е  арестовали  с  поясом  шахида.  Во,
гляньте!
   - Это же баба!
   - Так они самые злые и есть. Бабы жуткие террористки.
   - Вон она, глядите, сидит!
   - Машина-то больно паршивая!
   - Специально берут металлолом. С одной стороны, ее не жаль, с  другой
- внимания не привлечет! Ну кому такая дрянь интересна.
   Я возмутилась до глубины души. Мои "Жигули"  почти  новые!  И  потом,
почему наши люди такие злые! Нет бы  предположить,  что  водителю  стало
плохо с сердцем. А то сразу: террористка, шахидка, смертница...
   - Да не, - бурлили зрители, - пьяная просто, в драбадан.
   Еще лучше! Теперь меня приняли за алкоголичку!
   - Аня, - неожиданно крикнула врачиха, осматривая мою голову, -  ну-ка
глянь!
   Вторая докторица, сопя, полезла в салон.
   -  Ничего  себе,  -  просипела  она,  -  ну  и  ну.  Я   перепуталась
окончательно.
   - Кому рассказать, не  поверят,  -  продолжала  Аня.  -  Эй,  ребята,
смотрите!
   Мужчины в резиновых перчатках влезли в машину:
   - Дайте-ка! Это чего?
   - Того, - отрезала Аня, - видишь, на заднем сиденье валяется.
   Послышалось шуршание.
   - Ну, блин, - протянул мужик,  -  ваще,  конечно!  И  что  только  не
случается!
   Я пыталась понять, о чем идет речь.
   - Так нам ее забирать? - поинтересовалась Аня.
   - А смысл? - ответил мужчина. - Я его не вижу.
   Я похолодела. Так, дело настолько плохо, что медицина решила меня  не
госпитализировать. Оно и понятно,  никому  неохота  портить  отчетность.
Небось будут ждать, пока скончаюсь тут,  хорошо,  хоть  не  пристрелили.
Нет, где же Вовка? В  его  присутствии  все  мигом  уладится.  Но  какие
негодяи! Врачи обязаны бороться за жизнь больного до конца.
   Тут я с облегчением  уловила  вой  сирены.  В  конце  улицы  появился
несущийся с невероятной скоростью бело-синий автомобиль,  на  его  крыше
бешено вращалась  мигалка.  Подлетев  к  месту  происшествия,  он  начал
притормаживать. Передняя дверь распахнулась, наружу выскочил Вовка.
   - Она жива? - заорал он.
   Мужик в резиновых перчатках вылез из моих "Жигулей":
   - Успокойся.
   - Что? - задергался Костин. - Отчего ее в больницу не увезли?
   Мужчина начал размахивать руками, его слова не долетали до меня, и  я
стала сердиться. Вместо того  чтобы  помочь  несчастной,  присутствующие
ведут себя странно. И тут тетки в одежде с надписью: "Скорая  помощь"  -
словно по команде вылезли из моей машины.
   Я просто задохнулась от возмущения. Вот оно как!  Я  видела  передачу
"911" по телику и  очень  хорошо  помню,  как  американцы  обращаются  с
пострадавшими. Тут же укладывают на носилки, прикрывают  уютным,  теплым
одеялом, пристраивают капельницу, на лицо надевают кислородную  маску  и
на страшной скорости увозят в клинику.
   Ладно, я обойдусь без пледа, на улице стоит просто эфиопская жара, но
почему не наладили капельницу, не сделали уколы? Где,  в  конце  концов,
простое внимание к человеку, у которого взрывом снесло полчерепа?  Между
прочим, я устала сидеть с задранными руками, а мозг, похоже, весь вытек.
У меня уже спина липкая.
   - Офигеть можно! - заорал Вовка. - Нет, это просто невероятно!
   В  два  прыжка  майор  преодолел  расстояние  до  моих  "Жигулей"   и
скомандовал:
   - Немедленно вылезай!
   - Ты с ума сошел!
   - Хватит болтать, - еще сильней разозлился Костин,  -  выкарабкивайся
наружу, жертва!
   - Даже не пошевелюсь, - сурово  возразила  я,  наблюдая,  как  врачи,
бурно размахивая руками, рассказывают что-то сотрудникам милиции.
   Новость, очевидно, была сногсшибательной, потому что  мужики  сначала
разинули рты, а затем раздался громовой хохот.
   - В посмешище меня превратила, - зашипел  майор,  -  ну  теперь  все,
проходу мне не дадут, затравят!
   Из моих глаз от обиды чуть не полились слезы.
   - Вот ты какой! - закричала я. - Совершенно бездушный. Да уж, не  зря
говорят, что профессия накладывает на  человека  несмываемый  отпечаток!
Все вы здесь хороши. Видите перед собой человека с раскроенным  черепом,
и что? Сотрудникам "Скорой помощи" на меня наплевать, дескать, все равно
помрет, милиция тоже не слишком озабочена, вон  как  смеются!  И  это  в
присутствии той, что вот-вот уйдет из жизни.
   - Ты о ком? - перебил меня майор.
   - Так о себе же! - пришла я в негодование. - Или ты  видишь  тут  еще
одну бедолагу с раскуроченной головой?
   - Я не замечаю раненых, - неожиданно почти весело ответил Вовка.
   - Ну ничего себе! Взгляни на меня!
   - Гляжу уже давно! Все в порядке, за исключением затылка, он...
   - Ну наконец, - перебила его я, - до тебя дошло, доехало.  Немедленно
зови этих безответственных докториц, иначе, если я выживу, подам на всех
в суд за неоказание помощи!
   - Затылок у тебя цел!
   - С ума сошел, у меня мозг вытекает!
   Внезапно Костин начал хохотать, у меня  от  злости  и  страха  пропал
голос. Наконец  майор  добыл  из  кармана  упаковку  совершенно  мерзких
бумажных платочков  с  запахом  кокоса.  Я  всегда  удивлялась,  ну  кто
пользуется этой дрянью, и вот  теперь  узнала  ответ  на  мучивший  меня
вопрос.
   Костин промокнул заслезившиеся глаза:
   - Лампудель, сердиться на тебя бесполезное занятие! Ты только имей  в
виду, человек с расколотым черепом чаще всего лежит  без  сознания,  что
для него является благом. И потом, сколько ты тут сидишь?
   Я осторожно глянула на часы:
   - Ну... долго. Шея совсем онемела, хорошо, локти упереть догадалась.
   - А мозг все выползает?
   - Да!!!
   - Дорогая, у тебя мозгов чайная ложка! Откуда взялся целый  килограмм
серого вещества, а? Расколись твоя идиотская башка на две  половины,  из
нее ничего бы не вытекло, потому что течь нечему!  Сейчас  ты  выглядишь
полной кретинкой с тестом на башке!
   Не успела я переварить эту информацию, как Вовка сунул  мне  под  нос
знакомый лоток.
   - А ну, отвечай живо, где это взяла и что в нем лежало?
   - Замороженное дрожжевое тесто, - пролепетала я, - я хотела испечь  к
ужину пирог с конфитюром.
   - Зачем бросила коробку на  заднее  сиденье?  Почему  не  положила  в
багажник.
   - Там прохладнее, а на упаковке написано:
   "Оттаивать в течение нескольких часов", вот я и подумала...
   - Что ты сделала? - окрысился Вовка.
   - Подумала...
   - Каким местом, а? Похоже, в твоем организме одна извилина, да  и  то
ты на ней сидишь! На  коробке  написано:  размораживать,  только  вскрыв
крышку! Да опусти ты грабли наконец, смех смотреть!
   Я осторожно оторвала руки от  головы  и  уставилась  на  них.  Липкая
беловато-желтая масса, пахнущая ванилином, покрывала мои ладони.
   - Вот, - Вовка тыкал мне в лицо разорванной коробкой, - инструкция по
применению случайно осталась.  Неужели  было  трудно  прочитать?  А?  Ну
скажи?
   Я стала выскребать из волос комки того, что должно было стать вкусным
пирогом. Значит, сдобная масса в упаковке сначала разморозилась,  потом,
как и положено,  начала  резко  увеличиваться  в  размерах,  и  в  самый
неудачный момент, когда я влезла в автомобиль  и  хотела  открыть  окно,
упаковка под напором теста  взорвалась.  Звук  разрываемого  лоточка  из
фольги я приняла за взрыв. А тесто, вылетев наружу,  "приземлилось"  мне
на затылок. Вообще говоря,  более  дурацкой  ситуации  и  не  придумать.
Вернее, такое даже придумать нельзя, подобное может случиться - в  жизни
с очень  ограниченным  числом  людей,  с  теми,  кого  принято  называть
невезунчиками. Честно говоря, мне кажется, что я  единственное  существо
на земле, попавшее в столь кретинскую ситуацию!
   - Ну и отчего ты решила, что кто-то задумал покуситься на твою жизнь?
- вопрошал Вовка.
   - Ксюшу-то... - начала было я и прикусила язык.
   - Ну-ка, выкладывай, - с быстротой электрочайника вскипел  Костин,  -
живо! Кто такая Ксюша, говори, не задумывайся!
   - Моя знакомая, - забормотала я, - она ехала в троллейбусе, а тут как
бабахнет! Мина взорвалась!
   - И давно сие случилось? - прищурился Вовка.
   - Вчера, - бойко ответила я, - вот, я  находилась  под  впечатлением,
поэтому так неадекватно отреагировала. Знаешь, когда  повсюду  постоянно
что-то взрывается, становишься нервной.
   - Что-то я не помню сообщений о таком происшествии в столице, -  сухо
перебил меня Вовка.
   Я запоздало прикусила  язык.  Да  уж,  сглупила!  Но  ничего,  сейчас
вывернусь:
   - А кто сказал, что Ксюша в Москве?  Она  давно  в  Израиле,  знаешь,
какой там терроризм!
   - Это та особа с компотами?
   Я быстро закивала. Ну и память у Вовки. Где-то перед Новым годом  нам
позвонила Руфина Марголис, давняя подруга Катюши, живущая уже лет десять
в Иерусалиме.
   - У нас такой кошмар, - затараторила она, - я хожу с противогазом,  а
Яша весь автоматами  обвесился.  Война  опять!  Вот  думаю,  может,  нам
ящик-другой компотов из супермаркета приволочь, а?
   Чтобы все услышали разговор с Руфиной, Катюша включила громкую связь.
Домашние очень удивились последнему заявлению.
   - И зачем тебе компот? - растерянно спросила Катя. - Ну  там  спички,
соль, сахар, крупа...
   - Да этого всего у нас полно,  -  зачастила  Руфина,  -  вдруг  война
больше чем обычно продлится? Ну не неделю, а месяц? Из дома-то не всегда
и выйдешь, только  когда  воюющие  стороны  обедают  или  спят.  Мы  без
сладкого после обеда остаться можем!
   - Что у них за война такая  странная?  -  растерянно  спросил  Вовка,
когда Руфина повесила трубку. - С перерывом на обед! И компот  не  самое
главное в тылу!
   Наверное,  звонок  Марголис  произвел  на  Костина  слишком   сильное
впечатление, если он до сих пор о нем помнит, но, на мое счастье, Костин
забыл имя и фамилию "девушки с компотом".
   - Ага, - кивнула я, - она, Ксюша.
   Вовка секунду смотрел мне в глаза, потом, буркнув: "Езжай  домой,  да
вымойся как следует", - со всего размаха хлопнул дверцей моих "Жигулей".
   Я хотела было сказать  фразу,  которую  в  таких  случаях  произносит
Сережка: "Дома у себя так дверью холодильника хлопай", но удержалась, не
стоит сейчас злить майора, вон как  над  ним  потешаются  менты,  просто
согнулись от смеха.

Глава 21

   К  Топильской  я  приехала  за  пять  минут  до  указанного  времени.
Двухэтажное здание, больше похожее на типовой детский садик, пряталось в
глубине зеленого двора, дверь украшала табличка "Центр ТИС".
   Я вошла внутрь и  уперлась  в  рецепшен.  Очевидно,  создатели  этого
учреждения прибегли к помощи психологов, обустраивая интерьер. Все здесь
было нацелено на то, чтобы у человека  сложилось  впечатление:  тут  ему
обязательно помогут. И охранник у двери, и служащая  за  стойкой  носили
белые халаты и шапочки с красным  крестом.  В  углу  стояла  пластиковая
емкость, украшенная надписью: "В целях  стерильности  очень  просим  вас
надеть  бесплатные  одноразовые  бахилы".  Стены  украшали   дипломы   и
свидетельства  в  рамочках.  Одним  словом,  у  впервые  зашедшего  сюда
человека тут же появлялось ощущение: он явился не в  шарашкину  контору,
не к прохиндеям, которые дурят наивных  людей,  делая  вокруг  них  пасы
руками, а к солидным докторам, более  продвинутым,  чем  их  коллеги,  и
использующим не  совсем  обычные  методы  борьбы  с  болезнью.  Все  тут
казалось продуманным до  мелочей.  На  рецепшен  сидела  не  хорошенькая
девушка, а женщина средних  лет,  чуть  полноватая,  с  простым,  добрым
лицом. Такая сразу вызывает к себе расположение.
   - Здравствуйте, - расплылась она в улыбке, - вы в первый раз?
   - И к кому хотите попасть? Проблема со здоровьем?
   - С чем же сюда еще можно прийти, если не с болячками? - удивилась я.
   - Ну, разное случается, - цвела  улыбкой  администратор,  -  в  семье
отношения не складываются, может, пьет кто, или дети от рук отбились...
   - Вы беретесь и за психологические проблемы? Дежурная улыбнулась  еще
шире:
   - Скажем так: мы оказываем действенную помощь в любых случаях.
   - Меня записали к Топильской.
   - О, к самой Инне Семеновне? - Да.
   - Ваша фамилия Романова? - спросила тетка, глядя в компьютер. - Тогда
вот в этот кабинет, налево.
   Я покорно вошла в  небольшое  помещение  и  наткнулась  на  еще  одну
бабенку примерно пятидесяти лет, тоже облаченную в белый халат.
   - Давайте сначала пару минут побеседуем, - приветливо предложила она.
   Я кивнула:
   - Хорошо. Только, Инна Семеновна, скажите...
   - Нет, нет, я не Топильская.
   - Простите, пожалуйста, очевидно, в регистратуре перепутали.
   - Все правильно, прежде чем  попасть  к  Инне  Семеновне,  вам  нужно
поговорить со мной. Давайте знакомиться - Алла Марковна. Я заполню  вашу
карточку.
   Пришлось обстоятельно отвечать  на  вопросы,  впрочем,  они  не  были
странными, любой человек, посещавший поликлинику, становился  участником
подобного допроса.
   Возраст? Перенесенные болезни? Давление?  Какие  жалобы?  Были  ли  в
семье онкологические заболевания, туберкулез, сифилис, шизофрения? Ну  и
так далее, может, чуть  подробней  и  намного  доброжелательней,  чем  в
районной поликлинике.
   Я   была   удивлена.   Всегда   считала,   что   экстрасенс   -   это
человек-рентген. Глянет на вас и сразу поставит диагноз.
   Очевидно, эти мысли отразились на моей физиономии,  потому  что  Алла
Марковна улыбнулась и спокойно объяснила:
   - Понимаю ваше удивление, только  Инна  Семеновна  не  шарлатанка.  И
вообще, в нашем центре нет специалистов, которые с ходу,  только  увидев
потенциального клиента, восклицают:  "Лечу  все,  у  вас  плохой  анализ
крови". Нет, мы настоящие профессионалы и никогда не возьмем, к примеру,
онкологию. Здесь страшно упустить время, поэтому мы моментально отправим
такого больного к хирургу. Инна Семеновна не умеет ставить  диагноз,  но
она гениально исцеляет, если  знает  причину  недуга.  Высокое  давление
понизит за один сеанс. Всякие болезни  желудка,  мигрени,  атеросклероз,
артрит, колит...  несть  числа  болезней,  от  которых  избавились  наши
пациенты. Но! Аппендицит мы никогда не  возьмем.  Прободную  язву  тоже.
Понимаете? Мы нацелены не на зарабатывание денег, а на помощь  человеку,
поэтому и не боимся признаться: лечим многое, но не все. Я кивнула:
   - Очень привлекательная позиция. Лично у  меня  человек,  заявляющий:
"Мгновенно вылечу рак четвертой стадии на фазе вскрытой язвы", вызывает,
мягко говоря, недоверие.
   Алла Марковна вздохнула:
   - Знаете, мы иногда берем таких  людей.  Но  только  в  тех  случаях,
когда,  так  сказать,  официальная  медицина  отказалась  от   человека,
признала  его  безнадежным.  В  центре  работает   Светлана   Васильевна
Чермякова, вот она  и  занимается  такими,  но  мы  сразу  предупреждаем
родственников: "Речь идет не об излечении. На данном этапе  болезни  это
просто невозможно. Но мы попытаемся облегчить  страдания  и  максимально
продлить жизнь пациента".  Светлана  Васильевна  великий  человек.  Люди
соскакивают  с  наркотиков.  Кое-кого  она  тянет  по  семь-восемь  лет.
Представляете? Рак мозга, а у клиента  ни  боли,  ни  ужаса,  многие  на
работу  выходят.  Светлана  Васильевна  просто  сжигает  себя,   больные
существуют за ее  счет,  Чермякова  их  донор,  костыль,  назовите,  как
хотите, суть дела от этого не изменится. Но и она,  увы,  не  всесильна!
Хотя... случилось у нас тут пару  раз  невероятное.  Вот  Лена  Госкина,
бедный ребенок. Саркома. От нее отказалась медицина, просто посадили  ее
дома умирать. Светлана Васильевна девочку буквально в  зубах  носила.  И
что? Совершенно непонятным для всех образом Леночка выздоровела, совсем!
   Представляете?
   Я кивнула. "Есть многое на свете, друг Гораций, что недоступно  нашим
мудрецам". Каким образом умирающий  человек  вдруг  трансформировался  в
здорового,  мне  непонятно.  Но  Алла  Марковна  и   принципы,   которые
исповедуют в центре, мне нравятся.
   - Так в чем у вас проблема? - обратилась ко мне врач.
   Я,  собираясь  на  прием,  подготовилась  заранее,  даже   пролистала
медицинский справочник у Кати в комнате. Несмотря на мое полное  неверие
в колдунов, шаманов и экстрасенсов, я все-таки слегка суеверный человек,
поэтому мысль о том, чтобы прикинуться смертельно больной особой, отмела
сразу, еще накличу беду.
   Самым  подходящим  поводом  для  обращения  к  врачу  мне  показалась
аллергия. Совершенно на первый  взгляд  невинная  штука.  К  тому  же  я
замечательно изучила болячку. В прежней, "долампиной", жизни я частенько
страдала от этой напасти. Кашель, насморк и противные, отчаянно  зудящие
красные пятна на теле возникали у меня буквально от всего. Ну, допустим,
от небольшого куска яблока сорта "семиренко", хотя эти плоды рекомендуют
даже для питания младенцев. О кошках,  собаках,  хомячках,  рыбках  я  и
говорить не хочу. Приступ удушья начинался у меня при  виде  незажженной
сигареты, а уж если нос улавливал даже намек на дым, тут мигом начинался
отек Квинке. Но стоило мне поселиться  у  Кати,  как  я  превратилась  в
абсолютно здоровую женщину. Как говорит Сережка:
   - Лампу доской от забора не убить, развалится деревяшка.
   Теперь я пребываю в  глубочайшей  уверенности,  что  аллергия  -  это
болезнь не тела, а души. Сейчас поясню: ну,  допустим,  вы  терпеть  не  можете
мужа, но живете с ним,  предположим,  из  материальных  соображений.  Вы
ленивы, глупы, не желаете работать, но хотите обитать в комфорте. А  ваш
супруг богат, щедр и заботлив. Но вы все равно  его  видеть  не  можете,
однако вынуждены прогибаться, улыбаться, изображать из себя хорошую жену
и  страстную  любовницу.  При  определенных  артистических  задатках  вы
сможете спокойно водить супруга за нос, обманете его  мать,  друзей,  но
только не свой организм. И если ваш муж курит, то вполне вероятно, что у
вас начнется аллергия на дым или на одеколон, которым он пользуется,  на
постельное белье, на его любимую еду... "Пробить" может в  любой  точке.
Поэтому, если вы стали  "счастливой"  обладательницей  золотухи,  прежде
всего подумайте, против чего или кого бунтует ваше  тело.  Как  правило,
дело не в продуктах, пыли и шерсти, а в других, более глубоких причинах.
   Но я сейчас не стала  высказывать  Алле  Марковне  свои  соображения,
просто спокойно перечислила хорошо  известные  симптомы,  прерывая  свой
рассказ покашливанием.
   - Ну это ерунда, - заверила меня врач, - с  подобной  проблемой  Инна
Семеновна справится за пять сеансов, идите.
   - Куда? - не поняла я.
   - А вон там, за шкафом, дверь.
   Я вошла в другую комнату и увидела даму, очень похожую на  английскую
королеву. Такая же  слегка  полноватая  фигура,  волосы  со  старомодной
укладкой и очень легкий макияж.
   - Садитесь, - ласково сказала она, - придется подождать  минут  пять,
мне требуется настроиться на вас, почувствовать контакт.
   Договорив фразу, она резко встала и вышла. Я осталась одна и от скуки
принялась разглядывать помещение. Одна стена завешана книжными  полками.
Специальные издания по медицине, разнообразные справочники  и  классика:
Лев  Толстой,  Достоевский,  Куприн,   Чехов,   Блок.   Окно   задернуто
занавесками, под потолком неярко горит люстра. На письменном столе  гора
бумаг  и  плоский  экран  монитора.  Инна  Семеновна  явно  предпочитает
классический стиль  в  убранстве  кабинета,  но  при  этом  не  чурается
прогресса.
   Прошло не пять минут, а все десять, прежде чем  экстрасенс  появилась
вновь в комнате.
   - Вас не затруднит пересесть на  это  место?  -  тихо  спросила  Инна
Семеновна, указывая на стул, стоящий посреди комнаты.
   Я охотно выполнила ее просьбу. Целительница встала за моей спиной:
   - Пожалуйста, не скрещивайте руки и ноги. Что вы чувствуете?
   - Если честно - ничего.
   - Правильно, так и должно быть! - воскликнула Инна Семеновна.
   Сеанс продолжался долго, сколько времени  он  шел,  точно  не  скажу,
смотреть  на  часы  показалось  мне  неприличным.  Инна   Семеновна   на
протяжении работы не проронила ни слова, а я извелась от скуки.  Иногда,
забывшись, я клала ногу на ногу, и тогда экстрасенс оживал