сейчас.
   Он сбежал по лестнице во  двор,  но  обнаружил  "тав-рию"  пустой.  Ключи
торчали в замке зажигания, на сиденье валялась заколка для волос,  и  кабина
пропиталась тонким и нежным запахом французских духов "Диориссимо".  Девушка
исчезла.
   Откуда же она узнала о засаде? - опять подумал Матвей. Или она.., с ними?
Видимо, придется навестить ее  в  институте.  Он  вспомнил,  какими  глазами
смотрела на него Ульяна, и невольно улыбнулся. Такие глаза лгать  не  умели.
Как и глаза Кристины. Было что-то общее у обеих, что отметил Матвей  еще  во
время первой встречи с Улей, но у нее перед Кристиной было два преимущества:
она была здорова - это раз, и два - походила на  спутницу  инфарха  из  снов
Соболева, обладающую редчайшим типом красоты...
   Визит эстонского "специалиста" с его командой оказался не  последним.  На
следующий день позвонил некто, обладающий простуженным голосом, и  предложил
встретиться в одном из баров Рязани для "взаимовыгодных" переговоров. Матвей
тут же послал его  гораздо  дальше  баров  Рязани,  однако  простуженный  не
отставал и позвонил на работу.
   Входя в курс проблем, возникших в фирме за время его  отсутствия,  Матвей
хотел было снова послать его куда подальше, но  настырный  абонент  упомянул
имена Ивакина и Дикого, и Матрей согласился.
   Афонин  в  своем  офисе  отсутствовал,  а  Соболев  никому   больше   был
неподконтролен,  поэтому  отпрашиваться  не  стал  ни  у  Баблумяна,  ни   у
Шаровского. Предупредил только секретаршу шефа Людмилу  да  своего  зама  по
охране Вадима Пескова.
   Встреча с очередным нанимателем произошла в баре  "Какаду",  недалеко  от
цирка. В отличие от предыдущих "кадровиков" простуженный появился один, хотя
наверняка имел прикрытие. Это оказался средних лет  мужчина,  неприметный  с
виду, в очках и с усами, хотя опять же это мог быть камуфляж, каким  нередко
пользовался  и  сам   Соболев.   Отрекомендовался   он   как   представитель
регионального отдела ФСБ, майор по званию, Петрусев Иван Спиридонович.
   - Мне поручено доставить вас в  центр,  -  сообщил  он  после  знакомства
(когда Матвей сел за пустовавший столик, к нему и подсел майор), - в случае,
если вы откажетесь сотрудничать.
   - Откажусь, - миролюбиво сказал Матвей, потягивая горячий кофе с лимоном.
   - Тогда я вынужден буду задержать вас силой.
   - Не получится.
   - Вокруг бара мои люди.
   - Майор, если вы знаете, кто такие Ивакин и Дикой, то должны знать, и кто
я. Если меня вынудят к сопротивлению, я все равно уйду, но уже не тихо.
   Майор снял очки, подышал на стекло, протер и снова надел.
   - Да, я наслышан. Однако вы не до конца...
   - Ничего не хочу слушать. Хочу остаться в стороне от всех столичных  свар
и разборок любого уровня, а тем  более  не  хочу  работать  на  организацию,
коррумпированную не меньше других структур.  Кстати,  откуда  вы  знаете  об
Ивакине и Диком, вы, майор регионального отделения конторы? И что именно?
   - Их знали многие профессионалы, я не исключение. Не могу сказать, что мы
были друзьями, но знал их хорошо.
   -  Тогда  вы  не  тот,  за  кого  себя   выдаете.   Начальников   военной
контрразведки  действительно  знали  многие  профессионалы  из  параллельных
органов, но вряд ли - хорошо.
   Собеседник Соболева снова снял очки, поколебался немного и под  ироничным
взглядом Матвея спрятал их в карман пиджака.
   - Вы правы, я не майор Петрусев... Генерал Первухин, начальник УСО <УСО -
Управление специальных операций.> центральной конторы ФСБ.  Прошу  любить  и
жаловать. И у меня действительно есть  приказ  директора  доставить  вас  на
Лубянку. Но, зная Ивакина, его умение подбирать кадры, я не  хочу  поднимать
большого шума. Подумайте, мы даем вам на  размышление  три-четыре  дня.  Нам
очень нужны специалисты вашего класса.
   Посидев еще минуту, Первухин откланялся. За ним из бара  вышли  еще  трое
посетителей, которых Матвей заметил еще раньше,  до  встречи  с  начальником
УСО.
   Крепко же их прижало, чуть ли не с  сочувствием  подумал  Матвей.  Причем
всех, если посчитать еще и вербовку Василия "чистильщиками". Что же  делать?
Уезжать   отсюда?   Принять   чье-то   предложение?   Снова   ввязаться    в
бесперспективную и достаточно грязную войну всех со всеми?..
   Расплатившись, Соболев вышел на улицу, отметил,  как  его  повели  филеры
безопасности - вполне грамотно, хотя не слишком скрываясь, и сел в машину. И
тут явилась мысль, от которой сжался желудок и заныли  зубы:  каким  образом
всем заинтересованным в  вербовке  лицам  стал  известен  его  адрес?!  Всем
одновременно?! Кстати, может быть, еще и не все до  него  добрались...  Мда!
Так что же? Снова из своего "Ада" в наш "Рай" выглянул Монарх?..

"ЛЕЧЕНИЕ" КРИСТИНЫ

   Два дня, в течение которых Матвея  не  отпускало  напряжение,  прошли  на
удивление тихо и бесцветно. Ни Василию, ни Соболеву никто больше не  звонил,
ничего не предлагал, засад не устраивал и слежку не начинал.
   Дела в фирме шли ни шатко ни валко, хотя президент "Рюрика"  постоянно  о
чем-то думал, и думы эти были невеселыми. На осторожные расспросы Матвея  он
отделывался шутками или вообще не отвечал, бросая фразу типа:  "Все  хорошо,
прекрасная маркиза..."
   Звонил Парамонов, еще не простившийся с  мечтой  исследовать  возможности
Соболева. Он уточнил  план  лечения  Кристины  и  назначил  время  на  вечер
субботы. Матвею надо было подготовиться  и  сыграть  достаточно  натурально,
чтобы девушка поверила в реальность опасности. Матвей согласился,  хотя  был
далеко не уверен в успехе предстоящей операции. Но  отступать  было  некуда,
психические синдромы современная медицина излечивала редко.
   Как бы компенсируя рутинность сознательного бытия, Матвею две ночи подряд
снились великолепные красочные сны, мало чем отличающиеся от реальной жизни.
Первый  снова  окунул  его  в  атмосферу   Древнего   Египта,   во   времена
строительства пирамид; теперь Матвею показали этот процесс в натуре, и стало
совершенно ясно, что древние египтяне не строили, а достраивали уже  готовые
сооружения, придавая им форму пирамид. Стиралась с лица Земли даже память  о
цивилизации  Инсектов,  сооружения  которой  обладали   сложной   гармонией,
буквально застывшей музыкой, чуждой и в то же  время  близкой  человеческому
восприятию.
   Второй сон  состоял  из  двух  фрагментов-видений,  одинаковых  по  форме
подачи, но разных по содержанию. Пройдя первые этажи астрала, Матвей попал в
некое сферическое пространство с зыбкими жемчужными стенами - словно  внутрь
мыльного пузыря. В "пузыре" его ждала таинственная спутница инфарха, которую
Монарх Тьмы назвал  Светленой  и  которая  напомнила  о  себе  появлением  в
реальной жизни  девушки  Ульяны.  Было  видно  лишь  лицо  Светлены,  фигура
скрывалась в облаке вспыхивающих и гаснущих огней. Зато книга,  которую  уже
однажды открывал Матвей, была зрима и вполне материальна.
   - Читай, идущий, - раздался низкий голос женщины, в то время как ее глаза
вглядывались в Соболева с непонятной мольбой и печалью. - Времени  мало,  ты
можешь не успеть.
   - Что я должен прочитать или узнать? - спросил Матвей, ощущая себя во сне
таким же облаком без рук и ног. - Я пытался читать ваш  талмуд,  но,  видно,
мне еще рано браться за него.
   - Ты должен пробудиться, я помогу.
   - К истинному пробуждению нет королевского пути, разве не так? И я  давно
хотел спросить: почему вы помогаете мне? Я ведь даже не человек Круга.
   - Когда-нибудь ты узнаешь об этом. В  одном  ты  прав:  доступ  к  знанию
Внутреннего Круга идущий может получить лишь тогда, когда  захочет  серьезно
учиться и достигнуть некоторого начального уровня в своей духовной эволюции.
Твой  потенциал  высок,  но   особого   стремления   учиться   у   тебя   не
обнаруживается, что озадачило иерархов и обрадовало Монарха. У него на  тебя
особые виды.., в связи с чем я хотела  бы  предупредить:  каждый  ищет  себе
подобного.  Чтобы  стать  учеником   Иисуса,   необходимо   достичь   уровня
апостола...
   - Не понимаю.
   -  Надо  почувствовать  Учителя,  увидеть  его   изнутри..,   постараться
выяснить, что он потребует.
   - А разве Учитель обязан требовать?
   - Ничто в мире не делается бесплатно. Знание тоже  не  дается  бесплатно.
Люди должны расплачиваться  за  минуту  удовольствия,  спокойствие,  знания,
силу, любовь, даже за воздух, которым дышат,  короче  -  за  жизнь!  Правда,
редко кто понимает это.
   - Я уже понял. Однако речь шла об Учителе.., я не совсем вас.., вы хотите
сказать, что Учителя бывают...
   - Разные, идущий, - истинные и ложные. Приглядись к своим,  иначе  можешь
пойти не той Тропой...
   - У меня нет Учителей.., если не считать... - Матвей вспомнил  Самандара,
но сумел вовремя остановить свой язык, вернее, мысль.  С  директором  МИЦБИ,
назвавшим себя Проводником, надо было разобраться самому.
   Лицо женщины потускнело, замерцало огнями, и она исчезла... Зато появился
еще один персонаж, в котором смутно угадывались знакомые черты.
   - Узнаешь? - раздался тихий голос с когда-то слышанными уже  интонациями.
- Заторможенный ты какой-то. Приходи быстрее в себя.
   Что-то громко треснуло, внутренний объем сферы резко  уменьшился,  однако
лицо собеседника  не  обрело  при  этом  резкости,  оставаясь  расплывчатым,
текучим и по-прежнему неуловимо знакомым.
   - Горшин? -  с  сомнением  спросил  Матвей.  Тотчас  же  лицо  незнакомца
проступило четче - лицо человека и Будды, живое и неживое одновременно.
   - У тебя действительно мало времени, ганфайтер.  Мы  со  Светленой  можем
поддерживать  закапсулированный  хрононереальный  объем  лишь   в   пределах
определенной мысли-формы. Достучаться до твоего истинного "я" удалось только
с двадцать первой попытки.
   - Чем это вам грозит? Неужели в вашем раю тоже существуют запреты,  суды,
система наказаний?
   - Да, но на  другом  уровне..,  и  трудно  это  называть  наказанием,  но
аналогия есть. Просто там, где я обитаю, формула: "Цель жизни не счастье,  а
опыт" - реализована гораздо конкретней.
   - И все же вы рискуете. Ну ты-то, положим, отступник известный, а  почему
Светлене понадобилось сопротивляться системе общепринятого уклада?
   - Есть нюансы.., в том числе и личного порядка. Некогда объяснять. Читай.
   Книга, висящая в воздухе, раскрылась. По ее странице  ползли  все  те  же
иероглифы, знаки и буквы, понять которые Матвей был не в состоянии.
   - Да что я должен прочитать, черт возьми?!
   - Тут у нас со Светленой разные подходы. Она исповедует религию  чистоты,
этики,  гармонии,  красоты  и  хочет,  чтобы  ты  поднялся  над   варварским
чувственным естеством человека-зверя. Я же - практик и знаю,  что  ее  мечта
недостижима без борьбы. За истину и гармонию, любовь и жизнь надо  сражаться
насмерть! Иногда и с самим собой... Очень скоро тебе придется столкнуться  с
адептами   иных   реальностей,   против   которых    даже    твой    тренинг
ганфайтера-волкодава  окажется  слаб!  В  этой  книге  ты  обретешь   знание
Внутреннего Круга,  которое  даст  тебе  новую  силу,  новые  возможности  и
владение абсолютной системой защиты, которой обладали наши предки  -  Первые
Люди - метаморфы Инсектов.
   - Как?
   -  И  это  потом,  читай.  Используй  свои  способности   психофизической
адаптации, ведь не зря я корректировал твою нервную систему.
   Гулкий удар  потряс  "мыльный  пузырь",  свет  в  нем  померк,  в  воздух
взметнулись мириады багровых звездочек, словно рой искр над костром.
   - Засек все-таки, пограничник.
   - Кто, Монарх?
   - Нет, декарх, отвечающий за границу  реальности.  До  связи,  ганфайтер,
будь осторожен...
   Матвей проснулся с ощущением, что его сон "подсматривал" кто-то  еще.  Но
поиск этого любопытного ничего не дал, сферу чувств Соболева не затронул  ни
один тревожный сигнал.
   На работу он поехал с твердым намерением ни во что не вмешиваться, однако
намерение это дало трещину сразу же после появления Матвея в приемной.
   У стола Людочки толпился народ, она с заплаканным лицом разговаривала  по
телефону, дверь в кабинет Афонина была открыта.  Матвей  заглянул  туда,  но
увидел лишь Баблумяна и своего зама Носкова.
   - Что тут произошло?
   Баблумян молча протянул Соболеву листок бумаги с коротким текстом:  "Босс
фирмы у нас. Требуем выкуп. Даем два дня на сбор ста тысяч баксов. Настучите
мусорам - босс умрет!" И подпись: "Комитет национального спасения".
   - Я чувствовал, что происходит что-то не то... - начал  было  Носков,  но
Матвей перебил его:
   - Кто наехал на этот раз?
   Баблумян поморщился, закурил.
   - Те же, кто и раньше. Это  дело  рук  Маракуца  и  его  банды.  "Комитет
национального спасения" - их визитная карточка.
   И Матвей  вспомнил  свое  посещение  хорбм  некоего  Маракуца  по  поводу
избиения учительницы. Неужели это один и тот же человек?!
   - Почему меня не предупредили? Я бы принял какие-то дополнительные меры.
   - Решили зря не поднимать шума...
   - Черт подери вашу осторожность! Вам уже погрозили пальчиком -  во  время
выезда в Москву, неужто надо иметь семь пядей во лбу, чтобы подстраховаться?
Кто такой Маракуц?
   - Вор в законе, кличка Боксер, - объяснил Носков. - Местный авторитет.  У
него тут все куплено, милицию подкармливает, а мэра и  администрацию  вообще
кормит.
   Матвей пожалел, что давно не пользовался  компьютерной  сетью  спецслужб.
Этот пробел надо было восполнить как можно быстрее.
   - Данные по Алимбаеву в компьютере имеются?
   - Зачем это тебе? - Баблумян выпустил клуб дыма. - Мы  решили  заявить  в
местное отделение ГУБО.., хотя надежд все равно мало.
   - Так. И кто посоветовал обратиться к "губошлепам"?
   - Аркадий Самсонович.
   - Я так и думал. Позволь еще один вопрос, последний: в  случае..,  э-э..,
летального, так сказать, исхода, кто будет командовать парадом в "Рюрике"?
   - Номинально я.., до собрания акционеров, фактически - Шаровский, у  него
контрольный пакет акций.
   - Вопросов больше не имею. Пошли, Вадим.
   Носков послушно направился следом за начальником.
   - А-а.., э-э... - растерянно промямлил им в  спины  Баблумян.  -  Что  вы
предлагаете? Собирать деньги?
   - Делайте что хотите, - не  обернулся  Матвей.  -  Если  начнете  звонить
местному отделению ГУБО, Сергей Сергеевич вряд ли вернется живым. Я  займусь
этой проблемой на своем уровне. Единственное, что  мне  нужно,  -  доступ  к
делам фирмы.
   Заместитель Афонина нервно закурил очередную сигарету.
   - Я не имею права... Да черт с ними, дам я тебе  файл  входа.  Но  только
никому ни слова... Уверен, что выручишь Сергеевича?
   - В нашем милом государстве стопроцентную гарантию не дает даже страховой
полис. Но я попробую. Потяни время до завтра, потом сообщай в ГУБО.
   Из дежурки Матвей позвонил Василию, застал его  за  завтраком  и  коротко
поведал  историю  похищения   Афонина.   Василий   остался   к   услышанному
равнодушным, пребывая в отвратительном состоянии духа. На вопрос  Матвея,  в
чем дело, ответил:
   - Лариса моя где-то затерялась... Дома не появляется, на работе тоже...
   - Не думаешь же ты, что и ее похитили? - хмыкнул Матвей,
   Балуев, видимо, разобрался в интонациях друга и попытался  оторваться  от
собственных переживаний.
   - У твоего босса много врагов?
   - А у кого их нет? И устрица имеет врагов, как говорил Козьма Прутков. Но
я  тебя  понимаю.  Ищи  свою  Ларису,  а  вечером  ко  мне,  подумаем,   что
предпринять.
   Проверив готовность своих подчиненных защищать фирму, Матвей  набросал  в
уме план действий и вернулся  в  кабинет  Афонина,  где  Баблумян  с  грехом
пополам решал ежедневные задачи.
   До  обеда  Соболев  работал  с  компьютером,  выяснив  немало  любопытных
подробностей в делах  "Рюрика".  Стала  понятна  озлобленность  рэкетиров  и
государственных организаций, не получивших  от  президента  фирмы  ожидаемых
"дивидендов" за милостивое разрешение создать  акционерное  общество.  Всеми
наскоками на "Рюрика", несомненно,  руководил  господин  Маракуц,  также  не
добившийся  надлежащего  послушания  и   все   увеличивающий   давление   на
строптивого  клиента.  Выяснилась  и  еще  одна  деталь:  Шаровский  Аркадий
Самсонович до перехода в фирму работал в мебельной ассоциации, принадлежащей
некоему Куцу. Несомненно, Куц был или Маракуцем или его подставным лицом.
   Нашел Матвей и сведения об Алимбаеве, который пришел вместе  с  Шаровским
из той же мебельной конторы,  где  работал  грузчиком.  Начинать  "дознание"
можно было с него, хотя цепочка наверняка приведет к  Маракуцу.  Но  идти  к
"авторитету" следовало, лишь имея на руках некое количество козырей.  И  как
же тесен мир! Кто знал, что их с Василием "воспитательный" поход к обидчикам
учительницы окажется прыжком в пасть тигру! Спасло их, наверное,  только  то
обстоятельство, что Маракуц не ожидал подобной наглости, да и  упомянутое  к
месту "Чистилище" заставило  его  задуматься...  Что  ж,  придется  еще  раз
навестить вора в законе, но уже подготовившись на уровне операции ВКР...
   До вечера Матвей мотался по Рязани, выясняя  кое-какие  интересующие  его
детали, а ужинать поехал к  Сумароковым,  зная,  как  ждут  его  два  родных
существа - Кристина и Стас. Но, как оказалось, его ждали не только эти двое.
   Почему у него не сработала интуиция, чутье  опасности,  стало  ясно  лишь
позже, но одним из факторов, сыгравших  отрицательную  роль,  было  ожидание
обещанного Парамоновым спектакля для лечения Кристины.
   Когда Матвей открыл дверь квартиры  своим  ключом,  то  сразу  отметил  и
странную атмосферу дома, взрывоопасную  и  темную,  не  просматривающуюся  в
пси-диапазоне,  и  наличие  гостей,  и  тусклое   мерцание   чужих   эмоций,
пронизанных ожиданием. Первой мыслью его была:  Парамонов!  Начал  "лечение"
почему-то раньше, в доме его люди и  ждут  Соболева,  чтобы  начать  главное
действие, способное довести пациентку до  стресса.  Однако  достаточно  было
одного взгляда на  застывшую  в  неестественно  напряженной  позе  Кристину,
сидящих рядом с ней  Стаса  и  Басю  Яновну,  чтобы  убедиться:  дело  не  в
Парамонове! Гости пришли по его, Матвея, душу.
   - Не дергайся, ганфайтер, - вышел из спальни высокий плечистый мужчина  в
модном джинсовом костюме, в котором Соболев  сразу  узнал  Пауля  Артуровича
Кийка. В руке Кийк держал необычной формы пистолет, и Матвей  с  содроганием
опознал "глушак".
   Из-за двери выглянул еще один парень, но уже в черном спортивном  костюме
и с "Макаровым", а из кухни, поигрывая нунчаками,  выдвинулся  широкий,  как
холодильник, "сапиенс".
   - Что им всем  надо?  -  дрожащим  голосом  спросила  Кристина.  -  Пусть
забирают видак, телевизор.., все.., и уходят.
   Им нужен не телевизор, подумал Матвей, все еще надеясь  на  мирный  исход
событий. Посмотрел на женщин, Стаса.
   - С вами все в порядке?
   - Мы их пока не трогали, - осклабился Кийк. -  Пусть  успокоятся,  мы  не
грабители. Ну так как - сам пойдешь  с  нами  или  транспортировать  тебя  в
наручниках?
   - Разве в прошлый раз я неясно выразился?
   - Ага, упрямый, значит. Что ж, придется... - Кийк  не  договорил,  потому
что его подручный за дверью нанес Матвею  сзади  удар  по  затылку  рукоятью
пистолета и.., повалился при ударе, хватая ртом воздух. Матвей  вырубил  его
на уклоне, ногой в низ живота,  развернулся,  чтобы  прыгнуть  к  Кийку,  но
больше, даже обладая сверхреакцией, ничего не успел сделать.  Кийк  не  стал
рисковать и выстрелил в него из сугтестора "Удав", именуемого в среде  профи
"глушаком".
   Сознание Матвея вылетело из тела, как ядро  из  пушки,  породив  страшное
"землетрясение" головы и затихающий гул нервного урагана. Он застыл, пустой,
как робот,  из  которого  вынули  дискету  программы,  как  слепое  каменное
изваяние, как Сфинкс в пустыне Египта, и Вечность  набросила  на  него  свое
покрывало, словно он уже умер...
   Но...
   Тик-тик-тик - упала песчинка тысячелетия на дно песочны