и из квартиры не выходит, мать чернее тучи ходит.
   Валентина не выдержала и полюбопытствовала:
   - Что это Настену не видно?
   Всегда подчеркнуто вежливая Сильвия Яновна неожиданно рявкнула:
   - Не лезьте не в свое дело!
   Валентина шарахнулась в сторону. Мамаева тут же взяла себя в руки:
   - Извините, Валечка, спустила на вас собак.
   Настена заболела, вот я и нервничаю, она подцепила какой-то вирус:
   Но у Валечки уже зародились подозрения.
   Если девочка,  как  утверждает  мать,  тяжело  больна,  то  почему  в
квартиру не ездят доктора? Отчего Сильвия Яновна каждый день,  словно  в
доме нет больного ребенка, бегает на службу. И уж  совсем  странно,  что
няня, Аглая, пробегает мимо столика Валентины с "перевернутым",  нервным
лицом. И еще - у няни изменился распорядок дня. Сильвия Яновна  работает
в банке и живет по четкому расписанию. До  сих  пор  Аглая  являлась  на
работу к семи утра.
   - Хозяйка спит до девяти, - когда-то откровенничала няня с  Валечкой,
- ей на работу к одиннадцати, а  Настена  в  полвосьмого  вскакивает.  Я
тихонько вхожу, и в детскую.
   Уходила Аглая в одиннадцать вечера. Сильвия Яновна возвращалась домой
в десять, и няня подавала ей ужин.
   Но теперь Аглая приходила без четверти одиннадцать, а  уходила  сразу
после того, как Сильвия  поднималась  в  квартиру.  Но  самым  странным,
конечно, было то, что к больной девочке ни разу не приехал врач.
   Недели через две после разговора Вали с Сильвией Яновной Мамаева, как
всегда, вернувшись домой около одиннадцати, поднялась наверх.  Но  Аглая
не спустилась, она вообще не появилась в тот вечер в подъезде!  Примерно
через час после прихода Сильвии Яновны к ней заявилась милиция, а  потом
приехала "Скорая помощь".
   Валентина вся извелась, теряясь в догадках.
   Но потом к ней пришел мент, и Валя  чуть  не  умерла,  узнав  правду.
Оказывается, Настену похитили. Якобы в  тот  страшный  день  в  квартиру
позвонила служащая прачечной "Кристалл".
   Няня  знала,  что  должны  приехать  за  бельем,  и  беспрепятственно
впустила женщину в квартиру.
   Больше девушка ничего не помнила, ее оглушили  и  крепко  связали.  А
Настену, очевидно  усыпленную,  сунули  в  фирменный  мешок  с  надписью
"Кристалл", забросали сверху грязными  простынями  и  вынесли  из  дома.
Жильцы  "Голубых  просторов"  пользуются  этой  прачечной,  и   служащие
"Кристалла" не вызывают никакого удивления ни у лифтеров, ни у охраны.
   Сильвия Яновна побоялась  сообщить  в  милицию.  Похититель  позвонил
матери на работу и велел:
   - Хочешь увидеть дочь - не смей бегать в  отделение.  С  тебя  триста
тысяч баксов. Даю две недели. Не соберешь деньги -  пеняй  на  себя.  За
квартирой следят, жди нашего звонка,  увидим  ментов  -  ребенку  кирдык
придет.
   Испуганная Сильвия Яновна сделала ужасную глупость:  она  послушалась
киднепера и стала искать деньги. Аглае было ведено сидеть  весь  день  у
телефона. Спустя четырнадцать дней негодяй сообщил адрес, куда следовало
принести валюту.
   Сильвия Яновна поехала на указанную улицу  одна.  Вернулась  она  без
Настены и без денег.
   Встреча была назначена в каком-то сарае, идти к которому  нужно  было
через гаражи. Когда Сильвия Яновна поравнялась с одним из боксов,  двери
распахнулись, вылетел человек, отнял чемоданчик...
   Сами понимаете, в каком состоянии  мать  вернулась  домой.  Не  сумев
сдержаться, она налетела на рыдающую Аглаю.
   - Это ты виновата!
   Няня  продолжала  судорожно  плакать.  Сильвию  Яновну  понесло,  она
схватила девушку за плечи и заорала:
   - Сволочь! Закончишь дни на зоне! Как я сразу не сообразила, что ты с
преступниками заодно! Впустила их в дом, отдала ребенка!
   Аглая только заливалась слезами, пытаясь вырваться из рук хозяйки. Но
Сильвия Яновна  от  гнева  стала  во  много  раз  сильней,  наконец  она
отбросила бьющуюся в истерике няню,  тщательно  заперла  входную  дверь,
демонстративно, на глазах Аглаи, опустила ключ в карман и пошла вызывать
милицию. Через час прибыли стражи порядка. Аглая заперлась в ванной и не
издавала ни звука. Посовещавшись между собой и получив согласие хозяйки,
менты выбили дверь  и  обнаружили  няню..,  висящей  на  трубе.  Девушка
покончила с собой - никакой записки она не оставила.
   На следующий день Сильвия Яновна съехала из квартиры, апартаменты она
выставила на продажу, но люди не спешат приобретать это жилье.
   Каким-то  образом  все  покупатели  узнают,   что   здесь   произошло
самоубийство, и шарахаются прочь.
   - И где сейчас Сильвия Яновна? - тихо спросила я.
   - Понятия не имею, - пожала плечами Валя, - живет где-то, только  она
ничего не взяла, ни мебель, ни вещи. Ну да  денег  много,  небось  новое
себе купила. Борис вот все унес: дубленку Аглаи, сапоги, сумку...
   - Кто такой Борис?
   - А муж Аглаи, - пояснила Валя, - хороший такой паренек, вечерами  за
ней частенько приходил, наверх, к хозяйке, не поднимался,  тут  ждал,  я
его чаем угощала. Представь, вскоре после того как Аглая  руки  на  себя
наложила, я на этого Бориса возле  своего  дома,  в  Ясеневе,  налетела.
Оказывается, мы с ним соседи, живем в двух шагах друг  от  друга,  он  в
доме, где аптека, а я в том, где супермаркет.
   Валя остановилась поболтать с парнем.
   - Ты, Боря, подай в суд на Сильвию Яновну, - посоветовала  Валентина,
- ясно же, что Аглая  ни  при  чем!  А  в  кодексе  есть  такая  статья:
доведение до самоубийства. Тебе деньги заплатят, за ущерб.
   - Думаешь, заплатят? - мрачно спросил Борис.
   - Конечно! - воскликнула Валя. - Знаешь,  сколько  с  Сильвии  Яновны
содрать  можно!  Она  тугрики  не  считает,  как  мы,   требуй   миллион
компенсации, глядишь, дадут! Говорят, она за  Настену  миллион  долларов
выкупа несла.
   - Так уж и миллион? - проронил Борис и,  забыв  попрощаться,  быстрым
шагом рванул к метро.
   Я почувствовала, как между лопаток побежал холодок.
   - Дайте мне адрес Бориса.
   - Я не знаю, - ответила Валентина.
   - Только что же говорили, будто рядом живете!
   - Верно, он мне дом доказал, а про квартиру ничего не сказал.
   - Тогда объясните, как до места добираться.
   - От метро "Ясенево"  на  маршрутке  до  остановки  "Супермаркет",  -
затараторила Валя, - как выйдешь, прямо башня стоит, девятиэтажка, внизу
аптека, там он и живет!
   Я попрощалась с болтливой консьержкой и выскочила на улицу.
 
Глава 20 
 
   До нужного места я добралась без приключений. На улице уже  стемнело,
холод стоял страшный, поэтому рассчитывать на  то,  что  около  подъезда
окажется  парочка  словоохотливых  старушек  с  вязанием  в  руках,   не
приходилось.
   В  подъезде  не  оказалось  консьержки.  Поколебавшись   секунду,   я
позвонила в дверь первой квартиры.
   - Вам кого? - просипел кто-то из-за двери.
   - Борис тут живет?
   - Ступай себе, нет таких.
   - А не знаете, в какой квартире живет Борис,  он  вдовец,  его  жена,
Аглая, повесилась.
   - Иди на... - посоветовал голос.
   Я вздохнула и  позвонила  в  следующую  квартиру.  Там  разговаривали
намного вежливее, но тоже ни о каком Борисе слыхом не слыхивали.
   Поразмыслив, я поднялась на лифте под крышу и пошла  вниз,  методично
названивая в квартиры. Удача улыбнулась мне на шестом этаже.
   Хорошенькая девушка ткнула пальцем в  сторону  двери,  обитой  жутким
зелено-желтым дерматином.
   - Боря там проживает, а он вам зачем?
   На ум не пришло ничего оригинального.
   - Страховая компания "Феникс", у него полис заканчивается!
   - Скажите пожалуйста, голытьбой выглядит,  а  туда  же!  Страховаться
решил, - пропела девушка. -  Вы  хоть  у  него  были?  Мебель  -  дрова,
занавески - рвань! Смотрите, надует он вас.
   - Каким это образом? - поддержала я разговор.
   - Да просто, - пожала плечами соседка, - небось набрехал вам,  что  у
него евроремонт и золотой унитаз. А потом  подожжет  квартиру  и  с  вас
денежки потребует.
   В мозгу  закопошилось  какое-то  воспоминание,  что-то  связанное  со
сгоревшей квартирой  и  страховым  полисом,  но  я  быстренько  прогнала
посторонние мысли и поинтересовалась:
   - А он способен на такой поступок?
   Девица закашлялась:
   -  Наш  Боречка  за  две  копейки  маму  родную  удавит!   Когда   на
благоустройство двора по сто рублей с квартиры собирали, знаете, что  он
сказал?
   - Откуда бы!
   - "Я через двор не хожу", - засмеялась  соседка,  -  так  и  не  дал,
жадина! А Аглая его тоже штучка с ручкой была, хотя о  покойниках  плохо
не говорят, но она - врунья...
   Тут загрохотал лифт, и девушка, не закончив фразу, захлопнула  дверь.
Из кабины шагнул парень, одетый в черную дубленку и огромную  лох  матую
шапку. Мрачно глянув  на  меня,  он  начал  всовывать  ключ  в  замочную
скважину.
   - Вы Борис?" - обрадовалась я.
   - Ну?
   - Можно к вам зайти?
   - Зачем?
   - Я из милиции.
   Неожиданно парень изменился в лице.
   - Откуда?
   Поняв, что он испугался, я быстро сказала:
   - Вернее, не совсем из милиции, то есть вовсе даже не оттуда..,  я  -
частный детектив.
   - Кто? - вытаращил глаза Борис.
   - Такой человек, который расследует преступления за деньги.
   - Какие преступления?
   - Ну, всякие.
   - И при чем тут я?
   - Ваша жена работала у Сильвии Яновны, именно Аглая  впустила  в  дом
служащую "Кристалла", которая украла Настену...
   Борис тревожно глянул в сторону двери, за которой спешно  исчезла  не
любившая его соседка, и тихо сказал:
   - Не надо на лестнице орать, идите в квартиру.
   Если бы я не знала, что парень вдовец, то подумала бы, будто  в  доме
есть хозяйка. Чисто убранная  комната,  служащая  здесь  и  спальней,  и
гостиной, выглядела так, словно ее пять минут назад тщательно убрали. На
ковре, покрывавшем софу, не было ни пылинки, а  на  спинки  кресел  были
накинуты изумительно белые кружевные салфеточки. Я поняла,  что  соседка
была необъективна, - видно, Борис чем-то ей досадил.
   Борис сел на софу и мрачно повторил вопрос:
   - При чем тут я?
   - Аглая открыла дверь...
   - Аглая умерла, а мертвых не судят.
   - Никто не собирается подавать в суд.
   - Тогда чего пришли?
   -  Сильвия  Яновна,  разочаровавшись  в  правоохранительных  органах,
наняла меня для поисков Настены.
   Борис скривился:
   - Вот уж кому никогда не стану помогать, так это Сильвии!  Она  убила
Аглаю!
   Я помолчала немного и продолжила:
   -  Сильвия  Яновна  обещала  заплатить  миллион  рублей   тому,   кто
подскажет, где девочка. Она обещает сохранить тайну и никогда не  выдаст
информатора. Бедная мать понимает, что ребенка  нет  в  живых,  год  уже
прошел,  ей  просто  хочется   увидеть   могилу,   поставить   памятник,
понимаете?
   В глазах Бориса мелькнул алчный огонек.
   - Миллион рублей? А не обманет?
   - Нет, конечно, - самым убедительным тоном заявила я,  -  как  только
кто-нибудь приведет ее к могиле девочки, он  сразу  же  получит  деньги:
хотите в деревянных, хотите в долларах, по курсу.
   По лицу Бориса промелькнула тень, и он вдруг спросил:
   - А два миллиона не  даст?  Ведь  Сильвия  похитителям  триста  тысяч
баксов отвалила. Что ей стоит еще немножко наскрести,  а?  Пара  лимонов
рубликов для нее не сумма, а так, тьфу.
   Жадность парня возмутила меня, я раскрыла было рот,  чтобы  прочитать
ему нотацию, но вдруг поняла:  Борис  владеет  какой-то  информацией.  И
потом, откуда он знает про триста тысяч?
   - Если сведения ценные, то  Сильвия  Яновна  не  пожалеет  ничего!  -
выпалила я.
   - Сам знаю, - быстро сказал Борис, - но...
   - Что?
   - Вернее, могу узнать.
   - У кого?
   Парень мерзко ухмыльнулся:
   - Пусть Сильвия даст  задаток,  триста  тысяч  рублей,  вот  тогда  и
продолжим разговор!
   Следующие полчаса я и так и эдак пыталась "сломать" Бориса, но парень
стоял насмерть, повторяя  каноническую  фразу:  "Сначала  деньги,  потом
стулья".
   Не добившись никакого толка, я ушла. Но уже на лестнице меня осенило.
Борис явно знает, кто убил Настену, у его покойной жены  рыльце  было  в
пуху, не зря она покончила с собой, услыхав про  милицию.  Аглая  не  от
оскорбленного достоинства полезла в петлю, а от  страха.  Видно,  хорошо
знала, какая судьба ждет ее в заключении. Будучи женой милиционера, я  в
курсе того, как относятся в тюрьме и на зоне к насильникам и похитителям
детей. Большинство из  них  от  невыносимых  издевательств  предпочитает
покончить с собой. Если я не  ошибаюсь,  сейчас  жадный  Боречка  спешно
звонит кому-то.
   Естественно, обсуждать возникшую ситуацию он по телефону  не  станет.
Значит, надо притаиться, подождать, пока парень выйдет из квартиры, а он
обязательно выйдет, проследить за ним...
   Минуты текли медленно, дверь квартиры Бориса не спешила  открываться.
Я приуныла. Неужели ошиблась в расчетах и теперь стою тут абсолютно зря?
   Промаявшись  полтора  часа,  я  уже  собралась  уйти,   но   тут   из
подъехавшего лифта выскочила ярко размалеванная  девица  и  бросилась  к
квартире  Бориса.  Я  прижалась  к  железной  трубе  мусоропровода.  Все
правильно,  только  парень  никуда  не  собирался,  к   нему   прибежала
подельница.
   - Чего так долго? - укорил Боря, распахнув дверь.
   - Как могла, - окрысилась девица.
   Парочка исчезла за дверью. Я заметалась по площадке. Как бы услышать,
о чем они говорят?
   Взгляд упал на замок. Он был самый обычный, российского производства.
Точь-в-точь такой "украшал" в свое время дверь в нашу с Раисой "двушку".
Я, безалаберная школьница, пару раз теряла  ключи,  за  что  мне  крепко
доставалось от мачехи. Потом я  наловчилась  пользоваться  пилочкой  для
ногтей. Это, в общем, просто, засовываешь железку в скважину, поддеваешь
пружинку...
   Я пошарила в сумочке, вытащила пилочку.
   Стоит попробовать, будем надеяться, что парочка сидит не в  гостиной,
а в кухне. Прямо у входа расположен туалет, юркну туда...
   Дверь послушно распахнулась, не издав скрипа, я шмыгнула в санузел  и
чуть не вскрикнула от восторга. Спасибо вам, милые строители, спасибо за
то, что возвели стены, сквозь которые  слышно  абсолютно  все.  Конечно,
жить в такой квартире не особенно комфортно, зато подслушивать секреты в
самый раз.
   - Ты думаешь, это не обман? - спросила девица.
   - Не похоже... - прогудел Борис, -  раз  ко  мне  пришла,  значит,  о
чем-то догадывается.
   - А если нас арестуют?
   - Маловероятно.
   - Мне так не кажется.
   - Ты, Нюська, вечно всего боишься, а выходит всегда по-моему.
   - Ага, - парировала Нюся, - в особенности Аглае повезло.
   - Так она дура, - спокойно ответил  "безутешный"  супруг,  -  кто  же
думал,  что  Аглая  так  испугается!  Я  ей  досконально  объяснил:  все
схвачено, найти концы невозможно. Она  потерпевшая,  ты  ее  здорово  по
башке огрела, у нее такая гематома была! У ментов сомнений не  возникло,
что Аглая пострадавшая. Нет бы понять,  что  Сильвия  просто  так  орет.
Впрочем, что ни делается, все к лучшему. Аглая нас выдать могла.
   Приходила домой и каждый день  ныла:  "Сильвию  жалко,  убивается  по
Настене, может, намекнем, что девочка жива-здорова?"
   - Лучше сказать ей, что мы ничего не знаем, - перебила  его  Нюся,  -
целый год прошел, все утихло.
   - Она даст два миллиона рублей за любые сведения, - протянул Боря,  -
а если поторговаться, и три выбить можно. Представь, какая куча денег!
   - Опасно это, - предостерегла Нюся, - лучше сделать вид,  что  ты  ни
при чем.
   - Ерунда. Значит, так, завтра позвоню этой бабе,  которая  приходила,
телефончик она оставила, и сообщу,  что  есть  девка,  которой  известно
место захоронения.
   - Еще чего! - возмутилась Нюся. - Опять меня подставляешь! Я  Настену
выноси, я Аглаю лупи, а теперь еще и это! Нет уж, фиг тебе!
   - Ты денежки получила?
   - Ну.
   - И еще поимеешь, неужели не хочется?
   - Кто бы отказался от баксов, - рассудительно заявила Нюся, -  только
я боюсь очень, прямо до усрачки. Ладно, с Настеной  по-твоему  вышло,  а
вдруг сейчас нас на крючок менты ловят?
   - Выбрось это из головы, - повысил голос Боря, - дело давно закрыто и
забыто, была им охота нас  искать!  В  городе  каждый  день  кого-нибудь
убивают или грабят. Слушайся меня, тебе что, пятьсот тысяч помешают?
   - Сколько? - заорала Нюся. - Ты же говорил про три миллиона!
   - Но нас ведь двое!
   - Хитрый какой! Себе вон сколько заберешь.
   - Я мозговой центр.
   - А я собой рискую, меньше чем за половину не согласна.
   - Семьсот пятьдесят тысяч!
   - Полтора миллиона!
   - "Лимон", и точка, - каменным тоном произнес Борис.
   - Ладно, - недовольно согласилась Нюся, -  только  ничего  у  нас  не
выйдет.
   - Почему?
   - Где же мы могилку  возьмем?  Или  хочешь  ей  про  Ефима  Ивановича
рассказать?
   - Лучше бы тебе забыть это имя! - воскликнул Борис. - Навсегда, а то,
не ровен час, рот заткнут землей. Ефим Иванович  шутить  не  станет.  Ты
представь только, что он с нами сделает, если про  триста  тысяч  баксов
узнает!
   - Страшно мне, страшно, - забубнила Нюся. -  Я  почти  год  спать  не
могла, на каждый звонок дергалась, думала, милиция  идет,  только-только
успокоилась, и снова здорово! Господи, боюсь жутко!
   - Не глупи, - буркнул Борис, - у тебя появилась возможность  получить
семьсот пятьдесят тысяч!
   - Ты обещал миллион!!!
   - Извини, я оговорился, конечно, ты получишь "лимон".
   - И как ты собираешься выкрутиться?
   - Да просто, - вздохнул парень, - отвезешь бабу-детектива в  область,
надо только пораскинуть мозгами куда, и покажешь,  предположим,  березу.
Сообщишь, что там между корнями Настена и зарыта. Пусть Сильвия памятник
ставит.
   - Сбрендил, да?
   - Почему?
   - Так она первым делом велит тело выкопать, а где оно?
   - Ну.., разложилось, год уже прошел.
   - Совсем офигел! Кости должны остаться.
   - Ага, действительно.
   Воцарилось молчание, прерываемое звяканьем, потом Борис сказал:
   - Придумал! Надо узнать, где хоронят неопознанные трупы.
   - И чего?
   - Небось среди них и дети бывают.
   - Наверное.
   - Вот и  скажешь,  что  Настену  похоронили  в  общей  могиле,  пусть
разрывает. Там костей вагон.
   - Ну.., не знаю.
   - Ладно, - подытожил  Борис,  -  я  еще  подумаю,  но  тебе  придется
встречаться с этой детективной бабой. Только сначала возьми триста тысяч
задатка, а потом успокой ее, дескать, знаю, где  тело,  но  покажу  лишь
после того, как все денежки получу.
   - Ой, боюсь! Имей в виду, если меня арестуют, тут  же  все  про  тебя
расскажу!
   Послышался глухой удар, стук, вскрик, потом плач.
   - Имей в виду, сучара, - прошипел Борис, - если  хоть  намекнешь  про
меня, мигом Ефиму Ивановичу отзвоню. Угадай, что тогда с тобой будет?  У
Коростылева руки  длинные,  никакие  тюремные  стены  не  спасут.  Давай
уматывай!
   Поняв, что Нюся сейчас уйдет, я ужом скользнула за дверь,  спустилась
во двор и уставилась на подъезд. Минут через десять на  улице  появилась
девица, но далеко не в том ярком виде, в каком она вбежала в квартиру  к
Борису. Косметика размазалась по лицу, а глаза и нос были  красными.  Не
обращая на меня никакого  внимания,  девчонка  бросилась  на  автобусную
остановку, я побежала за ней.  Через  пару  минут  мы  обе  благополучно
вскочили в подъехавшую маршрутку.
   Мое место оказалось напротив Нюси, и я  стала  украдкой  разглядывать
девчонку.
   Нюся, не замечая моего  интереса,  уставилась  в  окно,  изредка  она
шмыгала носом. Вид у нее был самый несчастный, глаза смотрели жалобно, а
руки, комкавшие платок, нервно тряслись.
   Нюсеньке явно было не по себе.
   - "Хозяйственный", - объявил водитель.
   Девушка вскочила и рванула дверь маршрутки. Мы  выбрались  наружу.  Я
поежилась, только  что,  у  дома  Бориса,  было  намного  теплее.  Такое
ощущение, что я приехала на самый край Москвы.
   Конгломерат блочных зданий остался позади, впереди чернел лес,  между
голыми деревьями вилась узенькая дорожка, по которой стремглав  побежали
все пассажиры маршрутки.