплечье шрам от ожога.
   - Это его шампуром сосед на  даче  приложил,  -  напряженным  голосом
пробормотала Раиса, - еще на щиколотке отметина имеется, круглая,  а  на
правой ступне порез длинный. Витька на днях на осколок наступил.
   - Точно! - воскликнул юноша. - Фото глядеть станете?
   Раиса кивнула. На экране возник снимок, я зажмурилась, не хочу видеть
труп.
   - Витя, - прошептала Рая, - Витя.
   - Водички хотите? - заботливо поинтересовался парнишка. -  А  второго
знаете? Гляньте!
   - Нет, - вдруг слишком громко ответила Рая, - впервые вижу!
   - Все, все, -  воскликнул  парень,  -  убрал!  Я  открыла  глаза,  на
мониторе мирно светилась заставка - черное небо, усеянное звездами.
   - Документы принесли? - деловито осведомился парень.
   Раиса кивнула.
   - Давайте.
   Каретникова  протянула  служащему  паспорт,  я  сидела,  стараясь  не
шевелиться. Юноша кивнул и ушел. Мы остались вдвоем.
   - Ты меня назад  отвезешь?  -  неожиданно  спокойно  поинтересовалась
Раиса.
   - Конечно, - зачастила я, - не волнуйся. Хочешь, я останусь с  тобой,
пока кто-нибудь из родственников не подъедет?
   Раиса пожала плечами:
   - Мои все поумирали, а  у  Витьки  только  сестра  осталась,  горькая
пьяница, я ей даже и звонить не стану, позор, а не  баба,  перед  людьми
стыдно станет. Лучше подруг позову.
   Послышались бодрые шаги, и в комнату вошел служащий  морга.  Началось
оформление документов,  процедура  заняла  примерно  час,  потом  парень
деловито осведомился:
   - Вещи возьмете?
   - Какие? - испуганно спросила Раиса. - Они же горели.
   Медбрат вытащил бумагу:
   - Нательный крестик белого металла, кроссовки. А также сумка  поясная
из кожзама черного цвета.
   -  Ботинки  можно  тут  оставить?  -  слабым   голосом   осведомилась
Каретникова.
   -  Тогда  акт  подпишите,  -   парень   равнодушно-спокойным   жестом
пододвинул к Раисе листок. - Вот здесь внизу и в углу, число  поставьте.
Сумочку нести?
   - Да, - кивнула Рая, - там ключи его.
   Медбрат снова ушел.
   - Вот придумали, - пробормотала Раиса, - одежду  отдавать!  Кому  она
нужна!
   Я пожала плечами:
   - Наверное, правила таковы, санитар обязан спросить, люди-то  разные,
вдруг кто скандалить начнет.
   Скрипнули плохо смазанные петли, медбрат положил перед нами небольшую
обгоревшую сумочку, прикрепленную к ремню:
   - Проверьте содержимое по описи.
   Раиса снова побледнела и умоляюще посмотрела на меня:
   - Слышь, глянь ты!
   Мне тоже отчего-то стало не  по  себе,  но  делать  нечего,  пришлось
открыть "молнию".  Внутри  не  было  ничего  необычного:  два  ключа  на
железном колечке, портмоне и початая пачка сильно мятой жвачки.
   - Деньги пересчитайте, - велел юноша.
   Я  раскрыла  кошелек  и  стала  перебирать  купюры.   Раиса   сидела,
отвернувшись к окну.
   - Пятьсот долларов, - сообщила я.
   - Что?! Тут  кошелек?  -  вскрикнула  Рая,  повернувшись  ко  мне.  -
Сколько?!
   Я показала ей зеленые бумажки и повторила:
   - Полтыщи американских рублей.
   - Откуда?
   - Понятия не имею, - растерялась я, - они там лежали, внутри.
   - С  ума  сойти,  -  взвизгнула  Рая,  -  у  Витьки  отродясь  больше
пятидесяти рублей не имелось. Где он такую прорву баксов взял?
   Медбрат хмыкнул:
   - Уж точно не я ему подложил!
   Раиса выхватила у меня портмоне и принялась судорожно рыться во  всех
отделениях.
   - Больше ничего, -  слегка  разочарованно  сообщила  Рая,  отшвыривая
кошелек.
   Медбрат взял его, раскрыл и сказал:
   - Тут еще потайное отделение есть.
   - Дай! - рявкнула Рая и вырвала у него кошелек. - Ну-ка, это что?
   Она выудила небольшой кусочек бумаги, пару секунд смотрела  на  него,
потом с чувством сказала:
   - Сволочь! - и бросила находку на столешницу.
   Я глянула на то, что  лежало  передо  мной.  Фотография,  по  размеру
похожая на паспортную, но цветная и неровно обрезанная. Крик  застрял  у
меня в горле. Со снимка смотрела улыбающаяся Галка Сорокина.
   Еле-еле справившись с собой, я осторожно взяла фото и  сразу  поняла,
что оно было раньше частью большой карточки.  За  спиной  Гали  виднелся
вход в гостиницу или в магазин, была заметна стеклянная дверь, а на  ней
две буквы - Т.С. Кто-то вырезал лицо из большой фотографии. Я машинально
перевернула квадратик. Сзади карандашом было написано: "Топильская, 8".
   - Ах он гад, - прошипела Раиса, - бабу завел! Ну погоди,  только  его
увижу, мало не покажется!
   Сказав последнюю фразу, она осеклась, пару секунд поморгала, а  потом
вдруг разрыдалась, уронив голову на стол.  Я  принялась  гладить  ее  по
спутанным волосам, приговаривая:
   - Ну, ну, не надо.
   Санитар, очевидно, привычный к  виду  чужого  горя,  открыл  шкафчик,
добыл оттуда пол-литровую  бутылку,  налил  в  мензурку  остро  пахнущую
темно-коричневую жидкость и деловито сказал:
   - Выпейте.
   Внезапно Рая перестала плакать и  покорно  влила  в  себя  содержимое
стаканчика. Честно говоря,  меня  удивляет  привычка  некоторых  медиков
предлагать  людям  в  качестве  успокоительного  настойку  валерьянового
корня. Ведь это лекарство не  является  скоропомощным.  Для  того  чтобы
валерьянка вас успокоила, ее необходимо пить довольно  длительный  срок,
она должна накопиться в организме, и лишь тогда  начинает  оказывать  на
вас благотворное влияние.
   Но,  очевидно,  стаканчик  с  сильно   пахнущим   раствором   обладал
психологическим воздействием. Раиса утерла глаза  кулаком  и,  не  забыв
положить в свою сумочку кошелек с долларами, сухо сказала:
   - Поехали.
   Потом, не дожидаясь моего ответа, она встала и пошла к двери.
   - Фотку возьмите, - напомнил медбрат.
   - На... она мне сдалась?  -  вполне  мирно  спросила  Рая.  -  Может,
прикажешь в рамку вставить и на стену повесить. Так на всех б...  багета
не хватит!
   - Вы не ругайтесь, - сурово ответил юноша.
   - Пошел ты! - заорала Раиса и вылетела в коридор.
   - Вы уж извините ее, - вздохнула я.
   - Ничего, - отмахнулся парень, - тут на всякое насмотришься.
   - Можно мне эту фотографию взять?
   - Да, конечно, - улыбнулся санитар, - все равно выбрасывать.
   Я вышла во двор и увидела Раису, прислонившуюся к "шестерке".
   - Вот гад, - заявила она,  стукнув  кулаком  по  капоту,  -  сволочь!
Значит, таскался по другим бабам, фотки их в кошельке  носил,  а  я  его
хорони? Ну уж нет! Пусть они его и зарывают!
   Я втолкнула взбешенную Раю в  машину  и  повезла  ее  домой.  Беднягу
словно прорвало, она принялась рассказывать мне про свою семейную жизнь.
В двух словах счастье  выглядело  так:  гулял  и  лил.  Именно  в  такой
последовательности. В молодости Витя  был  ходок,  но  потом  постепенно
алкоголь отнял у него все мужские силы, и Каретников превратился почти в
импотента.
   - Вот оно как, - злилась Раиса, - значит, со мной не получалось, а со
всякими прошмандовками запросто! Нет, ты только подумай! Фотку при  себе
таскал! Мою, между прочим, никогда не носил!
   - Хочешь, заедем в кафе, выпьем кофе? - предложила я.
   Раиса вздохнула:
   - Ну, денег-то у меня на гулянки нет.
   - Я приглашаю, смотри,  вон  там,  справа,  похоже,  милое  местечко.
Поздно, правда, но оно открыто.
   - Давай, - согласилась Раиса, - сто лет в ресторан не заглядывала.

Глава 7

   Назвать рестораном небольшой зальчик с пятью  столиками  было  как-то
слишком. Но Раиса по-детски радостно разглядывала меню.
   - Мне мясо с грибами, - наконец решилась она,  -  жареной  картошечки
побольше, потом торт, шоколадный, и чаю с сахаром.
   Когда официантка ушла, Рая вздохнула:
   - Вот всегда  со  мной  так,  поем,  и  легче  делается!  Чем  больше
испереживаюсь, тем сильней аппетит.
   Еду подали быстро, и она оказалась неожиданно вкусной.
   Рая довольно быстро расправилась с вырезкой и, запуская ложку в торт,
заявила:
   - Знаешь, хорошо, что я эту фотку увидела.
   - Почему?
   - А похороню и забуду Витьку. Другая жизнь пойдет, без пьяницы.  Ведь
я и не старая совсем, пятидесяти нет,  -  разоткровенничалась  Раиса,  -
может, еще встречу мужика нормального.
   Я поколебалась, потом спросила:
   - А ты  никогда  не  видела  эту  женщину,  ну,  чей  снимок  у  Вити
обнаружился?
   Раиса пожала полными плечами:
   - С первого раза она мне незнакомой показалась.
   Я вытащила фотографию.
   - А со второго?
   Каретникова выхватила из моих пальцев глянцевое фото.
   - Ну и уродина! Морда мерзкая! Нет, мы никогда  не  встречались.  Вот
сволочь!
   - Знаешь, что мне кажется? - Ну?
   - С Виктором же еще один мужчина погиб.
   - И чего? - не дала мне договорить Рая. - Я видела его фотку в морге,
незнакомый он мне. Витька-то легко с людьми снюхивался, сядет водку пить
на скамеечку - и готово, скорешился со всей улицей. И потом,  какое  мне
дело до чужого мужика?
   - Думается, в морге просто перепутали вещи, - спокойно закончила я, -
кошелек не Витьки, а второго парня. Это фотография его любовницы, ты  на
мужа зла не держи.
   Раиса поперхнулась:
   - Вона чего! Значит, и пятьсот баксов не мои? Ну уж нет! Это  Витюхин
кошель, я сама его ему покупала.  Не  выйдет  номер!  Деньги  никому  не
отдам.
   Я довезла ее до дома, посидела на кухне с полчаса, дождалась, пока  в
квартире  появилась  слегка  запыхавшаяся,  полная  крашеная  блондинка,
назвавшаяся Аней, и ушла. В душе боролись сомнения: рассказать Раисе про
то, что я знаю, чье лицо изображено на фото,  или  нет?  То,  что  Галка
никогда бы  не  стала  иметь  дела  с  нищим  алкоголиком,  испытывающим
сексуальные  затруднения,  мне  было  ясно.   Сорокина   -   она   такая
расчетливая, злая и очень жадная. Думать о том, что Галя могла влюбиться
в Виктора и потерять голову, просто смешно. Больше всего на свете  Галка
любит ассигнации, а какое богатство у Каретникова?

***

   Дома почему-то было пусто. Собаки, спавшие гуртом на диване,  страшно
обрадовались при виде хозяйки и начали ходить за мной по пятам.
   - Нечего даже надеяться на внеплановую кормежку, - сообщила я  им,  -
получите ожирение сердца и печени. Не следующий день я,  проводив  всех,
снова легла в кровать и выспалась,  потом  занялась  хозяйством,  убрала
квартиру и, лишь поставив пылесос в кладовку, вынула из ящика стола лупу
и принялась тщательно изучать фотографию. Так, похоже, она была  сделана
на отдыхе. На Галкиных обнаженных плечах обозначились  лямки  то  ли  от
сарафана, то ли от  купальника.  Сбоку  виднеется  что-то  ярко-красное,
вроде буйно  цветущего  южного  дерева.  Изображение  явно  вырезано  из
большого снимка, от Галки остались лишь голова, шея и плечи, от растения
лишь кусок...
   Внезапно у меня в голове всплыло одно воспоминание, и  я  ринулась  к
нашим альбомам. Где же это, а? Я  перелистывала  страницы.  Вот!  Точно!
Надо же, я не ошиблась.
   Передо мной оказалась цветная  фотография.  В  прошлом  году,  летом,
Ленька праздновал день рождения, он у него  двадцать  восьмого  июля,  в
самую жару.  Поэтому  все  присутствующие  облачились  в  легкие,  почти
невесомые одежды. Учитывая зной, Леня решил  гулять  за  городом,  нашел
совершенно чудесное место со смешным  названием  "Тонкий  слон".  Гостей
было не очень много: Карен Амбарцумов с женой Мэри и дочерью Наной,  вся
наша семья в полном составе, исключая собак, Тина Рокотова с  любовником
Женей, ну и Сорокины. Ленька не только заказал  шикарный  стол  и  живую
музыку, он еще нанял фотографа.
   Перед началом празднества дядька с  "Кодаком"  выстроил  нас  всех  у
входа, где в кадке "росло" искусственное дерево с ярко-красными цветами,
и защелкал камерой. В течение вечера  он,  словно  торнадо,  носился  по
залу, а на выходе каждой семье дали пакет с готовыми снимками. Для  меня
осталось загадкой, каким образом фотограф успел  проявить  и  отпечатать
пленку.
   Я закрыла альбом. Так, интересная  история  получается.  Галка  якобы
уезжает к таинственному любовнику, ее цепочка, или очень похожее на  нее
украшение, болтается на ноге у тетки, которую Витя