то я просил?
   Шрам под глазом Шевченко покраснел, хотя лицо осталось неподвижным и  как
бы сонным.
   -  Подобраться  к  архивам,  а  тем  более   к   оперативной   информации
коржановской канцелярии очень сложно. Мы попытались вскрыть  файлы  секретки
по кадрам, но кодово-опознавательную  защиту  не  прошли.  Не  помог  и  ваш
пароль.   Вероятнее   всего,    они    встроили    "Лазерлайн",    плавающий
мультидинамический шифр, "убегающий" от любого сканера.
   - Откуда у них "Лазерлайн"?
   - Рыков не зря работал в  ФСБ,  у  него  связи  со  всеми  разработчиками
технических систем оборонки. Но, как говорится, на каждую хитрую  ж..,  есть
хрен с винтом! Мы еще не все варианты опробовали.
   - Очень образно, - усмехнулся на "хрен с винтом" Юрьев.  -  Поторопитесь,
Валерий Егорович, Рыков нас опережает  не  намного,  всего  на  полшага.  Но
опережает. Я точно знаю, что КОП, то есть команда для особых поручений,  уже
сформирована, необходимо как можно быстрее выяснить ее численность и состав.
Фамилии. Характеристики. Возможности.
   - Постараемся, Юрий Бенедиктович.
   - Я хочу дать вам еще два задания. Первое:  найти  известных  вам  лиц  -
Вахида  Тожиевича  Самандара,  директора   МИЦБИ,   и   Ивана   Терентьевича
Парамонова,  психотерапевта  и  целителя,  и  намеренно   допустить   утечку
информации о создании КОП. Чтобы это выглядело именно утечкой.
   - Это будет нетрудно сделать, - сказал Шевченко, подумав. - У  меня  есть
приятели в МИЦБИ.
   - Второе задание - найти в Питере еще одного знакомого, Матвея  Соболева,
и сделать ему... - Юрьев задумался, пожевал  дольку  лимона,  проглотил,  не
поморщившись. - Впрочем, это я сделаю сам.
   - Почему же, я справлюсь.
   - Нет, необходим паритет. - Юрий Бенедиктович растянул  губы  в  холодной
улыбке. - Он станет контактировать только с равным себе. Извините,  Валерий,
за уничижающую вас оценку. Но он человек Круга...
   - Я знаю и не обижаюсь. Разрешите приступать?
   - Да,  конечно.  В  средствах  не  стесняйтесь,  любой  ваш  заказ  будет
обеспечен. Не нужно ли увеличить вашу команду?
   Шевченко встал.
   - Не стоит пока, да и любой встречный для нашей работы не  подойдет.  Вот
если бы вы могли отыскать давнего моего приятеля...
   - Василия Балуева?
   Глаза Шевченко сузились, вспыхнули.
   - Иногда мне кажется, что вы читаете мои мысли, генерал. Да, Васю Балуева
я бы взял в свою обойму.
   - Он живет во Владимире, но в скором времени всплывет в  столице.  Я  дам
знать.
   Шевченко кивнул и вышел - сжатая пружина, несмотря на хромоту. Помощником
он был исполнительным и надежным при полном отсутствии воображения, и,  хотя
это был невеликий грех,  Юрьеву  пришлось  приложить  немало  усилий,  чтобы
Валерий поверил, во-первых, в существование Внутреннего Круга, во-вторых,  в
благие намерения самого Юрия Бенедиктовича.

ОХОТА К ПЕРЕМЕНЕ МЕСТ

   В это раннее утро  второй  половины  мая  Василий  проснулся  с  чувством
нетерпеливого  ожидания.  Однако,  натолкнувшись  на  волевой  приказ,   оно
отступило, затаилось  в  глубинах  психики,  зная,  что  каким  бы  ни  было
самочувствие хозяина, по утрам  он  все  равно  будет  заниматься  сведением
воедино духа и чувств для усиления сознательного контроля над личностью.
   Не открывая глаз, Василий мгновенно оценил положение  и  состояние  тела,
затем перешел на отдельные телесные ощущения, перебирая их одно  за  другим.
Прочувствовав таким образом все  органы,  он  сосредоточился  на  тактильных
ощущениях. Через несколько минут он добился  того,  что  даже  те  ощущения,
которые в нормальном состоянии считались неприятными, стали для него  вполне
приемлемыми. Сосредоточившись на этом, Василий  приказал  себе  все  касания
считать сегодня приятными,  проанализировал  движения  мышц  при  дыхании  и
встал. В соответствии с методикой ему предстояло в  течение  дня  три-четыре
раза расслабляться до состояния сонного тяжелого "желе" и внезапно напрягать
тело, чтобы добиться как можно более полного ощущения удара.  Таким  образом
он тренировал переход на темп,  состояние  сверхскорости,  когда  все  мышцы
должны действовать согласованно и со скоростью, превосходящей  нормальную  в
пять-десять раз.
   Проделав обычную процедуру: купание - завтрак - медитативное расслабление
с попыткой войти в состояние меоза, - Василий  собрал  сумку,  положив  туда
все, что могло пригодиться в дальнейшем,  в  том  числе  и  пять  комплектов
"тюбетеек" - генераторов защиты  от  "глушака",  остановился  на  пороге,  с
грустью окидывая взглядом гостиную. Он знал, что  больше  сюда  не  приедет,
оттого ощущение вины было острым, как никогда.
   На свою беду, Василий был устроен так,  что  не  мог  радоваться  чему-то
один. Ему всегда хотелось  поделиться  приятными  вещами  с  другими,  чтобы
родные и близкие, любимые,  друзья  и  приятели  радовались  вместе  с  ним,
сопереживали и чувствовали то же, что и он.  Уезжая  из  Владимира,  он,  по
сути, бросал Наташу, хотя ничего никогда ей не обещал, и все же...
   Поколебавшись, он вырвал  из  блокнота  листок  бумаги,  написал  крупно:
"Прости меня! Я приеду", - положил на стол, но еще с минуту боролся с собой,
не зная, то ли приписать что-нибудь еще, то ли не оставлять ничего.  Все  же
решил записку оставить.  А  взявшись  за  ручку  сумки,  вдруг  почувствовал
знакомое покалывание левой  ладони,  дискомфорт  в  одежде,  будто  брюки  и
рубашка стали ему малы. Это было явное  нарушение  гармонии  мира,  и  виной
этому  ощущению  были  внешние  обстоятельства.  Так  глубокое  "я"   Котова
реагировало на появление опасности.
   Василий глянул в дверной глазок и увидел давешних знакомцев, заставлявших
Клавдию Новикову подписывать сертификат годности продуктов.  Только  на  сей
раз они взяли подкрепление - двух мордоворотов,  на  крутых  плечах  которых
едва не лопались  куртки  из  модного  нынче  дилюрекса  с  черным  шелковым
отливом. Один поигрывал концом толстой стальной цепи, намотанной на  ладонь,
у второго из-под мышки торчали нунчаки.
   Остальные трое были вооружены, скорее всего, посерьезней и держали руки в
карманах брюк.
   Как они рано встают, подумал Василий с досадой и открыл дверь.
   - Заходите, мужики. Говорят, ранние гости - к теплому лету, а уж если они
к тому же незваные - к жаре.
   Последовала немая сцена, длившаяся несколько секунд, и оторопевшие  гости
пошагали в квартиру, сбитые с толку спокойствием хозяина.
   - Чему обязан?
   - Ты, что ль, лезешь не в свои дела? - пришел в себя  мордовороте  цепью,
наверное старший кодлы. - Работать мешаешь.
   - Да кому ж я мешаю? - удивился Василий. - Это вы мешаете.
   - Да он это, Влас, - проблеял  один  из  парней,  посещавших  Клавдию.  -
Биндюгу руку сломал, приемы знает. Дай ему как следует!
   - А может, обойдемся мирными переговорами? - поскучнел Василий.
   - Т-ты, с-сука, к-кончай п-прикалываться! - заговорил второй  мордоворот,
умело выхватывая нунчаки. И  Василий  понял,  что  достучаться  до  остатков
разума в головах этих качков можно лишь с помощью дубины. Он мог бы  усыпить
или покалечить их всех одновременно, в течение одной-двух  секунд,  но  этот
урок остался бы никем не понятым, в том числе и руководством  фирмы  "Черная
пантера", и Вася решил разыграть стандартный вариант  квартирной  потасовки,
мимолетно подумав, что Матвей не допустил бы такого развития событий.
   - Если у вас есть что сказать - говорите, если нет  -  дверь  открыта.  И
побыстрее, пожалуйста, я тороплюсь.
   - Т-ты, н-недоносок, р-решил, что с-сильно к-кру-той? - Верзила  с  цепью
шагнул вперед, с размаху опустил цепь на голову  хозяина.  Только  головы  в
этом месте не оказалось.
   Василий сделал шаг вправо, принял удар цепью вдоль левой  руки,  захватил
ее вращательным движением кисти, дернул противника на себя и от души  врезал
ему в лоб открытой ладонью,  использовав  руку  как  поршень.  Прием  так  и
назывался в русбое - "поршень".  Парень  с  выпученными  глазами  отлетел  к
стенке с книгами и уплыл в океан бессознания. Второй амбал в атласной куртке
тут же сделал стремительный выпад, вращая  нунчаки  вполне  профессионально,
почти не моргая, но падающий нунчак вдруг завис в воздухе, встретив цепь,  и
оказался в руке хозяина, в то время как  второй  нунчак  вылетел  из  кулака
владельца и со стуком опустился на его переносицу.
   Трое оставшихся бандитов проводили  глазами  с  грохотом  рухнувшее  тело
приятеля, перевели взгляды на Василия,  спокойно  рассматривающего  цепь,  и
бросились на него с ножами. Однако первый тут же получил удар ногой в  лицо,
едва не сломавший ему челюсть, второй согнулся  пополам,  заработав  удар  в
пах,  а  третий,   вооруженный   посерьезнее   -   итальянской   "береттой",
почувствовал страшную боль в  плече,  будто  ему  оторвали  руку,  заорал  и
потерял сознание.
   Василий принес с кухни воды, брызнул на лицо первого качка,  пошлепал  по
щекам второго и, когда они очухались, проговорил с расстановкой:
   - Передайте боссу, что испытывать мое терпение - это очень плохой  способ
самоубийства. На пару дней я съезжу в командировку, а  когда  вернусь  -  мы
побеседуем с ним на эту тему. Но лучше бы он  не  ждал  этого  момента.  Все
поняли?
   - Он т-тебя в  п-порошок...  -  начал  было  заикатый,  на  лбу  которого
лиловела огромная припухлость.
   Василий  щелкнул  его  в   эту   припухлость,   парень   взвыл,   пытаясь
отодвинуться.
   - К-как п-понял, фраер?
   - П-передам...
   - Не забудь только - слово в слово. А теперь забирай свою гвардию и топай
отсюда, пока я не озверел. Учти, мое терпение имеет пределы.
   Команда, посланная молодым и глупым президентом  фирмы  "Черная  пантера"
Лаптевым для того, чтобы "проучить" защитника  Клавдии  Новиковой,  убралась
восвояси. Вася с грустью оглядел разгром в комнате, но беспорядка  оставлять
не захотел и потратил около часа на уборку. В десять утра он вышел во  двор,
бросил сумку с вещами на заднее сиденье машины, завел мотор,  однако  еще  с
минуту сидел, ни о чем не думая, - просто сидел и  смотрел  на  окна  старой
маминой квартиры, выходящие во двор. В голове стоял легкий  звон,  и  Валера
Меладзе пел свою знаменитую песню:

   Выйду, дому поклонюсь,
   Молча Богу помолюсь
   И пойду искать края,
   Где живет любовь моя...

   Отклоняйся от дорог исхоженных, говорил когда-то Пифагор, один из Великих
Посвященных, много сделавший для Внутреннего Круга человечества. Но  как  бы
ни хотел следовать этому совету Василий,  избравший  автомобиль  в  качестве
средства передвижения, он  все  равно  не  смог  бы  миновать  шоссе  Нижний
Новгород - Москва,  называемое  по-прежнему  Горьковским,  и  саму  столицу,
потому что эта дорога была кратчайшей от Владимира до Санкт-Петербурга. Зато
он вполне смог ощутить прелесть еще одного изречения древнего  математика  и
философа: дует ветер  -  поклоняйся  шуму.  В  переводе  с  поэтического  на
разговорный язык это означало - внимай голосу природы,  живи  ее  ритмом.  И
Вася около двух часов провел в лесу, дважды съехав с трассы - сначала  возле
Покрова, а  потом  в  районе  Орехова-Зуева.  Надышавшись  целебным  настоем
майского леса, повеселевший и полный сил, он доехал до МКАД за  два  часа  с
половиной, не считая, конечно, времени, проведенного в лесу.
   Почему его вдруг занесло в центр, на Тверскую, он не понял  -  задумался,
анализируя свои ощущения: при въезде в город  вдруг  показалось,  что  поток
машин накрыла  мрачная  смрадная  туча,  хотя  солнце  светило  вовсю,  было
по-летнему тепло, а сквозь запахи бензина  и  асфальта  пробивались  ароматы
цветущих  трав.  Вероятнее  всего,  так  отреагировала  на   неблагополучную
психологическую  ауру  Москвы  нервная  система,   чутко   отзывающаяся   на
опасность. В общем, как ехал Василий по шоссе, так и  ехал,  не  сворачивая,
миновав Энтузиастов, Садовое, Николоямскую, Солянку, Лубянский и Театральный
проезды, пока не оказался у памятника Пушкину.., где и задержался на полчаса
по очень простой и естественной для любого жителя столицы причине:  Тверскую
в оба конца перекрыли гаишники, чтобы пропустить по Тверскому  и  Страстному
бульварам черную "волгу"  с  номером  А001КК  и  российским  государственным
флагом на капоте.
   Василий в открытое окно поинтересовался у лейтенанта ГАИ, занятого  очень
важным делом - передачей по рации приказа: движения пока не открывать! - чья
машина, и получил ответ:
   - Не твоего ума дело. Сейчас отберу документы, год будешь за ними ходить!
   Василий вышел из кабины, сжал лейтенанту локоть так, что тот  побелел,  и
сказал в перекошенное лицо:
   - Так чья машина, говоришь?
   - Охранники...
   - Что?! Какие еще охранники?
   - Это "волга" охраны председателя Конституционного суда.
   - А сам он где? - не понял Василий.
   - Да кто ж знает.., отпусти, больно!
   Вася присвистнул, изумленно глядя на "волгу"  с  людьми  в  штатском,  не
скрывающими, что именно они - хозяева на этом конкретном участке  конкретной
жизни.
   - Ну, мастера машинного доения, если вы уже перед охранниками  ОВП  шапки
ломаете, ковры расстилаете, то крыша у вашего начальства точно поехала!..  А
вот этого не надо!  -  Вася  незаметным  движением  раздавил  рацию  в  руке
лейтенанта, поднесшего ее к  губам,  похлопал  его  по  плечу,  как  давнего
знакомого. - Тебе же лучше будет,  если  не  станешь  качать  права:  погоны
потеряешь.., а то и кое-что поважнее. Пропускай, я тороплюсь.
   Ошалевший  инспектор  дал  отмашку  жезлом,  и   движение   по   Тверской
возобновилось. Вася сел в свой "вольво" цвета "голубой  перламутр"  и  через
сорок минут был на Ленинградском шоссе.  Происшествие  на  Тверской  его  не
разозлило, но направило мысли в область размышлений о соблюдении  законности
чиновниками. Там, где чиновник на госслужбе не зависел от мнения граждан, он
становился сатрапом или самодуром.  Закон  обратного  действия  все  еще  не
работал в полную силу  во  всех  сферах  жизни.  Покинув  Землю  запрещенной
реальности, иерархи не довели до конца  начатое.  "А  интересно,  -  подумал
Василий, - "Чистилище" еще работает или заглохло полтора года  назад,  после
ликвидации координатора? Надо же, я за все  это  время  не  удосужился  даже
подумать об этом, не то что спросить..."
   Но вопреки ожиданиям при  выезде  из  города  особого  облегчения  он  не
почувствовал.  У  него  осталось  впечатление,  что  кто-то   проводил   его
внимательным и недобрым взглядом, будто предупреждая - ты здесь не нужен...
   В Петергоф, где жил Матвей  Соболев  с  семьей,  Василий  приехал  поздно
ночью.  Долго  не  решался  выходить  из  машины,  приткнув  ее   к   забору
Соболевского коттеджа. У него было странное чувство раздвоенности и  обмана:
Матвей видел его и в то же время как бы отсутствовал. Словно за  подъехавшим
гостем наблюдали сам коттедж, сад, участок и забор. Хмыкнув,  Василий  решил
проверить впечатление, для чего переоделся в костюм  ниндзя  (Н-1)  и  тенью
перелетел через забор, переходя на темп. Производя шума не больше, чем рыба,
плывущая в глубине реки, он обогнул двухэтажный кирпичный дом, определил все
его коммуникации и наметил путь, по которому собирался достичь цели.  Однако
сделать этого ему не дали.
   Из окна на втором этаже, с виду закрытого наглухо, метнулась  вниз  струя
мрака и оформилась в фигуру человека - такого же  ниндзя,  каким,  наверное,
виделся со  стороны  Василий.  Человек  мгновенно  преодолел  расстояние  до
замершего Котова, взмахнул рукой и встретил  блок,  управляемый  по  большей
части не мышцами, а внутренней энергией Ци. Блок, не пробиваемый даже ударом
лома.
   Несколько мгновений оба бойца стояли в положении прием - контрприем, пока
не рассмеялись. Обнялись, хлопая друг друга по спинам.
   - Я думал, что тебя нет дома,  и  решил  проверить.  Как  ты  умудряешься
достигать такого эффекта? В состоянии турийи я всегда чувствую противника.
   - Во-первых, я тебе не противник, - сказал Матвей, - а во-вторых, человек
- лишь небольшой диапазон на  шкале  вибраций  Вселенной,  его  легко  можно
воспринять или заэкранировать. Пошли в дом, мэйдзин.
   - Только захвачу вещи в машине.
   Дверь открылась бесшумно, пропуская хозяина и гостя, в коридоре  вспыхнул
свет. Василий с недоумением взглянул на голую спину Соболева: только что ему
казалось, что Матвей одет так же, как и он - в черный костюм "демона  ночи",
на самом же деле на нем были только плавки.
   - Дьявол! Ты же был во всем черном!
   - Тебе показалось, - улыбнулся Матвей. -  Раздевайся,  мойся,  а  я  пока
сварганю легкий ночной стол.
   Когда Василий появился в столовой, распаренный, чистый,  осоловелый,  его
за столом ждали двое - Матвей в футболке и спортивных трусах  и  Кристина  в
халатике. И были они так похожи -  выражением  глаз,  состоянием  внутренней
свободы, несуетливостью,  приветливостью,  спокойствием,  уравновешенностью,
особым пониманием сути вещей,  что  у  Василия  защипало  глаза,  и  он  сам
почувствовал удивительное спокойствие и облегчение.
   - Привет, Баловень, - сказала Кристина, целуя его в обе щеки.
   - Рад вас видеть безумно! - ответил он искренне. - Извини, что  разбудил.
По-моему, ты еще больше похорошела.  Неужели  этот  тип  научился  за  тобой
ухаживать?
   - Этот тип скоро станет отцом, -  улыбнулась  Кристина,  прислушиваясь  к
себе.
   Василий перевел взгляд на ее живот, потом  растерянно  глянул  на  чистые
лица друзей и, не удержавшись, подхватил Кристину на руки:
   - Вот здорово! Поздравляю! Когда ждете?
   - Тише, Стаса разбудишь, - понизила голос женщина. - Скоро  уже,  осенью.
Поставь меня обратно.
   - А я не сплю, -  раздался  из  коридора  детский  голос,  и  в  столовую
ворвался Стас, с разбегу  запрыгивая  на  грудь  гостю.  -  Ура,  дядя  Вася
приехал!..
   Дальше начался небольшой сабантуй в  два  часа  ночи,  полный  сдержанной
радости,  шуток,  рассказов,  воспоминаний,  дружеских  пикировок,   который
закончился с рассветом; правда, Стаса удалось уложить  спать  раньше.  Затем
мужскую компанию покинула Кристина,  порывающаяся  убрать  посуду.  Мужчины,
взявшие на себя благородную миссию уборки, остались вдвоем.
   -  Рассказывай,  -  сказал  Матвей,  когда  они  кончили  мыть  посуду  и
устроились со всеми удобствами в гостиной, на втором этаже коттеджа.  -  Что
заставило тебя уехать из Владимира?  Охота  к  перемене  мест?  Поиск  Пути?
Опасность?
   -  Пожалуй,  первое,  -  сказал  разомлевший  Василий,  с   удовольствием
разглядывая неподвижную и надежную фигуру друга, его  непостижимо  глубокое,
сильное и спокойное лицо. - В  последнее  время  я  вдруг  ощутил,  что  мне
катастрофически не хватает действия. Понимаешь, я всегда был игроком второго
темпа, как говорят волейболисты. Меня  это  устраивало,  когда  я  служил  в
спецкоманде федералов и когда ты был рядом. Более того, я с облегчением ушел
в "нишу" и полтора года прожил тише воды, ниже травы. И  вот...  Кстати,  за
это время я разобрал по  винтику  одно  интересное  устройство  -  генератор
защиты от гипноизлучения.
   - Тот, что мы отобрали у псов Гусева? Защита от "глушака"?
   - Я эту "тюбетейку" усовершенствовал  и  привез  несколько  штуке  собой,
можешь испробовать.
   - Спасибо,  -  улыбнулся  Матвей,  и  Вася  понял,  что  ему-то  как  раз
"тюбетейки" защиты не требуются.
   - Не лыбься, Посвященный, не тебе - так Стасу с Кристиной  пригодятся.  А
приехал я за советом. Ко мне  заявились  спецы  из  столицы  с  предложением
поработать на них.
   - ФСБ? Военная контрразведка?
   - Бери выше  -  служба  безопасности  президента.  -  Матвей  внимательно
вгляделся в оживленно-смущенное лицо Котова.
   - Это что-то новенькое.
   - В недрах президентского аппарата  под  вывеской  фельдъегерской  службы
создается команда для особых поручений. Что это будут  за  поручения,  я  не
знаю, но меня предложение заинтересовало. Почему бы не  выяснить  на