се равно мне неудобно пользоваться твоим гостеприимством! Бесплатно!
     - Вы мне тоже можете помочь.
     - Каким образом?
     - Совершим бартерную сделку, - прищурилась Аня, - вы на конец мая и лето в мою деревеньку, а я на это же время поселюсь у вас в одной из свободных комнат. К сентябрю ремонт закончится, и все вернется на круги своя. Идет?
     - Идет, - обрадовалась я, - а почему ты сама не хочешь на воздухе пожить, если дача близко от Москвы, можешь спокойно на работу ездить!
     Аня сморщилась.
     - Мне принадлежит лишь половина дома, с отдельным входом и пищеблоком, в другой части живет мой бывший супруг Альфред. Сама понимаешь, как мне охота с ним встречаться.
     - Ты же вроде упомянула, что дача досталась тебе в наследство от родителей, при чем тут тогда муж, да еще покинутый? Разве он по закону имеет право на то, что завещала тебе мама?
     - Мы с ним поменялись.
     - В каком смысле?
     - В прямом, - усмехнулась Аня. - Альфред не стал претендовать на мебель и квартиру. Выписался без писка из нашей "однушки", сказал, что давно хотел жить на воздухе. Впрочем, ему на работу не надо ходить каждый день.
     - Он у тебя вроде редактор, - я попыталась вспомнить мужа Ани.
     Моя подруга практически нигде не показывалась с супругом, и я видела его всего один или два раза.
     - Ага, - хмыкнула Аня, - а еще поэт и музыкант.
     Страшное дело! На службу является по вторникам, в остальное время кропает гениальные вирши.
     - Один рабочий день в неделю? - изумилась я. - Небось зарплата невелика.
     - Вообще никакой, - мотнула головой Аня, - две копейки.
     - За счет чего же он живет?
     - Раньше я его содержала, теперь не знаю, - сказала она.
     - Навряд ли Альфреду понравится, что мы к нему в дом приедем, посторонние.
     - Ему наплевать, он и не заметит никого.
     - Ты уверена?
     - Совершенно точно, не волнуйся. Фредька, - затараторила Аня, - жуткий скряга, он на две копейки способен месяц прожить, вечно меня куском яблока попрекал. Но к вам-то он привязываться не станет. А в быту Фред совершенный пофигист, хоть музыку на всю катушку врубай, хоть ори дурниной или циркулярной пилой орудуй, ничего не скажет. Он, когда свои стишки сочиняет, ничего вокруг не замечает. А поскольку творческий процесс у него ни на минуту не прерывается, то никаких претензий Фредька к вам иметь не будет. Ладно, хватит толочь воду в ступе, поехали сначала ко мне, я возьму сумку со шмотками и отдам тебе ключи, и двинем к вам.
     Не успела я ничего возразить, как Анька мгновенно подхватила меня со стула, дотащила до своей машины и привезла на новую квартиру. Пока она быстро запихивала в сумку вещи, я стояла, зажав уши руками. Подруга права, жить в подобной обстановке просто невозможно. Кажется, то, чем занимаются сейчас тут рабочие, называется "штробить стены".
     Через неделю я, Кристина, Томочка и Олег подъехали к небольшому указателю на развилке. За нами катил Семен в джипе, до отказа набитом вещами. Думаю, многие из вас хоть раз в жизни да переезжали на дачу, поэтому вы очень хорошо знаете, каково собираться на три месяца за город, а уж если еще при этом имеете на руках крошечного ребенка... Десятки сумок, сотни узлов, шеренги коробок. Еще хорошо, что сейчас в нашей стране нет проблем с продуктами, а то в прежние времена приходилось еще тащить с собой банки тушенки, упаковки макарон, пачки масла.
     - Пырловка, - прочитал Олег, - нам сюда?
     - Ага, - подтвердила я, - она самая.
     - Поэтичное название, - восхитился Куприн, - звучит, как песня! "Вы где живете? В Пырловке". Интересно, как называют себя местные жители: он пырловец, она пырловка?
     - Нам же здесь не всегда обитать, - резонно заметила Тамарочка, - и потом, не все ли равно, как кого звать, главное, лес вокруг и до Москвы рукой подать.
     - И куда теперь? - спросил Куприн.
     - Наверное, влево, - сказала я.
     - Адрес есть? - разозлился Олег. - Или мы приехали неведомо куда?
     - Улица Интернациональная, дом семь, - сообщила Томочка.
     Мы свернули было на проселочную дорогу, и тут Олег заявил:
     - Вылезайте из машины и топайте пешком.
     - С какой стати? - возмутилась я.
     - Много вас, сейчас днищем по гравию заскребу, впрочем, Никитку можете оставить, - ответил Куприн.
     - Собаку Дюшку тоже вытаскивать? - поинтересовалась я. - Она разъелась до пятнадцати килограммов, и небось это под ее весом "жигуль" просто перекосился!
     Но Олег не заметил моего ехидства.
     - Да, - кивнул он, - бери Дюшеса, пусть лапы разомнет!
     Переглянувшись, мы с Томочкой пошли по дороге, Кристина бежала впереди.
     - Здесь всего две улицы, - закричала она, - эта называется Октябрьская, а та, за синим домом, Интернациональная - Хорошо, - кивнула Томочка, - сейчас разберемся.
     - А не надо, - заорала Кристина, - мы уже пришли! Этот дом, синий, нам и нужен.
     Мы с Томочкой уставились на крепкую деревенскую избу, обшитую вагонкой цвета берлинской лазури. Маленькие окошки украшали резные наличники.
     В неухоженном дворе буйно росли какие-то желтые цветочки. Чересчур теплая для мая погода стоит уже десять дней, и растения, решив, что настало лето, бурно полезли из земли к солнцу.
     - Смотрите, вполне симпатично, - осторожно заметила Томочка, - похоже, нам в эти ворота, левые.
     - Почему? - нахмурился Олег.
     - На них нарисована цифра "семь", - объяснила Тома.
     - На соседних то же самое, - начал спорить Куприн.
     - Там "семь а", - спокойно возразила подруга.
     Дальнейшие события разворачивались быстро, словно в мультфильме. Дверь отперли мгновенно, и пока мужчины затаскивали вещи, мы с Тамарочкой осмотрели помещение. Комнаты оказались маленькими, квадратными и даже уютными. Мебель тут, как, впрочем, и предупреждала Аня, была старой, но вполне чистой. На стенах висели незатейливые картины: пейзажи средней полосы. Очевидно, хозяева, не мудрствуя лукаво, просто купили полотна у ближайшей станции метро за скромные деньги. Но почему-то яркие картинки не раздражали, может, потому, что они не претендовали на "нетленку".
     - Даже занавески есть, - радовалась Томочка, - и ванная, смотри, хорошая, совсем новая.
     - Мы поехали, - крикнул Сеня.
     - Куда? - удивилась я.
     - На работу, - хором ответили мужчины.
     - Сегодня воскресенье, - сурово напомнила я.
     Олег и Сеня переглянулись.
     - Полноценные выходные для нормальных людей, - сообщил Куприн, - а у нас с Сеней вечная круговерть.
     - Да, - быстро подхватил тот, - ни на минуту руль из рук выпустить нельзя.
     - И потом, мы вам просто помешаем, - завел Олег, - что-нибудь не туда положим или поставим...
     Я раскрыла было рот, но наши мужчины уже опрометью бросились к дороге. Две машины взревели моторами и скрылись из виду.
     - Знаешь, - хихикнула Томочка, - иногда мне кажется, что у Сени и Олега не так уж много дел на работе, просто им неохота сидеть дома.
     Я промолчала, хотя в глубине души была согласна с подругой. На службе вполне можно отдохнуть, попить чаю, кофе, поболтать с коллегами. И вообще, если бы все мы вкалывали, не отрываясь, положенное время, то уже давным-давно обогнали бы по уровню жизни Объединенные Арабские Эмираты.

Глава 2

     Утром внезапно кончилась вода. Я тяжело вздохнула и отставила в сторону кастрюльку с остатками слегка подгоревшей геркулесовой каши.
     - Воды нет, - пригорюнилась Томочка.
     - Вижу, - ответила я.
     - Интересно, надолго отключили?
     Я вытерла руки.
     - Пойду спрошу у соседей, часто ли тут подобное случается или только в честь нашего приезда?
     Во дворе пахло чем-то замечательным. Я вдохнула воздух полной грудью и ухватилась за корявую березу, росшую прямо у крыльца. Организм, приученный к городскому смогу, "отравился" деревенским кислородом, у меня закружилась голова.
     Я села на ступеньку и пару минут тупо смотрела перед собой. Издательство ждет новую книгу, редактор Олеся Константиновна уж пару раз звонила писательнице Арине Виоловой и мягко спрашивала:
     - Виола Ленинидовна, как работа продвигается?
     - Семимильными шагами, - бодро врала я, тем временем поглаживая стопку абсолютно чистой бумаги. В голове у меня не было ни одной конструктивной мысли, муза улетела прочь. Вчера, раскладывая вещи, я подумала, что тут, в деревне, на свежем воздухе, я наконец-то быстренько наваляю захватывающую историю, но, оказывается, кислород просто сшибает с ног, а в абсолютной тишине, которая сейчас царит в поселке, возникает не прилив вдохновения, а безудержное желание спать.
     - Ну и почему воды нет? - высунулась из окна Томочка.
     - Сейчас узнаю, - пообещала я, с неохотой встала и вышла за калитку.
     Перед глазами распростерлась дорога из высохшей глины, по бокам ее стояли покосившиеся развалюшки разной степени обветшалости. На ближайшем ко мне огороде мелькало туда-сюда яркое пятно. Женщина, еще молодая, одетая в красное платье, сажала на грядку какие-то кустики. Мне, человеку городскому и патологически не разбирающемуся в ботанике, было неясно, во что потом должен превратиться тонкий стебелек с двумя листочками: в помидоры, огурцы или болгарский перец.
     - Простите, пожалуйста, - крикнула я.
     Женщина выпрямилась.
     - Здравствуйте, - вежливо сказала я.
     Соседка кивнула:
     - И вам добрый день. Дачку сняли на лето?
     - А как вы догадались?
     - Просто, - улыбнулась она, - Аня последний раз месяц назад наезжала, мы поболтали немного, а потом она сказала: "Хочу я, Ленка, дачников пустить, не будешь ругаться?" А мне какое дело? Дом ее. Конечно, если сумасшедшие приедут, вот как к Колесниковым в прошлом году - целыми днями спали, ночами гуляли, шашлык в три утра жарили, песни орали, тогда неприятно. А нормальные люди разве помешают кому, надо же ребенка на воздух вывезти. Да у нас в каждом доме, почитай, у всех жильцы. Этим и живем.
     Кое-кто специальные избушки для сдачи построил...
     Лена говорила и говорила, монолог затянулся, и я решительно прервала его.
     - Скажите, воду надолго выключили?
     Она вытаращила глаза.
     - Ты о чем?
     - У нас из кранов вода не течет. Здесь это часто бывает?
     Лена хихикнула.
     - Водопровод, говоришь, накрылся? А ты туда воду наливала?
     Я удивилась.
     - Куда?
     - Так в бак.
     - Какой?
     - А вон в тот.
     Пальцем Лена ткнула в сторону нашего дома.
     - Глянь наверх.
     Я уставилась на крышу, увидела на ней серый, довольно высокий цилиндр и начала потихоньку въезжать в ситуацию.
     - Погоди, погоди... Так общего водопровода тут нет?
     - Не-а.
     - Но в доме висят раковины, на кухне и в ванной.
     - Правильно, у нас многие так сделали, это очень удобно. Натаскают воды, зальют в бачок, а потом пользуются ею аккуратненько.
     Я тяжело вздохнула.
     - И где ее берут?
     - Воду?
     - Да.
     - Так в колодце, вон там, на пригорочке, видишь?
     Хватай ведра и иди.
     - Вот ведер мы не привезли.
     - Ну и дуры.
     - Верно, только Аня сказала, что в доме водопровод есть.
     - Так она не соврала, есть и кран, и раковина...
     - Воды только нет.
     - Принесешь, и будет.
     - Скажите, а где тут можно ведро купить?
     Не говоря ни слова, Лена повернулась и исчезла за дверью ветхого сарайчика. Я осталась в некотором недоумении. Как понимать поведение соседки? Мне следует идти домой? Аудиенция закончена?
     Не успела я сообразить, что делать, как Лена вынырнула наружу, за собой она тащила невиданную мною доселе конструкцию: огромный бидон, прикрепленный к двум, похоже, оторванным от детской коляски колесам. Сооружение имело длинную ручку, заканчивающуюся металлическим полукольцом.
     - На, - сказала Лена, - пользуйся, у меня еще две таких есть.
     - Это что?
     - Баклажка, - терпеливо просветила Лена неразумную городскую жительницу, - в нее сорок литров аккурат входит. Васька, муж мой покойный, смастерил. Золотые руки имел, только пил сильно, вот и окочурился не в свое время. Да не о нем речь. Ведрами ты не наносишься, на втором походе свалишься, руки из плеч выдернутся. А с баклажкой милое дело.
     Смотри, поднимешься в горку, нальешь бидон доверху, крышку закроешь и тащи за собой до дома, никаких проблем, сам поедет.
     - Ой, спасибо.
     - Так не за что, - пожала плечами Лена, - мне барахла не жалко.
     Полная энтузиазма, я бодро добежала до колодца, открыла пустой бидон, стала медленно вращать изогнутую железную ручку. Цепь начала разматываться, ведро, покачиваясь, поехало вниз. Вытащить его наружу уже полным оказалось не так легко, но далее предстояла совсем уж трудная задача, мне надо было перелить воду в баклажку. С первого раза это не получилось, со второго - дело пошло лучше, на третьем ведре в руках появилась уверенность.
     Ощущая себя необыкновенно сильной и ловкой, я закрутила крышкой наполненный под горлышко сосуд, повернулась к нему спиной, ухватила железное полукольцо и попыталась сдвинуть конструкцию с места. Получилось это не сразу, минут пять я пыхтела, пробуя справиться с повозкой, потом вдруг неожиданно легко потянула ее за собой: один метр, другой, третий... С каждым шагом баклажка сама набирала скорость, и в конце концов моя рука не выдержала тяжести и согнулась. Железное полукольцо уперлось в спину. Тут только до меня дошло, что происходит.
     Колодец находился на пригорке, причем довольно высоком, я сейчас иду под откос, и неподатливый бидон, который тащит вниз сила то ли тяжести, то ли инерции, простите, я плохо разбираюсь в физике, движется все быстрее и быстрее.
     Я попыталась остановить тележку. Куда там! Мой вес сорок семь килограммов. Железная водовозка намного тяжелее меня, никаких шансов справиться с ней нет, остается лишь одно - хоть как-то притормозить.
     Сначала я решила схватиться за близстоящее дерево, однако не успела уцепиться за ствол. Потом принялась упираться ногами в землю, но тщетно. Пришлось бежать под гору, бидон неотвратимо настигал, в конце концов он сшиб меня, и я, сама не понимая как, оказалась на нем верхом. Что я испытала, несясь с бешеной скоростью по кочковатой тропинке, поймет лишь тот, кто катился с высокой горы на абсолютно гладком снаряде, не имеющем ни руля, ни тормозов.
     У меня парализовало голосовые связки.
     Взметая тучи пыли, я вынеслась на дорогу, увидела сбоку какую-то огромную черную махину, зажмурилась, потом открыла глаза и завизжала. Навстречу мне стремительно летел наш забор, хорошо, что он состоял из насквозь прогнивших досок. Крак! Мы с баклажкой, проломив в ограде огромную дыру, влетели во двор, пропахали еще пару метров и вломились в стену дома. От удара я свалилась прямо в заросли непонятного растения, остро пахнущего редькой. Бум!
     Сверху, с подоконника, упал радиоприемник, привезенный Томочкой из города.
     - Эй, - свесилась из окна подруга. - Господи, что случилось?
     Она произнесла еще какую-то фразу, но та потонула в грохоте. Мимо обрушившегося забора с ревом проехал грузовик. Мне стало страшно. Вот какую черную махину я видела сбоку, когда неслась на неуправляемой баклажке. Хорошо, что шофер, заметивший "всадницу", успел притормозить, иначе бы...
     - Эй, - надрывалась Томочка, - да что случилось? Кто пришел? Зачем вы забор сломали? Чей это бидон?
     - Все в порядке, - пробормотала я, сгребая в кучу руки и ноги, - все просто великолепно, я привезла нам воды.
     - Вилка, - ужаснулась Тамарочка, - о боже! Ты расшиблась насмерть?
     - Глупости, - рявкнула я и выпрямила дрожащие ноги, - ничего особенного не произошло, случалось в моей жизни и кое-что похуже.
     Решив проблему с доставкой воды, я перешла к следующей задаче: каком образом наполнить находившийся на крыше бачок? Пришлось снова звать на помощь Лену.
     - Эка ерунда, - спокойно сказала соседка. - Одна из вас внизу воду наливает, другая наверху на крыше сидит и ведро за веревку втягивает. Всего и делов-то, лапа.
     Мы поблагодарили Лену за науку и угостили приветливую соседку чаем. Выкушав три чашки, она размякла и сказала:
     - Избалованные вы, городские, мало на что пригодные. Привыкли в комфорте жить. Что делать станете, коли в Москве электричество разом отключат или воду, например? Молчите? То-то и оно. Ни в жисть вам ведро на крышу не впереть. Ты, Вилка, ступай по нашей улице до конца, там, на повороте к шоссе, халабуда стоит. В ней Мишка живет, договорись с ним, он парень безработный, не гордый, возьмется помогать, будет вам воду таскать и бак заливать, дров нарубит.
     - Дров? - изумилась Томочка. - Зачем?
     - Печку топить, ночами-то холодно, простудите мальчишку, - вздохнула Лена.
     - В комнатах батареи есть, - осторожно сказала я.
     - Ага, - кивнула Лена, - у всех так, только центрального отопления у нас нет, только от печи тепло, усекли?
     Я кивнула и пошла искать Мишку.
     Участок его пребывал в еще большем запустении, чем Анин, помимо сорной травы, тут росли какие-то чахлые кусты, маячили остатки садовой скамейки и самая разнообразная садовая утварь.
     - Миша! - крикнула я.
     Никакого ответа не последовало. Я осторожно потянула на себя дверь хлипкого домишки.
     - Есть тут кто? Ау, отзовитесь!
     В нос ударил неприятный запах затхлости и перегара. Комната, в которую я заглянула, была настолько загажена, что жить в ней отказалась бы даже крыса. Быстро захлопнув дверь, я в задумчивости села на крыльцо.
     Хозяин, скорее всего, пьян, небось лежит где-нибудь в канаве. Наверное, надо забыть про бачок на крыше.
     Поставим баклажку у порога и будем брать потихоньку оттуда воду черпаком. Мысленно решив трудную задачу, я захлопнула дверь и решила идти домой.
     - Мишку ищешь? - прошелестел тихий голосок.
     Я оглянулась и вздрогнула.
     Из домика высунулось существо непонятного пола, то ли старик, то ли старуха, замотанное, несмотря на жаркий день, в рваное драповое пальто с облезлым меховым воротником.
     - Мишку ищешь? - повторило бесполое создание.
     - Да.
     - А он к дачникам попер, - закашлялось оно, - небось хочет у них на бутылку сшибить.
     - Это далеко?
     - По тропинке ступай, к оврагу.
     Я пробежала с десяток метров и налетела на нечто похожее на деревянную трансформаторную будку.
     При ближайшем рассмотрении мне стало понятно: экономный строитель возвел ее из старых шпал. Куски грязной пакли свисали из щелей, но единственное окошко оказалось чисто вымытым, и на нем висели занавески в красно-белую клетку.
     Я постучала в дверь. Она распахнулась, на пороге появилась молодая женщина в ярком ситцевом халатике.
     - Вы кто? - спросила она.
     - Ищу Мишу, вашего хозяина.
     - С какой стати ему тут быть?
     - Извините, пожалуйста, но в домике, том, что у ворот, маленький странный человечек сказал, что он к вам пошел.
     - Это баба Нюра, - усмехнулась дачница, - мать Мишки. Да, прибегал он, на бутылочку просил, в долг. Только, конечно, я не дала, Мишке не с чего взятое возвращать, а я не настолько богата, чтобы деньгами разбрасываться. Ушел он.
     - А куда?
     - Вот уж этого не скажу, - пожала плечами дачница, - мне без разницы, где этот пьяница шляется, своих забот хватает.
     - Простите, - Ничего, - спокойно кивнула она и захлопнула дверь.
     Пришлось идти назад, но, очевидно, сегодня был не мой день, потому что, сделав пару шагов, я споткнулась о валявшийся шланг и, не успев вскрикнуть, рухнула в кусты, растущие вокруг. Думаю, не следует сообщать, что неведомые растения оказались усыпаны острыми колючками?
     Взвизгнув, я попыталась встать, но сильно оцарапалась. Сообразив, что шипы щетинятся лишь на верхней части веток, я решила просто выползти из зарослей, заработала руками и ногами, преодолела по-пластунски некоторое расстояние и оказалась на свободе, но не со стороны тропинки, а с другой, там, где раскинулся овраг. Чертыхаясь, я осторожно приняла вертикальное положение и глянула вниз. Не хватало только упасть в эту грязную яму. Отвесные стены из глины сбегали к канаве, забитой всяким мусором.