юзия... Его иллюзия, понимаешь?
Мы всего-навсего мыслеформы Бога.
   Матвей внимательно всмотрелся в лицо подруги. На миг ему показалось,  что
сквозь черты Кристины на нем проступили черты лица Светлены. Но  он  отогнал
от себя это наваждение.
   - Как я понял, ты уже кое-что  прочитала  из  того,  что  я  тебе  давал.
Интересно?
   - Торчу и балдею. - Кристина освободилась из объятий, побежала в  ванную,
выглянула оттуда. - Даже на лекциях читаю. И вообще, ты действуешь нечестно.
   - Это почему же? - вытаращил глаза Матвей.
   - Я и так с тебя тащусь, как говорят подружки,  минуту  не  могу  прожить
одна, а ты еще эту гипнотизирующую эзотерику подсунул, чтобы крепче  меня  к
себе привязать.
   Дверь закрылась, зашипела в кране веда.
   Матвей улыбнулся, потом рассмеялся, по ассоциации вдруг припомнив рассказ
Васи Балуева.
   Два  года  назад...  или  вперед?  Ведь  те  события  как   бы   еще   не
происходили... и все же  хранится  в  памяти  история  двух  "волкодавов"  -
перехватчиков и трех Посвященных, и никуда  от  этого  не  деться!  Все  это
было... или все-таки еще только будет?
   "Не рефлексируй! - строго приказал сам себе Матвей. - Все будет так,  как
должно быть, даже если будет иначе".
   История же, поведанная Балуевым, была  в  самом  деле  уморительна.  Вася
тогда жил во Владимире с девушкой Наташей,  перезнакомился  с  ее  друзьями,
ходил к ним в гости, вместе отдыхал. А  однажды,  отпраздновав  чей-то  день
рождения, поздно ночью компания пошла прогуляться и, выйдя на берег Клязьмы,
решила искупаться. Но так как все  заранее  не  побеспокоились  о  купальных
костюмах, один из самых юморных приятелей Наташи - Алексей, Леха - предложил
купаться голыми, но лагерями: женщины  отдельно,  мужчины  отдельно.  Провел
черту на песке до реки, скомандовал: бабы налево, мужики направо. Разделись,
залезли в теплую воду, а через минуту  раздался  вопль  и  визг  на  "левой"
половине - Л„ха заплыл на женскую территорию. Оправдывался он потом тем, что
"черту смыло водой"...
   Матвей еще раз улыбнулся, потом внезапно сбросил с себя одежду и ворвался
в ванную. Кристина, правда, визг поднимать не стала...
   Потом  они  завтракали:  рис,  овощная  поджарка,  кофе.  Кристина   была
настроена  весело,  болтала  о  том  о  сем,  изредка  бросая  на   Соболева
странноватые взгляды, и Матвею снова  показалось,  что  из  нее  выглядывает
Светлена,  спутница  инфарха,  его  светлый  ангел.  Рассердился  на   себя,
отодвинул чашку.
   - Сколько тебе экзаменов осталось сдать?
   - Два, - остановила свой рассказ Кристина. - А что?
   - Прикидываю, когда и куда мы поедем потом.
   - Куда захочешь. Можно ко мне в Рязань, можно к родственникам в  деревню,
они в Красноярском крае живут, в тайге, на берегу горной речушки. А куда  ты
ездил вчера?
   - За кудыкины горы, - не моргнул глазом Матвей.
   - Меня не мог взять с собой?
   - Не мог, к сожалению.
   - Не ври. Не захотел.
   Матвей подумал, кивнул, соглашаясь, поднял  вверх  палец  и  назидательно
проговорил:
   - Если мужчина никогда не лжет  женщине,  значит,  ему  наплевать  на  ее
чувства.
   Кристина засмеялась, поперхнулась чаем, и Матвей легонько постучал ее  по
спине.
   - В следующий раз обещаю взять тебя с собой. Но только  после  того,  как
сдашь экзамены, и только в том случае, если будешь слушаться.
   - Слушаю и повинуюсь, мой господин.  -  Кристина  вдруг  ойкнула,  бросив
взгляд на висевшие на стене в кухне часы. - Заговорил ты меня,  перехватчик,
я же на консультацию опоздаю! - Она подхватилась  и  бросилась  из  кухни  в
спальню, откуда раздался ее голос:
   - Посуду не забудь помыть.
   -  Это  называется  статус-кво,  -  глубокомысленно  пробормотал  Матвей,
вспомнил старый анекдот, добавил:
   - "А вот этого не надо, - сказал граф и пошел мыть посуду..." -  Зашел  в
спальню, оценивающе разглядывая переодевающуюся Кристину, - Я тебя  подвезу,
успеешь.
   - Выйди, нахал! - возмущенно отмахнулась блузкой Кристина.
   В начале десятого он высадил ее на Манежной площади и направил машину  по
Охотному  ряду  мимо  Театральной  и  Лубянской  площадей  в  сторону  Новой
Басманной. Тарас  Горшин,  отступник  Внутреннего  Круга,  ныне  -  комиссар
"чистилища", жил в собственном  доме  на  окраине  Москвы,  в  зеленой  зоне
Щелкова и, судя по "шевелению" астрала, находился в данный момент дома.
   Дом Тараса  был  окружен  сосновым  лесом,  а  обрабатываемый  участок  с
плодовыми деревьями: две  яблони,  несколько  вишен,  слива  и  груша,  -  и
огородом не превышал шести  соток.  Зато  участок  был  тщательно  ухожен  и
содержался в идеальном порядке,  что  говорило  о  привязанности  хозяина  к
земле. Дом недавней постройки, по сути, представлял собой финский коттедж
   С остроугольной крышей, под  которой  располагалась  мансарда.  Насколько
помнил Матвей, в  доме  было  пять  комнат  и  кухня.  В  большой  гостиной,
выполненной в  готическом  стиле  и  представлявшей  собой  каминный  зал  с
коллекцией старинного холодного и огнестрельного оружия и лат,  Соболев  уже
бывал однажды.
   Оставив  машину  за  два  квартала   до   "поместья"   Горшина,   наглухо
заблокировав себя в пси-диапазоне, он прошелся по  улице,  присматриваясь  к
дому, никого в саду не увидел и  ловко  перепрыгнул  через  полутораметровой
высоты забор,  памятуя,  что  калитка  Тарасова  двора  снабжена  хитроумной
системой контроля и опознавания гостей.
   Открыть входную дверь не составило бы особого труда, но  тогда  сработала
бы сигнализация, и Матвей решил проникнуть в дом через окно, несмотря на то,
что все они были заперты изнутри.  Он  зашел  со  стороны  леса,  все  время
лоцируя,  вернее,  пассивно  контролируя  передвижения  хозяина   по   дому,
прислушался к своим ощущениям, тревоги не почуял и положил руку  на  стекло.
Через несколько минут в  стекле  образовалось  отверстие  по  форме  ладони,
сквозь  которое  можно  было  просунуть  руку.  Матвей  отодвинул  шпингалет
форточки, открыл ее, гибким, змеиным движением,  с  прыжка,  втиснул  в  нее
плечи и быстро пролез, буквально "ст„к" на пол струей воды.
   Горшина он обнаружил в гостиной с камином. Бывший Посвященный II ступени,
отвергнутый адептами Внутреннего Круга  за  упорную  реализацию  идеи  мести
(слуги Конкере убили его жену с неродившимся  ребенком),  рисовал  на  листе
белого  картона  китайский  иероглиф  "цюань"   -   кулак   внутри   кулака,
символизирующий тайный, скрытый от посторонних смысл какого-нибудь явления.
   Он мгновенно повернулся к двери, почуяв чужое  присутствие,  и  несколько
секунд Посвященные смотрели друг на друга: один - с изумлением и недоверием,
второй - с любопытством. Потом Горшин сорвался с
   Места  и  оказался  рядом  -  он  владел  темпом,  то  есть  знал  секрет
сверхскоростного сокращения мышц. Но и Матвей мог работать в темпе,  поэтому
встретил хозяина адекватно.
   Специалист, владеющий системой построения движения, своеобразной  силовой
паутиной  возможных  траекторий  рук,  ног,  головы,  других  частей   тела,
способен, ничуть об  этом  не  задумываясь,  показать  тысячи  разнообразных
приемов, не привязываясь к какой-то определенной схеме  боя  или  комбинации
базовых техник.  Он  просто  действует,  исходя  из  принципа:  хочешь  быть
непобедимым  -  не  создавай  ситуацию,  в  которой  есть  возможность  тебя
победить. И Матвей давно научился пользоваться этим принципом. К тому же  он
в совершенстве владел техникой смертельного и усыпляющего  касания.  Поэтому
ни одно движение Горшина не поставило его в тупик,  ни  один  удар  мастера,
коим, безусловно, был Тарас, не достиг  цели.  В  любой  момент  Матвей  мог
остановить схватку, обладая дацзешу - искусством пресечения боя, к  которому
можно было отнести и японское  ниндзюцу,  и  монгольское  бандзо,  китайский
дуаньда, маньчжурский чаньтун, индонезийский  пенчак-силат  и  отечественный
русбой; всеми этими стилями Матвей занимался в свое время, и все они вошли в
его техническую базу.
   Горшин отскочил, озадаченный,  но  не  побежденный,  не  растерявшийся  и
по-прежнему опасный. Снова  начал  атаку,  меняя  стили  и  ритм  проведения
приемов, ломая траектории движений спонтанно и неожиданно.  Матвею  пришлось
ответить, чтобы ослабить нажим, потому что он перестал сновать между ударами
и уклоняться, противник ему все-таки достался высшей  категории,  с  которым
вряд ли мог справиться даже мэйдзин - мастер ниндзюцу.
   Затем Горшин применил "ядовитую руку" - искусство  смертельного  касания,
культивируемое некоторыми японскими школами тайдзюцу, и хотя это  был  всего
лишь отголосок "настоящей" космек (комбинаторики смертельного касания  -  по
терминологии Васи Балуева), созданной перволюдьми миллжшы лет назад,  Матвею
пришлось изрядно потрудиться, чтобы  не  получить  серьезный  энергетический
укол самому и не покалечить противника.
   Кончилась атака Горшина тем, что он получил "щелчок по паутине" - укол  в
стиле  русбоя   в   середину   лба   и   некоторое   время   "выплывал"   из
полубессознательного состояния,  присев  на  корточки.  Выпрямился,  опуская
руки, показывая, что не собирается продолжать, но сдаваться явно не хотел.
   - Мо сецумен ва аримасэн ка? <Больше  вопросов  нет?>  -  спросил  Матвей
по-японски.
   - Кто тебя послал? - Голос  Горшина  был  тихий,  хрипловатый,  обманчиво
надломленный: он готовился к новой атаке.
   - Не Конкере, - усмехнулся Матвей. - Я работаю на военную  контрразведку,
хотя пришел к тебе по собственной инициативе.
   - Кто ты? Один из нас? Судя по тому, как ты вошел...
   - Я Матвей Соболев, с одной стороны - Посвященный, с другой -  нет.  Если
ты способен выслушать меня спокойно, без демонстрации вибхути2, давай  сядем
и поговорим.
   - А ты можешь?
   Матвей прыгнул.
   До стола было метров пять, и он пролетел над ним - уменьшив вес втрое,  -
точным движением снял с поверхности стола лежащий на нем нож и  полоснул  им
по левой ладони. Брызнула кровь, тут  же  сворачиваясь,  а  через  несколько
мгновений, когда Матвей уже cтоял у стены с оружием  по  ту  сторону  стола,
шрам затянулся на глазах, побледнел, исчез совсем.
   - Нормально, - хмыкнул Горшин. - Почему я вас  не  знаю?  Такое  способен
проделывать только Посвященный II ступени Круга.
   - Вы меня знаете, - сказал Матвей дружелюбно. - Точнее, знали. Но об этом
мы поговорим чуть позже. - Он снял со стены  висящий  обоюдоострый  меч,  по
желобку которого вилась вязь старинных русских букв: "Не обнажаша  напрасе".
- Тринадцатый век. Меч русского князя Болеслава, не так ли?
   - Откуда вы знаете?
   - Ты мне сам сказал два года назад. Не хочешь попробовать? Ты ведь мастер
кэндо? Однажды ты демонстрировал мне свое искусство.
   Горшин без слов прыгнул через стол, красиво приземлился по другую сторону
и снял другой меч - рыцарский, классического европейского типа, длиной около
метра  и  шириной  в  пять  сантиметров,  с  гардой,  дужки  которой  слегка
загибались вверх. Эфес его не был особенно удобным, но и витой эфес русского
меча не слишком хорошо лежал в ладони.
   Во время памятной  Матвею  встречи  с  Горшиным  тот  показал  ему  такое
виртуозное владение мечом, что не восхититься и не позавидовать было нельзя.
Но с тех пор прошло достаточно времени,  чтобы  Матвей  приобрел  мастерство
воина, оттачивая владение мечом и другими видами холодного  оружия,  поэтому
сегодня он дрался с Тарасом на равных.
   О нет, этот бой не походил на всемирно известные киношные сражения горца,
Дункана Маклауда, со своими многочисленными врагами. Каждый удар в этом  бою
мог оказаться смертельным, последним, ибо наносился не в одной плоскости,  а
по сложным кривым - "лопастями поражения", и  не  знающие  защиты  от  таких
ударов давно потеряли бы жизнь.
   Горшин действительно был прекрасным кэндоистом,
   Знающим все тактики и приемы боя на мечах, и том числе такие сложные, как
японская "боэй-когэй-хеки" и русская "сеча Радогора".
   Противостоять ему было  чрезвычайно  трудно,  особенно  в  моменты  смены
ритма, однако Матвей выдержал бой, лишь однажды получив царапину на плече и
   Сам нанеся укол в ухо противнику.
   Тарас бросил свой меч первым, сказал хладнокровно:
   - Вы превзошли меня, сэнсэй. Проходите, я сейчас приготовлю напитки.
   Матвей повесил меч на стену, сел в одно из старинных, из  темного  дерева
кресел. Горшин принес на деревянном  подносе  чашки  из  тонкого  китайского
фарфора, кофейник, сахар, сыр ломтиками, разлил кофе  по  чашкам.  Отпив  по
глотку,  они  оценивающе  глянули  друг   на   друга,   похожие   непоказным
спокойствием и глубинной уверенностью в себе, основанной на опыте и знании.
   - Итак?
   И от этого вопроса Матвею показалось,  что  история  повторяется  даже  в
деталях. Два года назад он пил кофе с Тарасом точно так  же,  и  впереди  их
ждала жестокая схватка с Монархом Тьмы.
   - Я инициировал эйнсоф, - сказал Матвей. - Ты в курсе, что это такое.
   - В курсе, - кивнул Горшин, в свою очередь переходя  на  "ты".  -  Только
странно, что ты уцелел.
   - Мне придется начать издалека... - Матвей вздохнул про себя, не чувствуя
желания продолжать; свою историю он повторял уже в третий раз, это  начинало
надоедать.
   В отличие от предыдущей встречи  с  Ульяной  и  Парамоновым  сегодня  ему
удалось уложиться в сорок минут. Горшин все отлично понимал, ни разу  ничего
не переспросил, скепсис не выражал и, лишь изредка вскидывал на  рассказчика
сосредоточенный взгляд. Молчал он, после того как Матвей закончил, недолго.
   - Значит, произошел отстрел мягкой версии Закона возмездия...
   - Нечто в этом роде, - улыбнулся Матвей на слово "отстрел".
   - Ну и что? Я это в принципе знал, поэтому и создал "Стопкрим" в качестве
регулятора Закона.
   - Этот твой регулятор слаб, он  не  справится  с  проблемой  стабилизации
социума. Да и не может он  быть  полноценным  регулятором  в  принципе,  как
изначально патогенная система отношений.
   - Допустим, это еще надо доказать.
   - А исторический опыт порочных процессов регуляции социума тебе ничего не
доказывает? Закон обратной связи подвержен волновым колебаниям, и как только
он ослабевал, на Земле начинались войны, общие процессы разрушения культуры.
На  Ближнем  Востоке  окреп  ислам  -  началась  эпоха  крестовых   походов.
Взрывообразный процесс падения энтропии породил монголо-татарское иго. Такой
же процесс в двадцатом веке инициировал поход Гитлера на Россию...
   - Не стоит приводить примеры, - рассеянно сказал Горшин,  -  вряд  ли  ты
докажешь мне то, в чем я сомневаюсь.
   - Я ничего ве хочу доказывать, только привожу факты. А в общем-то, ты  не
прав, деятельность "чистилища"  -  не  главная  забота  Посвященного  такого
ранга, как ты. Тем более что ситуацией  все  равно  управляет  более  мощная
организация.
   - "Купол", что ли? Мы доберемся и до него.
   - Нет, Союз Девяти Неизвестных. В твоей команде есть некто  Рыков  Герман
Довлатович, начальник информбюро ФСБ, так вот он - один из кардиналов Союза.
Неужели не почувствовал его силу? А в "Куполе" работает еще один кардинал  -
Хейно Яанович Но-совой. Так что именно они регулируют  социальную  и  прочую
среды страны, а не "чистилище", и  масштаб  их  воздействия  на  жизнь  мира
гораздо выше. Не обижайся,  но  я  не  стал  бы  преувеличивать  собственную
значимость для "запрещенной реальности".
   - Я не обижаюсь, - сверкнул глазами Горшин,  сделав  безуспешную  попытку
перехвата воли собеседника, - но и не преувеличиваю. Я отступник, и никто не
смеет мне диктовать свои условия, ни Союз Девяти, ни адепты Круга. Ни ты.  У
нас разные способы реализации себя и разные дороги.
   - Ошибаешься, -  простодушно  проговорил  Матвей,  -  Я  предлагаю  нечто
большее, чем месть убийцам твоей жены, а как говорят даосы: не взять то, что
даровано Небом, - значит себя наказать.
   - Что же ты предлагаешь?
   -  Совсем  скоро  начнутся  разборки  между  иерархами  за  трон  Мастера
Мастеров, инфарх будет низложен - не без помощи Монарха, кстати,  разгорится
великая битва за абсолютное владение "запрещенной реальностью"...  -  Матвей
помолчал, - ибо это так увлекательно - властвовать над миром! А Монарх между
тем потихоньку готовит новое изменение... если только оно уже не началось.
   - Что ты предлагаешь конкретно?
   - Перекрыть границы нашей реальности, дать цивилизации  шанс  развиваться
самой, без толчков извне.
   - Судя по твоему рассказу, однажды  ты  уже  попробовал  это  сделать,  и
ничего не изменилось.
   - Нет, я хочу перекрыть границы абсолютно, для чего  необходимо  выйти  в
"розу реальностей" и остановить Монарха. А заодно и  образумить  возомнивших
себя богами иерархов.
   Горшин с проснувшимся интересом и недоверием посмотрел на Соболева.
   - Ты с ума сошел! Во-первых, для посещения других реальностей  необходимо
Посвящение III ступени,  да  и  то  это  не  всегда  гарантирует  доступ.  А
во-вторых, Монарх нам шагу ступить не даст, коли узнает о намерениях.
   - Если узнает. Надеюсь, ты ему не расскажешь? - проговорил  Матвей  самым
серьезным тоном. Горшин, однако, шутки не принял.
   - Парень, у тебя, по-моему, головокружение от успехов.
   - Я не предлагаю дэваяну, я предлагаю Путь Избегающего Опасности.  Одному
мне одолеть его не под силу, а вдвоем мы справимся. К тому  же  у  нас  есть
помощники как среди профессиональных воинов,  идущих  к  Дао,  так  и  среди
Посвященных.
   Горшин скептически поджал губы.
   - Неужели нашлись еще отступники? Поздравляю. А  ты,  значит,  полководец
армии отступников, ха-ха... Матвей остался безмятежен.
   - Ты хочешь изменить положение вещей?
   - Одного желания мало. Как ты предполагаешь это сделать?
   - Я до сих пор нахожусь в поле действия  "саркофага"  Инсектов,  то  есть
"одушевленной  деталью"  системы  управления  "Иглой  Парабрахмы",   которая
находится в МИРе формикоидов под дачей  генерала  Ельшина.  Надо  проникнуть
туда и открыть вход в "розу реальностей".
   - Так просто, - невольно улыбнулся  Тарас.  -  Нас  к  даче  на  пушечный
выстрел не подпустят.
   - Я уже дважды посещал ее. К тому  же  нас  там  не  ждут  и  ловушки  не
готовят, а у Ельшина  стоит  в  отдельном  бункере  великолепный  комп  типа
"Шайенн" с выходом на Монарха.
   Тарас подобрался, хищно шевельнул пальцами рук.
   - Это... интересно.
   - Идешь?
   Горшин выдержал холодно-ироничный взгляд Соболева, расслабился.
   - Надо как следует подготовиться.
   - Я не предлагаю идти туда прямо сейчас, ошибаться мы не имеем права.  Но
времени у нас мало, начался синусоидальный провал Закона, надо спешить.
   - А как Путь Избегающего Опасности согласуется с походом на  Конкере?  Ты
же убедился уже один раз, что война с Монархом - путь потерь.
   - Путь Избегающего Опасности не  запрещает  мне  играть  роль  винаяки  -
устраннтеля препятствий, другое дело - каким способом я этого достигну.
   - Каким?
   - Не знаю, - простодушно ответил Матвей, вставая. - Пока не знаю. Но ведь
мы профессионалы, разберемся. А еще я надеюсь, что нам помогут Учителя.
   Горшин, задумчивый и явно заторможенный, проводил его до  калитки,  подал
руку, помолчал, глядя исподлобья.
   - Профессионалы, говоришь?
   Матвей внимательно глянул в его  непроницаемые  черные  глаза,  не  спеша
отвечать на реплику. Тарас вдруг  встрепенулся,  показал  свою  удивительную
улыбку - улыбку Будды и процитировал:

   Да  пребудут   в   целости,   Хмуры   и   усталы,   Делатели   ценностей,
Профессионалы...

ПРЕДАТЕЛЬСТВО КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИКИ

   Вертолет выбросил их  в  условленном  месте,  в  тридцати  километрах  от
Грозного, и с двух часов дня до вечера они отсыпались, отдыхали и готовились
к следующей, заключительной части операции.
   "Домом отдыха" послужил взорванный еще в девяносто пятом  году  винзавод,
на территории которого чудом сохранилось небольшое  хозяйственное  строение,
используемое когда-то в качест