щины превратились в великолепную прическу.
   Не меньшая метаморфоза произошла и с лицом Альмиры. Желтый цвет  кожи
сменил персиковый румянец,  губы  из  синевато-бледных  стали  розовыми,
глаза, окруженные мастерски накрашенными ресницами, задорно  засверкали.
Очевидно, в этом салоне работают кудесники,  умеющие  из  больной  мышки
сделать хищную рысь.
   - Ну как? - поинтересовалась Альмира.
   - Нет слов.
   - Теперь налево, прямо, направо...
   Я послушно крутила рулем, выполняя ее указания.
   - Стоп, - внезапно сказала Альмира и указала пальцем  на  трехэтажный
дом с роскошной отделкой, - нам сюда.
   Внезапно с ее руки сорвалось и упало кольцо.
   - Ну надо же! - удивилась Богачевская, поднимая украшение. -  Вот  уж
не думала, что пальцы могут так похудеть. Ладно, двигай со мной.
   - Но куда мы приехали и что я должна делать?
   - Ничего особенного, следуй за мной  и  выполняй  все  мои  указания,
ясно?
   - Не слишком.
   - Времени нет, вылезай.
   Коря себя за глупое послушание, я пошла за Богачевской. Альмира бодро
цокала  каблучками,  от  ее  болезни  не  осталось  и  следа.  Глядя  на
элегантную худощавую фигуру с безукоризненно прямой спиной, трудно  было
поверить в то, что полтора  часа  назад  эта  женщина  с  трудом  сумела
добраться до лифта.
   Богачевская  толкнула  дверь.  Охранник,  читавший   газету,   лениво
поинтересовался:
   - Вы к кому?
   Моя спутница мгновенно вырвала у него из рук "Московский  комсомолец"
и рявкнула:
   - Совсем тут распустились! Уволен! Секьюрити взлетел над стулом.
   - Альмира Вениаминовна! Вы! Здрассти! Простите, я вас не признал!
   - Все равно уволен, -  не  сменила  гнев  на  милость  Богачевская  и
побежала к лифту.
   Я с трудом поспевала за ней. Кабина плавно  вознеслась  на  последний
этаж. Богачевская ринулась  по  коридору,  устланному  красивым  бежевым
ковром, я чуть не упала, стараясь догнать ее. Альмира пинком  распахнула
дверь, словно иномарка с джипом сопровождения, мы  ворвались  в  шикарно
обставленную приемную.
   - Это что за безобразие? - начала было возмущаться девушка,  сидевшая
за длинным столом. - Кто вам...
   - Уволена! - заорала моя спутница. - Пошла  вон!  Собрала  манатки  и
п...й отсюда!
   - Альмира Вениаминовна, - изумленно прошептала девица, - вы?!
   - А ты кого ожидала увидеть? - подскочила к ней Богачевская.  -  Папу
римского? Где Регина?
   - Ее Олег уволил, - пролепетала секретарша.
   - Ах вот оно что! - прошипела Альмира. -
   Значит, мою секретаршу выгнали, а тебя взяли. И  Олега  ты  называешь
без отчества!
   - Ну... да... нет... не совсем... - неуклюже отбивалась девица.
   - Заткнись, - оборвала ее Альмира  и  толкнула  дверь,  расположенную
между двумя большими книжными шкафами.
   Перед моими глазами простерся огромный  кабинет.  Маленький  мужчина,
вернее, парень лет тридцати с виду, поправил очки  в  золотой  оправе  и
вскрикнул:
   - Мама! Ты?
   - Я, - сухо сообщила Альмира, - ну-ка встань с моего места. Кто  тебе
позволил его занимать?
   - Но... - Живо! Олег поднялся.
   - Садись, пожалуйста. Альмира встала возле кресла.
   - Где мой письменный прибор, органайзер, календарь?
   - Э...э, - замямлил Олег, - ну...
   - Почему ты сидишь в моем кабинете?
   - Ну... у меня полы покрыли лаком, очень сильно пахнет, вот я и занял
твой, временно.
   - Что делает Тамара в приемной?
   - Э...э... работает.
   - Куда подевалась Регина?
   - Ушла.
   - Почему?
   - Вроде у нее внук родился.
   - Так, - голосом, не предвещающим ничего хорошего, протянула Альмира,
- ясненько. Ты решил, что я умру не сегодня-завтра.
   - Ну что ты, мама!
   - И поэтому воссел тут хозяином, - закончила свою  мысль  Альмира.  -
Просчитался, дружок, я снова здорова, а ты уволен!
   - Кто?
   - Ты.
   - Я?!
   - Именно. - Но...
   - Моя компания не нуждается более в таком вице-президенте.
   - Мама! - заорал Олег. - Да что случилось?
   - Ничего, ты лишился работы, Тамара тоже. Взялись за руки и ушли.
   - Однако...
   - Место моего заместителя займет госпожа Романова.
   Я не успела охнуть, как  Альмира  мертвой  хваткой  вцепилась  мне  в
плечо, толкнула в бок. Я машинально  сделала  пару  шагов,  налетела  на
кресло и села.
   - Отлично, Евлампия, - одобрительно кивнула Альмира, -  а  ты,  Олег,
шагом марш на выход.  Да,  имей  в  виду,  сейчас  будет  издан  приказ,
запрещающий тебе доступ в здание. Сдай все ключи и печать.
   Парень покраснел, он явно  был  ошарашен  и  разгневан.  Наконец,  не
говоря ни слова, он бросил на стол связку и печать и вылетел в коридор.
   Альмира навалилась на стол, даже под слоем грима стало  заметно,  как
она побледнела, я вскочила на ноги.
   - Тебе плохо! Ну зачем ты устроила скандал!
   - Мне очень хорошо, - прошептала Альмира. -  Просто  здорово!  Сейчас
только решу кое-какие проблемы!

Глава 27

   Мой день пошел прахом. Альмира схватилась  за  телефоны  и  принялась
распоряжаться. Хозяйка устроила  колоссальное  "землетрясение".  Сначала
она со мстительной улыбочкой на  лице  уволила  секьюрити,  сидевшего  у
двери, а заодно и начальника службы охраны.  Затем  собрала  в  кабинете
всех заведующих отделами и лишила четверых из них  службы.  Мотивировала
она свое решение просто:
   - Вы изменили  мне,  вот  протоколы  последних  заседаний.  Зачем  вы
соглашались  с  Олегом?  Разве  я  разрешила  подписывать   контракт   с
Луганском? Вы знаете, что я была  против.  А  Новгород?  Тут,  наоборот,
уходя в больницу, я велела немедленно оформить бумаги, и что?
   - Но Олег Юрьевич  приказал,  -  начал  было  оправдываться  один  из
кандидатов на увольнение, - мы же не могли пойти против его воли!
   - А Маша Мироненко не побоялась, - парировала Альмира.
   - Так  Олег  ее  за  это  уволил,  -  воскликнул  мужчина,  одетый  в
темно-серый костюм, - прямо с  совещания  выгнал!  Он  хозяин,  как  ему
перечить?
   Альмира сдвинула брови и стукнула кулаком по столу.
   - Зря вы Олега хозяином признали!
   В  зале  воцарилась  звенящая   тишина,   потом   полный   дядька   в
светло-голубом пиджаке ляпнул:
   - Так он сообщил, будто вы больше не сможете работать и передали  ему
бразды правления. Куда же нам деваться прикажете?
   - На улицу, - совершенно спокойно ответила Богачевская, - ступайте за
своим  Олегом.  Вице-президентом  назначаю  Машу  Мироненко.  Немедленно
привезите ее сюда.
   Все служащие, уволенные и те, кого пока не коснулся карающий меч,  со
всех ног кинулись исполнять приказ.
   Часам к пяти контору перестало трясти. Я,  все  время  просидевшая  в
уголке, только диву давалась, глядя на Альмиру. Вчера она еле-еле сидела
в кресле, сегодня полна сил и энергии.
   Наконец последний служащий покинул кабинет, и тут Богачевская уронила
голову на стол.
   - Тебе плохо? - испугалась я.
   - Не очень хорошо, - прошептала  Альмира,  -  голова  кружится,  руки
трясутся, сердце колотится!
   - Ложись на диван, сейчас вызову "Скорую".
   - Ни в коем случае, - тихо, но очень твердо ответила  Богачевская,  -
здесь как с тиграми в цирке, чуть дал слабинку, почуяли и  разорвали  на
части. Ты сейчас должна меня отсюда вывести,  будем  громко  смеяться  и
говорить, будто собрались в ресторан, ясно?
   - В общем, да. Но как ты дойдешь до выхода?
   - Спокойно, - прошептала Альмира, - а  ну  достань  из  моей  сумочки
такие розовые таблеточки и дай сразу три штуки.
   - Что это за лекарство? - поинтересовалась я, глядя, как  Богачевская
глотает пилюли.
   - Стимулятор,  -  ответила  бизнесвумен,  -  сейчас  полечу,  как  на
реактивной метле.
   - Это же, наверное, очень вредно! - испугалась я.
   - Жить вообще вредно, -  усмехнулась  Альмира,  -  как  правило,  все
заканчивается  кладбищем,  пошли.  Да  не  забудь  поддерживать  веселый
разговор. Насколько я понимаю, сейчас  вся  контора  "случайно"  в  холл
первого этажа выскочит. У нас там курить разрешено.
   И точно. В просторном  помещении,  которое  нам  следовало  миновать,
чтобы попасть  на  улицу,  толпилось  большое  количество  народа.  Люди
тихонько гудели. Разговоры моментально стихли, едва мы с Альмирой  вышли
из лифта.
   - Ну салат "Цезарь" я терпеть не  могу!  -  воскликнула  Богачевская,
словно  продолжая  начатый  в   подъемнике   разговор.   -   Его   нигде
по-настоящему приготовить  не  могут.  То  гренки  каменные,  то  курица
недоваренная! Лучше суши поесть. Давай завалимся в "Гинотаки".
   - Какая гадость, - подыграла я ей, - клейкий рис с сырой рыбой, пошли
в итальянский ресторан... э... "Венецианский купец".
   - Отлично, обожаю спагетти с морепродуктами.
   - Я предпочту пиццу с двойным сыром. Продолжая болтать, мы  оказались
во дворе.
   Альмира села в "Жигули" и велела:
   - Поезжай вперед. Кстати, что это за  харчевня  такая,  "Венецианский
купец?"
   - Извини, я придумала, - улыбнулась я, - не хожу по кабакам и не знаю
модных мест, куда тебя отвезти, назад?
   - Ни за что, - взвилась Альмира, - домой!
   - Но почему не в клинику?
   - Нет! Не хочу! Вези меня домой!
   - Ты же не сможешь без помощи доктора.
   - Домой! Это в Кунцево.
   - Альмира...
   Внезапно Богачевская схватила меня за руку:
   - Ладно, слушай. Вчера мне  в  голову  пришла  пара  простых  мыслей,
удивляюсь, отчего я не задумалась над  этими  вопросами  раньше.  Только
сейчас я поняла, что мне становилось хуже  после  приема  воды,  которую
присылала с Олегом Топильская? Меня к  Инне  Семеновне  сосватала  Рита,
любовница Олега. И пришла я к ней совершенно здоровой,  ну  ничегошеньки
не болело. Мучила лишь одна проблема - избыточный  вес.  Инна  Семеновна
вроде мне помогла. Правда, размахивание руками никакого эффекта не дало,
но, как только я принялась употреблять "заряженную" жидкость, дело пошло
словно по маслу. Понимаешь?
   - Пока не очень, - честно призналась я.
   - Экая ты тупая! -  сердито  воскликнула  Альмира.  -  Мне  самой  за
"микстурой" было недосуг ездить.  Рита  предложила  ее  сама  привозить,
дескать, нетрудно ей туда-сюда мотаться.
   Я вспомнила "индианку", доставившую  меня  на  новенькой  "Нексии"  к
Ванде, ту тоже звали Ритой, и спросила:
   - А где она работает?
   - Она журналистка,  -  пояснила  Альмира.  -  Вроде  пишет  в  разные
издания, честно говоря, я ничего не читала. Таких девочек сейчас  много.
Но не в ней дело.
   Я молча слушала Богачевскую.  Маргарита  достаточно  распространенное
имя, значит, служащая у Сокирко девица тезка будущей невестки Альмиры.
   - Потом мне стало плохо, - рассказывала Альмира, -  воду  в  больницу
привозили регулярно... Нет бы мне сообразить, чем больше я "лечусь", тем
хуже мне делается!
   - Зачем ты вообще эту дрянь  глотала,  если  вес  обвалился  почти  в
минус? - удивилась я.
   - Я никогда  не  предполагала,  что  способна  быть  такой  дурой,  -
покачала головой Альмира. - Олег сказал, что теперь вода "нашептана"  на
здоровье, а не на похудение. Вот я и поглощала ее исправно. Знаешь, если
тебя скрутит, во все поверишь. И только вчера меня охватили сомнения. По
какой причине Олег, перебравшись в мой кабинет, выбросил все мои вещи  и
начал увольнять преданных мне сотрудников? Ответ лишь один. Он уверен: я
не вернусь. Но почему? Доктор-то, несмотря на мое  состояние,  не  делал
никаких особо мрачных  выводов.  Следовательно,  Олег  знал,  что  я  не
выздоровлю.  Откуда?  Вывод  один:  он  травил  мать!  Я  еще  съезжу  к
Топильской, поинтересуюсь, что за водичку мадам наливает в бутылки...
   - Она давно не "заряжает" для тебя воду, - тихо сообщила я.
   - Откуда ты знаешь? - вскинулась Альмира.
   - Я была у Инны Семеновны вчера, и она сказала, будто  знает,  что  с
тобой, и способна справиться с ситуацией, но от тебя к ней не обращались
уже давно.
   - Что-то такое я и подозревала, - кивнула Альмира.
   - Но зачем Олегу изводить родную мать? Богачевская принялась теребить
ремень безопасности.
   - Уж не знаю, хотел ли он моей смерти, но отстранить от  ведения  дел
задумал.
   - Да почему? Ты наладила  бизнес,  дающий  стабильно  высокий  доход,
семья купается в благосостоянии, какой смысл уничтожать курицу,  несущую
золотые яйца?
   Альмира отпустила ремень.
   - Я сама виновата. Слишком закрутила  гайки.  Парню  тридцать  лет  с
гаком, а он все за маминой  спиной  сидит.  Да,  сын  занимал  должность
вице-президента компании, только всем ведь понятно,  почему  он  получил
высокий пост. Вот Олег и решил избавиться от опеки. Я даже знаю, в какой
момент он задумал преступление. Сын на собрании  директоров  выступил  с
инициативой, предложил слить два филиала, а я его при  всех  высмеяла  и
приказала,  наоборот,  из  них  четыре  сделать.  Естественно,   прибыли
возросли, у меня стопроцентное чутье на деньги, а Олег затаил обиду.
   - Может, стоило уступить сыну? - осторожно спросила я.
   - С ума сошла! Тебе  и  представить  трудно,  какие  денежные  потери
сулило его идиотское предложение. Родственные связи хорошо, но бизнес  с
ними смешивать нельзя.
   - Это верно, - кивнула я. - Отчего бы тебе не купить  сыну  отдельное
дело?
   - Было уже, - отмахнулась Альмира. - Газету  он  выпускал,  прогорел,
потом кафе открыл и тоже не справился. Я в его  проекты  бабки  вливала,
вливала, а потом поняла: Олег не способен к самостоятельной работе,  вот
и посадила его под свое крыло, а он "отблагодарить" меня решил. Запомни,
Евлампия, самый лучший способ навсегда избавиться от близких и друзей  -
это дать им деньги,  либо  в  долг,  либо  иным  каким-то  образом,  ну,
допустим, взяв на работу в свою фирму. Долги никто возвращать не станет,
а, устроившись на тепленькое  местечко,  родственник  начнет  обижаться.
Вот, дескать, гадина, не могла меня главным начальником сделать.  А  то,
что ума нет, никому в голову не приходит. Вези меня домой. Видишь?
   Я глянула на пластиковую бутылочку, которую Богачевская  вытащила  из
своей сумки.
   - Что это?
   - Вода. Якобы от Топильской. Вчера поздно вечером  доставили,  только
на этот раз я пить ее не стала.  Отдам  на  анализ,  узнаю,  что  в  ней
растворено, и  тогда  поговорю  с  Олегом  по-другому.  Давай,  катим  в
Кунцево.
   Пришлось подчиниться. Альмира жила в  новом  доме,  в  многокомнатной
квартире, заставленной дорогой мебелью.
   - Спасибо, - пробормотала она, опускаясь на диван, - как я устала.
   - У тебя нет домработницы? - удивилась я. - Или шофера?  Сама  водишь
машину? Может, позвонить кому из обслуги, чтобы приехали?
   - Тут полно народу было, - буркнула Альмира. - Я всех уволила. Небось
с Олегом скорешились. Водитель-то точно. Парень "лекарство" привозил.
   - Он  подневольный  человек,  -  попыталась  я  защитить  незнакомого
человека, - что велели, то и делал.
   - Может, и так, - кивнула Альмира, - только разговаривать теперь не о
чем. Все выставлены вон, завтра из агентства других пришлют.
   - Нельзя одной до утра оставаться!
   - Почему?
   - Ну вдруг тебе плохо станет!
   - Врача позову.
   - А если не сумеешь до телефона добраться. Альмира закатила глаза:
   - Я  не  настолько  плохо  себя  чувствую,  что  является  еще  одним
аргументом в пользу моих соображений. Не попила водички и ожила. Потом в
спальне прямо у кровати есть "тревожная" кнопка,  нажму,  и  моментально
примчится секьюрити снизу, понятно?
   - Нет. Каким образом он откроет квартиру?
   - У охраны имеются дубликаты ключей, -  устало  сообщила  Альмира,  -
все, хватит, уезжай. Сколько я тебе должна?
   - В каком смысле? - удивилась я.
   - В  простом,  -  ответила  Альмира  и  потянулась  к  сумочке,  -  в
долларовом. Сколько с меня? Пожалуйста, включи в стоимость своих услуг и
деньги за бензин. Ну... посчитала?
   Мне стало жаль Богачевскую. Вот бедная богатая баба! Она давным-давно
забыла о том,  что  на  свете  существуют  хорошие  отношения,  жалость,
дружба, желание помочь друг другу. Альмира привыкла все покупать. Ей нет
никакой  разницы:  отдать  купюры  за  кусок  сыра  или  заплатить  мне,
бросившейся ей на помощь. Не зная, что ответить Альмире, я заколебалась.
   - Калькулятор дать? - съехидничала хозяйка. Я открыла  было  рот,  но
тут резкий звонок телефона заставил меня  вздрогнуть.  Альмира  схватила
трубку:
   - Да! Привет. Конечно. А почему я должна  быть  в  больнице?  Хорошо,
приезжай, есть разговор.
   Потом она посмотрела на меня:
   - Ну, называй сумму?
   - К вам сейчас кто-то заглянет? - осведомилась я.
   - Да, женщина, пожалуй, единственная, кому я в этой ситуации доверяю.
   - А я?
   - Так ты же из другой стаи, - пожала  плечами  Альмира,  -  с  Олегом
незнакома, поэтому я и обратилась за помощью к тебе, остальные бы  мигом
сынуле стукнули, что маменька едет, и сюрприза бы не было! И потом, я же
тебе заплачу!
   Внезапно я обиделась. Однако Альмира очень неприятный человек.
   - Что же ты меня наняла, а  не  обратилась  к  той  женщине,  которая
сейчас явится?
   - К Рите? Не нашла ее. Домашний телефон  не  отвечал,  мобильный  был
отключен. Ну, ты определилась с суммой?
   Я молча пошла к двери.
   - Эй, куда ты, вернись! - воскликнула Богачевская.
   - Извини, мне уже пора, собака ждет.
   - Какая?
   - Мартин. Он с утра сидит один, наверное, хочет гулять и есть.
   - Сколько денег?
   - Прости, я не торгую дружескими услугами.
   - Глупости, любой труд должен быть оплачен.
   - Спасибо, не надо.
   - Хорошо, я куплю тебе новую машину вместо раздолбайки,  оставь  свои
паспортные данные, авто прямо к дому пригонят.
   Я быстро побежала к двери и, прежде чем Альмира  успела  подняться  с
дивана, рванула за ручку, вскочила  в  лифт  и  спустя  считаные  минуты
оказалась в "шестерке".
   На слишком большой скорости я  вынеслась  на  проспект  и  поехала  в
сторону МКАД. Что  прикажете  делать  с  человеком,  которому  богатство
ударило в голову? Альмира абсолютно уверена, что  способна  купить  все.
Только, боюсь, скоро ее постигнет  горькое  разочарование,  когда-нибудь
бизнесвумен поймет простую истину: счастье не  приобрести  ни  за  какие
деньги.  Хотя,  может,  я  ошибаюсь?  Вдруг  для  Богачевской   истинное
наслаждение - возможность сначала зарабатывать, а потом тратить  бешеные
деньги? Она, наверное, зря заподозрила во всех смертных грехах сына. Да,
ему явно хотелось  стать  хозяином  вместо  мамочки,  да,  он  некрасиво
поступил, переехав в ее кабинет и вышвырнув вещи за  порог.  Но  травить
мать? Это навряд ли.  Альмира  сдаст  содержимое  бутылочки  на  анализ,
узнает, что там всего лишь вода, и помирится с парнем. Отчего он не брал
"зелье" у Топильской? Да он,  как  и  я,  ни  на  минуту  не  поверил  в
способности Инны Семеновны и попросту пожалел денег, ведь в магазине  он
приобретет водичку намного дешевле, чем у колдуньи.  С  другой  стороны,
что бы ни думала Альмира, Олег, скорей всего, любит ее,  он  понял,  что
мама верит Топильской, и старательно таскал ей  "лекарство",  да  и  как
может быть иначе? Конечно, родители порой  раздражают  нас  до  безумия,
доводят просто до белого каления, я сама частенько злилась на  мать.  За
несколько лет до ее кончины у меня сложилось стойкое ощущение, что мама,
истово желая дочери добра, просто задавила  меня  своей  любовью.  Очень
многие страдают от  чрезмерной  родительской  опеки,  но  желать  смерти
матери?! Альмира попросила о помощи, я протянула ей руку, но служить  ей
за мзду не собираюсь. К ней сейчас явится  знакомая,  Богачевская  будет
под присмотром, нечего мне волноваться. Нет,  все-таки  я  дура!  Бедная
Галка Сорокина томится  неизвестно  где,  а  Лампа,  вместо  того  чтобы
выручать  несчастную  подругу,  занимается  невесть   чем,   прислуживая
малоприятной богачке с бредовыми идеями в голове!

Глава 28

   Попинав себя, я помчалась в Куледниково. Открыла дом, увидела горящие
глаза пса, плюхнулась на пол,  достала  из  сумки  купленные  по  дороге
сосиски... В общем, полностью соблюла ритуал встречи.
   Истосковавшийся Мартин прыгал,