второго камни не долетали, а  в  третьего
никто не бросил ни единого камня!
   Василий приоткрыл глаз, глянул на Матвея, лежащего под  лучами  закатного
солнца с лицом кротким и потрясающе невозмутимым, и от шутки воздержался.
   - Допустим. Ты хочешь сказать, что достиг уровня третьего мастера Дао?
   - Можно  подчинить  разум  любой  мощности,  зная  гимнастику  Гермеса  и
психотехнику оформления мысли как реальной физической силы.
   - Ну-ка, ну-ка, - оживился Василий. - О  гимнастике  Гермеса  я  хотя  бы
читал,  в  принципе  это  трансовый  метод  набора  энергии.  А  что   такое
психотехника оформления мысли? В какой школе можно ей научиться?
   - Такой школы не существует. Школы и системы, насколько тебе должно  быть
известно, а также Учителя, могут указывать лишь методы и пути, но не цели  и
работу, которую должен проделать ученик.
   - Так укажи хотя бы путь.
   - Ты им идешь, хотя и медленно.
   - Да? Что-то я этого не ощущаю.
   - Потому тебя и тянет на подвиги. Но в военные игры я  больше  не  играю,
тем более с Посвященными из Союза Девяти. Это игры, в которых  все  действия
приводят к поражению.
   - А если придется воевать за Родину?
   - Это вопрос провокационный, - улыбнулся Матвей. - Ты случайно  не  видел
фильм Никиты Михалкова "Анна от шести до  восемнадцати"?  Там  его  дочь  на
вопрос:  "Что  такое  Родина?"  -  ответила:  "Это  поле..,  лес..,   ты..."
Понимаешь? Она имела в виду - отца, для  нее  он  ассоциировался  со  словом
"Родина" вполне естественно и свободно, как поле, лес, река.
   Василий повернул голову к  другу,  который  смотрел  на  него  с  веселым
прищуром, потом оглянулся на Стаса,  приросшего  к  штурвалу,  и  на  каюту,
откуда доносился голос напевающей песенку Кристины.
   - Они - твоя Родина?
   Матвей снова улыбнулся и не ответил...
   На следующий день они пристали  к  безымянному  островку,  состоящему  из
живописных скал, и высадили десант  в  составе  Стаса  и  Кристины,  которые
принялись искать раковины  моллюсков.  Мужчины  же,  сообразив  обед,  снова
уселись в шезлонги, подставив тела и лица солнцу.
   - А кто к тебе приходил? - спросил Василий. - Ты вчера сказал,  что  тебе
предлагали вмешаться в дела Союза Девяти.
   - Ты его не знаешь.
   - Секрет, что ли?
   -  Юрьев  приходил,  бывший   советник   президента,   сейчас   начальник
администрации.., и он же - один из Девяти.  В  "розе  реальностей"  началась
какая-то свара между иерархами, что,  естественно,  отразится  и  на  Земле.
Связь тут прямая.
   - Каким образом эта свара отразится на Земле?
   - Самым непосредственным, в  первую  очередь  -  изменением  существующих
законов. "Чистилище" было создано, как ты уже знаешь,  в  силу  срабатывания
более жесткого варианта Закона обратного действия. Так вот Рыков  начал  еще
больше ужесточать этот закон.
   -  Жив  курилка...  -  пробормотал  Василий.  -  Не  останавливается   на
достигнутом. Чего он хочет?
   - Власти. И его претензии так основательны, что встревожили  даже  коллег
из Союза Девяти.
   Василий некоторое время переваривал услышанное.
   - А не может ли предложение присоединиться к спецкоманде  Коржакова  быть
следствием деятельности Рыкова?
   - Не исключено.
   - И все же я поеду. Надоело вариться в собственном соку. А что  предлагал
Юрьев в обмен на твою помощь?
   - У них применяется двойной стандарт к подобного рода делам.  Сначала  он
предложил доступ к Знаниям Бездн, потом намекнул, что  в  результате  отказа
может пострадать моя семья.
   - И ты?..
   - Отказался, естественно.
   - Я бы ему голову отвернул! - проворчал Василий. - За один  только  намек
на угрозу. А что такое Знания Бездн? О таких я нигде ничего не читал.
   Матвей долго молчал, следя за чайками у скал.
   - Это информация о Безусловно Первом...
   - Об Аморфе, что ли?
   - Аморфы были первыми разумными существами в нашей реальности. В  Знаниях
Бездн говорится о Предтече всех разумных во Вселенной, о Безусловно Первом.
   - Тогда мы говорим о Боге...
   - Не совсем.
   - Не буду спорить, тебе видней. И что дают эти Знания?
   - Эти Знания практически делают человека всемогущим.
   Василий скептически хмыкнул.
   - Что ж сам Юрьев ими не воспользуется?
   - Знаниями Бездн может владеть только  просветленный,  завершивший  Путь.
Будда, например. Иисус Христос. Юрьев, как  и  все  Девять  Неизвестных,  не
способен изменить себя даже с помощью "техники внутренней улыбки", доступ  к
Знаниям для него закрыт. Но он может знать путь к ним.
   - Я так понимаю, что тебе они не нужны?
   - Я еще иду. Habes - habeberis, как говорил древний философ.
   - Вася! - раздался голос Кристины. - Иди сюда, посмотри, что мы нашли.
   - Поговорим еще о Знаниях Бездн? - Василий встал.
   - Если будет настроение.  -  Матвей  закрыл  глаза,  расслабленно  двинул
рукой. - Иди поищи вместе с ними жемчужину размером с кулак.
   Рассмеявшись, Василий нырнул с борта в воду и поплыл вокруг  островка  на
голос Кристины. Но на эту тему они потом так и не поговорили.  На  следующий
день Василий покинул Петербург, держа курс  на  Москву.  Пересек  он  ее  не
останавливаясь: сердце гнало в Рязань...
   Машина проехала Коломну,  потом  Луховицы,  а  Василий  все  прибавлял  и
прибавлял скорость, пока на въезде в Рыбное его не остановил инспектор  ГАИ.
Пришлось вылезать, объясняться.
   Инспектор, молодой, но какой-то угасший,  с  усталым  взглядом  человека,
прожившего долгую  нелегкую  жизнь,  молча  принял  документы,  также  молча
показал на домик блок-поста: мол, заходи.
   - Погоди,  командир,  -  миролюбиво  произнес  Василий.  -  Ну,  признаю,
нарушил, был не прав,  превысил,  но  ведь  можно  договориться.  Сколько  я
должен?
   Инспектор продолжал на ходу неторопливо изучать  техпаспорт  и  права,  и
Василий вынужден был тащиться следом, заметив  между  прочим,  что  напарник
гаишника только что пропустил кортеж автомобилей во  главе  с  "мерседесом",
мчавшимся с той же скоростью.
   - Командир, да постой ты, я заплачу,  сколько  скажешь.  Причина  у  меня
уважительная - к невесте еду, вот и спешу.
   Инспектор зашел в здание поста, без слов сел за стол  и  принялся  писать
справку об изъятии водительских прав.
   - Черт бы тебя побрал,  лейтенант!  -  взорвался  Василий,  выхватывая  у
инспектора ручку. -  "Мерседесы"  с  крутыми  ребятами  пропускаете,  а  мою
"вольвуху" с двумя дверцами решили задержать для статистики?
   Лейтенант достал другую ручку, смерил Василия  меланхолическим  взглядом,
сказал скрипучим голосом:
   - Будешь год ходить за своим удостоверением, это я тебе гарантирую.
   - Да что вам дался год моего  хождения  за  документами!  В  Москве  один
грозился, теперь ты. - Василий вздохнул,  неуловимым  движением  выхватил  у
гаишника документы, бросил ему на стол сто тысяч и пошел к выходу. На пороге
обернулся:
   - Не ошибись в следующий  раз,  болезный.  Я  себе  другое  удостоверение
достану, если потребуется, а вот ты свои погоны вряд ли.
   - Я сейчас позвоню в центральную... - несколько попритих лейтенант.
   - Не надо. - Василий вернулся и показал свое старое удостоверение офицера
Федеральной службы безопасности. - Я тебе, дураку, не хотел усложнять жизнь,
предлагая калым, а теперь ты не только забудешь, кто я  и  на  какой  машине
проехал, но и честного заработка лишишься. Уразумел?
   - Я это..,  не  думал..,  ага...  -  забормотал  инспектор,  вскакивая  и
вытягиваясь. На щеках его проступили лихорадочные пятна. - Так точно!
   - Вольно! Не забудь о погонах. И вообще, квелый ты какой-то, не  больной,
случайно?
   - Язва... - пожал узкими плечами лейтенант, теряя интерес к жизни.
   Василий  несколько  секунд  рассматривал  лицо  инспектора,  анемичное  и
бледное, подошел ближе, бросил на стол еще четыре бумажки по пятьдесят тысяч
и вышел.
   Вскоре он был под Рязанью, продолжая гнать машину не ниже  ста  сорока  в
час. Вспомнились кое-какие данные по  Рязанской  области:  площадь  -  около
сорока тысяч квадратных километров, то есть больше таких европейских  стран,
как Албания и Бельгия, численность населения - миллион четыреста тысяч, пять
высших учебных заведений, главная промышленная отрасль  -  нефтепереработка.
Самой Рязани исполнилось  более  девятисот  лет,  а  знаменитому  Успенскому
собору,  который  называют   Рязанским   кремлем,   построенному   в   конце
семнадцатого века крепостным зодчим Яковом  Бухвостовым,  -  более  трехсот.
Василий вспомнил эти цифры, заметив справа от шоссе  грандиозные  колокольни
собора с мощным пятиглавым куполом. Еще через  несколько  минут  он  проехал
самое старое здание города - Михаиле-Архангельский храм, возведенный еще при
последнем рязанском князе Иване, в начале  шестнадцатого  века,  повернул  к
Дворянскому   собранию.   О    том,    что    Рязань    раньше    называлась
Переяславлем-Рязанским, Василий вспомнил, проезжая мимо соборной  колокольни
со старинным гербом, изображавшим Олега Рязанского. Герб этот не менялся три
века  подряд  и  принадлежал  настоящей  старой  Рязани,  ровеснице   Киева,
располагавшейся  в  пятидесяти  километрах  от  Переяславля  и   считавшейся
столицей княжества  до  двадцать  первого  декабря  тысяча  двести  тридцать
седьмого года. В тот год орды Батыя захватили Рязань, один из крупнейших  на
то время городов Европы -  гораздо  больше  Рима  и  Лондона,  -  уничтожили
защитников и не оставили от  города  камня  на  камне.  А  Переяславль  стал
называться Рязанью с тысяча семьсот семьдесят восьмого года...
   Машина свернула на улицу Каляева, миновала здание  Рязанской  таможни,  и
через несколько минут Василий остановился во дворе, возле трех металлических
гаражей-ракушек. В одном из домов жила тетка Ульяны Митиной Анна Павловна, у
которой на время учебы остановилась девушка.
   Ровно в шесть часов вечера Василий позвонил в  обитую  черным  дерматином
дверь на пятом этаже, волнуясь, как мальчишка, и  вдруг  понял,  что  Ульяны
дома нет. Откуда пришла  эта  уверенность,  он  не  знал,  но  сердце  сразу
успокоилось,  кровь  вернулась  к  щекам,  а  вздох  облегчения  был   почти
искренним. Дверь открыла сухонькая старушка с морщинистым, но добрым лицом с
живыми проницательными глазами. Чем-то тетка Ульяны была похожа  на  бабушку
Кристины Сумароковой Басю Яновну.
   - А Ули еще нету, мил человек, - сказала она, признавая приятеля  Ульяны:
Василий уже был у них в гостях. - Сказала, что будет поздно, часов в десять.
   - Где ее можно найти, Анна Павловна?  -  заметно  приуныл  Василий.  -  В
институте?
   - Так ведь друг к ней приехал, с ним и ушла. Он довольно часто  приезжает
из Москвы, почитай, раз в месяц.
   Василий молча стал спускаться по  лестнице  вниз,  но  пересилил  себя  и
оглянулся.
   - Извините, Анна Павловна, до свидания.
   - Да ты не горюй так, мил человек, - озорно  заулыбалась  хозяйка.  -  Не
любит она его, хотя он видный  из  себя,  красивый,  интересный.  Ищи  их  в
ресторане "Салтыков-Щедрин", Улин любимый.
   - Спасибо! - Василий не  выдержал  и  улыбнулся  в  ответ.  -  Не  любит,
говорите? - Прыгая через целые пролеты, он спустился во двор, завел машину и
лишь потом понял, что не догадался узнать у старушки адрес ресторана. Однако
искать его пришлось  недолго,  ресторан  "Салтыков-Щедрин"  располагался  на
улице Радищева, почти напротив здания Медкомбанка. Теряясь в  догадках,  что
за "интересный друг" появился у Ульяны и откуда он взялся, Василий  поставил
"вольво" в ряду других крутых машин и поднялся  по  ступенькам  к  парадному
входу  в  ресторан.  Одет  он  был  в  таскер,  дорожный  костюм  из  ткани,
выглядевшей так, будто она полиняла после стирки, - последний писк моды,  но
надеялся, что в это заведение его в таком прикиде пропустят.
   Однако, пройдя вертящуюся  дверь,  Василий  вдруг  почувствовал,  как  на
затылке встопорщились волосы и по левой ладони побежали мурашки. В  принципе
ничего необычного в этом не было, просто "эфирная"  энергетическая  оболочка
Котова реагировала на любые формы внешних воздействий,  в  том  числе  и  на
ментальное, мысленное. В данном случае кто-то коснулся психофизического поля
Василия своим полем, как бы лоцируя  его,  ощупывая  сознание,  и  было  это
ощущение странным и неприятным.
   Покрывшись потом, Василий заставил себя собраться, вспомнил советы Матвея
и внутренним усилием закрыл сферу сознания. "Луч локатора", ощупывающий мозг
под черепом, постепенно погас.
   - Вы к нам? - с полупоклоном спросил Василия швейцар в старинной ливрее.
   - Оф коз, - ответил Вася, не глядя на него.
   В зал он  вошел  осторожно,  мгновенно  оценив  обстановку,  расположение
столов, число  посетителей.  Ульяна  сидела  в  углу  за  резной  деревянной
колонной и смотрела на вошедшего с легкой усмешкой на смуглом точеном  лице.
Он была так прекрасна, что у  Василия  перехватило  дыхание  и  остановилось
сердце. "Женская красота - страшная сила!" - вспомнил он слова своего  отца,
сраженного когда-то красотой матери,  кстати,  тоже  студентки  медицинского
института. Спутник Ульяны оглянулся, и Василий невольно вздрогнул,  встретив
непроницаемый взгляд Вахида  Тожиевича  Самандара.  По  этому  взгляду  Вася
понял, что он здесь гость архинежелательный.
   Его тонус резко повысился, и к давним своим знакомым  Василий  подошел  с
непринужденностью уверенного в  себе  человека.  Но  вот  чего  он  не  знал
наверняка: кто светил его "локатором" мыслеэнергетического поля  -  Самандар
или Ульяна.
   - Привет, - сказал  он,  целуя  руку  Уле  и  пожимая  протянутую  ладонь
Самандару. - Вот уж не ожидал вас здесь встретить. Разрешите подсесть?
   - Конечно, мы рады тебя видеть, - ответила девушка.  -  Как  раз  мы  тут
вспоминали друзей.
   Вася поманил пальцем метрдотеля.
   - Стул, пожалуйста.
   - Понимаете, - замялся распорядитель зала, - этот столик с восьми  вечера
записан на.., важную персону.., не хотите ли пересесть в другой зал?
   - Вы нам этого не говорили, - удивленно произнесла Ульяна.
   - Обстоятельства изменились...
   - Стул, - коротко повторил Василий.
   Метрдотель вздохнул и отошел. Официант принес стул и принял Васин  заказ:
гаспачо, салат из спаржи, фасоль в  маринаде  и  апельсиновый  коктейль.  На
столе уже стояла бутылка шампанского, и Василий налил себе несколько капель.
   - Какими  судьбами,  Вахид  Тожиевич?  Какие  интересы  вашего  ведомства
привели директора МИЦБИ в Рязань?
   - Интересы есть, - кивнул невозмутимый Самандар. - Борьба с международным
терроризмом.
   Вася обратил внимание на первое слово, произнесенное директором МИЦБИ, но
оно его не очень задело, он помнил слова тетки Ульяны. Но вот последующие...
   - С какой стороны борьба с терроризмом касается центра  боевых  искусств?
Вы же не филиал ГУБО? Тем более что по большому счету борьба с терроризмом -
это борьба с  последствиями.  Монарх  не  смог  "улучшить"  расу  тараканов,
Блаттоптера сапиенс, он оставил агрессивность  и  зависть  основополагающими
чертами людей наравне, правда, с положительными.
   - Тут вы правы. Причины - в прошлом, а не в настоящем. Так что,  если  вы
намерены вмешаться в эту борьбу, подумайте.
   - А почему вы считаете, что я намерен вмешаться?
   - До меня дошли слухи о создании некой странной команды..,  разве  вы  не
являетесь кандидатом?
   Василий помолчал, согревая в ладони бокал. Мышцы живота  неприятно  свело
от нехорошего предчувствия. Самандар знал о предложении Коржакова.
   - Во-первых, я еще ничего не  решил..,  а  во-вторых,  жить  по  принципу
непротивления злу я не умею. Да и не хочу. - Василий вспомнил реакцию Матвея
на его информацию, и предчувствие недоброго  усилилось.  -  Как  вы  знаете,
культура - игровое пространство цивилизации, как говорил философ, но если со
злом не бороться, игровым  пространством  станет  терроризм.  Или  война,  к
примеру.
   - Вася, вы меня поражаете, - серьезно произнесла Ульяна. - Таким я вас не
знала.
   - Я и сам не знал, - махнул рукой Василий, одним  глотком  осушая  бокал.
Самандар усмехнулся.
   - Влияние Соболева, это заметно. Он  тоже  ставил  во  главу  угла  жажду
справедливости вместо жажды счастья.
   - Как говорил один мой знакомый: характерной чертой первой половины жизни
является неутолимая жажда  счастья;  второй  половины  -  боязнь  несчастья.
Добавлю - не для всех. Во всяком случае не для Матвея.
   - Мальчики, давайте  поговорим  на  другие  темы,  -  взмолилась  Ульяна,
почувствовав состояние Василия. Он уже закипал. -  У  меня  предложение:  не
попутешествовать ли нам летом по Мещере? Есть два хороших лодочных  маршрута
по речке Пре - вверх до озера Великого и вниз до Брыкина бора.
   Мужчины переглянулись, одновременно вспоминая  свою  встречу  в  Брыкином
бору, возле дачи Маракуца, вора в  законе  и  бизнесмена,  упрятавшего  туда
строптивого конкурента, президента фирмы "Рюрик".
   - А что, - пожал плечами Вася. - Я бы пошел вверх.
   - А я вниз, - в тон ему ответил Самандар.
   Они одновременно засмеялись.., и замолчали, потому что в  ресторан  вошла
группа молодых людей в одинаковых темно-серых костюмах,  и  в  зале  повеяло
холодом и недоброжелательностью. Посетители ресторана, коих оставалось всего
три пары, спешно покидали свои столики.
   - А вы что расселись? - подошел один из атлетов к их троице. Мужчины,  не
обращая на вошедших никакого внимания, слушали Ульяну, которая с  увлечением
продолжала расписывать красоты Мещеры с ее болотами и комарами.
   - Между прочим, Мещера считается "легкими" Москвы, - продолжала  девушка,
в свою  очередь  проигнорировав  шкафоподобного  молодого  человека.  -  Она
очищает воздух на площади в сорок тысяч квадратных километров.
   - Эй, я вам говорю, - нахмурился квадратный. - Закругляйтесь, эти столики
заказаны.
   Самандар искоса посмотрел на Василия, тот понял,  что  отвечать  придется
ему. Особой тревоги не было, судя  по  всему,  в  ресторане  просто  захотел
поужинать один из местных авторитетов. На "волну  выключения"  действия  его
охраны не походили.
   - Э-э, молодой человек, - сказал Василий бархатистым голосом. - Когда  мы
сюда пришли, столик был свободен. Так что, с вашего разрешения, мы  тут  еще
посидим немного, побеседуем и тихо удалимся по-английски, никому  не  мешая.
О'кей?
   - Две  минуты,  -  шевельнул  квадратными  челюстями  квадратный  молодой
человек. - Ясно?
   - Спасибо, - кивнул Вася. - Через полчасика нас уже не будет.
   - Что?! - повернувшийся было атлет остановился. - У вас  что,  со  слухом
плохо? Валите отсюда, и побыстрей! Не нарывайтесь на неприятности.
   - Мы и не нарываемся, - мило улыбнулась Ульяна. - Но ведь  вы  не  имеете
права вышвыривать посетителей ресторана, не так ли?
   К атлету подошел его начальник, как  две  капли  воды  похожий  на  него,
только с галстуком иной расцветки.
   - Что тут происходит, Жбан?
   - Интеллигенты бузят, - буркнул квадратный.
   - Так вышвырни их, босс вот-вот подкатит.
   - Ребята, - проникновенно сказал Василий, - не превышайте полномочий, это
может пагубно отразиться на вашей  карьере.  Вам  тихо  и  вежливо  сказано:
посидим полчаса и уйдем - какие могут быть претензии?
   Квадратные "братья" переглянулись, потом  тот,  что  был  с  галстуком  в
клеточку, достал нож с подпружиненным лезвием, щелкнул кнопкой,  выстреливая
лезвие перед носом Василия.., и замер с открытым ртом. Нож вдруг выскользнул
из его руки и оказался в руках продолжавшего сидеть как ни в чем  не  бывало
Котова.
   - Не шали, а то порежешься, ножичек-то острый!
   - Ах ты,  супермен  поганый!  -  Атлет  с  клетчатым  галстуком  выхватил
пистолет из-под мышки, но Василий не успел его обезвредить - сзади  раздался
чей-то лениво-недовольный голос:
   - Шпиль, убери пушку!
   Из-за спины сгрудившихся мордатых парней вышел одетый  в  зеленый  костюм
широкий и обрюзгший мужчина  с  мощными  плечами  и  выпирающим  животом,  в
котором Вася узнал давнего знакомого