Холин помедлил, хотел задать какой-то вопрос, но передумал, надел  костюм
и вышел. Жанболатов, проводив его, вернулся в зал.
   - Контейнер еще в Подмосковье, - сказал Рыков, массируя себе  затылок.  -
Где именно, пока не  выяснил.  Вывозить  его  собираются  на  Алтай.  Дорога
длинная, так что перехватить успеем.
   - Почему на Алтай?
   - Потому что заказчик сидит там. - Рыков не стал распространяться на  эту
тему,  так  как  Темир  не  знал  и  даже  не  догадывался  о  существовании
Бабуу-Сэнгэ, Храма Гаутамы на Алтае и вообще Союза Девяти Неизвестных.
   - Готовить свой мейдер?
   - Перехват груза будет осуществлять КОП.., не зная,  что  на  самом  деле
находится в контейнере. А ты готовь акцию по Вадиму Мартыновичу.
   Жанболатов прищурясь, но без удивления глянул  в  пустые  уставшие  глаза
Генерального Судьи.
   - Разве он?..
   - Он будет нам мешать, -  покривил  губы  Рыков.  -  Этап  парламентского
управления "Чистилищем" закончен, начинается этап монархического управления.
Ты чем-то недоволен? Возражаешь?
   - Конечно нет, - четко ответил Жанболатов.
   - Тогда отправляйся  к  Каледину  на  базу.  КОП  должна  быть  готова  к
перехвату завтра утром. На цель ее я наведу лично.

КОНТРНАВЕДЕНИЕ

   Единственной крупной организацией в Москве, до сих  пор  сопротивляющейся
контролю  Сверхсистемы,  оставалась  сеть  городских   кладбищ,   объединены
обществом "с очень ограниченной ответственностью" "Ритуал". В принципе Хейно
Яанович пока и не брал за эту мощную организацию всерьез, полагая, что  бocы
"Ритуала" в конце концов сами придут к нему на поклон,  однако  шли  месяцы,
годы, кладбища оставались "терра  инкогнита"  для  "СС",  а  прибыль  своему
начальству приносили немалую.
   В субботу восьмого июня Хейно Яанович вызвал свой кабинет на Якиманке (не
официальный, необходимый ему по должности, а "эсэсовский") заместителя  мэра
столицы Щербака, который недавно стал Тенью-4, то есть  четвертым  генералом
"СС", и поделился с ним планами завоевания кладбищенской сети.
   Владимир  Яковлевич  Щербак  к  идее  обложить  данью  "Ритуал"   отнесся
скептически.
   - Вы плохо знаете эту систему, -  сказал  он  бабьим  голосом,  поминутно
вытирая лунообразное лицо платком;  тучный,  страдающий  одышкой,  потел  он
нещадно, однако был  удивительно  проворен.  -  Знаете,  сколько  в  столице
действующих кладбищ? Около шестидесяти! И каждое охраняется, как укрепрайон!
Это армия, Хейно Яанович! Я живу рядом с Калитниковским, отца там а  хоронил
и хорошо знаю их порядки.
   - А вы все же попробуйте выйти на верхи "Ритуала", пощупайте их  базу,  -
ровным голосом ответил Носовой. - Воевать с  крутыми  мальцами,  стерегущими
кладбища непосредственно, мы не собираемся. Пусть работают как  работали.  А
вот подчинить верхушку "Ритуала" можем. Соберите досье на президента  фирмы,
или как он там называется, на заместителей, на исполнителей,  проследите  за
каналами передачи средств, какую информационную базу они опираются, ну и так
далее.
   - Попробую, - без особого оживления покачал  головой  Щербак,  -  но  мне
известно, что кладбища курирует мой непосредственный шеф...
   - Мэр? Луговой? Тем лучше, с ним мы всегда найдем общий язык.
   Отпустив,  Щербака,  Носовой  включил  компьютер  -  для  него  это  было
своеобразным ритуалом, потому что только по компьютерной  сети  он  выуживал
немало ценных и важных сведений, используемых в работе  "СС",  -  и  полчаса
работал с компсетью под названием "Вист", запущенной мэрией два года  назад.
Однако звонок по кодовому телефону оторвал его от пульта.
   - Пимандр на связи.
   - Привет, пастух, - раздался в трубке голос Грушина. - Сильно занят?
   Носовой не ждал звонка от своего союзника по "фракции"  в  Союзе  Девяти,
поэтому несколько смешался.
   - Петр Адамович? Ты откуда?
   -  С  Луны,  -  пошутил  заместитель  председателя   Нацбанка.   -   Надо
встретиться.
   - Где ты находишься?
   - На кладбище.
   - Где?! - Носовой, который только что имел разговор о  сети  кладбищ,  не
сдержал изумления.
   - На Ваганьковском, - долетел смешок Трушина. - Не хочешь присоединиться?
Очень дисциплинирует, знаешь ли. Заодно повстречаемся со знаменитыми людьми,
лежащими здесь.
   - В другой раз, - сухо оценил шутку Хейно Яанович.
   - Тогда я еду к тебе.
   Носовой бросил трубку, посидел немного в задумчивости и  вызвал  Маюмуру.
Японец неслышно возник в кабинете  виноватой  тенью.  Вряд  ли  он  особенно
переживал неудачу с покушением на Самандара и Котова, но, как  профессионал,
оценивал себя невысоко.
   - Сейчас ко мне приедет гость. Встретишь внизу и проводишь. Если он будет
не один, свиту оставишь внизу. Вежливо, но непреклонно.
   - Мы вообще можем ее ликвидировать.
   - Хватит ликвидации.., ты уже отличился под Рязанью. Выполняй.
   Маюмура безмолвно исчез.
   В  принципе  он  был  не  виноват,  встретившись  в  болотах   Мещеры   с
противником, на голову превосходящим его лично и отряд  Маракуца.  Но  Хейно
Яанович и  не  рассчитывал  на  иной  результат,  давая  задание  уничтожить
Самандара с целью прощупать его оборону. Что ж, шесть трупов,  уложенных  на
алтарь проверки, не ахти какая потеря. Зато ясно теперь, что Вахид  Тожиевич
ждет момента и готов к ответной  атаке.  Пусть  ждет.  Придет  время,  и  он
забудет о своих  претензиях  на  место  в  Союзе  Девяти.  Что  же  касается
отношений  со  своим  телохранителем,  Носовой  намеренно  подчеркивал   его
несостоятельность - как в эпизоде с Матвеем Соболевым, так и  в  эпизоде  на
болотах Мещеры. Злее будет, подумал маршал "СС" равнодушно.
   Грушин приехал через час с небольшим.
   Вошел, улыбаясь, разводя руки для объятий,  будто  они  не  виделись,  по
крайней мере, несколько лет. Носовой подал руку, кивнул на кресло,  отпустил
движением брови Маюмуру и сел сам.
   - Плохие новости? Плохое настроение? - спросил гость, одетый в неизменный
строгий костюм в полоску "парис классик" цвета "беж".
   - Не до сантиментов, - отрезал  Носовой,  переходя  на  метаязык.  -  Что
случилось, Петр? Что побудило тебя навестить маршала "СС"?
   Грушин перестал улыбаться, лицо его стало жестким,  надменным,  недобрым,
карие глаза посветлели, обрели желтый кошачий блеск.
   - Видно, ты слишком увлекся делами фирмы, - сказал он, мельком  оглядывая
интерьер комнаты, задержал взгляд на работающем компьютере. - Но  постоянное
увеличение скорости топтания на месте  не  дает  положительных  результатов.
Можешь опоздать к финишу.
   Носовой выключил компьютер, зная, как легко Посвященный может  входить  в
память машины, буркнул:
   - Конкретнее.
   - По моим сведениям, Юрьев организовал  похищение  партии  "глушаков"  из
спецхрана ФСБ.
   - Ну и что? Я в курсе.
   - А перед этим он имел встречу с Бабуу.
   - И это я знаю.
   - А перед встречей координатор посетил Метеору... Не хочешь  связать  все
это в одну цепочку?
   Носовой задумался.
   - Ты думаешь, сход координаторов принял какое-то важное решение?
   - И для его выполнения потребовались "глушаки".
   - Зачем? Гипноиндукторы "удав" способны подавлять волю и зомбировать лишь
обыкновенных людей. Нам они не опасны.
   - Кто знает? Юрьев начал какую-то свою игру..,  с  Бабуу  вместе.  Какую?
Зашевелился Рыков...
   - Да уж,  -  позволил  себе  усмехнуться  Носовой.  -  Разработал  "волну
выключения", натравил на меня ликвидаторов, перехватил несколько операций.
   - Кто ему помогает? Головань?
   - И Виктор.
   - Блохинцев на нашей стороне?
   - Колеблется. Но я заставлю его присоединиться.
   - А кого задействовал Герман в "волне выключения"?
   - Одного из Посвященных I ступени.., и бывшего ганфайтера.
   - Самандара и Соболева?
   - Если бы Соболева... Котова, его дружка. Не волнуйся, Петр, мне  они  не
соперники. Конечно, Вахид землю будет рыть, чтобы выполнить задание Германа,
тот ему пообещал мое место в Союзе. - Носовой снова растянул губы в  улыбке.
- Хотя задача его скромнее - отвлечь меня от деяния.
   - Но он может нанести и удар на уничтожение.
   - Может, однако и я не дремлю. Есть у меня идея -  ответить  Герману  тем
же, нанять ликвидаторов из Круга.
   - Никто не согласится.
   - Есть один человек.., незавершенный.
   - Я знаю лишь одного незавершенного, Соболева. Но разве ты не  посылал  к
нему людей с предложением объединиться?
   - Посылал, и он отказался. Однако я не все способы давления испробовал. У
него есть семья, жена, сын...
   Грушин скептически поджал губы.
   - История нас учит плохо,  Хейно.  В  свое  время  жену  у  Соболева  уже
похищали. Что из этого вышло, ты знаешь.
   - Почему бы не попробовать еще раз?
   - Ну, если так.., пробуй. Лично я - пас. Не связывайся с ним, не советую.
Он контактировал с Хранителями..,  свободно  ходит  по  менталу..,  нет,  не
советую.
   Хейно Яанович помолчал и перевел разговор:
   - Что ты делал на Ваганьковском кладбище?
   - Искал похищенный холуями Юрьева контейнер с "глушаками".
   - Интересная мысль. Нашел?
   - У них там разработана целая  стохастическая  система  хранения:  каждые
шесть часов меняется грузовик, охрана, стоянка, маршрут следования.  Колесят
по Москве и Подмосковью. Но скоро отправятся к месту назначения.
   - Куда?
   - На Алтай.
   - Значит, инициатор  все-таки  Бабуу.  А  что  это  ты  проявляешь  такую
заинтересованность в этом деле? Рискуешь, выслеживаешь?
   - Меня тоже беспокоит вопрос, что задумал Юрьев. Надо  перехватить  груз.
Тогда мы сможем диктовать Бабуу свои условия. Ты маршал "СС",  у  тебя  есть
исполнители, тебе и карты в руки.
   - Как мы вычислим маршрут?
   - Выйдем в астрал, пощупаем эгрегоры...
   Хейно Яанович невольно покачал головой.
   - Ловок ты, однако, Петр. Я выйду, меня  тут  же  запеленгует  Бабуу  или
Юрьев, а ты в это время...
   - А я, дорогой Хейно Яанович, поставлю шумовую пси-завесу во время твоего
сеанса, чтобы тебя не запеленговали. Зови  своего  японца,  будем  обсуждать
детали. Ты небось его пошлешь с командой на перехват?
   Носовой несколько минут сидел за столом без движения, словно  превратился
в соляной столб: думал, взвешивал, решал, - потом вызвал Маюмуру.

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ

   Неизвестно, чем руководствовался Рыков,  посылая  команду  КОП  по  следу
таинственных похитителей контейнера с "глушаками",  но  Каледину  без  труда
удалось перехватить их в Зарайске,  на  территории  историко-художественного
музея, располагавшегося на площади Революции.
   Дело происходило в семь часов вечера, в  воскресенье  девятого  июня;  по
площади гуляли немногочисленные семейные пары и шумные молодежные  компании.
Когда началась  стрельба,  не  все  сразу  поняли,  что  происходит.  Многим
показалось, что начался фейерверк. Однако  после  того,  как  на  площади  с
визгом шин развернулась четыре  легковые  автомашины  и  джип  "крайслер"  с
мощным бампером, гуляющие бросились врассыпную, спасаясь от пуль.
   Если бы нашелся сторонний наблюдатель, способный объективно  описать  все
детали начавшегося боя, он сразу бы отметил, что  центром  событий  является
грузовик "газель", потому что в течение нескольких  секунд  он  был  окружен
сначала одним кольцом нападавших, потом другим.  Но  стороннего  наблюдателя
здесь не оказалось. Вернее,  был  наблюдатель,  но  вовсе  не  сторонний,  а
заинтересованное лицо, подключившееся к действию в нужный момент. Этим лицом
был Вахид Тожиевич Самандар, который вышел на цель самостоятельно.
   Однако первыми на грузовик с контейнером напали  люди  Носового.  В  двух
машинах, "феррари" и "паджеро",  набралось  одиннадцать  человек.  Мгновенно
приткнув машины с двух сторон  от  "газели",  боевики  Маюмуры  рванулись  к
грузовичку, но вынуждены были задержаться,  потому  что  мирный  грузовик  с
брезентовым фургончиком вдруг огрызнулся автоматным  огнем  -  эти  выстрелы
гуляющие и приняли за фейерверк. Однако  все  же  нападавших  было  много  и
двигались они умело, хотя "качать маятник" обучены не были. Четверо из  них,
в камуфляжной форме спецназа, преодолели два десятка метров и  добрались  до
грузовика, где были встречены защитниками. Защитников оказалось шестеро.
   Маюмура довольно легко справился со своими двумя более рослыми и сильными
на вид противниками, рывком ушел  от  очереди  из-под  брезентового  полога,
вспорол его ножом и вскочил в кузов машины.
   И в этот момент подоспели еще три транспортных средства с  командой  КОП,
ведомой полковником Калединым: джип  "вранглер"  с  дополнительно  усиленным
бампером и два восьмиместных микроавтобуса "синержи". Действовали бойцы  КОП
еще  стремительнее,  чем  люди  Маюмуры,  сказывалась   подготовка,   да   и
экипированы были как суперполицейские из американских боевиков.  Спецкостюмы
со  шлемами,  множеством  приспособлений  и  кармашков   превращали   их   в
"робокопов".
   Василий выбрался из "вранглера" в числе последних,  но  не  из-за  плохой
реакции, а  в  соответствии  с  поставленной  ему  задачей.  Он  должен  был
контролировать точное выполнение группой задания и в случае нужды "зачищать"
операцию. А нужда  выявилась  тут  же,  потому  что  два  десятка  штурмовых
винтовок и автоматов, заговоривших в полный голос с обеих сторон,  заставили
атакующих, защищавшихся и контратакующих залечь и снизить темпы движения.
   Конечно, более подвижные, защищенные кевларовыми бронежилетами бойцы  КОП
имели некоторое преимущество перед своим противником, но  и  они  не  желали
идти напролом, сквозь плотный огонь обороны "газели".  Теперь  у  защитников
грузовика и парней Маюмуры появилась общая цель.
   Однако  вмешаться  Василия  вынудила  не  задержка  атаки,   а   действия
телохранителя Носового. Убив  двух  охранников  контейнера  внутри  фургона,
Маюмура с помощью одного из  своих  подчиненных  уже  вытащил  контейнер  из
фургона  и  стремительно  удалялся  к  узорчатой  ограде  музея.  Почему  он
направился именно туда, а не к своей  машине,  Васе  стало  ясно,  когда  он
увидел у  здания  музея  еще  одно  авто  -  "порше-турбо-928",  развивающее
скорость до двухсот  восьмидесяти  восьми  километров  в  час.  Сомнений  не
оставалось: вездесущий телохранитель Хейно Яановича знал,  что  в  перехвате
бесценного  груза  будет  участвовать  еще  одна  спецкоманда,  и  тщательно
подготовился.
   Взяв темп, Василий обошел поле боя, которым стала  площадь  Революции,  и
достал Маюмуру, когда тот засовывал в багажник "порше" контейнер  с  партией
суггесторов "удав" и генераторов боли "пламя".
   Пока напарник японца палил из двух стволов по людям Каледина, бросившимся
преследовать ускользающую добычу, к нему присоединился и  водитель  "порше",
вооруженный посерьезнее - штурмовой винтовкой  с  подствольным  гранатометом
"скорпион". Первым же выстрелом он взорвал одну из машин  КОП,  вторым  снес
голову одному из "копов" (как потом узнал Василий, это был Жора  Баранович).
Пришлось отвлечься от выполнения прямой задачи и  выключать  гранатометчика,
который оказался серьезным противником, потому что был зомбирован  и  держал
не только удары, но и выстрелы в  упор.  С  трудом  уложив  парня  одним  из
приемов космек, Вася понял, что перехватить Маюмуру уже не успеет. И в  этот
момент в бой вмешался еще один неожиданный соперник,  и  события  для  обеих
сторон  приняли  непрогнозируемый  оборот.  Этим   соперником,   внимательно
наблюдавшим за развертывающимся действием от начала до конца, был Самандар.
   Он нанес удар именно тогда, когда этого натребовала ситуация: ни секундой
раньше, ни секундой позже.
   Маюмура, уже севший  за  руль  "порше",  застыл  в  нелепой  позе,  потом
оглянулся, глаза его расширились. Несмотря на то, что он действительно носил
на голове  под  волосами  генератор  защиты  от  гипноизлучения,  ментальный
импульс Вахида Тожиевича дошел до цели, ослабив на несколько мгновений  волю
японского мастера. Этих мгновений  хватило  Самандару  на  преодоление  двух
десятков шагов от стеклянной двери в здании музея, где он  прятался  до  сих
пор, до появления машины Маюмуры.
   И все же  телохранитель  Носового  оказался  крепким  орешком.  Он  успел
выхватить  "глушак",  выстрелить,  метнуть  в  надвигавшуюся  страшную  тень
сюрикэн, причем попал Самандару в плечо, однако  это  было  и  его  ошибкой,
потому что  противником  японца  был  не  обычный  человек,  а  Посвященный,
прошедший Путь воина длиной, по крайней мере, в полста лет. Если бы  Маюмура
сразу нажал на акселератор вместо того,  чтобы  пытаться  вывести  врага  из
строя, он успел бы набрать скорость и скрыться. Ни выстрел из "глушака",  ни
бросок сюрикэна Вахида Тожиевича не задержали, и Маюмура вылетел  из  кабины
машины, как камень из пращи, едва не сбив подбежавшего в этот момент Котова.
   Вася с ходу врубил японцу "колун" в стиле русбоя, остановился,  не  зная,
что делать.
   - Садись! - рявкнул басом Самандар. Василий нырнул на  сиденье  рядом,  и
"порше" с визгом шин и грохотом ударивших из-под колес струй  гравия  рванул
за угол здания музея, сразу оставив позади звуки утихавшего боя.
   Видимо, директор МИЦБИ неплохо ориентировался  в  Зарайске:  попетляв  по
аллеям парка вокруг музея, они выехали на дорогу с другой стороны, пересекли
несколько улиц города и вырвались на шоссе  в  сторону  Клишина.  Еще  через
полчаса, миновав Каширу, "порше" выехал на Симферопольское шоссе, ведущее  к
Москве. Василий, за это время успевший разоблачиться, снять шлем  и  оружие,
представил лицо Каледина, оставшегося с командой в  Зарайске,  вряд  ли  что
успевшего понять и предпринять, и засмеялся. Но вспомнив, что в бою  погибли
люди, примолк.
   - Лихо мы их! - пробормотал он. - Но вы-то  как  здесь  оказались,  Вахид
Тожиевич?
   - Стреляли, - ответил Самандар словами Сухова  из  фильма  "Белое  солнце
пустыни".
   Василий посмотрел на его чеканный профиль, хмыкнул:
   -  М-да...  Неисповедимы   пути   Посвященных...   И   куда   мы   теперь
направляемся?
   - Передадим этот ящик по назначению.
   - Рыкову, что ли?
   Самандар промолчал.
   - Разве КОП действовала не по его указке?
   - У меня свои резоны. Надо набирать очки...
   Василий понял. Самандар  имел  в  виду  доказательства  своей  полезности
Рыкову, пообещавшему ему место в Союзе Девяти.
   - А почему эти ребята кружили по Москве и Подмосковью с  контейнером?  Не
проще ли запрятать его в каком-нибудь укромном уголке?
   - Во-первых, в дело замешаны деятели  Союза  Девяти,  для  которых  найти
спрятанный груз не проблема. Вычислил же его Рыков, несмотря  на  запутанный
маршрут. А во-вторых, его должны были в скором времени  переправить  военным
самолетом на Алтай.
   - Кто?
   - Юрьев.
   - А кто это?
   Самандар промолчал. Машина шла по шоссе под двести, но ни один  инспектор
ГАИ ее ни разу не остановил.
   -  Главный  претендент  на  пост  координатора   Союза   Девяти.   Вместо
Бабуу-Сэнгэ, настоятеля Храма Гаутамы на Алтае. И "глушаки"  он  должен  был
отправить ему.
   - Зачем?
   Вахид Тожиевич насмешливо глянул на водителя и не ответил.
   - Значит, в этом явно грязном деле замешаны чуть ли не все Неизвестные? -
не унимался Василий. - Рыков, Носовой, Юрьев, Бабуу-Сэнгэ..,  кто  еще?  Все
"сливки" общества, так сказать. На каждом пробы ставить негде... Неужели вам
хочется работать с такими людьми?
   - Не суйте нос не в свое дело, - без всякого выражения сказал Самандар. -
Эти люди всего лишь олицетворение закона, а закон не может быть ни злым,  ни
добрым, ни хорошим, ни  плохим,  ни  чистым,  ни  грязным.  Когда-нибудь  вы
поймете это.., если дойдете до конца Пути.
   - Дойду, - легкомысленно ответил Вася, уходя мыслями а мечты о встрече  с
Ульяной. Мечты были розовыми, как клеверный луг, и недостижимыми,  но  очень
хотелось верить в их скорое осуществление.
   Расстались Василий и Вахид Тожиевич в районе Домодедова.
   Самандар свернул с шоссе на окраине Домодедова, проехал километра  четыре
по  извилистой  проселочной  дороге,  остановился