ему  Соболеву  и
стал смотреть на него, пока тот не открыл глаза.
   - Он  чист,  -  сказал  Хранитель.  -  Шактипат  состоялся.  Вам  удалось
дезинтегрировать наведенные Удди структуры. Но  избравший  Путь  Избегающего
Опасности не должен ошибаться, слишком велика цена.
   - Спасибо... вам, -  прошептала  Кристина,  глотая  скатившуюся  по  щеке
слезу. - Я думала, что мы его потеряем... что он станет... хорошо,  что  все
позади.
   - Не все, - покачал головой Матфей. - Вам еще не раз предстоит  напрягать
все силы и страдать, чтобы взломать дверь, ведущую в царство недостижимого.
   - Я знаю... поэтому я с ним.
   - Возьмитесь за его руки.
   Кристина послушно сжала руки Соболева, Матфей коснулся своими ее плеч,  и
все трое исчезли. Хранитель принадлежал к касте Посвященных III ступени,  то
есть к Мастерам, и владел таинством мгновенного перемещения в пространстве.

РЕАБИЛИТАЦИЯ "СТИКСА"

   Координатор Союза Девяти Неизвестных редко покидал свою обитель на Алтае,
а если и покидал - мало кто знал или догадывался  об  этом,  даже  кардиналы
Союза. Но на этот раз он прилетел в Москву не только для решения личных дел,
а и для рандеву с высокопоставленными чиновниками Государства Российского, в
качестве которых подвизались  Герман  Довлатович  Рыков,  Юрий  Бенедиктович
Юрьев и Хейно Яанович Носовой.
   Полдня  Бабуу-Сэнгэ  провел,   разъезжая   по   Москве   в   лимузине   с
бронированными  стеклами,  принадлежащем  Союзу  Девяти  (такие  лимузины  -
"SAAB", "Роллс-Ройсы"  и  "Кадиллаки"  -  с  "крутыми",  правительственными,
номерами и  мигалками,  ждали  координатора  в  каждом  аэропорту),  изредка
высаживаясь:  то  на  Лубянке  -  у  зданий  ФСБ,  то  на  Краснопресненской
набережной - у "Белого дома", то на Васильевском спуске - у Кремля. Везде он
встречался со своими людьми и получал от них информацию. Только после этого,
проанализировав ситуацию в столице, Бабуу-Сэнгэ вышел на связь с кардиналами
и назначил всем троим встречи в разное время и в  разных  концах  города.  С
Юрьевым  он  встретился  прямо  в  его  кабинете  советника  президента   по
национальной   безопасности,   расположенном   на   втором   этаже    здания
президентской администрации - бывшего Дома  Советов  на  территории  Кремля.
Естественно, охрана Кремля пропустила координатора беспрепятственно, так как
никого не видела.
   Юрьев уже получил сигнал от своих наблюдателей, контактирующих  с  людьми
Бабуу, о появлении главы Союза, поэтому  звонку  не  удивился  и  к  встрече
приготовился.
   - Вы здесь -  значит,  что-то  случилось,  -  поднялся  он  из-за  стола,
встречая гостя посреди роскошного кабинета с мебелью из карельской березы  и
кожаными креслами. Не протягивая руки, они поклонились друг другу.
   - По двум причинам пришлось совершить  воздушное  путешествие,  -  сказал
Бабуу-Сэнгэ, одетый в самый обычный халат буддийского монаха. На  груди  его
висела   на   массивной   золотой   цепи   квадратная   бляха    "нагрудника
справедливости", на которой были выгравированы Тайдзокай и Конгокай-мандалы.
"Нагрудник справедливости", по сути, представлял собой магический  талисман,
сотворенный еще перволюдьми, и обладал силой, способной защитить хозяина  от
посягательств на его жизнь.
   - Первая причина - Соболев, -  продолжал  координатор.  -  Он  продолжает
"колебать" реальность и становится непредсказуемо опасен. Вторая  причина  -
вчерашний мощный всплеск пси-полей на  территории  Москвы.  Я  полагаю,  что
произошло столкновение между людьми Круга с использованием ПЯТОЕ Силы
   Бога Элохим  Гибор  в  иерархии  Голаб.  Что  вы  знаете  об  этом,  Юрий
Бенедиктович?
   Юрьев  усадил  гостя  в  кресло,  сам  же  остался  стоять   напротив   в
почтительной позе.
   - По моим оценкам, нашу реальность посетил Удди, хотя и не в прямом  виде
- проекциошю. Только он владеет Элохим Гибор в  иерархии  Голаб  и  Самаэль.
По-видимому,  у  него  произошел  конфликт  с  Посвященными,  о  которых  вы
говорили,  на  территории  одного  из  МИРов  под  Москвой,  но  почему  это
случилось, как им удалось получить доступ в заблокированную зону, я  сказать
не могу.
   - Так узнайте.
   - Делается все необходимое. У Германа Довлатовича родилось предположение,
что в момент... э-э, волнений названных вами Сил  Соболев  получил  тхабс...
если под этим подразумевать знание резонансного перехода из одного состояния
в другое, то есть формулу волнового преобразования.
   - Это было бы... весьма нежелательно.
   - Я понимаю.
   - Вы владеете тхабсом?
   - Нет.
   - А Рыков?
   - Не знаю.'По-моему, тоже нет. В свое время Хранители сделали все,  чтобы
засекретить формулу тхабса... и Знания Бездн. Вот они - знают.
   - В принципе я одобряю их действия.  Знания  Бездн  и  тхабс  опасны  для
цивилизации в ее нынешнем состоянии. Если бы произошла утечка  информации  о
тхабсе и прочих подобных вещах, реальность бы рухнула, и не спасли бы ее  ни
мы, ни иерархи, ни законы  реальности,  опирающиеся  на  крайние  проявления
общего Закона изменения энтропии - доброту, красоту и гармонию.
   Лицо Юрьева  не  изменилось,  подчеркнуто  внимательное  и  вежливое,  но
Бабуу-Сэнгэ почувствовал, как советник президента в глубине души поморщился.
   - Эти оценки устарели, - сказал  Юрий  Бенедиктович.  -  Ни  красота,  ни
доброта не спасут этот мир. Да и кто сказал, что его надо спасать? Он есть и
будет - без нас или с нами.
   Бабуу-Сэнгэ остался бесстрастным,  похожим  на  Будду,  основателя  храма
Гаутамы.
   - Может быть, вы правы, Юрий Бенедиктович. Вы, случайно, не знаете, где я
могу найти Соболева? По моим каналам я отыскать его не смог. Он исчез.
   - Я не занимался Соболевым плотно, - признался Юрьев. - Ведь вы  передали
его Герману. Он должен знать.
   - Конечно-конечно, - мелко закивал координатор. - Должен. Но не знает.
   - В таком случае надо выйти на тех, кто знает.  На  друзей  Соболева,  на
сотрудников и начальников той конторы, где он работает. Если хотите, я  могу
этим заняться.
   - Спасибо. - Бабуу-Сэнгэ собрал лучика морщинок вокруг глаз, что означало
улыбку, и встал. - Я справлюсь. А почему Рыков уверен, что  Соболев  получил
тхабс? Откуда у Германа Довлатовича такие сведения?
   - Он работал с программами ОСИП... - после короткого молчания  проговорил
Юрьев. - Мог получить информацию из астрала... Но мне кажется, он недооценил
коллег... Посвященных...  они  его  раскрыли.  Теперь  он  ищет  контакты  с
Конкере.
   - Вы это точно знаете? От него лично?
   - От Хейно Яановича.
   - А вам не кажется,  что  между  ними  началась  нездоровая  конкуренция,
замешанная на личных амбициях?
   Юрьев прошелся по кабинету, неслышно и мягко ступая по толстому  лиловому
ковру. Союзы Неизвестных изначально были призваны для корректировки  социума
"запрещенной  реальности",  и  не  было  ничего  удивительного  в  том,  что
кардиналы использовали для
   Этой цели конкурирующие структуры: милицию  и  преступные  банды,  службы
охраны и воровские сходы, <разведку и контрразведку, службу  безопасности  и
мафию. Знаменитый  "Стопкрим"  тоже  был  создан  всего  лишь  в  противовес
"Куполу", но противостояние этих организаций начало выливаться  в  уродливые
формы "кровной мести", что не могло не отразиться на  политической  ситуации
страны в целом.
   - Не секрет, что босс "Купола" и он же - генерал ФСБ Ельшин имеет связь с
Конкере. Однако  в  последнее  время  резко  возросло  количество  ошибок  и
провалов,  связанных  с  деятельностью  самого   генерала,   что   позволяет
предположить о разрыве отношений  Ельшина  с  Монархом.  Естественно,  Хейно
хочет воспользоваться ситуацией и убрать "крестного отца", чтобы  возглавить
"Купол" и реорганизовать его. Для новой структуры он уже и название подобрал
- СС, то есть Сверхсистема. Ну а  Герман  очень  удручен  усилением  влияния
соперника, что подвигает его на нестандартные ходы. Насколько я  осведомлен,
Герман лелеет надежду привлечь на свою сторону Соболева, а если удастся,  то
и Монарха. Кстати, один из иерархов поддерживает его.
   - Кто?
   - Гептарх.
   - Да, я это знаю. Что ж, посмотрим, как будут развиваться события. Нельзя
допустить, чтобы какая-либо из организаций, "чистилище" или... как ее -  СС,
добилась абсолютного преимущества.  Упадет  страна,  упадет  рейтинг  нашего
Союза, нас заменят более удачливые Посвященные...
   - Я понял, учитель.
   - Найдите мне Соболева. Я хочу побеседовать с ним, прежде чем решить, что
с ним делать.
   "Вам это сделать проще, - хотел сказать  Юрьев,  -  вы  владеете  каналом
связи не только с астралом и менталом, но и с  логосом",  -  но  не  сказал.
Бабуу-Сэнгэ не хотел оставлять следы в общем информационном поле  Земли,  не
хотел, чтобы кто-либо из Посвященных знал, что он  в  Москве  и  лично  ищет
Соболева, не  хотел  заострять  внимание  остальных  на  личности  человека,
знавшего слишком  многое  о  Внутреннем  Круге,  но  загадочным  образом  не
прошедшего Посвящение.
   - Я найду его, - поклонился Юрий Бенедиктович, уже прикидывая, как  лучше
это сделать. Остановился он в конце концов на самом  простом  и  действенном
варианте -  заложники.  Следовало  захватить  близких  Соболева  в  качестве
заложников и предложить обмен - жизнь на жизнь.

***

   Однако не только Юрьев  умел  рассчитывать  и  реализовывать  комбинации,
ведущие  напрямую  к  цели.  Майор  Ибрагимов  тоже  знал  цену  простым   и
действенным приемам выполнения своих задач и  выбрал  тот  же  путь,  что  и
Юрьев, только выполнять его начал раньше.
   Упустив добычу в Рязани и не догнав ее на  трассе,  Ибрагимов  навлек  на
себя такой взрыв неистового гнева Ельшина, что готов был землю  рыть,  чтобы
отыскать беглецов в Москве. Поэтому  начал  он  поиски  сразу  в  нескольких
направлениях: для выхода на Балуева - через генерала Первухина, для  розыска
Соболева - через генерала Дикого, а остальных решил достать  с  помощью  сил
Московского  угрозыска,  который  тоже  получил   ориентировку   на   розыск
Парамонова, Балуева, Соболева и Митиной.
   Первухин "сорвался". Начальник Управления специальных операций  сам  имел
спецподразделение, подобное ибрагимовскому "Стиксу", и перекрыл все под-Ходы
к собственной персоне. Зато дал показания  Генерал  Дикой,  находившийся  на
лечении в больнице на Тимирязевской, которая принадлежала ФСБ  и  охранялась
солдатами внутренних войск. Уверенный в
   Своей безопасности, начальник военной контрразведки не предпринял  особых
мер охраны, посчитав  дежурившего  круглосуточно  (со  сменой  через  восемь
часов) телохранителя достаточной гарантией защиты.  Ибрагимов,  хорошо  зная
систему охраны больницы, имея доступ  к  монитору  сигнализации,  разработал
план  и  реализовал  его  ночью,   успешно   использовав   для   этой   цели
гипногенератор "удав".
   Обезвредив охрану, майор с тремя оперативниками проник в здание  больницы
(сигнализацию палат отключили другие бойцы "Стикса"), убил не спавшего в это
время  телохранителя  генерала,  готового  открыть  стрельбу,  хотя  мог  бы
оставить его в живых, и ворвался в одноместную палату, где спал Дикой.
   У генерала были хороший слух и реакция, он услышал шорох  и  приготовился
начать сопротивление, мгновенно скатившись на пол с кровати,  но  Ибрагимову
было не до состязаний в силе, ловкости и знании приемов борьбы,  поэтому  он
сразу выстрелил в генерала из "глушака".  После  этого  допрос  раненого  не
составил особого труда.
   Дикой, правда, не смог сообщить, где в  данный  момент  находится  Матвей
Соболев, "главная ударная сила"  военной  контрразведки,  но  дал  адреса  и
телефоны явочных квартир, где  мог  проживать  ганфайтер  "Смерша".  Удалось
узнать Ибрагимову и о принятых "Смершем" мерах по расследованию деятельности
генерала Ельшина, пресечь которые было уже невозможно, слишком далеко  зашло
дело и слишком много людей было втянуто в расследование.
   - Генералу это не понравится, - процедил сквозь зубы помощник  Ибрагимова
лейтенант Свирайло. - Пахнет жареным.
   - Пожалуй, - раздумчиво посмотрел  на  него  майор.  -  Кажется,  Серега,
наступила пора менять хозяина. Этот долго  не  продержится.  Но  прежде  мне
все-таки хотелось бы найти этого сукина сына, заварившего кашу.
   - А с ним что делать? - кивнул на Дикого Свирайло.
   Ибрагимов перевел взгляд ничего не выражающих глаз на  лежащего  навзничь
генерала, в пустых широко открытых глазах которого, устремленных в неведомые
дали, отражались фонари, освещавшие снаружи здание больницы.
   - Рисковый был мужик, - вздохнул  майор,  пряча  "глушак"  в  кобуру  под
мышку. - Любил поиграть в справедливость. Выключай его.
   Лейтенант шагнул к больничной кровати, левой рукой зажал рот генерала,  а
правой вонзил ему в  грудь  длинный  узкий  кинжал  -  баллок.  Тело  Дикого
выгнулось дугой, опало, руки сжались в кулаки, медленно разжались, дернулись
ноги...
   Ибрагимов окинул равнодушным взглядом комнату и, прежде чем выйти, бросил
на труп Валентина Анатольевича визитку "чистилища".
   О том,  что  больницу  посетил  популярный  в  народе  "Стопкрим",  стало
известно только утром,  спустя  три  часа  после  убийства  пациента  и  его
телохранителя.
   Ибрагимов же продолжал действовать, не теряя ни минуты.
   Прямо из больницы его  люди  помчались  по  адресам,  выясненным  в  ходе
допроса Дикого, и на одной из квартир  у  метро  "Тульская",  на  Варшавском
шоссе, застали врасплох двух квартирантов: десятилетнего мальчишку по  имени
Стас и красивую девушку, которую звали Ульяна.
   Нападение оказалось столь неожиданным и внезапным,  что  Ульяна,  хотя  и
поймала сдвиг потока внимания к себе  лично  (хотя  скорее  к  квартире)  за
минуту до вторжения, почти  ничего  предпринять  не  успела.  Успела  только
позвонить Горшину, у которого остановились Иван  Терентьевич  и  Василий,  и
сказать четыре слова: "Тарас, к нам пришли..."
   В то же мгновение сорванная с петель взрывом дверь выпала  на  лестничную
площадку, в квартиру
   Стремительно ворвались пятнистые бойцы "Стикса", и  майор  Ибрагимов,  не
желая рисковать собственной жизнью, разрядил  "глушак"  в  фигуру  в  белом,
застывшую в прихожей с трубкой телефона в руке.
   Конечно, Ульяна отбила гипноатаку "глушака", хотя излучение суггестора  и
погрузило ее в состояние  грогги  -  состояние  боксера  после  пропущенного
нокдауна.  Однако,  мгновенно  проанализировав  ситуацию,   она   не   стала
сопротивляться  (мог  пострадать  Стае),  а  сделала  вид,  что  подчинилась
излучению, способному сломать  волю  кому  угодно,  только  не  Посвященному
Внутреннего Круга. И на  вопросы  отвечала  вполне  "искренне",  корректируя
ответы в соответствии с тем, что хотел услышать главарь налетчиков.
   Ибрагимов узнал главное: Соболев ранен и  где-то  лечится.  Где  -  знает
только его друг Василий Балуев,  также  находившийся  в  розыске  и  имевший
квартиру в районе Савеловского вокзала.  Сведения,  относящиеся  к  личности
захваченных (кто, откуда, почему находятся здесь, какое  отношение  имеют  к
хозяину), майор главными не считал, но запомнил и на вопрос  лейтенанта:  "А
этих теперь в расход?" - ответил:
   - А эти теперь побудут у нас в заложниках,  пока  не  поймаем  Балуева  и
Соболева. Отправь их на вторую базу.
   - Лично?
   - Не понял.
   - Побаловаться с этой подругой можно? Больно уж баба красивая.
   - Побалуешься позже. Сейчас мы идем по другим  схронам  контрразведчиков,
время до утра еще есть, может, успеем отыскать обоих.
   Ульяна  прекрасно  слышала  разговор  и  на  жес  лейтенанта   никак   не
прореагировала: Свирайло потискал ее грудь, провел рукой  по  бедрам,  после
чего майор дал команду уходить.  Соседям  Соболева,  выскочившим  на  грохот
взрыва, он коротко сообщил, что ОМОНом задержаны  "опасные  преступники",  и
посоветовал в милицию не звонить, она и так в курсе событий.
   Горшин,  Парамонов  и  Балуев  примчались  на  квартиру  Соболева  спустя
четверть часа после ухода "Стикса". Их встретили взволнованные,  обсуждавшие
случившееся  жильцы  из  соседних  квартир,  разбитая  металлическая  дверь,
беспорядок в прихожей и  следы  обыска  во  всех  комнатах.  Ульяна  и  Стас
исчезли. И хотя соседи сообщили, что мальчика и девушку увели "омоновцы", то
есть они были живы, настроение всех троих эта  новость  не  подняла.  Больше
всех переживал Василий, кляня себя за то, что  не  настоял  на  своем  и  не
остался ночевать.
   - Где их теперь искать? - сквозь зубы сказал он, когда они сошли  вниз  и
сели в горшинский "Понтиак".
   - Найдем, - попытался его успокоить  Иван  Терентьевич.  -  Ульяна  -  не
иголка, а Москва - не стог сена. Найдем.
   - Кто это был, по-твоему? - глянул Вася на Горшина, севшего за руль.
   - "Стикс", - коротко ответил Тарас, выезжая со двора.
   - Откуда такая уверенность? А если это была команда Рыкова?
   - Он знает, что говорит, - мягко проговорил Парамонов. -  Если  бы  здесь
побывали люди кардинала, мы бы это почувствовали.
   - Куда мы направляемся?
   - Домой, - так же коротко ответил Горшин, покосился на Василия, до  краев
налитого темной ненавистью, и добавил:
   - Сейчас сядем за коми, определим по сети ФСБ базы "Стикса" и  начнем  их
искать. Если Улю и Стаса не  убили,  значит,  они  им  нужны...  в  качестве
наживки.
   Некоторое время ехали молча. Потом Вася  глубоко  вздохнул,  расслабился,
вздохнул еще раз, уже свободней.
   - В качестве наживки, говоришь? Ну, майор, радуйся, ты меня достал!
   Парамонов, сидевший сзади,  усмехнулся.  Судя  по  тону  Балуева,  майору
Ибрагимову радость в будущем не светила.
   - Интересно, каким образом Ибрагимову, если только это  был  он,  удалось
выяснить адрес Соболева?
   - Компьютерная база ФСБ отпадает, - сказал Тарас. - Сведения  об  агентах
класса "абсолют" и "супер" в базу данных  не  заносятся.  Есть  только  один
источник информации о Соболеве...
   - Непосредственный руководитель, - закончил Иван Терентьевич.
   - Вы хотите сказать... - начал Василий.
   - Ибрагимов добрался до руководства "Смерша".
   Урча мощным мотором, машина въехала во двор дома  Горшина,  остановилась.
Мужчины, почти невидимые в темноте, смотрели друг на друга и молчали.
   - Где же Соболев? - пробормотал Василий спустя минуту.
   - Это знает лишь Хранитель, - тихо ответил Парамонов.

ШТУРМ ГЕНЕРАЛЬСКОЙ ДАЧИ

   Если первый вызов в "Белый дом" не вызвал у директора ФСБ  почти  никаких
отрицательных эмоций, то второй возбудил мрачные предчувствия. Слишком много
неприятностей свалилось на голову Владимира Алексеевича за последние полторы
недели, чтобы он мог надеяться на приятную встречу с премьером.
   Так оно и получилось. Глава правительства был угрюм, озабочен,  разгневан
и не выбирал выражений в беседе с Бондарем, которому успел  доверить  немало
тайн властного двора.
   - Что у вас там происходит? - бросил он Владимиру Алексеевичу, когда  тот
вошел в кабинет, прождав
   Полчаса  в  приемной.  -  Пять  убийств  за  неделю!  И  кого  убивают  -
полковников и генералов  военной  контрразведки!  Чем  вы  там  занимаетесь,
генерал?! Почему не наведете порядок?
   - Мы наводим... - пробормотал вспотевший Бондарь.
   - Значит, убийство начальника военной контрразведки  генерала  Дикого,  и
где - в больнице вашего ведомства! - называется наведением порядка?!
   - Его убили "чистильщики"...
   - Бросьте! - пренебрежительно махнул рукой премьер. - "Чистилище" не сует
нос в дела спецслужб... пока, во всяком случае. Дикого убили  ваши  люди  за
то, что он влез в расследование деятельности Ельшина. Не будете отрицать?
   Владимир Алексеевич отвел глаза, признаваясь в душе,  что  премьер  имеет
свои каналы сбора информации в органах, не подконтрольные никому.
   - Кстати, - пригладив  соломенный  чуб,  продолжал  глава  правительства,
молодой, энергичный, целеустремленный, умевший видеть так далеко вперед, что
ради карьеры два  года  назад  даже  развелся