сем  не  хуже...  Картинку,
вообще  говоря,  следовало  выбросить.  Колю,  человека   не
слишком далекого и сообразительного, даже не насторожил  тот
факт,  что пытавшаяся убежать фрау, явно из господ или очень
приближенных  к  ним  людей,  взяла  с  собой  из  огромного
количества  вещей, которыми был буквально набит замок,  лишь
эту  картинку... Одним словом, он чуть не выбросил  полотно,
остановила  его  лишь  одна  мысль.  Дома,  под  Москвой,  в
деревеньке  Строгино,  выплакала все глаза  мамочка,  истово
верящая  в бога. Сколько ни выносил сын-комсомолец  из  избы
икон,  сколько ни рассказывал неразумной женщине  про  опиум
для  народа.., толку никакого. В конце концов парень  махнул
рукой,  мать  он  любил,  а война и вовсе  примирила  его  с
родительницей. Вот и решил Николаша отвезти матушке красивую
картинку.
      Так эскиз к "Тайной вечере" прибыл в Подмосковье. Мать
обрадовалась сувениру, прикрепила вещицу кнопками в  красном
углу,   между   изображениями  Николая-угодника   и   Сергия
Радонежского, и стала молиться на новую икону.
      После  смерти  матушки Николай снял все изображения  с
нимбами  со  стен,  хотел выбросить, да рука  не  поднялась,
затолкал в чемодан и пихнул в чулан. Потом он женился, пошли
дети. На месте деревеньки вырос квартал Строгино, где бывшим
селянам  дали  квартиры, хорошие, с ванной и туалетом.  Коля
подсуетился,  снес  одно  из золотых  колечек,  найденных  в
чемодане,  чиновнице  и получил аж три квартиры:  для  себя,
сына  и  дочери...  Жизнь  потекла  хорошая.  Возил  хлеб  в
фургоне,  работа нравилась, доставляла радость...  Незаметно
подошла  старость, пенсии хватало, правда,  не  на  все,  но
помогали  выросшие  дети,  на  шести  сотках  радовали  глаз
овощи... Потом начался ужас перестройки...
      Золотишко  Коля, вернее, теперь уже Николай  Петрович,
продал  не  сразу. Сначала проводил в Германию на постоянное
место  жительства сына и сноху. В душе жило недоумение:  как
же так, мы же их победили... Затем подалась в Америку дочь с
семьей...  Следом  умерла жена. И остался  Николай  Петрович
.$(--одинешенек, никому не нужный. Вот и пошли в дело  цацки
из  чемоданчика  фрау,  их  хватило  на  десять  лет  вполне
нормальной   жизни.  Картинку  же,  хранящуюся   теперь   на
антресолях  в  газете,  Степин  за  ценность  не  считал.  В
Третьяковку пошел только, потому что внучка как-то сказала:
      -  Это,  дедуля, копия очень известной  вещи,  похоже,
сделанная хорошим художником, небось денег стоит!
      Но  Руфина Михайловна, благоговейно державшая в  руках
работу,   только  кивала  головой.  Нет,  это   подлинник!!!
Глуповатого Николая Петровича оказалось легко обвести вокруг
пальца.
      Искусствовед  оставила работу у  себя,  велев  старику
прийти в понедельник.
      - Есть у меня один знакомый богач, - улыбалась Руфина,
- как раз такое собирает. Он вам, дедушка, хорошо заплатит.
      -  Дай  бог  тебе здоровья, дочка, - просипел  Степин,
покидая кабинет. - Уж помоги, хоть сколько дадут - и ладно.
      Руфина  Михайловна  тут же позвонила  Маше  Говоровой.
Галерейщица не поверила ушам.
     - Леонардо? Ты ничего не перепутала?
     - Нет, - клялась искусствовед, - абсолютно точно!
      -  Невероятно,  -  прошептала  Маша  и  начала  искать
покупателя.
       В   нашей   стране  теперь  тоже  есть  до  омерзения
обеспеченные люди. Журнал "Форбс", публикуя в конце  каждого
года список ста богатейших личностей земного шара, включил в
него  в  1999  году наряду с французом Дюпоном,  американцем
Биллом Гейтсом и немцем Кохом более десятка русских фамилий.
Маша   знала,   что  она  обязательно  отыщет   того,   кого
заинтересует   Леонардо.  Жаль  лишь,  что  полотно   нельзя
выставить  на  аукционы "Кристи" или  "Сотбис",  потому  что
неленивая Машенька перерыла гору литературы, просидела  пару
дней в Ленинке, но узнала подробности про "Тайную вечерю".
       Дом   в   Аусхофе,  замок,  поразивший   великолепием
простоватого Колю и его товарищей, принадлежал барону  Карлу
фон   Рутенбергу,  известному  коллекционеру.   Венцом   его
собрания  считался эскиз, а вернее, копия, сделанная  маслом
гениальным Леонардо.
      В 1945 году, при взятии Аусхофа, барон погиб, его жена
и  дочь  тоже, а замок разграбили солдаты. Хотя  генералы  и
утверждали, что советские воины не мародерствуют,  это  было
не  совсем  правдой.  Из  Германии уходили  вагоны,  набитые
мебелью,  посудой,  одеждой, тканями... Высшее  командование
хотело  порадовать  свои  семьи.  Предметы  искусства  брали
только  редкие, понимающие в нем толк люди,  а  таких  среди
маршалов,  генералов,  полковников и  их  приближенных  были
единицы.   Солдаты,  сержанты  и  лейтенанты  тоже   хватали
"мануфактуру"... Наверное, поэтому замок в  Аусхофе  лишился
столов, стульев, занавесок, роскошных сервизов, сделанных  в
Мейсене,  ковров,  столового  серебра...  Но  коллекция  яиц
Фаберже  осталась нетронутой. Военным показались невзрачными
эти штуки, да и Пасху в России тогда не отмечали. По той  же
причине  в  шкафах  не  тронули раритетные  издания:  первую
печатную  Библию,  рукописные  книги  Средних  веков.  А  уж
/.+c`  '!(bk% глиняные плошки из Древнего Египта не вызывали
ничего,  кроме  усмешки,  ну кому  нужны  эти  черепки?  Вот
парчовые  шторы,  это  да,  выглядят  богато.  Однако  эскиз
Леонардо пропал.
      Окажись  он  сейчас на "Сотбис" или "Кристи",  потомки
Карла  фон  Рутенберга подняли бы дикий крик.  Говорова  это
великолепно понимала и решила искать покупателя в России.
      Николаю  Степину отвалили целых пять  тысяч  долларов.
Благодарный  старик, не ожидавший получить за  мазню  больше
ста баксов, готов был целовать Руфине ноги.
      Эскиз Маша Говорова спрятала у Лены Федуловой.  У  той
дома имелся сейф, да и квартира была в элитном доме... Машка
жила в коммуналке вместе с соседом, который обожал открывать
ее  комнату  и  рыться  в вещах. Катька  Виноградова  делила
квартиру  с бывшим мужем, отвратительным субъектом,  доверия
которому  не  было ни на грош. Руфина обитала в  хрущобе  на
первом  этаже, дверь в которую легко вышибалась с  полпинка.
Илье...  Илюше  девицы ничего не сказали. Парень  занимал  в
"синдикате"  самую нижнюю ступень. Маша, Лена, Женя  и  Катя
были  очень  дружны, Илюша же попал в их круг  только  из-за
того,   что   Женя  Бармина,  главная  "кисть",   неожиданно
скончалась.
     - От чего? - прервала я Руфину. Та замахала руками:
      -  Тут  ничего непонятного. Женечка сначала, как  всем
казалось,  заработала какую-то аллергию, покрылась  красными
пятнами.  Особого внимания болячке не придала. Началась  она
просто: насморк, кашель, следом появились пятна... Но  утром
столбик  градусника  подскочил к сорока.  Два  дня  районный
терапевт  пытался  сбить температуру, упорно  держащуюся  на
этой цифре. Потом его осенило: корь! В двадцать с лишним лет
трудно  подцепить эту болячку, но еще тяжелее вылечиться,  в
особенности если время упущено...
     У Жени Барминой не выдержало сердце. Похоронив подругу,
Лена, Катя и Маша поняли, что у них есть еще один повод  для
скорби.  Женечка  обладала  дикой работоспособностью,  могла
рисовать  днями  и ночами... Лена и Катя писали  медленно...
Поэтому  привлекли еще и Илью. Но парень не стал в их  среде
своим,  да  к тому же хорошие деньги, просто сами плывшие  в
руки, мигом его испортили. Илюша начал пить... Одним словом,
никто не собирался брать его в долю и показывать Леонардо...
Дикие  баксы  должны были поделить между собой  Лена,  Катя,
Маша и Руфина.
       Через   какое-то  время  за  искусствоведом  прислали
роскошную  машину,  "БМВ" последней  модели  с  затемненными
стеклами.  Руфине  Михайловне предлагалось  оценить  "Тайную
вечерю" на дому у предполагаемого покупателя.
      Женщина  села  в  машину и ахнула,  в  салоне  имелись
телевизор  и  видеомагнитофон. Но это было не  последнее  ее
потрясение в тот день.
      Даму довезли до кирпичного трехэтажного дома где-то  в
Подмосковье, привели в кабинет... Хозяина Руфина не увидела,
только  секретаря,  молодого парня лет  тридцати  в  дорогом
костюме и ботинках из кожи питона. Впрочем, сам юноша сильно
смахивал  на  удава, в его лице не читалось никаких  эмоций,
*.#$    он   показывал  Руфине  картину.   Она   подтвердила
подлинность вещи, ей дали триста долларов и доставили домой.
Но  не успела дама вздохнуть, как позвонила Маша Говорова  и
официальным голосом, таким, каким она говорила в присутствии
посторонних, заявила:
      -  Уважаемая Руфина Михайловна, не могли бы вы оценить
картину, машина выезжает.
      Недоумевая,  что  бы это значило,  искусствовед  вновь
очутилась  в шикарном кабриолете, на этот раз в "Мерседесе",
тоже с затемненными окнами. Не было телика, зато имелись бар
и микроволновая печь.
      Опять перед глазами предстал дом, правда, в московском
дворе,  и  секретарь, на этот раз дама около  сорока  лет  с
жестким взглядом и приторно-вежливой улыбкой.
      Когда из чемоданчика появилось полотно, Руфина чуть не
спросила: "Это откуда, мы же его уже продали?" Пришлось  еще
раз  признать  подлинность "Тайной  вечери",  и,  что  самое
интересное, она и была настоящая.
      Ничего  не  понимающая Руфина опять получила  доллары,
вернулась домой и кинулась звонить Маше:
     - Что вы придумали!
     - Спокойствие, только спокойствие, - ответила Говорова.
- Каждый получит бешеные бабки.
      - Машенька, - залепетала Руфина. - Вы решили подделать
Леонардо? Говорова засмеялась:
      - Просто цирк. То ни одного покупателя не было, теперь
сразу   двое!  Грех  упускать  такую  возможность,  продадим
"Тайную  вечерю", и все, завяжем. Средств  хватит  до  конца
жизни.  Я  подсчитала,  что на каждую по  миллиону  долларов
придется.  Конечно,  на Западе мы бы  в  десять  раз  больше
получили, но следует учитывать российскую специфику.
     - Деточка, - залепетала Руфина, - не делай этого!
     - Тебе не нужен миллион долларов? - усмехнулась Маша.
      -  Кто же откажется, - вздохнула искусствовед, - ясное
дело, денег хочется, но очень страшно.
      -  Ерунда,  -  отрезала Маша. - Сколько мы  уже  всего
провернули.
      -  Ну до этого мы всовывали "Рокотовых" людям, которые
не  слишком  умны,  и, сама знаешь, больше десяти-пятнадцати
тысяч  за  картину не имели. Теперь же речь идет  о  бешеных
деньгах, вдруг проверят?
      -  Они уже проверили, - фыркнула Машка, - ты же все по
правилам сделала: печать, акт.
     - Конечно, но ведь у одного-то окажется липа, вдруг еще
раз   проверит,  убьют  нас  всех.  Машка  помолчала,  потом
ответила:
      -  Люди,  которые  покупают "Тайную вечерю",  скрывают
доходы. Они не коллекционеры, любующиеся на обожаемую  вещь.
Нет,  это  бизнесмены,  вкладывающие деньги.  Картина  будет
тщательно  спрятана, в ближайшие годы ее никто не собирается
продавать. А там что-нибудь случится, или падишах умрет, или
ишак  сдохнет.  Я  вообще уеду куда-нибудь  в  тихое  место.
Монако, например. Да и вам что тут делать, а?
     Руфина Михайловна потрясение молчала.
     - Вот и хорошо, - продолжила Маша, - вот и ладненько...
      Руфина выкурила полпачки сигарет и решила поговорить с
Леной и Катей, она хотела привести девочек в чувство. Ну  не
надо так зарываться, полмиллиона долларов тоже хорошо, зачем
на "лимон" замахиваться?
     Но и Федулова, и Виноградова только фыркнули.
     - Такой случай выпадает раз в жизни, - заметила Лена.
      -  Да  наши  подделки лучше подлинников, -  засмеялась
Катя.
      -  Понимаете теперь, как я перепугалась, когда погибла
Катюша?  -  шептала  Руфина. - Только  Лена  и  Маша  ничего
странного в этом не усмотрели. Деньги-то еще не получили!
     - Как! - удивилась я. - Как не получили!
     - Договор был такой, - пояснила искусствовед, - с Машей
покупатели расплачиваются 27 октября. Вся эта история только-
только  разворачивалась. Деньги Машенька  привезла  к  Лене,
больше  некуда было, та их спрятала. Не в банк же  нести.  А
первого ноября мы предполагали разделить сумму...
      -  Сколько  денег хранилось у Федуловой? -  напряженно
спросила я.
      -  Четыре  миллиона,  - спокойно  ответила  Руфина,  -
наличными, в пачках по сто долларов, из-за этого и  задержка
с   расчетом  произошла.  Маша  не  хотела  брать  кредитные
карточки, боялась обмана. Поэтому потребовала ассигнации,  а
покупатели сразу не могли такую сумму обналичить.
     - Значит, вы не получили денег? - тихо спросила я.
     Руфина покачала головой:
      - Нет. На следующий день, после того как Лена спрятала
деньги, у нее арестовали мужа. Она, правда, позвонила Маше и
успокоила ее: милиция произвела обыск поверхностно,  доллары
не  нашли,  будьте  спокойны. Ну, а потом сами  знаете,  что
случилось!
     - Лена точно сказала, будто сумма у нее?
     - Да, - кивнула Руфина, - еще смеялась, мол, тайник так
хитро устроен, ментам ни за что не догадаться, находится  на
самом  виду,  только постороннему человеку  и  в  голову  не
придет, что там внутри бешеные бабки.
     - И вы с Машей не пошли после смерти Лены за долларами?
- изумилась я.
      -  Нет,  конечно, - ответила Руфина, - как бы мы  туда
вошли?  И  потом,  никто, кроме Лены, не  знал  про  тайник.
Машенька  последние дни все голову ломала: где ключи  взять?
Очень уж хотела поискать...
     Искусствовед внезапно залилась слезами:
      -  Господи,  не надо мне теперь ничего, пусть  доллары
кому  угодно достаются, сколько на них крови! Вот ужас!  Что
мне теперь делать? Что?
     - Где ваша дочь? - поинтересовалась я.
     - В Израиле, на Мертвом море.
     - Советую вам тоже временно исчезнуть из Москвы.
      -  Да,  верно,  правильно, -  лихорадочно  засуетилась
Руфина,  -  моя  подруга  живет  в  Северодвинске,   к   ней
отправлюсь, а там посмотрим.
      -  Скажите,  вы  не  знаете, конечно,  имен  тех,  кто
/`(.!`%+ Леонардо?
      - Нет, - покачала головой Руфина, - да и самих людей я
не видела.
      -  Может,  в  доме  что-то странным  показалось,  -  я
цеплялась     за     последнюю    соломинку.    Искусствовед
призадумалась.
       -   Вот  у  первого  была  целая  свора  собак,  штук
пятнадцать,  я  чуть не умерла, когда они в  кабинет  вошли.
Такие  высокие, лохматые, горбатые, морды узкие, охотятся  с
ними...
     - Русские псовые борзые!
      -  Точно, - обрадовалась дама, - еще секретарь увидел,
что  я  дернулась,  и  говорит:  "Не  бойтесь,  они  добрые,
охотничья свора, хозяин на зайцев любит ходить". Больше меня
ничего  и не удивило, кроме роскошной обстановки... Хотя  во
втором  доме  она еще более чудная была. Представляете,  там
посреди гостиной оборудован бассейн.
     - Да ну? - изумилась я. - Откуда вы знаете?
      -  А меня повели к лестнице на второй этаж, - ответила
Руфина,  -  мимо открытой двери. Я глаза скосила  и  ахнула:
вода. Спрашиваю у секретарши:
      "Это  что, бассейн?" А она так улыбнулась и  отвечает:
"Нет, гостиная".
       Руфина  страшно  изумилась.  Очевидно,  бесхитростный
восторг дамы тронул секретаршу. Потому что та притормозила и
сказала:
     - Хотите посмотреть?
      Искусствовед  заглянула внутрь  и  заахала.  Огромное,
почти  стометровое пространство было обставлено  антикварной
мебелью,   настоящий  Павел  I.  Руфина,   как   специалист,
вычислила   возраст  диванов  сразу.  Но  самое   интересное
оказалось  не  это.  Посреди помещения  находилась  огромная
чаша,  наполненная  голубоватой  жидкостью.  Контраст  между
тяжелой   темной   мебелью,  обитой   красным   атласом,   и
современным  бассейном действовал ошеломляюще. Очевидно,  на
этот  эффект и рассчитывал хозяин, надо отдать ему  должное,
гостиная впечатляла.

                          Глава 17

      Домой  я  ехала с гудящей головой. Прежде чем  идти  к
себе,  села  на скамеечку, стоявшую на платформе.  Пораскину
мозгами,  на  кухне  опять небось толчется  человек  десять,
подумать не дадут.
      А  интересная картина получается! Во всяком случае,  в
конце длинного темного тоннеля забрезжил свет. Значит,  один
из  покупателей, богатый Буратино, решивший вложить средства
в  раритет, узнал о подделке и, естественно, озверел.  Нанял
киллера, поубивал глупых девчонок, решивших надуть олигарха,
пришел  в  квартиру  к Федуловой, нашел тайник,  который  не
обнаружили   лохи-менты,   забрал   денежки...   То-то    он
обрадовался, обнаружив там вдвое больше, чем заплатил...
      Я  стащила с головы шапочку, расстегнула куртку.  Так,
дальше  возможны  варианты... Либо Лена хранила  в  укромном
,%ab%  еще и чужие полмиллиона долларов, которые она кому-то
обещала  отдать, либо олигарх вообще ничего не  нашел...  Но
почему  эти  гады подумали, будто деньги у меня?  Ладно,  не
станем зацикливаться на этом вопросе. Действовать будем так.
Сначала  установим имена покупателей Леонардо,  сделать  это
можно,  во  всяком случае, я знаю, как поступить.  А  дальше
совсем  просто.  Следует проникнуть  в  дом  и  узнать,  где
"Тайная вечеря". Тот, кто тщательно хранит полотно,  мне  не
нужен,  а  вот  другой, разорвавший и  бросивший  в  помойку
картину, это тот самый человек, который убил Лену. Или  тот,
кто  нанял  убийц. Дальше остается чистая  ерунда.  Либо  он
нашел  не  все деньги и, отчего-то решив, что полмиллиона  у
меня,  похитил  Кристину, либо он прихватил лишние  бабки  и
надо убедить его отдать их мне...
      Натянув  шапку, я побрела домой, чувствуя, что  каждая
нога весит по сто килограмм.
      На  кухне,  как и ожидалось, толклись  Филя,  Лерка  и
Томочка.  Они притащили сюда щенков и теперь кормили  их  из
бутылочки теплым молоком.
      -  Ну  и жадина, - восхищалась Лерка, держа на  ладони
самого крупного песика, - уже пузо раздулось, а он все равно
жрет и жрет!
       -   В  нашем  доме  поесть  дают  только  щенкам?   -
поинтересовалась я, заглядывая в кастрюли.
      -  Сейчас, сейчас, - подхватилась Тома, - вон там, под
зеленой крышечкой, каша, а сосиски в холодильнике.
     - Ой, икает, - засмеялась Лерка, - как ребенок прямо.
      - Наверное, дырка в соске большая, - предположил Филя,
- вот воздуха и нахватался, подержи его стоймя.
      -  Кристина  не звонит, - неожиданно сказала  Тома,  -
уехала и как пропала!
     - Она утром со мной разговаривала, - быстро нашлась я.
     - Что же ты меня не позвала?
      -  Так дом Вики Мамонтовой в семидесяти километрах  от
Москвы,  -  я  принялась вдохновенно врать,  -  мобильный  у
родителей  маломощный, стационарного  телефона  нет,  треск,
писк,  слышно плохо. Сообщила лишь, что хорошо  отдыхает,  и
все, прервалось.
     - Сколько раз убеждалась, - вздохнула Тамара, - надо ей
купить   мобильный,  с  карточкой,  "Би  плюс",  сейчас   бы
позвонили сами, а то неудобно чужие денежки тратить.
      -  Хорошо,  -  согласилась я, -  давай  на  Новый  год
подарим, не так уж это и дорого, меньше ста долларов с НДС и
подключением.
     В этот момент дверь стала сотрясаться под ударами.
      -  Что за безобразие, - воскликнула Лерка, - кто к нам
ломится?
      Услыхав  слова  "к нам", я тяжело вздохнула.  Господи,
Парфенова уже искренне считает, что поселилась тут навсегда.
      -  Пойду  открою, - вскочил ветеринар. Да и Филя  тоже
ведет себя как дома...
      -  Эх-ма, тра-ля-ля, жили две канашки, - донеслось  из
прихожей нестройное пение.
      Недоумевая, мы вылетели в коридор и увидали потрясающе
&("./(a-cn  группу.  Справа,  у  вешалки,  весело   улыбался
Ленинид, сжимавший в руке сумку, набитую пивом. Красное лицо
папашки,   его  блестящие  глазки  без  слов  говорили:   он
приложился  к  водочке, но не слишком. В  Лениниде  булькало
грамм  сто  пятьдесят,  как раз для  хорошего  настроения  и
бодрого самочувствия.
      Возле  двери покачивался... Аким. Свекор в отличие  от
папахена  выглядел бледно, губы его по цвету  сравнялись  со
щек