? - спросил Тема.
   - Обязательно, - пообещал  Семен  Андреевич.  Потом  вытащил  из  кармана
телефон и велел:
   - Петя, поднимись.
   Через пару минут раздался стук, и в квартиру вошел мужчина лет сорока.
   - Чего стучишь? - удивился отец Кристины.
   - Так там звонка нет, - ответил пришедший.
   - Хорошо, бери всех детей и свези в "Макдоналдс".  По  полной  программе,
все,  что  захотят:  чизбургеры,  гамбургеры,  биг-маки,   картошка,   вода,
мороженое... Игрушки вроде там продают, шарики воздушные...
   - Понял, - кивнул Петя, - пошли, ребята. Кто со мной?
   Петька, Митька, Вика, Даша и Тема с визгом бросились за ним.
   - Я не хочу ехать, - протянула Вера, - голова что-то болит.
   - Иди ляг в спальне, - предложила Тамара, - сейчас аспирин разведу.
   Минут через десять мы остались в узкой компании - Тамара, Кристина, Аня с
Машкой и я.
   - То, что сейчас расскажу, - вздохнул Семен Андреевич, - должно  остаться
между нами. Мне бы никогда не пришло в голову посвящать вас в эту тайну,  но
видите, как вышло. Я - Зотов Анатолий Иванович, отец Кристины...
   - Но как же так? - спросила не слишком сообразительная Аня. - Только ведь
представились - Семен Андреевич...
   - Сейчас поясню, - спокойно ответил мужчина,  -  слушайте...  У  Анатолия
Ивановича Зотова был настоящий  талант.  Любой  бизнес,  за  который  брался
мужик, моментально становился суперуспешным. Смешно.сказать, но начал  он  с
лотка, где  лежали  вперемешку  дешевые  конфеты  и  жвачки.  Через  полгода
приобрел ларек, спустя шесть месяцев -  магазин.  Дальше  -  больше,  бизнес
понесся в гору, набирая обороты. Но Зотов был не только удачлив, но и умен.
   Поглядев вокруг, он мигом  сменил  "тему".  На  заре  дикого  российского
капитализма, когда перестройка еще не успела превратиться в  перестрелку,  в
год, когда Егор  Гайдар  впустил  в  бывшую  страну  строящегося  коммунизма
невиданное  море  товаров,  почти  все  жители   СССР   кинулись   торговать
продуктами. Советскому человеку, часами простаивавшему в очереди за кусочком
масла, казалось, что еда - самый лучший и выгодный  бизнес.  Кушать  хочется
всегда и всем. Магазинчики, палатки, ларьки полезли как грибы  после  дождя.
Началась жестокая конкуренция, слабые разорялись... Закон  рынка  суров.  Не
смог выжить - умирай.
   Но Зотов уже торговал тканями, занял нишу  и  монополизировал  рынок.  По
меркам Екатеринбурга,  он  был  невероятно  богат.  С  Анатолием  Ивановичем
считались все - и местный мафиозо,  некто  Пузыревич  по  кличке  Пузырь,  и
городская администрация.
   Наверное, если бы Зотов полез в водочный бизнес, нефть, газ или попытался
заниматься  металлургией,  он  бы  давно  был  покойником.   Но   ткани   не
интересовали никого. Связываться с грошовым  ситцем,  сатином  -  а  дорогие
бархаты и шифоны в Екатеринбурге не продавались, - не  хотел  никто.  Братки
презрительно  морщились:  фу,  бабское  дело  какое-то,  тряпки.  А   мелких
торговцев, пытавшихся работать с мануфактурой,  Анатолий  просто  разорил  -
снизил цену на свой товар до минимума, и торговцы выбыли из игры.
   Жить  бы  ему  да  радоваться.  Тем  более   что   Зотов   имел   юриста,
подсказавшего, как уйти от налогов. Богатый особняк,  настоящий  замок,  был
оформлен на жену Лиду,  а  компаньоном  по  бизнесу  Анатолий  сделал  брата
супруги Вадима Костылева.  Парню  он  доверял  безоговорочно:  свой  человек
воровать не станет.
   Но потом  неожиданно  началась  цепь  несчастий.  Сначала  погибла  Лида.
Приехала  на  бензоколонку  и...  взлетела  на  воздух  вместе   с   парнем,
заправлявшим ее автомобиль. Следов взрывчатки на месте  трагедии  не  нашли.
Следствие, потоптавшись  на  месте,  классифицировало  дело  как  несчастный
случай. Похоже, бедная Лида была  сама  виновата.  На  бензозаправке  нельзя
курить, а кассирша, чудом уцелевшая в своей будке,  заявила,  будто  видела,
как женщина прикуривала сигарету.
   Зотов почернел от горя. Теперь вся его жизнь сосредоточилась на Кристине.
Женщин, желавших заменить девочке мать и стать хозяйкой в богатом  особняке,
он просто не замечал.
   Теперь с ним жили Костылев, жена Вадима Света и двое их детей-погодков  -
очаровательная трехлетняя Майя и двухгодовалый Веня.  Анатолий  очень  любил
детей и искренно считал  Костылевых  своей  семьей.  Впрочем,  жили  они  на
зависть всем дружно, без скандалов и распрей.
   Затем пропала Кристина. Посланный за девочкой  шофер  вернулся  в  полной
растерянности. Дочери Зотова кто-то позвонил по мобильному, она простилась с
подругой и ушла. Обезумев от горя,  Зотов  бросился  к  Пузырю  и  заявил  с
порога:
   - Если нужны деньги - бери, все забирай, только верни дочь.
   "Крестный отец" от неожиданности даже  уронил  на  пол  открытую  бутылку
пива.
   - Ты че, Толян, в натуре? Чего еще за понты корявые? Растолкуй нормально,
без пурги.
   - Верни девочку, - прошептал Зотов.
   - Вот, блин! - воскликнул Пузырь. - За  фигом  мне  твоя  девочка,  своих
блядей навалом,  выбор-то,  как  на  базаре.  И  чего  ты  голосишь,  словно
потерпевший, найдешь другую телку, этого добра хватает. Хочешь, свистну, мои
парни десяток приволокут - белых, желтых, черных...
   - Кристина пропала, дочка, - пояснил Зотов. Пузырь вмиг потерял всю  свою
дурашливость и перестал изображать "нового русского отморозка".
   - Садись, Анатолий Иванович, рассказывай, чем могу - помогу.
   Почти три месяца люди  Пузыревича  искали  Кристю.  В  милицию  авторитет
посоветовал не обращаться и вообще велел  поменьше  шуметь  об  исчезновении
ребенка.
   - Менты ничего не найдут, - пояснил он, -  только  свидетелей  распугают.
Скажи всем, что отправил дочь на учебу в  столицу,  никто  не  удивится.  Ну
какое в нашей провинции образование?
   - Ладно, - согласился Зотов.
   - И этому, Вадьке своему, не сообщай, - неожиданно сказал Пузырь, - соври
чего-нибудь, уж прости, не нравится мне твой родственничек.
   Впрочем, ни Вадима, ни Светы, ни их детей в момент пропажи Кристи не было
- они отдыхали в Турции, а  когда  вернулись,  Зотов  с  недрогнувшим  лицом
выложил версию, предложенную Пузыревичем.
   Потом вдруг исчез шофер Зотова, верный и немногословный Саша.
   Дня через три после его пропажи позвонил Пузыревич и велел коротко:
   - Приезжай.
   Анатолий  понесся,  нарушив  по  дороге  все  правила.  Авторитет  усадил
приятеля в гостиной и велел шестеркам:
   - Давайте.
   В комнату втолкнули изрядно измордованного Сашу.
   - Говори, - приказал Пузырь.
   Шофер разлепил разбитые губы и принялся  каяться.  Зотов  не  знал,  куда
деваться от ужаса. Кристину украл Саша, просто соблазнился на  десять  тысяч
долларов, которые предложил чеченец Шамиль. Куда дели девочку, он не  знает.
Саша  привез  Шамиля  и  усыпленную  Кристину  за  город,  в  местечко,  где
располагалась база спортобщества "Урал".
   Зотов только  моргал.  Саше  он  доверял  безоговорочно,  и  вдруг  такой
поворот.
   Когда "быки" уволокли шофера, Пузырь достал водку, налил стакан и сунул в
руку Зотова.
   - Пей.
   - Зачем?
   - Пей, говорю. До сих пор была присказка, сказка -  впереди.  Знаю,  куда
увезли Кристю, и знаю, почему, но лучше бы тебе выпить!
   Анатолий проглотил обжигающую жидкость, авторитет завел  рассказ.  За  то
время, что длился разговор, Зотов не раз радовался,  что  опрокинул  стакан,
иначе он просто сошел бы с ума.
   Организатором похищения Кристи был Вадим.
   - Но почему? - только и смог вымолвить Зотов.
   - Мало ему компаньонства, - вздохнул Пузырь. - Весь  твой  бизнес  хочет,
жадный очень. Видишь, чего удумал - какое-то время тебя  изводить,  а  потом
сообщить, где Кристя, да небось чечены  велели  бы  тебе  самому  с  выкупом
явиться. Забрали бы деньги,  и  секир-башка  тебе  и  девке.  Это  он  верно
рассчитал: ты бы поехал непременно. А Вадька потом убивался бы и  на  каждом
углу рассказывал: "Вот горе, умчался за дочкой и погиб".
   В Чечне людей пачками убивают, никто и не  удивится.  Хочешь  мой  совет?
Сегодня же Вадьку в бетон закатаем, вместе со Светкой и жабенышами,  чтоб  и
следа его не осталось.
   - Нет, - пробормотал Зотов, - пусть Кристю вернут.
   - Мои привезут, - пообещал Пузырь.
   - Сколько? - спросил Анатолий.
   - На том свете угольками в аду сочтемся, - хмыкнул Пузыревич. - Только ты
зря не хочешь Вадима урыть, такого не прощают. Но Зотов лишь мрачно молчал.
   - Кстати, - словно невзначай обронил "крестный отец",  -  помнишь,  когда
твоя Лида погибла, кассирша на заправке сообщила, что  видела  у  женщины  в
руках зажженную сигарету.
   - Ну и что?
   - А то, - терпеливо разъяснил приятель, - кассирша - баба  бедная,  можно
сказать, нищая, голь перекатная, с работы уволилась,  говорила  всем,  будто
боится. А через годик на новом, весьма хорошем месте оказалась  и  квартирку
купила однокомнатную,  правда,  не  в  Екатеринбурге,  а  в  Исети.  Откуда,
спрашивается, денежки у голодранки? Ох, нечистое дело. Сначала  Лида,  потом
Кристина, ты последним  станешь.  Вадькина  работа,  носом  чую,  для  своих
жабенышей старается.
   - Доказательства вины Вадима есть? - поинтересовался Анатолий.
   Пузырь покачал головой:
   - Таких, чтоб под монастырь подвести, - нет. Но, ежели покопаемся,  точно
найдем.
   Зотов покачал головой и впервые за долгие  годы  знакомства  обратился  к
Пузыревичу по имени:
   - Спасибо тебе, Миша.
   - Чего там, - отмахнулся тот, - вроде как дружим.
   - Не надо никого  убивать,  -  продолжал  Зотов.  -  Меня  потом  совесть
замучает, жить не смогу.
   - Нежный ты, - заржал Пузырь. - Так и спустишь все Иуде?
   - Нет, - ответил Анатолий.  -  Есть  план.  Через  три  дня  Екатеринбург
потрясла  новость.  В  своем  роскошном  автомобиле,  посреди   белого   дня
подорвался  крупный  бизнесмен  Анатолий  Зотов  вместе  со  своим  шофером.
Водителя опознали сразу, а от Зотова остались маловразумительные ошметки  да
клочья шикарного костюма...
   Вадим Костылев, рыдая, начал готовить похороны. Но после поминок его ждал
неприятный  сюрприз.  Оказывается,  накануне  трагической  гибели,  Анатолий
тайком, не сказав компаньону ни слова, продал особняк, участок и  свою  долю
бизнеса... Пузыревичу. Костылев чуть не скончался, поняв, с кем  теперь  ему
придется иметь дело. У  Вадима  остался  только  каменный  дом  из  красного
кирпича, который Зотов построил  для  Кристины,  да  часть  бизнеса.  Жилище
отошло в руки Костылева по завещанию где-то весной, когда Екатеринбург вновь
был потрясен известием: оказывается, дочь Зотова вовсе не училась в  Москве,
а была похищена и убита чеченцами.
   Через некоторое время в столице появился удачливый предприниматель  Семен
Адреевич Попов. Мужик основал газету, потом вторую, открыл радиостанцию. Все
только удивлялись, с какой скоростью он набирал обороты. Просто царь Мидас -
все, к чему прикасался, превращалось  в  золото.  По  тусовкам  новоявленный
магнат не шлялся и вел  крайне  тихий  образ  жизни,  без  женщин  и  шумных
гулянок. Не лез он и в политику, не торопясь, как многие, купить себе  место
в парламенте. Словом, Зотов, превратившись в Попова,  не  растерял  удачи  и
предпринимательского счастья. Но в душе Анатолия ныла рана.
   Люди Пузыревича, отправившиеся выкупать Кристину,  вернулись  ни  с  чем.
Деревня, где содержалась  девочка,  была  буквально  сметена  с  лица  земли
федеральными войсками. Не уцелел и дом семьи Бекоевых. Впрочем,  и  все  его
обитатели тоже.  Похоронная  команда,  долго  не  колеблясь,  закопала  всех
Бекоевых - девять человек - прямо во дворе. Агенты Пузыревича разрыли могилу
и  обнаружили  шесть  детских  изуродованных  трупов.  На  руке   одной   из
девочек-подростков  болтался  почерневший  браслетик  с  именем  "Кристина".
Сфотографировав несчастную, сыщики привезли Пузырю и украшение. Сомнений  не
оставалось - Кристина погибла вместе со всеми.
   - Это Хафиза, - прошептала со слезами на глазах девочка, -  я  отдала  ей
браслет. Но мы же так не похожи, папа, как ты мог меня опознать?
   - Михаил не показал снимки, - вздохнул Анатолий. - Решил, что  с  меня  и
браслета хватит, уж очень жутко выглядел труп.
   Мы замолчали. Потом Тамара пробормотала:
   - Давай, буду звать тебя Семеном, привыкла уже...
   - Я и есть Семен. Семен  Андреевич  Попов,  Зотов  погиб  и  похоронен  в
Екатеринбурге.
   - А Вадим? - спросила я. Гость пожал плечами:
   - Он меня не интересует. Но бог есть на  свете,  теперь  знаю  точно.  Вы
представить себе не можете, как я не хотел устраивать эту дурацкую историю с
кошельком, долларами и квартирой. Меня просто сломали, первый  раз  в  жизни
дал слабину и поддался на  чужие  уговоры.  Теперь  понимаю  -  не  зря.  Не
устроили бы "засады" - не познакомился бы с Томочкой, не познакомился  бы  с
Томой - не пришел бы в гости и не увидел Кристю. Нет, господь есть,  он  все
видит и всем воздаст по делам их.
   Вновь повисло молчание, прерываемое только всхлипываниями Ани.
   - И как теперь поступить? - отчего-то шепотом спросила Тамара.
   Семен улыбнулся:
   - Никак, куплю Кристе метрику, станет Кристиной Поповой.
   Внезапно Тамара зарделась до свекольного оттенка.
   - Погодите минутку.
   Она скрылась в спальне и через секунду вернулась с зелененькой  книжечкой
в руках.
   - Вот, Юрка притащил для Кристи. Анатолий, то бишь Семен, взял документ и
удивленно прочитал:
   - Попова Кристина Викторовна, мать - Попова Тамара Викторовна, отец Попов
Виктор Михайлович. Это кто же такие?
   - Тамара Викторовна - я, - пояснила Тома, - а  Виктор  Михайлович  -  мой
папа... Моя фамилия - Попова, а у Виолы -  Тараканова.  Кристина  Тараканова
как-то не звучит, вот и записали девочку на меня.  Побоялись,  что  в  школе
дразнить начнут, как Виолу, вот уж кто натерпелся в детстве  из-за  имени  и
фамилии.
   - Говорю же, господь все видит, - серьезно ответил Семен. - Значит,  так,
прямо сегодня, - он глянул  на  часы,  -  нет,  уже  поздно,  завтра  подаем
документы в загс, а потом я удочерю Кристину.
   Он глянул на Тамару:
   - Ты согласна?
   Томочка из бордовой стала фиолетовой, но голос ее прозвучал твердо:
   - Есть одно обстоятельство.
   - Какое?
   - Я не одна, у меня...
   - Знаю, - засмеялся Семен, -  большая  семья.  Значит,  построю  для  нас
огромный дом, и станем жить да поживать - ты, я, Виола, Аня, Кристина и куча
ваших детей, только потом напишете мне на бумажке их имена и объясните,  кто
кому кем приходится. Вот эта кукла чья? - И он ткнул пальцем в Машку.
   - Значит, ты берешь меня со всем табором? - недоверчиво  поинтересовалась
Тамара.
   - Дорогая, - засмеялся Семен, - ты же одна не поедешь!
   - У нас еще Дюша, Клеопатра, котенок и Кася, - медленно проговорила я.
   - Очень хорошо, - не сдался Семен.
   - Еще мыши, - сообщила Кристина. - Билли и Милли.
   - Беру всех, - захохотал Семен,  -  вместе  с  грызунами.  А  вы-то  как?
Станете со мной жить? Я шумный, ругаюсь иногда, злюсь, могу наорать...
   - Поорать тут все мастера, - хихикнула я. Аня же тихо сказала:
   - Мы с Машкой - просто соседки, Петька и Митька - Лелькины дети...
   Семен недоумевающе поглядел на нас. Но тут раздался оглушительный стук, и
дети влетели в квартиру. Сразу стало тесно. Перебивая друг друга, мальчики и
девочки принялись вываливать впечатления. Биг-маки  -  это  класс!  Картошки
съели по две порции, шоколадных коктейлей в них влезло по три штуки,  а  еще
получили замечательные игрушки, шарики  и  бумажку  с  предсказанием.  Возле
"Макдонаддса" сидит в клеточке  морская  свинка  и  гадает.  Правда,  узнать
будущее захотела только  Даша,  остальные  уверены,  что  у  них  все  будет
прекрасно.
   - Смотри, - сказала Даша, - что мне досталось.
   Я развернула узкий рулончик. "Бойся данайцев,  дары  приносящих".  Однако
хозяин свинки явно был знаком с древнегреческим эпосом.
   В комнате стало душно, и Тамара распахнула настежь окно.
   Дзынь-дзынь! - зазвенел звонок.
   - Я открою, - подпрыгнула Вика. Через секунду она закричала:
   - Тетя Виола, гляди! Подарок прислали!
   Девочка внесла в гостиную довольно большой ящик. На  нем  была  приклеена
бумажка, написанная неровным детским почерком с ошибками:  "Кристе.  Личьно.
Сама знаешь от ково. Другим ни  открывать".  Внизу  красовалось  изображение
черепа и костей.
   - Что это? - радовалась Вика. - Что? Можно открыть?
   - Тут написано -  Кристе,  -  сказала  Томочка,  разглядывая  не  слишком
аккуратную упаковку. Наверное, она знает, от кого подарок...
   - От Кольки Шарова, - захихикала Кристя.  -  Он  мне  два  раза  в  любви
признавался. Ну-ка, ставьте подарочек.
   - Куда? - спросила Вика.
   - На стол!
   - Нет, - возразила Томуся, - тут еда, а ящик не слишком  чистый,  давайте
на подоконник?
   Из спальни, зевая, вышла Вера.
   Кристя водрузила  коробку  у  раскрытого  окна  и  принялась  развязывать
розовую бечевку. Все дети столпились около подарка. Внезапно у меня в голове
всплыла фраза: "Бойся данайцев, дары приносящих".
   - Ложись! - заорал внезапно Семен, кидаясь к Кристине. - Ложись!
   - Ложись! - завопила я, ударяя рукой под коленями Митьки, Петьки, Вики  и
Даши...
   Дети шлепнулись на четвереньки, и тут же раздался  жуткий,  оглушительный
взрыв.
   Во дворе мгновенно  взревели  сигнализации  в  автомашинах,  на  лестнице
послышался топот, кто-то рвал дверь с криком:
   - Что случилось?
   Где-то на полу заливалась в рыданиях Аня, заходилась в кашле Даша,  и  на
одной ноте визжал Тема.
   - А ну тихо! - заорала я, поднимаясь на ноги. - Всем молчать!!!
   Разом наступила тишина. Я оглядела то, что осталось от квартиры. Окна нет
совсем, вместе с рамой и подоконником... Зияет  обгоревший  проем.  Наша  не
слишком  дорогая  люстра,  обычные  три   рожка,   сделанные   трудолюбивыми
гражданами ГДР, исчезла, под потолком медленно раскачивается железный штырь.
Верочкины картины пропали, а все стены, мебель и еда на столе покрыты  слоем
черной копоти. Ужин испорчен окончательно: миски с салатом похожи  на  горки
угля, а пирожки - на обгорелые сухари. Чудесная  белая  скатерть,  настоящий
лен, вынимаемая нами только по особым случаям, напоминает ковер  у  входа  в
крематорий - темно-серый и печальный.
   Тамара тем временем дрожащими руками ощупывала детей. Следовало признать,
что они отделались легким испугом. У Петьки  и  Митьки  в  волосах  застряло
невероятное количество осколков, а спины и ноги мальчишек были поцарапаны. У
Вики почему-то под глазом расплывался огромный синяк, а волосы  превратились
в ком. Даша вытирает кровь, льющуюся  из  носа,  Тема  просто  трясется  как
осиновый лист, без конца повторяя:
   - Ой, мамонька родная!
   Аня пытается справиться с рыданиями, ее  хорошенькая  сиреневая  блузочка
свисает клоками, и в прорехах виднеется  самый  простецкий  розовый  лифчик.
Тамара грязная с головы до пят, да и я, наверное, выгляжу не лучше.  Но  все
живы и свободно двигают руками и  ногами.  Хуже  всех  пришлось  Кристе.  Ей
обожгло лицо, и волосы тоже выглядели ужасно.
   Верочка... Верочка подняла свои милые, лучистые глаза, глянула на Вику  и
неожиданно громко спросила:
   - Викуша? Ты как сюда попала?
   - Во дела, - выдохнула Тамара, - память вернулась! Виолка, да  отомри  же
ты, к Верочке вернулась память!
   Я потрясла головой, дошла до телефона, набрала номер и сказала:
   - Дежурный? Сообщите, пожалуйста, немедленно  следователю  Куприну  Олегу
Михайловичу, что на Виолу Тараканову, Веру  и  Вику  Соловьевых  только  что
совершено нападение. Нас пытался убить Антон Михайлов. Пусть  Куприн  срочно
едет ко мне домой. Вместе с врачом, у нас раненая.
   - Ох и ни фига себе, - выдавила из себя Аня. - Надо в "Скорую" звонить.
   - Не надо, - сказала я. - Сейчас приедет Куприн, и все будет хорошо.
   Томуся с интересом глянула на меня.
   - Ты считаешь?
   - Да, - твердо ответила я. - Куприн не даст нас в обиду,  он  -  отличный
мужик!
   Тома открыла б