голове и мирно читает журнал. Парень начинает бормотать подготовленную речь, Людмила чуть не падает в обморок, на парочку начинают оглядываться другие клиенты. Стилист, почуяв неладное, подбегает к клиентке.
     - Что случилось? Вы так побледнели.
     - Все в порядке, - лепечет она, - мне надо поговорить вот с ним, без посторонних глаз, наедине.
     Парикмахер окидывает парочку взглядом и по-своему понимает ситуацию.
     - Нет проблем, - подмигивает он Люде, - пусть молодой человек подождет пока в кафе, я приведу вашу голову в порядок и все устрою, цена пустяковая, сто баксов в час.
     Людмила поговорила с Романом на квартире свиданий. Через пару дней они снова встречаются в том же месте, Мила приносит брату немного денег. Голова у бедной женщины идет кругом, мать умерла, спросить, правду ли говорит Роман, не у кого. Затем они опять встречаются, потому что только сейчас Людмила догадалась попросить Романа принести метрику, где черным по белому указано имя матери. Людмила с трудом признает: Роман ее брат. Но тут парень неожиданно говорит:
     - А Яна моя сестра, близнец, - и у Люды просто начинается истерика.
     Она перестает что-либо соображать. Все события разворачиваются в отсутствие Алексея, тот на несколько дней отбыл на книжную ярмарку в Киев.
     Людмила не хочет волновать мужа, она решает рассказать ему все после приезда. Но тут события начинают набирать стремительные обороты.
     У глуповатого Романа появились подозрения, он едет в Козюлино еще раз, снова встречается с Ольгой Ивановной и понимает: Яна соврала. Она сестра, но не родная, и прав на деньги Фомина не имеет. Он должен был опять встретиться с Людмилой, но решил не идти на свидание. У Милы есть его адрес, она заволнуется, приедет к родственникам: соседка отдаст ей его записку, так рассуждает Роман. Он вообще решил ничего больше не просить у Мирской. Людмила кажется ему очень симпатичной, а Яна вызывает омерзение. Наврала, впутала его в историю, потом пропала. Где она сейчас? И тут Роме приходит в голову идея: Яна прячется у Фомина, он пишет об этом в записке и отбывает на рыбалку.
     Гена повернулся ко мне:
     - Ты приходишь к Людмиле. Та дает тебе деньги и просит во что бы то ни стало передать их Яне. Еще она хочет, чтобы сестра непременно связалась с ней, потому что Федор каждый день звонит Мирским.
     Вечером Яна, сбежавшая от Федора, и в самом деле звонит сестре. Та, обрадовавшись, договаривается с ней о встрече, но тут дома внезапно появляется Алексей, который прилетел в Москву раньше намеченного времени. Он слышит, как жена говорит:
     "Завтра, в доме, где находится парикмахерская "Паоло", пиши адрес".
     "С кем ты болтаешь?" - спрашивает Мирский.
     Жена бросается ему на шею и рассказывает о последних событиях.
     Гена замолчал.
     - Ну, - поторопила его я, - а дальше что?
     Гена пожал плечами:
     - Дальше все. Алексей убил ее, думая таким образом решить все свои проблемы.
     - Зачем?!!
     - Неужели не понятно?
     - Нет! С какой стати Мирскому убивать жену? Он что, не мог разрешить ситуацию иным путем? Да, я согласна, Алексей попал в неприятную ситуацию, Фомин умер, и внезапно объявился наследник. Мирский-то, хитрый делец, небось составил договор на двадцать лет. То есть еще много времени он мог продавать книги Фомина и никому ничего не платить, а тут Роман! Уж логичнее было бы придушить парня, а не Людмилу!
     Гена прищурился.
     - А кто говорит о Людмиле? Мирский убил Яну, он знал, что сестра, доставившая ему кучу неприятностей, придет к определенному часу на квартиру свиданий.
     Людмила, причесавшись, вышла через черный вход, села в такси и отбыла в Шереметьево. Там она села в самолет и улетела на Кипр по поддельному паспорту.
     - Зачем?
     - Мирский хотел создать видимость смерти жены, - объяснил Гена, - он сделал все для этого. Велел Миле уйти через черный ход и оставить мобильник у парикмахера. Стилист должен был подтвердить: клиентка отправилась на свидание. Что он и сделал.
     Только Люда уехала, а в условленный час в подъезд вошла Яна.
     - Но как же ее приняли за Люду?
     - Кто? Милиция? Опознавал-то тело Мирский.
     Он сразу заявил: это моя жена. Лицо было изуродовано, к тому же Яне, как и Людмиле, от Сони досталась редкая группа крови, четвертая. Никаких сомнений ни у кого не возникло. Исчезли ценные вещи...
     - И Людмила согласилась на убийство сестры?
     - Нет, конечно.
     - Но она ушла через черный ход, потом улетела.
     - Мирский сказал жене, что у него крупные неприятности, якобы на него наехали бандиты, грозят убить членов семьи, поэтому Миле следует срочно, тайно уехать. Сам он быстро продаст дело и присоединится к жене. Скорей всего, им придется всю жизнь жить потом по фальшивым документам, но это ерунда.
     Я только хлопала глазами, вот это поворот!
     - Но ведь Ксюша тащила труп за ноги по лестнице, как же она не поняла, что это не Людмила? - вырвалось наконец у меня.
     - Ну, во-первых, не так уж хорошо она знала свою клиентку, - объяснил Гена, - видела ее издали.
     А потом, представляешь, в каком состоянии находилась Ксюша?
     Я снова заморгала, у меня закончились слова.
     - Ненависть, посеянная вместе с жадностью, и мстительность дали страшный урожай, - пробормотал Куприн.
     - Господи, - прошептала я, - ну почему Яна и Алексей просто не пришли к Соне и не сказали ей правду?
     Гена уставился в окно.
     - В конце концов, - медленно закипала я, - Яна сама виновата, она получила по заслугам. Ведь она фактически убила Соню, толкнула ее на уход из дома.
     Да, Алексей совершил ужасное дело, женившись на Людмиле, но он-то хотел потом жить нормально, зарабатывать деньги. И вообще странно, что он так долго терпел выходки Яны.
     - Он любил сестру, - вздохнул Гена, - и начал действовать лишь тогда, когда понял: Яна его самый страшный, самый опасный враг. Если Алексей даже купирует ситуацию с Романом, Яна обязательно придумает новую гадость.
     - Интересно, отчего она не рассказала Людмиле всю правду про брата? - протянула я.
     - Понимала, что доказательств родства Люды и Алексея нет. Олимпиада умерла. Больше никто не знал о двойне.
     - А Антонина! И директриса Ольга Ивановна!
     Гена засмеялся.
     - Ну, о том, что директор в курсе дела, Алексей не знал, а насчет Антонины... Мирский думал, что ее нет, что она погибла, стала жертвой наезда в Козюлине.
     - С какой стати ему это в голову пришло? - завопила я. - Антонина живехонька, здоровехонька!
     - Когда Яна первый раз устроила Алексею скандал и пообещала открыть Людмиле правду, - медленно сказал Гена, - Мирский сразу понял, что никаких доказательств у Яны нет и что существует лишь одна опасная для него особа, способная сообщить Людмиле правду, - Антонина. Алексей пару раз съездил в Козюлино, естественно, он великолепно знал Антонину. Сидя в машине, он подкарауливал женщину, первое время ему не везло, Антонина была не одна, но потом он подстерег ее вечером, зимой. Она вышла из своего подъезда, в зимнем пальто, с сумкой...
     - Боже! - воскликнула я. - В своем зимнем пальто, полученном за хорошую работу в подарок!
     Только Тоня носила его недолго, отдала соседке Нине, матери Лизочки. Очень, как вспоминал Назар, приметная вещь, с огромным рыжим воротником.
     Алексей сбил Нину!
     Гена кивнул:
     - Да, и скрылся с места преступления. Зимой темнеет рано, Нина и Тоня издали похожи, примерно одинаковые фигуры, да еще это пальто. Мирского никто не заметил. Происшествие посчитали за ДТП. Вот отчего Алексей жил спокойно, он был уверен: на свете нет никого, кто сообщит Людмиле страшную правду. Что бы ни говорила Яна, ее брат-близнец мог возразить: "И не стыдно тебе врать? А ну, покажи документы о нашем родстве".
     Внезапно меня покинули силы. С трудом повернув голову к Олегу, я спросила:
     - Почему люди делают друг с другом такое? Отчего ненавидят родных?
     Куприн молча полез за сигаретами.
     - Наверное, скажу сейчас банальность, - тихо ответил Гена, - но лучше жить честно. В любой, даже самой неприятной ситуации нужно говорить правду, потому что, единожды солгав, вы будете вынуждены врать дальше, станете бояться разоблачения, и непонятно, куда в конце концов приведет вас дорога, вымощенная камнями лжи. Очень старая истина, но от своей древности она не перестала быть правильной.

ЭПИЛОГ

     Встречаются порой люди, которым по непонятной причине всегда везет. Алексей Мирский был из их числа. На следующий день после его ареста скончалась Антонина, в смерти медсестры не было ничего криминального, она умерла от инфаркта. Сутками раньше на тот свет отправилась Ольга Ивановна, бывшая директриса детдома. Алексей Мирский, испугавшись во время задержания, быстро пришел в себя и, сразу вызвав адвоката, отказался от всех прежних показаний. Защитник написал длинную бумагу, из которой следовало, что Мирский в момент взятия его под стражу был временно невменяем, за свои слова не отвечает, и вообще издатель очень болен. Потом адвокат обратился к прокурору с ходатайством об изменении меры пресечения для Алексея с ареста на подписку о невыезде. Как правило, если дело идет об убийстве, прокурор отказывает, но Мирского почему-то отпустили. Мне думается, что в этой ситуации помогла не взятка, а.., ну, скажем, вмешательство ангела-хранителя Алексея.
     Оказавшись на свободе, Алексей воспользовался своим шансом, он исчез из страны, очевидно, у издателя имелся загранпаспорт на другое имя. Адвокат бил себя в грудь, кричал на всех перекрестках о нечестности своего клиента, не заплатившего ему ни копейки.
     Спустя три месяца после побега Мирского адвокат купил себе роскошный джип. Впрочем, ничего странного в этом нет, юрист имел много клиентов.
     Издательство "Нодоб" процветает на рынке. Оказывается, оно вот уже почти полгода принадлежит не Мирскому, а совсем другому человеку. Книги Фомина исправно переиздаются, а Роман, заявивший о своих правах как наследник, теперь вполне обеспеченный человек. Неожиданно, словно чертик из коробочки, объявилась непонятная дама, якобы дальняя родственница покойной Сони. На руках у нее имелась генеральная доверенность на ведение всех дел, подписанная Людмилой Мирской. Дама спокойно продала роскошную квартиру, принадлежащую жене издателя, дачу, две машины и испарилась с полученными деньгами. В кругах издателей и книготорговцев посудачили немного о Мирском и забыли о нем.
     Я подружилась с Лизочкой и Назаром. Мы ездим друг к другу в гости и часто общаемся. Десятого августа взволнованный Назар позвонил мне и рассказал очень странную историю. Лизочек рано утром пошла в магазин, девочку на выходе из подъезда остановила пожилая, благообразная дама.
     - Ты Лиза? - спросила она.
     - Да, - кивнул ребенок.
     - Ну-ка, назови свою фамилию, отчество, адрес и домашний телефон.
     Удивленная девочка выполнила ее требование.
     - Все верно, - бормотнула дама, - да и на фото ты похожа, держи-ка, Отнеси домой.
     В руках Лизочки оказался довольно толстый, хорошо заклеенный бумажный пакет. Малышка хотела спросить, что там такое, но тетка, похожая на учительницу, испарилась, словно ее и не было.
     Дома Назар вскрыл послание и ахнул, на стол посыпались пачки денег, всего там оказалось сто тысяч баксов и еще записка, отпечатанная на принтере.
     "Милые мои Назар и Лизочек! Это вам от мамы Нины, тратьте смело, но никому не рассказывайте, откуда у вас взялись деньги". Подписи не было. Я заставила Лизочка детально вспомнить облик дамы и поняла, что она очень похожа на ту женщину, которая продавала имущество Мирских.
     Деньги в корне изменили жизнь девочки и ее отца.
     Назар оказался предприимчивым человеком, он основал свой бизнес, и сейчас ему принадлежит с десяток автобусов и много такси, обслуживающих чуть ли не все Подмосковье. Лизочек теперь ест любимые сосиски без ограничения, "персик" поставлен на вечную стоянку в гараже. Назар не бросил друга, прадедушке "Мерседеса" обеспечена счастливая старость.
     Судьба Людмилы и Алексея Мирских мне неизвестна. Но не так давно один из коллег по перу рассказал, что в Канаде появилось небольшое объединение, выпускающее литературу для русскоговорящей диаспоры. Называется оно "Алюмирск", а владеет им очень милая дама. Фамилия хозяйки - Иванова, звать ее Анна Сергеевна, мужа ее зовут-кличут Ивановым Михаилом Николаевичем, но чутье подсказывает мне, что "Алюмирск" - это Алексей и Людмила Мирские. Если взять первые буквы их имен и фамилии, что получим? То-то и оно. Но я, естественно, никому ничего не сказала, мало ли что может взбрести в голову автору криминальных романов.
     Иногда, по ночам, облокотившись о подоконник, я предаюсь тяжелым раздумьям. Алексей жертва или, негодяй? Яна получила по заслугам? Кто дал право Мирскому распоряжаться чужими жизнями? Рассказал ли он правду Людмиле об их родстве? Могут ли деньги заменить ребенку мать? Сто тысяч за смерть Нины - это раскаяние? Попытка откупиться?
     И нет у меня ответов на эти вопросы. Иногда я ненавижу Алексея, иногда жалею, порой хочу, чтобы его поймали и наказали, изредка желаю ему удачи, никак не получается возненавидеть парня, что-то мне мешает. Но что? Не знаю.
     Мы прожили лето в Пырловке, борясь с бытовыми проблемами. В середине июня жители деревни неожиданно стали со мной и Томочкой очень приветливы. Сначала нам приносили свежие овощи и отказывались брать за них деньги, потом местные парни предложили услуги водовозов. Нам притаскивали из колодца полные баклажки, наливали бак на крыше, кололи дрова и меняли баллоны с газом. Взамен мы с Томочкой только мило улыбались и говорили: "Удачи вам и радости".
     Первое время мы наивно считали пырловцев очень отзывчивыми людьми, которые, поняв, как мучаются плохо приспособленные к жизни в деревне городские жительницы, решили проявить истинное христианское милосердие, но потом сообразили: дело не так просто.
     В конце июня установилась невероятная засуха.
     Дождя не было три недели. Маленький пруд, из которого женщины брали воду для полива огородов, обмелел окончательно, а из колодца стали доставать мутную жидкость, в ведре очень часто оказывался песок.
     Числа двадцатого июля местный батюшка устроил крестный ход. Из храма, расположенного в десяти километрах от Пырловки, привезли иконы, и процессия во главе со священнослужителями двинулась в путь.
     Но бог не помог, на следующий день солнце по-прежнему палило с неба, урожай погибал.
     Когда мы сели обедать, в дверь постучались.
     - Войдите, - крикнула Томочка.
     На терраску ввалилась толпа пырловцев.
     - Здравствуйте, - ошарашенно пробормотала я, - чайку не хотите?
     Внезапно пришедшие рухнули на колени. Стоявшая впереди баба завыла:
     - Спасите, Христа ради, помогите убогим, нам без заготовок никак, с огорода живем, питаемся и торгуем, сделайте милость, а уж мы отработаем.
     - У-У-У... - на едином дыхании подхватили остальные.
     Решив, что в Пырловке кто-то умер, я попыталась предложить деньги.
     - Сколько с нас?
     - Ой, родная, - запричитала баба, увидав у меня в руках купюры, - что ж делать! Помоги нам, помоги, помоги...
     Совершенно обалдев, мы с Томочкой все же кое-как разобрались в ситуации. Знаете, чего ожидали от нас тетки? Ни за что не поверите. Мы должны были вызвать дождь.
     На все наши отнекивания и недоуменные вопросы типа: "Да с чего вам в голову взбрела такая идея?!" - население всхлипывало и причитало: "Уж сделайте, мы в долгу не останемся".
     В конце концов, чтобы избавиться от массового нашествия сумасшедших, я заорала:
     - Хорошо, дайте только чаю попить.
     Толпу мигом унесло.
     - Что это с ними? - изумленно поинтересовалась Томочка.
     - Массовый психоз на фоне долгой жары, - пожала я плечами.
     Мы мирно посидели за столом, помыли посуду, потом я вышла во двор и ахнула. Толпа пырловцев молча стояла с той стороны забора. Люди не собирались расходиться, они и впрямь ждали, что мы с Томуськой сейчас притащим сюда на веревке тучу.
     Не чуя под собой ног, я кинулась к Лене.
     - Что происходит, ты не в курсе?
     - В курсе, - ответила соседка, - вас тут все считают ведьмами.
     - Нас? - отступила я к порогу. - Нас?
     - Ага, вас, - подтвердила Лена и со смаком раскусила сушку.
     - Почему?
     - Ну, анекдот прямо, - захихикала Лена, - народ-то тупой, блин! Они здесь все мозги пропили. Короче, слушай. Вон там, слева, мужик живет, шофер.
     Так вот, он тут всем рассказал, что ты воду из колодца оригинально доставляешь, верхом на баклажке. Садишься на нее, кричишь: "Эй, домой!" и летишь на бидоне, словно на помеле. Он, дескать, всякий раз, выезжая на работу, пугается, когда ты прямо перед его грузовиком просвистываешь!
     - Глупости! Просто я не могу справиться с тяжелой емкостью, вот и...
     - Я-то понимаю, - продолжала веселиться Лена, - но остальные идиоты, вот и верят. Ну пошли слухи по деревне. Дескать, посмотрела ты на козу бабки Клавы, та и родила четверых!
     - Бабка? - в ужасе прошептала я.
     Лена с треском разломила еще одну сушку.
     - Нет, коза. Потом похвалила ты у Косовых огород, так у них все из земли прямо поперло!
     - Боже, какой бред!
     - Понятное дело, - согласилась Лена, - но стоило тебе посочувствовать Римке Зелениной, когда та флюсом маялась, как у нее все через пять минут словно рукой сняло.
     - Это совпадение.
     - Точно. Но народ вам угодить решил, по Пырловке такие рассказы ходят! Дескать, вы белые колдуньи, все можете.
     - Дождь-то тут при чем? С чего эта идея в головы людям пришла?
     Лена вытащила носовой платок, пару раз чихнула и сообщила:
     - А тот же сосед-шофер сидел на своем огороде и слышал, как вы в конце мая сокрушались, что вода в душе закончилась. Он еще хотел предложить вам бачок налить, за бутылку. Совсем было собрался идти, вдруг видит: все вышли во двор, с мочалками, пошептали что-то, и с неба хлынул ливень, под которым Виола, Томочка, Кристина и Никитка ловко помылись.
     - Нет же! - заорала я. - Все наоборот было! Сначала вода с неба полилась, а потом уж мы выскочили!
     Лена дернула плечами:
     - Ты это им объясни! Вон, стоят, злиться начинают! А еще здесь считают, что ты избу Федора сожгла, кстати, все тебе за это благодарны!
     - Вот бред! Там были неполадки с проводкой, Федора-то допрашивали, он сказал, что у него щиток искрил, да руки не доходили починить!
     - Злой народ уже, - покачала головой Лена, - давно стоят, как бы бить вас не начали!
     Меня вынесло во двор.
     - Люди! Мы не ведьмы! Ей-богу! Ничего не умеем! - в полном отчаянии завела я. - Поверьте!
     Пару минут я выкрикивала перед сурово молчащей толпой жалкие оправдания. Но скоро поняла: мне не верят и сейчас будет плохо. Нужно уйти в избу, а потом попытаться бежать с детьми в лес. Вылезем в окно...
     - Ладно, - махнула я рукой, - хорошо. Сейчас уйду в дом, а вы погодите, не двигайтесь. Ливень хлынет через десять минут, но при условии, что никто из вас не пошевелится, ясно?
     - Да, - пролетело над двором.
     - И сколько времени хотите, чтобы шел дождь? - бормотала я, отступая к крыльцу.
     - Десять дней, - сообщила в один голос толпа.
     - Ждите, - пообещала я, юркнула в избу и велела:
     - Быстро, у нас всего пара минут. Вещи оставляем, Кристя, полезай в окно и беги к лесу. Томочка, бери Никитоса и за ней. Нас тут считают ведьмами, хотят, чтобы мы вызвали дождь...
     Слава богу, домашние не стали задавать глупых вопросов. Пригибаясь, словно под обстрелом, мы побежали к лесу.
     - На меня что-то капнуло, - сообщила Кристя.
     - Давай, торопись, - буркнула я, - потом пошутишь.
     И в это мгновение на землю с ревом упал ливень.
     Огромные капли с шумом барабанили по земле. Острые струи хлестали по деревьям, вода мигом стала собираться в ручейки...
     Мы замерли, я задрала голову вверх и уставилась на небо. Нещадно палившее солнце исчезло, серые тучи теснились до самого горизонта.
     - Вилка, - слабым голосом проборм