ятно даже стоять рядом с Вороной.
   Но не успела я сделать и шага в сторону, как  у  бордюра  притормозил
"Лексус", и на тротуар,  звеня  цепями  и  сверкая  перстнями,  выбрался
Вован, упакованный в черную кожаную куртку.
   - Вилка! - заорал он. - Что ты тут делаешь?
   - Стою вот, общественный транспорт жду.
   - Лезь в джип, домой еду.
   - Что случилось? - испугалась я. - Ты же обычно  раньше  полуночи  не
появляешься!
   - Так пистолет забыл, - заорал Вован, - бросил в  комнате  на  столе,
потом спохватился!
   Не дай бог, Кристина  заинтересуется,  возьмет  посмотреть,  а  ствол
заряжен! Залезай скорей!
   Я вскочила  в  джип  и  посмотрела  в  тонированное  стекло.  Варвара
Карловна, забыв поставить на скамейку туго набитую торбу и раскрыв  рот,
смотрела мне вслед.
   Дома я сказала Кристине:
   - Ворона - чудовище!
   Девочка хихикнула.
   - Но в одном она права, - продолжала я, - ты, к сожалению,  пишешь  с
ошибками.
   - Ненавижу русский язык, - заявила девочка.
   - Однако без него никуда, - вздохнула я, - давай наймем репетитора.
   - Только не Варвару Карловну!
   - Что ты, конечно, нет. У твоих одноклассников есть частные учителя?
   Кристя призадумалась.
   - Ну... К Лешке ходят и к Мишке...
   - Поговори с ребятами, посоветуйся, и пригласим того, кто  лучше.  Не
понравится - продолжим поиск. За свои деньги имеем право выбирать.
   Кристина кивнула и кинулась за телефонной книжкой. А я побрела в свою
комнату, рухнула на кровать, забыв снять тапки,  и  стала  анализировать
собранную информацию. И что я знаю?
   Ксюша умерла, это точно. Где Аня, неизвестно.
   Остается слабая надежда на то, что девушка жива, но с каждым днем она
тает.
   Встречаются семьи, на которые вечно сыплются несчастья. Взять хотя бы
Кузовкиных. Аня росла без отца,  при  маме  учительнице,  следовательно,
особого достатка в семье не было, а девочке хотелось и новых платьев,  и
игрушек,  и  сладостей.  Потом  пришла  первая  любовь,  слишком  ранняя
беременность и.., несчастье: гражданский  муж,  Ваня  Краснов,  погиб  в
Чечне.  Бедная  Анечка,  тяжело   ей   пришлось   в   последние   месяцы
беременности. Ее подруга и соседка Лиза вспоминала, что Елена Тимофеевна
не упускала случая укорить дочь, да  и  потом,  после  рождения  Полины,
попрекала Аню деньгами, хотя внучку полюбила от души.
   Впрочем, может, Елене Тимофеевне было просто стыдно за  то,  что  Аня
"принесла  в  подоле",  и   потом,   педагогам   свойственно   постоянно
воспитывать домашних. Ну неймется им, не  умеют  просто  жить  в  семье,
вечно всех строят, поучают. Может, то, что  Лиза  принимала  за  ругань,
было привычным учительским брюзжанием?  Похоже,  Елена  Тимофеевна  была
добрым человеком, вон как хорошо вспоминала о ней Зиночка.
   А пятиклассников трудно обмануть,  они  на  пять  метров  под  землей
почуют фальшь.
   Я вздохнула и  села.  Да  уж,  несчастья  преследовали  Кузовкиных  -
сначала пропадает Аня, потом страшной смертью умирают ее  дочь  и  мать.
Что же меня тревожит в этой ситуации?
   Так и не разобравшись, я переключилась на другую тему.
   То, что убийцу Ксюши и похитителей Ани следует искать среди  клиентов
Элизы, ясно как белый день. Но  ни  Алла  Евгеньевна  Кусть,  ни  Сергей
Мраков тут ни при чем. Первая не стала ходить к гадалке не  потому,  что
раскусила обман, а  потому,  что  не  имеет  наличных  денег,  а  второй
заявился к Элизе для "перенимания опыта". Значит... Значит, завтра  надо
к Мамаевой Сильвии Яновне ехать.
   Не всегда "спектакли" Эли  были  столь  уж  невинны.  Сильвия  Яновна
хотела узнать о судьбе пропавшей дочки, трехлетней Настены.  Получается,
что Эля замахнулась  на  киднепинг.  Но  трехлетняя  девочка  -  это  не
пуделек. Возможно, ребенок сумел потом описать внешний вид тех, кто  его
выкрал. Сильвия Яновна узнала, что к делу причастны Аня с Ксюшей, а отец
ребенка, наверное, расправился с  девчонками...  Судя  по  всему,  семья
обеспеченная. В  качестве  постоянного  местожительства  Сильвия  Яновна
указала жилой комплекс "Голубые просторы". Я  очень  хорошо  помню,  как
года два-три тому назад по телику  постоянно  крутили  рекламный  ролик:
красивая молодая женщина  открывает  дверь  ключом  и  зажмуривается  от
потока света, бьющего ей в глаза. "Из наших квартир  вы  увидите  только
голубые просторы неба", - торжественно произносил за кадром диктор.
   - Интересно, сколько стоят там апартаменты? - спросил однажды Олег.
   - Две тысячи долларов квадратный метр, - тут же ответил Ленинид, -  в
офигенные деньги квартира влетает! При этом  учтите,  что  они  там  все
больше ста квадратных метров. В общем, нам туда никогда не перебраться.
   - Мне и дома хорошо, - возразил Олег.
   - Зачем тогда спрашиваешь? - захихикал Ленинид.
   - Ну, просто так, из любопытства. А откуда  ты  про  цены  знаешь?  -
запоздало удивился Куприн.
   - Так Васька Глоткин, столяр у нас на работе,  деньжонок  накопил,  -
засмеялся папенька, - решил свои квартирные условия улучшить и  позвонил
в эти "Голубые просторы", а там живо  объяснили,  что  Васькиных  девяти
тысяч баксов аккурат на полсортира хватит., Следующим утром мне никак не
удавалось выскочить из дому. Отчего-то Олег задержался и выполз на кухню
только к девяти утра, на мой  удивленный  вопрос:  "Ты  не  заболел?"  -
муженек рявкнул:
   - Нет, просто решил выспаться.
   Потом он сел за стол и мрачно поинтересовался:
   - Где мой кофе?
   Я хотела с достоинством ответить: "В банке, в  шкафу"  -  и  с  гордо
поднятой  головой  вырулить  из  кухни,   но   у   Куприна   был   такой
горестно-несчастный вид, что я вытащила джезву и принялась варить кофе.
   - У тебя неприятности? - осторожно  поинтересовалась  я,  когда  Олег
начал сыпать в кофе сахар.
   - Нет, одни приятности.
   - Что случилось?
   - Ничего.
   - Ну милый, расскажи, - залебезила я.
   - Ерунда, - отмахнулся муж, - все как обычно, цирк и сумасшедший  дом
в одном флаконе...
   Он явно собирался развить тему,  но  тут  на  кухню  выползла  Марина
Степановна и, сердито морща нос, заявила:
   - О боже!  Тут  невозможно  находиться!  Кто-то  просто  искупался  в
дешевом лосьоне после бритья!
   Олег встал и пошел в прихожую, я побежала за ним.
   - Подожди!
   Куприн  молча  начал  надевать  сапоги,  он  согнулся   и   попытался
застегнуть "молнию", но она не поддалась.
   - В нее мех попал, - заботливо сказала я, - давай поправлю.
   Олег повернул ко мне красное от натуги лицо.
   - Сам знаю! - рявкнул он и со всей силы рванул замок.
   В ту же минуту он оказался у мужа в руке.
   - Ой, - воскликнула я, - теперь  надо  новую  застежку  вшивать!  Вот
неприятность-то!
   - Ерунда!
   - Но как же! На улице мороз! В чем ты пойдешь на работу?
   - В сапогах!
   - Но ты у них "молнию" сломал.
   - Она сама испортилась!
   - Надо было мне разрешить мех поправить.
   -  Не  занудствуй,  -  коротко  бросил  Олег  и  пошел  к   двери   в
незастегнутых ботинках.
   - Эй, ты куда!
   - На работу.
   - Но сапоги... Они же...
   - Плевать.
   - Надень осенние ботинки.
   - Господи, как ты мне надоела! - в сердцах воскликнул Олег, выходя на
лестницу. - Хуже горькой редьки!
   - Кто, я?
   - Ты! И еще, - схамил Куприн, - мне до потери пульса  обрыдло  видеть
Марину Степановну!
   С этими словами он захлопнул перед моим носом дверь, и через  секунду
я услышала шум отъехавшего лифта.
   Несколько минут мне понадобилось для того, чтобы прийти в себя.  Нет,
вы слышали?! Ему надоела Марина Степановна! Да я ее тоже  видеть  больше
не могу! Вопрос в том, кто привел к нам в дом ее и Вована?!  Потом  гнев
уступил место  тревоге.  Интересно,  что  за  неприятность  стряслась  у
Куприна на службе, если он так обозлился на меня? Я  давно  знаю,  когда
Куприн  начинает  "строить"  домашних,  у  него  на  работе  форс-мажор.
Впрочем, следует отметить, что никогда до сих пор Олег не говорил, что я
ему надоела! Так что же произошло?
   - Ты сегодня дома? - спросила Томочка, выглядывая в прихожую.
   - Да.., а в чем дело?
   - Будь добра, - попросила она, доставая с вешалки комбинезон Никитки,
- нам, оказывается, сегодня к доктору, я день перепутала, думала, завтра
идти, а заглянула в календарь и спохватилась.
   - Тебе помочь в поликлинике надо?
   - Нет, сама управлюсь. Лучше пожарь печенку, она лежит на  кухне,  на
доске.
   Я постаралась не измениться в лице. Вообще говоря,  терпеть  не  могу
готовить, а уж возиться со скользко-мягкой печенью вообще  ненавижу,  но
не говорить  же  это  Томусе,  которая  целыми  днями  скачет  у  плиты,
вдохновенно варя на всю семью обеды.
   - Хорошо, не волнуйся, - бодро ответила я, - пожарю в лучшем виде.
   - Лук не забудь!
   - Ладно.
   - Сметану возьми свежую.
   - Непременно.
   - Обваляй кусочки в муке.
   - Обязательно.
   - Не пересоли.
   - Не беспокойся.
   - А главное, долго не жарь, если передержать на  плите  печенку,  она
делается твердой, словно подошва!
   - Хорошо!!!
   - Вилка, ты на меня рассердилась?  -  всплеснула  руками  Томочка.  -
Извини, я дала тебе кучу указаний.
   -  Все  нормально,  -  я  улыбнулась,  -  я  умею   готовить   печень
по-строгановски, пальчики оближете.
   Когда Тома и Никитка отправились в поликлинику, я пошла  на  кухню  и
уставилась  на  кроваво-коричневый  кусок,  лежащий  на  доске.  Да  уж,
выглядит омерзительно, даже издали видно, какой  он  противно-скользкий.
Но делать нечего.
   Тут откуда-то сбоку выскочил Лаврик и метнулся к столику. Вмиг котяра
взлетел вверх и попытался на моих глазах нагло вонзить зубы в печенку. Я
возмутилась до глубины души:
   - А ну уходи прочь! Ты, между прочим, не единственная кошка  в  доме!
Но никому, кроме тебя, не взбрело в голову разбойничать!
   Лаврик спрыгнул на пол и сердито произнес:
   - Мр!
   - Вот тебе и "мр", - вздохнула я, вытаскивая муку, - кричи не  кричи,
не видать тебе печенки!
   Вам, сэр, на ужин приготовили "Вискас".
   И тут ожил телефон. Я схватила трубку.
   - Слышь, Вилка, - зачастила Кристя, - ты дома будешь?
   - Пока да, а что?
   - Нам восьмой урок добавили.
   - Очень хорошо, - брякнула я, наблюдая,  как  Лаврик  опять  начинает
подбираться к печенке.
   - Вилка! - возмутилась  Кристя.  -  Что  ты  нашла  хорошего  в  этой
ситуации!
   - Извини, дорогая, хотела сказать: очень плохо.
   - Ко мне вот-вот придет Ангелина Григорьевна.
   - Это кто такая?
   - Учительница по русскому, у нас первое занятие. Ты ей дай пока  чаю,
ну и скажи про лишний урок.
   - Ладно, - ответила  я  и,  бросив  трубку,  кинулась  на  Лаврика  с
кухонным полотенцем.
   Кот ловко увернулся, взлетел  на  буфет  и  разразился  оттуда  целой
тирадой, состоящей из гневного мяуканья и нервного пофыркивания.
   Я вновь приступила к готовке. Но не успела порезать кусок на ломтики,
как вновь раздался звонок, на этот раз в дверь.  Чертыхаясь,  я  кое-как
вытерла  руки,  пошла  в  прихожую  и,  забыв  посмотреть  в   "глазок",
распахнула дверь. На пороге возникла  детская  фигурка  в  дубленочке  и
вязаной шапочке.
   - Здравствуйте, - пропищала она. - Кристина дома?
   Я хотела уже сказать:
   "Нет, приходи вечером, когда твоя подружка сделает уроки", -  но  тут
нежданная гостья сказала:
   - Я Ангелина Григорьевна, учительница.
   - Да-да, - засуетилась я, - проходите, раздевайтесь.
   Ангелина Григорьевна сняла шубку из  овчины,  вылезла  из  крохотных,
каких-то  кукольных  сапожек,  сунула  ступни  младенческого  размера  в
принесенные с собой тапочки и стала методично причесываться  у  зеркала.
Все это время, пока она не  торопясь  приводила  себя  в  порядок,  я  с
тревогой прислушивалась к звукам, доносящимся из кухни.
   Сначала там что-то зашуршало,  потом  зазвякало,  зачавкало.  Похоже,
Лаврентий добрался до печенки.
   Преподавательница  как  ни  в  чем  не  бывало  спокойно  причесывала
кудряшки.
   - Вот здесь по коридору дверь, - не выдержала я, - подойдите ко  мне,
когда приведете себя в порядок.
   - А вы куда? - " подняла на меня огромные васильковые глаза  Ангелина
Григорьевна.
   - Мне кота надо убить; - брякнула я и побежала в направлении кухни.
   Влетев в "нее, я сразу увидела разбойника.
   Лаврик сидел прямо на разделочной доске, вся его шерсть была  покрыта
кровью, а изо рта торчал кусок печенки. Издав  крик  команчей,  я  одним
прыжком преодолела разделявшее нас пространство, схватила котяру за шею,
прижала к деревяшке и стала  рвать  у  него  из  зубов  добычу,  сердито
вереща:
   - Конечно, готовить это уже нельзя, но и тебе съесть  не  дам,  иначе
решишь, будто имеешь полное право на разбой!
   Лаврик вертелся, словно флюгер под бурным ветром,  в  разные  стороны
летели капли крови, через пару секунд я стала похожа  на  вампира  после
охоты!
   - Что вы делаете? - раздался писк.
   Я подняла голову. Ангелина Григорьевна с выражением крайнего ужаса на
лице наблюдала за мной. Я хотела  было  объяснить  ситуацию,  но  Лаврик
начал отчаянно рваться из рук. Я посильней придавила кота и прошипела:
   - Не видите разве? Мерзавца убиваю! На ужин нечего теперь пожарить!
   -  Ой,  -  пискнула  Ангелина  Григорьевна  и  опрометью  кинулась  в
прихожую.
   Я решила, что она забыла при входе сумочку, и  продолжила  борьбу  за
печенку. Наконец кусок был  вырван  из  челюстей  Лаврика,  я  вышла  из
схватки победительницей. Кот, утробно воя, понесся по коридору  в  глубь
квартиры.
 
Глава 19 
 
   Я оглядела доску и  ломтики  того,  что  должно  было  стать  вкусным
ужином. Ясное дело, на вечер придется предлагать иное  меню,  а  печенку
нужно все же отдать Лаврику, не выкидывать  же  продукт!  Но  это  будет
весьма непедагогично.  Получив  сейчас  из  моих  рук  угощение,  котяра
окончательно обнаглеет и станет воровать все, что плохо лежит! Я свалила
помятые кусочки в миску Дюшки и Клеопатры, потом, приговаривая: "Вкусная
печенка достается только послушным девочкам",  -  поставила  внеплановое
блюдо перед обрадованными животными и вышла в прихожую.
   Я хотела предложить Ангелине Григорьевне  чаю,  но  в  прихожей  было
пусто, с вешалки исчезла шубка, пропали и крохотные сапожки.
   Только  на  полочке  перед  зеркалом   сиротливо   белела   расческа.
Учительница ушла, очевидно, она обиделась на то, как ее встретили.
   Я взглянула на часы. Так, сейчас явится Кристина и  устроит  скандал,
надо срочно бежать в "Голубые просторы". Но удача  сегодня  окончательно
отвернулась от меня. В двери заворочался ключ, и  появилась  румяная  от
мороза Кристя.
   - Училка не приходила? - спросила она. - Обед есть?
   Я сделала вид, что не слышу вопросов, и стала застегивать пальто.
   Кристина швырнула на стул куртку и пошла по коридору.  Через  секунду
по квартире понесся ее громкий голос:
   - Ой! Кого это убили у нас на кухне? Вилка, ты что тут делала?..
   - Лаврик печенку у края, будь другом, убери, я опаздываю.
   - Ангелина Григорьевна где?
   - Ушла, - бросила я, пытаясь открыть замок.
   - Вилка, - возмущенно заорала Кристя, выскакивая в прихожую, - так  я
и знала! Ни о чем тебя попросить нельзя.  У  меня  завтра  диктант,  мне
из-за тебя Ворона пару влепит, что ты ей сказала?
   - Варваре Карловне?
   - Ангелине Григорьевне!!!
   - Ничего. Она пришла, разделась, вошла на кухню, постояла  секунду  и
ушла!
   Кристя схватила трубку.
   - Ща Мишке позвоню! Кого он мне посоветовал! Сказал, отличная училка!
   Увидав, что девочка занялась делом, я быстренько выбежала из квартиры
и полетела к  метро.  Интересно,  почему  Ангелина  Григорьевна  удрала?
Все-таки некоторым людям свойственны более чем странные поступки.
   "Голубые просторы" оправдывали свое название. Дом и впрямь был покрыт
краской цвета летнего неба. Огромный многоэтажный красавец, он  стоял  в
центре довольно большого парка, вокруг не было  никаких  других  зданий.
Идеальное место для жилья! Единственным недостатком комплекса  была  его
удаленность от метро.
   Я бежала от станции минут пятнадцать,  чувствуя,  что  лицо  начинает
напоминать каток. Надо же, как неудобно! Но потом я  сообразила:  жильцы
элитной новостройки не пользуются подземкой, они ездят на автомобилях.
   Подъезд, естественно, был  заперт.  Над  домофоном  висела  табличка:
"Убедительная просьба не ломать двери. Для вызова дежурной наберите  35,
разносчиков рекламы и коробейников просят не беспокоиться".
   Я  ткнула  пальцем  в  кнопки  и  беспрепятственно  вошла  внутрь.  В
просторном холле, за столом сидела женщина лет сорока,  у  лифта  маячил
парень в черной форме охранника частного предприятия.
   - Вы к кому? - вежливо поинтересовалась консьержка.
   - К Мамаевой, в сто двадцатую.
   - К кому?
   - Я к Мамаевой Сильвии Яновне.
   Дежурная переглянулась с охранником.
   - Такая у нас не живет.
   - Не может быть! Сильвия Яновна с девочкой Настеной.
   Консьержка склонила голову набок.
   - А вы им кто будете?
   - Ну, в общем, никто.
   - Зачем тогда идете?
   На меня напал приступ вдохновения, и я принялась врать.
   - Понимаете, несколько лет тому назад я  работала  у  Сильвии  Яновны
домработницей, а потом по глупости уволилась. Сейчас  снова  ищу  место,
только никуда без рекомендации не берут."
   Вот решила попросить у бывшей  хозяйки  характеристику,  звонила  ей,
звонила, никто трубку не снимает, пришлось приехать!
   Консьержка снова переглянулась с охранником.
   - Значит, вы ничего не знаете?
   - А что случилось? - воскликнула я.
   - С тех пор, как Аглая умерла, в той квартире никто не живет!
   Я хотела было спросить, кто такая Аглая, но вовремя  прикусила  язык.
Если я бегала по дому с тряпкой, то обязана, естественно,  хорошо  знать
всех членов семьи. Но лифтерша тут же добавила:
   - Вы ведь не застали Аглаю? Няню несчастной Настены?
   - Нет, - пробормотала я.
   Глаза дежурной вспыхнули огнем.
   - И про Настену не слыхали?
   - Нет!
   - Валя, - подал голос охранник, - не трепись много.
   - Так этой можно, - радостно парировала Валя, - она же не из  хозяев,
а из наших, из обслуги. И вообще, Колька, твое дело за порядком следить,
а не мне замечания делать. Кстати, начался  перерыв  на  обед,  так  что
садись за стол.
   Потом она повернулась ко мне:
   - Чаю не хочешь?
   - С огромным удовольствием, - воскликнула я, - окоченела как  собака,
пока от метро доскакала! Очень неудобно здание стоит.
   - Это для нас, безлошадных,  -  ухмыльнулась  Валя,  -  жильцы-то  на
"мерсах" с печками катаются, в туфельках из квартиры выходят.
   В довольно просторной комнате без  окон,  расположенной  за  лифтами,
меня усадили за стол, покрытый липкой  клеенкой,  и  поднесли  кружку  с
дымящейся жидкостью. Валя села напротив и, блестя глазами, спросила:
   - Хочешь, расскажу про Сильвию Яновну?
   Чистый детектив!
   Я кивнула.
   - Конечно.
   Есть такие женщины, вдохновенные сплетницы, самую большую радость  им
доставляет повествовать о  несчастьях,  случившихся  с  разными  людьми.
Похоже, Валентина из этой стаи. Главное  теперь  определить,  что  в  ее
рассказе правда, а что художественный вымысел.
   - У нас тут такие кадры живут, - завела Валя, - ни в сказке  сказать,
ни пером описать.
   Не дай бог, на зеркале в лифте пятнышко заметят. А самая противная  -
Ленка из сотой квартиры, шестнадцать лет всего девчонке, а жуткая дрянь.
Всех поучает, чуть что, орет: "Вам деньги платят, извольте работать!"
   - И Сильвия Яновна такая? - решилась я подтолкнуть разговор к  нужной
теме.
   - Уж не знаю, какая она с тобой дома была, а с нами всегда корректна,
- вздохнула Валя, - поздоровается вежливо, улыбнется.  И  Аглая,  нянька
Настены, тоже милая. Здесь кое-кто плакал, когда узнал о несчастье.
   - Да что случилось?
   - Девочку у Сильвии Яновны похитили.
   - Как?!
   - А никто не знает, - вздохнула Валя, - Сильвия никому ни словечка не
обронила. Я-то первая заподозрила: дело неладно. Ну сама посуди: девочка
две недел