того
же материала, что и решетка карниза, -  рукав,  очевидно,  и  представляющий
собой "лифт" или "пожарную лестницу", и начали спускаться по нему,  цепляясь
за прутья узора, сухие, но скользкие, словно смазанные жидким мылом.
   Первым не удержатся Василий и покатился вниз, как бобслеист, слетевший со
своего боба. Подождав немного и не слыша его криков,  Матвей  тоже  отпустил
прутья и помчался на спине  вслед  за  Балуевым.  Таким  образом,  спуск  на
стометровую глубину занял у них всего несколько секунд.  А  внизу,  напротив
статуи "демонобога", куда выбросил их рукав необычной  "бобслейной  трассы",
друзей ждал человек в кожаной куртке, таких же штанах и кепке, в  солдатских
сапогах. Его лицо напоминало  лицо  арабского  шейха,  взгляд  был  умным  и
острым, а от всей фигуры исходили особые токи уверенности и внутренней силы.
   - Привет, - сказал Василий, поднимаясь на ноги как ни в чем не бывало.
   "Шейх" посмотрел на него  внимательно,  перевел  взгляд  на  появившегося
Матвея. Взгляд его был необычайно  глубок,  всепроникающ,  полон  сдержанной
печали и достоинства.
   - Кто вы? - спросил Матвей, уже догадываясь, кто стоит перед ними.
   Человек снял кепку, пригладил черные как смоль волосы, снова  по  очереди
оглядел ганфайтеров, одетых в черные  комбинезоны  и  армейские  ботинки  до
лодыжек.
   - Я Хранитель. - Голос незнакомца взлетел под  купол  пещеры  и  вернулся
россыпью тихих, но звонких отголосков. - Вы не  должны  были  попасть  сюда,
люди действия. Никто не должен знать о МИРах Инсектов, кроме Посвященных. Вы
же, хотя и подготовлены, но не Посвящены. Как вы здесь оказались и  что  вам
нужно?
   - Подумаешь, невидаль, - проворчал Василий, - Храм  Инсектов.  Видали  мы
уже  один  такой..,  ну,  или   не   совсем   такой,   но   тоже   созданный
инсектоцивилизацией.
   - Значит, это вы проникли в хранилище МИРа Изоптеров год назад с  помощью
Отступника?
   - Отступник - это, вероятно, Горшин, - посмотрел на Соболева Василий, - а
что такое МИР Изоптеров?
   -  Изоптеры  -  латинское  название  семейства  термитов.  Этот  МИР,   -
незнакомец кивнул за спину  на  сияющий  белоснежно-хрустальный  "замок",  -
принадлежит другому роду инсектоцивилизаций, а именно роду Арахнидов.
   - Пауков?!
   Хранитель, не ответив, снова глянул на молчащего Матвея.
   - Вы Соболев. - Это был не вопрос,  а  утверждение.  -  Люди  Внутреннего
Круга наблюдают за вами давно, однако до сегодняшнего дня  вы  не  проявляли
особого желания следовать Закону восхождения. Что привело вас сюда?
   Матвей вдруг испытал мгновенное чувство стыда. Хранитель  пришел  в  Храм
Инсектов специально для встречи непрошеных гостей, серьезно полагая,  что  у
них есть высокая цель и готовность к постижению Пути. Сказать ему  правду  -
означало если не подписать себе  приговор,  то  выставиться  в  неприглядном
виде. И все же лукавить, придумывать "благородные обстоятельства", приведшие
их сюда, не хотелось. Выручил Василий, прямой как стрела и честный.
   - О Храме Инсектов.., э-э.., об этом вашем МИРе...
   - МИР - это аббревиатура  слов  "Модуль  Иной  Реальности",  -  терпеливо
пояснил Хранитель.
   - В общем, об  этом  МИРе  нам  рассказал  один  приятель,  и  мы  решили
проверить, правда ли это.
   - Нам хотелось бы взглянуть на "тронный зал", - тихо добавил Матвей, -  с
саркофагом "царя".
   Хранитель покачал головой.
   - Тебе не стоит идти этим путем, полуизбранный. Моха  <Моха  -  состояние
неведения (эзотерич термин).> - лучшее состояние для ординарного человека.
   - Почему?
   - Иерархи - не Учителя вам, просто линии их связи в иных реальных  планах
бытия пролегли в астрале через твои сны, вернее, через твою психику.  Ничего
хорошего от ваших контактов с ними не получится.
   - Вы говорите с такой.., неприязнью... Люди Внутреннего Круга враждуют  с
иерархами?
   Хранитель раздвинул губы в едва заметной улыбке.
   - Как можно враждовать со своими детьми? Нет, они выросли и ушли в другие
иномерные слои Вселенной, оставаясь  рядом  и  одновременно  пребывая  очень
далеко. Но вы правильно уловили эмоциональную окраску наших отношений: мы не
одобряем многих их действий, особенно по контролю над... Впрочем, вам  знать
о таких вещах рано. Прежде чем мы расстанемся, я хотел бы услышать ответы на
кое-какие вопросы, это поможет мне и моим коллегам решить, как относиться  к
вам.
   - Ваши слова следует понимать как угрозу? - поднял брови Василий.
   - О нет, всего лишь как предупреждение. В любом случае, чтобы выжить, вам
придется  соблюдать  мауна  -  закон   молчания   и   неразглашения.   Итак,
колеблющиеся, ответьте: хотели бы вы иметь власть?
   Друзья переглянулись.
   -  Вопрос  следует  уточнить,  существует  слишком  много  разновидностей
власти. В принципе нормальному человеку  нет  нужды  в  иной  власти,  кроме
власти своего знания и мастерства.
   - А власть над другими людьми разве не приятна?
   - Лично я считаю, что власть человека над человеком - пещерный атавизм, -
сказал Василий.
   - Но ведь вы в своей деятельности используете насилие над другими  людьми
- разве это не инструмент достижения власти?
   - Насилие насилию рознь... - Василий поскучнел. - Я применяю насилие лишь
для защиты жизни, чести и достоинства.
   - И все же...
   - Не стоит продолжать, - обронил Матвей, не  желая  ввязываться  в  спор,
давно решенный самой жизнью. - Если все Люди Внутреннего  Круга  смотрят  на
мир лишь с позиций теоретических концепций Добра и Зла, с позиций сохранения
этих отношений, то мне более близка точка зрения иерархов. Добавлю к  ответу
моего товарища о власти: к властолюбцам мы с ним относимся одинаково, как  к
людям с комплексом неполноценности  и,  более  того,  как  к  очень  опасным
психам.
   - Спасибо, я понял. И тем не менее  сегодня  я  просил  бы  вас  покинуть
хранилище данного  МИРа.  Вы  же  знаете,  никто  из  ученых,  эзотериков  и
хранителей истин не таит своих знаний:  хочешь  знать  -  бери,  учись,  иди
вперед. Но приобретение или передача истинных знаний требует огромного труда
и неимоверных усилий, причем не только  со  стороны  получающего,  но  и  со
стороны дающего, Учителя. И если они или вы не обладаете данными качествами,
не готовы не только вы, не готовы также и они. Понимаете, о чем я говорю?
   - Не совсем, - нахмурился Василий. - Я не жажду иметь Учителя, кем бы  он
ни был. Что же, нам и посмотреть на Храм нельзя?
   - Смотрите, но  не  ищите  "тронных  залов"  и  "усыпальниц",  это  может
закончиться для вас весьма печально.
   - Да что вы все заладили...
   Матвей жестом остановил друга.
   -  Мы  уходим,  Хранитель,  хотя  мне  почему-то  кажется,  что  мы   еще
встретимся. Как ваше имя?
   Хранитель снова улыбнулся.
   - Имя - печать Бога, знать его полагается не всем, но вам я  скажу:  меня
зовут Матфеем.
   - Тезки, значит, - хмыкнул  Василий.  -  Скажите  хотя  бы,  что  это  за
скульптура перед Храмом.., то бишь МИРом? Статуя божества древних пауков?
   - Это Сфинкс, - не сразу ответил  Хранитель.  -  Но  Сфинкс  Арахнидов  -
отражение системы космологии цивилизации Инсектов.  И  в  то  же  время  это
символическое изображение паука. Примерно  такое  же,  но  созданное  другим
семейством инсектоцивилизации, стояло перед Сфинксом Первых Людей в  Египте.
Точнее, древние строители Сфинкса поставили его перед своим аналогом.
   Василий открыл рот и.., закрыл, во все глаза рассматривая сложный  рельеф
скульптуры "инсектосфинкса". Впрочем, Матвей был поражен  не  меньше,  также
разглядывая высившуюся неподалеку громаду Сфинкса-паука.  Когда  очнулся  от
созерцания, Хранителя в зале уже не было. Он  исчез,  словно  растворился  в
воздухе  или  провалился  в  преисподнюю.  Лишь  его  след  -  светящееся  в
ультрафиолете пятно - остался на гладком полу пещеры.
   - Дьявол его забери! А тезка твой где? - огляделся Василий. - Что  же  он
не сказал нам, как выбираться отсюда?
   - Наверное, считает, что мы догадаемся сами. Что  ж,  придется  отступать
тем же путем, вверх и через метро Ельшина.
   - Все-таки пешком по шпалам?
   - А ты предлагаешь другой выход?
   - Сам-то Хранитель как сюда попал? Может быть, поищем? И вообще,  раз  мы
уже здесь, может, все-таки заглянем внутрь этого... МИРа?
   - Нет. - Матвей глянул на часы. - Уже десятый час утра, а мы еще выходить
отсюда будем часа три, не меньше. Когда-нибудь потом заглянем.
   - Тогда давай сейчас хоть перекусим, живот совсем подвело.
   Они уселись на полу  неподалеку  от  скульптурного  изображения  "системы
космологии" и съели по два бутерброда с колбасой, запивая соком и поглядывая
на удивительный Храм, созданный древними разумными пауками.
   Назад из подземелья они выбирались не три, а все четыре  с  лишним  часа,
выйдя из ствола секретного метро через пожарно-воздушный колодец недалеко от
Московской кольцевой автодороги.

СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ

   Художника Сергея Шерхова, автора эмблемы "Чистилища",  старой  -  "СК"  и
новой - "ККК",  МУРовцам  удалось  отловить  в  издательстве  "Армада",  где
художник - фигура колоритная, вальяжная, с  бородой  и  лохматой  шевелюрой,
обладающая зычным голосом и недюжинной силой, -  работал  над  иллюстрациями
серии "Фантастический боевик".
   Решено было не ходить вокруг  да  около,  а  сразу  предложить  художнику
рассказать, кто являлся  заказчиком  эмблем.  Судя  по  сведениям,  которыми
располагал Агапов, Шерхов был прям и прост, как голенище сапога, и  говорить
с ним надо было на его же языке. Агапов и пошел на контакт  в  сопровождении
командира первого подразделения  ОРБ  Зелинского,  когда  "наружка"  привела
художника, ночевавшего у подруги, в издательство на улице Лавочкина.
   Шерхов азартно спорил с  кем-то  из  сотрудников  "Армады"  (впоследствии
оказалось,  что  это   заведующий   художественной   редакцией),   человеком
интеллигентного вида, с аккуратной седой бородкой, усами и обильной  сединой
в волосах.
   Агапов, одетый в  цивильное  и  в  общем-то  смахивающий  на  творческого
работника излишней худобой, болезненным видом и каким-то фанатичным огнем  в
глазах, подождал, пока спор закончится, и отозвал Шерхова в сторонку:
   -  Извините,  Сергей  Борисович,  не  могли  бы  вы  уделить  мне  толику
внимания?
   - А ты кто? - спросил художник, порываясь вернуться к оппоненту.  -  Если
автор, то я сегодня занят.
   Агапов так, чтобы не было заметно со стороны, показал книжечку сотрудника
МУРа.
   - Чего?! - У Шерхова глаза на лоб полезли, и, чтобы  сотрудники  редакции
не обращали на них внимания, Агапов сделал незаметный жест следовать за ним.
Художник, к счастью, повиновался без лишних  риторических  вопросов,  весьма
заинтригованный этим приглашением.
   Выйдя из здания лицея, где издательство  арендовало  два  верхних  этажа,
Агапов направился к машине Управления, зная,  что  Зелинский  следует  сзади
художника и никуда не денется. Но в этот момент произошло непредвиденное: из
двух других машин, "вольво" и "форда", припаркованных возле входа, выскочили
вдруг люди и бросились с двух сторон к Шерхову.
   У Зелинского  и  Агапова  реакция  была  мгновенной,  и  действовали  они
соответствующим образом,  выхватив  пистолеты.  Да  вдобавок  группа  оперов
Зелинского мгновенно вылетела из-за кустов, из машины и из вестибюля здания.
Еще несколько секунд - и грянули бы выстрелы! Но Агапов  узнал  в  одном  из
нападавших майора контрразведки Семина, с которым был  знаком  по  некоторым
совместным операциям, и успел дать отбой.
   - Черт, вы что здесь делаете?!  -  шумно  выдохнул  майор,  переодетый  в
штатское, как и его подчиненные.
   - А вы? - в свою очередь поинтересовался Агапов.
   - Мы за этим типом. - Семин кивнул на обалдевшего художника. - Пасем  его
уже четыре дня.
   - Мы тоже.
   Майор присвистнул, потом сдвинул брови, махнул  своим  оперативникам:  по
машинам.
   - Отойдем-ка.
   Стоявшие у крыльца мальчики и девочки, учащиеся лицея, ничего не понимая,
смотрели на них во все глаза, словно они были участниками  репетиции  съемок
какого-нибудь фильма, и Агапов, решив не портить этого впечатления, крикнул:
   - Коля, достаточно на сегодня, съемки начнем  после  обеда.  Всем  отбой,
главаря - в машину.
   Зелинский взял Шерхова под руку и препроводил в "волгу".
   Майор ФСБ непонимающе смотрел на начальника ОРБ МУРа,  потом  наконец  до
него дошло.
   - Правильно, а то нашумели мы тут... Ну что, полковник? Отдадите нам  его
сразу  или  отъедем  подальше?  Этот  художник  проходит  у  нас   по   делу
"Чистилища".
   - Как и у нас, майор.
   - Тогда звони своему шефу, у него должна  быть  ориентировка  по  верхам:
нашей команде дан зеленый коридор по работе с "Чистилищем". Не будем же мы в
самом деле устраивать из-за свидетеля петушиные бои.
   - Конечно, не будем, - согласился Агапов, умевший  быстро  соображать.  -
Отъедем немного отсюда и через пару минут передадим его вам.
   - Спасибо, в долгу не останусь.
   Майор пошел к своим, и машины ФСБ тут же выехали со  стоянки  под  стеной
здания. Агапов сел в "волгу", бросил шоферу:
   - Давай, Митя, жми  за  ними.  -  Повернул  голову  к  Шерхову,  все  еще
пребывающему в шоке. - Сергей Борисович, ответьте только на один вопрос: кто
давал вам заказ на разработку эмблем "СК" и "ККК", ставших теперь, как  всем
известно, фирменным знаком "Чистилища"?
   Художник открыл рот и закрыл, потерзал  свою  бороду,  взъерошил  волосы,
снова вернулся к бороде и наконец изрек:
   - А какой в этом криминал? Да, я работал над эмблемой, ну и что?
   - Ничего страшного, - успокоил его Агапов. - Во всяком случае за это срок
не полагается. Но если вы будете скрывать заказчика, тогда другое дело.
   "Вольво" и "форд" впереди свернули к таксопарку, остановились у забора.
   - Ну, Сергей Борисович?
   - Их было двое, - сказал Шерхов, все еще в сомнении,  стоит  говорить  об
этом или нет. - Один -  мой  знакомый,  вернее,  однокашник.  Паша  Сидоров,
сейчас он работает в какой-то  частной  фирме  по  розыску  родственников  и
наследников. Второго не знаю, но представился он как знакомый  Паши.  Тихий,
бледный, в очках, - Шерхов усмехнулся. - Вылитый ваш брат.
   - Вылезайте. - Агапов остановил  машину,  сделал  жест,  означающий,  что
разговор  окончен,  и  Зелинский  открыл  перед  Шерховым  дверцу,   помогая
художнику выйти. - Спасибо за доверие.
   - А меня теперь куда?
   - Над нами есть птицы более высокого полета.  Вами  займется  федеральная
безопасность. Ни пуха...
   Шерхов не успел ответить "к черту", как двое "федепасов"  взяли  его  под
руки и усадили в "вольво". Майор Семин  кивнул  Агапову,  и  машины  уехали.
Оперативники МУРа молча смотрели им вслед.
   - Ну и что ты по этому поводу думаешь? - спросил Зелинский.
   - Кому-то выгодно сталкивать лбами спецслужбы, - задумчиво сказал Агапов,
не зная, что слова его - слова  провидца.  -  Поехали  докладывать  о  срыве
операции.
   - Надо срочно найти Пашу Сидорова.
   - Ты же слышал: дело "Чистилища" на контроле в ФСБ.
   - Ну и что? "Федепасы" тоже не из  непогрешимых,  мы  и  им  нос  утереть
можем.
   - Ты мне лучше Соболева найди побыстрей, а то ищешь третью неделю!
   Зелинский виновато засопел, но промолчал.
   Через полчаса полковник вошел в кабинет Синельникова.
   - Слышал уже, - поднял тот голову от стола. - И  получил  головомойку  за
вмешательство в дела безопасности.
   - Так что, завязываем с "Чистилищем"?
   - Официально - да. Но убийства Простатова и Силакова висят и на нас,  так
что разрабатывать розыск все равно будем.
   - Художник являлся реальнейшей возможностью выйти на "Чистилище" быстро и
без особых хлопот. Если бы "федепасы" не перебежали  дорогу...  Кстати,  как
они узнали о художнике?
   - Безопасность свой хлеб ест не даром.
   - Может быть, попробуем половить заказчика? Шерхов тут  брякнул  о  своем
знакомом, некоем Паше Сидорове. Давай объявим  в  розыск  по  всем  линейным
отделам.
   -  Милиция  -  не  угрозыск.  -  Синельников  толстыми  пальцами   размял
напряженное отекшее лицо. - Все испортит. Об умственной способности районных
милицейских начальников можно судить по одному  такому  факту.  -  Начальник
МУРа усмехнулся. - Помнишь, во  время  войны  в  Чечне  Дудаев  был  признан
государственным преступником и на него объявили розыск? Так вот, после этого
фотография генерала появилась в Тамбове на стенде "Их  разыскивает  милиция"
среди фото уголовников и воров. Я там был, лично видел.
   Агапов хихикнул, покрутил головой.
   - Кроме Тамбова, Дудаеву ну прямо некуда было податься. Ладно,  я  понял,
пойду работать. Знаешь, последовал твоему совету и хожу на  массаж:  боли  в
желудке почти прошли!
   Полковник встал, пошел к двери.
   - Вот что, Юрий Федорович, -  окликнул  его  Синельников.  -  Есть  очень
серьезные сомнения относительно того, что Простатова и Силакова убил один  и
тот же исполнитель.  Хотя  в  обоих  случаях  найдены  "сертификаты"  "ККК",
киллеры все же из разных контор.
   - Почему?
   - А ты подумай, почему о "Чистилище" ни в одной газете - ни  гугу,  а  об
убийстве начальника ФАПСИ трубит вся периодическая печать? И это несмотря на
негласный запрет - о деятельности "ККК" не писать!
   - Кому-то выгодно облить "Чистилище" грязью: мол, и оно совершает ошибки.
Но ведь подобное было и раньше с "СК", и ответ "Чистилища" не замедлил  себя
ждать.
   - Вот именно, Федорович.  Кто-то  провоцирует  "чистильщиков"  на  ответ,
кто-то очень высоко сидящий, кому "ККК" - что красная  тряпка  для  быка.  -
Александр Викторович хмыкнул. - Гляди-ка, заговорил, как поэт.
   - Кому-то выгодно и  сталкивать  спецслужбы,  -  продолжал  Агапов.  -  И
деятель этот действительно сидит на очень высоком  троне.  Вот  бы  пошатать
этот трон? А?
   - Не фантазируй, - проворчал начальник МУРа, - дольше проживешь.
   "Чистилище" ответило на вызов, брошенный  ему  неизвестным  организатором
убийства начальника ФАПСИ. И уже на следующий день после  обвального  шквала
статей и воплей в печати об "ошибках непогрешимого  "ККК"  ответ  напечатали
четыре газеты: "Известия", "Комсомольская правда", "Завтра" и "Россия".
   Чего  это  стоило  сотрудникам  газет,  осталось  тайной,  достоянием  же
общественности стали судьбы главных редакторов этих органов: двое  подали  в
отставку, один слег в больницу с инсультом, а редактор "Известий" был найден
в кабинете с простреленной головой и пистолетом в руке.
   Скандал грянул громкий.
   Директору ФСБ и начальнику ГУБО позвонил Генеральный прокурор  и  ледяным
голосом осведомился, доколе еще придется терпеть выходки "Чистилища",  после
чего пригрозил скорой отставкой, если в ближайшее  время  главари  "ККК"  не
будут пойманы.
   Генеральному в свою очередь позвонил премьер-министр,  поинтересовавшись,
чем занимается прокуратура и ее  следственное  управление.  Срочно  собрался
Совет безопасности,  на  котором  с  резким  заявлением  о  некомпетентности
силовых структур выступил начальник службы  безопасности  президента.  После
совещания обратная волна реакций покатилась по  всем  кабинетам  чиновничьей
рати, полетели погоны, кресла, должности и даже  жизни,  потому  что,  кроме
главного редактора "Известий",  ушел  из  жизни  еще  один  человек,  спикер
Госдумы Денисов Аверьян  Сафронович,  покончивший  жизнь  самоубийством:  он
стоял в списке "Чистилища" третьим после  министра  обороны  и  Генерального
прокурора.
   А заварилась каша из-за того, что  заявление  "ККК"  представляло,  собой
план "работы" "Чистилища" по  ликвидации  скомпрометировавших  себя  по  уши
чиновников,  сообщались  их  подробные  биографии,  с   перечислением   дел,
поступков и причин, по которым они подлежали уничтожению.
   Документ, по сути, вызвал кризис власти в стране, потому что  замаранными
оказались практически все главные лица государства и  высшие  сановники,  но
лишь  десятая  их  часть  имела  какие-то  проблески  сове