Может, милая собачка примет меня за себе подобную? Вдруг она решит, что к ней в гости заглянула соседка? Костей погрызть, щенков поглядеть. Руки пошарили в траве и схватили что-то, похожее на ощупь на палку. Смешно, конечно, но хоть какое-то оружие.
     - Гав-р-р, - раздалось за спиной.
     Лай подхлестнул меня. Похоже, мерзкое чудище решило проглотить несчастную Вилку, пытавшуюся, как оно думает, покуситься на его невинных деточек.
     Никогда в своей жизни я не бегала с такой скоростью, как сейчас! Но у собаки четыре ноги, передвигалась она в два раза быстрее, чем я, и настигала меня легко, играючи. Я уже чуяла смрадное дыхание дворняги. Кое-кто из владельцев собак покупает своим питомцам зубную пасту, другим приобретают специальные палочки для того, чтобы изо рта шавки пахло розами.
     Но полкан, мечтавший слопать меня вместе с кроссовками, явно никогда не знал подобных изысков, скорей всего, его ни разу в жизни не мыли и не расчесывали, и он, как все маргиналы, имел хамские привычки.
     Я неслась вперед, размахивая зажатой в руках палкой. Честно говоря, я собиралась пригрозить дубиной двортерьеру, но потом забыла, для какой цели прихватила "оружие", и сейчас просто сжимала его изо всех сил.
     Впереди показался забор нашей соседки Лены, довольно высокий, сооруженный из разномастных деревяшек. Вот когда я пожалела об отсутствии у меня физической подготовки. Единственной тройкой в моем дневнике в школе была оценка, поставленная учителем физкультуры. Больше всего этого милого в общем-то мужика возмущала полнейшая неспособность ученицы Таракановой перепрыгивать через препятствия. Высота в тридцать сантиметров является для меня почти непреодолимой, но сейчас, увидев частокол, я легко, словно кенгуру, взвилась вверх и приземлилась за оградой.
     Но переводить дух оказалось рано. Многокилограммовое собачье тело, которое под спутанной, грязной шерстью представляло собой клубок литых мышц, тоже взвилось ввысь и перенеслось на участок Лены.
     К счастью, милый песик очутился намного впереди меня, он шлепнулся посередине огорода, прямо на грядки, как раз около ног нашей соседки, отчаянно ругавшейся с какой-то толстой бабой.
     - Вот! - заорала Лена. - Ты, Клавка, глянь! Это чья собака?!
     - Ну, - оторопела та, - моя!
     - И чего она с моим укропом сотворила?
     - Э...
     - Ты явилась сюда лаяться, - уперла руки в боки Ленка, - про какой-то баллон несешь! Напилась?
     - Я?
     - Ты!
     - Да я тебе...
     - Ой, замолчи! Жулька мне все поломала! За каким фигом ее сюда принесло? Может, твой Мотя ей чекушку поднес! Немедленно уходи и уродку уводи!
     Ну-ка, кто кому за огород должен, давай посчитаемся!
     - Ну.., не кричи, - забормотала, отступая, Клава, - ща.., улепетываю! И чей баллон?! Эй, Жулька, отрава грязная, пшла вон!
     Собака попыталась было двинуться в мою сторону, но хозяйка вцепилась в ее лохматую шею и пинками выгнала верного друга за плетень.
     - Ща на цепь посажу, - вопила она, верша расправу, - изуродую на фиг, кормить брошу.
     Визгливый голос отдалялся, я расслабилась. Правда, возникла новая проблема: как бы отползти незаметно на наш участок, но, может, Лена сейчас уйдет в дом? Пока что она меня не видит.
     - Эй, Вилка, - засмеялась соседка, - вставай, чего прячешься!
     С тяжелым вздохом я поднялась и забубнила:
     - Ну прости, случайно вышло, она мною позавтракать решила!
     - Баллон ты упустила?
     - Да.
     - Теперь назад не получишь, - продолжала веселиться Лена, - Клава жутко жадная, что к ней в лапы попало, пиши пропало, никогда не отдаст. И не надо ей, а приберет. Такая сучара!
     - Я помяла тебе огород!
     - Ерунда.
     - Давай возмещу.
     - Наплюй.
     - Ну все-таки.
     - Забудь, только укроп чуть повредился, это фигня.
     - С какой стати эта Жулька на меня набросилась? - недоумевала я. - Ничего плохого ей не сделала, только улыбалась.
     Лена прикусила нижнюю губу, а потом сдавленным голосом проговорила:
     - Совсем не понимаешь?
     - Нет, - абсолютно искренне ответила я, - никогда не обижаю животных, люблю их всех, кроме тараканов. Но те вроде насекомые.
     - Ты небось жутко проголодалась, - расхохоталась Лена, - если у Жульки ее любимую косточку сперла. Какая собака такое стерпит?
     - Ты о чем? - недоумевала я.
     Лена шлепнула себя руками по бедрам.
     - Ну, приколистка! Глянь, чего держишь.
     Я машинально посмотрела на свою правую руку.
     В кулаке вместо предполагаемой палки была зажата довольно большая, почти дочиста обглоданная кость.
     - Решила супчик сварить, - веселилась Лена, - или так схарчить надумала?
     И что следовало ответить? Сказать правду? Что я приняла кость за дубинку?
     - Ой, не могу, - сгибалась пополам Лена, - и зачем только мосляшка тебе понадобилась!
     - На холодец, - криво усмехнулась я и побрела к своей избе.
     Узнав о моих приключениях, Томочка разохалась.
     - Вилка! В другой раз пойдем вместе! Баллон-то тяжелый.
     - Следующий раз будет через неделю, - горестно вымолвила я, - и как готовить теперь?
     - Ерунда, - отмахнулась Томочка, - я все придумала. Вот, слушай! На завтрак дети ели творог со сметаной. На обед у меня есть упаковки лапши быстрого приготовления. Конечно, гадость страшная, но Кристина ее обожает, да и Никитосу один раз вполне дать можно. А вот на ужин... Ты можешь вернуться не позже десяти?
     - Конечно.
     - Купи в городе плитку, - улыбнулась Томочка, - сейчас есть такие маленькие, удобные, ничего практически не весят. Я не собираюсь тут какие-то невероятные блюда готовить. Так, кашу, суп. Не забудешь?
     - Естественно, нет, - кивнула я, - приобрету самую лучшую плитку.
     - Вот и отлично, - обрадовалась Томочка, - замечательно получилось! Обед варить не надо, значит, я могу со спокойной душой плюхнуться в кресло, начну вязать свитер Никитосу. Спасибо тебе за упущенный баллон. Притащи ты его домой, мне пришлось бы у плиты хлопотать, а так - я свободна!
     Я пошла переодеваться. Тома замечательный человек. Любую, даже большую неприятность она умеет нивелировать, из отвратительной ситуации всегда найдет выход, никогда не станет стонать над разбитой чашкой, как над разбитой жизнью.
     Даже падая с пятнадцатого этажа, моя подружка, наверное, станет кричать:
     - Боже, как здорово, я лечу, словно птица!
     Томочка всегда говорит:
     - Неприятность как медаль. У нее есть оборотная сторона, переверни - и увидишь радость. И вообще, все, что ни делается, делается к лучшему. Пригорюнишься, расстроишься, а потом ситуация так повернется, что понимаешь: маленькая беда спасла тебя от большой катастрофы.

***

     Электрички сегодня ходили бесперебойно, на метро до офиса фирмы "Золотой рай" я докатила быстро и, обрадовавшись везению, пошла искать человека, который руководил водителями. Меня отправляли в разные кабинеты. В шестом по счету сидела молоденькая девушка, некрасивая, носатая, смахивающая на ворону, с бейджиком "Нана" на кофточке.
     - Имеете претензии к водителю? - строго спросила она. - Садитесь, давайте бланк заказа.
     - У меня его нет.
     - Увы, при отсутствии документа...
     - Нет, нет, - перебила я Нану. - никаких жалоб, наоборот.
     Нана широко распахнула карие глаза.
     - Благодарность написать хотите?
     Я улыбнулась:
     - Работаю у очень обеспеченных людей, это они пользуются "Золотым раем".
     - Мы ориентированы на средний класс, - возразила Нана.
     - Да, конечно, но не в этом дело. Моя хозяйка - пятидесятилетняя дама, ее супругу недавно исполнилось шестьдесят. Причем жена смотрится на тридцать: фитнес, диета, косметические процедуры, а он выглядит как старик: толстый, обрюзгший, животастый, понимаете?
     - Пока не слишком, - холодно сказала Нана.
     - Моя хозяйка заказывает у вас продукты.
     - Это понятно.
     - Ей их доставляет очень симпатичный шофер, Рома.
     - Наших постоянных VIP-клиентов обслуживают всегда одни и те же водители, - спокойно объяснила Нана, - сейчас в стране криминальная обстановка, вот заказчики и просят не присылать разных людей с продуктами. Мы очень хорошо понимаем, что...
     - Да, это замечательно! К нам еду привозил Рома.
     - Водопьянов?
     - Вот фамилии его не знаю.
     - Вообще-то у нас работают два водителя с таким именем, - протянула Нана, - Фолин и Водопьянов.
     Но первому VIP-клиентов не доверяют, он недавно служит, а Водопьянов опытный кадр.
     - Такой симпатичный парень, смазливый, носит яркие рубашки? - уточнила я.
     - Водопьянов?
     - Ну да.
     - Ой, что вы, - захихикала Нана, - Роман Николаевич уже дедушка, ему под шестьдесят, VIPов обслуживают самые опытные!
     - Значит, к нам приезжал Фолин.
     - Маловероятно, - сердито ответила Нана, - ему ничего серьезного не поручают, и, скорей всего, мы от его услуг избавимся. Нечестный человек.
     - Украл что-то?
     - Нет, конечно, - покачала головой Нана, - такой к нам даже не попадет, отбор очень серьезный, мы требуем рекомендации, звоним на прежнее место работы. Нет, Роман химичит с доставкой.
     - Это как?
     - Ну, мы упаковываем заказы, даем путевой лист, и машина уезжает. Клиенты ждут продукты к определенному времени. Мы знаем, какова сейчас обстановка в Москве на дорогах, поэтому стараемся точно час не называть, говорим так: от трех до пяти. Адреса заказчиков подбираем так, чтобы водителю не приходилось ехать сначала в Кузьминки, а потом на Речной вокзал, но все равно случаются накладки, и нам жалуются. Так вот. Роман постоянно опаздывает, и стало понятно, что он, находясь на работе, проворачивает свои делишки!
     - Как мне найти Романа?
     - Зачем он вам?
     - Нужен.
     - Оставьте нам жалобу.
     - Нет, дело не в плохом обслуживании.
     - А в чем же?
     - Парень очень понравился моей хозяйке, - захихикала я, - прямо до безумия. Если вы его выгнать решили, она с удовольствием предложит ему место личного шофера. Анна Ивановна богата и очень любит себя.
     Нана побарабанила пальцами по столу.
     - Роман ненадежный человек. Вот муж мой, Олег, тот вам больше подойдет: ответственный, не курит, не пьет.
     - Боюсь, - ласково улыбнулась я, - вы не захотите делиться с Анной Ивановной супругом. С самого начала я сказала вам: хозяйка в великолепной форме, глядится на тридцатник, муж же ее развалина, давно потерял всякую боеспособность, соображаете? Роман симпатичный паренек...
     Нана поморщилась:
     - А-а-а.., теперь ясно. Записывайте координаты, он сейчас в отпуске, неделю попросил с сегодняшнего утра, бездельник.
     По дороге к метро я многократно пыталась дозвониться до Романа, но номер не отвечал. Очень надеясь на то, что парень сейчас просто спит, я приехала в старый спальный район Бескудниково, пошаталась между одинаковыми серыми блочными домами, нашла нужный, поднялась на восьмой этаж и позвонила в двадцатую квартиру.
     Дверь мгновенно распахнулась.
     - Ну ты и тормоз! - воскликнула девочка лет десяти, она явно ждала кого-то другого, а не меня.
     Я улыбнулась.
     - Не пью с утра тормозную жидкость!
     - Я думала, Деня пришел, - мрачно объяснила девочка, - вам кого?
     - Роман дома?
     - Уехал он, на рыбалку.
     - Куда? - приуныла я.
     Вот катастрофа, вдруг парень подался на край света!
     - Завтра вернуться обещал. А вы кто? Люда? - спросила девочка, и, не дожидаясь моего ответа, продолжила:
     - Он вам записку оставил!
     Конечно, нехорошо вскрывать и читать адресованные другим людям письма, но, думаю, вы простите меня, когда узнаете, что, услыхав про записку, я заорала:
     - Давай сюда!
     - Подождите тут, - деловито сказала девчушка и закрыла перед моим носом дверь.
     Пришлось топтаться на лестнице, десять минут, пятнадцать, двадцать... Когда терпение мое иссякло, а рука потянулась к звонку, дверь распахнулась. Девочка помахала сложенным листком.
     - Во.
     - Отдай, - еле скрывая нетерпение, поторопила я ребенка.
     - Э, нет! Ромка сказал: вам эта записка очень нужна, заплатите мне сотню.
     - Возьми, пожалуйста, - засуетилась я, вытаскивая деньги из кошелька, - купи себе конфет или плюшевую игрушку.
     - Плеер хочу, - скривилась девочка, - на фиг мне деревянные! Плати сто баксов.
     - У меня столько нет! И потом, что за это цена?
     Услуга-то ерундовая!
     - А вот и не правда твоя, - обозлилась взяточница, - Ромка наш сосед, он с моей мамой вечно ругается, мне не разрешают с ним общаться, но я взяла записку, не побоялась. Гони монету, или ничего не получишь.
     - Пятьсот рублей, и дело с концом.
     - Две с половиной тысячи.
     - Семьсот.
     - Две.
     В результате мы сошлись на тысяче. Серо-голубая купюра перекочевала из портмоне в грязную ладошку, взамен я получила записку.
     Представляете, с какими чувствами я разворачивала листок. "Л! Извини! Я выхожу из игры! Мне эта затея всегда не нравилась! Теперь совсем плохо! Ты, кстати, самая приличная из всех! Рад был познакомиться! Но лучше бы нам никогда не встречаться. Кстати, я нашел его, давно. Просто вам не говорил, но тебе хочу сказать.
     Фомин Леонид Филимонович, прописан в Теплом Стане, там ли живет, не знаю, не проверял. Можешь сама съездить. Адрес смотри ниже. Кстати, Яна небось у Фомина, о нем никто же не знает!"
     Дальше, после закорючки, обозначавшей подпись, шел адрес. Зажав бумажонку в кулак, я потопала к метро. Теперь надо ехать в Теплый Стан! Леонид Фомин, а шофера зовут Роман Фомин. Может, родственники? Хотя нет, скорей всего, просто однофамильцы.

Глава 26

     Хрипло чихающее маршрутное такси довезло меня до того места, где огромный мегаполис по имени Москва заканчивался. За серыми, некрасивыми домами виднелась полоска леса, вдали надрывно-тревожно прокричал гудок поезда, совсем недалеко от улицы находилась железная дорога.
     Пятиэтажка, куда мне предстояло войти, выглядела нежилой. Выбитые стекла в окнах, двери подъездов болтаются на петлях. Скорей всего, дом был приготовлен на снос. Но на втором этаже, около одной из квартир, была свалена гора обуви, пройдя еще один лестничный пролет, я наткнулась на помойные ведра, из которых вываливались отбросы, и поняла: тут еще остались жильцы. Двадцатая квартира оказалась на пятом этаже. Еще не так давно в бюллетенях недвижимости можно было прочитать: последний этаж не предлагать, но сейчас жилье, над которым нет сверху соседей, стало цениться очень высоко. Кое-кто добивается разрешения и присоединяет к своим апартаментам часть чердака. Но неизвестный мне Фомин Леонид Филимонович явно был нерачительным хозяином.
     Дверь в его жилье смотрелась ужасно: ободранная, грязная, некогда обитая дермантином. Звонок, выдранный из стены, болтался на одном проводе.
     Я попыталась нажать на кнопочку, но не услышала никакого звука. Сзади послышался грохот, растрепанная баба выставила на лестницу помойку.
     - Ты к Леньке? - поинтересовалась она, распространяя запах щей, сваренных, кажется, из гнилой капусты.
     - Да, - стараясь не дышать, ответила я, - ищу Леонида Филимоновича Фомина, он прописан тут.
     - Из милиции, што ль? - заинтересовалась тетка. - Если кто набезобразничал, то не он.
     - Вы так уверенно защищаете соседа, хорошо с ним знакомы?
     Женщина закашлялась.
     - Много лет рядом мучаемся. Вот скажи, кто ЛТП отменил, а? Демократы! Я теперь за них никогда голосовать не пойду. Людям жизни не стало, а эти, в Думе, орали: ущемление свободы. О нас они подумали?..
     Я молча слушала сердитую бабу. ЛТП, или лечебно-трудовой профилакторий, очень хорошо известное мне место. Во дворе моего детства бабы частенько пугали сим заведением спившихся супругов. Услышав из уст жены: "Ладно, будешь пить и драться, пойду в легавку <Легавка - отделение милиции. Слово было в употреблении до 80-х годов XX века. Легавая - охотничья собака, не знаю почему, милиционеров сравнивали с этими животными. Потом слова "легавый", "легавка" умерли, на смену им пришли "мент"( и "ментовка".> и сдам тебя в ЛТП", - мужик моментально делался смирным и принимался бормотать: "Ну ладно, чего раскипятилась, я просто погулял чуток".
     Но кое-кто из алкоголиков был близко знаком с учреждением, отчего-то названным профилакторием.
     От лагеря ЛТП отличался немногим: бараки, охранник, рабочие цеха, плац для построения, отряды и походы строем, с песней в клуб. Нравы тут были чуть помягче, чем на зоне, воспитатели подобрее, а больница неукомплектованной. К пребыванию в данном месте приговаривали по суду, и кое-кто, выйдя на свободу, "завязывал" с возлияниями, но таких было мало.
     Основная масса выпивох, проведя пару лет в вынужденной трезвости, оказавшись на свободе, мгновенно принималась за старое.
     В вечно пьяном дворе моего детства простые русские женщины, считавшие терпение наивысшей доблестью, а мужа-алкоголика само собой разумеющимся явлением, прибегали к помощи ЛТП только в крайнем случае. Валя Роткина отправила мужа шить брезентовые рукавицы после того, как тот избил своего двухлетнего сына почти до смерти, а Галя Чепина побежала в милицию, найдя у себя дома целую роту непонятно откуда взявшихся алкашей, которые во главе с супругом крушили мебель.
     Зачем же было сажать отцов семейства в ЛТП, если там все равно не излечивали пьяниц? Милые мои, вы просто никогда не существовали рядом с алкоголиком в квартире общей площадью в пару квадратных метров. Уж поверьте мне, хуже наказания просто нет.
     Деть "сокровище" некуда, оно постоянно здесь прописано и находится в доме на законных основаниях.
     Вернее, алкаш там пьет, буянит, сжирает детскую кашу, выносит все, что можно обменять на бутылку, бьет вас, детей, кошку, храпит на полу, а избавиться от такого муженька можно лишь одним способом: сдав его на перевоспитание. Бедные тетки, решавшиеся на этот шаг, очень хорошо понимали: их мужей от бутылки не отвернет ничто, но на какое-то время семья избавлялась от издевательств, получала хоть маленькую передышку. А ведь, кроме жен, у алкоголиков имеются родители, соседи, они страдают от безумного, невменяемого существа не меньше. И если супруга с матерью хоть как-то пытаются примириться с неуправляемым пьяницей, то с какой стати мучиться остальным? В общем, в нашей стране ЛТП был жестокой, но подчас необходимой мерой.
     Дождь демократии смыл пыль советского строя, причем вместе с водой утекла не только грязь, но и младенец. Все-таки имелось в коммунистическом режиме и что-то хорошее. Ну, допустим, массовый вывоз детей летом в пионерские лагеря или поголовная медицинская диспансеризация населения. Все эти обязательные флюорографии и смотровые кабинеты, куда нас тащили буквально на веревке, но ведь кому-то такие походы спасли жизнь, выявили опасное заболевание на самой ранней стадии. Но, увы, большинство детей из малоимущих семей теперь проводят лето в городе, в поликлиники никого ходить не заставляют, а от ЛТП не осталось и воспоминаний. Если избитая баба, рыдая, прибежит сейчас в отделение милиции, скорей всего, она услышит равнодушную фразу: "На семейные ссоры не выезжаем" или "Сама с мужем разбирайся!"
     На отчаянный крик: "Он же меня убьет!" - последует замечательный ответ: "Вот тогда и явимся, на труп".
     Правда, изредка попадаются добросердечные участковые, которые, прихватив парочку своих коллег, могут просто поколотить вашего пьяного супруга. Но действия эти производят, так сказать, в частном порядке, из чистой жалости. Помощи жене алкоголика искать негде, права пьяницы защищены законом, но как быть с правами окружающих его людей?
     - Который год мучаемся, - бубнила соседка, - он один ведь живет! Курит! А ну как сгорим все?
     Раньше хоть запоями квасил: месяц никакой, полгода нормальный, а теперь...
     Она махнула рукой, попыталась закрыть ведро крышкой, не сумела и сердито продолжила:
     - Вообще никуда не выходит! Потому и говорю: если кто набезобразничал, то не он, третью неделю сиднем дома сидит, а я воздух из вентиляции нюхаю: не несет ли гарью! А ведь нормальный был, когда сюда переехал, ж