чит, ты - моя сестра.
   Я плюхнулась на диван и воскликнула:
   - Ты знала про Дарью? Откуда? Вика ухмыльнулась:
   - У нас дома в каждой комнате по  базе  с  трубкой  торчит.  Если  кто-то
говорит по телефону, то можно услышать о чем.
   - И ты подслушивала...
   - Нет, один раз случайно, хотела позвонить, а там мамин голос: "Дашенька,
доченька, ангел ненаглядный..." Даже интересно стало,  что  это  за  девочка
такая. Со мной-то  она  никогда  так  не  разговаривала,  только  ругала  да
поучала. А потом фото нашла, в сумке  у  нее  кармашек  есть  потайной,  под
подкладкой...
   - Давно ты в курсе?
   - Полгода уже, - заявила Вика и уставилась на Дашу.
   Та тоже глядела на сестру во все глаза. Так две  незнакомые  собачки  при
первой встрече буравят друг друга взглядом, выясняя, кто из них сильней.
   Петька бросил мыть окно, Митька выключил пылесос,  Кристя,  Аня  и  Машка
вылезли из кухни, а  с  балкона  притопал  папенька.  В  довершение  картины
распахнулась дверь на лестницу, и появилась запыхавшаяся Верочка.
   - Могли бы и помочь, - обиженно заявила она,  -  тяжело  ведь.  И  потом,
выбивать этот  палас  -  идиотское  занятие,  стирать  надо,  он  вонять  не
перестал.
   - Знакомься, - сказала Вика, показывая Даше на  Веру,  -  это  тоже  твоя
родственница, тетя.
   - Очень приятно, -  немедленно  отреагировала  Верочка,  опуская  мне  на
голову скрученный ковер. - Наверное, отлично  вас  знаю,  только,  простите,
совершенно не помню!
   Даша растерянно глянула  на  меня.  Появление  тети  явно  было  для  нее
неожиданностью.  Я  окинула  взглядом  толпу  благоприобретенных  друзей   и
родственников. Из кухни потянуло горелым.
   - Кристя, кекс горит!
   Ойкнув, девочка и Аня метнулись на кухню, Машка  осталась  ползать  возле
кучи грязи, принесенной с балкона.
   - Чего стоите, - накинулась я на близнецов, - уже все убрали?
   - Не-а, - в голос ответили мальчишки.
   - Тогда продолжайте!
   - Мы отдыхаем.
   Я почувствовала, как все тело начало наливаться  невероятной  усталостью.
Боже, как они мне все надоели! И нет никакой возможности от них избавиться.
   - Вилочка, - нежно пропела Вика, - иди в спальню, почитай газетку, мы тут
сами разберемся.
   На моем диване вольготно раскинулись Дюшка, Клеопатра и котенок.  Увидав,
что я хочу подвинуть семейство, чтобы освободить  для  себя  кусочек,  Клепа
угрожающе зашипела. Вспомнив, как она расцарапала несчастного доктора, я  на
всякий  случай  решила  проявить  осторожность  и  перебралась  на  Тамарину
кровать. Но и там мне не нашлось места: все  пространство  лежанки  занимала
Кася, устроившаяся со всевозможным комфортом - голова на  подушке,  тело  на
пледе.
   - Ну ты нахалка, дорогуша, - сообщила я. - Только приехала - и  сразу  на
одеяло.
   Псина лениво открыла глаза, вяло махнула хвостом и вновь впала в нирвану.
Она совершенно не собиралась в испуге спрыгивать на пол. Нет, собака даже не
подвинулась. Я примостилась сбоку, от Каси пахло чем-то  непонятным,  но  не
противным. В кабинете у следователя Куприна воняло намного  хуже.  Ноги  мои
свисали, но спина вполне удобно устроилась на матрасе. Я попробовала  слегка
пнуть Касю, но с таким же успехом  можно  было  стучать  в  каменную  стену.
Дратхаар даже ухом не повел. Поняв, что больше места  мне  не  отвоевать,  я
закрыла глаза.
   Видали ли вы когда-нибудь,  как  бурный  горный  поток  влечет  маленькое
каноэ? Человек, сидящий в утлой лодочке, пытается бороться с  течением,  изо
всех  сил  размахивая  веслом,  но  обстоятельства  оказываются  сильней,  и
небольшой  кораблик  частенько  переворачивается.  Гребцу,  оказавшемуся   в
ледяной воде вниз головой, остается лишь молиться богу о спасении.
   Вот так и я пытаюсь справиться с быстрой рекой событий, а их все больше и
больше. И потом, сколько людей, в конце концов, могут  уместиться  на  наших
квадратных сантиметрах? От постоянного шума у меня  два  дня  болит  голова.
Хотя сейчас относительно тихо...
   - Открывайте скорей! - раздался дикий, какой-то нечеловеческий  вопль.  -
Быстрей, на помощь, заснули, да?
   Не понимая, что  происходит,  я  вместе  с  Касей  слетела  с  кровати  и
понеслась в прихожую. Входная дверь  открыта,  и  в  ванной  комнате  бушует
соседка Наташа.
   - С ума посходили! Вода мне на голову хлещет, потолок  сейчас  обвалится,
что за уродство!
   - Ой, - взвизгнула Вика, - совсем забыла про белье!
   - А оно поднялось и слив заткнуло, - резюмировала Наташа. - И как  теперь
быть?
   - Ты не серчай, - отозвался Ленинид. - Завтра же все в  порядок  приведу.
Тоже мне дело - двухметровку побелить. Не голоси, случай такой вышел, не  со
зла.
   Наташа замолчала и вполне спокойно произнесла:
   - Шкафик какой в прихожей отличный.  Маленький,  красивый  и  вешалка,  и
полки. Давно такой ищу, где взяли? Дорого отдали?
   Ленинид приосанился:
   - Сам сделал.
   -  Да  ну!  -  изумилась  Наталья.  -   Материал   отличный,   импортный,
качественный.
   - Немецкий, - гордо заявил папенька. - Германцы народ  аккуратный,  ихние
панели сто лет прослужат.
   - И почем покупали?
   - Даром достались, - обрадовался папуля, - из некондиции.
   - Вот  что,  -  припечатала  Наталья,  -  Аллах  с  ней,  с  ванной.  Там
водоэмульсионка - высохнет, и следа не останется. Сделайте мне такой шкафик,
и будем считать инцидент исчерпанным.
   -  Как  два  пальца  обсосать,  -  пообещал   папенька,   потом   оглядел
многочисленных детей и добавил:
   - Простите, пожалуйста. Могу прямо сейчас измерить.
   - Пошли, - велела Наташка.
   Ленинид прихватил железную линейку, и они исчезли. А  мы  двинулись  есть
слегка подгоревший кекс.
   Поздним вечером я повезла Дашу на "Динамо", Вика  увязалась  с  нами.  На
обратной дороге она положила голову мне на плечо и сказала:
   - Господи, здорово-то как!
   - Что же ты увидела хорошего?
   - Мне никогда не было так весело, как сегодня.
   Я ухмыльнулась. Интересный народ - подростки.  Жила  Вика  в  собственной
роскошной спальне, набитой всем, чем только можно; каталась на  "Мерседесе";
надевала вещи от "Гуччи"; ела  осетрину,  миноги,  пирожные  и...  тосковала
день-деньской. Теперь спит  на  раскладушке,  головой  на  кухне,  ногами  в
прихожей, стирает постельное белье, завтракала сегодня  пшенной  кашей,  про
обед все забыли, а на ужин  подали  малосъедобный  кекс  и  сосиски.  Вместо
фирменных, но испачкавшихся джинсов, она натянула Тамарины  брюки  за  сорок
рублей из секонда, катается со мной в метро... И поди же ты - счастлива.
   - У вас так весело, так здорово! - захлебывалась Вика. - Петька и  Митька
жутко забавные. Прикинь,  они  хотели  Касю  пропылесосить,  а  та  на  стол
запрыгнула! Кристя тоже отличная девчонка, она фенечки плетет,  гляди.  -  И
Вика вытянула  правую  ногу.  Чуть  повыше  щиколотки  виднелась  браслетка,
сделанная из ужасного розового бисера ценой десять рублей за килограмм.
   Я перевела взгляд на дорогие золотые  серьги,  покачивающиеся  у  Вики  в
ушах, и не выдержала:
   - Небось Кристя ничего не слышала о дзен-буддизме.
   - А, ну и черт с ним, - фыркнула девочка, - подумаешь,  сама  не  слишком
поняла, что там к чему. И Даша хорошая, она  мне  понравилась.  Маме  так  и
скажу: давайте жить вместе, вот как только ее выпустят, сразу и попрошу. Как
ты думаешь, она согласится?
   - Конечно.
   - А ее скоро домой вернут?
   - Думаю, на днях, - покривила я душой. - Следователь очень опытный, мигом
разберется.
   - Пока она под следствием, - вздохнула Вика, - у тебя поживу, можно? Дома
как в могиле.
   - У нас тесно, и у тебя от раскладушки спина заболит.
   - Ерунда, не выгонишь меня, а?
   - Как же школа? - не сдавалась я.
   - Ой, - отмахнулась ученица, - два  дня  занятий  осталось,  все  отметки
давно вывели.
   Понимая, что деваться некуда, я пробормотала:
   - Конечно, оставайся, в тесноте, но не в обиде.
   На следующий  день  около  полудня  я  входила  в  ворота  онкологической
клиники. Больница находилась за городом, в большом зеленом парке, и, если не
знать, что  перед  вами  "раковый  корпус",  запросто  можно  подумать,  что
находишься в санатории.
   Доктор Кисин сидел в ординаторской.
   - Вы ко мне? - буркнул он.
   - Да.
   - По какому поводу?
   - Вы знакомы с Альбиной и Никитой Соловьевыми?
   - Естественно, оперировал Никиту Николаевича, а... так это вы из милиции?
Следователь предупреждал, что оперативник придет. Знаете его?
   - Кого?
   - Следователя, - пояснил Андрей Евгеньевич. - Фамилия у него интересная -
Толстой, Достоевский, Гоголь... Нет, забыл.
   - Куприн. Олег Михайлович Куприн.
   - Точно, - рассмеялся доктор, - помню, что писатель девятнадцатого  века.
Значит, вы от него? Секунду поколебавшись, я ответила:
   - Да.
   И сразу испугалась, что  сейчас  попросят  предъявить  удостоверение.  Но
Андрей Евгеньевич не стал проявлять бдительность, он просто спросил:
   - Хотите кофейку?
   - Спасибо, с удовольствием.  Вместе  с  чашкой  мне  достался  и  кусочек
вафельного торта "Причуда".
   - Ну, - поинтересовался Кисин, - какие у вас вопросы?
   - Их не так много, - постаралась  я  изо  всех  сил  изобразить  из  себя
опытного дознавателя. - Альбина обронила,  будто  у  мужа  был  рак  грудной
железы. Такое возможно? Он ведь не женщина.
   - Грудная, подчеркиваю, грудная, а не молочная, железа есть и у мужчин, -
спокойно ответил Кисин. - Действительно, данный вид заболевания  встречается
редко, и поэтому чаще всего больные попадают к нам в запущенном состоянии.
   - Почему?
   Кисин добавил в обе чашки кофе и пояснил:
   - К сожалению, на первых стадиях, то есть тогда,  когда  рак  практически
излечим, болей нет, и человек  чувствует  себя  вполне  здоровым.  Тот,  кто
регулярно ходит к врачу на профилактические осмотры,  имеет  больше  шансов.
Хороший специалист может увидеть угрозу в зародыше.  Например,  гинеколог  у
женщин...
   - Но  Никита  в  обязательном  порядке  проходил  диспансеризацию!  Кисин
крякнул:
   - Да, ему крупно не повезло.  Редкий  специалист  осматривает  у  мужчины
грудь, для этого он  должен  был  обратиться  к  онкологу,  но  Соловьеву  и
терапевт, и невропатолог, и  фтизиатр,  и  хирург  в  один  голос  твердили:
здоров. А зачем в таком случае посещать кабинет с такой  страшной  табличкой
на двери?
   Он стукнул чашкой о блюдце и сердито продолжал:
   - Устал повторять: люди, рак не приговор. И вообще,  смертность  от  него
далеко не на первом месте, по статистике.
   - Как это? - удивилась я.
   - Очень просто. Сначала -  сердечно-сосудистые  заболевания,  безусловный
лидер  среди  причин  смерти,  потом  насильственная  кончина  -  авто  -  и
авиакатастрофы, убийства, следом туберкулез и лишь потом - онкология. У  нас
в руках сейчас огромный арсенал средств от операции до гормонов. Вы даже  не
предполагаете, что сейчас  могут  сделать  с  опухолью  -  просто  вырезать,
уничтожить  лазером,  применить  криохирургию,  то   есть,   грубо   говоря,
заморозить! Нет, люди все равно бегут к колдунам,  хилерам  и  экстрасенсам.
Зла не хватает. Да у меня пол-этажа дур в такой стадии, что слезы  из  глаз!
Лечились травками! А по телевизору - Чечня, Гусинский,  Гусинский,  Чечня...
Лучше бы рассказали о профилактике  рака:  ведь  из  ста  больных  девяносто
спасти можно.  Да  у  нас  женщины  с  диагнозом  "рак  шейки  матки"  после
надлежащего лечения детей рожают! Вот и с Соловьевым тоже. Ну зашел бы  хоть
разок к онкологу, проблем бы не было... Но  Никита  оказался  в  больнице  в
стадии вскрытой язвы. До этого месяца три ходил к  дерматологу.  А  тот,  не
слишком эрудированный, зато страшно  дорогой  врач,  прописывал  ему  всякие
мази, только ухудшавшие состояние несчастного.
   Андрей Евгеньевич сделал операцию,  назначил  лучевую  терапию,  химию...
Никита послушно выполнял все  указания.  Он  оказался  идеальным  пациентом.
Клейну даже показалось, что судьба благосклонна к мужику, но тут у Соловьева
начался кашель, и стало понятно, что процесс идет  дальше.  Причем  из  всех
возможных вариантов Никите достался самый худший - легкие.
   Правду Соловьеву не сообщили. Онкологические больные очень часто  уверены
в том, что они здоровы. Вернее, в том, что у них не рак, а  какие-то  другие
болячки - астма, остеохондроз или камни в желчном пузыре. По  мне,  так  все
равно от чего умирать, но люди панически боятся диагноза "рак".
   Вот Кисин и навешивал Никите лапшу на уши. Врал он филигранно, привык  за
долгие  годы  работы  лгать  больным  из  сострадания.  Да,  у  Никиты  была
злокачественная опухоль, но теперь он излечился полностью. Кашель,  слабость
и отвратительное самочувствие -  признаки  астмы,  которая  случилась  из-за
аллергии на химиотерапию. Теперь следует  вновь  делать  уколы,  но  уже  от
астмы...
   Самое интересное, что Никита, далеко не глупый человек,  поверил  Кисину.
Но самое потрясающее было в другом. Где-то в середине мая, после  очередного
обследования, доктор убедился, что Соловьев - здоров.
   - Как это? - подпрыгнула на стуле я. - Не может быть!
   Хирург развел руками.
   - Сколько работаю - столько удивляюсь. Такие  сюрпризы  порой  случаются.
Иной человек узнает про болезнь и полностью падает духом. Лечиться не ходит,
под нож не ложится, а пьет горькую  с  утра  до  ночи  и...  выздоравливает.
Другой - прямой кандидат в могилу, а живет десятилетиями. По  всем  анализам
уже давно покойник. Нет, глядишь, ходит и ходит. Третий, наоборот,  думаешь,
ерунда, а он через неделю у прозектора. Ну  как  тут  не  поверить  в  божий
промысел?
   И вот такая непонятная штука приключилась с Никитой. Когда Кисин  получил
результаты обследования, он  глазам  не  поверил  и,  не  говоря  Соловьевым
ничего, назначил повторное обследование. Не секрет, что в лаборатории  могут
перепутать пробирки с кровью, а лаборантка рентген-кабинета способна вложить
в историю болезни чужой снимок.
   - Но  когда  и  повторное  обследование  подтвердило:  Никита  непонятным
образом, но выздоровел, Кисин бросился звонить Альбине.
   - Значит, вы сказали ей, что муж излечился? - пробормотала я.
   В голове заметались мысли. Вот оно что. Ай да Альбина!  Решила  построить
собственную защиту на шатком фундаменте болезни Никиты. Действительно, ей не
было никакой нужды убивать супруга. Это сделала бы опухоль. Вот милая жена и
стала спокойно дожидаться,  когда  ей  достанется  наследство.  Представляю,
какие  планы  она  строила,  как  надеялась  на  его  скорую  смерть.  И  на
следователя  такой   аргумент   призван   был   подействовать   моментально.
Действительно, крайне нелогично травить и без того умирающего человека.
   А тут Кисин вдруг радостно  сообщает,  что  Никита  вылечился.  Наверное,
Альбина сама чуть не скончалась, услыхав подобную "радостную" весть.  И  тут
ей в голову пришла мысль об убийстве.
   - Конечно, - продолжал доктор, - позвонил, но ее  не  оказалось  дома.  К
телефону подошла молодая женщина, звонкий такой голос.
   Андрей Евгеньевич попросил даму:
   - Когда Альбина придет, пусть свяжется со мной.
   - Что-то случилось? - встревоженно поинтересовалась дама.
   - Только хорошие новости, - успокоил хирург,  -  передайте  Альбине,  что
Никита совершенно здоров, она может забрать готовые анализы.
   В трубке раздалось слабое "Ах!".
   Потом собеседница попросила:
   - Оставьте свои координаты.
   - Но у Соловьевой есть мой телефон! - изумился Кисин.
   - Она потеряла вчера  телефонную  книжку.  Примерно  час  спустя  женщина
перезвонила и сообщила:
   - У Альбины от радости приключился сердечный приступ, она слегла, поэтому
за анализами приеду  я.  Кстати,  не  представилась  -  Ксения,  жена  брата
Альбины...
   - И она пришла?
   - Конечно. В тот же день, буквально часа через два-три.  Худенькая  такая
женщина в черных брюках, с кожаной банданой на голове. Очень приятная особа,
интеллигентная, правда...
   - Что?
   - Лицо слишком вульгарно накрашено и очки дурацкие, огромные -  почти  во
все лицо. Ну да каждый одевается, как ему нравится. Принесла бутылку коньяка
"Отар" и забрала бумаги.
   - И вы отдали?!
   - Почему нет? Если бы плохой результат, то вручил бы, естественно, только
жене, а хороший... Какой секрет в том, что Никита здоров? И  потом,  Альбина
сама попросила невестке отдать.
   - Так вы все же говорили с Соловьевой?
   - Только что объяснил: звонил ей домой.
   - Лично с ней беседовали?
   - Нет, но звонил ей домой.
   Вот заладил одно и то же: звонил, звонил. Мало ли кто  там  взял  трубку.
Значит, бумаги попали в руки Ксении.

ГЛАВА 27

   Выйдя из корпуса, я уселась на одну из скамеечек, стоявших перед  входом.
Хорошая погода выманила многих больных  на  прогулку.  Тут  и  там  мелькали
фигуры в халатах и тренировочных костюмах. Почти у всех  болтались  какие-то
непонятные банки с резиновыми шлангами, скрывавшимися под  одеждой.  Сколько
бы доктор Кисин ни пел об излечиваемости рака, клиника переполнена.
   Значит, Альбина знала... Ксюша привезла ей документы...  А  что,  если...
Сумка выпала из моих рук прямо на землю... А что, если все на самом деле  не
так, и Альбина не виновата? Может быть, было иначе?
   В   случае   смерти   Никиты   деньги   отходят    Вике.    Но    девочка
несовершеннолетняя, и в отсутствие  Альбины  ее  опекуном  станет...  Антон.
Следовательно, он получит полное право распоряжаться банковскими счетами.
   Но Антон - существо внеземное, совершенно не приспособленное ни для какой
работы. Не похож он  на  преступника,  придумавшего  хитроумный  план.  Ведь
сначала требовалось инсценировать смерть Веры,  потом  "отравление"  Никиты.
Нет, нашему поэту такое не по плечу, а вот Ксюша...
   Милая, интеллигентная,  очаровательная  балеринка,  похожая  на  девочку.
Только за всей ее наивностью, за этими широко распахнутыми голубыми  глазами
виден железный характер. Несколько лет своей быстро уходящей  молодости  она
посвятила Антону в надежде  на  обеспеченное  существование.  Женщина  прямо
говорила о том, что особых успехов на сцене не добилась. Карьера не  слишком
удалась и капитала  Ксюше  не  принесла.  Годы  ее  стремительно  катятся  к
сороковнику, и Антон - единственная надежда заполучить семейное счастье.  Не
зря же она столько времени потратила на него. И, наверное, не последнюю роль
сыграла мысль об обеспеченности избранника.
   На  первый,  посторонний,  взгляд   Антон   кажется   богатым   мужчиной.
Великолепно одет, живет в особняке, ездит на иномарке и может позволить себе
не работать, а  учиться...  Очевидно,  Ксюшенька  сделала  на  него  ставку,
бросила все фишки на зеро. А зеро - это ноль. Вот и любезный  Тоша  оказался
дыркой от баранки. Денежки-то у Веры  и  Никиты...  И  тогда  Ксения  решает
действовать...
   Так в голове появилась еще одна мысль. Быстрее лани я полетела  назад,  в
кабинет к Кисину.
   - Можно позвонить?
   - Бога ради.
   Я схватила трубку и даже застонала от нетерпения:  ну  вдруг  ее  нет  на
работе. Но Наташа преспокойненько отозвалась:
   - Слушаю.
   - Наталья, ты ведь у нас начальник загса?
   - Нет, - преспокойненько ответила соседка.
   - Как это? - оторопела я. - Сама же в прошлую пятницу  рассказывала,  что
ввела у себя в конторе новую компьютерную программу. Люди подают заявления о
бракосочетании, а ты быстренько проверяешь, не состоят ли они уже  в  браке.
Еще говорила о каком-то мужике, который паспорт потерял, новый  получил  без
штампов и со спокойной душой отправился жениться  еще  раз,  не  аннулировав
первый брак, а ты его через компьютер вычислила!
   - Правильно, - спокойно подтвердила Наталья.
   - Чего тогда придуриваешься? - обозлилась я.
   - Не придуриваюсь, а уточняю, - возразила  соседка.  -  Я  не  заведующая
загсом, я - директор Дворца бракосочетаний.
   - Один шут.
   - Вовсе нет, - оскорбилась Наталья. -  Это  то  же  самое,  что  сравнить
весельную шлюпку с атомоходом.
   Быв