я и депрессивные настроения. У Майи создалось впечатление, что ее жизнь рухнула, все надежды убиты вместе с Романом, а раз так, то и жить ей незачем.
     От непоправимого несчастья спасла неприятная неожиданность. Лариса спокойно села в кресло к мастеру, тот нанес ей на волосы краску, потом смыл. Лара уставилась в зеркало и принялась возмущаться. Вместо оттенка "золотая пшеница" ее волосы приобрели интенсивно рыжий колер, цвет "сумасшедшего лиса, объевшегося морковки". Ларка распсиховалась и уехала из салона, отказавшись перекрашиваться. Всю дорогу до дома она то рыдала, то строила планы, каким образом наказать незадачливого цирюльника, а войдя домой, увидела Майю, которая именно в этот самый момент, надев на шею петлю, собиралась шагнуть с табуретки.
     - Умоляю, - истерически выкрикивала сейчас Лара, - поговори с ней, она тебя любит и уважает. Заперлась в комнате! Давно! Молчит! Господи, как бы она из окна не выбросилась!
     - У вас первый этаж, - напомнила я.
     Но Лариска продолжала рыдать.
     - Успокойся, - велела я, - выпей воды, умойся и постарайся замолчать. Девочке плохо, и от твоих визгов ей делается лишь хуже.
     Лара, зажав руками рот, побрела в ванную.
     Я пошла по коридору в обратную сторону, постучала в высокую двухстворчатую дверь и сказала:
     - Майка, впусти.
     Следующий час я слушала истерику девочки.
     Никаких разумных доводов типа "давай обратимся к другому продюсеру" она не понимала. В конце концов я воскликнула:
     - Хорошо! Вы с мамой можете сколько угодно рассказывать всем, что папа с вами больше не живет, но мне понятно - это не правда.
     Майя хмуро кивнула:
     - Он боится сесть в тюрьму за неуплату налогов и еще того, что у нас все конфискуют.
     - Хорошо, значит, звоним сейчас отцу, объясняем ситуацию, просим денег и ищем нового продюсера, их много. Или пытаемся раскручиваться под эгидой известного певца. Вот, допустим, Олег Газманов, похоже, он порядочный человек. Давай к нему обратимся. Не реви, утри сопли и немедленно набирай номер папы.
     Майя мрачно уставилась в окно.
     - Уже!
     - Что?
     - Уже беседовали! Мама в салон подалась, а я папке звонить кинулась. Пересказать, что я услышала?
     - Да.
     - Ну, если опустить все неприличные слова, получится так: "Я воспитывал дочь не для карьеры проститутки. Сам бы Волкова убил, узнай раньше о его планах. Денег не дам ни гроша и всем знакомым запрещу тебе хоть копейку ссудить. Я не намерен наблюдать, как моя родная девочка превращается в наркоманку, кривляку и подстилку для всех..."
     Майя замолчала, я тоже притихла. Юра очень упрямый человек, переубедить его совершенно невозможно. Если Юра говорит "да", то можете быть уверены, он не подведет, но, коли вымолвил "нет", больше не тратьте времени зря. С таким же успехом можно пытаться сдвинуть с пьедестала памятник Петру I работы Зураба Церетели. Кричи, вопи, ругайся, колоти его ногами - он будет стоять всем назло.
     - Я покончу с собой, - решительно заявила Майя, - можете запихнуть меня в психушку, посадить на цепь! Перехитрю всех, извернусь и найду способ уйти из жизни, в конце концов просто перестану дышать.
     Мне стало страшно, в произнесенных словах не было истерики, в них звучала холодная решимость. А я хорошо знаю: если человек на самом деле, а не в порыве минутной слабости задумал покончить с собой, он обязательно это сделает. Уследить за таким субъектом практически невозможно.
     Надо действовать немедленно.
     Я схватила Майю:
     - Ну и хрен со всеми! Я сама стану твоим продюсером.
     Девочка уставилась на меня:
     - Ты?
     - Да!!!
     Неожиданно Майя рассмеялась:
     - Ничего более идиотского никогда не слышала.
     Я обрадовалась ее улыбке и затараторила:
     - Зря ехидничаешь. Я стала писательницей, известной, имею связи среди журналистов, и вообще... Я отлично знакома с такими людьми.., такими... Ты слышала про Сергея Крыжовникова?
     Майя моргнула.
     - Думаешь, его хоть кто-нибудь среди певцов не знает? Это же "Русское радио".
     - У тебя песня записана?
     - Да.
     - Давай сюда диск!
     Майя вскочила, бросилась было к книжным полкам, но потом притормозила и с подозрением спросила:
     - Зачем?
     - Отнесу Крыжовникову прямо сейчас, он поставит его в ротацию!
     - Врешь!
     - Не сойти мне с этого места.
     Через минуту в моих руках оказалась тоненькая пластиковая упаковка. Майя повисла у меня на шее.
     - Вилка, помоги!
     - Без проблем, только во всем слушайся меня.
     - Ага.
     - Сейчас выходишь из комнаты...
     - Хорошо.
     - Умываешься, причесываешься, извиняешься перед мамой за то, что довела ее почти до инфаркта.
     - Согласна.
     - Я же начинаю работу. Раскручу тебя.
     - Ага.., а деньги откуда?!
     - Я сделаю все бесплатно.
     - Ага.., обещаешь, точно?
     Чтобы вытряхнуть Майю из депрессии и заставить ее забыть про веревки, бритвы, воду, высокие этажи и таблетки, я была готова сейчас пообещать ей что угодно.
     - Конечно! О тебе напишут журналисты, тебя будут снимать в кино, твои песни станут литься из каждого плеера и радиоприемника, фанаты армиями примутся штурмовать ваш подъезд... Да всю страну от тебя пере колбас ит!
     Майя хихикнула, потом снова стала серьезной.
     - И когда от меня Россию плющить начнет?
     - Уже через месяц пожнешь первый успех! - сгоряча выкрикнула я и прикусила язык.
     Надо бы назвать другой срок, но уже поздно.
     Майя вцепилась мне в плечо.
     - Ладно, я буду выполнять все, что ты прикажешь, голой по Тверской побегу, с белым медведем прилюдно в зоопарке потрахаюсь, но если к середине лета не услышу себя по радио, то.., то... то.., все! Ничто меня не остановит.
     Глаза девочки начали наливаться слезами, губы сжались в нитку, я снова испугалась, но нашла в себе силы спокойно сказать:
     - Прекрати идиотничать. Когда за дело берется человек с моими возможностями и связями, то облома не будет. Прямо сейчас еду на "Русское радио".
     Внезапно Майя упала на колени и обняла мои ноги.
     - Вилка! Я все ради тебя сделаю, все! Только помоги. Ты будешь старенькая, парализованная, сумасшедшая, а я стану из-под тебя горшки таскать и инвалидное кресло возить, я благодарная!
     Я подняла Майю.
     - Знаешь, милая, - усмехнулась я, - если увидишь, что Виола Тараканова превратилась в безумную развалину, неспособную самостоятельно дотащиться до туалета, сделай одолжение, пристрели меня. Хотя, надеюсь, события все же будут развиваться не столь трагично. Ладно, я поехала, а ты приведи себя в порядок и успокой маму.
     К Крыжовникову я попала без всяких проблем.
     Приехала на улицу Казакова, позвонила по местному телефону Юле и, услышав ее слегка задыхающееся "да", сказала:
     - Это Арина Виолова.
     - Ой, здрассти, здрассти, - затараторила Юля.
     - Мне необходимо прямо сейчас попасть к Крыжовникову.
     - Ну... - замямлила было Юля.
     - Я стою у вас в холле, возле охраны.
     - Сейчас спущусь, - пообещала девушка.
     Очутившись в приемной, я отказалась от растворимого кофе и велела Юле:
     - Веди меня к Крыжовникову!
     - Я всего лишь помощница его секретаря, - объясняла Юля, - ваще никто.
     - Хорошо, скажи его секретарю: Виола Тараканова, она же Арина Виолова, привезла из изолятора временного содержания крайне важную информацию от Сергеева.
     Юля ойкнула и мгновенно испарилась, не было ее минут десять, потом вдруг распахнулась дверь, и строгий девичий голос сказал:
     - Госпожа Тараканова? Крыжовников ждет вас.
     Один из самых могущественных людей российского радиоэфира оказался неожиданно совершенно лысым. Отсутствие волос на голове компенсировалось бородой и очаровательной улыбкой.
     Увидев меня, он встал и тут же велел секретарше:
     - Полина, кофе.
     - Если он у вас, как везде, растворимый, то лучше чай, - быстро предостерегла его я.
     Сергей улыбнулся еще шире:
     - Вот тут вы не правы. Плохой кофе еще худо-бедно можно выпить, а низкосортный чай нельзя даже понюхать.
     Что ж, он "чайник", я "кофейник", и нам не понять друг друга. Человечество вообще распадается на категории: алкоголики и трезвенники, собачники и ярые противники животных, бабники и монахи, любители поспать и вечно бодрствующие...
     А еще удивляются, отчего людям так трудно достичь взаимопонимания. Но сейчас я не намерена обсуждать с Сергеем сорта чая.
     - - У меня два дела, - ринулась я в атаку.
     - Слушаю, - продолжал улыбаться Крыжовников.
     - Сергеев арестован.
     - Знаю.
     - За убийство Волкова.
     - Я в курсе.
     - Он просил передать вам: "Подключай зеленую мартышку".
     В глазах Сергея мелькнуло удивление, но потом на лице вновь засияла улыбка.
     - А где вы с ним встретились?
     - В милиции, - пояснила я и стала излагать историю про сумочку и драку.
     Во время моего разговора дверь кабинета осторожно приотворилась, появилась секретарша, девушка в туго обтягивающих бедра джинсах. Абсолютно молча она поставила на стол чашки, сахарницу, вазочки с печеньем и конфетами, а потом так же беззвучно удалилась. Я машинально посмотрела в симпатичную фарфоровую чашечку, в ней темнел растворимый кофе. Крыжовников при всей своей улыбчивости и очаровательности предпочел, не тратя лишних слов, настоять на своем.
     Сергей вздрогнул.
     - Мы все уверены: Архип не виноват и скоро вновь будет с нами. Уже наняты лучшие адвокаты.
     - Насколько я понимаю, улики очень серьезные. Нож с отпечатками пальцев, найденный в портфеле Архипа, его драка с Волковым, рассказы людей об их вражде, показания певицы Минны.
     Крыжовников стер с лица улыбку.
     - Мы справимся. Здесь, в здании на Казакова, нет ни одного человека, думающего, что Архип - убийца.
     Не успел он завершить фразу, как в кабинет без всякого стука ввалился очень высокий, почти совершенно лысый парень и, бесцеремонно плюхнувшись на стул, заявил:
     - Ну и че теперь? Объясни мне, за каким фигом Архип этого недоумка пришиб?
     Сильный запах алкоголя поплыл по кабинету.
     Крыжовников моргнул, раз, другой, третий. Потом очень четко и ясно произнес:
     - Майкл, я занят, зайди позже.
     - Не, - Майкл отказался покинуть кабинет, - ты мне лучше объясни, че его самого потянуло на Романа? Денег на киллера не наскреб?
     - Потом поговорим, - рявкнул Крыжовников.
     - Народ гудит, - не обращая внимания на Сергея, продолжал Майкл, - в принципе, Архипа одобряют, но есть и другие мнения. Ох, плохо будет, плохо! Такой удар по имиджу. Теперь только скажи: "Русское радио" - все шарахаться начнут! Вот Пугачева...
     - Майкл, - Крыжовников встал, - ты Аллу Борисовну не трогай, она друзей, в какое бы те дерьмо ни вляпались, никогда не бросит. Никогда! Уж это я точно знаю. Характер у нее ой-ой-ой, но своих в беде не оставит. Я с ней в разведку пойду спокойно, потому как знаю, если меня подстрелят, Аллочка зубами до своих дотащит. А ты ступай работать.
     - Вот думаю, может, лучше в отпуск пойти, - задумчиво протянул Майкл, - устал я очень. Недельки на три.
     В воздухе повисло зловещее молчание. Потом вдруг дверь снова приотворилась, на сцене возникло новое действующее лицо, опять мужчина и снова лысый. Я немного удивилась: они что, тут сотрудников подбирают исключительно без волос?
     Майкл тем временем, не заметив ни сгустившегося после его слов об отпуске недовольства, ни вновь вошедшего, спокойно продолжал:
     - Съезжу, отдохну, авось все и устаканится, разъяснится. Хотя лично я Архипа не одобряю. За фигом за нож хвататься? Вспыльчивый он слишком, ну согласись, это его большой минус, все о нем знают. А еще в коридорах болтают, что ты и Анатолий Богдан обратились к Гарри Певзнеру.
     А адвокат вам отказал, мотивируя свое поведение нехваткой времени. Только и ежу ясно, что Гарри учуял полный провал, небось скумекал: дрянное дело, тут ему не выиграть. Придется париться Архипу на нарах. Нет, надо отпуск брать.
     - Ты, Майкл, сучий потрох, - спокойно заявил вошедший парень.
     Майкл обернулся.
     - Карлов! Поосторожней.
     - Заткни кричало.
     - Сам захлопнись.
     Я вытаращила глаза. Кто такой Майкл, я понятия не имею, а вот фамилию Карлов великолепно знаю. Это один из диджеев "Русского радио", его имя Александр, только он мне представлялся могучим бородатым мужиком этак шестьдесят четвертого размера, а на самом деле оказалось, что ведущий - стройный паренек.
     Не успела я оценить ситуацию, как Карлов подскочил к Майклу, легко сдернул того со стула, потом, словно нашкодившего котенка, дотолкал до двери и вышвырнул в коридор. Из приемной послышались звон, визгливые крики и топот ног.
     Карлов спокойно взял со стола салфетку, брезгливо вытер пальцы и бросил скомканную бумажку в пепельницу. Я ощутила укол в сердце. Салфетки, которые вместе с кофе, печеньем и конфетами принесла секретарша, были ярко-розовые с золотыми буквами, из которых складывалось слово "Монте-Карло".
     - Пожалуй, я попозже зайду, - меланхолично сказал Карлов и вышел.
     Мы с Крыжовниковым уставились друг на друга, на лице Сергея более не было улыбки.
     - Мы справимся, - вдруг сказал он, - Майкл просто мерзавец.
     - У меня к вам просьба, - я осторожно приступила к основной теме беседы, - сделайте одолжение, помогите.
     - И в чем проблема?
     Я вытащила из кармана диск и стала рассказывать про Майю.
     - Ею начал заниматься Волков? - резко спросил Сергей.
     - Да, - ответила я, тут же поняв, что совершила невероятную глупость и проиграла переговоры.
     Глаза Крыжовникова были теперь похожи на объектив фотоаппарата. В них что-то моргнуло, будто шторки задвинулись, взгляд стал равнодушным, наигранно-приветливым.
     - Хорошо, оставьте запись, мы послушаем, - обронил он.
     Но я уже знала, что стоит мне выйти из кабинета, как пластиковая коробочка вылетит в окно, а фамилия и имя Майя Капкина будут навечно занесены в черный список. Желая изо всех сил помочь девочке, я практически лишила ее всяких шансов.
     - Майя ни в чем не виновата.
     Кивок.
     - Она вообще не из мира шоу-бизнеса.
     Кивок.
     - К Волкову попала случайно.
     Опять кивок!
     - Она совершенно его не знала.
     Крыжовников повертел в руках диск.
     - Принцип нашего радио прост: в эфир попадают талантливые песни, нас нельзя испугать крутыми родителями, богатыми мужьями и высокопоставленными любовниками. Если песня хороша, поставим ее в эфир. "Русское радио" зажгло много звезд. Да, если Алла Борисовна Пугачева или, к примеру, Филипп Киркоров, Олег Газманов, Николай Расторгуев скажут мне, что такой-то певец или певица представляют интерес, я прислушаюсь к мнению высококлассных профессионалов. Но если тот же Киркоров заявит: "Слышишь, я тебе заплачу, сунь эту девочку в ротацию", - ни за что не соглашусь. Хотя Филипп такого никогда не скажет. "Русское радио" гордится своей репутацией. Мы всегда говорили и будем говорить, несмотря ни на что: "Мы работаем честно, присылайте свои песни. Если мы поймем, что они талантливы, - двери к славе откроются перед вами".
     Вспомните хотя бы Земфиру. Никому не известная девочка из провинции, без всяких покровителей пробила себе дорогу своей неординарностью и работоспособностью. Пишите, творите, работайте, будьте упорны - и "Русское радио" вас поддержит. Но "поющие доллары" мы никогда прославлять не станем, слишком дорожим своим незапятнанным именем. Я понятно объяснил?
     - Майя талантлива. - Я цеплялась за последнюю надежду.
     - Вполне вероятно.
     - Ну, послушайте ее.
     - Хорошо, когда будет время. А сейчас, извините, меня ждут в студии.
     Едва не зарыдав от отчаяния, я пошла было к двери и тут же решительно затормозила. Стой, Виола, с какой стати ты надумала складывать лапки перед первой же трудностью? Этот мир принадлежит стойким и упорным, а ну, не сдавайся!
     Твердым шагом я вернулась назад.
     - Что-то забыли? - улыбнулся Сергей.
     - Вы знаете, кто я?
     - Звучит угрожающе.
     - Я не шучу.
     - Еще хуже.
     Стало понятно, что он попросту издевается надо мной.
     - Меня зовут Виола Тараканова.
     - Вы представились с самого начала.
     - Книги я пишу под псевдонимом Арина Виолова.
     - Замечательно, увы, я не читал ваших произведений, но после нашего знакомства непременно куплю.
     - Я уже опубликовала несколько романов!
     - Желаю вам всяческих творческих успехов, - продолжал сиять улыбкой Крыжовников.
     - Не перебивайте меня! Я их не просто пишу!
     - Да? Очень интересно. Но, простите, я не понимаю, к чему вы клоните.
     - Я ничего не выдумываю, все мои детективы основаны на реальных фактах, и мне надо...
     Сергей фыркнул:
     - Вы хотите сказать, что лично убиваете намеченные жертвы, а потом описываете свои ощущения в книгах! Экая вы кровожадная, а по виду и не скажешь!
     И тут на меня налетел ураган чувств. Обида за глупую Майю, решившую в недобрый час стать звездой сцены, злость на ее отца, не желавшего помочь дочке, вина перед Архипом, которого я почти утопила своими показаниями, ненависть к этому противному лысому мужику, похоронившему все мечты Майи и спокойно ерничающему сейчас в своем шикарном кабинете.
     Практически не владея собой, я подбежала к могущественному радиодеятелю и вцепилась ему в плечи.
     - Слушай меня!
     Крыжовников крякнул, но я, крепко держа его, зашипела:
     - Значит, так! Все мои книги написаны на основе реальных событий, которые я сама распутала.
     Я помогла людям, которые оказались в невероятно сложных ситуациях, их бросили все, улики были против них, вина их казалась очевидной, и только я верила: они тут ни при чем. Ясно?
     - Пока не слишком, - не потеряв самообладания, ответил Крыжовников.
     - Отвечайте честно: Архип виновен?
     - Нет.
     - Почему вы так решили?
     - Ну зачем ему убивать Волкова?
     - От злости! Тот досаждал Архипу.
     - Ерунда. Сергеев, конечно, вспыльчив, но и только. У Сергеева не было мотива ненавидеть Волкова, а вот Роман всей душой ненавидел Архипа. "Укусы" Волкова вызывали всего лишь досаду.
     Роман понимал это и бесился. Архипа подставили, я уверен в его невиновности. Впрочем, даже если Сергеев и прирезал гада, мое отношение к Архипу не изменится. Роман это заслужил с лихвой, удивительно, как он дожил до своих лет, его, по идее, должны были намного раньше отправить в лучший мир!
     - Ладно, я предлагаю вам сделку!
     - И какую же? - прищурился Сергей.
     - Я нахожу настоящего убийцу, а вы в благодарность за работу слушаете песню Майи и честно, бескомпромиссно высказываете свое мнение. Если в девочке, по-вашему, есть искра божья, вы ей поможете, нет - значит, нет.
     Крыжовников широко распахнул глаза, потом начал хохотать. Я мрачно ждала, пока припадок пройдет.
     - С ума сойти, - простонал наконец Сергей, - с таким я еще не сталкивался. Слушай, а ты мне нравишься!
     - А ты мне нет, - рявкнула я, - и Архип тоже, но отчего-то, убей меня бог, не знаю, может, из-за той серой тени, метнувшейся за соседней занавеской, мне кажется, что он тут ни при чем. И потом, в момент драки я очень хорошо понимала, как зол Архип. Он сидел верхом на Волкове и методично бил его лицом о пол, но никакого ножа в руках у Сергеева не было. Похоже, он не из тех людей, которые станут вонзать лезвие в человека, лежащего без сознания! Так вот, вы мне не по душе, но ради Майи я расстараюсь изо всех сил.
     - По-моему, ты сумасшедшая, - подвел итог Сергей.
     Я, только сейчас поняв, что держу его за плечи, разжала пальцы.
     - Сам знаешь, в этой жизни добиваются успеха лишь упертые психи, а также те, кто пробивает лбом бетонные стены. Думаю, и на эстраде встречаются подобные. Ну что, согласен?
     - Хорошо, - неожиданно кивнул Крыжовников, - даю тебе месяц сроку. Найдешь убийцу, я твою девчонку крутить буду, даже если она воет, как кот, которому прищемили хвост. Не в наших принципах раскручивать бездарей, но здесь особый, уникальный случай, я ради друга готов из