айтесь. - Он  подождал,  пока  гости  снимут
куртки и сядут в приготовленные для них кресла. - Меня кое-кто просил помочь
вам, и аргументы этих людей показались мне достаточно убедительными. Но  все
же хотелось бы побеседовать с вами, прежде  чем  мы  перейдем  к  конкретным
делам.
   - Кто просил? - полюбопытствовал Матвей.
   - Те, кто привел вас ко мне.
   - Самандар  и  Парамонов?  -  удивился  Василий.  -  Но  ведь  они  же..,
отступники!
   - Может быть, по отношению к воле иерархов, но не по отношению к  законам
Внутреннего Круга.
   - Разве они не преступили Закон мауна?
   - Конечно, нет, потому что они нашли Учеников. На подобную ситуацию Закон
мауна не распространяется.
   - Допустим. И все же непонятно, почему вы согласились помочь  нам.  Такие
люди, как вы, обычно устанавливают контакты только с равными себе.
   - А кто сказал, что мы не  равны?  -  По  губам  Матфея  скользнула  едва
заметная улыбка. - Но мы еще вернемся к этому.
   - Хорошо, тогда сразу главный вопрос: чем вы можете помочь нам?
   - Ваши друзья просили подключить вас к эгрегору Хранителей. Они  сказали,
что вы знаете принципы такого вхождения.
   - Стать пользователем  силы  эгрегора  можно,  лишь  став  предварительно
проводником его идей...
   - Абсолютно верно. Вы готовы к этому?
   Матвей и Василий переглянулись.
   - О каких идеях идет речь?
   -  Девять  Неизвестных,  с   которыми   вы   имели   честь   столкнуться,
стратегически правы: реальность требует коррекции на многих уровнях,  в  том
числе и на социальном. К сожалению, структура запрещенной реальности, как  и
во времена Инсектов, основана на абсолютной слабости,  малодушии,  бессилии,
невежестве, полной уязвимости индивида, который создает коллективные системы
защиты, поддержки и контроля. Вся история человечества  иллюстрирует  власть
патологических форм  над  нормальными.  Да,  повторюсь:  Девять  Неизвестных
совершенно правы - нашу реальность необходимо жестко корректировать. Но  для
этой цели они избрали негодные средства. Возможен иной путь.
   - Какой же?
   - Принцип ненасилия.
   - Кажется, мы понимаем.
   - Наверное,  все  же  не  до  конца.  Принцип  ненасилия  не  равнозначен
религиозному принципу покорности.
   - Если это так, - вставил слово Балуев, - то почему вы  не  вмешаетесь  в
деятельность Девяти?
   - Я мог бы  ответить  девизом  Хранителей:  мы  подобны  Солнцу,  которое
одинаково  светит  всем!  Но  я  отвечу  иначе:  Хранители  давно  были   бы
уничтожены, если бы вмешивались в  силовые  разборки  властных  эго-структур
Мироздания.
   - Тогда почему сегодня вы изменили этому принципу?
   - Нет, еще не изменил. - Опять беглая улыбка коснулась губ Матфея. - Ведь
даже помощь нашего эгрегора - не панацея от вмешательства более мощных  сил.
Но не  буду  лукавить:  Хранители  встревожены.  Мы  видим,  что  происходит
ускоряющаяся инсектиализация и бестиализация интеллекта: чем умнее  индивид,
тем отчетливее в нем проступает насекомое и могущественный  зверь.  Прогресс
порождает все большее число титанов ума и пигмеев духа. На  примере  маршала
Сверхсистемы это можно проследить достаточно ярко.  Под  угрозой  дело  всей
нашей жизни - Хранение Информации. Вот почему мы не можем стоять в стороне.
   Матвей покачал головой.
   - Вы спохватились слишком поздно.
   - Ваша оценка эмоциональна и потому неверна.
   - Но мне вы уже не сможете помочь,  иерархи  заблокировали  мне  выход  в
энергоинформационное поле астрала и ментала.
   - Астрал и ментал - лишь первые два  уровня  информационного  континуума,
существуют и другие - универсум и логос. С помощью эгрегора  вы  сможете  их
достичь.., если эгрегор Хранителей примет вас. Ведь он тоже  -  своего  рода
рой.
   - Не эгрегоры мы выбираем, а эгрегоры выбирают нас, - пробормотал Матвей.
   - Абсолютно верно.
   - А можно пару конкретных вопросов? - вмешался Василий, дождавшись паузы.
- Что оберегают Хранители? И где? В МИРах Инсектов?
   - МИРы Инсектов сохранились лишь благодаря воле иерархов, мы не  имеем  к
ним никакого отношения, как и  вообще  к  сохранившимся  Великим  Вещам  той
жизни. Мы храним информацию, и место ее хранения - эгрегор.
   Василий непроизвольно округлил было губы, чтобы свистнуть,  и  сдержался,
уловив брошенный на него взгляд Соболева.
   - Чтоб мне лопнуть! Я никогда бы не... Значит, и оружие Инсектов тоже  не
находится под вашей опекой?
   - Увы, мой друг. И то, что его собираются реактивировать,  беспокоит  нас
еще больше. Если вам удастся помешать этому,  грядущее  Изменение  может  не
произойти.
   - Вам и это известно.., что готовится новое Изменение? Если да, то кем?
   Матфей отвернулся, подбросил полено в огонь. Из тьмы вдруг  выступил  его
чеканный суровый профиль, и Соболеву на мгновение стало страшно.
   - Существует изречение, - медленно проговорил Хранитель. - Бог никогда не
отменяет того, что однажды решил, если даже нам и  кажется,  что  происходит
нечто  противоположное  <Винсент  де  Поль.>.  Аморфы  ушли..,  не  все,  но
большинство. Однако остался тот, внутри которого мы живем.., и терпение  его
не беспредельно.
   - Вы говорите.., жуткие вещи! - вполголоса заметил Василий, который  тоже
понял смысл и тон сказанного. -  Если  ничего  нельзя  сделать,  если  новое
Изменение   запрограммировано,   стоит   ли   барахтаться,    бороться    за
справедливость, пытаться изменить жизнь к лучшему?
   - Только такие попытки и смогут оттянуть перемены, а то и вовсе отменить.
   - Ну, коли так, тогда есть смысл.., тогда давайте говорить  о  конкретных
вещах. Что вы хотите нам предложить?
   - Как всегда - только информацию, - усмехнулся  Хранитель.  -  Вы  многое
знаете, но не все. Существует шесть так называемых  эго-групп  существ,  чьи
сферы интересов пересеклись в запрещенной  реальности,  в  том  числе  и  на
Земле.  И  все  шесть  считают,  что  именно  они  действуют  правильно,   в
соответствии с абсолютным пониманием добра и зла.  Вот  эти  группы:  группа
Монарха, группа Лекса...
   - Стоп! - тут же отреагировал  потрясенный  Матвей.  -  Как  вы  сказали?
Группа... Лекса? Разве он не.., сам Монарх?
   -  Лекс  -  Аморф,  который  предложил  свою   концепцию   переустройства
реальности, отличную от той, что исповедуют иерархи и  Монарх.  Я  продолжу,
если позволите.
   Матвей, который наконец нашел объяснение своим дискомфортным ощущениям во
время недавнего разговора с Ковалем, как оказалось - авешей  не  Монарха,  а
Лекса, согласно кивнул.
   - Итак, группы Монарха, Лекса,  иерархов  низших  каст  -  Посвященных  и
Мастеров, инфарха и примарха, Внутреннего Круга - то есть базового лагеря, к
которому имеем честь принадлежать и мы. И наконец,  Союза  Девяти.  Все  эти
группы ведут тихую, но весьма напряженную борьбу за право управлять законами
реальности. И почти все они  будут  убирать  возникающие  препятствия  любым
доступным им способом.
   - Например, организуя "волны выключения".
   - Абсолютно верно. Вы стали мешать Девяти, иерархам, инфарху,  Аморфам..,
в общем, финал достаточно ясен, если вы не остепенитесь.
   - Тогда почему вы так печетесь обо мне? Зачем я  нужен  вам?  Что  должен
делать, чтобы выжить?
   - Не мне вы нужны -  Мирозданию.  Раздоры  всех  перечисленных  эго-групп
может прекратить лишь корректирующая Личность, или  аватара  <в  индуистской
мифологии нисхождение божества на землю, его воплощение в смертное  существо
ради "спасения мира", восстановления закона и добродетели.>, если  вспомнить
мифологию. Аватара всегда появляется, когда миру угрожает  опасность,  когда
под угрозой все человечество. Будда, если помните, был аватарой бога  Вишну,
как Иисус Христос - аватарой  христианского  Бога.  Но  это  к  слову.  Наша
реальность ждет нового аватару. Вы понимаете?
   Василий ошеломленно глянул на Матвея, перевел взгляд на Хранителя.
   - Вы что же.., хотите сказать, что Соболев.., аватара?!
   - Еще нет, но - надежда на него. Очень  многое  зависит  от  его  деянии,
мыслей, переживаний, устремлений, от выбора пути.  Аватара  должен  обладать
шестью качествами: силой и властностью, могуществом, величием,  мудростью  и
самоотречением. И прежде всего - самоотречением.
   - Что ж, в таком случае мне это не грозит, - с  грустной  уверенностью  и
философским спокойствием отозвался Матвей. - Я есмь человек.., и  давайте  о
другом. Все эти разговоры об аватаре смешны.
   - Давайте о другом, - согласился Матфей. - В скором будущем вам  придется
выдерживать атаки на уровне  глубокой  психики  -  витальные  и  ментальные.
Витальная  атака,  "затемнение  просветленного",  действует   на   сознание,
ментальная - увод с "путей истинных" - на подсознание.  Вам  надо  научиться
защищаться от них. Существует техника уклонения от психического удара  путем
перехода на другую частоту психического  состояния.  Мы  научим  вас  этому.
Надежда на аватару, как бы вам ни были неприятны эти намеки, остается.
   - Но почему все-таки именно я?  Не  Посвященный,  не  человек  Круга,  не
иерарх?
   - Каждый человек получает по наследию полный пакет генетических программ,
в том числе и ранее не использованных, и тех, которые должны, работать через
тысячи поколений. Но только сильные личности, способные  к  самоотречению  и
смирению, имеют шанс генетического резонанса,  поднимающего  их  на  уровень
Великого Деяния. Ищите Учителя, юноша.
   - Ученик должен соответствовать уровню Учителя.
   - Горе и боль - вот самые доброжелательные Учителя.  Но  вы  поймете  это
позже. Думайте, будем думать и мы.
   Матвей понял, что аудиенция окончена, встал, поклонился и пошел к  двери,
взяв в руки куртку. Василий, вконец осоловев, сраженный свалившейся  на  его
голову информационной бомбой и не в меру разыгравшимся  воображением,  молча
последовал за ним.
   Парамонов, ожидавший у крыльца, сразу понял все по их лицам и, не  говоря
ни слова, повел к машине. В кабине, посидев минуту неподвижно, Матвей  обвел
прозрачно-голубым взглядом лица сидящих и прошептал:
   - И все же этот путь, наверное, тоже не мой... - Матвей словно очнулся. -
Пора действовать, монсеньеры. Который теперь час?
   - Два ночи.
   - Я иду за той, которой принес столько горя... - Матвей прервал сам себя,
поясняя:
   - Я иду за Кристиной. Вася, ты как?
   - Обижаешь, аватара, - пробурчал Балуев.
   - Мы пойдем туда вместе, - мягко и  решительно  проговорил  Парамонов.  -
Потом расскажете, как сложилась беседа.
   Ульяна за рулем, посматривая на отрешенное лицо Матвея, тронула машину  с
места.

ТЫ НАС НЕ БРОСИЛ!

   Операция по освобождению Кристины и Стаса напомнила Матвею  его  поход  с
Тарасом Горшиным в больницу ФСК за раненым  Ариставой.  Только  теперь  роль
лидера играл Парамонов, а участников экспедиции было четверо, включая Матвея
с Василием и Самандара с Парамоновым. Да Ульяна за рулем автомобиля.
   К   военному   городку   в   Бутове,    пригрезившемуся    Соболеву    во
сне-предупреждении, они подъехали в четвертом часу  ночи,  экипированные  по
высшему стандарту операций класса "элит".
   Первыми к будке проходной рядом с воротами подошли  Самандар  и  Соболев.
Дремавший на вышке часовой в двадцати шагах от ворот встрепенулся, но увидел
знакомые фигуры и снова закрыл глаза. Разбуженные звонком дежурные лейтенант
и  сержант  в  будке  поста  открыли  дверь,  увидели  полковника  Юргена  в
сопровождении телохранителя и  вытянулись  по  стойке  "смирно",  балдея  от
появления начальства в столь неурочное время.
   "Юрген", не говоря  ни  слова,  прошел  во  двор  городка,  направился  к
отдельно стоящему одноэтажному кирпичному строению  с  узкими  зарешеченными
окнами и металлической дверью, но на полпути свернул к штабному  домику,  на
крыльцо которого вышел дежурный офицер базы майор Гарькавый, предупрежденный
охраной на входе, приложил руку к берету:
   - Товарищ полковник, за время дежурства в подразделении...
   - Оставь, майор, - бросил "Юрген". - Что с пленниками?
   - Да вроде все  в  порядке,  находятся  под  усиленной  охраной,  сейчас,
наверное, спят.
   - Откройте изолятор.
   - Слушаюсь.
   Майор нырнул в дверь штаба  и  вернулся  с  ключами.  На  лице  его  жило
выражение жгучего желания проснуться.
   - Может быть, нужно что-нибудь еще?
   - Поспеши, мне некогда. -  "Юрген",  не  оглядываясь,  пошел  к  угрюмому
зданию изолятора, старший дежурный смены поспешил вперед, остановился  перед
строением в десяти метрах, поднес к губам рацию.
   Тотчас  же  из  темноты  с  трех  сторон  выступили   темные   фигуры   в
маскировочных костюмах, с автоматами в руках. Дверь в изолятор распахнулась,
и  на  пороге  появился..,  еще  один  полковник  Юрген  в  своем  фирменном
комбинезоне для десантных операций.
   Матвей покосился на Самандара, играющего роль "полковника", и  увидел  на
его лбу выступившие капельки пота.
   - Наконец-то вы решились на штурм,  -  с  веселым  пренебрежением  сказал
настоящий Юрген. - А ничего, с виду ты - вылитый я.., если смотреть  издали.
Вы, конечно, мощные гипнотизеры.., или кто там еще,  мне  говорили,  но  вот
одного вы не учли. - Полковник поднял волосы на виске, под которыми блеснула
металлическая сеточка. - Генератор пси-зашиты. На них - тоже. - Он указал на
окруживших гостей солдат. - Так что, увы, ганфайтеры, штурм ваш  провалился.
Даже обидно,  что  вы  действовали  так  прямолинейно,  могли  бы  придумать
что-нибудь и похитрей. Неужели вдвоем рассчитывали отбить своих баб и  детей
у моего "Стикса"?
   Самандар и Матвей молчали. Юрген хмыкнул.
   - Что-то вы не очень разговорчивы. Кто из вас Соболев, а кто Балуев?
   Матвей  понял,  что,  несмотря  на  защитные   приспособления,   Самандар
продолжает держать сознание полковника  и  его  подчиненных  под  контролем,
значит, пока все шло по разработанному сценарию.
   - Я Соболев, - шагнул вперед Матвей.
   - Ага, я так и думал. - Юрген махнул рукой майору с рацией.  -  Проверьте
периметр и пройдитесь вокруг  базы  на  всякий  случай,  вдруг  у  них  есть
поддержка. Ну, а с вами...
   - Подожди, полковник, - быстро проговорил Матей.  -  Дай  хоть  взглянуть
на.., пленников, убедиться, что с ними ничего...
   - А вот это уж - позволь, пусть пока посидят. Никто и пальцем не  тронул,
хотя было желание.., поиграть с мадам, уж больно красивая. - Юрген  растянул
губы в плотоядной улыбке, глаза его стали маслеными. - Кусается только.
   - Если ты ее... - Голос Матвея стал хриплым.
   - То что? - поднял брови Юрген. - Ты меня в  угол  поставишь?  -  Солдаты
заржали. - Или проведешь операцию перехвата под огнем шести стволов? Вряд ли
тебе это удастся даже с твоими  возможностями.  Но  вообще  идея  хорошая  -
потягаться с тобой в спарринге. Министр почему-то дал приказ доставить  тебя
к нему живым, но он ничего не говорил, когда  -  до  боя  или  после.  Будем
считать, что мы перехватили вас при попытке десантного прорыва.
   - Покажи.., девушку.., и сына... - проговорил  Матвей  шепотом.  -  Потом
устроим показательный бой.
   Юрген оскалился, собираясь  ответить  отказом,  но  почему-то  передумал.
Капли пота на лбу Самандара стали крупнее, и Юрген пренебрежительным  жестом
подозвал дежурного майора:
   - Приведи их, пусть посмотрят напоследок.
   Майор скрылся в здании изолятора и через несколько минут вывел Кристину и
сонного Стаса. Несколько долгих мгновений Матвей вглядывался  в  их  родные,
осунувшиеся, бледные  лица,  молча  передавая  импульсы  любви  и  нежности,
надежды и успокоения. Потом повернул голову к Юргену:
   - За то, что ты сделал, полковник, ты скоро заплатишь в полной мере.
   Юрген сплюнул, махнул рукой на изолятор.
   - Уведите! - И в это время недалеко вдруг послышался звук  автомобильного
мотора, смолкшего у входных ворот.
   - Кого еще принесло? -  прислушался  к  шуму  Юрген,  доставая  рацию.  -
Сманидзе, что там у тебя за шум?
   В ответ ворота базы раздвинулись,  и  во  двор  вкатился  широкий  черный
"лендровер" с  флажком  на  капоте,  приблизился,  урча  мотором,  к  зданию
изолятора.
   Открылась дверца, и из темного нутра автомобиля грузно  вылез..,  министр
обороны Федор Иванович Гусев.
   Если бы Матвей сам не готовил появление "министра", он поверил бы  в  то,
что появился истинный министр, собственной персоной.  У  него  на  миг  даже
возникло сомнение: уж не случилось ли совпадения?
   - Этих в машину, - властно бросил "Гусев", кивая на девушку и Стаса. -  А
этих в подвал. - Беглый взгляд на Матвея и Самандара. - Все-таки решились на
штурм базы. Молодец, полковник, дождался. Я  не  верил,  извини.  Смотри-ка,
один из них здорово смахивает на тебя, а?
   - Удивляться не приходится, - пожал плечами Юрген.  -  Маскироваться  они
умеют. Если бы меня здесь не было, кто знает, как  бы  все  повернулось.  Вы
забираете пленников? Зачем?
   - Они тебе больше не понадобятся. -  Министр  знакомо  глянул  на  Юргена
из-под кустистых бровей. - Не увлекайся играми в честные  поединки,  ты  мне
понадобишься к утру.
   Юрген осклабился.
   - Мы тут просто выясним отношения. Об этом ганфайтере так много  говорят,
что мне не терпится проверить его на профпригодность. Хочу выяснить, на  чем
погорел Паша Кийк, пусть покажет свое мастерство.
   -  Ну-ну.  -  "Гусев"  обошел  стоящих  неподвижно  Матвея  и  Самандара,
изображавшего Юргена. - Я был о вас лучшего мнения, господа  ганфайтеры.  На
что вы рассчитывали? Впрочем, полковник  вскоре  задаст  вам  эти  и  другие
вопросы, советую отвечать искренне и честно, это облегчит вашу участь.
   "Министр" сел в машину, куда верзила телохранитель  затолкал  Кристину  и
Стаса, потом высунулся в окно.
   - Привези их мне к восьми утра домой, желательно живыми. Понял?
   - Да ладно, генерал...
   - Не перестарайся с "болевиком", полковник, а то я  тебя  самого  пропущу
через него! - В голосе "министра"  прозвучала  такая  зловещая  угроза,  что
Юрген невольно подтянулся.
   - Все будет сделано, господин министр!
   - Оставляю своего малыша, он проконтролирует.
   Верзила телохранитель "Гусева" вылез из машины, и Матвей с трудом узнал в
нем Василия, да и то лишь потому, что ожидал его появления.
   "Лендровер" заурчал двигателем, попятился и повернул к  воротам,  заливая
их потоками света от фар. Все во дворе спящей базы смотрели ему вслед,  пока
он не исчез и пока не стих  звук  мотора.  Потом  Юрген  очнулся,  улыбнулся
мертвой улыбкой, сказал оставленному "министром" охраннику:
   - Только не вмешивайся ни во что, лады?  У  меня  с  этими  парнями  свои
счеты. Я гляжу, ты новичок, так вот  мой  тебе  совет:  подумай  о  карьере.
Договорились?
   Василий кивнул, отошел в тень здания, и все тут же забыли о нем.
   - Только один вопрос, полковник, - с  неожиданным  холодным  безразличием
проговорил Матвей, с плеч  которого  словно  гора  свалилась,  ему  хотелось
плакать и  смеяться,  петь  и  кричать,  но  среди  лиц  солдат  привиделось
укоризненное лицо деда, и это остужало огонь ненависти. -  Кто  убил  Кузьму
Федоровича?
   - Ну я, - пожал плечами Юрген. - Хотелось проверить  действие  "болевика"
на таком материале. Он и минуты не продержался. Что еще тебе хочется узнать,
ганфайтер? Все свои вопросы задал? Может быть, начнем?
   - Начнем! - ответил Матвей, переходя на темп.
   Юрген почувствовал, что сделал ошибку, решив "поиграть" с ненавистным ему
мастером рукопашного боя, когда его блок и защита не  смогли  нейтрализовать
атаки  противника.  Удары  были  столь  сильными  и  жестокими,  что  спасло
полковника лишь умение концентрировать энергию на мышечном обезболивании. Но
даже это мало помогло.
   Сначала он пропустил два удара  подряд  из  техники  русбоя  -  "штык"  и
"сивуху", от которых пролетел по воздуху метров пять и сбил с ног одного  из
своих подчиненных с автоматом. Потом его блок пробил удар  ногой,  известный
адептам боевых стилей под названием „ко-гэри  ка-суми  <‚ко-гэри  ка-суми  -
удар ногой в висок.>, от которого Юрген снова пр