Василий  на  своем  "жигуленке"  не  мог  и
примирился с этим.
   Территорию больницы он не знал, поэтому просто заехал внутрь  и  поставил
машину у главного корпуса. Ни "Вольво", ни джип заезжать за ограду не стали,
из чего Вася сделал вывод, что брать его здесь  не  будут.  Подумал  "Ну-ну,
парни,  поиграем  в  кошки-мышки".  Нашел  психотерапевтическое   отделение,
спросил у проходящей медсестры, где находится  кабинет  врачей,  и  предстал
пред светлые очи Ивана Терентьевича Парамонова, который сидел в белом халате
за пультом какого-то медицинского аппарата,  похожего  на  детектор  лжи,  и
разговаривал с двумя женщинами в  халатах.  Увидев  Балуева,  он  извинился,
встал и вышел с ним в коридор, спокойный и уравновешенный.
   - Что-нибудь случилось, Василий Никифорович?
   - За нами пришли.
   - Рассказывайте.
   Вася вкратце поделился с Иваном Терентьевичем своими наблюдениями.
   - Странно, - сказал тот задумчиво. - Чтобы  вот  так  запросто  выйти  на
сотрудника ФСБ вашего уровня, надо всего-навсего знать, где он находится.  С
другой стороны, нас могли просчитать и другие наши неприятели и  пустить  по
следу команду.
   - Кардиналы Союза? Рыков?
   - Рыков, Юрьев, Носовой, Мурашов... кто-то  из  них.  Кстати,  у  каждого
кардинала имеется сво„ манипул - команда профессионалов слежки, задержания и
исполнения решений.
   - Вы думаете, они?
   - Не похоже,  я  не  чувствую  потока  внимания,  то  есть  пси-излучения
иерархов, которым отмечены их люди.
   - Печать зла?
   - Можно сказать и так, - улыбнулся Парамонов. - Где ваша машина?
   - У входа в корпус.
   - Я свою, к сожалению, дал  на  полдня  приятелю,  придется  использовать
вашу. Садитесь и объезжайте корпус справа, я выйду служебным ходом во двор и
покажу проезд через территорию больницы. Поедем к Уле, а по  пути  подумаем,
что можно предпринять.
   - Надо еще предупредить Кристину.
   - Я предупрежу, не беспокойтесь.
   Парамонов вернулся в кабинет. Вася направился  по  коридору  к  выходу  и
сразу увидел молодого парня в спортивном  костюме  и  куртке,  входившего  в
здание. Тот заметил его позже, поэтому отступить не успел.
   - Привет, Гриша, - широко улыбаясь, подошел к  нему  Василий,  протягивая
руку для рукопожатия. - Сколько лет, сколько зим. Какими судьбами?
   Конечно, Вася не был  знаком  со  "спортсменом",  но  эффект  "узнавания"
всегда срабатывал безошибочно, сработал и на сей раз.
   - Привет, - буркнул "спортсмен", включаясь в игру... и тут же  выключаясь
от мгновенного незаметного удара в лоб. Вася заботливо поддержал его,  повел
по коридору мимо кабинетов, приговаривая для спешащих по делам  медсестер  и
врачей:
   - Сейчас пройдет, терпи, Гриша, доктор посмотрит и вылечит, терпи...
   Коридор вильнул, выводя их в холл со стульями и пальмами  в  кадках,  где
сидели двое мужчин в возрасте. Вася усадил "спортсмена" на стул, сдавил  ему
сухожилие на плече, спросил в ухо:
   - Что за контора меня пасет?  Парень  промычал  что-то,  силясь  вдохнуть
воздух, глаза его оставались мутными, вряд ли он соображал,
   Что с ним случилось. Вася сунул руку ему  за  пазуху,  нащупал  кобуру  и
рукоять пистолета, потом обшарил карманы куртки и брюк - больные за  пальмой
не обращали на него внимания, - ничего не нашел и встал.
   - Посиди, Гриша, я схожу за врачом.
   Через минуту он сел в машину, отметив появление еще двух "спортсменов"  у
входа в  корпус.  Они  ждали  своего  разведчика.  Вася  включил  двигатель,
медленно развернулся, но поехал не  на  улицу,  а  свернул  направо,  поймав
движение "спортсменов": один нырнул в здание, второй ринулся к  воротам,  на
улицу, где стояли машины преследователей.
   Иван Терентьевич вышел из двери  служебного  выхода,  как  только  машина
Балуева обогнула здание, сел в кабину
   - Прямо, потом у развилки налево, по  серпантину  вниз  и  мимо  морга  к
парку... Почему задержались?
   - Наткнулся на разведчика, зашел в больницу поглядеть, где я. Но  ошибся.
Я, между прочим, тоже. Сказать, кто и откуда, он не смог.
   - Жаль. Так, здесь правее, у  сарая  налево.  Ворота,  наверное,  с  этой
стороны заперты, я открою.
   - Сидите.
   Вася подъехал к  деревянной  решетке  ворот  с  висячим  замком,  надавил
капотом, ворота с  хрустом  распахнулись,  сломав  петлю  с  замком.  Спустя
короткое время машина была уже в балке  за  больницей,  выехала  на  дорогу,
обогнала троллейбус номер пять, переехала  мост  через  реку,  выскочила  на
площадь Есенина с драмтеатром и свернула на улицу Урицкого, на  которой  был
расположен мединститут.
   - Остановитесь у ресторана.
   - Но ведь Уля, наверное, в институте...
   - Я ее позвал.
   -  Каким  образом?  -   Вася   в   недоумении   глянул   на   по-деловому
сосредоточенное и спокойное  лицо  Посвященного,  встретил  его  дружелюбный
взгляд с ироничной искоркой в глубине и все понял. Он остановил
   "шестерку"  у  ресторана  "Рязань",  и  в  нее  тотчас  же  села  Ульяна,
появившаяся словно ниоткуда, буквально из воздуха.
   - Объясните, что происходит, мужчины. Доброе утро, Василий.
   - Доброе утро, призрак. Нас... - Вася не договорил, заметив  в  зеркальце
заднего вида появившиеся в конце улицы "Вольво" и "Ниссан". -  Ах  ты,  мама
моя! Вот они!
   - Кто? - не поняла Уля.
   - Нас просчитали, - сказал Иван Терентьевич. - Кто -  неизвестно,  скорее
всего спецструктуры из Москвы, Васины коллеги.
   - Тамбовские волки им коллеги,  -  пробурчал  Вася.  -  Командуйте,  куда
ехать, я Рязань знаю плохо.
   - А тут близенько, - повел рукой Парамонов. - Сворачивайте  за  угол,  на
Подбельского, и сразу во дворик за пятиэтажкой. Дворик там  очень  уютный  и
тихий, приятно будет беседовать.
   Вася хмыкнул, понимая, что сейчас проверяется его  способность  думать  и
держаться,  выжал  сцепление  и  поехал  в  указанном  направлении.  Он   не
сомневался в том, что преследователи их заметили, а не промчались мимо.
   - А как же Кристина? - спросил Вася, сворачивая во  двор  за  пятиэтажным
кирпичным домом еще времен сталинской постройки - с колоннами по  фасаду  на
всех этажах, с кирпичными столбиками балконов и резными фронтонами.
   - Она сейчас придет, - сказала  Ульяна  и  первой  выбралась  из  машины,
сосредоточенная на какой-то мысли.
   - Оставайтесь в машине, Василий, - сказал Иван Терентьевич, следя за тем,
как во двор въезжают, переваливаясь  на  неровностях  дороги,  темно-зеленый
джип и "Вольво" с затемненными стеклами. - Мы справимся сами.
   Он вылез из кабины и  догнал  Ульяну,  остановившуюся  посреди  двора,  у
каменной  беседки  с  неработающим  фонтанчиком.  Вася  подумал,  переместил
кое-какое свое спецснаряжение из бардачка в карманы брюк и рубашки, выбрался
из машины и облокотился на крышу, делая вид, что любуется  погодой  и  дышит
свежим воздухом.
   Захлопали  дверцы  машин,  из  них  стали  выпрыгивать  молодые  люди   в
спортивных костюмах и джинсах, все - в куртках, несмотря  на  жаркий  летний
день, под которыми удобно было прятать бронежилеты и оружие. Вася  напрягся,
не понимая, что задумали Посвященные, все-таки силы были слишком  неравными:
четырнадцать человек, специально обученных и  тренированных,  против  троих,
двое из которых были явно некомбатантами, но с другой  стороны,  сила  людей
Внутреннего Круга намного превышала психофизические возможности всей  группы
захвата, что и показали дальнейшие события.
   Вася не сразу понял, что произошло: показалось - в голове лопнула бутылка
с кипятком и ошпарила мозги. Затем, спустя какое-то время,  пришла  догадка:
Посвященные атаковали преследователей в пси-диапазоне.  Он  сам  не  потерял
сознание только потому, что обладал спонтанной защитой и  кое-каким  запасом
паранормальных сил.
   Все четырнадцать  "спортсменов",  уже  развернувшиеся  в  цепь,  начавшие
операцию захвата, попадали на землю, роняя оружие.  Уснули  водители  машин.
Люди, находившиеся во  дворе  дома  до  подъезда  спецмашин,  тоже  потеряли
сознание, и двор превратился в "асфальтовое побоище", в цирковую арену,  где
был успешно проведен эксперимент по коллективному усыплению зрителей.
   Когда во дворе появилась Кристина, Вася не заметил. С гудящей головой  он
подошел к Ульяне и Парамонову, кивнул на застывших спецназовцев.
   - Сколько они будут находиться в таком положении?
   - Часа полтора, - ответила Ульяна,  вопросительно  глянув  на  подошедшую
Кристину.
   - Там была еще одна машина, - сказала подруга Соболева, - очень красивая,
серебристого цвета. В кабине двое, вот документ того, что сидел за рулем.  -
Она протянула красную книжечку с тисненым двуглавым орлом. Вася развернул ее
и прочитал:
   - Майор  Хасан  Мустафа  Ибрагимов,  Управление  "Т"  Федеральной  службы
безопасности.
   -  Вы  его  знаете?  -  спросил  Парамонов,  внимательно   посмотрев   на
затвердевшее лицо Балуева.
   - Знаю, - глухо ответил Вася. - Командир спецподразделения  "Стикс".  Это
команда Ельшина, Иван Терентьевич. Но убей меня Бог, если я  знаю,  как  они
меня вычислили! Я сейчас вернусь...
   - Не стоит, - мягко удержал его Парамонов. -  Они  уже  не  причинят  нам
вреда.
   - У меня с ним свои счеты...
   - И все-таки не стоит устраивать суд здесь. Он  лицо  подневольное,  надо
выходить на его начальников.
   - Это он подставил меня в Грозном. - Вася шагнул было  прочь,  но  уловил
взгляд Ульяны и словно споткнулся об него. С усилием загнал гнев и ненависть
в глубину души. - Черт с ним, пусть живет. Куда теперь, господа гипнотизеры?
Надо линять, а то торчим здесь, как четыре тополя на Плющихе.
   Ульяна улыбнулась, провела пальцами по  его  щеке  и  первой  зашагала  к
машине. Вскоре они выехали  со  двора,  где  на  земле  лежали  незадачливые
оперативники "Стикса", а оторопелые жители дома, вышедшие по своим делам,  с
испугом разглядывали неподвижные тела.
   - Куда? - спросил Василий, увеличивая скорость.
   - В столицу, - ответил за всех Парамонов.  -  Но  прежде  переоденемся  и
соберем вещи. Спешить нам особо незачем.
   "На шоссе не перехватят?" -  хотел  спросить  Василии,  но  вместо  этого
проворчал, пытаясь разрядить обстановку:
   - Даже обидно, что не дали подраться...
   - У тебя еще появится такая возможность, - вздохнула Ульяна, не  реагируя
на шутку, и Вася понял девушку, да и всех остальных тоже: никому не хотелось
резко менять образ жизни, но сама жизнь распорядилась иначе. И что  ждет  их
впереди, не знал никто.

КАСАНИЕ ГРАНИЦЫ

   Бориса Ивановича Ивакина, полковника  военной  контрразведки  ФСБ,  убили
прямо в больничной палате, днем, на глазах медперсонала госпиталя, куда  его
перевезли из больницы "Скорой помощи" после  операции.  Двое  неизвестных  в
белых халатах, из-под  которых  виднелись  генеральские  кители  и  брюки  с
лампасами, принятые за высокое военное начальство, вошли  к  нему  в  палату
вместе с медсестрой, когда  телохранители  полковника  по  какой-то  причине
покинули свой пост, ударили медсестру по голове, а когда она пришла в  себя,
Ивакин был уже мертв. В груди его торчал узкий и длинный  кинжал,  известный
среди специалистов под  названием  баллок.  Спасти  полковника  не  удалось.
Задержать убийц тоже. Генеральские мундиры были потом найдены в  туалете  на
втором этаже госпиталя, а телохранители Ивакина - в том же туалете,  но  без
оружия, в полной отключке, словно накачались наркотиками. О том,  что  такое
их состояние  вызвано  излучением  гипногенератора  "удав",  стало  известно
позже.
   На генерала Дикого была совершена попытка нападения, едва не увенчавшаяся
успехом. Он возвращался домой с работы поздно вечером в  сопровождении  двух
телохранителей, и как только вышел из машины, раздались выстрелы. Стреляли с
двух сторон: из полуподвального окна рядом с подъездом и со стороны стоянки
   Автомашин  в  двадцати  метрах.   Телохранители   генерала   были   убиты
практически мгновенно, сам же он, владея спецтехникой передвижения в  боевых
условиях и воинскими искусствами, успел открыть ответный огонь и укрыться  в
подъезде, где его ждал еще  один  киллер  -  "контролер  *.  Но  киллеру  не
повезло, Валентин Анатольевич увидел его вовремя  и  выстрелил  первым.  Три
пули достались и самому генералу, однако он все же уцелел.
   Матвей Соболев узнал об  этом  поздно  ночью,  позвонив  Дикому  домой  и
услышав от его жены печальную весть. В  задумчивости  походил  по  комнатам,
чувствуя дискомфорт, связанный с отсутствием Кристины. Он уже  заметил,  что
острая необходимость в любимой женщине  пропадает,  когда  она  рядом,  зато
когда ее нет - ощущение сердечной недостаточности сводит с ума.
   Сел за компьютер, поработал с каналами секретной сети ФСБ  и  МВД,  узнал
новые подробности прохождения по  цепи  исполнителей  приказа  о  задержании
"особо опасных преступников", одним из которых  был  он  сам,  но  в  голову
ничего  путного  не  шло.  Перед  глазами  стояло  замкнутое,  суровое  лицо
"викинга" - Бориса Ивановича Ивакина, а в ушах снова и снова  звучали  слова
Светлены: "Действуй, иначе опоздаешь..." Неужели он в самом  деле  не  может
изменить запланированный мирозданием порядок вещей? Ведь и  в  том,  прошлом
варианте бытия Ивакина убили, Дикого ранили, Илью Муромца подстрелили,  и  в
этом повторяется то же самое, несмотря на попытки  изменить  ход  событий  и
знание того, что произойдет. Или он плохо старается?
   Матвей выключил компьютер, походил по непривычно пустым и тихим комнатам,
бесцельно дотрагиваясь до вещей Кристины, чувствуя  себя  странно  одиноким,
потом позвонил Горшину. Однако Тараса не было дома,  его  автоответчик,  как
живой человек, с иронией посоветовал поискать хозяина в астрале, и Матвей с
   Усмешкой бросил трубку. Но тут же поднял снова -  телефон  зазвонил  сам.
Однако голос принадлежал не Тарасу. Матвей не сразу узнал Самандара.
   - Есть разговор, - сказал Вахид Тожиевич.
   - Говорите, - сказал Матвей, озадаченный тем, что Самандару известен  его
секретный телефон с кодовым опознавателем.
   - Не по телефону.
   Идти никуда Матвею не хотелось, но так как Посвященные не  будут  звонить
зря, он согласился.
   - Где?
   - У вас, если не возражаете, я тут неподалеку.
   - Жду. - Матвей выключил телефон,  прикинул  варианты  заинтересованности
директора МИЦБИ в контакте с ним, на  всякий  случай  сварил  кофе  и  снова
кругами пошел по квартире.
   Вахид  Тожиевич  позвонил   в   дверь   через   двадцать   минут.   Вошел
сосредоточенно-деловой, налитый упругой силой. Замкнутое, бесстрастное  лицо
его напоминало лицо игрока в покер, ведущего свою игру.
   - Проходите, - повел рукой Матвей, приглашая гостя в гостиную.
   - Я всего на минуту, -  сказал  Самандар,  входя  в  комнату,  не  снимая
туфель, остановился у  журнального  столика.  Матвей  пожал  плечами,  вошел
следом и встал напротив.
   - Слушаю вас.
   Взгляд Самандара из-под черных густых бровей был стремителен и  остр,  но
пробить ледяную сталь глаз хозяина не смог.
   - У вас есть то, что интересует и меня.
   - Конкретно?
   - "Черный файл". Программа вызова Конкере.
   - И что же? - Матвей был неприятно поражен осведомленностью  Самандара  и
даже прикинул, от кого тот  мог  узнать  о  походе  на  дачу  Ельшина  (Вася
Баловень! Только он мог похвастаться перед Ульяной,
   А та сказала Вахиду...), но на лице его ничего не отразилось.
   - Предлагаю свою помощь в контакте. Одному вам не справиться с  проекцией
Монарха, владеющей всем спектром Сил Мира.
   - Я не собираюсь  контактировать  с  Монархом,  -  равнодушно  проговорил
Матвей, мысленно добавив: "пока".
   Тонкие губы Самандара слегка раздвинулись в едва заметной  саркастической
улыбке.
   - Если бы это было так, вам незачем было бы проникать  на  дачу  генерала
Ельшина. Итак, вы не хотите, чтобы я подстраховал вас?
   - Не хочу, - подтвердил Матвей.
   - Вы рискуете... и даже не  жизнью  -  свободой  воли!  Любой  контакт  с
Конкере заканчивается зомбированием контактера. Вы не справитесь.
   - У вас все?
   Самандар  бросил  еще  один  острый  взгляд  -   выпад   воздействия   на
психофизическом уровне, воспринимаемый как парализующий удар по  голове,  но
Матвей легко отвел удар "поворотом психики вокруг оси" и ответил "пощечиной"
- отрезвляющим  пси-уколом  на  частоте  гашения  сознания.  Вахид  Тожиевич
отшатнулся, бледнея, он не ожидал такого владения  пси-полями  от  какого-то
там "незавершенного аватары", вдобавок не признанного Кругом.
   - Всего доброго, - поклонился Матвей. - Надеюсь, вы меня поняли.
   Директор Международного исследовательского центра боевых искусств  провел
дрожащей рукой по лбу, повернулся и вышел из квартиры Соболева на негнущихся
ногах. Он был явно потрясен.
   Матвей закрыл за ним дверь, подмигнул сам себе  в  зеркале  прихожей,  не
спеша прогонять всплывшую из глубин психики нехорошую мыслишку, что  он  еще
мало проучил Вахида, потом решительно прошествовал в кабинет. Терпеть дольше
с разверткой "черного
   Файла"  не  было  сил.  Самандар,  не  ведая  того,  своим   предложением
спровоцировал Матвея начать работу без подготовки и подстраховки, в  которых
он нуждался.
   С тихим  гулом  заработал  компьютер,  словно  встрепенулся  и  потянулся
проснувшийся электрический зверь. Проглотил диск CD-ROM. На  экране  дисплея
медленно разгорелся алый иероглиф "цюань" на черном фоне. И в тот же  момент
что-то произошло, мир вокруг неуловимо изменился. Компьютер теперь  в  самом
деле  создавал  впечатление  живого  существа  с   мощной,   но   нездоровой
энергетикой. Затем Матвей почувствовал на себе чей-то пристальный,  тяжелый,
засасывающий взгляд!
   Он был готов,  казалось,  ко  всему:  к  мощной  пси-атаке,  к  появлению
призрака Монарха, к натиску воли Конкере, к высокоскоростному бою,  наконец,
- только не к тому,  что  произошло.  Его  сознание  просто  растворилось  в
кошмарно черном объеме Космоса, провалилось в Великую Пустоту,  проглоченное
кем-то гораздо более масштабным, чем  планета  Земля  и  даже  Галактика!  И
Матвей не выдержал этой антиатаки,  как  не  выдерживает  боец  собственного
удара и после промаха падает вперед, проваливается, как говорят специалисты.
   Да, он осознал свою ошибку и  попытался  увернуться,  перейти  на  другие
диапазоны психического состояния, однако он уже "падал вперед", проваливался
с нарастающей скоростью, и его попытка лишь задержала падение  на  несколько
мгновений...
   И тотчас же он почувствовал  под  ногами  твердую  поверхность  -  словно
кто-то подсунул ему плот...
   Тело пробило  плот,  но  руки  ухватились  за  какие-то  балки  и  фермы,
подтянули вверх тело, казавшееся глыбой мертвого металла...
   Балки обломились, и снова, отчаянно извернувшись, Матвей поймал брошенную
"сверху" - в пустоту - веревку, затормозил падение и стал подниматься вверх,
уже почти не дыша, на пределе сил и воли...
   Голова пробила толстый слой льда, закрывшего "полынью  пустоты",  которая
продолжала засасывать его, растворять  в  себе,  испарять  и  развеивать  по
гигантским объемам чужого сознания...
   Уши взорвались от собственного крика...
   Грудная  клетка  выгнулась   дугой,   сотрясаемая   бешено   заработавшим
сердцем...
   Глаза резануло нестерпимо ярким светом...
   Что-то щелкнуло...
   Горло перехватило такой болью,  что  он  снова  едва  не  нырнул  в  омут
беспамятства...
   И все стихло!
   Свет в глазах померк, но последним усилием воли Матвей раскрыл их, увидел
склонившееся над ним лицо Горшина и окончательно ушел, вполне осознавая, что
его спасли от чего-то неизмеримо более жуткого, чем смерть!
   Пришел в себя он через несколько минут, с удивлением обнаружив,  что  все
еще сидит в кабинете перед выключенным  компьютером,  а  рядом  на  гостевом
диванчике удобно расположился Тарас Горшин и с  видимым  удовольствием  пьет
кофе. Заметив, что хозяин зашевелился, подал ему чашку с напитком, сваренным
так, как любил варить сам Соболев - на песке, с