вместе  с  приятелем
запихивают в "Жигули". В  спальне  Каретниковых  обнаруживается  сначала
носовой платок Галки, а потом пряжка с ее туфли. Ладно, пусть цепочка  и
пряжка не принадлежали Сорокиной. В конце концов, многие  женщины  могли
купить себе такие украшения и обувь. Но  платочек!  Он  точно  выпал  из
кармана Галки! Далее Каретников погибает. Впрочем, тут ничего  странного
нет, он сел пьяным за руль  и  не  справился  с  управлением.  Но  потом
начинаются  просто  чудеса!  В  портмоне  плохообеспеченного  алкоголика
обнаруживаются пятьсот долларов и фото Галки. Снимков  сделано  было  не
так уж и много, всего  несколько.  Значит,  мне  нужно  под  благовидным
предлогом навестить Карена, Тину и постараться заглянуть в  их  семейный
архив. Тот, у кого не обнаружится фото, скорей всего,  будет  замешан  в
загадочной истории. Итак, с кого начать?
   Решив не медлить, я рванулась к телефону.  Но  тут  в  прихожей  тихо
запел звонок. Я распахнула дверь.
   - Жара египетская, - слабым голосом простонал Юра, втаскивая елку,  -
я чуть не умер. Зато сегодня меня в метро  пустили,  заставили,  правда,
заплатить за нее, как за багаж. Я было спорить начал, денег-то  жаль,  у
меня их совсем нет, а дежурная как разорется. Пришлось  отстегивать.  Ну
что у вас за люди в Москве, а?
   Внезапно мне стало обидно. Приехал в чужой город  и  без  конца  хает
коренное население.  По-моему,  такое  поведение  просто  неприлично.  Я
согласна, москвичи торопливы, суетны, не всегда готовы прийти на помощь,
но, во-первых, их сделал  такими  бешеный  ритм  мегаполиса,  во-вторых,
добрых людей в Москве намного больше, чем злых, и, в-третьих, существуют
правила проезда на метрополитене.
   - Словно собаки, - бубнил Юра, стаскивая ботинки. - Вот послушай, как
денек прошел!
   Утром Юра, поругавшись с дежурной и расставшись  с  большой,  на  его
взгляд, суммой, спустился на платформу. По деревенской привычке он вылез
из кровати рано утром. Сельские жители привыкли продирать глаза ни  свет
ни заря. Когда-то у моих родителей служила  домработница  Нина.  Ее  сын
загремел  в  армию  и  регулярно  писал  матери  корявые  письма.   Нина
практически не  умела  читать,  поэтому  я,  про  себя  ужасаясь  жутким
орфографическим ошибкам, озвучивала для нее текст.  Очень  хорошо  помню
одно послание, которое содержало гениальный  абзац:  "Мамочка,  в  армии
очень здорово. Просыпаюсь я как дома,  в  пять,  и  собираюсь  вставать,
чтобы доить Зорьку, но  потом  вспоминаю,  что  нахожусь  на  службе,  и
остаюсь под одеялом. Представляешь, тут разрешают валяться в кровати  до
шести утра!"
   Плохо знакомый с городскими обычаями Юра попал в самый час пик. Люди,
ехавшие на работу, набились в  вагоны  плотной  массой,  нечего  было  и
думать о  том,  чтобы  влезть  в  поезд  с  елкой.  Да  еще  стоило  Юре
приблизиться к дверям, как окружающие принимались орать:
   - Сбрендил ваше! Офигел, да? Куда прешь с колючками.
   Пришлось мужику маяться целый час, пока поток пассажиров не  поредел.
Но на этом Юрины мучения не закончились.  Когда  он,  доехав  до  нужной
станции, вышел  на  улицу,  его  остановили  два  милиционера,  которые,
увидев, что  у  задержанного  нет  московской  прописки,  мигом  утянули
бедного,  робеющего  перед  грозными  представителями  власти  парня   в
отделение. Там ему не разрешили войти в кабинет дознавателя с елкой. Юра
перепугался, что в его отсутствие дерево, посчитав за мусор, выбросят, и
вцепился в ствол. К счастью, ему попался нормальный лейтенант,  который,
быстро разобравшись в деле, отпустил мужика с  миром.  Юра  поплутал  по
улицам, не нашел Тимирязевскую академию и пошел назад, в метро он больше
не совался. Очень уж дорого обойдется ему провоз елочки.
   Я выслушала растерянно моргающего Юру, потом вынула из ящика купюру:
   - На.
   - Зачем?
   - На проезд.
   - Нет, - замахал руками Юра, - ни за что не возьму. Мне бы  помыться,
вспотел весь.
   - Ванная свободна, - улыбнулась я, - ступай под  душ.  Отволоку  твою
елку на кухню сама.
   Юра с благодарностью глянул на меня и исчез  в  санузле.  Я  оттащила
колючего монстра и устроила его в уютном уголке. Сегодня елка  меня  уже
не раздражала. К тому же на нее очень удобно было вешать  всякие  мелочи
типа мокрой тряпки.
   Встав к мойке, я начала чистить картошку,  услышала  внезапно  бодрое
журчание и, схватив посудное полотенце, повернулась. Так и  есть!  Возле
ствола елки пристроился Рамик.
   - Ах ты, гадкий пес, - зашипела я, размахивая бело-красным  полотном,
- ну сейчас тебе мало не покажется.
   Ощутив шлепок, Рамик возмущенно фыркнул и медленно отошел от елки. На
его морде застыло недоуменно-обиженное выражение.  "Интересное  дело,  -
наверное, думал он, - поставили в кухне черте  что.  Всем  же  известно:
деревья существуют для задирания задней лапы".
   Чертыхаясь, я вытерла лужу. Надеюсь, Юра,  трепетно  переживающий  за
сохранность жуков, никогда не узнает, чем  занимаются  около  елки  наши
собаки.
   День прошел как всегда, сначала домой  сбежались  все  члены  "стаи",
потом сели ужинать,  затем  гуляли  с  собаками.  Я  устроила  небольшую
постирушку, Катя листала свои записи, завтра  ей  предстояло  делать  не
совсем обычную операцию. Около полуночи  началась  битва  под  названием
"Уложи детей в кровать". И Кирюша, и Лиза не  собирались  отрываться  от
компьютеров. Нам пришлось купить две одинаковые "умные" машины.  Пока  в
доме имелась одна, стоявшая в гостиной, между подростками  разыгрывались
такие бои, что Катя решительно заявила:
   - Покупаем второй комплект, никаких сил нет терпеть их вопли.
   Потом  пришлось  отстегнуть  еще  немалую   сумму,   чтобы   провести
выделенную линию Интернета сразу  в  две  комнаты,  иначе  мы  не  могли
воспользоваться домашним телефоном. Зато сейчас у  нас  тишь  да  гладь.
Лизавета с Кирюшкой спорят и ругаются за  столом,  в  коридоре,  ванной,
гостиной, на лестничной клетке, по дороге в школу и  из  нее,  во  время
прогулки собак и в течение  всех  телепрограмм.  Но  стоит  им  включить
мониторы, как дома устанавливается  восхитительная  тишина,  прерываемая
изредка  странными  звуками  типа  "ку-ку".   Это   работает   программа
"Ай-си-кью", в просторечии "Ася".
   Основная часть народа сидит в сети по ночам, поэтому  дети  изо  всех
сил цепляются вечером за клавиатуру. Очень обидно ложиться спать,  когда
в чат только что заявились друзья.
   Вот и сегодня я попеременно заглядывала  в  спальни,  словно  вредный
попугай талдыча одну фразу:
   - Спать пора.
   В конце концов Катюша не вытерпела:
   - Оставь их в покое!
   - Но они завтра не встанут, прогуляют первый урок, получат двойки.
   - Ну и что? - усмехнулась подруга. - Это их проблема!
   - Ужасно! - возмутилась я. - Детям следует ложиться в десять!
   - Кто это сказал?
   - Ну, - замялась я, - так принято.
   - Кем? - спросила Катя. - Кто сие правило установил?
   - Ну... не знаю! Так надо! Детей нужно воспитывать!
   - Зачем? - улыбнулась Катя.
   - Как это? Надо!
   - Почему?
   - Ты издеваешься, да? - воскликнула я.
   - Вовсе нет, -  покачала  головой  Катя.  -  Они  уже  взрослые,  все
правильные, нужные слова мы им сказали  в  детстве.  Теперь  пусть  сами
собой руководят, отпусти поводок, это их жизнь.
   - Но они получат двойки!
   - Когда принесут плохие отметки, тогда и поговорим.  Вот  тебя  лично
без конца воспитывали до тридцати лет. Ну и что, ты была счастлива?
   - Нет, - пробормотала я. - Всегда хотела вырваться на свободу.
   - Так не повторяй ошибок своих родителей, - закончила  Катя  и  снова
уткнулась в записи.
   Я хотела было заглянуть к Лизе и приказать ей  гасить  свет,  но  тут
перед моим взором возникла мамочка, укоризненно говорящая:
   - Котеночек мой! Уже девять! Все.
   Память услужливо утащила меня в прошлое.
   Подойдя решительным шагом к кровати дочери, мама выдергивает из  моих
рук книгу, дверь хлопает, наступает тишина. Я натягиваю одеяло на голову
и тихо плачу. Ну почему жизнь так несправедлива? Спать мне совершенно не
хочется, сказку отобрали на самом интересном месте, теперь мне предстоит
долго ворочаться в жаркой постели...
   Лиза высунулась в коридор:
   - Эй, Лампа, ты чего?
   Я потрясла головой, прогоняя воспоминания:
   - Задумалась.
   - Я сейчас лягу.
   - Не надо, - вздохнула я, - сиди в компьютере.
   Лиза разинула рот:
   - Лампудель, ты заболела?
   - Нет.
   - Разрешаешь мне бродить  в  Инете?  Между  прочим,  уже  полночь,  -
возмутилась Лиза.
   - Поступай как хочешь!
   - Ты обиделась?
   - Вовсе нет. Просто пересмотрела свои позиции. В конце концов,  зачем
заставлять взрослого человека ложиться спать?
   Лизавета  ошарашенно  поморгала,  потом  ткнула   в   меня   пальцем,
украшенным зеленым ногтем.
   - Вот! Я всегда знала, что ты меня не любишь! Значит, бедный  ребенок
будет сидеть ночью в сети, портить себе глаза, завтра не пойдет в школу,
а Лампе плевать на него?
   - Ну... ты же уже выросла, сама решишь свои проблемы.
   - Полное безобразие, - возмутилась Лиза. - Нет уж, прямо сейчас назло
тебе я отправлюсь в кровать.
   Сердито фыркнув, она исчезла в комнате. Я удивилась, однако  странные
люди подростки, ей-богу, иногда их трудно понять!
   Утром, дождавшись, пока все уйдут, я позвонила Карену.
   - Слушаю, - пропищала его дочка Нана.
   - Это Лампа.
   - Ой, здрассти.
   - Родители дома?
   - Нет, конечно, на работе.
   - А ты почему не в школе?
   -  Воды  холодной  попила  и  бронхит  подцепила,  -   демонстративно
закашлялась Нана.
   - По-моему, у тебя воспаление хитрости.
   - Есть немного,  -  захихикала  девочка.  -  У  нас  сегодня  годовая
контрольная по математике, лучше ее пропустить!
   - Скажи, ты знаешь, где у вас лежат фотографии?
   - Конечно.
   - Если я сейчас подъеду, дашь посмотреть?
   - Пожалуйста, только зачем?
   - Понимаешь, я хочу сделать  твоему  папе  подарок  к  дню  рождения,
заказать футболку с его снимком.
   - Классно, - одобрила Нана, - весь день дома просижу!
   Я пошла в  ванную,  умылась,  причесалась,  а  потом,  решив  немного
накрасить лицо, стала  искать  косметичку.  Но  голубенького  мешочка  с
пудрой и губной помадой нигде не было. Я  сначала  порылась  в  сумочке,
затем пошарила в ящиках комода, потом не поленилась сбегать к  "Жигулям"
и заглянуть  в  "бардачок".  Но  тщетно,  мазилки  словно  сквозь  землю
провалились. Я сначала расстроилась, но потом сказала себе:
   - Спокойствие, Лампа, только спокойствие. Ну-ка припомни, когда ты  в
последний раз держала в руках помаду.
   В голове мелькнула молния озарения. Так у Раисы.  Я  увидела,  что  к
Каретниковой прибыла подруга Аня, пошла в ванную, слегка оживила  макияж
и уехала, а  голубенький  мешочек  забыла  на  стиральной  машине.  Надо
позвонить Рае. Я пошла было к  телефону,  но  потом  остановилась.  Нет,
сейчас неприлично беспокоить вдову. Ей предстоят  похороны,  поминки,  а
тут я с идиотским разговором про губную помаду.  Дня  через  три,  когда
скорбные процедуры закончатся, съезжу  за  потерей,  надеюсь,  Раиса  не
вышвырнет косметичку, а я пока воспользуюсь Катиными запасами.
   Нана радостно встретила меня на пороге:
   - Лампа, смотри, что мне купили!
   - Очень красивая морская свинка, - одобрила я.
   - Его зовут Хрюндель, - сообщила Нана.  -  Хрюндель,  знакомься,  это
Лампа. Лампа, знакомься - это Хрюндель.
   - Давай фото, болтушка, - велела я, проходя на кухню.
   Нана  притащила  целую  стопку  разноцветных  переплетов.   Я   стала
рассматривать снимки. Нужный нашелся в третьем по счету альбоме. Он  был
совершенно целый.
   - Все? - удивилась Нана, увидав,  что  я  отодвигаю  альбомы.  -  Уже
нашла?
   Я спохватилась, вытащила первый попавшийся под руку снимок  Карена  и
сказала:
   - Подойдет для майки?
   - Классно, - одобрила Нана. -  Никому  не  скажу,  не  переживай,  не
испорчу сюрприз.
   - Ну спасибо тебе, - улыбнулась я и ушла, унося с собой совершенно не
нужное изображение Амбарцумова.
   Значит, Тина... Или ее любовник Женя.  Впрочем,  предположение  легко
проверить. К Тине можно заявиться без звонка. Она  сломала  ногу  и  уже
целый месяц безвылазно сидит дома.

Глава 8

   Увидав меня, Тина обрадовалась:
   - Пампуша? Какими судьбами?
   - Да вот, просто ехала мимо и решила заглянуть, не помешаю?
   - Господи, - воскликнула Тина, - я тут совсем от тоски загнулась!  От
телика одурела. Лежу, читаю книги и офигеваю потихоньку. А ну пошли  чай
пить.
   И она бодро двинулась по коридору, стуча костылями.
   - Нога болит? - с сочувствием спросила я.
   - Чтоб ей сгореть, - выкрикнула Тина, - просто сил больше нет!
   - Так плохо? Ты обезболивающее прими.
   - Она даже не ноет, - пояснила Тина, - зато чешется до умопомрачения.
А как под гипс залезть?
   - Спицу возьми, - посоветовала я, - длинную.
   Тина на секунду замерла, а потом воскликнула:
   - Лампуша, ты гений!  И  как  только  додумалась!  Лично  я  пыталась
зубочисткой орудовать, но она-то короткая.
   Поболтав о том о сем и напившись чаю, я решила наконец  приступить  к
делу:
   - Слышь, Тин, нет ли у тебя фотографии Леньки Сорокина?
   Тинка удивленно заморгала:
   - Можно поискать, а тебе зачем?
   - Секрет.
   - Ну скажи, - заныла Тина.
   - У него же день рождения в июле.
   - И что?
   - Я задумала ему подарок сделать, очень оригинальная  идея  в  голову
пришла, но нужен снимок.
   - Кружку, что ли, с фоткой?
   - Нет.
   - Майку?
   - Лучше поройся у себя в альбоме. Помнишь, на его прошлые именины нас
снимали всех вместе. Мой  снимок  испорчен,  я  на  него  какао  горячее
пролила, а твой жив?
   Тина схватила костыль, я налила себе  еще  чаю  и  положила  варенье.
Сейчас такой огромный выбор джемов, каких только нет, от клубничного  до
ананасового, но ничто не может сравниться с домашними заготовками.
   Раздался мерный стук, Тина притопала назад,  держа  довольно  толстый
том в ярко-красном переплете.
   - В самом  конце,  -  деловито  сообщила  она,  перелистывая  толстые
страницы, - во, нашлись.
   Я принялась внимательно изучать карточки. Правильно,  все  они  имеют
отношение к Ленькиному празднику. Вот он получает из рук  Тины  коробку,
вот изображение огромного, "трехэтажного" торта, а это  я,  как  всегда,
взлохмаченная, с бокалом шампанского в правой  руке  и  куском  соленого
огурца в другой. Большой, общей фотографии,  сделанной  перед  входом  в
ресторан, не нашлось.
   - Слушай, а тебе разве не дали  снимок,  где  все  вместе  маячат  на
крыльце? - тихо спросила я.
   - Был такой, - кивнула Тина, - дальше смотри.
   Я  перевернула  лист.  Глаза  наткнулись  на  пустое   место,   потом
переместились чуть ниже. Тинка в красном  купальнике  стоит  на  большом
камне, вокруг плещется море. Серия "Веселый день рождения" закончилась.
   - Где  же  фотка?  -  поинтересовалась  я.  Тинка  недоуменно  пожала
плечами:
   - Так здесь была.
   - Нету.
   - Ага.
   - А куда она подевалась?
   - Фиг ее знает. Возьми другую, ту, где Ленька со мной снят.
   - Не пойдет.
   - Почему?
   - Он там в профиль. Кто же мог взять снимок?
   - Понятия не имею.
   - Ну подумай, может, сама кому дала?
   - Да зачем бы? - справедливо заметила Тина. -  Кому  он,  кроме  нас,
интересен?
   - Вспомни, с кем ты альбом смотрела в последний раз?
   - С тобой.
   - Это сейчас, а раньше? Тина призадумалась:
   - А ни с кем. Женька туда фотки с нашего отдыха доложил,  мы  на  Гоа
отдыхали, в Индии, с тех пор никто альбом не  трогал.  Ой,  на  Гоа  так
классно! Прикинь, песок белый-белый, мелкий, словно пыль, вода  тридцать
пять градусов...
   С горящими  глазами  Тина  принялась  живописать  красоты  индийского
штата, живущего за счет туристов.  Я  слушала  ее  вполуха,  старательно
изображая на лице интерес, но в голове крутились совершенно  посторонние
мысли, поверьте, они не имели никакого отношения к Индии.
   - Ой! - вдруг остановилась  Тина.  -  Женька  то  фото  с  Ленькиного
праздника взял! Точно! Ему там интерьер понравился.  Он  где  интересную
мебель или антураж видит - тут же хватает...
   Значит, Женя. И зачем это ему понадобилось, а? К чему  было  вырезать
лицо Галки?
   - Скажи, - весьма невежливо перебила я Тинку, - твой муж  по-прежнему
работает дизайнером?
   Тина прищурилась:
   - Ценю твою деликатность, но Женька  никогда  не  был  моим  законным
супругом, и мы, кстати, разбежались! Ты забыла?
   - А мне никто не говорил про ваш разрыв! - удивилась я.
   Тина ухмыльнулась:
   - Встречаемся-то раз в год, все  некогда  поговорить  по-человечески.
Мы, кстати, остались друзьями, делить нечего было. Женька милый, но  мне
не подошел.
   - Так он дизайнер или нет? - повторила я вопрос.
   - Пашет в большой фирме, - кивнула Тина. - "Стройкварт" называется, а
что?
   -  Дай  мне  его  телефон,  одна  наша  подруга  хочет  дизайн-проект
заказать.
   - Ладно, - кивнула Тина. -  Женька  на  проценте  сидит,  чем  больше
клиентов, тем выше заработок. Тебе благодарен будет. Где же его визитки?
А, вот, держи.
   Поболтав для приличия еще полчасика, я вышла во двор, села в машину и
принялась разглядывать небольшой глянцевый снимок. Да простят меня люди,
профессионально занимающиеся оформлением квартир, но определенная  часть
этих специалистов сумасшедшие. Нет,  нет,  вы  меня  поймите  правильно,
гвозди они не едят, голыми по  улицам  не  бегают  и  по  большей  части
выглядят мило и интеллигентно. Просто у них совершенно особый взгляд  на
мир, иной,  чем  у  нас,  простых  смертных,  и  подчас  это  доставляет
некоторые неприятности. В прошлом году мы, собравшись с  духом,  сделали
ремонт. О том, что пришлось пережить, вспоминать сейчас категорически не
хочу. Может, когда-нибудь и расскажу вам эту историю. Но не о  тягостных
отношениях с ближнезарубежными гастарбайтерами идет сейчас речь.  Катюша
решила украсить квартиру как можно лучше и позвала дизайнера.  Нам  всем
хотелось иметь функциональный шкаф в  прихожей,  но  там  из-за  несущей
стены образовалась странная ниша, поэтому ничего из готовой  мебели  нам
не подошло, отсюда и желание сделать гардероб на заказ. Пришедший к  нам
парень назвался Сашей и коротко спросил:
   - Что хотите?
   Мы, перебивая друг друга,  принялись  излагать  требования.  Дизайнер
кивал головой, через полчаса он заявил:
   - Мне все ясно.
   Мне понравилось, что специалист неразговорчив, еще лучшее впечатление
Саша произвел на  нас,  когда  принес  эскиз.  Все  пришли  в  полнейший
восторг, и Юля потребовала:
   - А еще нужны экраны на батареи, деревянные.
   - Хорошо, - снова коротко ответил  юноша.  Спустя  оговоренный  срок,
день в день к нам явились мастера, восхитительно трезвые и  замечательно
скромные. Они не просили чая, кофе, обеда, ужина, не делали перерывов на
перекур, быстро завершив  работу,  замели  за  собой  всю  грязь.  Мы  с
замиранием  сердца  осмотрели  шкаф,  показавшийся  нам  красивым,   как
античный храм. Потом Сережка решил открыть дверцу  и  не  сумел  уцепить
ручку. Следом за ним неудачные попытки предприняли Катюша и Юлечка.
   - Идиотство, - вспылила последняя, - эти ручечки  тоньше  спички,  их
только гномик с крохотными пальчиками удержит.
   - И экраны не открываются, -  подхватила  я,  -  на  них  вообще  нет
никаких ручек.
   Вновь был вызван Саша.
   - Что-то не так? - хмуро спросил он.
   - Все чудесно, - заверили мы его хором, - только ручки замените.
   Саша покачал головой.
   - Вы же подписали дизайн-проект! Я его показывал.
   - Никаких претензий, - заверил его Сережа,  -  мы  готовы  доплатить,
просто не разобрались сразу, прибейте другие.
   - Нельзя, - лаконично сообщил Саша.
   - Почему? - удивились мы.
   - Дизайн шкафа  разрабатывался  вкупе  с  деталями,  любое  новшество
нарушит целостность картины!
   - Наплевать, - вскипел Сережка, - гардеробом невозможно пользоваться.
   - Нет, и