бая! У нас Вовка  Рогов  сына
женил,  да  так  удачно! На богатой! Жуткими деньжищами  его
сват ворочает!
-  При  чем  тут  плита!!! - взорвалась я.  -  Вовка  Рогов,
сыночек его, свадьба... Нечего мне мозги пудрить! Где деньги
на "Индезит" взял?
-  Вечно  ты торопишься, - вздохнул папашка, - не  дослушала
ведь!  Вовкиному  сыну  с  женой  ее  родители  квартиру   к
бракосочетанию  подарили. Там этот "Индезит"  стоял,  только
девчонка  визг  подняла, ремонт захотела и  технику  всю  от
"Бош". Ну и поволокли плиту, совсем, между прочим, новую, на
помойку.  А Вовке жаль стало, он "Индезит" в гараж  прибрал,
на  всякий случай! Я как на Маринкину "Электу" глянул,  прям
расстроился. Черная вся, две конфорки не работают. Как  она,
думаю,  на  ней готовит? Легче на костре суп сварить!  Ну  и
забрал у Вовки "Индезит", за две бутылки! Жалко бабу!  Одна,
с дитем, без мужика!
Я  яростно размахивала шваброй. Жалко бабу! Кругом все такие
добрые,  одна  Вилка злая. Мне ничуть,  ну  ни  капельки  не
хочется  помогать Маринке. Она отвратительная мать,  ленивая
грязнуля...
-  Ну  доча, - примирительно забубнил Ленинид, -  не  дуйся,
давай чайку сгоношим! Поставь-ка чайник.
Я  схватила  монстра,  бывшего когда-то  красным,  а  теперь
превратившегося в черное, закопченное чудовище, и  отвернула
кран  с  холодной  водой.  Эх, не зря  от  Маринки  Рымниной
убегают  все мужики. Поглядят на грязную квартиру, попробуют
отвратительную еду и хватают ноги в руки. Уж  пусть  простят
меня  лица  противоположного пола, но они ближе к  животному
миру,  чем  мы,  женщины. Любого парня можно приручить,  как
мартышку, путем нажатия на естественные потребности: вкусный
ужин,  чистая  постель, любовь да ласка.  И  упаси  вас  бог
начать  критиковать  избранника, мигом окажетесь  за  бортом
семейной  лодки. Вот мы, женщины, готовы терпеть неудобства,
но мужчины нет.
Маринке  Рымниной суждено коротать время в одиночестве,  она
не  только  отвратительная дочь, вечно ругающаяся  со  своей
матерью,  не только плохая родительница, разрешающая  Ваняше
разгуливать  по  морозу  в драных ботинках,  она  еще  и  на
редкость бездарная хозяйка. Перед своим отъездом на  свадьбу
Рымнина  сварила  гречневую  кашу  и  щедро  угостила  всех.
Jажется,  ядрица тот продукт, который испортить  невозможно:
сунула  чистую крупу в кипящую подсоленную воду и  отправила
на  упревание.  Но  то,  что оказалось  у  нас  в  тарелках,
походило  на  жидкий кисель с непонятным,  отчего-то  ржавым
вкусом. Вот и чайник у девушки смахивает на страшный сон.  Я
чиркала  и  чиркала  автоподжигом,  чувствуя,  как  в   душе
медленно   разгорается  костер  злобы.  Вот  она,   хваленая
импортная  техника!  Хороша  встроенная  зажигалка!  Сколько
можно ждать!
Рассердившись  окончательно,  я  отвернулась   от   горелок,
нажимая одной рукой на кнопку, другой потянулась к кухонному
шкафчику, и в эту самую секунду мне на голову упал потолок.
Лежа на полу я, разинув рот, наблюдала за происходящим.  Вот
жуткий  чайник взлетает вверх, а потом, словно на реактивной
тяге,  несется  к  противоположной  от  плиты  стене.   Бум!
Новенькие  обои  сруливаются  и  обваливаются  на  тщательно
вымытый  мною  линолеум.  С потолка дождем  осыпаются  белые
куски, из-за роскошного "Индезита" вырывается столб оранжево-
синего  пламени,  затем абсолютно бесшумно рушатся  кухонные
полки,   в   разные  стороны  разлетаются  чашки,   тарелки,
блюдечки, мгновенно трансформирующиеся в обломки,  и  только
потом раздается невероятный, густой звук: ба-ах!
Ленинид,  словно подстреленный заяц, метнулся в  коридор.  Я
хотела  ухватить  его за щиколотку, но  не  успела.  Нога  в
старой,  измазанной кроссовке исчезла, словно капля воды  на
раскаленной сковородке.
Плохо  понимая, что произошло, я отползла к входной двери  и
затрясла  головой,  пытаясь  вытряхнуть  из  волос   остатки
Маринкиного  сервиза.  В ту же секунду  в  прихожую  влетели
соседи.  Иван Дмитриевич Минкин из шестьдесят пятой  и  Нина
Михайловна Хрусталева из шестьдесят шестой квартиры.
-   Что?  -  заорал  Иван  Дмитриевич,  на  ходу  подтягивая
спадающие  спортивные штаны. - Терроризьм  настал?  Гексоген
подложили?  У, Чечня проклятая! Бежим, пока дом  не  рухнул!
Давай, Маринка, хватай деньги и документы, а ты, Нинка, чего
рот  разинула!  Дуй вниз по лестнице, небось  народ  уже  во
дворе стоит. Ну, Маринка...
И  он  принялся тянуть меня за руки. Я медленно встала. Иван
Дмитриевич милый, приветливый человек, но жуткий  дурак.  Он
работал  на  эстраде,  пел куплеты,  которые  в  те  времена
назывались  "На  злобу  дня". Профессия  наложила  на  Ивана
Дмитриевича  свой  отпечаток. У  него  очень  развита  речь,
старичок сначала говорит, потом думает... Нет бы сообразить,
что взрывчатку, как правило, помещают в подвале.
- Что за чушь ты несешь, - налетела на Минкина Хрусталева, -
совсем  из  ума  выжил! На Маринку Дундук покушался,  жуткий
человек.
Не переставая говорить, Нина Михайловна всунулась в кухню  и
запричитала:
- Ой, ой, все в клочки!
- Какой Дундук? - недоумевал Иван Дмитриевич.
-  Господи, Ваня, - всплеснула руками соседка, -  словно  на
необитаемом острове живешь! Весь дом гудит, а ты и не знаешь
ничего!  У Мариночки новый жених, имени не знаю, кличут  его
Dундук  или  Байбак, ну, неважно! Другое  интересно,  парень
богатый,  на  таком  джипе к подъезду  подруливает!  У  него
павильоны на нашем рынке.
- У джипа? - разинул рот плохо соображающий Иван Дмитриевич.
-  Ваня!!!  Нет, конечно, у этого Дундука или  Байбака,  вот
конкуренты  и  решили  избавиться  от  мужчины,  а   Маринке
досталось.  Ох,  зря ты, детка, с ним связалась.  Кстати,  -
наклонилась ко мне Нина Михайловна, - детка, как его все  же
звать, Дундук или Байбак?
Я смахнула с лица волосы.
- Не знаю, первый раз про такого слышу.
- Ой, Виолочка! - изумилась Хрусталева. - А Маринка где?
- На свадьбу укатила.
- Да? А ты что тут делаешь?
-  Полы  мыла,  -  сдуру  ляпнула я  и  тут  же  пожалела  о
сказанном,  потому  что  в  глазах  Нины  Михайловны,  нашей
главной  подъездной сплетницы, заметалось нечто, похожее  на
радость, и она с плохо скрываемым восторгом спросила:
- Что, Олега выгнали с работы?
- Нет, конечно.
- Тогда с чего ты в поломойки к Марине нанялась?
Я  хотела  уже  пуститься в объяснения, но  тут  в  квартиру
ворвались Ленинид с огнетушителем, Тамарочка с ведром воды и
Ванька, вооруженный большим пластмассовым пистолетом.
-  Всем  стоять,  руки  за  голову!  -  заорал  малыш.  Иван
Дмитриевич побелел.
-  Нина,  я  же говорил, что это чеченский налет,  а  ты  не
верила!
-  Ваня,  не  идиотничай! - взвилась Хрусталева.  Она  мигом
выхватила  у  мальчишки  из  рук оружие  и  отвесила  Ваняше
подзатыльник.
- А-а-а, - зарыдал мальчуган.
- Не смейте бить ребенка, - рассердилась я.
-  Это  исчадие ада, - закричала в ответ Нина Михайловна,  -
несчастье  всей лестничной площадки! Кто мне  дверь  ножиком
изрезал?
- А зачем ты сказала в лифте, что моя мама б..., - кинулся в
атаку Ваняша, - сама такая!
- Все равно не смейте бить ребенка!
-  Да  его мать проститутка, пробы ставить негде, а бабка  -
воровка.  Ее  тут  весь  район знает,  она  пивом  в  ларьке
торговала и вечно недоливала, - сообщила Хрусталева.
Ваняша   изловчился  и  долбанул  ногой  по   коленке   Нины
Михайловны.
-  Ах  ты  дрянь!  -  взлетела на струе  злобы  сплетница  и
схватила мальчишку за руку.
Я  рванула Ваньку к себе, раздался нечеловеческий крик.  Это
орала Нина Михайловна.
- Господи боже... помогите, о! Нет!
Мы  с  Иваном Дмитриевичем уставились на Хрусталеву.  Честно
говоря,  зрелище  было  жутким.  Толстыми,  сарделеобразными
пальцами,  унизанными  золотыми перстнями,  Нина  Михайловна
сжимала  оторванную окровавленную детскую  ручонку,  вернее,
кисть  мальчика.  Я отпустила Ваньку, и он мигом  испарился.
Dальнейшее  помнится смутно. Хрусталева сначала  визжала  на
такой  ноте,  которую  не издать и  певцу  Витасу.  Мигом  в
прихожей   скопились  почти  все  обитатели  дома.   Ленинид
орудовал  огнетушителем в кухне. Томочка брызгала  водой  на
Хрусталеву, но та обрушилась на пол и затихла. Все принялись
размахивать руками и давать советы:
- Пожар тушите!
- Дайте ей понюхать нашатырь!
- Мальчишку ищите, кровью изойдет.
- Как это она так оторвала?
- Во, блин!
Но  тут,  громыхая,  появились  сразу  пожарные,  милиция  и
"Скорая  помощь".  Люди в форме мигом  навели  порядок.  Они
вытолкали  за  дверь  любопытных, перенесли  на  диван  Нину
Михайловну,  усадили  на  стул Ивана Дмитриевича,  отправили
фельдшера  искать  Ваньку  и  приступили  к  допросу.   Пока
пожарные  заливали кухню, молоденький лейтенант обратился  к
Ивану Дмитриевичу:
- Ваша жилплощадь?
- Нет, я сосед.
- Хорошо, сообщите паспортные данные жены.
- Так не имеем.
-  Это  как? - удивился милиционер. - Издеваетесь, да?  Имя,
отчество, фамилия, год рождения.
- Нина Михайловна Хрусталева, но она мне не жена.
- А кто?
Иван Дмитриевич растерялся:
-  Ну случилось пару раз, давно, правда, еще Зина жива была,
а так никто, соседка!
Я  с  интересом  глянула  на  бывшего  актера.  Кто  бы  мог
подумать, что они амурничали с Ниной Михайловной.
- Что можете сказать по сути происшествия?
- Так ничего. Чечня взорвала, терроризьм!
- Ступайте к себе, - устало сказал лейтенант и повернулся ко
мне.
-  Отчего  взорвалась плита, я не знаю,  а  Нина  Михайловна
упала,  когда  у  Ваньки с руки слетела  вот  эта  штука  из
резины, - сообщила я.
Милиционер взял кисть.
- Здорово сделано, не отличить от настоящей, где он ее взял?
- У нас, - подала голос Тамара, - у Кристины целый чемодан с
такими  шутками есть. Она один раз чуть школьного  врача  до
инфаркта не довела.
Я  хмыкнула.  Было  дело.  У  Кристины  в  гимназии  страшно
противная  докторица,  злая,  грубая,  невнимательная.  Дети
предпочитают не обращаться к Валентине Федоровне за помощью,
по-моему, той просто доставляет радость причинять всем боль.
Кристина  тоже зря не заглядывает в кабинет, но  тут  пришло
время делать манту.
Девочка предупредила доктора:
-  Наверное, мне следует прийти через неделю, у меня насморк
сейчас и кашель.
-  Замолчи, больно умная! - рявкнула Валентина Федоровна  и,
уцепив   железными   пальцами   ручонку   Кристины,   сильно
/.f ` / +  ее иголкой.
Результат   не  замедлил  сказаться.  Предплечье   разнесло,
поднялась  температура,  Кристя на десять  дней  улеглась  в
кровать.  Девочка  разозлилась и решила отомстить.  Придя  в
школу,  она, взяв с собой тройку подружек, явилась в кабинет
к врачу и заныла:
- Ой, ой, ухо болит.
-   Садись!   -  рявкнула  Валентина  Федоровна,  развернула
настольную  лампу, направила пучок света на  ушную  раковину
Кристи и заорала: - Боже!
Впрочем, вы даже посочувствуете мерзкой бабе, когда узнаете,
что  Кристя  засунула себе в ухо искусственный глаз.  Гадкая
девочка, услыхав вопль врача, мигом сказала:
- Ой, Валентина Федоровна, а я отчего-то вас боком вижу!
Это   было  уже  слишком,  доктор  схватилась  за  сердце...
Естественно,  все  выяснилось, и нам с  Тамарочкой  пришлось
пару  раз  сбегать  к  директору, чтобы "отмазать"  девочку.
Очевидно,  Ваняша  добрался до коробки с приколами  и  решил
повеселиться.
Успокоились  мы за полночь. Сначала Олег и Сеня налетели  на
Ленинида.
- Кто подключал плиту? - ревел мой муж.
- Я, - пискнул папенька.
- Отчего из конторы не вызвал?
- Так деньги платить надо, - принялся оправдываться папашка,
-  сэкономить хотел. Тут дел на пять минут. Завернуть гайку,
и готово!
-  Здорово  сэкономил,  - бормотнул Сеня,  -  начинай  новый
ремонт. Ну зачем ты не в свое дело полез?
- Это Вилка плиту включила, - невпопад ответил Ленинид.
- Ты же чай попросил!
-  Молчать, - рявкнул мне Олег, - отвратительно, где  ты  ни
появишься, начинаются неприятности!
- Но я только повернула кран.
- И все взорвалось!
- Я-то при чем!!!
- Не знаю...
Короче  говоря, день окончился ужасно. Вдрызг переругавшись,
мы разбежались по комнатам. Утром Лениниду предстояло начать
ремонтные  работы  сначала. Я нырнула под  одеяло,  вытянула
ноги и стала медленно уплывать в долину сна.
- Вилка!!! О! Черт!!! Сюда!!!
Путаясь  в  халате, я бросилась на вопли, которые летели  из
ванной.
- Кто это сделал? - орал Олег.
Из  рукомойника  на  пол  веселыми  струйками  бежала  вода.
Маленькие  потоки  соединялись  на  полу  в  бурную  реку  и
исчезали под ванной.
Развернувшись,   я   полетела   вниз,   отперла    Маринкину
квартиру...   Многострадальная  кухня   представляла   собой
зрелище  не для слабонервных. Повсюду осколки, сажа,  черные
пятна,  обои  валяются  на полу, а с потолка  весело  сыплет
дождик: кап, кап, кап.
Я  вышла  на  лестничную  клетку и, еле-еле  волоча  ставшие
ab./c$."k,( ноги, побрела наверх. Сейчас под натиском  Олега
придется  признаться, что я собиралась  постирать  колготки,
заткнула  раковину пробкой, пустила воду,  но  тут  ворвался
Ленинид  с предложением помыть полы у Маринки, я обозлилась,
вышла  в коридор и напрочь забыла о весело бьющей струе.  Да
уж, можно было не беспокоить брандмайора с бойцами, пожар бы
и  сам  потух под напором жидкости, хлынувшей с  потолка.  И
самое  обидное то, что все моментально забудут про Ленинида,
неправильно завернувшего гайку у плиты, и будут очень  долго
помнить, как я дважды затопила Рымнину.

                          Глава 22

Встав ни свет ни заря, я очутилась у калитки Забелиных около
десяти  утра и, увидав в проеме бледное лицо Милены,  злобно
прошипела:
- Теперь я знаю все! Немедленно говори, где Ляля?!
-  Тише,  пожалуйста,  тише, - зашептала  женщина,  тревожно
оглядываясь. - Дементий дома.
-  И  что?  - повысила я голос. - Пусть послушает,  чем  его
женушка и Ежи Отрепьев занимались. Хороша богомолка,  а  еще
многодетная мать.
- Умоляю, замолчите.
- И не подумаю.
-  Пожалуйста,  пройдите на улицу Веснянского,  это  тут  за
углом.  Там  есть  чайная, подождите меня  там.  Только  муж
уедет, я сразу приду.
- Нашла дуру! Я за порог, а ты бежать!
- Ну подумайте сами, куда мне от детей деться!
-  Милена, - донесся противный, скрипучий голос, - ты с  кем
лясы точишь?
Женщина  вздрогнула. Через двор шел кряжистый,  коротконогий
мужик  с толстой, колонноподобной шеей и длинными, почти  до
колен, руками.
-  Так вот странница позвонила, - недрогнувшим голосом мигом
соврала супруга, - Христа ради побирается у добрых людей.
- Бог подаст, - выплюнул хозяин, - у самих копейка на счету,
на паперть встань, нечего по дворам таскаться!
Милена умоляюще глянула на меня:
- Вы ступайте к чайной, там покормят. Я скривилась:
- Спасибо за совет, именно туда и двину.
Ждать пришлось около часа. Уж не знаю, давно ли использовала
Милена   это  место  в  качестве  "явки",  но  оно  идеально
подходило  для  тех  людей,  которые  желают  поболтать,  не
привлекая ничьего внимания.
Кафе имело два входа, один со стороны шоссе, по которому тек
плотный  поток  машин.  Цены тут не отпугивали,  а  пирожки,
предлагаемые в качестве основного блюда, выглядели свежими и
аппетитными, поэтому водители в массовом порядке толпились у
стойки.  Река посетителей втекала и вытекала, контингент  за
столиками постоянно менялся, никому не было до меня дела.
Милена  появилась из бокового входа. Лицо, повязанное темным
платком, казалось слишком бледным, губы по цвету слились  со
щеками,  только  глаза  ярко сияли под  красиво  очерченными
!`."o,(.
- Спасибо, - запыхавшись, сказала она.
- И за что же, интересно?
- Не стали при Дементии разговор затевать.
-  Честно говоря, мне очень хотелось, остановило только одно
соображение!
- Какое?
-  Муж вас убьет, а мне надо выяснить кое-какие подробности.
Например, как долго длилась ваша прелюбодейская связь с  Ежи
Отрепьевым. Насколько знаю, вы были любовниками? - Я ляпнула
эту фразу по наитию, наугад, но неожиданно попала в точку.
Милена  со  всей  силы  сжала стакан с чаем.  Тонкое  стекло
треснуло.  Я схватила осколки, быстро бросила их на  тарелку
и, глядя, как по ним растекается коричневая лужа, сказала:
-  Что вы так нервничаете? Подумаешь, изменили мужу? Да я бы
на  вашем месте давным-давно от него сбежала, очень  уж  ваш
Дементии противный!
-  Нельзя мне от мужа уходить, - тихо пояснила Милена, -  он
отец моих детей.
-  Ну  и что? Тысячи женщин поднимают ребят в одиночку, зато
ощущают себя свободными.
-  У  меня  семеро,  - напомнила Милена. -  Дементии  хорошо
зарабатывает, вот я и терплю, ради деточек.
Я не удержалась и спросила:
- Ну зачем вы столько нарожали, а?
- Вера не позволяет аборт делать.
От  негодования  я  замолчала. Вера! Согласна,  религиозному
человеку жить легче, семья у него прочнее, дети воспитаннее,
а  трудности он переносит спокойнее, чем атеист. Но ведь  не
зря  наши  предки придумали поговорку "Заставь  дурака  богу
молиться,  он  лоб расшибет". Конечно, я знаю,  что  церковь
крайне  негативно  относится  к  насильственному  прерыванию
беременности,  но  ведь бывают такие варианты,  когда  иного
выхода  просто не найти. Все эти жуткие плакаты с  лозунгами
"нет",  напечатанными  на изображении хорошенького  детского
личика,  развешивают  люди, которые никогда  не  попадали  в
сложные ситуации. И, кстати, те, кто осуждает бедных женщин,
решившихся на малоприятную операцию, совершают богопротивный
поступок. Они, уверенные в своей правоте, впадают в гордыню,
а это грех.
В   нашем  дворе  во  времена  моего  детства  жила  Авдотья
Филимоновна,  чрезвычайно набожная  старуха.  Вера  ее  была
агрессивной;   милая   бабуся,   считавшая   себя   образцом
поведения, налетала на всех, кто, по ее мнению, вел себя  не
так.   Будучи  женщиной  простой,  всю  жизнь  проработавшая
уборщицей,  она  совершенно  не скрывала  своих  религиозных
убеждений и регулярно ходила в церковь. Особенно доставалось
от  Авдотьи Филимоновны детям в Великий пост. Если кто-то из
нас  появлялся  во дворе с куском хлеба, намазанным  маслом,
бабуся мигом начинала брызгать слюной:
-   Вот  схватят-то  тебя  черти  после  смерти  и  заставят
сковородки горячие языком лизать! Будешь знать, как грешить!
С меня пример бери, с праведницы.
Чаще всего дети в слезах убегали домой, а родители ничего не
,.#+( поделать с Авдотьей Филимоновной.
Представьте  теперь мое изумление, когда  в  Чистый  четверг
мачеха Раиса, запихивая в кастрюлю луковую шелуху, сообщила:
- Ну у Авдотьи праздника нет.
- Почему? - спросила я.
- Мясо весь пост ела.
- Да ну? Не может быть! Раиса рассмеялась.
- Точно. Помнишь, Авдотья перед Новым годом треснула Сережку
Собакина по затылку клюкой за то, что он шоколадку ел?
Я кивнула.
-  Так  его  отец пошел в церковь и попросил  батюшку  унять
ненормальную прихожанку. Знаешь, что поп сделал?
- Отругал, да?
- Нет. Запретил держать пост. Сказал: "Тебя гордыня обуяла".
Вот  и  пришлось противной Авдотье мясо с колбасой жрать  на
Страстной неделе. Теперь она тихая-претихая ходит!
Решив  не обсуждать больше с Миленой вопрос о ее супруге,  я
быстро перекинулась на иную тему:
- У вас есть двухлетняя дочь Алиса?
-  Нет,  -  покачала  головой  Милена,  -  девочку,  которой
исполнилось два годика, звать Ирочкой.
- И к вам не привозили Алису? Милена молча смотрела на меня.
Я тоже помолчала, потом, понизив голос, продолжила:
-   Женщина  по  имени  Маргарита  Федоровна.  Такая  яркая,
красивая...  Она  явно  должна была явиться  к  вам.  Ну-ка,
вспоминайте! В больнице ходили рентген делать?
Милена кивнула.
-  Неужели  вы не узнали рентгенолога? Жена Дементия  тяжело
вздохнула:
- Еще бы не узнать. Она меня так отругала, когда я в кабинет
не  в  тапочках вошла. Холодно у нее в подвале,  даже  летом
стужа, а я простудилась, вот и решила поберечься.
Я улыбнулась:
-  Да  уж,  Маргарита  Федоровна не слишком  церемонилась  с
больными.  Может, объясните все по порядку? Отчего  это  Ежи
Варфоломеевич все время упоминал ваше имя