илась рокухоси - шестилучевая звездочка  сякзна.
Мгновение Ибраги, качнувшись назад от удара, продолжал стоять с пистолетом в
руке (успел-таки вытащить!), затем упал навзничь. Лейтенант Свирайло перевел
недоуменный взгляд с лица Балуева на тело командира, снова на  Балуева,  еще
раз на Ибрагимова, потрясенный происшедшим. Глаза  его  расширились,  правая
рука сжала рукоять пистолета, в левой появился кинжал - все тот  же  баллок,
которым он владел мастерски и которым были убиты полковник Ивакин и  генерал
Дикой
   - Ах ты, б...!
   Но прежде чем лейтенант успел выстрелить,  к  нему  метнулся  смертельный
блик сякэна, и Свирайло опрокинулся на спину  со  звездой  в  переносице.  А
затем Горшин вскинул руку и  сказал  звучным,  вибрирующим  от  сдерживаемой
силы, властным голосом:
   - Стоять!
   Бойцы "Стикса", готовые открыть стрельбу, замерли.
   - Бросьте оружие! Осиротевшие стиксовцы повиновались.
   - Ты! - палец Горшина указал на стоявшего чуть впереди  всех  великана  с
бородкой и усами. - Где женщина с ребенком?!
   - Их увезли на машине... серый "Лендровер" с флагом...
   - Садись, поехали. - Горшим нырнул в кабину. - Это машина Рыкова
   Василий постоял немного, ненавидящими глазами  пожирая  тело  Ибрагимова,
потом напряжение схлынуло, он вздохнул с  каким-то  всхлипом,  сел  рядом  с
Тарасом, и "Понтиак" рванул с места, как торпеда, обдав  гравием,  землей  и
кусками асфальта застывших профессионалов "Стикса",  оставшихся  ни  с  чем.
Только после этого они опомнились, открыли было огонь, бросились к  воротам,
чтобы сесть на машины и отправиться в погоню. Но было уже поздно.  "Понтиак"
догнать им не удалось.
   Горшин хотел сказать Василию: вечно ты  тогопишься,  что  за  нужда  была
демонстрировать  бу-дзю-цу?  <Бу-дзюцу  -  владение  оружием  (яп.).>  -  но
посмотрел на его заострившееся лицо и передумал. Сказал вместо ятого:
   - Не переживай, Баловень. Она жива, а это главное. Рыкова мы достанем,  я
тебе обещаю. Хотя справиться с ним будет нелегко.
   Вася закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья, представил лицо  Ульяны
и явственно услышал ее нежный голос:
   - Ищи меня за тридевять земель, Васенька...

Я ИСПОЛНЯЮ ВОЛЮ ПРОВИДЕНИЯ

   Юрьев посетил храм Христа Спасителя не  для  того,  чтобы  воздать  хвалу
Господу или полюбоваться на его золотые купола и  на  красивейшее  убранство
центрального зала - трансепта, а  для  встречи  с  Бабуу-Сэнгэ.  Координатор
Союза Девяти ждал  его  у  алтаря  в  толпе  прихожан,  неотличимый  от  них
смиренной позой и благоговейной торжественностью  созерцания.  Вполне  могло
быть, что он медитировал, геометрия храма усиливала  внутри  зала  колебания
пси-полей отдельных людей, подводила их к резонансу и тем самым  увеличивала
позитивное воздействие на психику. Однако Юрий Бенедиктович почувствовал его
взгляд, понял, что запеленгован, подошел и встал сзади и чуть сбоку.
   - Где Соболев? - спросил Бабуу-Сэнгэ, не разжимая губ.
   - Пока не найден, - отозвался Юрьев тем же манером; услышать  их  мог  бы
только Посвященный, да и то в пределах двухметровой зоны затухания звука.
   - Тогда зачем я вам понадобился?
   - Рыков начал самостоятельную игру.
   - То есть перебежал вам дорогу?
   - Он взорвал  дачу  генерала  Ельшина,  убил  его  самого  и  захватил  в
заложники Ульяну Митину, оказавшуюся  в  руках  секьюрити  генерала.  Теперь
девушка у него, и он наверняка пустит в ход эту козырную карту, чтобы  выйти
на Соболева.
   - Что вы предполагаете делать в связи с этим?
   - Ничего. Наблюдать за Германом и его пленницей. Рано или поздно  Соболев
придет за ней, говорят, он друзей в беде не бросает, и тогда на сцену  выйду
я... - Юрьев улыбнулся, - в белой рубашке и галстуке.
   Бабуу-Сэнгэ не понял последней фразы Юрия Венедиктовича, но  уточнять  ее
смысл не стал.
   - Хорошо, план реален. Что еще вы хотели сообщить?
   Юрьев замялся.
   - Рыков становится непредсказуемо опасен, Учитель. По моим сведениям, ему
удалось забрать у Ель-шина программу "К", файл  связи  с  Конкере.  Нетрудно
представить, к чему это приведет.
   - Да,  Герман  слишком  увлекся  идеей  изменения  реальности,  его  надо
придерживать. Но с ним-то как раз мы договоримся,  а  вот  Соболев  тревожит
меня все больше. Этот человек может преподнести не один неприятный  сюрприз.
Его необходимо...остановить.
   - Но ведь он зомбирован... пентархом... или меня ввели в заблуждение?
   -  Мы  его  недооценивали,  Юрий  Бенедиктович.  По  моим  сведениям,  он
действительно инициировал эйнсоф, изменив нашу реальность, хотя мы  этого  и
не  почувствовали,  и  намеревается  пойти   еще   дальше.   То,   что   его
запрограммировал Удди, еще ни о чем не говорит. И самое плохое, что Соболеву
покровительствуют Хранители.
   - До меня тоже дошли эти слухи...
   - Это не слухи. Делайте свое дело, Юрий Венедиктович, и как только в поле
зрения появится Соболев, дайте знать.
   Юрьев поклонился, отступил назад и  вышел  из  храма.  Из  кабины  своего
роскошного  "Кадиллака"  он  связался  со  своим  подразделением   ай-профи,
стерегущим каждый шаг Рыкова с помощью специально "заколдованной", неощутимо
работающей аппаратуры, выслушал доклад  старшего  группы  и  коротко  бросил
водителю:
   - В Кремль!

***

   Бабуу-Сэнгэ   проводил   внутренним   взглядом   кардинала,    мечтающего
когда-нибудь занять его место координатора, и приготовился ждать  Хранителя,
с которым договорился о встрече, и все же упустил момент, когда тот появился
в храме. Впрочем, это его не удивило. Хранители владели всеми тайнами Круга.
   Рядом  с  координатором  Союза  Девяти  остановился  высокий  мужчина   в
блестящем, мокром, словно только  что  из-под  дождя,  зеленоватом  плаще  с
откинутым капюшоном и в  мягких  сапогах,  выглядывающих  из-под  плаща.  На
Бабуу-Сэнгэ взглянули прозрачно-серые, светящиеся внутренней энергией  глаза
Хранителя.  Они  поклонились  друг   другу,   отгородившись   от   остальных
посетителей храма "мембраной невидимости".
   - Слушаю вас,  координатор,  -  бесстрастно  произнес  Хранитель  звучным
голосом на метаязыке.
   - Благодарю за предоставленную возможность побеседовать о  важных  вещах,
Хранитель Матфей,  -  учтиво  ответил  Бабуу-Сэнгэ.  -  Правда  ли,  что  вы
покровительствуете непосвященному по имени Матвей Соболев?
   - Правда.
   - А как это согласуется с Уставом, традициями и
   Законами Круга, которые запрещают вам вмешиваться в дела людей?
   - Мы исполняем Волю...
   - Чью?
   - Волю Провидения, если хотите. Вы прекрасно знаете, координатор, что ваш
Союз, как, впрочем, и другие Союзы Неизвестных по всей Земле, не справляется
с коррекцией реальности. Состояние мира можно оценить в настоящий момент как
пограничное. Небольшой толчок - и произойдет изменение  реальности,  которое
поставит под сомнение существование человеческой цивилизации в том  виде,  в
каком она  сохранилась  с  момента  адаптации  после  эксперимента  Конкере.
Необходимо  предотвратить   падение   реальности   в   "яму"   инфернального
вырождения.
   - Вы считаете, вашему протеже Соболеву это по силам? Он что, в самом деле
аватара?
   Ирония в голосе Бабуу-Сэнгэ не подействовала на Хранителя.
   - Потенциально, - коротко ответил он. Бабуу-Сэнгэ с  сомнением  посмотрел
на собеседника, сосредоточенного на своих внутренних проблемах.
   - Путь аватары состоит из двадцати двух ступеней...
   - Он преодолел десять и подошел к "триаде сердца".
   Бабуу-Сэнгэ не сделал ни одного жеста, но взгляд его был красноречив. Под
"триадой сердца" подразумевались три ступени совершенствования Посвященного:
Приобретение Воли, Частичное Отрицание и Сохранение  Индивидуальности.  Если
Соболеву  удастся  пройти  "триаду",  ему  ничто  не  помешает   перешагнуть
остальные  восемь  ступеней:  Созидание   Личности,   Ответвление   Совести,
Регламентация  структуры  реальности,  Зеркальный  шаг,  Маятник  Отношений,
Преодоление Жесткости, Магическое Оперирование, Двойник Совершенства.  Потом
ему останется сделать один небольшой шажок - познать Карусель Бесконечности.
   Чтобы стать аватарой - Проводником Бога, и мир изменится...
   Хранитель,  не  упускавший  из  внимания  ни  одного   душевного   сдвига
собеседника, кивнул.
   - Да, это так,
   - А если вы ошиблись?  -  равнодушно  проговорил  Бабуу-С:  шга.  -  Если
Соболей - "черный аватара"? По моим сведениям, он контактировал с Монархом и
тот разбудил его тхабс.
   - Не исключено, - слабо усмехнулся Хранитель.
   - Мало того, он имеет доступ к Великим Вещам Абсолюта.
   - Нам это известно.
   -  И  последнее,  -  медленно  сказал  координатор  Союза  Девяти.  -  Он
инициировал зенсоф и... выжил! А это говорит о том, что Соболев - реализатор
нового изменения, подготовленного  Монархом.  Вы  понимаете  ответственность
момента? Готов ли Круг к роли, которую отводит ему Конкере?
   - Не  стоит  переживать  за  весь  Круг,  координатор.  Его  деятельность
нуждается всильной коррекции, кстати, в большой степени из-за отхода  Союзов
от своих прямых регулятивных функций. По большому счету все мы - и вы тоже -
отступники. Но  мой  вам  совет:  не  трогайте  Соболева,  это  может  плохо
кончиться.
   - Для кого?
   - Для всех нас. Прощайте.
   И Хранитель исчез.
   Бабуу-Сэнгэ  постоял  в  задумчивости,  созерцая  богатый  алтарь  храма,
величественный лик Христа, и направился к выходу.  Он  вдруг  понял,  почему
всполошились иерархи, жаждущие передела власти в "розе реальностей": аватара
мог лишить их возможности занять трон Мастера Мастеров. Претендента  на  это
звание следовало  либо  уничтожить,  либо  склонить  на  свою  сторону,  как
попытался сделать пентарх Удди. Если это ему удалось, "розу" ждали не лучшие
времена...

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ИНТЕРЕСОВ

   Горшин знал две базы, принадлежащие Рыкову. Одна из них  располагалась  в
Домодедове,  на  месте  бывшей  муниципальной  свалки   мусора,   вторая   в
Шереметьеве,  замаскированная  под  маленький  частный  аэродром,  способный
принимать самолеты не выше класса "Ан-2" и вертолеты.
   Сразу после разборки с Ибрагимовым они с Балуевым поехали  в  Домодедово,
однако Тарас, не выходя из машины,  определил,  что  Рыков  здесь  давно  не
появлялся, и заглушил мотор. Василий, сжигаемый  нетерпением,  посмотрел  на
него вопрошающе, и Горшин ска-вал:
   - Не гони лошадей,  ганфайтер.  Спешка  нужна  только  для  ловли  мелких
насекомых. Во-первых, Ульяну Герман захватил  не  для  того,  чтобы  тут  же
ликвидировать, у него явно есть стратегический расчет. Во-вторых, нас только
двое, что явно недостаточно для  штурма  рыковских  укреплений,  уж  ты  мне
поверь. Необходима поддержка, разведка, подготовка и план действий. Подберем
Ивана Терентьевича, определим место,  где  Рыков  прячет  Ульяну,  я  позову
кое-кого из знакомых, и лишь тогда можно будет начинать операцию.  И  хорошо
бы отыскать Соболева, его помощь была бы неоценима.
   - Но если сейчас внезапно...
   - Согласен. Если мы сейчас внезапно позавтракаем, это сразу  скажется  на
повышении тонуса.
   Василий посидел некоторое время в напряженной позе, потом  словно  погас,
откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза.
   - Ты прав, извини.
   Тарас включил мотор, и "Понтиак" покатился мимо глухого забора по дороге,
выходящей на окраину Домодедова. Спустя сорок минут после бешеной  гонки  по
автостраде и окраинам Москвы они подъехали  к  дому  Горшина.  Позавтракали,
искупались и переоделись. Настроение Василия слегка поднялось. Он вообще  не
любил унывать долго, а когда предстояла сложная работа, привык готовиться  к
ней тщательно и думать только о предстоящем деле.
   Оставив его  хозяйничать,  Тарас  уехал  и  появился  к  обеду  вместе  с
Парамоновым.
   - Ульяна в Шереметьеве, - сказал он, проходя в свою спальню. - В два часа
едем на место. Там нас будут ждать.
   - Кто? - Василий пожал руку Ивану Терентьевичу.
   -  Ребята  из  моего  личного  мейдера.  Для  них  я  все  еще   комиссар
"чистилища".
   - Соболева не нашел?
   - Вероятнее всего, он все еще находится в гостях, - сказал Парамонов.
   - У кого? - не понял Вася.
   - У Хранителей. Но вполне может быть, что  он  занят  своими  делами,  не
требующими нашего участия.
   - А позвать его через астрал, или как там еще, вы не можете?
   - Можем, но нас сразу запеленгует Рыков.
   - Тогда пошел он к черту! - сердито сказал Василий.  -  Справимся  и  без
него.
   Парамонов укоризненно покачал головой и скрылся в ванной.
   Через час они выехали в Шереметьево, соответственным образом переодевшись
- в дымчато-серые комбинезоны с краповыми беретами.  Иван  Терентьевич  стал
подполковником спецназа внутренних войск, Гор-шин и Василий - лейтенантами.
   База Рыкова,  представлявшая  с  виду  миниатюрный  частный  аэродромчик,
пряталась за шеренгой лип и была окружена с двух сторон глинистыми  холмами,
поросшими чахлым  кустарником.  Забор  ее  окружал  проволочный,  территория
казалась неухоженной, на ней стояли  всего  три  строения:  ангар,  вышка  и
небольшое одноэтажное кирпичное здание вокзала, а весь летный
   Парк составляли два вертолета и  старенький  "Як-12",  так  что  смотреть
особенно было не на что, однако на самом  деле  база  Рыкова  охранялась  не
хуже, чем дача  Ельшина,  а  по  объему  оборудования,  масштабам  подземных
фортификационных сооружений (она имела точно такую же станцию с  выходом  на
секретную ветку метро),  по  количеству  оружия  и  взрывчатки  превосходила
ельшинскую резиденцию втрое. Главным же козырем Рыкова  в  данной  местности
было наличие супернового  боевого  вертолета  "Ка-97",  потомка  знаменитого
штурмовика "черная  акула",  и  самолета  вертикального  взлета  и  посадки,
запрятанных под полом щи ара и готовых взлететь в любую минуту.
   Все это Насилий узнал от Горшина, пока они пересекали  Москву  с  юга  на
север.
   - Ну хорошо, - хлопнул  себя  по  бедру  ладонью  Василий,  когда  машина
остановилась в полукилометре от липовой аллеи,  за  которой  просматривались
ворота, будка пропускного пункта и летная вышка. - Ясно, что  основные  силы
противника  расположены  под   землей,   территория   базы   просматривается
телекамерами  и  простреливается  пулеметами,   охрана   хорошо   укрыта   и
соответственным образом экипирована. Каков план действий? Прямая атака?  Нас
превратят в решето раньше, чем мы подъедем  к  вокзалу.  Кстати,  спуск  под
землю может быть и не там.
   - Спуска два, - сказал рассеянно Тарас. - Главный, грузовой -  в  ангаре,
для начальства - из здания вокзала. Атаковать базу в лоб мы  не  станем,  но
действовать будем открыто и нагло. Рыкова сейчас  здесь  нет,  поэтому  Иван
Терентьевич сыграет его роль.  Ну  а  когда  прорвемся,  будем  работать  по
обстоятельствам. Годится тебе мой гениальный план?
   - Вполне, - усмехнулся Василий.  -  Люблю  безумные  мероприятия.  Но  не
кажется ли вам, сэр, что Иван  Терентьевич  не  очень  похож  на...  -  Вася
замолчал. Рядом с ним сидел не Парамонов в форме  подполкотика,  а  кардинал
Союза Девяти и безучастно смотрел на него, неотличимый от настоящего Рыкова.
   - Похож? - участливо спросил он голосом Германа Довлатовича.
   - Оборотень! - сказал Вася кратко, с  дрожью  в  желудке.  Он  все  время
забывал об экстраординарных возможностях Посвященных, каждый  раз  испытывая
зависть и давая себе клятву добиться того же. Откашлялся.  -  Допустим,  это
сработает. А как мы найдем Ульяну?
   - Найдем, -  улыбнулся  Рыков-Парамонов.  -  Она  здесь,  хотя  Герман  и
позаботился о блокировке базы, поставив "печать отталкивания".
   - Какую печать?
   - Это нечто вроде магического  заклинания,  не  позволяющего  Посвященным
нашего уровня устанавливать телепатическую связь на расстоянии.
   - Как же вы тогда узнали, что Уля здесь?
   - Рыков забыл, что она не одна. Ульяна заставила "светиться" ауру  Стаса.
Очень слабо, на пороге шумов, один бы я не уловил это свечение, но нас трое,
и чувствительность нашего общего "телепатоприемника" существенно выше.
   - Я не в счет, я же не Посвященный.
   - В счет, в счет, Василий Никифорович, ваш пси-резерв  уже  дает  о  себе
знать, скоро вылупится и  цыпленок  паранорма.  Ну  что,  Тарас  Витальевич,
поехали?
   Горшин поднес ко рту рацию.
   - Ветер, я Граф, как слышите?
   -  Слышим  и  видим   хорошо,   -   донесся   голос   командира   мейдера
"чистильщиков". - Готовы начать бузу в любой момент.
   - Только по команде. Сейчас молчок, наблюдайте.
   - Принял, Граф. Будьте осторожны, у них очень мощная сторожевая  система,
мы засекли четыре броне-колпака по углам поля.
   - В случае нужды ослепите их.
   - Принял, сделаем.
   Горшин выключил рацию.
   - Мои люди на местах, можно начинать.
   - Никого не вижу, - сказал Вася, повертев головой. -  Хорошо  маскируются
твои ребята. Сколько их у тебя?
   - Семеро.
   - Всего-то?
   - Каждый из них стоит пятерых. Все, разговорам конец, начали.
   Горшин отпустил сцепление, и "Понтиак" - сейчас  он  издали  был  уже  не
"Понтиак", а серый "Лендровер", на котором ездил Рыков - покатил  к  воротам
базы. Остановился, дал гудок. Никто не появился в поле зрения, ни  на  поле,
ни из будки КПП, но ворота дрогнули и  раздвинулись  влево-вправо,  влекомые
невидимым сервомеханизмом. Соединенный раппорт Горшина и Парамонова дошел до
сторожей, контролирующих въезд на территорию базы.
   "Понтиак"  миновал  ворота,  проехал  полсотни  метров   по   бетонке   и
остановился у здания вокзала с металлической  входной  дверью,  над  которой
прятался глазок телекамеры.
   "Рыков" -  Парамонов  неторопливо  вылез  из  машины,  остановился  перед
дверью, за его спиной выросли Горшин и Василий. Ожидание длилось долгих пять
секунд, пока новоприбывшее высокое  начальство  разглядывалось  дежурным  на
мониторе  телеслежения,  потом  дверь  тихо  и  торжественно  -  толщина  ее
достигала сантиметров двадцати - отошла назад, и гости шагнули в  квадратный
холл  здания,  где  их  ждал  недоумевающий  командир  смены  -  верзила   в
комбинезоне цвета хаки без знаков различия.
   - Вы?! Что-нибудь случилось?
   - Доставьте пленницу, - сухо сказал "Рыков". - Вместе с мальчишкой.
   - Она же... - замялся начальник охраны. - Мы ее усыпили.
   Вася сделал движение, но почувствовал толчок в
   Спину и остановился, с трудом сдержав желание свернуть охраннику шею.
   - Приведите ее в чувство, - тем же тоном  сказал  "Рыков".  -  В  крайнем
случае принесите ее сюда Живее!
   - Как скажете.
   Командир  смены  скрылся   за   одной   из   дверей   холла.   Оставшиеся
переглянулись, чувствуя на себе взгляды по  крайней  мере  двух  человек,  и
разбрелись по комнате, приглядываясь к деталям.
   В холл выходили четыре двери, две из которых вели в коридоры -  правый  и
левый, а две другие - в служебные кабинеты. "Рыков" остановился у  одной  из
них, Горшин у другой. Вася занял позицию у выхода в левый коридор, глянул на
спутников и успел заметить их засветившиеся от внутреннего усилия лица.
   Ничего не произошло с виду, но Вася был уверен, что наблюдатели,  сидящие
за дверьми и готовые выскочить оттуда с оружием в руках по команде старшего,
теперь спят.
   Тарас пересек холл и вышел в правый коридорчик, который вел  в  небольшой
зал ожидания с тремя рядами стульев и двумя окошками касс. В зале никого  не
оказалось, но за дверью в углу зала кто-то ворочался, недобрый и опасный,  и
Горшин задержался перед ней, напрягаясь и недоумевая, почему ему не  удается
увидеть, кто находится  в  помещении.  Лишь  с  помощью  Парамонова  удалось
разгадать эту загадку: помещение  было  личным  кабинетом  Рыкова,  закрытым
"печатью отталкивания".
   - Хотелось бы  посмотреть,  что  он  там  прячет,  -  вполголоса  заметил
Василий. - Даже я чувствую, как от двери несет холодом.
   - Не стоит рисковать, - покачал  головой  Парамонов.  -  Вряд  ли  Герман
держит здесь ценные вещи, скорее всего там стоит его персонал