хватить всех исполнителей, если бы им не помешали ваши мастера. К
тому же возле аэродрома были замечены и другие спещюдразделения, которых там
не должно было быть. - Министр обороны бросил косой взгляд на министра  МВД.
- Не так ли, Леонид Арнольдович?
   - Мы тоже занимаемся "Чистилищем", - ответил надутый Пашин, - и  получили
информацию о готовящемся покушении за два часа до операции. Естественно,  мы
отреагировали.
   - И сорвали перехват!
   - Прекратите! -  недовольно  бросил  Коржаков,  посмотрев  на  молчавшего
президента. - Все виноваты! Спецподразделения созданы всеми, но  координация
отсутствует напрочь. Нужен  центр,  управляющий  всеми  группами.  Предлагаю
создать его на базе нашего Управления.
   Члены Совета переглянулись.
   - Занимались бы вы лучше своим прямым делом,  генерал,  -  тяжело  сказал
Гусев. - Мы разберемся, кто будет руководить деятельностью спецгрупп.
   - Пока вы будете разбираться...
   - Не гони лошадей, Николай Владимирович, - подал голос президент. - Пусть
силовые министры сами разберутся в этой проблеме. Лучше доложите, какие меры
предусмотрены лично вами для защиты работников администрации.
   Коржаков сбился с тона, не ожидая от патрона таких слов,  подействовавших
на  него  не  хуже  холодного  душа.  Заминкой  воспользовался   Генеральный
прокурор, который бесстрастно информировал членов  Совета  о  двух  десятках
преступлений, приписываемых "Чистилищу".
   Затем,  дополнив  сводку   генерального   прокурора,   выступил   министр
внутренних дел, начальник Главного управления  по  борьбе  с  организованной
преступностью, помощник президента по безопасности и  председатель  думского
Комитета по вопросам обороны. Коржаков успел прийти в  себя  и  заговорил  с
прежним апломбом, но его слушали уже с меньшим интересом и настороженностью.
   Решение Совета было единодушным: разработать план ликвидации  "Чистилища"
с привлечением всех силовых институтов и  новейших  технических  средств,  а
также обеспечить безопасность высших должностных лиц государства,  для  чего
министру финансов  предложено  было  изыскать  требуемые  суммы  из  особого
резерва госбюджета, созданного специально для таких случаев. Не забыт был  и
фонд поощрения отличившихся в ликвидации мастеров перехвата. Хотя каждый  из
присутствующих тут же примерил этот фонд на себя.
   Когда все разошлись, директор ФСБ оглядел коллекции  оружия  в  палате  и
медленно спустился  во  двор  Кремля,  где  его  ждал  начальник  Управления
спецопераций.
   - Ну как?
   - Нормально, - ответил Сергей Вениаминович рассеянно. -  Принят  реальный
план совместных действий против "ККК". Но я  не  уверен,  что  среди  членов
Совета нет работников "Чистилища".
   - Поинтересуйтесь у Хватова.
   Коваль недоверчиво покосился на него, и генералу показалось,  что  где-то
внутри у главы службы безопасности зарычал тигр.
   Министр обороны получил это письмо не по почте, а  обнаружил  у  себя  на
столе, хотя никто, даже адъютант, не мог проникнуть в кабинет, когда министр
сдавал его под охрану.
   Федор  Иванович  подержал  плотный  серый  конверт  на  ладони,  как   бы
взвешивая, и увидел, что  рука  дрожит.  "Неужели  предупреждение  "ККК"?  -
подумал он. - Где этот кретин  Юрген?!  Что  делает  его  хваленая  команда?
Команда, которая успешно провалила операцию по захвату боевиков  "Чистилища"
на аэродроме, хотя знала всех, кто участвовал в покушении?..  И  чего  после
всего этого стоит план, принятый Советом безопасности?.."
   Федор Иванович нажал клавишу  интеркома,  приказал  адъютанту  немедленно
найти Юргена и лишь после этого надорвал конверт, вынув оттуда  обыкновенный
тетрадный листок в клеточку, без  обычного  значка  "Чистилища"  -  золотого
кинжальчика. Руки снова задрожали, потому что письмо писалось не работниками
"ККК".
   "Дорогой генерал, - было нацарапано  от  руки  на  листке.  -  Необходимо
встретиться, чтобы вместе попытаться покончить с "Чистилищем". Вряд ли  ваши
коллеги по Совету безопасности в состоянии сделать это. Думаю, у вас  хватит
мудрости, чтобы не строить ловушки или советоваться с  другими  фигурами  на
поле власти. Я буду ждать вас сегодня в  Лосиноостровском  парке  у  летнего
кафе  "Янтарь"  в  семнадцать  ноль-ноль.  Подъезжайте  один,  без   охраны,
водителем может быть Юрген.  Мы  будем  вести  вас  от  конторы,  можете  не
волноваться за свою жизнь".
   Вместо подписи стояло три буквы - "МСС".
   - "МСС", - вслух повторил Гусев и бросил письмо на стол.
   "МСС" означало - маршал "СС". Ему назначил свидание босс Сверхсистемы!
   Юрген появился через час, торопливо проговорил:
   - Я был на базе...
   Министр молча бросил ему через стол письмо.
   Полковник прочитал его дважды, поднял голову.
   - Туфта? Ловушка "Чистилища"?
   - Нет, это предложение объединиться. Маршал "СС" вполне серьезно  считает
себя равным президенту.., или Богу! Не говоря уже  обо  мне.  Надо  показать
ему, что он ошибается.
   - Понял.
   - Ничего ты не понял. Мы пойдем на встречу,  но  за  каждым  "эсэсовцем",
контролирующим контакт,  должна  стоять  твоя  тень.  Плюс  штук  пятнадцать
снайперов по периферии парка, с соответствующей  подстраховкой.  Но  никаких
прослушивающих устройств! То, о чем мы будем с ним говорить, должно остаться
между нами.
   - Вы хотите сотрудничать с "СС"?
   Федор  Иванович  потер  лоб,  глаза  его  на   миг   остекленели,   стали
бессмысленными и тут же вспыхнули  угрозой  и  зловещей  энергией,  так  что
Юрген, не боявшийся ни черта, ни дьявола, невольно отодвинулся.
   - Для борьбы с тремя  "К"  допустимы  все  альянсы.  Когда  мы  уничтожим
"Чистилище", придет черед "СС". Но пока...
   - Понял.
   - Тогда действуй, времени у нас не много.

ПОМОГИ ТЫ - И ПОМОГУТ ТЕБЕ

   Спал  он  всего  четыре  часа,  но  проснулся  бодрым  и   оптимистически
настроенным. Жизнь продолжалась, судьба  сделала  зигзаг,  но  те  люди,  за
которых он боялся, которыми дорожил,  были  далеко  отсюда  и  не  связывали
свободу маневра, а это пока было  главным.  Остальное  тоже  виделось  не  в
мрачном свете, потому что, несмотря на внешние события  и  авансы  вербующих
сторон, выбор остался  за  ним.  ФСБ,  конечно,  была  мощной  организацией,
сражаться с ней в одиночку не хотелось, да и не имело смысла, пока пути их и
внутренние  побуждения  сходились.  А  то  обстоятельство,  что  на  стороне
"федепасов" выступал Конкере, еще предстояло осмыслить. Может  быть,  Монарх
был прав: мир изменился,  изменилась  шкала  общечеловеческих  ценностей,  и
следовало к этому относиться философски.
   Матвей завтракал, когда позвонил Парамонов.
   - Извини, не разбудил?
   - Нет, я встаю рано. - Матвей вдруг поймал себя на том,  что  обрадовался
звонку. Невропатолог был именно тем человеком, с которым он с  удовольствием
побеседовал бы. - Вы еще не отчаялись дождаться такого суетливого  пациента,
как я?
   - Где бы я ни жил, я все равно работаю, а не провожу  время  даром.  -  В
голосе Парамонова прозвучал мягкий упрек, и  Матвей  почувствовал  угрызения
совести. - Так что все идет нормально. Как съездили?
   - Куда? - озадачился Матвей, не предполагая, что кому-то станет  известно
о его челночном рейсе в Москву.
   - Вы ведь только что из столицы?
   - Откуда вам это известно?
   - Земля слухами полнится, - засмеялся Парамонов. - Не переживайте, я ведь
все-таки экстрасенс. У вас найдется сегодня час времени на посиделки? Думаю,
вам наша встреча тоже пойдет на пользу.
   - Разве что вечером, после семи-восьми.
   - Не возражаю, подъезжайте по старому адресу, буду ждать.
   Парамонов повесил  трубку,  а  Матвей  потерял  аппетит,  тщетно  пытаясь
проанализировать разговор и  понять,  каким  образом  невропатологу  удалось
узнать о его контакте с ФСБ. Что встреча с ним далеко не  случайна,  Соболев
понял еще во время первого визита к нему, теперь  же  и  совсем  становилось
понятно, что Иван Парамонов -  не  просто  врач-невропатолог,  экстрасенс  и
гипнотизер. Он вполне мог быть авешей кого-то  из  иерархов  либо  человеком
Внутреннего Круга. Последнее, в свою очередь,  означало,  что  Матвей  резко
продвинулся  вперед  к  пониманию  истинного  положения  вещей  в  мире,   к
осмыслению  земной  реальности  и  других  планов  бытия,  что  он  готов  к
восприятию новой информации.
   Перед тем как поехать на работу, Матвей в "своей" новой машине заскочил к
Сумароковым и застал осиротевшую после отъезда  Кристины  и  Стаса  семью  в
траурном настроении. Бабушка Бася плакала, сидя на кухне, и даже не вышла  к
гостю, у Ольги Николаевны глаза тоже были на мокром месте, и  Матвей  понял,
что произошло что-то плохое. Екнуло сердце: не с Кристиной ли беда?! Но  тут
же пришла успокаивающая мысль: там с ними Вася, он защитник надежный. Дело в
чем-то другом.
   - Что случилось? - осведомился Матвей, здороваясь  с  отцом  Кристины.  -
Получили какое-то неприятное известие?
   - Да уж получили, - проговорил Михаил Сергеевич, пряча глаза. - Ночью тут
заходили.., в черном.., тебя искали...  -  Сумароков  отвернулся,  и  Матвей
увидел на его скуле и чуть ниже, на шее, две  красные  полосы.  Били  ребром
ладони, мелькнула мысль. Однако!..
   - Кто?
   - Не представились. Все пытались добиться признания: где  живет  да  куда
подался. Басе Яновне руки пожгли... - Михаил Сергеевич криво  усмехнулся.  -
Хорошо еще, жену пощадили.
   - Как.., пожгли?!  -  Свет  в  глазах  Матвея  померк,  из  глубины  души
поднялась темная волна гнева,  сбила  дыхание.  Он  стремительно  прошел  на
кухню,  мгновение  смотрел  на  сидевшую  у   окна   совершенно   прямо,   с
забинтованными ладонями Басю Яновну, по  щекам  которой  катились  слезы,  и
опустился перед ней на колени.
   - Ничего,  сынок,  -  сказала  она  нараспев,  -  уже  не  болят.  Ты  их
остерегайся, плохие это люди...
   Матвей сглотнул комок в горле,  осторожно  взял  руки  старушки  в  свои,
закрыл глаза и с минуту вбирал в себя ее  боль,  передавая  энергию.  Встал.
Бася Яновна смотрела на него изумленно, перевела взгляд на ладони.
   - Боже мой,  действительно  перестали..,  дергают  только!  Да  ты  никак
волшебник, Матвей Фомич!
   Соболев поцеловал бабушку  в  щеку,  вышел  в  прихожую,  где  его  ждали
притихшие родители Кристины.
   - Расскажите, как все это происходило.
   Михаил  Сергеевич  со  вздохом  принялся  вспоминать  подробности,  Ольга
Николаевна изредка вставляла слово, и вскоре сложилась полная картина налета
на квартиру неизвестного отряда людей в черных комбинезонах.
   Это могло быть только спецподразделение какой-то из  силовых  контор,  не
брезговавшее никакими средствами  для  достижения  цели,  но  какое  именно,
определить со слов не удалось. ФСБ отпадала, потому что Матвей  как  бы  уже
работал на нее, "Смерш" не имел причин действовать столь нагло и жестоко, из
столичных контор оставались только Министерство обороны  и  Купол,  то  есть
преемница Купола - Сверхсистема, но к  ним  вполне  могли  присоединиться  и
местные силовые структуры: рязанский ОМОН, обиженный когда-то  Соболевым,  и
боевики Маракуца. И с теми, и с другими следовало разобраться.
   К сожалению, ни отец, ни мать Кристины не смогли толком описать бандитов.
Все они были одеты  одинаково  и  выглядели  братьями,  разве  что  командир
выделялся ростом и легким акцентом. Это вполне мог  быть  Алимбаев,  подумал
Матвей. Мог быть и Пауль Кийк. Что ж, мужики, долг платежом красен.
   - Они сказали, что придут еще, - добавила Ольга Николаевна, зябко кутаясь
в пуховый платок. - Ты уж поосторожней там, Матвей, не ввязывайся в драку.
   - Я буду осторожен, - пообещал Матвей, целуя ей руку.
   На работу он ехал медленно, обдумывая свои дальнейшие  шаги,  но  мыслить
свободно мешала память, которая болезненно возвращала в прошлое, прокручивая
слова, сказанные когда-то Монархом Тьмы: "Ты приносишь несчастье всем,  кого
любишь, с кем дружишь и к кому привязан..."  Как  оказалось,  слова  Конкере
имели тенденцию сбываться, и это означало, что в ближайшее  время  следовало
пересмотреть свои принципы, освободиться от привязанностей и жить  одному..,
как Горшин! В принципе Тарас жил один много лет, посвятив себя одному делу -
мести. Но вряд ли он хотел так жить...
   Президент  "Рюрика"  выглядел,  как  и  всегда,  элегантно,  уверенно,  и
общаться с ним было приятно. Матвею он обрадовался, но тот  поспешил  вылить
ему на голову ушат холодной воды:
   - Сергей Сергеевич, я должен уехать.
   - Что такое? Надолго? - Афонин не сел за стол, а остался стоять рядом.  -
На неделю, две?
   - Боюсь, что гораздо больше. Может быть, навсегда.
   - Что случилось? - На лицо президента легла тень.
   - Так  складываются  обстоятельства.  Вот  сдам  дела  заму,  поговорю  с
ребятами и.., в общем, увольняйте.
   - Может, зарплата не подходит? Скажи, сколько надо.
   - Нет. - Матвей поколебался немного, но правды сказать шефу не мог.  -  Я
буду неподалеку, в столице, так что, если понадобится моя помощь, приеду.
   - Понимаю. - Афонин погрустнел. - Уходят умные и добрые люди, остаются..,
не очень умные и не очень добрые.
   - Это я-то добрый? - слабо улыбнулся Матвей.
   - Все больше убеждаюсь, что умных  и  добрых  мало,  -  продолжал  Сергей
Сергеевич. - Все больше умных и  злых,  а  еще  больше  -  злых,  трусливых,
жестоких дураков, работать с которыми -  значит  не  уважать  себя.  А  ведь
приходится... Ладно, решай свои проблемы, - оборвал он себя. -  Жаль  терять
такого работника, да что поделаешь. Ты ведь не передумаешь?
   - Мне тоже жаль расставаться, - искренне ответил Матвей.  -  Но  все  еще
может повернуться иначе, тем более если Дума и президент сойдутся во  мнении
перенести все-таки столицу из Москвы не в сибирь, а в Рязань.
   Афонин рассмеялся.
   - Блестящая перспектива! Но,  как  сказал  бы  Лихтенберг:  президент  не
настолько умен, чтобы обезуметь. Зайди через  десять  минут  в  бухгалтерию,
получи расчет и премию, я распоряжусь.
   Они обнялись, и Матвей поспешил в дежурку, где его встретил дружный  смех
Саши Преснякова, Антона Рыбина и Володи Максименко, сдающего дежурство.
   - Привет, командир! - сказал Максименко. - Хочешь анекдот? Сидят  вечером
у костра на берегу озера охотник и его  собака,  ужинают  каждый  по-своему,
вдруг из озера выныривает корова, выходит на берег и говорит охотнику:  "Эй,
мужик, закурить не найдется?" - "Не курю", - ошалело отвечает охотник.  "Вот
не везет!" - вздыхает корова и бросается в воду.  Охотник  дико  смотрит  на
собаку, и та ему, пожимая плечами: "А я что? Я тоже обалдела!.."
   Новый взрыв смеха сотряс помещение.
   - Любишь ты  анекдоты  переделывать,  -  улыбнулся  Матвей.  -  Я  слышал
подобный, но с другим  концом.  Все,  ребята!  Покидаю  я  вас,  увольняюсь.
Прощаться пришел.
   Ответом была недоверчивая тишина.
   - Шутишь? - неуверенно проговорил Рыбин.
   - Увы, нет.
   - И куда уходишь? - спросил Пресняков,  сразу  поверив  начальнику.  -  В
другую контору?
   - В Москву. - Матвей по очереди пожал всем ребятам руки и вышел, унося  в
душе растерянно-сожалеющие взгляды подчиненных,  теперь  уже  бывших.  Долго
прощаться он не любил.
   - Тебя Куд„ма искал, - догнал его в коридоре Саша Пресняков. - Спрашивал,
когда появишься. Телефон дал, чтобы ты позвонил.
   - Позвоню. - Матвей запомнил номер, записанный Сашей  на  клочке  бумаги,
еще раз пожал ему руку и вышел из  здания,  чтобы  никогда  больше  сюда  не
возвращаться.
   Садясь в свою новую машину, имеющую грозный вид, он подумал,  что  Куд„ма
зря искать его не будет, и вылез, чтобы позвонить, не  откладывая  в  долгий
ящик.
   Павел оказался дома, вернее, по указанному номеру.
   - Привет, - отозвался он мрачно. - Ты еще  не  передумал  помочь  мне?  Я
выследил этих подонков.
   "Каких?" - хотел спросить Матвей и понял:
   - Тех, что девочку.., дочку твоего брата?
   - У них имеется нечто  вроде  "контрольно-пропускного"  пункта,  где  они
держат девочек, пока не найдется клиент, это  на  окраине  Рязани,  рядом  с
парком Победы. Дежурят по шесть человек, смена - в девять утра. Кроме  того,
я выяснил адрес Шестопала, их главаря. Живет гад в Окском, недалеко от нашей
конторы, в пятикомнатке, с женой и двумя детьми.  Респектабельный  такой  на
вид. А в дружках у него Маракуц, вице-мэр  и  начальник  милиции.  -  Куд„ма
сплюнул. - Ничего компашка?
   - Подходящая, как раз для него.
   - Ну так что, пойдешь с нами?
   - С кем?
   - Двое нас пока, я и брат.
   - А не проще обратиться в милицию?
   - Ты глухой? У Шестопала друг - начальник милиции. Если  я  сообщу  туда,
все прикроется, а меня захомутают за "ложный вызов".
   - Пойду. Брат что-нибудь понимает в таких делах?
   - По книгам только, но обузой не будет,  он  бывший  баскетболист,  да  и
силой Бог его не обидел.
   - Хорошо. Ты знаешь, где я живу? - Матвей продиктовал адрес. -  Подходите
ко  мне  оба  часов  в  шесть,  приоденьтесь  соответственно.  И   захватите
фотографию девочки.
   Куд„ма дал отбой.
   Матвей посидел в кабине джипа,  размышляя,  правильно  ли  он  поступает,
ввязываясь в разборку, которая его почти не касается,  но  потом  представил
себя на месте брата Куд„мы и сжал кулаки. Повторил вслух чьи-то слова:
   - Цель правосудия - не месть, а пресечение потока зла. "Чистилище" в этом
вопросе абсолютно право.
   Полдня он потратил на поиски Ульяны,  чтобы  выяснить,  откуда  ей  стало
известно о появлении бригады ФСБ, но так и не нашел. Девушки не оказалось ни
в институте, ни в общежитии, и даже подруги  не  знали,  где  она  в  данный
момент находится. Виделись они с ней вчера, и выглядела она, как  и  всегда,
тихой и задумчивой, без каких-либо признаков волнений и тревог.
   Позже отыщу, решил Матвей, мало ли куда она могла пойти или поехать.
   Навестив  еще  раз  Сумароковых,  которые  уже  немного  успокоились,  он
пообедал с ними и поехал домой, чтобы подготовиться к отъезду в Москву  и  к
операции, затеваемой Куд„мой. В шесть вечера он был уже готов и к тому, и  к
другому.
   Куд„ма заявился ровно в восемнадцать  ноль-ноль  вместе  с  двухметрового
роста детиной с длинными  руками  и  ногами,  покатыми  плечами  и  взглядом
исподлобья. Сразу было видно, что они братья, разве что волосы у Игоря  были
потемнее и подлиннее и он был старше Павла  лет  на  десять.  Знакомясь,  он
сдавил руку Матвея своей громадной, как и у младшего  брата,  рукой-лопатой,
но встретил неожидаемое сопротивление и в дальнейшем, уважая силу,  слушался
его приказов беспрекословно.
   Оделись братья в одинаковые коричневые  ветровки,  штаны  из  парусины  и
ботинки со шнуровкой, альпийский вариант. Паша вооружился пистолетом, у него
была "беретта М-92", а Игорь бейсбольной битой. К огнестрельному, равно  как
и к холодному оружию он имел отвращение с детства.
   - Пистолет оставь, - посоветовал Матвей Куд„ме, -  он  имеет  обыкновение
стрелять. Пойдем тихо. Одно дело  -  кулачная  разборка,  другое  -  огневой
контакт с непредсказуемыми последствиями.
   - Я ему тоже говорил, - буркнул Игорь, отец похищенной девочки.
   - А вы оба хорошо хоть представляете, чего хотите?
   Куд„ма-старший угрюмо воззрился на Соболева и ничего не ответил.
   - Представляем, - вместо него тоном и голосом брата буркнул Павел. -  Мне
бы только в глаза тем подонкам посмотреть...
   - Присядьте, покумекаем, с чего начать.
   Полчаса ушло на уточнение деталей предстоящей "операции", пока Матвей  не
осознал, что должен сделать, и  не  проникся  уверенностью  в  благополучном
исходе. Затем залез в свой сейф, замаскированный под бар, и вытащил  кое-что
из снаряжения ниндзя, рассовал по карманам десантного комбинезона, проверил,
не звенит ли и не скрипит ли что-нибудь в снаряжении.
   - Десантником был? - поинтересовался Павел.
   - Что-то в этом роде. - Матвей  подумал  и  достал  для  братьев  приборы
ночного видения. - Возьмите, могут пригодиться. Присядем на дорожку.
   Они п