ши.
   В пятницу семнадцатого мая Стас собирался после третьей ленты ("Приборы и
устройства оптоэлектроники") посмотреть выставку картин Еремеева в салоне на
Кузнецком мосту, но судьба распорядилась иначе. С ним в группе  учился  Коля
Мальцев, внук известного писателя Алдан-Петрова, которому дедклассик оставил
в наследство неплохую четырехкомнатную квартиру в центре Москвы у  Никитских
ворот. В последнее время Коля ходил на  занятия  хмурый  и  неразговорчивый,
часто пропускал ленты, а с понедельника по  пятницу  вообще  не  появился  в
институте ни разу, и одна из девушек группы предложила  съездить  к  нему  и
проведать - вдруг заболел?
   Согласились ехать трое: приятельница Николая  Люба,  его  друзья  Саша  и
Виктор, плюс Стас, имевший машину.
   Никто из них обременен заботами не был, плохого от жизни в силу молодости
не ждал, поэтому атмосфера в кабине  машины  была  по-студенчески  легкой  и
веселой. Пока ехали, успели нашутиться, похохотать над  анекдотами  Виктора,
поговорить о театральных постановках и закидать Сашу  каверзными  вопросами,
когда  он  попытался  завязать  дискуссию  о  "живых   соборных   системах",
подразумевая под ними человеческие коллективы. Стасу эта тема была близка по
духу,  поэтому  в  избиении  Саши  он  не  участвовал,  при   случае   решив
побеседовать с ним по предмету спора. Ему импонировала  идея  отечественного
ученого-философа Попкова, труды  которого  по  законам  всеединства,  кармы,
гармонии и эволюции он читал. Попков утверждал, что если индивидуум болен  в
силу нарушения им законов совершенствования личности, то  и  общество  может
болеть из-за нарушения законов гармонии и эволюции,  и  эта  мысль  казалась
Стасу  вполне  разумной,  адекватно  отражающей  истинное  положение  вещей.
Правда, с однокурсниками Стас на эту тему предпочитал не  полемизировать,  у
него были другие собеседники, более знающие - дядя, прошедший  Посвящение  I
ступени Внутреннего Круга, и его друг Вахид Тожиевич  Самандар,  от  которых
Стас узнал много поразивших его воображение сведений о "розе реальностей".
   Оставили машину на Малой Никитской, купили в  магазине  фруктов,  молока,
хлеба, кофе, предполагая,  что  Колька  просто  заболел,  и  ведомые  Любой,
которая уже бывала в квартире Мальцева и знала адрес, выгрузились  из  лифта
на шестом этаже старого семнадцатиэтажного дома, где когда-то жил писатель.
   Дверь открыл молодой человек спортивного вида,  одетый  в  спортивный  же
костюм и кроссовки "найк". Стасу он сразу не понравился - бегающими  глазами
и золотыми зубами. Стас вообще никогда не верил людям с золотыми зубами.  Их
улыбки казались ему фальшивыми, искусственными, как и сами зубы.
   - Вам кого? - осведомился молодой человек.
   - Хозяина, - солидно сказал Виктор.
   - Я хозяин, - сказал молодой человек.
   Пришедшие переглянулись.
   - Это квартира Коли Мальцева? - спросил Саша, оглянулся на Любу. - Ты  не
перепутала?
   - Нет,  -  покачала  головой  девушка,  пристально  разглядывая  молодого
человека. - Где Николай?
   - Не знаю, - пожал он плечами. - Уехал.
   - Как уехал? Куда?!
   Молодой человек молча закрыл дверь. Студенты так же молча смотрели то  на
нее, то друг на друга. Потом Виктор сплюнул.
   - Ну и тип наш Коляня! Куда это, интересно, он уехал,  никому  ничего  не
сказав?
   - Вопрос в другом, - задумался Саша. - Если это квартира  Кольки,  почему
этот золотозубый амбал говорит, что он хозяин?
   - Я его видела, - кивнула на дверь Люба. -  Этот  парень  снимал  у  Коли
комнату. Ребята, что-то здесь не чисто, Коля не мог продать ему квартиру.
   Давайте выясним.
   - Да ну его, неохота связываться, - отступил Виктор. - Поехали по домам.
   Стас, не говоря ни слова, нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась,  будто
парень  в  спортивном  костюме  никуда  не  уходил.  Вероятно,   он   служил
охранником.
   - Какого хрена вам надо?! Сказано же  -  уехал  ваш  Колька.  И  квартира
теперь моя. Если непонятно, мы сейчас вам объясним.
   - Объясни, - тихо проговорил Стас.
   Молодой человек повернул голову.
   - Дмитрич, подойди-ка, тут молодежь хочет побеседовать.
   За спиной спортсмена  возник  еще  один  мужчина,  по-старше,  в  бежевом
костюме с галстуком, выше и шире первого,  с  квадратным  лицом  вышибалы  в
баре.
   - Чего надо?
   - Мы ищем Николая... - начала Люба, но Стас остановил ее жестом,  повысил
голос, прислушиваясь к чему-то:
   - Коль? Ты дома?
   Квартиранты переглянулись. Потом тот, что был похож  на  вышибалу,  сузил
глаза, смерил Стаса нехорошим взглядом и процедил сквозь зубы:
   - Ты что, русского языка не понимаешь? А ну вали отсюда, студент, пока не
схлопотал по роже!
   Стас мгновенно выбросил  вперед  руку,  и  квадратнолицый  амбал  отлетел
вглубь прихожей, с грохотом  рухнул  на  пол.  Его  напарник  с  недоумением
проводил его взглядом, потом что-то сообразил и сунул руку в карман  штанов,
но вынуть оружие (у него был пистолет) не успел. Стас еще раз  сделал  выпад
правой рукой, попал пальцем в шею спортсмена, и тот сунулся головой в стену,
закатывая глаза.
   На шум в прихожую выскочили еще двое накачанных ребят, и  Стасу  пришлось
действовать в том же духе, только быстрей: парни были вооружены пистолетами.
Он вошел в темп, усыпил первого и вложил второму "колун" между глаз.  Больше
из комнат квартиры никто не показался, наступила тишина. Стас  оглянулся  на
онемевших товарищей:
   - Коля где-то здесь, я чувствую. Давайте поищем.
   - Ну, ты даешь, Котов! - пробормотал Виктор. - Где научился драться?
   Каратэ, что ли?
   - Русбой, - лаконично ответил Стас. -  Любой  может  научиться,  было  бы
желание.
   - Пошли, - решительно шагнул вперед Саша, переступая через лежащие тела.
   Виктор и Люба, опасливо поглядывая на них,  последовали  за  Сашей.  Стас
обыскал успокоившихся на время квартирантов, собрал оружие  и  только  тогда
вошел в квартиру.
   Колю  Мальцева,  худого  очкарика  с  редкой  бородкой,  они   обнаружили
связанным и лежащим в ванне, заполненной почти до краев водой, с  заклеенным
ртом. Самостоятельно выбраться оттуда он вряд ли смог бы, а вот захлебнуться
мог в любой момент. И судя по синякам на лице и  теле,  его  хорошо  избили,
прежде чем засунуть в ванну.
   Рассказ Коли, безумно радовавшегося освобождению, занял  всего  несколько
минут. Гости слушали его, открыв рты,  потому  что  история  была  проста  и
напоминала поучительную детскую сказку  о  доверчивом  зайце,  приютившем  в
своем домике коварную лису.
   Родители  Коли  разошлись  еще  несколько  лет  назад,  поэтому  он   был
предоставлен самому себе и всегда испытывал  материальные  затруднения,  тем
более, что стипендию платили не всегда, да  и  того,  что  платили,  хватало
разве что на хлеб и чай. По совету знакомого Коля  рещил  сдавать  пустующие
комнаты в аренду. Квартиранты нашлись быстро, одну комнату приспособили  под
офис своей фирмы ("Консалтинг-ЛТД"),  а  вторую  под  жилье.  Через  полгода
попросили сдать еще одну комнату - под склад. Коля не возражал, ему  хватало
спальни, а деньги за аренду жильцы платили исправно. Но потом в  руководстве
фирмы произошли  изменения,  пришел  новый  босс  -  тот  самый  мордоворот,
которого успокоил Стас первым, и начались конфликты.
   Сначала, сославшись на временные "коммерческие неудачи", квартиросъемщики
стали задерживать плату. Потом уменьшили сумму выплат  за  месяц.  А  неделю
назад, когда Николай робко напомнил о долге, гости взбеленились  и  объявили
ультиматум: "Или ты оформляешь квартиру на нас, или пожалеешь,  что  родился
на свет!" Николай от такого заявления  опешил,  пробормотал,  что  пойдет  в
милицию, и тогда его избили, связали и бросили в ванную с водой,  где  он  и
пролежал пять дней без еды и питья, пока его не освободили.
   - Ну и зверье! - протянул  Виктор,  с  жалостью  глядя  на  дрожащего  от
перевозбуждения и слабости  приятеля.  -  Что  будем  делать,  Стас?  Может,
действительно позвоним в милицию?
   Стас вышел из комнаты Николая, где тот ютился все это время до инцидента,
тихо сказал приходившим в себя парням:
   - Выметайтесь отсюда и побыстрее, если не  хотите,  чтобы  вами  занялась
милиция или более серьезная контора.
   - Мы тебя... гад!.. на ремни порежем!.. -  начал  было  один  из  помятой
четверки. Квадратнолицый, зеленый от удара,  которым  его  сгоряча  наградил
Стас, держась за грудь, медленно встал, шаря вокруг себя и в карманах.
   Поглядел на Стаса, тот кивнул:
   - Пушки ваши я забрал, не стоит их искать. И давайте пошевеливайтесь.
   - Хлопец, ты понимаешь, на кого наехал? Мы же...
   Стас шагнул вперед, и мордатый шеф "консалтинговой компании"  отшатнулся,
умолк. Стас подтолкнул его к выходу, помог остальным, туго соображавшим, что
происходит, выбраться из квартиры на лестничную  площадку  и  закрыл  дверь.
Приятели, выглянувшие из спальни Николая, смотрели на него во все глаза.
   - А если они вернутся? - спросила Люба.
   Словно в ответ на  ее  слова  послышался  стук  в  дверь,  потом  длинный
телефонный звонок. Студенты переглянулись.
   - Я же говорила...
   Стал открыл дверь.
   - Ну?
   - Наши вещи... - хрипло сказал квадратнолицый. - Не присвоишь  же  ты  их
себе.
   - Сейчас вынесем. - Стас повернулся к своим. - Давайте выгрузим их хлам.
   Они вынесли на лестничную площадку и в коридор компьютер, факс,  ксерокс,
телевизоры, несколько сотовых  телефонов,  одежду  квартирантов,  с  десяток
тонких папок, небольшой сейф и две дюжины коробок с каким-то дурно  пахнущим
товаром. После этого Стас пожелал парням удачи и услышал в ответ угрозу:
   - Мы тебя, щенок, в гробу достанем и яйца отрежем!..
   Стас, закрывавший  дверь,  оглянулся  на  говорившего,  покачал  головой,
ответил с иронией:
   - Наверное я  плохо  объяснил,  что  может  произойти  с  вами  в  случае
очередного наезда. Лучше бы вам тихо исчезнуть и  не  высовываться  какое-то
время. Честное слово, ребята, это хороший совет.
   - Отдай оружие, - прохрипел босс  вышвырнутой  компании.  -  На  кого  ты
работаешь, крутой?
   - О железках забудьте, а работаю я на фирму, название  которой  лучше  не
произносить вслух.
   - На "чистилище", что ль? - осклабился молодой человек с золотыми зубами.
   Стас, имевший в виду родной институт, помедлил и кивнул.
   - На него, догадливый. А теперь убирайтесь, мо дзиканга кирэтэ имас <Ваше
время кончилось (яп.)>.
   - Чего? - вытаращился золотозубый.
   Стас повернулся и закрыл за собой дверь.
   В квартире Мальцева они пробыли три с лишним часа, помогая ему убираться,
мыть полы и расставлять мебель так, как она  стояла  до  въезда  "фирмачей".
Коля пришел в  себя,  поел,  каждые  пять  минут  порываясь  высказать  свою
благодарность друзьям, потом тихо сомлел в кресле, бледный  до  прозрачности
от пережитого волнения, с тенями под глазами и синяками на шее и на руках.
   - Его нельзя оставлять одного, - сказала Люба, приготовив кофе для всех.
   - Я останусь, - сказал  Саша,  потягивая  ароматный  напиток.  -  Позвоню
домой, предупрежу.
   - А эти... не вернутся?
   Стас, уже выходивший в коридор и убедившийся, что квартиранты убрались  и
увезли свои вещи, покачал головой:
   - Не думаю. Документов на аренду у них нет, качать права нечем, а милицию
они явно не любят.
   - А про какое "чистилище" они говорили? - поинтересовался Саша. - Не  про
то самое, что по слухам воюет с мафией?
   - Возможно.
   - Какое отношение имеешь к "чистилищу" ты?
   - Никакого, - честно ответил Стас, в душе твердо решив поговорить с дядей
Васей об инциденте с квартирантами, а заодно расспросить его о  деятельности
"чистилища". В последнее время он  все  больше  убеждался  в  том,  что  его
любимый учитель каким-то образом связан с ККК.
   Домой он ехал в девятом часу вечера, после того как развез по домам  Любу
и Виктора. На душе лежала странная тяжесть, будто он совершил  неблаговидный
поступок. Хотя вымогатели квартиры Коли Мальцева получили по  заслугам,  все
больше и больше начинало казаться, что можно было обойтись без  демонстрации
боевого мастерства. Складывалось впечатление, что Стас как бы обнаружил себя
перед некими темными силами, "засветился", как  говорят  контрразведчики,  и
теперь следовало ожидать каких-то ответных шагов этих сил.
   Конечно, ему и раньше приходилось драться, отстаивая свой выбор  позиции,
мнение,  свободу  или  честь,  но  никогда  прежде  он  не   ощущал   такого
дискомфорта, не чувствовал себя таким открытым и уязвимым.
   -  Какого  черта!  -  вслух  сказал  Стас,  круто  выворачивая   руль   и
останавливая машину после поворота с Новоданиловской набережной  в  проулок,
соединявший  набережную  с  Варшавским  шоссе:  прямо  под  колеса  бросился
какой-то человек. И еще толком не разглядев, кто это, Стас вдруг понял,  что
человек опасен!
   Внимание! - сказал ему внутренний голос. - Тревога!
   И тогда он сделал то, за что самому долго потом было  стыдно,  и  за  что
дядя Вася впервые его похвалил:  Стас  включил  задний  ход,  с  визгом  шин
развернулся и рванул машину обратно на набережную. Выстрелов он  не  слышал,
но понял, что по машине открыли огонь, когда заднее  стекло  разлетелось  на
стеклянные  брызги,  а  корпус   "шестерки"   отозвался   дробным   грохотом
вонзавшихся пуль.
   Его не преследовали.
   Проскочив под Автозаводским мостом, Стас по Шлюзовой набережной выехал на
Садовое кольцо и через полчаса был дома возле Казанского  вокзала.  Поставил
машину на стоянку, насчитав двенадцать пробоин, на вопрос  сторожа:  что,  в
аварию попал? - только кивнул.
   Дядя Вася сидел на диване в гостиной и разговаривал с кем-то по телефону.
Увидев лицо Стаса, прекратил разговор, встал на  пороге  спальни,  пока  тот
переодевался.
   - Что случилось, Котов?
   Стас, выдержав паузу и позаботившись придать лицу безмятежное  выражение,
рассказал Василию Никифоровичу сначала об  инциденте  с  квартирантами  Коли
Мальцева, потом о нападении с применением автоматов.
   Василий задумчиво подергал себя  за  мочку  уха,  помолчал,  размышляя  и
продолжая разглядывать порозовевшее лицо юноши.
   - Как он выглядел?
   - Не разглядел, -  виновато  развел  руками  Стас.  -  Небольшого  роста,
плотный, одет в серую куртку... похоже я его сбил. А потом у меня  сработала
интуиция и я... сбежал.
   - Молодец! - хмыкнул Василий.
   - Ты... серьезно?!
   - Более чем. Если бы не твоя реакция, лежал бы сейчас там... Стреляли  из
"калашникова"?
   - По-моему, из "винтореза". Но их было двое.
   - Вот видишь. А как ты оказался в районе Новоданиловской набережной?
   - Отвез Виктора домой, он там недалеко живет, на Нагатинской. И все же  я
не понимаю, почему они напали, начали стрелять... Обознались? Ждали  другого
на похожей машине?
   - Хотел бы и я это знать, - проворчал Василий. - Однако таких  совпадений
не бывает. Да и светло слишком было, чтобы обознаться.
   - Но не могли же они знать, что я поеду именно  этим  путем,  если  ждали
именно меня. И кому я нужен? Хотя... может быть, это были те ребята, которых
мы выдворили из квартиры Кольки?
   - Тогда они должны были следить за тобой от Никитских ворот.
   - Я бы заметил, - твердо сказал Стас, отправляясь в ванную.
   Остановился на пороге, оглядываясь на сумрачно-невозмутимое лицо дяди.  -
Не одобряешь, что я ввязался в эту историю?
   - Еще не знаю, - улыбнулся Василий. - Но похоже, ты избрал мой путь.
   Много лет назад я тоже начинал  активно  восстанавливать  справедливость,
давая отпор разного рода подонкам.
   - А сейчас?
   Василий выдержал  деланно-простодушный  взгляд  Стаса,  похлопал  его  по
плечу, подтолкнул к двери ванной.
   - Иди, умывайся, ужинай, потом поговорим.
   - Как ты думаешь, кто в меня стрелял? Я же вижу, ты рассчитал версию.
   Василий повернулся, ушел в гостиную и уже оттуда ответил:
   - Похоже, парень, тебя просто кто-то недооценил.

ПРОРЫВ В МИР

   Казанская группировка насчитывала по данным Василия семьдесят  человек  и
придерживалась исключительно самостоятельной линии во всех спорных  вопросах
с другими бандформированиями. Судя по ее деятельности, это была  группировка
беспредельщиков, не считавшихся ни с какими авторитетами криминального мира.
Руководил ею некто Роман Владимиров, двадцати восьми лет от роду, отсидевший
в зоне семь лет и прославившийся своей  жестокостью  и  презрением  к  боли.
Говорили, что он чуть ли не бывший чемпион Европы по  кикбоксингу.  Едва  ли
это  соответствовало  истине,  но  драться  бандит  умел  и   держал   своих
подельщиков, среди которых почти не было не судимых, в суровой узде.
   Преступной  специализацией  группировки  были  рэкет,  разбои,   грабежи,
похищение детей с целью  выкупа,  заказные  убийства.  В  сферу  ее  влияния
входили: вещевой рынок в Сокольниках,  универмаги  "Московский"  и  "Сокол",
автовокзал  "Комсомольский",  три  железнодорожных  вокзала   -   Казанский,
Ярославский и Ленинградский, торговля в районе вокруг вокзалов  и  у  метро,
гостиничные комплексы на Каланчевке, в Сокольниках,  в  районе  Басманной  и
Красносельской, стадиона "Локомотив".
   Группировка имела четкую  внутреннюю  структуру  и  распределение  ролей,
разведку и контрразведку, связи в правоохранительных органах. Полгода  назад
члены казанской команды Бочки и Свиридов взбудоражили  всю  Москву,  устроив
перестрелку в "Макдональдсе" на Пушкинской площади, во время которой  десять
человек получили ранения, в том числе туристы из США, и после чего  во  всех
ресторанах сети "Макдональдс" на входе поставили металлоискатели.  Задержать
стрелков на месте разборки не удалось, они находились в федеральном  розыске
до сих пор. По сведениям Василия они спокойно продолжали "работать" в группе
по своей основной специальности - грабежи и заказные  убийства.  Кроме  того
имелись данные, что группировка Владимирова владеет  магазинами  в  Австрии,
Гонконге, Германии и Литве.
   Никакой опеки казанцы не терпели, в том числе со стороны воров  в  законе
старой формации. Это действительно были беспредельщики, наводившие  ужас  на
всех, кто  с  ними  сталкивался,  подкармливаемые  кем-то  из  сановных  лиц
государства.
   - Пора за вас браться, парни, - вслух сказал Василий, сидя перед  экраном
компьютера с выведенным на него досье на казанскую банду.  -  Если  для  вас
предела нет в безнаказанности, то он есть для нашего терпения.
   Полистав досье, Вася принялся читать общий анализ состояния  государства,
подготовленный аналитиками центра стратегических исследований  ФСБ;  о  том,
что к совсекретным документам имеет доступ  не  работник  службы,  федералы,
естественно, не догадывались. Пробежав глазами текст документа, Вася не стал
ужасаться, ахать и восклицать: Боже мой! В принципе, он знал положение дел в
стране,  экономика  которой  практически  полностью  перешла  под   контроль
преступных   группировок.   Органы   государственного    управления    также
контролировались "семьями" СС,  экономическая,  финансовая,  политическая  и
военная     мощь     которых     уже      не      позволяла      государству
ликвидироватьихэкономическимииправовыми методами.
   Чиновники-расхитители,   жулики,   спекулянты,   мошенники,    валютчики,
казнокрады,  рэкетиры  и  бандиты  легко  влились  в   новые   экономические
отношения, не считаясь ни с  какими  законами,  ибо  вся  страна  стараниями
правительства и Думы была опущена до их уровня, куплена, продана и предана.
   Общество  России  превратилось  в   общество   криминализированное,   где
законодательная база была создана в интересах преступных кланов и  не  могла
карать их по заслугам. Борьба за передел собственности шла уже не на  уровне
здравого смысла, а  на  уровне  инстинктов.  Звериная,  пещерная  психология
бандитов и мафиози нынешней России могла поразить  кого  угодно,  только  не
депутатов Госдумы, продолжавших торговать  и  продавать.  Однако  борьба  за
передел сфер влияния по отраслевому и тер