Приемная была та же, и,  хотя  девица,  стучавшая  на  машинке,  казалась
незнакомой, Матвей сразу опознал в ней  служащую  "женбата",  личной  охраны
Шмеля.  Уж  очень  изящно  сочетались  в  ней  грация  каратиста  с  мышцами
гимнастки.
   - Вам кого? - подняла голову от машинки девица.
   - Белого. - Матвей показал  удостоверение,  держась  уверенно  и  твердо.
Офицер на его месте имел право приказывать, ничего не объясняя.
   - Они с.., тут  такие  не  работают,  -  поправилась  девица,  платиновая
блондинка с короткой стрижкой, с любопытством окидывая  вошедшего  взглядом.
На указательном пальце ее левой руки тускло блеснул перстень в форме  черепа
змеи.
   - Виноват, - козырнул Матвей. - Видимо, мне дали старый  адрес.  -  Четко
повернулся, вышел. Закрыв за собой дверь, приложил к ней ладонь, а к  ладони
ухо. Сосредоточился и услышат характерные звуки номеронабирателя.
   - Мне второго, - после  паузы  донесся  голос  секретарши.  -  Лейтенант,
тут...
   Матвей рывком распахнул дверь и точным броском голыша - скатанного  куска
камня - вдребезги разбил телефон.
   Девица вскрикнула, но тут же  сориентировалась  и  сунула  руку  в  стол.
Второй кусок камня угодил ей в запястье, отбив охоту хвататься за оружие. Но
она и тут не растерялась, а прямо со стула метнулась к "майору", нанеся удар
ногой в стиле дакэн-тайдзюцу. Матвей  ответил  тем  же,  и  девица  прилипла
спиной к стене, сползла на пол, не сводя округлившихся глаз с гостя.
   Матвей закрыл дверь, заглянул в бывший кабинет Дадоева -  никого,  пусто,
стенка за шкафом заложена кирпичом - и вернулся в приемную.
   - Номер телефона, по которому вы только что звонили.
   Платиновая  блондинка  зашевелилась,  показав   красивые,   но   чересчур
мускулистые ноги.
   - Пошел ты!..
   Пощечина отбросила ее к столу.  Она  снова  округлила  глаза,  открыла  в
изумлении рот:
   - Ну, козел, я...
   Очередь в пять патронов обошла ее кругом: автомат был оборудован насадкой
бесшумного боя и шума производил не  больше,  чем  теннисный  мяч.  Со  стен
посыпалась кирпичная крошка, от шкафа во все стороны полетели щепки.
   - Номер!
   Секретарша  неизвестного   "клуба   акробатики"   открыла   рот,   хотела
выругаться, но глянула в глаза Соболева и сникла. Тихо  продиктовала  номер,
соврав последнюю цифру: Матвей запомнил щелчки номеронабирателя,  когда  она
звонила. Не подав виду, он подошел к блондинке  и  прикосновением  пальца  к
сонной артерии погрузил ее в сон.
   Вышел из здания спокойно, никто за ним не следил, никто не  ждал.  Спустя
полчаса через компьютер на  квартире  удалось  установить  адрес  по  номеру
телефона - Очаково! А еще через полчаса Матвей объехал на машине двухэтажное
здание с зарешеченными окнами, прячущееся за высоким проволочным забором.

МЕСТЬ И ЗАКОН

   Приняв позицию фудодза, Тарас отстранился от мирской суеты, положил  руки
на затылок  и,  глубоко  вдохнув  через  нос,  наклонился  вперед,  задержав
дыхание. Потом выпрямился,  не  торопясь  выдохнуть  втянутый  воздух  через
полуоткрытый рот, качнул корпус слева  направо  и  продолжал  покачивания  с
затухающей амплитудой, пока не остановил тело в вертикальном положении.
   Внутреннее сосредоточение длилось недолго,  из  медитативного  упражнения
оно давно стало частью жизни. Описание  этого  процесса  заняло  бы  времени
больше. "Следуя задыханием",  Тарас  разместил  сознание  в  психофизическом
центре (хара  -  по  терминологии  восточных  школ  психотренинга),  обретая
странное состояние: тело и сознание как бы растворились в воздухе,  реагируя
на изменение ситуации каждое по-своему, а  вместе  точно  отражая  колебания
полей мира.
   Затем следовал новый шаг медитации,  вынесший  Тараса  за  пределы  тела.
Окружающая обстановка при этом осознавалась  периферией  чувственной  сферы,
ибо потеря бдительности даже на  мгновение  могла  оказаться  фатальной,  но
главным был выход в некое многомерное пространство, называемое  по  привычке
астралом,  хотя  многие  адепты  эзотерики  из  числа   людей-исследователей
оценивали этот термин по-разному.
   И, наконец, стремительно пронеслась цепь осознаний,  позволяющих  достичь
духовного могущества, по этапам-ступеням-уровням: осознание бренности  тела,
иллюзорности восприятия,  собственной  малости  в  пространстве  и  времени,
осознание главенства духовного над материальным, тождества себя  с  другими,
множественности проявлений реальности, осознание Великой Пустоты, настоящего
из будущего и, последнее, - осознание Будущего из Настоящего!
   Тарас Витальевич Горшин, человек Внутреннего Круга и по-этому  не  такой,
как остальные люди Земли, вышел в  особое  информационное  поле  мироздания,
имеющее разные названия, известное  исследователям  эзотерики  под  термином
"ментал", кто бы что под  этим  ни  подразумевал.  Но  преодолеть  последнюю
ступень, выйти  в  тайдзокай  -  "чрево-хранилище"  Вселенной,  а  оттуда  в
конгокай - "сферу неразрушимого", сущность духовного мира,  ощутить  великое
единство макро и микрокосмоса не  удалось.  Последний  уровень  медитации  -
видение Будущего из Настоящего  -  открылся  лишь  на  мгновение,  оставаясь
недоступным восприятию. Кто его закрыл, было ясно. Иерархи своих решений  не
меняли.
   Человек - переходное звено от  биологического  к  энергетическому  уровню
жизни, и Внутренний Круг давно перешел на этот  уровень,  но  Тарас  еще  не
достиг  порога  зрелости,  позволяющего  владеть  колоссальной  энергией   и
запасами информации в полной мере, а после его "акта непослушания" это стало
и вовсе проблематично. Путь, на который он встал, по мнению иерархов, вел  в
никуда, в тупик, и, чтобы выбраться из этого тупика, следовало  начать  цикл
жизни с нуля.
   Тарас напрягся, удерживая с помощью  бонно  <Бонно  -  пауза  в  дзэнской
психотехнике.> концентрацию "И" разума-воли на грани взрыва,  и  получил,  в
ответ удивительную "розу" видений-ощущений-озарений, потрясших его до глубин
психики. К сожалению, человеческий язык  иероглифичен  и  способен  передать
лишь до предела упрощенные понятия, общение на этом уровне возможно  лишь  о
всем известных вещах. Рассказать, что чувствовал и видел Горшин,  он  бы  не
смог, да и не желал этого.
   Удержаться в состоянии пси-резонанса ему помогло  только  дзюнан-тайсо  -
постоянное и жестокое поддержание психической и физической  формы.  Едва  не
выскользнув  из  "ограниченного"  волей  иерархов  -  для  него   лично!   -
"пространства"  ментала,  он  приступил   к   ставшему   привычным   анализу
обстановки.
   Сначала прошелся мысленным взором  по  карте  псипатогенных  зон  Москвы,
отмечая новые узлы с  излучением  негативных  эмоций,  "карта"  представляла
собой  сложную,  "слабо-пространственную"  сетку,   ячеистую   структуру   с
размытыми кое-где контурами - там, где ментальное зрение-чувствование Тараса
наталкивалось на противодействие. Крупнейшие пси-патогенные зоны не изменили
ни размеров, ни цвета, ни очертаний, прикрывая районы сосредоточения власти,
от правительственных  (Государственная  дума,  Совет  Федерации,  Московская
городская дума) до ее территорий, контролируемых Куполом (Лубянка, Петровка,
Лефортово,   Кремль,   Центр,   аэропорты).    Территория,    подконтрольная
"Чистилищу",  выделялась  инфракрасным  цветомощущением,  но   по   качеству
излучения почти не отличалась от черных зон, на что Тарас предпочел  закрыть
глаза. Но в  глубине  души  он  уже  давно  понял,  что  стихийный  протест,
подтолкнувший его к созданию "Чистилища", - с благими намерениями,  конечно!
- расстановку сил в этом не самом лучшем из миров в пользу Светлых  исходов,
скорее всего, не изменит.
   Легким мысленным усилием Тарас овладел внешней сенсорикой <Сенсорика  вне
тела - наблюдение какого-то явления из точки, не  совпадающей  с  физическим
телом>    и    вылетел    из     тела.     Мгновенно     преодолев     объем
пространства-времени-чувств-переживаний, он  неосязаемым  облаком  проник  в
одну из черных зон (Министерство внутренних дел, главные управления, МУР)  и
внедрился во все коммуникативные сети. Через  полминуты  он  знал  все,  чем
занимались  отделы  данной  конкретной  системы,   перелетел   в   следующую
(Федеральная служба контрразведки, Управления "К" и  "Т",  системы  контроля
разных уровней, отделы технических и оперативных служб), но заглянуть внутрь
смог лишь краешком сознания - "размытость" зоны здесь  не  позволяла  видеть
деятельность систем; так  в  сильный  дождь  и  туман  не  виден  не  только
горизонт, но и ближайшие предметы.
   Тогда Тарас выплыл на уровень расчета поля возможных траекторий известных
ему лиц. И уже через несколько секунд увидел "траекторию"  Матвея  Соболева,
ганфайтера-волкодава, барса,  мастера  единоборств,  будущего  Посвященного,
паранорма, с которым контактировал прошлой ночью в форме сна.
   - О черт! - пробормотал он про себя, со свистом и гулом "падая" из транса
в реальность земного бытия. - Только  этого  мне  не  хватало!  Парень  явно
переоценил свои силы...
   Спустя несколько минут,  позвонив  дважды,  Горшин  мчался  в  машине  по
направлению к Очакову.
   Никогда раньше Матвей не чувствовал такого подъема, как сейчас, и никогда
не переживал такого странного состояния легкости и удальства, не отменяющих,
однако, чувства опасности и  концентрации  воли.  В  данный  момент  он  был
уверен,  что  может  все,  и  поэтому  не  сомневался  в  успехе   операции,
построенной не на трезвом расчете, а на внезапности, быстроте и наглости.
   Мгновенный подсознательный анализ обстановки лежал  в  основе  подготовки
ганфайтера и давал  плоды  независимо  от  желания.  Еще  объезжая  комплекс
зданий, принадлежавших батальону "Щит", - двухэтажный корпус штаба и  разных
служб, два барака: подсобное хозяйство  и  склад,  гараж,  кухня,  столовая,
стоянка разной  техники,  -  Матвей  внутренним  зрением  определил  главные
объекты,  наметил  подходы  к  ним  и  путь,  которым  собирался  пройти   к
начальству. Теперь же, глядя на уверенную в себе охрану, лениво ждущую конца
дежурства, он окончательно принял план действий и стал ждать.
   Ожидание было недолгим - по формуле: везет  тем,  кто  готов  к  везению.
Через несколько минут  из  проходной  вышел  здоровый  широколицый  малый  в
штатском костюме, с "дипломатом" в руке, в сопровождении второго  такого  же
амбала, но  вооруженного.  Они  сели  в  серый  "БМВ"  с  трехшестерочным  -
"блатным" - номером и направились к перекрестку. У  светофора  Матвей  их  и
достал.
   Притер машину к обочине, махнул полосатым жезлом (полезная  вещь,  всегда
может пригодиться), вылез и  ловко  перехватил  автомат-приклад  под  мышку,
ствол - в лицо сидящим, ладонь - под магазин, палец - на  спусковой  крючок,
подошел к ничего не понимающим "щитовикам":
   - Документы.
   Шофер, он  же  телохранитель  мордатого  в  штатском,  дернулся  было  за
оружием, но его шеф с улыбкой, от которой у Матвея скулы свело, проговорил:
   - Ты откуда свалился, майор? Не видишь по номеру, что за  машина?  Я  зам
Шмеля, наш транспорт здесь все знают.
   - Какая приятная встреча, - с иронией проговорил  Матвей,  точным  уколом
указательного пальца в сонную артерию  посылая  телохранителя  в  длительные
сумерки. - Сиди тихо!
   Он влез в машину позади заместителя командира  отряда  "Щит",  пристально
следя за обстановкой. Никто не обращал на  него  внимания,  редкие  прохожие
спешили, плавясь от жары.
   - Кто ты? Чего тебе надо? - занервничал зам.
   - Пройти на ваш объект.
   - Чего?! - вылупился мордатый. - Сбрендил, что ли?
   - Мне нужно пройти на объект, - терпеливо повторил Матвей. - Код, пароль,
документы.
   Заместитель Шмеля прямо-таки офонарел,  пытаясь  разглядеть  наглеца,  но
мешал автомат в руках мнимого майора.
   - Зачем тебе это? Ведь дальше приемной все равно не пройдешь.  И  обратно
не выйдешь. Там охрана - "черные береты"...
   - Код, пароль, документы.
   Мордатый глянул на обмякшего телохранителя, и что-то в  тоне  майора  его
насторожило.
   - Код - двойка, три семерки, пароль "Армада", а документы... - договорить
он не успел, Матвей усыпил его  касанием  костяшки  указательного  пальца  к
я-мэн, точке на шее вблизи затылка.  Огляделся  -  все  спокойно.  Незаметно
обшарил карманы мордатого, нашел  пропуск  с  двумя  полосами  -  зеленой  и
золотой  -  на  имя  Рабитмана   Романа   Романовича,   открыл   "дипломат",
присвистнул: целый арсенал, в том числе и тот самый  "глушак"  типа  "удав",
похожий на пистолет "волк". Куда это они собрались с таким запасом? Уж не на
охоту ли? Впрочем, в данный момент это не имело значения.
   Матвей пересел на место водителя, потеснив его, загнал машину за  шеренгу
кустов, а свой "бронеход" подогнал к  воротам  резиденции  батальона  "Щит",
посигналил. К воротам  вышел  жующий  чуингам  ленивый  прапор  в  таком  же
костюме, что и Матвей, только в черном  берете.  Рейнджер,  не  новичок,  но
оружие держит слишком картинно.
   Матвей приспустил стекло, показал пропуск (вряд ли с  трех  метров  можно
увидеть фамилию владельца), сказал, растягивая слова:
   - Открывай, "чернушка", умножь двойку на три семерки и пропусти армаду.
   Прапорщик перекатил жвачку справа налево, кивнул напарнику, и тот включил
мотор, раздвигающий двери.
   Матвей проехал, но вдруг вспомнил, что не знает, как заехать на стоянку у
штаба, остановился и вышел, небрежно кивнув на автомобиль:
   - Запаркуй, "чернушка",  пиво  в  бардачке.  -  Обалдевший  страж  только
проводил его взглядом и покрутил пальцем у виска.
   Вход в штаб охранялся отдельно - "черными беретами" и знакомыми  мадам  в
форме спецназа. С автоматами за спиной, они мило болтали между собой  (сленг
портового грузчика пополам  с  арго  выпускника  воровской  академии)  и  на
пропуск незнакомого майора не обратили внимания, отметив лишь его  золоченый
блеск.
   Матвей вразвалку шел мимо, свернул налево и попал в тупик с  единственной
дверью. На двери красовалась табличка с номером шесть.
   Разговор охранников за спиной стих: Матвей понял, что допустил ошибку, не
расспросив зама Шмеля, как пройти в кабинет командира. За дверью кто-то был,
не один - двое: способностью ощущать присутствие человека  и  даже  узнавать
его мысли сквозь стены Матвей был наделен, но что делать, если дверь заперта
на кодовый замок... На решение  было  не  больше  секунды.  Матвей  повернул
ручку, и дверь открылась. Радоваться рано, подумал он.
   Здесь располагалась хозчасть. Двое прапорщиков в обычной армейской  форме
оглянулись на скрип двери.
   - Пардон, - спокойно сказал Матвей. - Рабитман не заходил?
   - Только что уехал, - ответил один из прапоров ломающимся баском. - Минут
десять назад, я из окна видел.
   - Хряк его задери! - так же спокойно проговорил Матвей. - К кому  же  мне
теперь? Шмель не уехал?
   - У себя в "сотке", - сообщил словоохотливый малый.
   Матвей кивнул и  вышел,  унося  два  умеренно  заинтересованных  взгляда.
Держался он непринужденно, так что вряд ли эти двое поднимут шум.
   Пройдя мимо часовых вправо по  коридору,  он  поднялся  на  второй  этаж,
справедливо полагая, что кабинет шефа должен быть там, но уже на  лестничной
клетке его  остановили  одетые  во  все  черное  два  здоровенных  амбала  и
потребовали, во-первых, предъявить пропуск, вовторых, объяснить цель  визита
и, в-третьих, сдать оружие.
   - Ага, - сказал Матвей, включаясь в движение, - как только, так сразу.
   Амбалы наморщили лбы, пытаясь понять шутку, но тут  мягко  упали,  словно
срезанная трава. Прием так и назывался "трава  под  серпом",  и  был  он  не
заимствован, а создан и отрепетирован  мастерами  русбоя.  С  этого  момента
время для ганфайтера, которым стал Матвей Соболев, пошло медленнее.
   Рванувшись  в  коридор  мимо  охранников,  он  вспомнил   упражнения   по
рефлекс-подготовке  вроде  бега  по  трассе  с  замаскированными  ловушками:
подсекающими веревками и шестами, сетевыми капканами, арбалетами,  падающими
стенами, столбами и камнями. Здесь почти ничего этого не водилось, но трасса
оставалась неразгаданной и опасной, как жерло готового к выстрелу орудия.
   Туго засвистел в ушах ветер...
   Слева по ходу верзила в черном со стаканом чая в руке - ван-ку по шее!
   Справа совсем юный  парнишка  в  пятнистом  комбинезоне,  с  чубчиком,  с
румянцем во всю щеку, - рэнсэн в гортань!
   Дверь слева открылась, и из нее  вывалился  невообразимо  толстый  мужик,
похожий на борца сумо (где я его видел?), - для него хватит и удара дверью в
лоб.
   "Комнаты с номерами двадцать четыре, двадцать  два,  двадцать  -  где  же
"сотка"? Или тот прапор из хозчасти имел в  виду  кое-что  другое?  А  может
быть, "сотка", сотый номер, расположен  на  первом  этаже?  Тогда  ты  влип,
ганфайтер. Но зачем тогда здесь еще  один  пост  на  входе,  с  проверкой  и
страховкой? Нет, ищи, парень, Шмель сидит где-то.., ф-фу! Вот он!"
   Матвей наконец увидел дверь с номером  "сто"  и  влетел  в  комнату,  как
снаряд, сея разрушения и провалы сознания. Не обошлось, конечно, без  травм,
но убивать - такого у Матвея и в мыслях не было. Эти парни в общем-то ни при
чем по большому счету.
   Секретарем, вернее, адъютантом у Шмеля была женщина, одетая  в  пятнистую
безрукавку и шорты, кроме нее, в комнате находились еще двое охранников, и с
ними пришлось  драться  насмерть  -  настоящие  профессионалы,  парни  сразу
вцепились в автоматы. К счастью, рефлекторная реакция Матвея,  взведенная  к
тому же  состоянием  турийи  в  режим  вспышечной  активности,  превосходила
скорость движений этих горилл, и понадобилось всего  четыре  секунды,  чтобы
одного уложить щелчком голыша в точку лба между бровями,  второго  -  ударом
ноги с прыжка в висок. Адъютанта-девицу Матвей не тронул, но она сама вдруг,
ничуть не смутившись внезапным прорывом незваного  майора,  метнула  в  него
нож. Матвей едва успел отбить его в стиле тотоку хиеси -  ударом  ладони  по
плоской стороне клинка, с уклонением в сторону.  Женщина  продемонстрировала
тантодзюцу - великолепное владение ножом,  и  Матвей  вспомнил  шепот  Ильи:
"Брюнетка.., разделала как борова..."
   - Сидеть! - шевельнул он заледеневшими губами. - Это ты убила автослесаря
Илью Шимука?
   - Ну и что из того? - усмехнулась чернявая адъютантша, бугрясь  мускулами
при малейшем движении. - Будешь стрелять - через полминуты из  тебя  нарежут
ремней...
   - Тварь! - Матвей прыгнул. Кто-то внутри его считал  секунды,  и  резерва
времени по расчету внезапности, по сути, уже не было.
   Девица встретила его как надо - блоком и попыткой боевых действий,  но  с
таким же успехом она могла блокировать бульдозер. Удар  Матвея  с  выплеском
энергии сломал ей обе руки, но  оставил  в  живых.  Даже  в  такой  ситуации
Соболев не казнил - наказывал. За исполнение чужого приказа.
   Прислушался к обстановке: тихо, черт возьми! Умерли все, что ли? Впрочем,
прошло всего тридцать пять секунд с момента входа "на трассу"  и  десять  со
времени появления в приемной.
   Бесшумно Матвей открыл дверь с табличкой: "Комбат". Хорошо, что  двойная,
с тамбуром. Хозяин ничего не  услышал,  стоя  у  стола  спиной  к  двери,  и
оглянулся, когда Матвей уже стоял в двух шагах от него.
   - Откуда ты взялся?!
   - От верблюда, - находчиво ответил Матвей,  вспоминая  сон  с  появлением
Тараса Горшина. - Давай, Белый,  становись.  Твоя  очередь.  -  Он  отставил
автомат в сторону.
   Командир батальона  "Щит",  он  же  начальник  службы  "гашения"  Купола,
подчиненный только боссу и его секьюрмену Ибрагимову, о чем знали всего  два
человека, выпрямился, глаза его сузились, зажглись недобрым огнем.
   Был он не слишком высок, но хорошо сложен, накачан и силен. Во  всей  его
фигуре сквозила уверенность в себе и привычка повелевать.
   - Кто ты?
   - Убить Илью Шимука, автослесаря, ты отдал приказ?
   - А-а... - Кривая улыбка пробежала по губам Шмеля. - Дружок пр