хотела прошмыгнуть между двумя тучными тетками, одетыми во все черное, но тут одна из них резко остановилась, сложила руки на животе, разинула огромный рот и заорала:
     - Алла...
     На секунду я замерла, но тут же поняла, что происходит. Женщины с ног до головы в черном, волосы их покрыты траурными платками, большие кисти рук сцеплены там, где у нормальных людей бывает талия, и орет одна из них: "Алла..."
     Сейчас она закончит: ..х акбар, Аллах акбар", приведет в действие детонатор, и прогремит взрыв.
     Очевидно, такая мысль осенила не только меня, потому что люди как подкошенные рухнули на пол, я обвалилась вместе со всеми, закрыла голову руками и тут увидела маленького ребенка, лет пяти, испуганно озиравшегося по сторонам. Он, очевидно, потерялся в суматохе.
     - Алла... - вопила тетка, - а-а-а-а.
     Быстрее молнии я взвилась с пола, схватила малыша в охапку и прыгнула вместе с ним под лестницу, которая вела на переход. Сейчас рванет, в разные стороны полетят гайки, гвозди, осколки... Ступеньки довольно крепкие, они должны спасти нас.
     - Алла.., а.., а... - метался над станцией трубный голос.
     - Пусти меня, - завизжал малыш.
     - Тихо, - велела я.
     - Отцепись, - зарыдал ребенок, - к маме хочу... у.., у...
     В ту же секунду он довольно больно укусил меня, но я не отпустила его'.
     - Успокойся, сейчас придет милиция, арестует тетю, и ты найдешь маму.
     Внезапно малыш затих.
     - Какую тетю милиция возьмет? - заинтересовался он.
     - Тихо.
     - Которую?
     - Потом.
     - Скажи-и-и!
     - Ту, что кричит, у нее бомба, но не пугайся, нас не ранит.
     - Это моя мама орет, - с гордостью сообщил малыш, - у нее голос чисто ревун, с одного берега реки на другой докрикивается.
     Я потрясла головой. Мальчик был одет в черные штанишки, того же цвета пуловер, а волосы скрывала темная вязаная шапочка.
     - Это твоя мама вопит? - уточнила я.
     - Ага, меня кличет. Слышишь?
     - С какой стати она орет "Аллах акбар"?!
     - Чего? - не понял малыш. - Хакбар? Это кто?
     Она меня подзывает, дочку свою, слышите: "Алла, Алла". Я - Аллочка.
     - Ты девочка?
     - Ага.
     - А почему в брюках? - глупо спросила я от растерянности.
     - Не знаю, так одели.
     - Да еще во всем черном, - бормотала я, наблюдая, как к бабе, покрасневшей от натуги, подбегает милиция.
     - Мы едем тетю хоронить, - словоохотливо, совсем по-взрослому стала объяснять девчушка, - она померла от болезни. Сами мы живем в Борске, теткин дом в Кутьевске, пересадка в Москве, на вокзал шли, только я на бабку с игрушками засмотрелась, мамину руку отпустила.
     - Стой, падла, - неслось над станцией.
     - Офигели, дурни!
     - Где пояс?
     - Спасите, раздевают!
     - Мама, - завизжала Аллочка и помчалась к бабе в черном, которой уже заломили руки менты.
     Я в легком обалдении пошла по лестнице вверх.
     Ну и ну, прокомментировать данную ситуацию не могу никак.

Глава 24

     Олеся, открыв мне дверь, удивилась:
     - Опять вы?
     - Я.
     - Вернулись?
     - Верно подмечено.
     - Зачем же? Забыли у нас чего?
     - Забыла.
     - И что?
     - Спросить одну ерунду.
     - Господи, - всплеснула руками Олеся, - ну неужели не понятно? Моя сестра пережила тяжелый стресс, а вы опять с расспросами! Дайте ей в себя прийти.
     - Вы, очевидно, более крепкая, чем Ксюша, - ехидно улыбнулась я, - вам досталось не меньше, а выглядите вполне веселой и здоровой.
     - Вы о чем? - насторожилась Олеся.
     - На мой взгляд, отмывать лестницу и стены от крови так же трудно, как и тащить тело за ноги, - заявила я.
     Олеся ухватилась за косяк.
     - Что за чушь вы несете? Уходите.
     - К вашему огорчению, я знаю все.
     - О чем? - дрожащим голосом осведомилась Олеся.
     - О доме свиданий, Саше-стилисте, поставлявшем вам клиентов, о черном ходе из "Паоло", в общем, о многом.
     Лицо Олеси потемнело.
     - Э.., но.., хотите денег?
     - Нет.
     - Мы хорошо заплатим, в валюте.
     - Доллары мне не нужны.
     - В евро.
     - Вы не так поняли, мне ничего не надо.
     - Ладно, тогда в рублях, нет проблем, - быстро пробормотала Олеся, - только в обменник смотаюсь.
     - Речь идет не об оплате моего молчания, - заявила я, - если не хотите, чтобы все выплыло наружу, ответьте на несколько вопросов, но честно, больше не позволю водить себя за нос, ясно?
     - Да, конечно, - засуетилась Олеся, - вы входите.
     Меня снова провели на кухню и оставили одну.
     Часы, висевшие на стене, мерно отщелкивали минуты. Сначала я сидела спокойно, потом заволновалась.
     Куда подевались хитрые девицы? Может, они потихонечку убежали из дома?
     И тут вошла Ксюша.
     - Вы хотели о чем-то меня спросить? - холодно поинтересовалась она.
     - Что говорила Людмила перед смертью?
     - "Яна, Яна, Яна..."
     - Больше ничего?
     - Нет.
     - Похоже, вы лжете.
     - Я всегда говорю правду.
     - Это смешно.
     - Вы полагаете? На мой взгляд - нет.
     - С кем встречалась у вас Людмила?
     - У нас?
     Тут даже Олеся поняла, что Ксюша ведет себя глупо.
     - Мы ничего ведь плохого не делали, просто помогали тем, кто любит друг друга!
     Ксюша зыркнула на разболтавшуюся сестричку, но ничего не сказала.
     - Людмила приходила сюда не часто и пользоваться квартирой начала недавно, - продолжала Олеся.
     Я обрадовалась, кажется, девицы решили стать откровенными.
     - Попытайтесь вспомнить, что она бормотала, когда вы тащили ее?
     Ксюша нахмурилась:
     - Сначала стонала, потом завела: "Яна, Яна, Рома, у Ромы, Яна, Яна". Собственно говоря, это все, она твердила на разные лады два имени: Яна и Рома.
     - Кто такой Роман? - в нетерпении воскликнула я.
     Олеся ухмыльнулась.
     - Ну.., это ее пассия, Рома.
     - Рома?
     - Что вас удивило? - снисходительно осведомилась Ксюша.
     - Вы так хорошо знаете имена любовников своих клиенток? Неужели они знакомили вас с ними?
     - Нет, конечно, - пожала плечами Ксюша.
     - Тогда откуда сведения про Рому?
     Девицы переглянулись, потом Олеся уставилась в сторону, Ксюша в другую, мне, честно говоря, надоели их мимические упражнения.
     - Послушайте, начали говорить, так рассказывайте. Мне от вас ничего не надо, объяснила же: ищу свою подругу, ее похитил человек, местонахождение которого с огромной вероятностью известно Яне. Бегу, словно борзая по следу, но безрезультатно, ей-богу, последняя надежда на вас. Ксюша, Олеся, помогите.
     Девицы опять обменялись взглядами. Наконец Ксения выдавила из себя:
     - Мы в бинокль за входом в подъезд наблюдаем. Уйдем в Сашкину квартиру, его окна как раз на вход глядят, ну и рассматриваем посетителей, просто так, из любопытства. Нам Саша велел с клиентками не сталкиваться, но интересно же.
     - Но как вы понимали, что это ваша клиентура?
     Олеся прищурилась.
     - В нашем подъезде всего шесть квартир. На четвертом этаже теперь "новый русский" живет, он обе квартиры купил, ремонт сделал и отвалил, в Испанию, сюда не показывается, следовательно, к нему никто не придет. На втором Сашка обитает с дедом полоумным.
     Старик гостей не принимает, в другой квартире Мария Степановна век коротает, вдова какого-то композитора, она одна-одинешенька, к ней лишь внучка заглядывает, мы эту девку размалеванную очень хорошо знаем. На третьем только мы остались, сосед построил дом за городом и съехал туда. Ясное дело, что те, кто в подъезд входят, с цветами, бутылками и конфетами, - наши клиенты.
     Самым лучшим развлечением для девушек стало обсуждать чужих любовников. Людмила ездила на роскошном джипе, правда, к подъезду она подходила пешком, но Олеся с Ксюшей знали, кому принадлежит серебристый внедорожник, припаркованный в арке. Женщина выглядела элегантно, не носила ничего броского, аляповатого, ее бойфренд, брюнет, одевался как цыган, от его ярких рубашек и курток просто рябило в глазах.
     Олеся и Ксюша всегда точно знали, на какое время снята квартира, Саша четко сообщал им: "До двух", - или: "Сегодня уйдут в четыре, а следующие явятся в пять".
     За несколько минут до указанного времени сестрички вооружались биноклями и видели, как парочка покидает дом. Сначала, как правило, убегал мужчина, потом дама. Олеся и Ксюша мигом летели к себе, приводили хату в порядок, в процессе уборки они живо обсуждали своих постояльцев. Но примерно месяц назад произошел смешной случай.
     Как всегда, первым на улицу выскочил парень, он сел в свою машину, потом вылез, открыл капот, снова полез внутрь... Дверь хлопнула, из подъезда появилась Люда.
     - Эй, Роман, - донеслось из открытой форточки до подглядывающих девиц, - чего стоишь?
     - Кабриолет умер.
     - Ничего страшного!
     - Меня выгонят с работы, заказы развезти не смогу.
     - Вызови службу "Ангел".
     - О...ь, - подпрыгнул Роман, - они бешеные бабки ломят.
     - Возьми, - Людмила спокойно протянула ему купюру.
     Потом она села в джип и укатила, юноша остался один на один со своей бедой, Олеся и Ксюша понеслись мыть "дом свиданий", через час ожидалась новая парочка. Но когда любопытные девицы, произведя уборку, вновь прилипли к стеклу, они увидели все того же Романа, который никак не мог уехать.
     - Небось ему влетело! - злорадно подвела итог Ксюша.
     - Да уж, его "Золотой рай" небось не пощадит, - подхватила Олеся.
     - Кто? - не поняла я.
     - Есть такая система дорогих супермаркетов "Золотой рай"! - объяснила Олеся.
     - Первый раз слышу.
     Олеся засмеялась:
     - Еще бы! Они по каталогам работают. Клиент делает заказ по телефону, и продукты ему привозят.
     Вот этот Роман там служит.
     - Здорово устроился, - подхватила Олеся, - вместо того чтобы работать, по бабам шляется.
     - Ага, - согласилась Ксюша, - всегда можно сказать: пробки на улице, застрял.
     - Ну-ка, постойте, - попросила я, - не тарахтите. Хорошо, вы узнали имена клиентов, подслушав их разговор, но откуда сведения о месте работы Романа?
     Ксюша прищурилась.
     - Так машина, та, что сломалась, служебная, пикапчик такой, ярко-желтого цвета, весь исписан словами "Золотой рай - твой личный рай".
     - Этот Роман простым шофером работает, - влезла Олеся, - водилой служит. Во как бывает, даму от богатого мужа на дерьмо потянуло.
     - Зажралась совсем, - покачала головой Ксюша, - эх, получи я такого супружника, сидела бы тихо-тихо, ботинки ему чистила.
     - Встречаются же такие сволочи, - подвела итог Олеся, - впрочем, она по заслугам огребла, небось ее этот Роман и кокнул. Кто еще, кроме него, знал, что Людмила сюда ходит?

***

     Утром меня разбудила Томочка.
     - Вилка, - тихо сказала она, - можешь приглядеть за Никитосом?
     - Конечно, - зевнула я, - а сама-то куда собралась?
     - За газовым баллоном, говорят, у магазина ими до десяти торговать будут.
     Я моментально вскочила и схватила джинсы.
     - Сама пойду.
     - Лучше спокойно кофе попей, - попыталась возразить Томуся.
     - Вернусь и попью, - пообещала я и порысила к сельпо.
     У входа в магазин стояла большая, ярко-красная, похожая на пожарную машина, только вместо цистерны у нее была конструкция, напоминающая полку для хранения бутылок, множество отсеков, разделенных перегородками, из каждого торчал баллон.
     - Здравствуйте, - вежливо сказала я дядьке, читавшему в кабине газету.
     - Ага, - кивнул тот.
     - Вы газом торгуете? Можно купить?
     - Отчего нет? Плати и бери, с баллоном хочешь?
     - А что, газ можно положить в сумку? - изумилась я.
     Шофер крякнул.
     - Во народ! Всякий выпендриться желает! Коли думаешь за один газ платить, тащи пустой баллон, нет, плати и за тару.
     - Лучше вместе с упаковкой, - улыбнулась я и открыла кошелек.
     - Забирай, - меланхолично сказал водитель и снова углубился в газету.
     Я походила вокруг кузова, вернулась к кабине и спросила:
     - Как брать?
     - Руками.
     - Но баллон тяжелый, мне его не вытащить.
     - Мужика зови.
     - Нету его.
     - Давно обзавестись пора, в хозяйстве пригодится.
     - Муж есть, но он на работе.
     - И что?
     - Между прочим, я заплатила, - начала я злиться.
     - Так бери.
     - Не могу.
     - А я при чем?
     - Достаньте мне баллон.
     - Ща, разбежался! Каждому таскать - пупок надорвешь.
     Я снова расстегнула кошелек.
     Запихнув купюру в карман, грубиян спокойно вышел и ловким движением снял с машины и опустил на землю красный, высокий, почти с меня ростом, узкий цилиндр.
     - Получи.
     - Спасибо, а как его теперь до дома нести?
     - На горбу.
     Я попыталась сдвинуть баллон с места, но он даже не дрогнул.
     - Не получится.
     Шофер засвистел, влез в кабину, завел мотор, и не успела я охнуть, как красная машина, оглушительно гремя, унеслась по шоссе. Перед магазином в одиночестве осталась сладкая парочка: баллон и Вилка.
     Минут десять я бродила вокруг емкости с газом, пытаясь сообразить, каким образом справиться с задачей. Напрашивалось простое решение: баллон нужно положить и катить, но опрокинуть его набок я просто не в состоянии.
     Из магазина выглянула продавщица.
     - Чего маешься?
     Я ткнула в сторону баллона:
     - Тяжелый очень.
     - Эх, несчастные мы, бабы, - завела торговка, - бери его за вентиль, слегка наклони на себя и перекатывай донышко, я так завсегда поступаю.
     Я последовала ее совету и неожиданно легко сдвинула цилиндр с места. Радость заполнила душу. Вот как ловко получается. Правда, двигаюсь я не прямо, а зигзагом, ну да это ерунда - главное, мы с баллоном медленно, но верно приближаемся к нашей избушке. Вдохновившись, я еще быстрее завертела цилиндр, докатила его до середины пути и услышала трель мобильного.
     - Вилка, - радостно спросил Олег, - как у вас дела? Отдыхаете?
     Я, старательно удерживая одной рукой наклоненный баллон, ехидно ответила:
     - До полного опупения.
     - Завидую.
     - Есть чему.
     - С какой стати злишься?
     - Я?
     - Ты.
     - А с какой стати ты сюда ни разу не приехал?
     - Работы полно.
     - Даже ночью?
     - Ну...
     - Тебе просто неохота переть в Пырловку...
     - Глупости.
     - Боишься, что заставим по хозяйству помогать.
     - Не пори чушь.
     - Отвратительное невнимание...
     - Вот поэтому я и не спешу в деревню, - взвелся Олег, - сижу тут в духоте...
     - У вас в Москве жарко? Надо же, как тебе повезло, а тут, в паре километров от столицы, сильно похолодало, - ерничала я.
     - Здесь сейчас дождь.
     - Тогда о какой духоте речь?
     - Я работаю!!!
     - Я тоже!
     - Ты - отдыхаешь, валяешься в деревне на кровати, - заорал Олег, - и портишь мне настроение звонками.
     - Сам набрал мой номер! Между прочим, я пишу книги и зарабатываю больше тебя!
     - Раз в году.
     - В каком смысле?
     - Да в прямом, тебе гонорары дают нечасто, а я каждый месяц деньги получаю. Ладно, наслаждайся, пей молоко, кушай сметану, поговорим потом, когда в себя придешь, - рявкнул Олег и отсоединился.
     Меня заколотило от злости. Значит, я отдыхаю!
     Таскаю воду из колодца, моюсь в автобусе или под дождем, бегаю под куст к унитазу и волоку неподъемную тару с пропаном! Ну сейчас Олегу мало не покажется!
     Забыв, что держу баллон, я отпустила вентиль и стала набирать номер Олега.
     Баллон качнулся, накренился и неожиданно упал набок. Я моментально сунула телефон в карман. Вот здорово! Не было бы счастья, да несчастье помогло!
     Сейчас покачу его.
     Наклонившись, я стала толкать баллон, сначала руками, потом включила в процесс ноги. Красный баллон резво покатился вперед, сначала я шла за ним, потом побежала, но не могла его догнать.
     - Стой! - закричала я. - Погоди.
     Но ярко-красное пятно мелькало впереди, потом послышался треск. Я припустила что есть мочи и оказалась в чужом дворе.
     Баллон громоздился посреди любовно посаженного огорода. Мне стало нехорошо. Грядки, прополотые трудолюбивыми руками, почти погибли. Тяжелый баллон сломал забор и помял всю рассаду. Сейчас из дома выскочат разъяренные хозяева и устроят вселенский скандал, заставят меня оплатить погибший урожай и будут правы.

Глава 25

     - Мотя! - полетело из избы. - Глянь-ка! Мотя!
     Я судорожно оглянулась: куда спрятаться? Бежать прочь поздно, голоса уже приближаются.
     - Мотька! Подь сюды! Эй! Проснися!
     Глаза остановились на собачей будке, времени для раздумий не осталось. Так, волкодава на месте нет, возле будки стоит пустая, вылизанная до блеска миска и лежит цепь с ошейником. Очевидно, Полкана отпустили размять лапы.
     - Етит твою в лоб, Мотя! Этта че?!
     Я не стала дожидаться, пока хозяйка обнаружит меня. Упав на колени, я мгновенно юркнула внутрь огромной будки, уткнулась носом в мягкую, воняющую собачатиной подстилку и затаилась. Пусть владелица огорода топает ногами, бесится и зовет на помощь всех, кто есть в доме, ни за что не вылезу.
     - Мотя! Гля! Ну и ..!
     - Че, Клань?
     - Глянь!
     - У-у-у! Баллон!
     - Да.., с ним!
     - Огород погиб!
     - Зато есть баллон!
     - Ну и на фиг он!
     - Бесплатно упал.
     - Мотя, его кто-то уронил.
     - Ну...
     - Не с неба же он свалился.
     - Э...
     - Ленка небось упустила, она, стерва!
     - А...
     - Мотя! Проснись!
     - Че?
     - Ступай к Ленке! Задай ей, .., пусть за огород платит!
     - Могет, это не она...
     - Кто тогда?
     - О...
     - Ага! Она это! Кто еще газ берет, - частила баба, - мы, Ленка и Нюська. Остальные плитками пользуются. Ступай, тащи сюда лахудру.
     - Нюська...
     - Она в магазине сидит! Я только что там была.
     Шлепай к Ленке.
     - Ы...
     - Урод!
     - Раз ругаешси, сама и прись, - обозлился мужик.
     - Сволочь, алкоголик хренов, боров жирный, - понеслось над огородом, - только о ханке и думаешь!
     Ирод! Предупреждала меня мама: не ходи за него замуж! Какого.., не послушалась? Ну ща задам тебе!
     - Да пошла ты! - раздраженно ответил ей муж. - Ваше ща на работу уеду!
     - Куда? Ой, не смеши!
     Я услышала стук, треск, рыдания, потом вопль.
     - Ну и вали отсюда! Сама разберуся! Без тебя! Нужон мне такой идиот! Ну, Ленка! Ну, стерва!
     Голос, въедливый, визгливый, стал удаляться и затих. Я поняла, что до сего момента лежала не дыша, с шумом набрала в легкие воздух, чуть не скончалась от запаха псины и слегка расслабилась. Пока что все идет удачно. Хозяева, переругавшись насмерть, ушли из избы. Он вроде направился на службу, а она полетела убивать какую-то Ленку, которую заподозрила в порче огорода. Пора осторожно вылезать и драпать, может, впрочем, и баллон успею прихватить?
     Развернуться в тесной будке было проблематично, поэтому я стала выползать задом. Пришлось, лежа на животе, отталкиваться руками. Сначала на свободе оказались ступни, потом колени, затем филейная часть, но при этом пятки коснулись чего-то мягкого, волосатого. Сгруппировавшись, я выползла целиком, встала на четвереньки и услышала:
     - Р-р-р-р...
     Звук не предвещал ничего хорошего. Я повернула голову и наконец-то увидела, во что, вернее, в кого секунду назад упирались мои ноги.
     Возле будки сидела собака, вернее клочкастое, клыкастое чудовище, ростом с хорошего теленка. Огромный пастообразный язык свешивался из его разверстой пасти, маленькие красноватые глазки горели мрачным огнем, уши были прижаты к арбузоподобной голове, одна лапа, размером с ногу слона, нервно подрагивала.
     - Р-р-р-р... - повторил милый песик.
     Я икнула раз, другой, третий, и тут из будки, только что служившей мне убежищем, выползли на свет два щенка, всклокоченные, грязные, но все равно умильные.
     Страх, охвативший меня при виде собакиных отпрысков, оказался настолько велик, что прошла икота, вызванная испугом при виде их маменьки.
     - Р-р-р-р, - наливался злобой монстр.
     Очень медленно, на четвереньках, я двинулась в сторону огорода.