пенкой.
   - Ну как тебе знакомство с Конкере?
   Матвей отхлебнул кофе, не чувствуя его вкуса, блаженно закрыл глаза и  не
отвечал, пока чашка не опустела.
   - Спасибо, Граф. Как это ты умудряешься везде успевать?
   - Я знал, что ты захочешь распаковать файл и  поговорить  с  Монархом,  и
ждал момента... тут неподалеку живет моя приятельница. Ну а дыхание  Монарха
не почувствовать невозможно. Я и прибежал.
   - Это было... страшно!
   - Представляю. Он поймал тебя на противофазе Гамчикот, то есть не ударил,
а принял твое сознание в себя, произошло как бы вакуумное  расширение  твоей
психики, высасывание интеллекта, ты и полетел "в бездну"... Кстати, я  тоже,
наверное, не удержался бы, будь на твоем  месте.  Этот  парень  очень  хотел
подчинить тебя, и не успей я хотя бы на  мгновение  -  ты  был  бы  уже  его
авешей. Или зомби, что верней.
   - Как тебе удалось меня вытащить?
   - Я тебя не вытаскивал, ты вылез сам. Но ударить - ударил.
   Матвей внимательно посмотрел в  глаза  Тараса,  на  дне  которых  мерцала
неизбывная тоска.
   - Хочешь сказать, Монарх "оглянулся" ва твой удар и отпустил меня? Что-то
не похоже. Я чувствовал не твои удары, а чьи-то вытягивающие меня руки.  Это
был не ты?
   - Не знаю. - Тарас задумался, глотнул кофе, сказал в сомнении:
   - Мне тоже показалось, что...
   Матвей продолжал смотреть на него, и Горшин закончил:
   - У меня осталось впечатление, что я был не один. Но вполне возможно, что
это было "эхо" нашего сопротивления проекции Монарха. Не бери в  голову,  мы
победили, а это главное. Не хочешь рискнуть еще  раз?  Вдвоем  мы  поддержим
друг друга и выдержим любое нападение и контрнападение.
   Матвей открыл рот,  чтобы  сказать  "нет",  вспомнил  визит  Самандара  и
сказал:
   - Я только сбегаю пописать...
   Через несколько минут они удобно устроились в креслах перед  компьютером,
настроились на большое психическое напряжение, чувствуя биополя друг  друга,
и ввели в память машины "черный файл".
   Все повторилось,  как  и  в  первый  раз,  от  "оживания"  компьютера  до
превращения его в сверхсущество с мощной пси-энергетикой, только "всосать" в
себя сдвоенную волю и сознание людей Внутреннего Круга,  которыми,  несмотря
на обстоятельства, оставались Гор шин и Соболев, проекция Монарха не смогла.
И тем не менее даже в качестве собеседника Конкере был невообразимо силен  и
тяжел, выдерживать его вибрацию и голос было невероятно трудно.
   - Зачем ты меня вызвал, воин? - раздался в голове Матвея (Тараса тоже, но
с иными интонациями) рокочущий бас. - Ты готов к сотрудничеству?
   - Нет, не готов, - мысленно ответил Матвей. - Но мне нужна твоя помощь.
   - В чем она будет заключаться?
   - Мне нужен тхабс преодоления границы "розы реальностей".
   - Зачем?
   - Я инициировал эйнсоф и вернулся - по мировой линии рода  -  в  прошлое.
Однако  в  результате  произошло  резкое  лавинообразное  изменение   Закона
обратной связи...
   - Всякое деяние запускает цепь причин и следствий, просчитать которые  не
в силах иногда даже я. Ты ошибся, понадеявшись  на  "высшую  справедливость"
мироздания, которой не существует.  Допустим,  я  дам  тебе  тхабс,  что  ты
намерен сделать?
   - Изменить Законы. В сторону сил добра и света.
   - Как понимаешь их ты?
   - Как понимаю их я?  Прекратить  войну  иерархов.  Восстановить  традиции
Круга. Отделить нашу "запрещенную реальность" от "розы  реальностей",  чтобы
никто никогда не смог вмешиваться в дела людей.
   - Ты можешь взять на себя такую ответственность?
   Матвей не был готов к прозвучавшему вопросу и хотел ответить честно:  "Не
могу", - но вместо этого кто-то сидящий глубоко внутри его вдруг вырвался на
волю и высокомерно обронил:
   - Кому бы говорить об ответственности, только не тебе.
   - Понятно, идущий. Кажется, ты уже нашел, что искал, судя по  ответу.  Но
знаешь ли ты, что  физические  тела  не  могут  пересекать  границу  "розы"?
Физическое  тело  -  это   устойчивая   индивидуальная   структура   энергий
материального порядка, которая просто в силу закона существования  подпланов
"розы" не может в них пребывать. Иное дело - сознание. Оно - тоже устойчивая
индивидуальная структура, но - энергий высших порядков, поэтому проникать  в
другие подпланы мира может, хотя и согласно Закону восхождения.
   - Мне все равно, как я перейду границу - только сознанием или сознанием в
собственном теле.
   - Что ж, придется подождать, нерожденный. К следующей встрече я адаптирую
тхабс под твою индивидуальность. Прощай.
   Голова Матвея вдруг распухла, стала огромной, будто воздушный шар,  потом
резко сократилась в объеме, так что глаза едва  не  выскочили  из  орбит  от
скорости,  и  Матвей  осознал  себя  человеком,  сидящим  в   кресле   перед
выключенным компьютером. Повернул голову. Тарас Горшин  внимательно  смотрел
на него, и в глазах бывшего комиссара "чистилища" стыли  вопрос  и  странная
тревога, которую он пытался спрятать поглубже.
   - С тобой все в порядке, аватара?
   - Что ты имеешь в виду, отступник?
   - Ничего. - Тарас отвернулся, посидел немного в той же позе  и  встал.  -
Только то, что сказал. До встречи. Буду нужен, звони.
   - Сегодня прошла неделя, как я вернулся из Чечни...
   - И что?
   - Почему они оставили меня в покое?
   - Кто?
   - Кардиналы Союза.
   - Наверное, имеют какой-то стратегический расчет.  Зато  они  взялись  за
твоих друзей. Матвей подобрался.
   - Что ты об этом знаешь?
   - Рыков  запустил  в  астрал  программы  ОСИП,  нацеленные  на  изменение
личностных ориентации Парамонова и Митиной.
   - Откуда ты знаешь?
   - Мне он тоже прицепил "змею" ОСИП, но я ему не по зубам.
   - Зачем это ему?
   - Не знаю. Думай.
   - Может, заночуешь?
   - Нет, у меня другие планы на эту ночь.
   Кивнув, Горшин ушел. Тихо  щелкнул  замок  двери.  Матвей  остался  один.
Посмотрел на остывающий компьютер, спохватился - где CD-ROM?! Нет,  вот  он,
на месте. Спрятал в коробку, ее  убрал  в  тайник,  оборудованный  в  крышке
стола. Погладил пальцами стол и вышел из кабинета
   Спал он мало и плохо, все  мерещился  монстр,  нависший  над  бездной,  в
которую Соболев падал, падал и падал, и слышался голос Монарха: хочешь стать
моим помощником?.. хочешь стать?.. хочешь?..
   А рано утром заявилась Кристина,  невероятно  красивая,  теплая,  свежая,
мягкая, желанная, и день начался с любви, как всегда неистовой и  страстной,
не оставляющей времени на размышления и оценки,  анализ  событий  и  бытовые
проблемы, продолжающейся до тех пор, пока не сработала вековая мудрость тела
и не погрузила обоих влюбленных в полусон-полугрезу,  в  состояние,  близкое
самадхи - просветлению...
   -  Где  ты  была?  -  прошептал  Матвей,  не  открывая   глаз,   чувствуя
разгоряченное тело Кристины рядом.
   - У своих, - долетел ответный шепот.
   - Виделась с Посвященными?
   -   Да...   тебе   привет...   Иван   Терентьевич   сказал>   что   знает
незаблокированный вход в один из МИРов...
   Матвей открыл глаза, встретил взгляд девушки, серьезный, чуть  печальный,
мудрый, испытующий... это был взгляд Светлены.
   - Где?
   - Под аэровокзалом. - Где?! Не под храмом?
   - Девятьсот лет назад на месте аэровокзала стояло языческое капище,  наши
предки поклонялись там Перуну.
   - Понятно. - Матвей полежал немного в расслабленной позе,  потом  привлек
Кристину к себе. - Пойдешь туда со мной?
   - Пойду.
   - Не спрашивая - зачем?
   - Нет.
   Матвей засмеялся, поцеловал девушку в губы, вскочил, чувствуя легкость во
всем теле, и первым побежал в душ.

ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ МЫ ОШИБЕМСЯ?

   В конце мая координатор Союза Девяти Неизвестных России  Бабуу-Сэнгэ  был
вызван в Нью-Йорк куратором Союзов Неизвестных Мира  Хуаном  Франко  Креспо,
занимавшим пост Генерального секретаря ООН. Однако по вызову Бабуу-Сэнгэ  не
явился, и Хуан Креспо вынужден был использовать паранормальную связь,  чтобы
поговорить с ослушником.
   Бабуу-Сэнгэ находился в своей молельне  (было  время  вечерней  молитвы),
спрятанной в недрах монастыря Гаутамы, когда на него "посмотрела  Вселенная"
и с дуновением холодного ветра перед ним проступил  колеблющийся  светящийся
призрак верховного куратора.
   "Приветствую  вас,  лама"  -  так  можно  было  бы  перевести   мысленный
"иероглиф", воспринятый сознанием  Бабуу-Сэнгэ.  -  Я  не  знаю  причин,  по
которым
   Вы не прибыли ко мне с докладом, но они должны быть весьма весомыми".
   "Они очень весомы", - смиренно ответил настоятель храма Гаутамы.
   "Россия  в  последнее  время  становится  территорией,   слишком   сильно
загрязненной магией. Наблюдатели отмечают за три недели мая  около  полутора
десятков психофизических паттернов - потрясений общего поля Сил.  Если  этим
балуются не кардиналы вашего Союза, то кто? И почему  вы  не  предпринимаете
никаких мер к пресечению деятельности  непосвященных,  получивших  доступ  к
тайнам Круга?"
   "Мы принимаем меры, но, к сожалению, не всегда можем действовать открыто.
К тому же непосвященные, о которых идет речь, получили помощь от Посвященных
I ступени, ставших на путь отступников".
   "Прекрасно! Только этого нам не хватало - чтобы знания Круга поползли  за
его пределы, увеличивая хаос и прецессию  законов  реальности.  Если  вы  не
справляетесь, почему не попросите помощи? Пусть этим путем идет  координатор
Союза Трех Ичкерии, он слишком молод и честолюбив,  но  вы-то  должны  знать
цену промедления. Учтите, в июне состоится Всемирный Сход старейшин Круга, и
если он решит, что вы несостоятельны как координатор..."
   "Я понял".
   "Сход ничего не  забывает,  ничего  не  прощает  и  никому  не  верит,  -
продолжал  Хуан  Креспо,  -  а  первую  скрипку  в  нем  по-прежнему  играют
Хранители, которые давно бьют тревогу по  поводу  нигилирующей  деятельности
Союзов. Как долго мне ждать позитивного ответа?"
   "Дайте мне три дня, куратор. Я лично займусь чисткой своей территории".
   "Жду вас в пятницу с докладом". - Призрак Хуана Креспо растаял, исчез его
мысленный голос, канал  связи,  соединивший  через  тысячи  километров  двух
Посвященных Внутреннего Круга, истончился и пропал.
   "Пора самому познакомиться  с  этим  человеком  -  Матвеем  Соболевым,  -
подумал  Бабуу-Сэнгэ.  -  Уж  очень   сильно   им   заинтересовались   столь
высокопоставленные лица, как иерархи.  Кто  он  такой?  Откуда  пришел?  Как
получилось, что он овладел знаниями Круга, не пройдя Посвящения?.. Но прежде
надо поговорить с Везирханом. Ошибся босс Чечни, недооценил противника, зато
должен знать о Соболеве то, чего не знаю я..."
   Бабуу-Сэнгэ сосредоточился и вошел в зыбкое марево астрала, пронизывающее
всю Землю, чтобы найти канал связи с Везирханом Шароевым, президентом Чечни,
координатором Союза Трех Неизвестных.
   Василий подъехал к  дому  Горшина  рано  утром,  в  начале  девятого,  но
оказался последним. Парамоновская "девятка" уже стояла во  дворе  дома,  что
говорило о прибытии Посвященных точно по договору. Правда,  у  Балуева  было
оправдание: он встречался  с  генералом  Первухиным,  которому  рассказал  о
схватке с командой "Стикса" в Рязани и  о  попытке  розыска  силами  милиции
"опасных преступников", среди которых значился и он  сам.  Первухин  знал  о
розыске, а также о том, кто, по его  мнению,  был  инициатором,  и  пообещал
"прекратить безобразие".
   - Дни Генриха сочтены, - сказал он в напутствие.  -  Дикой  встречался  с
директором и  передал  ему  пакет  документов  о  деятельности  Ельшина,  от
которого Бондарь едва не поседел. Заведено уголовное дело, эхо идет по  всей
Москве, уголовщина готовится к чистке. В общем, заварил твой приятель  кашу.
Так что в скором времени выяснится и твоя  несостоятельность,  капитан,  как
преступника. Но какое-то время я  тебе  советую  не  высовываться.  Как  вам
удалось отбиться от "Стикса"? Неужто Ибрагимов сплоховал?
   - Мы оказались круче,  -  усмехнулся  Василий,  пожимая  руку  начальнику
Управления спецопераций,
   Которому тоже грозило привлечение к ответственности за  прошлые  грехи  -
участие в разработке "Перехвата", и отбыл на встречу с  друзьями,  прекрасно
осознавая, что ему-то  как  раз  придется  постоянно  "высовываться",  а  не
прятаться по схронам ФСБ.
   В доме Тараса его встретила тишина. Посвященные сосредоточенно пили чай и
о чем-то размышляли. Не поднялась навстречу  гостю  даже  Ульяна,  что  Васю
слегка обидело, однако уже через полминуты он понял, в чем дело.
   - Что за унылый вид,  господа  супера?  -  осведомился  он,  появляясь  в
гостиной; защита  дома  пропустила  его  без  звука.  -  Кого  хороним?  Все
живы-здоровы, от погони ушли, все вместе, полны решимости изменить  жизнь  к
лучшему - и траур на лицах!
   - Соболев зомбирован, - тихо проговорила Ульяна.
   - Это и раньше было известно, - сбился с тона Василий.
   - Тарас встречался с ним ночью... Матвей  пытался  установить  контакт  с
Монархом в одиночку и едва не поплатился  свободой  воли.  А  он  знал,  что
одному это делать опасно, и все-таки открыл "черный файл".
   - Ну и что?
   - Ясно, что в его психике происходят необратимые изменения,  активируемые
программой Удди, которую пентарх внедрил в подсознание Соболева. Надо срочно
что-то предпринимать, иначе мы опоздаем.
   - Но ведь мы же наметили... - Вася обошел стол и  сел  рядом  с  Улей  на
диван. Настроение его упало.
   -  Наметили,  -  неопределенно  дернула  плечиком  Ульяна.  -  А   теперь
сомневаемся. Что будет, если мы ошибаемся? Ты можешь представить?
   Вася подумал.
   - Могу. Вместо аватары получим "антиаватару", Но разве есть другой путь -
как помочь Соболеву?
   - Другого пути нет, - сказал Иван  Терентьевич.  -  Только  шактипат.  Но
справимся ли мы, я не уверен.
   - Справимся, - уверенно пообещал Василий.
   Ульяна улыбнулась.
   - Васенька, если  мы  проиграем  этот  виртуальный  бой,  может  быть,  и
выживем, но наверняка  превратимся  в  рабов,  в  зомби-солдат  Соболева.  -
Кристина говорила - мы его спутники, спутники аватары... Кстати, она обещала
попросить помощи у Хранителей. Они что, отказали?
   - Они никогда  не  говорят  твердое  "да"  или  "нет".  Мы  можем  только
надеяться на их помощь, не больше.
   - А где Кристина?
   - Дома. Она говорила  с  Матвеем  и  сообщила  координаты  МИРа,  который
открыли по ее просьбе Хранители. Соболев собирается идти туда уже сегодня.
   - Тогда в чем дело? Вперед! Мы должны появиться там  раньше,  если  хотим
что-то сделать.  Сидением  и  колебаниями  делу  не  поможешь.  Есть  старое
студенческое правило: боишься - не делай, а сделал - не бойся.
   Посвященные переглянулись, обмениваясь улыбками, но Вася  уже  чувствовал
их отношение к нему и видел,  что  улыбки  -  дружелюбные,  одобряющие.  Он,
далеко еще не человек Круга, был принят в семью Посвященных как равный.
   - Устами младенца глаголет истина, - сказал  Тарас,  отставляя  чашку.  -
Сверим часы, господа... спутники. М-да. Сейчас половина девятого. В половине
одиннадцатого встречаемся на аэровокзале.  Переодевайтесь,  экипируйтесь,  у
меня вы найдете все, что  нужно,  а  я  убываю  по  делам.  Надеюсь,  мы  не
совершаем ошибку.
   Горшин ушел, хлопнув Васю по плечу. Посвященные кончили пить чай и теперь
разглядывали Балуева, будто видели его впервые. Кошачьи лапки пробежались  у
него под черепом, щекотно поглаживая мозг, проникая в глубины  сознания.  Он
напрягся, ощущение "кошачьих лап" прошло.  -  Наш  человек,  -  одобрительно
проговорил Парамонов, вставая, и, тоже потрепав Балуева по плечу,  вышел  из
гостиной.
   - Что вы меня успокаиваете, как маленького, - проворчал Василий. -  Я  не
слабее каждого из вас.
   - В том-то и дело, что слабее, - вздохнула  Ульяна,  придвинулась  ближе,
положила руку ему на колено, заглянула в глаза. - Не  обижайся,  Балуев.  Ты
даже представить не можешь, с чем тебе придется столкнуться.
   - Я не один, я с вами, и мы отобьемся, - убежденно ответил Василий.
   Ульяна слабо улыбнулась и поцеловала его в щеку.

ШАКТИПАТ

   Парамонов поставил свою машину рядом с Васиной, припаркованной справа  от
здания аэровокзала, и перебрался к нему в кабину,  где  уже  сидела  Ульяна.
Девушка  была  одета  в  джинсы,  футболку  и  куртку,   мужчины   выглядели
экзотичней: на Васе красовался темно-синий комбинезон с  надписью  на  спине
"Техническая служба", Иван Терентьевич выбрал  в  гардеробе  Горшина  мундир
полковника милиции.
   - Что-то я машины Тараса не вижу, - сказал Вася.
   - Подождем, - отозвался Иван Терентьевич, - он сам нас найдет,
   И в это время в машину внезапно подсел какой-то проходивший мимо  мужчина
в белом костюме, Вася даже не успел среагировать. Оглянулся на незнакомца  и
только сейчас признал в нем Вахида Тожиевича Самандара.
   - Вахид? - изумленно глянула на  Посвященного  Ульяна.  -  Что  ты  здесь
делаешь?
   - Жду вас, - невозмутимо ответил Самандар. - Хочу предостеречь.  Я  знаю,
что вы собираетесь депрограммировать Соболева, так вот - вам не удастся  это
сделать.
   - Почему?
   - Я встречался с ним... недавно... он вышел на уровень Элохим Гибор, хотя
сам и не осознает этого, вы же  все  вместе  едва  ли  способны  реализовать
иерархию Сил света Цафкиель на уровне Иеговы Эгохим.
   В кабине Васиной "шестерки" повисло молчание.  Потом  Парамонов  повернул
голову к Самандару:
   - Присоединяйся к нам, Вахид. Твоя помощь будет очень кстати,  вместе  мы
нейтрализуем зомби-программу Удди.
   Самандар покачал головой:
   - Вы слепцы. Он поглотит ваши души, как поглотил  его  душу  пентарх,  не
поможет вмешательство и более сильного иерарха, чем я.
   - Значит, ты не пойдешь с нами?
   - Нет. - Самандар помолчал,  глядя  в  окно  на  привокзальную  суету,  с
усилием заставил себя посмотреть на разглядывающих его Посвященных.  -  Уля,
не ходи хотя бы ты. Иван, отговори ее.
   Ульяна сверкнула глазами, перехватила косой взгляд Василия и проговорила:
   - Спасибо за заботу, Вахид. Но я привыкла решать за себя сама. Не  хочешь
идти с нами - уходи.
   Самандар несколько мгновений смотрел прямо перед собой  (Вася  чувствовал
спиной его взгляд - будто на спину лег тяжелый камень), затем открыл  дверцу
и, ни слова не говоря, вышел, пересек площадь, исчез.
   - Откуда он знает, что мы собрались здесь для похода  в  МИР?  -  спросил
Вася.
   - Я тоже думаю об этом, - признался Иван Терентьевич.
   - Он изменился, - тихо,  как  бы  извиняясь,  проговорила  Ульяна.  -  Не
понимаю, в чем дело, но он таким индивидуалистом не был.
   - По-моему, все ясно, - проворчал Василий. -
   Он просто ревнует тебя ко всем... хотя  и  волнуется,  конечно,  за  твою
жизнь.
   - Психолог... - усмехнулась Ульяна с грустью.
   - Жаль, что он не с нами, - сказал Иван Терентьевич. -  Было  бы  намного
легче.
   - Неужели это такое трудное дело - декодирование?  -  посмотрел  на  него
Вася. - Вы же способны загипнотизировать сотню человек сразу,  а  Соболев  -
один.
   -  Во-первых,  процесс  декодирования  сродни  экзорцизму   -   "изгнанию
дьявола", требующему досконального знания предмета и  колоссального  расхода
душевных сил, во-вторых, Соболев - не обычный человек, в которого  "вселился
дьявол".
   - Так что же теперь, обняться и плакать? Откуда уныние в наших рядах?
   - Мы не унываем, - улыбнулся Парамонов. - Просто  не  хотим  упускать  ни
одного шанса. Пойдемте, Тарас уже ждет нас у служебного входа.
   Вася хотел спросить: "Откуда вы знаете?" - но прикусил язык, вспомнив,  с
кем имеет дело.
   Тарас, одетый в почти такой же комбинезон, что и Василий, только  черного
цвета и с надписью  "Водонадзор",  прохаживался  с  чемоданчиком  у  решетки
забора за зданием  аэровокзала,  где  кончалась  зона  посадки  в  автобусы,
развозящие пассажиров  по  аэропортам.  Увидев  подходивших  "полковника"  и
"техника" в сопровождении Ульяны, он молча повернулся и  исчез  за  калиткой
забора, замок которой сам же, наверное, и открыл. Свернул направ