принялся  биться
головой о пол. Очки отлетели в сторону.
   - Спаси меня, пришелец, - выл юноша, - дай талант! Вразуми!
   Бабуськи переглянулись и тоненько запели:
   - Ангел многокрылый, доставь нас в Вифлеем...
   Я  испугалась  окончательно  и  стала  судорожно  рыться  в  сумочке,
отыскивая ключи. Интересно, как этой группе граждан удалось  сбежать  из
психиатрической клиники? И  почему  они  решили  устроиться  у  нас  под
дверью?
   Нащупав брелок, я осторожно переступила через  колотящегося  на  полу
парня и шмыгнула в квартиру. Лишь тщательно заперев изнутри  все  замки,
навесив цепочку и задвинув огромную щеколду, я успокоилась и потопала  в
ванную.
   Спустя десять минут мне стало понятно: водой ни  парик,  ни  перья  с
моей головы не смоешь.
   Я  кое-как  вытерла  черные  кудряшки  с  плюмажем  и  призадумалась.
Делать-то чего? Даже спать не лечь, страусиные "хвосты"  торчат  во  все
стороны.
   Тяжело вздыхая, я дошла до комнаты Кристины, упала в кресло, вытянула
ноги, сообразила, что забыла снять неудобные босоножки, и позвала:
   - Кристя!
   Девочка зашевелилась, повернулась на правый бок и простонала:
   - Что? Кто там? Уже в школу пора?
   - Нет, нет, - успокоила я ее, - еще только начало пятого, очень рано,
и вообще, на дворе праздники!
   Кристина села и, не раскрывая глаз, пробубнила:
   - Тогда за каким фигом меня будят?
   - Помоги мне, пожалуйста, - взмолилась я.
   Девочка зевнула,  подняла  веки  и  уставилась  на  меня.  Ее  зрачки
медленно расширились и заполнили всю радужную оболочку.
   - Bay! - взвизгнула она. - Ты кто?
   - Виола!
   - Ох и ни фига себе! - Кристина вскочила на ноги. - А что у  тебя  на
башке? Вилка, зачем покрасилась! А еще и  завилась!  И  перья!  Усраться
можно!
   - Такие выражения не красят девушку. - Я не  упустила  случая,  чтобы
подшлифовать воспитание Кристи, но современным подросткам палец в рот не
клади, у них на любое  замечание  мигом  найдется  острый,  как  бритва,
ответ.
   - Может, оно и так, - ехидно протянула Кристя, - только мне  кажется,
что тетенька, заявляющаяся домой в полпятого утра с перьями в башке,  не
имеет морального права делать замечания девочке-отличнице, мирно  спящей
в кроватке!
   - Это кто тут отличница? - возмутилась я. - Минуточку,  давай  внесем
ясность! На одни пятерки в школе училась я, хоть у меня и  не  было  для
этого никаких условий. А ты, дорогуша, имеешь в четверти четыре тройки!
   - Но ведь не двойки же, -  недовольно  сказала  Кристина,  -  а  если
"лебедей"  нет,  человек  считается  отличником.   И   потом,   я   себя
замечательно веду: не пью, не курю, наркотики не употребляю,  ты  бы  на
других посмотрела!
   Холодные капли воды с плохо вытертых перьев стекали мне  за  шиворот.
Напомнить Кристе, что она целовалась без разрешения с несчастным  Женей,
который напоролся языком на крючок?
   Нет, это,  во-первых,  некрасиво,  а  во-вторых,  глупо.  Ну  кто  из
подростков станет спрашивать у старших разрешения на поцелуй.
   Я-то сама... Впрочем, не будем касаться этой деликатной темы, она нас
сейчас далеко уведет!
   - Это парик, я не могу его снять! Придумай что-нибудь!
   Кристина осмотрела мою голову.
   - Он, похоже, приклеился!
   - Каким же образом?
   - Откуда мне знать! Ну-ка, погоди!
   - Что ты делаешь! Больно же!
   - Сама просила, вот я и сдергиваю.
   - Ой-ой!
   - Потерпи.
   - Ай-ай, не надо!
   - Тогда ходи так всю оставшуюся жизнь, - надулась Кристя.
   - Перья сними, - взмолилась я.
   Девочка принялась рыться в парике.
   - Не пойму, как они держаться, но сидят крепко. Так, секунд очку.
   Кристя подскочила к письменному столу, схватила ножницы, и не  успела
я понять, что она собирается сделать, как она  воткнула  мне  в  макушку
лезвие.
   - Так и убить можно! - взвизгнула я. - С ума сошла, да?
   - Хочу подцепить обруч, - пропыхтела Кристя  и  снова  ткнула  мне  в
голову ножницами.
   Я вырвалась из ее цепких рук.
   - Спасибо, не надо! Так поживу.
   Кристина швырнула ножницы на стол.
   - Зачем ты меня будила? - сердито спросила она.
   - Думала, ты мне поможешь!
   - Так я пытаюсь!
   - Неужели нельзя поаккуратней?
   -  Ага,  -  подбоченилась  она,  -  а  каково  мне  было,  когда   ты
идиота-гинеколога притащила и велела ему с моими зубами  разбираться.  Я
тоже ничего приятного не испытала!
   - Ложись спать, - встала я.
   - Спасибо, большое спасибо, - ехидно заулыбалась Кристя,  -  я  очень
рада, что мне разрешено поспать. Вилка, твоя доброта просто пугает!
   Отпустить ребенка в пять утра поспать! Ей-богу, я не заслужила  такой
заботы.
   Под ее издевательские высказывания я ушла и устало плюхнулась в своей
спальне на кровать.
   Перья уперлись в спинку ложа, пришлось съехать вниз. Теперь с постели
свесились ноги.
   И что прикажете  делать?  Бегать  по  городу  в  перьях?  Вы  бы  как
отреагировали, увидав подобное чудо, а? Только честно? Если встретите на
улице тетку, у которой, как у цирковой лошади,  на  макушке  громоздится
плюмаж, что сделаете? Как минимум начнете  хихикать!  Представляю  глаза
Олега, когда он меня увидит!
   И вдруг меня осенило! Катька Козлова! Она же парикмахер.  Я  схватила
трубку, набрала номер и стала  ждать,  слушая  длинные  гудки.  Что  она
делает, почему не подходит?
   - Да, - просипела Катя и закашлялась.
   - Это я!
   - Кто?
   - Вилка.
   - Боже! Что произошло?
   - Ты сегодня работаешь?
   - Естественно!
   - Можно мне первой прийти?
   - В восемь?
   - Ну да.
   - И ты мне из-за этого звонишь в такое время?
   Тут мой взгляд упал на будильник. Три минуты шестого!
   - Ой, извини, ты, наверное, еще спишь! То-то  я  удивилась,  что  так
долго не подходишь к телефону!
   - Я в это время, как правило, на роликах катаюсь, - вздохнула Катька.
   - Где?
   - На Поклонной горе.
   - Да? Никогда бы не подумала.
   - Вилка, ты идиотка, - заявила Катька, - впрочем,  можешь  явиться  в
восемь, мои дамы так рано не любят приходить!
   - Спокойной ночи, - проблеяла я.
   -  Пойду  кофе  пить,  -  протянула  Катя,  -  какой  смысл  на   час
укладываться.
   Мне стало неудобно.  Я  вылезла  из  комбинезончика  и  уставилась  в
зеркало. Что ж, выгляжу как всегда, бессонная ночь не  оставила  на  мне
никаких следов, разве что  небольшие  синяки  под  глазами,  вот  только
идиотский  парик  с  перьями  портит  вид.  Будем  надеяться,  что  Катя
придумает, как избавить меня от напасти! Катюха очень умная!
   Попытка заснуть не удалась. Устроиться на  кровати  было  невозможно.
Если ноги лежали на матрасе, то перья впечатывались в спинку и  начинали
давить на голову. Если плюмаж лежал на подушке,  тогда  ноги  по  колено
повисали в воздухе.
   Промучившись до семи, я вышла на кухню и обнаружила там  Ленинида,  с
самым несчастным видом пившего кофе.
   - У тебя голова болит, - пожалела я папашку, - прими цитрамон.
   - Да нет, - скривился он.
   - Чего ж вскочил тогда ни свет ни заря?
   Папенька начал вздыхать, глядя в окно.
   - Говори: что случилось? - поторопила я его  и,  потряхивая  перьями,
налила себе кофе.
   - Господь мне дар послал, - неожиданно заявил Ленинид, - шваркнуло по
голове ящичком, мозги стукнулись друг о дружку, и готово: вижу все.
   - Что именно?
   - Ну болячки всякие,  -  принялся  объяснять  папенька,  -  вот  ведь
чертовщина какая, и не знаю ведь  как  потроха  называются,  а  понимаю:
справа красное горит, слева оранжевое. Значит, дело плохо.
   Его глазки стали ощупывать  мою  фигуру,  я  насторожилась  и  строго
сказала:
   - Мне диагноз ставить не нужно, немедленно отвернись.
   - А еще я всякие события вижу, - не слушал меня папенька, - вот война
скоро на Ближнем Востоке начнется.
   - Эка невидаль, - фыркнула я, - тоже мне, прогноз! Да там  все  время
драки не затихают. Этак и я могу будущее предсказывать, хочешь услышать,
пожалуйста!  Значит,   палестинцы   снова   примутся   конфликтовать   с
израильтянами, доллар будет дорожать, цены расти, а мы стареть.
   - Не-е, - протянул Ленинид, - я конкретно вижу, ну типа  попадет  кто
под трамвай или нет.
   - А со мной что случится? - заинтересовалась  я.  -  Слышь,  Ленинид,
ну-ка, скажи, мы купим наконец дачу? А то  как  лето,  так  опять  сарай
снимать надо!
   - Вот в этом и дело! - Папенька стукнул кулаком по столу.
   - В даче? - изумилась я.
   - Во мне!
   - Ну подумаешь, стукнуло шкафом, - я попыталась его успокоить, -  эка
невидаль. Еще не то с людьми случается! Не переживай!
   Ленинид отодвинул от себя чашку.
   - Понимаешь, не могу я  этим  пользоваться,  оно,  ясновиденье,  само
накатывает, приходит когда хочет!
   - И что?
   - Так дернул меня  черт  Варваре  Анисимовне  про  кровь  сказать,  -
забубнил папенька, - а она по округе разнесла: появился  целитель,  всех
вылечит. Теперь мне из дома не выйти, дежурят под дверью.
   Вот почему на лестнице сидят старухи и парень в очках!
   - Ладно, - встала я, - сейчас прогоню их.
   - Уже пытались, - чуть не зарыдал папаша  -  и  Семен,  и  Кристя,  и
Томочка, а толку?
   От Томы его точно нет, небось вышла на лестницу и тихонечко сказала:
   - Господа, очень прошу, сделайте  одолжение,  расходитесь  по  домам,
произошла ошибка, Ленинид не умеет лечить.
   Естественно, ее и слушать не стали! Обозлившись на противную  Варвару
Анисимовну, я сразу вспомнила, как она вчера вечером записывала  фамилии
страждущих в тетрадочку. Ну не пакость  ли!  Нашла  занятие!  Но  делать
что-то надо!
   - Слышь, доча,  -  спросил  Ленинид,  -  а  как  ты  из  волос  перья
соорудила?
   - Не нравится? - хихикнула я.
   - Тебе идет, - деликатно ответил папашка и добавил:
   - Но жутко смотрится! И черные волосы... Вааще!
   Внезапно я сообразила, как поступить.
   - Где лазерная указка?
   - Вон, на буфете валяется!
   - Сейчас мы от всех разом избавимся! - пообещала я и пошла в спальню.
   Натянув комбинезон, втиснув ноги в босоножки и сжав лазерную указку в
кулаке, я вышла на лестницу.
   Так,  народу  прибавилось,  старух  теперь  шесть,   а   к   очкарику
присоединилась девушка в длинной цветастой юбке,  с  лицом,  похожим  на
морду усталой кобылы Я  тряхнула  головой,  перья  закачались.  Бабуськи
закрестились, парень опять обвалился на  колени,  а  девица  повисла  на
перилах и разинула рот, в котором отсутствовала большая часть зубов.
   - Всем слушать посланца  Сириуса,  -  взвыла  я,  потихоньку  включив
лазерную указку.
   Красный, тонкий луч заметался по площадке.
   Старухи сбились в кучу, парень безостановочно стучал лбом о пол.
   - А ну, перестань, - обозлилась я, - плитку разобьешь, а  нам  ее  за
свой счет менять, - потом спохватилась и снова стала выть:
   - Внимание!
   Уходите отсюда, немедленно.
   - Но мы деньги заплатили, - неожиданно пискнула девушка. - По  триста
рублей каждый.
   - Кому? - удивилась я.
   - Пожилой женщине с тетрадочкой, - пояснила она,  -  которая  очередь
записывала вчера.
   -  Сейчас  направлю  волшебный,  исцеляющий  свет,  все  болячки  вас
покинут, уйдете здоровыми, - не растерялась  я.  -  Но  имейте  в  виду,
вернетесь сюда еще раз - и опять по новой заболеете,  не  ходите  в  эту
квартиру. Я забираю с собой целителя на Сириус. Считаю до трех,  кто  не
успеет убежать, пусть пеняет на себя. Сейчас из людей  болезни  вылетать
начнут и на нерасторопном повиснут. Раз, два...
   Бабулек словно  ветром  сдуло,  юноша  понесся  по  лестнице  впереди
старух, последней, путаясь в длинной юбке, бежала девица.
   Я выключила  указку.  Так,  теперь  следует  разобраться  с  Варварой
Анисимовной, решившей нагреть руки на Лениниде.
   Кипя от негодования, я спустилась на лифте к старухе и стала  звонить
в дверь.
   - Вот безобразие, - раздалось изнутри, - вы на часы смотрели?  Сейчас
милицию вызову, хулиганы! Ироды!
   Загремели замки, залязгали  щеколды,  зазвенели  цепочки,  и  Варвара
Анисимовна  предстала  во  всей  красе.  Она  была  в  красном   халате,
украшенном синими цветами. На голове у бабки щетинились железные бигуди,
в руках она сжимала швабру.
   Я постаралась не рассмеяться. Можно подумать,  ей  поможет  палка  со
щеткой в случае нападения настоящего грабителя!
   - Вы кто? - прошептала Варвара Анисимовна, выпуская древко из рук.  -
Свят, свят, сгинь, рассыпься!
   Я ухмыльнулась, так и предполагала, что бабуся меня не узнает. Черные
кудряшки закрывают лоб, на лестнице, несмотря на то  что  на  дворе  уже
ясное  утро,  темно,  да  еще  Варвара  Анисимовна  спросонья.  Стараясь
говорить тоненьким голосом, я завела:
   - Слышь, Варвара, я твой ангел-хранитель, Гавриил!
   Бабка навалилась на стену и попыталась перекреститься дрожащей рукой.
   - Пришел предупредить тебя! Зачем в божьи дела вмешиваешься?
   Старуха не смогла ничего вымолвить в ответ, она  только  открывала  и
закрывала рот, словно рыба, не в добрый час выброшенная на берег.
   - Господь послал дар Лениниду, а не тебе, - сурово заявила  я,  -  не
смей к нему клиентов зазывать, поняла? Эй, не слышу ответа!
   - Да, - еле выдавила из себя бабка.
   - Ладно, но имей в виду, нарушишь обещание - накажу! Ясно?
   - Да!
   - Деньги, которые у больных собрала, раздай завтра нищим.
   - Да!
   - Вот и славно, -  одобрила  я,  пошла  было  к  лестнице,  но  потом
обернулась.
   Варвара Анисимовна в полном изнеможении цеплялась за косяк.
   - Еще одно! - Я подняла  вверх  указательный  палец.  -  Перестань  с
людьми лаяться и на всех кидаться, печенка  лопнет.  А  с  невесткой,  с
Анькой, немедленно подружись. Какого дьявола, то есть,  прости  господи,
за каким фигом ты с ней собачишься?  Что  в  Писании  сказано?  "Возлюби
ближнего своего!" Вот и выполняй божье указание.
   А теперь прощай! Чего стоишь, дверь захлопни!
   Варвара Анисимовна мгновенно закрыла дверь. Ну что ж, из любой,  даже
самой неприятной, ситуации можно извлечь выгоду! Не  снимается  парик  с
перьями? Зато я сумела избавиться  от  докучливых,  ненормальных  людей,
которые вместо того чтобы идти к врачу  и  сдать  анализы,  предпочитают
носиться по ясновидящим, колдунам и хилерам.

Глава 23

   Увидав меня, Катька всплеснула руками:
   - Это что?
   - Парик и перья.
   - Вижу! Зачем нацепила?
   - Долго рассказывать, ты можешь снять с меня эти украшения?
   - Садись, - покачала головой Катюха. - Ну, Вилка, от тебя чего угодно
ожидать можно!
   Я села в кресло, Катерина стала ощупывать мою голову,  потом  вынесла
вердикт:
   - Ты дура!
   -  Есть  возможность  снять  все  это,  не  оценивая  мое  умственное
развитие?
   - У тебя на макушке балетный парик!
   - Какая мне разница? - рассердилась я. - И потом, они  разве  разные?
Для жизни, театра и балета?
   - То-то и оно, - пустилась в объяснения Катька, - если бы  ты  просто
собралась накладные волосы носить, то ерунда, натянула и пошла.
   В театре парик слегка приклеивают специальным клеем, на висках,  лбу,
ну, чтобы не сполз во время действия. А балетный...
   Я похолодела.
   - Только не говори, что они его один раз и на всю  жизнь  натягивают,
носят не снимая.
   - В балете ведь главное не красота волос, - философствовала Катерина,
перебирая ножницы и расчески, лежащие на столике. - Балерина постоянно в
движении, следовательно, все должно очень хорошо крепиться. Ну  прикинь,
начинает "лебедь" ногами дрыгать - и  в  разные  стороны  летят  волосы,
заколки, ленты...
   - Поняла, что же с моей головой?
   - Ты вечно торопишься, - недовольно буркнула  Катька,  -  никогда  до
конца не дослушаешь.
   Отвратительная привычка, между прочим!
   - Давай вернемся к парику, потом обсудим мой характер, - вздохнула я.
- Объясни, почему эта дрянь не снимается.
   - Да очень просто, - пожала плечами Катя, - эти кудри  изнутри  имеют
что-то вроде липучки. Ты их нацепила, и  они  "приварились"  намертво  к
твоим волосам!
   - И все балерины отдирают после спектакля волосы с мясом? -  взвилась
я. - Придумай еще что-нибудь поглупей.
   - Сама хороша, - обиделась Катюша, - опять не  соизволила  дослушать,
коза!  Балерины  сначала  прячут  собственную  шевелюру  в   специальную
облегающую  шапочку,  прикрепляют  ее  шпильками,  заколками,  кому  как
нравится! А уж только потом надевают паричок. Поняла, тетя Мотя?  И  где
только балетный причиндал раскопала!
   Я попыталась не впасть в истерику.
   - И меня от этой дряни не избавить?
   - Можно, - задумчиво протянула Катя, - если разрешишь  мне  применить
экстремальные меры...
   - Действуй, - оборвала я ее.
   - Но ты сначала должна рассказать о том...
   - Не надо, начинай!
   - Послушай...
   - Времени нет, вперед, не задерживайся!
   - Ладно, - забубнила Катюха и принялась запихивать под  парик  что-то
холодное.
   Я закрыла глаза, ощущая легкое шевеление на голове  и  слушая  мерный
звук: щелк, щелк, щелк.
   Вряд ли будет хуже, чем было.
   Внезапно по макушке пробежал ветерок.
   Я подняла веки и увидела Катю, держащую  в  руках  нечто  похожее  на
пуделя с воткнутыми в шкуру перьями.
   - Катюха! Ты это  сделала!  Дай,  я  тебя  поцелую!  -  закричала  я,
вскакивая с кресла.
   Катька ловко увернулась от объятий.
   - Сядь.
   - Зачем?
   - Надо кое-что поправить!
   В полном недоумении я  послушно  вернулась  на  место,  посмотрела  в
зеркало... И издала вопль раненого слона. На меня смотрела  малознакомая
женщина. Впрочем, лицо у нее было  не  противное.  Ну,  глаза,  пожалуй,
очень близко посажены к  излишне  короткому  носу,  рот  чуть  кривоват,
однако не уродка, вполне ничего. Но лично я бы, встретив такую  личность
в метро, мигом удрала бы в противоположный конец вагона.
   Несчастная явно заболела стригущим лишаем.
   Ее голова была покрыта странными проплешинами, редкие  кустики  волос
напоминали траву, которая покрывает в августе московские газоны.
   Надеюсь, вы меня понимаете? Видели чахлые былинки, согнутые в  разные
стороны? Желто-серые, несчастные...
   - Ты сама захотела, - засопела за спиной Катька, -  я  предупреждала:
меры экстремальные, а ты слушать не пожелала.
   И тут только до меня дошло:  жуткое,  смертельно  больное,  очевидно,
заразное существо, не вызывающее ничего, кроме панического ужаса, -  это
я!!!
   - О-о-о!
   - Сейчас, сейчас, - засуетилась Катюха и схватила  какой-то  предмет,
похожий на черную мыльницу. - Вот что, закрой глаза!
   Пришлось покориться судьбе. Теперь уж  точно  хуже  не  будет.  Но  я
фатально ошибалась.
   - Все, - сообщила Катя.
   Я вновь уставилась в зеркало. Оттуда на меня смотрела наголо  обритая
женщина. Никогда не предполагала, что отсутствие волос способно до такой
степени изуродовать человека! Кто бы мог подумать,  что  у  меня  жуткий
череп! Весь вытянутый, неровный.
   - Очень даже ничего получилось! - дрожащим голосом  сказала  Катя.  -
Немного экстремально, слишком смело, но остро! Есть некая  изюминка.  Не
расстраивайся, Вилка, волосы не зубы, вырастут!
   Я кивнула. Действительно. А  что  остается  делать?  Рыдать?  Но  это
совершенно бесперспективно, волос от слез не прибавится!
   - Сколько я тебе должна?
   - Ничего мне не надо.
   - Нет, давай счет.
   - Вилка, - всхлипнула Катька, - ты на меня не злишься?
   - Нет, - вздохнула я, - ты сделала что могла!
   - На, держи, - обрадованно затараторила Катька, - платочек, шелковый,
повяжи его, как мусульманки носят. Ага, вот так!
   Я полюбовалась на себя в  зеркало.  Вполне  даже  ничего,  во  всяком
случае, бритый череп скрыт.
   - Ну спасибо!
   - Не за что,  -  запрыгала  Катька,  -  отрастут  -  прибегай,  химию
забабахаю, бесплатно!
   Я влезла в  машину  и  глянула  в  зеркальце.  Платочек  просто  спас
положение. Окружающие примут меня  за  правоверную  мусульманку,  и  все
дела.
   Правда, учитывая международное положение и  то,  что  милиция  Москвы
постоянно проверяет документы у всех подозрительных  лиц,  мне  придется
несладко. Но выбора-то нет. Либо я выгляжу, как мусульманка, ли