илий глубоко вздохнул, задержал дыхание, как  перед  прыжком  в  воду,
перешел на темп и юркнул в колодец со ступеньками, ведущий в трюм и машинное
отделение.

КТО СТОИТ НА СВОЕМ, ДАЛЕКО НЕ УЙДЕТ

   Мурашов и Головань прибыли в  Рязань  на  самолете  частной  авиакомпании
"Шершень", на самом деле принадлежащей Службе внешней разведки. Но поскольку
у Мурашова, как секретаря Совета безопасности, был допуск на  любой  военный
сверхсекретный  объект,  он  имел  возможность  пользоваться  им  по  своему
усмотрению.
   Прибыли двое из Девяти со своими пятерками телохранителей, и  встречавший
их в аэропорту в два часа ночи  на  летном  поле  Рыков  отметил  про  себя:
Посвященные не стали передвигаться без подстраховки. Сам  Герман  Довлатович
начал прикрывать спину зомби-командой давно.
   Встреча Посвященных II ступени, кардиналов Союза Девяти, напоминала  сход
крестных отцов мафии: ни объятий, ни приветствий, ни рукопожатий -  короткие
поклоны и перекрест стали во взглядах. Сентиментальными  эти  люди  не  были
никогда. Но все же в данный момент они представляли коалицию, группу  людей,
делавших одно дело, поэтому о разногласиях временно забыли.
   - Докладывай обстановку, - сказал  Мурашов,  усаживаясь  в  бронированный
"мерседес" Рыкова.
   Герман Довлатович оглянулся  на  Голованя,  не  торопившегося  к  машине,
кивнул на него:
   - Что это с Кириллом?
   Мурашов тоже оглянулся:
   - Не знаю, чувствует что-то.., всю  дорогу  молчал.  О  своей  встрече  с
Соболевым он так ничего толком и не сказал.
   - Просто он хорошо усвоил правило: в наше время все можно сделать, но  не
все сказать.
   Мурашов усмехнулся:
   - Возможно.
   - Кирилл, время, - поторопил директора МИСИ Рыков.
   Головань подошел, запахивая плащ.
   - Знаете что, господа, я не поеду.
   Оба Посвященных переглянулись, потом Мурашов вылез из машины.
   - Что с тобой происходит, Кирилл? Уж не зомбировал ли тебя Соболев?
   Головань покачал крупной головой,  глаза  его  отразили  звезды  и  синие
фонари взлетной полосы.
   - Мне не нравится это место.., мне  не  нравится,  что  во  всем  деле  с
"глушаками" замешан Юрьев.., мне вообще не  нравится  вся  эта  затея  -  со
сменой  координатора.  Нет,  джентльмены,  я  подожду   влезать   в   болото
сомнительных дефиниций и расчетов.
   Рыков и Мурашов обменялись взглядами.
   - Кирилл, ты что, боишься?
   Головань отвернулся, помолчал.
   - Я чувствую  чью-то..,  смерть.  Герман,  ты  сказал,  что  контейнер  с
"глушаками" под твоим контролем, но не уточнил, что они у людей Круга.
   - Это всего лишь Посвященные I ступени, - с пренебрежением сказал  Рыков.
- Парамонов и Митина. И по их следу  идет  Самандар,  которого  я  соблазнил
переходом в касту рангом выше.
   - И все же это люди Круга, имеющие свой эгрегор. Неужели ты не чувствуешь
его нарастающего давления? Но дело даже  не  в  этом.  Сюда  скоро  прибудет
Соболев...
   - Все-таки он тебя напугал, Кирилл, - нехорошо ухмыльнулся Мурашов. -  Но
с ним справится любой из нас, а уж тем более трое из Девяти!
   - Начинать бой с Соболевым все равно что выпрыгнуть  из  окна  двадцатого
этажа и потом еще застрелиться.
   Рыков фыркнул. Мурашов тоже рассмеялся, но Головань не поддержал их.
   - Это не смешно, коллеги. Потенциал Соболева гораздо  выше,  чем  принято
считать, в скором времени вы убедитесь в этом. Прощайте,  я  возвращаюсь.  -
Кирилл Данилович кивнул и  направился  к  двухэтажному  зданию  аэропорта  в
сопровождении пятерки телохранителей.
   - Кирилл, - окликнул его Рыков. - Ты не ошибся в  оценке  ситуации?  Тот,
кто упорно стоит на своем, далеко не уйдет.
   - Мне поводырь не нужен, - глухо, не  оборачиваясь,  ответил  Головань  и
скрылся за стеклянной дверью сектора высадки.
   Двое из Девяти молча смотрели ему вслед.
   - Ну, что скажешь? - осведомился Мурашов. - Почему  ты  действительно  не
сказал ему, что "глушаки" все еще у Парамонова? Кстати, я чую, что он где-то
близко.., и не один...
   Рыков  очнулся,  прислушался  к   своим   ощущениям   и,   удовлетворенно
улыбнувшись, сел в "мерседес".
   - Поехали.
   - Чему ты радуешься? - Мурашов сел рядом.
   - Парамонов с командой все-таки решился на штурм моей базы, где  я  держу
семью Соболева. Через полчаса  у  нас  будет  полный  комплект  пленников  и
контейнер с "глушаками". Все идет по плану.
   Виктор Викторович промолчал, хотя  уход  Голованя  подействовал  на  него
угнетающе и заставил переоценить кое-какие качества Посвященных.  Интересно,
подумал Мурашов, кого имел в виду Кирилл? Чью смерть он увидел?..
   Рыков себе такой вопрос не задавал, он знал, о ком шла речь.

ПОГРУЖЕНИЕ ВО ТЬМУ

   Толчок был  не  сильным,  но  довольно  ощутимым.  Матвей  открыл  глаза,
огляделся и прислушался к ровному гулу моторов. Почти все  пассажиры  спали.
До Москвы было еще с  час  лету,  никаких  эволюции  подъема-спуска  самолет
делать не собирался. Что же его разбудило?
   И    в    этот    моментом    ощутил    нарастающую    вибрацию    своего
психоинтеллектуального пространства. Страшная, останавливающая все  движение
тень встала над миром, и даже металл корпуса самолета сжался  в  смертельном
ужасе  перед  властелином  неведомых  бездн   и   мертвого   покоя.   Матвей
почувствовал  небывалую,  чудовищную,  жуткую  мощь  темных  крыльев,  взмах
которых мог остановить бег  атомов  и  разрушить  спирали  галактик!  Взгляд
пронзил Матвея, мертвый и в то  же  время  неистово  сверкающий,  кипящий  и
зловещий, как отблеск огня на  трубе  крематория.  Кто-то  искал  его  через
ментал, пытаясь нащупать сознание и  внедриться  в  него.  Матвей,  холодея,
сжался в точку, в элементарную частицу, растаял в вакууме, исчез... Вибрация
пошла на убыль, пропала, но внутри у Матвея все ныло, как при перегрузке,  и
зрело ощущение, что его выследили. Не  Бабуу-Сэнгэ  и  не  другие  кардиналы
Союза Девяти, они и так знали, где он находится. Его вычислил кто-то  рангом
повыше.
   Матвей оглянулся и встретил взгляд глубоких черных  глаз,  светящихся  на
смуглом невозмутимом лице. Хранитель смотрел на него, сдерживая улыбку, сидя
в крайнем кресле, и ждал. Матвей молча встал, сел рядом.
   - Добрый вечер. Давно не виделись.
   - Давненько, - кивнул Матфей, одетый  в  какой-то  блестящий  комбинезон,
делавший его похожим на космонавта. -  Вы  ничего  не  почувствовали  только
что?
   - Я проснулся от.., толчка. Потом увидел вас.
   - Причиной..,  гм,  толчка  был  не  я.  Ваш  покорный  слуга  не  трясет
пространство во время передвижения. К тому же вы  сейчас  единственный,  кто
меня видит. Толчок произвел Монарх.
   - Он.., просочился сквозь барьер?!
   - Я уже говорил вам когда-то.  Все,  что  творится  в  нашей  запрещенной
реальности и даже в "розе реальностей", суть результат действий Монарха.  Он
спровоцировал иерархов на борьбу за трон Мастера Мастеров...
   - Иерарха...
   - Он подготовил новое Изменение. Граница между мирами, укрепленная  вами,
еще держится, и он не может пробить ее на  физическом  уровне,  но  он  смог
обойти этот закон с другой стороны - перелив часть своего  "я"  в  резервуар
всеобщего информационного поля Земли...
   - В ментал!
   - В ментал тоже, но меньше. Вы же знаете,  общее  информполе  состоит  из
четырех уровней: астрал, ментал, логос и  универсум.  Монарх  "растекся"  по
двум последним. Вы никогда не пытались проникнуть туда?
   - Год назад.., но впечатления это на меня не произвело. Я мало что увидел
и понял. Эфирная высь без красок и перспектив, где созерцание бесстрастно, а
воля погашена.., где ничего не хочется и ничего не ждется...
   -  Да,  это  логос,  таково   первое   впечатление.   Информация   логоса
поляризована,  по   сути,   это   коллективное   подсознание   человечества,
руководящее всеми его поступками. Хорошо, что вы больше  не  пробовали  туда
войти. Столкновение с Монархом, даже с его "проекцией", закончилось  бы  для
вас печально.
   - Он бы меня.., зомбировал?
   - Не исключено.
   - Зачем вы все это говорите мне?
   - Потому что я ваш Учитель, о, идущий. Когда-нибудь надо было сказать вам
это.
   - Я догадывался.., но не верил. Но  вы  же  собирались  уйти..,  в  "розу
реальностей".
   - Я и ушел. Вы тоже сейчас видите не личность  по  имени  Матфей,  а  его
копию, так сказать, проекцию. Однако это не мешает нам контактировать.
   - А почему я? Почему вы в ученики выбрали меня?
   - Есть простой закон: люди,  раз  вступив  в  глубокое  взаимодействие  в
земной жизни, полюбив ли по-настоящему, причинив ли друг другу зло,  выручив
из беды, возбудив глубокую симпатию или  благодаря  родству  душ,  сохраняют
связанность навсегда. Хотел бы я когда-нибудь еще раз встретиться с вами.  -
Матфей улыбнулся чуть снисходительно, печально и виновато. - Но все это лишь
мечты...
   - Почему? Раз вы можете пересекать границы реальностей...
   - О,  все  изменится.  Мечтая  о  будущем  земной  реальности,  я  просто
оплакиваю настоящее, у которого будущего нет.
   - Не понимаю.
   - Не удивительно. У  вас  все  впереди.  Но  сегодня  я  пришел  не  ради
философских бесед. - Матфей посмотрел прямо в глаза Соболеву, и в  его  лице
вдруг проступили знакомые черты.
   - Инфарх! - прошептал Матвей с суеверным страхом. - Вы.., инфарх!..
   - И да, и нет. Я только стану им.., там, в абсолютных планах, и в  то  же
время я уже много тысяч лет инфарх. Но, конечно, с вами беседует только  его
часть, та, которая  известна  вам  под  именем  Матфей-Хранитель.  Личность,
индивидуальная программа Мастера Мастеров в запрещенной реальности.
   - Голова кругом!.. Значит, вы все  знаете?  Знаете  все,  что  произойдет
здесь у нас?..
   - В какой-то мере. Вам придется все это пережить. Но запомните одно:  при
любом искажении формы содержание, то есть информационная матрица реальности,
сохраняется. Это первое.
   Матвей не понял ничего, что хотел сказать Хранитель.  Вернее,  он  уловил
смысл фразы, но к чему она была сказана, не понял.
   -  Второе,  -  продолжал  Матфей,  начиная  вдруг  бледнеть,  становиться
прозрачным, - верховный координатор Союзов Неизвестных  Хуан  Франко  Креспо
санкционировал   применение   кодонов,   особых   программ    гипервнушения,
виртуальных переключателей сознания, созданных  когда-то  Инсектами.  Аморфы
пошли на Изменение не в последнюю очередь  из-за  увлечения  Инсектами  этим
оружием. Кодоновую агрессию, если она начнется, остановить будет невозможно!
Эта штука пострашнее атомной бомбы, потому  что  ломает  психику  не  только
отдельных людей, но целых эгрегоров! Кардиналы  Союза  Девяти  уже  получили
пятиуровневый кодон и даже успели применить одну из  копий.  Правда,  против
своего же коллеги.
   - Кого?
   - Носового. Хейно Яанович теперь в  психиатрической  клинике  и  вряд  ли
оттуда выйдет.
   - Что же это, они воюют сами с собой?
   - Передел власти штука  азартная,  в  ней  правил  не  бывает.  -  Фигура
Хранителя стала совсем прозрачной. - Прощайте, Матвей Фомич.  Даст  Бог  еще
свидимся. Помните, что я вам сказал.
   Хранитель исчез.
   Матвей, задумавшись, пересел на свое место, потом  решительно  настроился
на переход в меоз для контакта с менталом. Через несколько минутой  вернулся
в самолет, узнав почти  все,  что  было  нужно,  и  приступил  к  реализации
возникшего плана.
   В результате этого самолет сел не в аэропорту Шереметьево-2, в Москве,  а
в рязанском аэропорту, в три часа ночи.
   Бабуу-Сэнгэ, ожидавший Соболева в Шереметьеве,  никак  не  выразил  своих
эмоций, когда диктор объявил об изменении пункта посадки  парижского  рейса,
но это обстоятельство подвигло его на ответный ход, и прямо  из  Шереметьева
он на вертолете вылетел к военному аэродрому в Гущине.
   Матвей же, сойдя в аэропорту Рязани и отпустив наконец сознание  пилотов,
с ужасом осознавших, где они посадили самолет, сел в такси на  привокзальной
площади аэропорта, внушил водителю желание поспать в зале до утра  и  выехал
по направлению к речному порту. Через двадцать минут он вышел  из  машины  у
причала, где стоял теплоход "Максим Горький".
   Но еще при выходе из самолета на трап он почувствовал,  будто  спускается
по скользкой тропинке в холодный, без  единого  проблеска  света,  застывший
ад...

MORTAL COMBAT

   Психофизически Рыков и Мурашов были гораздо сильнее Парамонова, Ульяны  и
Василия. Они почувствовали это при первой же ментальной атаке Посвященных II
ступени.
   Конечно, они подготовились к виртуальному бою как  могли,  соединив  свои
индивидуальные пси-поля в единый щит, но силы были слишком неравными.
   До этого момента, то есть до появления Рыкова возле  теплохода,  все  шло
нормально. Василий и Иван Терентьевич спустились в трюм, обезвредили семерых
боевиков, охранявших два люка в машинное  отделение,  и  Парамонов  вошел  в
мысленный контакт с  Кристиной,  сообщив,  что  пришла  подмога.  Переговоры
длились минуту: раненный в плечо Валера  Шевченко  не  сразу  опознал  голос
Василия и не хотел открывать дверь. Наконец загремели кремальеры на железной
дверце,  и  в  коридоре  появились  бледные,  измученные  пленники.   Обняли
освободителей.  Кристина  всплакнула.  Василий,  удивленный  и  обрадованный
встречей с бывшим коллегой по "Чистилищу", считавший его мертвым, с чувством
пожал ему руку.
   - Не думал тебя встретить, дружище! Правда, тебя не сразу узнаешь. Как ты
здесь оказался?
   - Стреляли, - улыбнулся  Шевченко.  -  Долго  рассказывать.  Я  сейчас  в
команде Юрьева, слыхал о таком деятеле?
   Вася присвистнул:
   - Ну и занесло же тебя в зверинец!
   - Я не знал, что он из того же сволочного сословия, что и Рыков. Со  мной
всегда вел себя по-джентльменски.
   - Ну, этого у них не отнять, - скривил губы Вася. -  У  джентльменов  все
честно: мухи отдельно, котлеты отдельно.  Тебе  он  говорил  одно,  а  делал
другое. Ладно, с ним мы еще разберемся. Давайте выбираться отсюда.
   Бегом поднялись на палубу: впереди Василий с Иваном Терентьевичем,  сзади
Шевченко,  вооруженный  двумя  автоматами.  Плечо   у   него   болело,   но,
перевязанное Кристиной, стрелять не помешало бы.
   И в  этот  момент  Ульяна,  ждущая  их  на  берегу  возле  металлического
ограждения стоянки с дверью, которую охранял один  из  рыковских  легионеров
(Уля его усыпила), подала сигнал  опасности.  Впрочем,  Парамонов,  видевший
приближение противника, не нуждался  в  предупреждении  и  вовремя  поставил
паранормальный блок, защитивший его и  Василия  от  первого  пси-удара.  Для
защиты Валеры Шевченко этого блока оказалось недостаточно. Затем для Василия
начался самый странный и страшный бой, жутко реальный, несмотря на  то,  что
проходил он  в  психоинтеллектуальном,  иллюзорном  пространстве,  и  полный
невыразимого драматизма и напряжения.
   Пси-удар, нанесенный Рыковым и Мурашовым, мгновенно парализовал Кристину,
Стаса и Шевченко, пробил мысленный  соединенный  щит  Парамонова,  Ульяны  и
Василия и вогнал их сознание в  непостижимые  ими  самими  глубины  психики,
глубины родовой памяти...
   Пришел в себя Василий среди гигантских валунов на вершине плоского холма.
Он был одет в шкуру какого-то зверя, подпоясан веревкой, на ногах имел нечто
вроде кожаных  чулок,  а  в  четырех  (!)  лапах-руках  держал  целый  набор
метательных ножей странного вида.
   В нескольких шагах от него стоял четырехрукий Парамонов, но одетый иначе:
в кольчугу, латы, шлем  с  шишаком,  сапоги  с  поножами,  -  и  вооруженный
арбалетом и длинным, чуть ли не двухметровым мечом, лезвие которого "дышало"
- то удлинялось  языком  прозрачно-стального  "пламени",  то  укорачивалось.
Другой  парой  рук  он  держал  необычной  формы   щит   -   звездообразный,
перепончатый, испещренный узором жилок. Ульяна стояла поодаль,  пригнувшись,
глядя вверх, экипированная примерно так  же,  как  и  Иван  Терентьевич,  но
вместо меча второй парой рук она держала шпагу с огоньком на конце.
   - Держитесь! - крикнула она, прикрываясь щитом.
   Зеленая молния ударила сверху в щит, отразилась, задев один из валунов, и
тот развалился надвое, расплылся алой  лужицей.  Василия  сбило  с  ног,  он
откатился за камень, посмотрел в небо и обмер.
   Чуть в стороне, над соседним холмом, всего на высоте девятиэтажного  дома
висело  удивительное  ячеистое  сооружение  цвета  бутылочного  стекла:  два
гигантских крыла, напоминающих крылья самолета, держали три складчатых башни
разной высоты, но одинаковой длины, образуя как бы трехпластинчатый  фюзеляж
самолета. Сложный узор рытвин и каверн на  поверхности  "фюзеляжа"  создавал
впечатление гармонии и эзотерического иероглифического  текста.  Рисунок  же
отверстий на днище корпуса и на крыльях точно воспроизводил  форму  пчелиных
сот, хотя каждая ячейка была размером с футбольный  мяч.  Это  был  зоэрекс,
летающий замок-гнездо древних разумных ос - Веспидов.
   Но не он поразил Василия.
   На кромке ближайшего  крыла  стояли,  вытянувшись  вверх,  два  кошмарных
существа, похожих на гигантских тараканов с человеческими лицами,  затянутые
в сетчатые, отсверкивающие золотом "скафандры". Но оружие в  их  руках-лапах
было гораздо современнее того, чем  были  вооружены  люди  на  холме.  Рыков
("таракан" черный) держал нечто вроде огнемета, Мурашов ("таракан"  лиловый)
- громадный "пистолет" с длинным решетчатым дулом. И Вася понял, что разница
в вооружении отражает уровень противостояния Посвященных I и П ступеней. Сам
же он и вовсе был практически безоружен  по  отношению  к  врагу  со  своими
ножами.
   Мурашов поднял пистолет, из  дула  которого  вырвалась  знакомая  зеленая
молния.  Но  за  мгновение  до  этого  Парамонов  и  Ульяна  подняли   щиты,
удивительным  образом  соединившиеся  в  единый  зонтик  из   полупрозрачной
перепончатой пленки, который накрыл всех троих. Молния вонзилась  в  зонтик,
пробила его, породив оглушающий треск, и погасла в почве холма,  проделав  в
ней оплавленный шрам. Ульяна  и  Парамонов  на  ногах  устояли,  Василия  же
швырнуло в сторону на несколько метров, едва не вмазав в камень.
   Сгруппировавшись, он перекатился под защиту валуна и  швырнул  нож  вверх
изо всей силы, так что застонали мышцы плеча.
   Нож до платформы зоэрекса не долетел, зеленая  молния  превратила  его  в
облачко дыма.
   - Не отвлекайся на них! - снова крикнула (не голосом, а мысленно, и  Вася
это понял) Ульяна. - Твоя задача увести отсюда пленников и пробиться  сквозь
охотников.
   Только теперь  Василий  увидел  невдалеке,  в  воронке  за  камнями,  два
скорчившихся тела - Кристины и  Стаса,  и  почти  полностью  сгоревший  труп
Шевченко. Одетые в какие-то лохмотья, Кристина и мальчик не шевелились. Вася
понял, что близкие Матвея без сознания. Увидел он наконец и тех, кого Ульяна
назвала охотниками. Снизу вверх по склону  холма  двигалась  цепь  волосатых
карликов с палицами и луками в  руках.  Это  были  телохранители  из  команд
Рыкова и Мурашова, превращенные фантазией Васи в  "пещерных  людей".  Но  он
знал, что драться с ними надо всерьез.
   Увернувшись от очередного выстрела Мурашова, Василий  вскочил  и  понесся
вниз, с разбегу ударив первого приблизившегося  карлика  ногой  в  живот,  а
второго сбив с ног корпусом. Затем швырнул три  ножа  одновременно,  целя  в
тех, кто метил в него из луков. Упал, пропустив над  собой  две  свистнувшие
стрелы, подхватился и бросил последний нож. Перекатился по земле под  защиту
скального выступа, поднял упавший лук, колчан со  стрелами  и  спрятался  за
скалу, принявшую на себя еще несколько стрел. Он вывел из строя уже шестерых
охотников, но их было вдвое больше, и все они непрерывно стреляли из  луков,
все точнее и точнее, и прорваться сквозь этот  огонь  с  двумя  беспомощными
пленниками не представлялось возможным.
   Но главным фактором, порождавшим отчаяние и ярость, было то, что Ульяна и
Парамонов проигрывали бой двум из  Девяти  Неизвестных.  Силы  были  слишком
неравными.
   Уже дважды мол