Пожалуй, я пойду с тобой, - решил Самандар. - И мне  есть  что  сказать
моим ребятам.
   - А мне просто надо переодеться,  -  добавил  Юрьев,  смеясь.  -  Давайте
соберемся здесь через полчаса.
   Вдруг из кухни раздался звон разбивающегося стекла, какое-то  жужжание  и
вскрик Анны Павловны. Не сговариваясь,  мужчины  бросились  туда  и  увидели
разбитое окно, а над столом - гудящий шевелящийся шар пчел.  Анна  Павловна,
побелев, держась за сердце, пряталась за холодильником и с  ужасом  смотрела
на рой.
   Объединенный ментальный удар развеял пчел, как дым,  выгнал  их  в  окно,
однако все понимали, что времени у них на визиты не осталось совсем.
   Пчелиный рой был разведкой  ликвидатора,  он  все-таки  сумел  определить
координаты своих врагов.
   - Похоже, мы поздно спохватились, - сказал Василий, принимая на себя роль
координатора отряда. - Пора определяться. Кто за то, чтобы продолжить  путь,
добраться до Соболева и передать ему синкэн-гата?
   - Вопрос надо  ставить  иначе,  -  покачал  головой  Юрьев,  найдя  вдруг
возможность стать  простым  наблюдателем,  -  Стоит  ли  доверять  человеку,
допустившему столько ошибок,  пославшему  в  родную  реальность  ликвидатора
Круга?
   - Я не доверяю, - сказал вдруг Самандар и добавил, когда  все  посмотрели
на него. - Но иного пути у нас нет.
   Юрьев снова покачал головой.
   - Я против передачи  меча.  Может  быть,  сначала  надо  просто  выяснить
отношение Соболева к происходящему, а уж потом решать, верить ему или нет.
   - У нас нет времени. Вы забыли о способе, которым  ликвидатор  собирается
довершить свое дело. Ракеты готовы стартовать в любой момент.
   Может быть, в данную секунду рассчитываются координаты  цели  и  вводится
программа пуска одной из них на Рязань.
   - И все же я воздержусь от похода. Извините. - Юрьев повернулся к дочери,
задумчиво разглядывающей его. - Надеюсь, ты меня не осудишь.
   И кардинал уничтоженного ликвидатором Союза  Неизвестных  пропал,  владея
тхабсом не хуже Котова-старшего.
   - Кто еще остается? -  Василий  исподлобья  глянул  на  Самандара.  -  Ты
окончательно решил идти с нами, не  изменишь  решения  внезапно?  Лучше  это
сделать сейчас. Мы поймем.
   - Я с вами. - Самандар отвернулся.
   Ульяна подошла к нему, заглянула в лицо, поцеловала в щеку и отошла.
   - Итого нас шестеро, - сказала Мария, сдержав вздох  разочарования  после
ухода отца. - Маловато для того, чтобы устроить Соболеву еще один  шактипат,
но хватит для того, чтобы найти его.
   - Тогда не будем терять времени. - Василий обнял  Ульяну,  та  Самандара,
Стас прижал к себе Марию, а она обняла Парамонова, который  замкнул  кольцо,
обнимая Самандара.
   Спутники  аватары  отправились  в  путь,  надеясь  не  на  свои  силы   и
благоразумие Соболева, а на его сердце и душу. Больше надеяться им  было  не
на что.

ОН - МОЙ!

   Удди постарался оставить часовых во всех реальностях  "розы",  где  могли
появиться носители угрозы его власти.
   В первом же  из  ее  мировадов,  в  какой  попала  шестерка  Посвященных,
направляемая тхабсом Василия, их ждала засада. На этот  раз  это  была  стая
натуральных  демонов,  какими  их  привыкли  изображать   художники   Земли:
множество лап с кинжаловидными когтями, чешуя, гигантские  клыкастые  пасти,
пышущие жаром, злобно светящиеся кровавые глаза, рога, копыта, острые хвосты
с шипами. Сражаться с ними люди не стали, сразу прыгнув в другую  реальность
и толком не рассмотрев первую.
   Следующий мир был совершенно мертв: серая  холмистая  равнина  с  редкими
скалами-останцами на вершинах холмов, серое небо без звезд и  солнца,  но  с
тускло  светящейся  дугообразной  полосой  над  горизонтом,   представляющей
очевидно часть пылевого планетарного кольца.
   Лишь защита тхабса позволяла путешественникам  находиться  здесь,  потому
что температура воздуха по оценке Вахида Тожиевича, рискнувшего выйти из-под
мембраны защиты, была не просто минусовой, а держалась  на  уровне  не  выше
минус семьдесят градусов по Цельсию. Да и сам воздух почти отсутствовал.
   Часовыми, поставленными пентархом, оказались здесь  каменные  останцы  на
холмах.  Как  только  люди  перестали  глядеть  по  сторонам,   они   ожили,
раскрываясь и вырастая в размерах, превращаясь в огромных драконов с плоским
бронированным телом, и ринулись на холм  со  всех  сторон,  хищно  вытягивая
вперед когтистые лапы. Но и  с  ними  путешественники  сражаться  не  стали,
понимая,  что  противник  хитрит  и  гонит  их  в  реальность,  где   засада
посерьезней. Эту мысль высказал Парамонов, когда они вышли в очередной мир и
наткнулись на жутких жабообразных тварей, стерегущих границу реальности.
   - Предлагаю принять бой,  -  быстро  проговорил  Иван  Терентьевич,  -  и
подумать, как нам быть.
   Василий согласно кивнул, чувствуя то же самое, что  и  Парамонов,  и  они
напали на гигантских трехметровых жаб с лошадиными ногами и оленьими рогами,
страшных только для маленьких детей. На взрослое население Земли,  привыкшее
к ужасам кино и телеэкрана, эти монстры впечатления не произвели бы.
   Порог магического оперирования в этом аду "розы" легко преодолевался даже
Стасом, поэтому путешественники мгновенно вооружились, создав себе оружие по
руке: Самандар - два светящихся меча с  удлиняющимися  при  ударе  лезвиями,
Василий - один меч, но с широким изгибающимся  лезвием,  Парамонов  -  набор
метательных пластин-бумерангов, а девушки -  арбалеты.  Контратака  их  была
стремительной и мощной.
   Бой длился всего  минуту.  От  арбалетных  стрел  и  метательных  пластин
жабо-кони корчились и взрывались, а от ударов  мечом  расплывались  лужей  и
таяли, исчезали. Серьезного сопротивления они не  оказали,  что  говорило  в
пользу предположения Ивана Терентьевича: высадки  гостей  ждали  не  в  этих
мирах, а глубже, в зоне действия "локона Ампары", часовые же  цепочки  адов,
ведущей к зоне, играли роль "злых собак", загонщиков. Удди знал,  что  им  с
людьми  не   справиться,   и   задумал   тонко   сыграть   на   демонстрации
"непреодолимой" силы и рождении в душах людей неуверенности и страха.
   - Он будет ждать нас над бездной Брахмана со всей своей армией, -  сказал
Парамонов, когда бой закончился и все немного отдышались. - Надо  что-нибудь
придумать.
   - Нужны гранаты, - буркнул Самандар, не чувствуя удовлетворения  от  боя;
сражение с тварями по накалу нельзя было сравнить с поединком равных бойцов.
   - Чтобы воинство Удди ответило тем  же?  -  в  сомнении  покачал  головой
Парамонов.
   И тут Василия осенило.
   - Правильно! Только нужны не обычные гранаты, а пси! Можем мы подготовить
несколько упакованных заклинаний?
   Все посмотрели на Марию.
   - Принципиальных запретов нет, - пожала та плечами, - хватило бы сил.
   - Нас шестеро в конце концов, справимся, -  добавила  Ульяна.  -  Что  ты
задумал, Котов?
   - Я делаю длинный затянутый переход, выхожу в "реальность локона", бросаю
гранаты и тут же смываюсь оттуда. А спустя  несколько  секунд  мы  врываемся
туда все вместе и добиваем Удди с его армией.
   - Вряд ли наши гранаты нанесут  серьезный  урон  армии  пентарха,  скорее
нашумят...
   - И отвлекут внимание. Мы же атакуем сразу самого пентарха. Не уничтожим,
так  выдворим  из  реальности,  чтобы  спокойно  вызвать  Соболева.  С  нами
как-никак оруженосец Воина Закона с его мечом. Стас, не подведешь?
   -  Постараюсь,  -  пробормотал  Котов-младший,  смущенный  тем,  что  все
внимание приковано к нему.
   - Тогда вперед! Один за всех - все за одного!
   Они сосредоточили желания  и  магические  силы  на  создании  пси-гранат,
представляющих собой свернутые в коконы сильные заклинания,  дезорганизующие
психику любых существ, и вскоре получили  шесть  рубчатых  яиц  величиной  с
куриное, шесть пульсирующих злой  мощью  коконов.  На  большее  ни  сил,  ни
времени у людей не оставалось. Василий  взял  по  два  кокона  в  обе  руки,
оставшиеся спрятал в карман на груди, с нежностью поцеловал Ульяну  в  губы,
закрыл глаза, концентрируя волю, и, перейдя в темп, исчез.
   Однако через несколько мгновений вернулся.
   - Порядок! Я засек "ставку" Удди, выйдем рядом. Держите строй!
   И они оказались в удивительном мире  "локона  Ампары",  где  пересекались
прошлые и будущие времена  "розы  реальностей",  и  который  соседствовал  с
Брахманом - Большой Вселенной, Матерью-Отцом  всех  остальных  Метавселенных
вроде "розы" и родиной Творцов.
   Многомерный мир, где  пересекаются  времена  разной  физической  природы,
трехмерному земному человеку трудно не только описать, но и воспринять. Да и
как можно описать то, что твои глаза принимают за сплетение огней и  молний,
когда на самом деле это эмоции живущих в  прошлом  и  будущем  существ?  Как
можно описать гигантские черные реки, пронзающие ландшафты и небеса, тут  же
на  глазах  превращающиеся  в  потоки  огненных  шаров,   колючие   заросли,
прозрачные трубы и тому подобное, в то время как это на  самом  деле  эффект
беседы каких-то исполинов? Как  можно  увидеть  в  неподвижной  многоцветной
тверди,  образованной  миллионом  спаянных  основаниями   пирамид,   "тупик"
реальности с ее внутренним движением и жизнью, где время течет "под углом" к
тому, в котором ты находишься сам?
   Лишь  люди  Круга,   знающие   больше   обыкновенных   людей,   владеющие
дополнительными органами  чувств,  контролирующие  свой  собственный  разум,
сферу  восприятия  и  реакции,  видели  и  понимали  больше,  но  и  они  не
воспринимали мир "локона Ампары" полностью, а только "цепляли" его ландшафты
краешком сознания. Тем не менее этого хватило им, чтобы  увидеть  главное  -
засадный "полк" пентарха Удди и его "штаб".
   Гранаты Котова-старшего сделали свое дело.
   Обширная площадь - как бы дно огромного колодца - была вылизана  взрывами
деструктурирующих   заклинаний   и   усеяна   останками    воинства    Удди,
представлявшего  собой  скопище  гигантских  насекомых  от   многоножек   до
тараканов, копирующих форму тел древних Инсектов. В  качестве  "штаба"  Удди
выбрал мрачный утес в форме четырехгранной пирамиды со срезанной вершиной, и
задумчиво взирал на панику в рядах своей армии. На сей раз  носителем  своей
"проекции" он избрал  не  птицу,  а  четырехрукого  гиганта,  закованного  в
сверкающие изумрудным огнем латы, - предка человека,  похожего  одновременно
на льва и на чудовищное насекомое. Таким когда-то был первочеловек, начавший
длинную цепь трансформации вида Блаттоптера сапиенс - таракана  разумного  в
вид хомо сапиенс.
   Шестерка Посвященных вышла из тхабса точно по расчету Василия - за спиной
четырехрукого рыцаря, и как он ни был подготовлен к появлению врага, все  же
несколько мгновений промедлил, занятый оценкой урона,  который  нанесли  его
армии гранаты людей. На такую встречу с доставшими его настырными спутниками
аватары он не рассчитывал, пребывая в высокомерной уверенности, что деваться
им некуда и они неизбежно увязнут в  сражении  с  армией,  вызванной  им  из
бездны прошлого.
   Да, он услышал ментальный "треск"  пространства,  пропустившего  людей  в
этот запредельный мир, и ударил за спину, не  оглядываясь,  огромным  мечом,
олицетворяющим здесь Силу Элохим Гибор, но Василий не зря десять лет готовил
Стаса воевать, отстаивать свою честь, сделав из него  первоклассного  воина.
Стас не потерял ни секунды, не отвлекся ни на оценку обстановки, ни на совет
со старшими. Он мгновенно прыгнул вперед  и  парировал  удар  Удди  в  стиле
дзансин <Дзансин - парирующий удар мечом в ядомэ-дзюцу (искусство  отбивания
летящего оружитя).>, хотя меч пентарха  был  почти  невидим  от  скорости  -
молния, разряд энергии, а не меч!
   Мгновением позже в четырехрукого  гиганта  вонзились  метательные  звезды
Парамонова, меч Самандара и стрелы Ульяны и Марии,  но  они  уже  погоды  не
делали. Синкэн-гата,  отбив  меч  пентарха,  превратив  его  в  струю  дыма,
продолжил движение, - выглядело это  таким  образом,  что  две  его  верхние
ромбовидные пластины оторвались от  остального  "пунктирного"  лезвия,  -  и
начисто снес голову рыцарю в латах.
   Тело Удди начало трескаться, как глиняный сосуд, распадаться, осыпаться и
таять. Не прошло  и  десяти  секунд  с  момента  столкновения  мечей,  а  от
"проекции" пентарха на вершине пирамиды не осталось и следа.
   Однако Удди не стал бы пятым иерархом в табели о рангах людей Круга, если
бы надеялся только на силу и удачливость первого удара.  Он  предусмотрел  и
такой вариант  -  поражение  засадного  войска,  уничтожение  "проекции",  и
подготовил свой личный выход, зная,  что  терять  ему  в  подобной  ситуации
нечего. Победив почти всех своих коллег в борьбе за трон  Мастера  Мастеров,
рассеяв иерархов по адам "розы реальностей", а многих из  них  замуровав  во
вневременной "тюрьме", где десять лет просидели Парамонов и  Ульяна  Митина,
Удди имел все основания  считать  себя  единственным  претендентом  на  пост
Мастера (инфарха), поэтому пресекал  все  попытки  потенциальных  соперников
помешать ему. Посвященных I ступени  Круга  он  соперниками  в  принципе  не
считал,  но  во  избежание  сюрпризов  готов  был  уничтожить  каждого,  кто
переступит границу "розы",  и  лишь  синкэн-гата,  подчинившийся  оруженосцу
Воина Закона, помешал ему сделать это с  наглецами,  вторгшимися  в  пределы
"розы".
   Избавившись от первого конкурента -  Матвея  Соболева  с  помощью  хитрой
операции зомбирования, повернув стрелу его интересов  в  сторону  необъятных
возможностей творения собственных вселенных, пентарх дажы мысли не допускал,
что кто-то может ему помешать, когда финиш так близок, и готовился встретить
любого соперника во всеоружии, уничтожить его даже ценой полного уничтожения
реальности.
   Дважды потерпев неудачу в стычках со спутниками аватары, ищущими  к  нему
дорогу, Удди мобилизовал всех своих слуг, перекрыл практически  все  границы
"розы" и надеялся перехватить отряд людей  еще  до  подхода  к  "переходной"
реальности, однако просчитался, и теперь вынужден был выйти в реальность как
личность, а не как магическая "проекция". Копии его  сущности  справиться  с
Посвященными не смогли.
   Появление пентарха в мире "локона Ампары" было равнозначно катастрофе.
   Владея магическим оперированием  на  уровне  Сил  Элохим  Цабоат  <Элохим
Цабоат - "Владыка Духов" (Каббала).>,  он  одним  своим  "прикосновением"  к
реальности  изменял  ее  законы  и  воздействовал   на   глубинную   природу
материальных  объектов.  Выйдя  в  мир  пересечения  времен,  он   собирался
превратить его в застывший пространственный  пузырь,  в  сгусток  янтаря,  в
котором навеки замерли бы все, кто в нем  находился.  Однако  он  и  в  этом
просчитался. Заставить все времена  одновременно  (тавтология  при  описании
данного процесса  оправдана  тем,  что  описать  замысел  иначе  невозможно)
перестать течь, выстроиться в одну линию, как солдат на плацу, было  не  под
силу и более опытному иерарху из касты архонтов, даже самому  инфарху.  Удди
потратил на изучение этого обстоятельства очень  много  энергии  и  времени,
прежде чем понял свою ошибку. И все же он был очень и очень силен!
   Даже проигрывая,  отбивая  атаки  людей,  не  терявших  своего  упорства,
целеустремленности, уверенности и надежды,  Удди  едва  не  добился  успеха,
раскидав Посвященных в разные  стороны,  разъединив  их,  заставив  защищать
самих себя.
   Битва  людей  Круга  в  условиях  высокой  плотности   магических   полей
калейдоскопична и требует слишком много времени на описание, тем более,  что
многие  моменты   этой   битвы,   создающей   и   уничтожающей   виртуальные
пространства, принципиально неописуемы. Для них в человеческом языке  просто
нет слов и понятий. Но даже если бы и были, человеческая  фантазия  вряд  ли
смогла бы это вообразить и представить. Даже земная физика имеет  в  обиходе
термины, наглядно представить которые невозможно. Каким  образом,  например,
можно описать явление конфайнмента - "невылета" кварков в  ядерных  реакциях
любого типа? Или эффект "самозашнуровки" элементарных частиц,  заключающийся
в том, что все они состоят из множества других и  упакованы  ("зашнурованы")
такими же частицами? Эффекты  же  магической  физики  еще  поразительней,  а
человеческий язык и даже  язык  художника  слишком  беден,  чтобы  адекватно
отразить их  описанием  или  картиной.  Можно  лишь  попытаться  качественно
обозначить, - насколько хватит воображения читателя, -  что  происходило  во
время битвы магов в сотрясаемой ими реальности на краю Вселенной. Каждый  из
них сражался в  своей  психофизической  "яме"  виртуальной  реальности  (под
водой,  в  жерле  вулкана,  в  глубоком   вакууме,   в   мире   компьютерных
фантасмагорий) и не мог из нее выйти. Пентарх Удди добился того, чего хотел:
разделил отряд и тем самым ослабил, резко ограничил его возможности.
   Особенно трудно пришлось в  этих  условиях  "некомбатантам"  -  Ульяне  и
Марии, далеко не воинам по натуре и образу  мыслей.  Только  помощь  мужчин,
ставших близкими по  духу  волей  провидения,  уберегла  их  от  немедленной
гибели. Ульяне помог Василий, ценой невероятных  усилий  пробившийся  к  ней
сквозь  психоэнергетический  барьер  "личного   ада"   (он   отражал   атаки
"фрагмента" Удди  в  мире  льда  и  снега).  Марии  помог  Стас,  интуитивно
ощутивший, в каком опасном положении находится девушка, и нашел ее  он  тоже
интуитивно, по  зову  сердца,  потому  что  руководствоваться  расстроенными
человеческими  чувствами  в  мире  меняющихся  ориентиров  и  пейзажей  было
невозможно.
   Сблизили свои сферы боя и Самандар с Парамоновым, хотя этого едва хватило
им на временный  баланс  сил,  позволявший  держать  защиту,  но  не  дающий
возможности поразить врага. И в этот  момент  мучительного  напряжения  всех
сил, поддерживающего ничейный результат, в схватку вмешался еще один  маг  -
Юрий Венедиктович Юрьев.
   Правда, его вмешательства не хватило для победы людей над пентархом, лишь
ослабило давление Удди на отряд, но оно все же позволило перестроить позиции
и  сомкнуть  ряды,  что  сказалось  и  на  характере  битвы.  Удди  пришлось
отбиваться не от выпадов одиночек, а от настоящей стаи, пусть небольшой,  но
способной отражать чужие и концентрировать свои удары. И  все  же  последнюю
точку в сражении поставил не Юрьев.
   Судорога свела множественные ландшафты и перекосила горизонты реальности,
где кипела битва магов. Черная ветвистая молния расколола пятнистые небеса и
пронизала центральную равнину, выбрасывая во все стороны все новые  и  новые
ветви и стебли, пока не опутала весь мир черной паутиной.
   Тела людей сдавила непреодолимая сила, не позволяя им вести бой, но то же
самое ощутил и Удди, вдруг впервые познав, что такое страх. Бой  прекратился
и  не  возобновился  снова,  даже  когда  черная  молнияпаутина   неведомого
преобразования  исчезла.  Ландшафты   реальности   перестали   корчиться   и
сотрясаться,  огненные  всполохи  успокоились,  даль  прояснилась,  из  мглы
выступили очертания горной страны, окружившей  сражавшихся  со  всех  сторон
замысловатым геометрическим выверенным рисунком. Наступила тишина.
   А в центре гладкой стеклянной плеши, на которой в  разных  позах  застыли
люди и стая пентарха (насекомолюди), появилась фигура великана  в  пятнистом
комбинезоне российских спецвойск. Скачком сжалась до размеров  обыкновенного
человека и превратилась в Тараса Витальевича Горшина,  каким  его  запомнили
Посвященные в момент ухода с Матвеем Соболевым десять лет назад.
   - Что здесь происходит? -  сказал  он  будничным  тоном,  покосившись  на
синкэн-гата в руке Стаса.
   - Граф!.. - хрипло выговорил Василий. - Неужели это действительно ты?!
   Горшин знакомо усмехнулся, разглядывая разгоряченных боем  людей,  кивком
поздоровался с Иваном Терентьевичем и Самандаром, поклонился Ульяне и Марии,
поднял бровь, увидев Юрьева, и внимательно вгляд