ем так быстро, что взмах его руки был нечитаем  противником.
"Ремонтник" попытался воспользоваться автоматом  "АКС-93"  "гном",  выхватив
его из-под комбинезона, и был наказан жестоким блоком с ответом в висок.
   Матвей проехал этаж, на котором располагалась квартира Дикого,  спустился
по лестнице до поворота и  прыгнул  сверху  на  двух  куривших  амбалов,  от
могучих бицепсов и шей одежда на них трещала по швам.
   - Ну что? - высунулся из приоткрывшейся двери еще один здоровяк. Вряд  ли
он успел понять, что произошло,  прежде  чем  потерял  сознание  от  легкого
прикосновения ребра ладони к темени. Удар этот в русбое называется  "поцелуй
в лысину".
   Придержав его и тихо опустив на пол, Матвей вошел в прихожую генеральской
квартиры, состоящей из  пяти  комнат,  и,  безошибочно  определив,  кто  еще
находится в ней, перешел на сверхскорость.
   В двух комнатах он нашел четверых, сняв  их  без  шума  точными  бросками
окатышей. В гостиной  мирно  беседовали  трое,  один  из  которых  выделялся
осанкой и манерой повелевать, а двое других -  исходящей  от  них  физически
плотной волной злобы. У их ног лежал на полу Валентин Анатольевич  Дикой,  и
одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: он мертв.  Красная
пелена застлала глаза Матвея, когда же он очнулся, двое убийц лежали друг на
друге со  свернутыми  шеями,  а  третий,  наверняка  руководитель  операции,
похожий на  казаха  или  узбека,  зажимал  себе  горло,  согнувшись,  силясь
вздохнуть. Матвей не  помнил,  что  и  как  он  сделал,  за  него  сработали
рефлексы, но такое с ним случилось впервые, и он вдруг испугался, поняв, что
потерял  над  собой  контроль.  Опустился  перед  телом  Дикого  на  колено,
отодвинул  веко,  вздохнул.   Пробормотал   про   себя:   прости,   Валентин
Анатольевич, это я виноват. Надо было уговорить тебя уехать отсюда.
   Поднял голову на "казаха", чьи глаза горели, как угольки. Страха в них не
было, разве что изумление и ненависть.
   - За что? - Голос сел, и Матвей повторил вопрос.  "Казахоузбек"  перестал
хрипеть, выпрямился:
   - Тебе не уйти, кругом мои люди.
   Матвей прыгнул прямо с колен, с наслаждением, -  не  беззащитен,  гад!  -
встретив умелый блок гангстера, и ответил ударом в одну из болевых точек  на
лице противника. "Казах" отлетел к серванту, но не упал, глаза его  от  боли
вылезли из орбит.
   - Это шоку, - любезно объяснил Матвей. - А это чжон-коан,  в  просторечии
"кейф".
   Руководитель убийц мешком осел на пол, глотая воздух, закатил  глаза,  но
Матвей не дал ему упасть, нанося отрезвляющий удар по ушам. Если бы  "казах"
мог вдохнуть, он бы заорал от боли, но легкие  его  смогли  выдавить  только
икающий хрип.
   Матвей   наклонился   над   ним.   И   глаза   его    засверкали    таким
голубовато-ледяным блеском, что "казах" заскулил, пытаясь отодвинуться.
   - У меня мало времени, - сказал Матвей. - Но  тебя  я  прикончить  успею,
если не ответишь  на  два  вопроса.  Первый:  кто  заинтересован  в  продаже
похищенной партии оружия?
   - Ку.., пол, - выговорил "казах", кусая губы; в себя он приходил быстро и
надежды не терял.
   - Это я и сам знаю. Кто конкретно?
   - Крас.., но.., рыжин...
   - Премьер?! - Матвей присвистнул. - Занятно... Впрочем, я  проверю.  Шефа
своего ты не упомянул, однако. Второй вопрос: на кого работаешь?
   - На...
   - Смелее! - Матвей слегка коснулся скулы "казаха", отчего тот отлетел  на
метр.
   - На Ельшина. Все равно тебе не уйти, Соболев, хоть  ты  и  ганфайтер,  и
волкодав, и барс.
   Матвей несколько секунд всматривался в глаза вожака убийц, заставляя того
бледнеть до синевы, обыскал  его  карманы,  достал  пропуск  на  имя  майора
Федеральной контрразведки Хасана Ибрагимова. Сказал беззвучно:
   - Встретимся в другой жизни...
   Ибрагимов отпрянул, поняв приговор, но привести его в  исполнение  Матвей
не успел: в прихожую ворвались сразу  пятеро,  группа  прикрытия,  почуявшая
неладное. Высокой выучки подразделение "Стикс".
   О да, они были готовы: стрелять, бить, скручивать и ломать руки  и  ноги,
душить, резать, хватать. Они были готовы к любой ситуации,  но  рассчитанной
штатно людьми, привыкшими к нормальному человеческому "материалу",  пусть  и
хорошо тренированному. Однако Матвей в данный момент уже не был обыкновенным
человеком.
   Знакомая "молния" пронзила его  с  головы  до  пят,  высвободила  скрытые
резервы и обеспечила  мгновенный  выход  на  подсознание,  за  пределы  пяти
человеческих чувств.
   На сей раз он удержал сознательный  контроль  над  своим  синтезированным
"сверхчеловеком", хотя все равно действовал за гранью человеческих  реакций.
Но и сил потратил столько, что потом с трудом добрался до машины и  почти  в
обмороке рухнул на сиденье.
   Бой длился буквально  секунды,  от  силы  полминуты,  его-то  и  боем  не
назовешь, потому что Матвей ураганом  пронесся  сквозь  отделение  "Стикса",
оставляя за собой падающие тела. Хасана Ибрагимова он выключил первым -  тот
обнаружил прыть и достал пистолет.
   Ребята знали свое дело туго и начали стрелять сразу после его прыжка,  но
у них не было свободы маневра, в тесноте квартиры они боялись зацепить  друг
друга, поэтому негромкие очереди из "гномов", а также мощные струи  огня  из
"волков"  можно  было  просчитывать  и  обходить.  Последнего  -  шестого  -
десантника Матвей достал в подкате на лестничной площадке,  после  чего  тот
улетел в окно пятого этажа. Уцелел ли он, Матвей так и не узнал.
   Вконец измотанный, отбившись от двух верзил  группы  прикрытия  во  дворе
дома, Соболев ввалился в "шестерку" Ильи, с трудом повернул ключ  зажигания,
а отъехал уже на "автопилоте". В себя пришел тут  же,  а  боль  почувствовал
лишь через несколько минут, когда чуть-чуть расслабился.  У  него  оказалось
около дюжины синяков на плечах и груди и три борозды от пуль: на  спине,  на
шее и на бедре.
   - Могло быть хуже, - прошептал он, проваливаясь в  минутный  сон-забытье.
Очнулся, глянул по сторонам:  машина  стояла  в  каком-то  тихом  дворе,  на
веревках висело белье - и снова погрузился в  сон.  Так,  с  перерывами,  он
проспал около часа, пока не накопил достаточно сил,  чтобы  ехать.  Подумал:
"Ну, ганфайтер, куда теперь?"
   "Сдаваться в плен", - с иронией ответил внутренний голос.
   "Ну, это мы погодим, - возразил Матвей. - Я еще не все долги отдал".
   "Тогда езжай туда, где можно привести себя в порядок".
   "Спасибо за дельный совет. Конкретней можно?"
   "Да хотя бы к бабуле Стаса, помнишь, на вокзале? Ты обещал ему заехать".
   "Ты гений!"
   "А как же", - скромно согласился Матвей сам с собой.
   Вскоре  он  оставил  машину  во  дворе  дома  номер  пять  "а"  по  улице
Ольховской, недалеко от Казанского вокзала.
   Проспал он без малого сутки, перепугав Марию  Денисовну,  бабушку  Стаса,
сухонькую беленькую  старушку,  оказавшуюся  прабабушкой  мальчугана.  После
смерти матери и бегства отца за рубеж, на Украину, родные бабушки и  дедушки
не захотели воспитывать "бандита", и пришлось семидесятидевятилетней старухе
взять его к себе.
   - Стасик хороший мальчик, - сообщила она  после  знакомства,  потрясенная
щедростью новоявленного  "родственника".  -  Добрый  и  ласковый,  но  очень
замкнутый. Он только летом подрабатывает, и то я его не заставляю,  сам  так
решил. В школе учится неплохо, не отстает. Любит книжки читать.
   - Какие же тебе нравятся книжки? - обратился Матвей к Стасу.
   - Фантастика, - объявил тот с набитым ртом. -  Где  на  мечах  дерутся  и
так... Вырасту, вылечусь и сам буду.
   - Драться, что ли.
   - Не, слабых защищать.
   - Ешь аккуратней, защитник, - скупо улыбнулась Мария Денисовна.
   Матвей промолчал. Он чувствовал себя так свободно и легко,  как  когда-то
дома в детстве, и  от  этого  ему  было  приятно  и  грустно.  А  потом  его
определили на постой в зале, и он отрубился,  как  только  голова  коснулась
подушки на стареньком диване.
   Мария Денисовна разбудила его, коснувшись плеча:
   - Ну и горазд же ты спать, милок! От уж: сутки натикало. Я уж  думаю,  не
помер ли! Шутка сказать, ни разу не повернулся. И будто не дышишь.
   Матвей не сразу сообразил, где он, потом вспомнил, потянулся,  проговорил
удивленно:
   - И ни одного сна!
   - Поешь да снова ложись, сны свои досматривай.
   - А Стас где?
   - Спит поди давно, ночь ведь уже. Говорю - сутки проспал.
   - Ну да, я же вчера вечером приехал... Ладно, чаю  попью  и  снова  лягу,
завтра у меня трудный день.
   Однако лечь сразу после ужина Матвею не дал Горшин.
   Он заявился ровно в одиннадцать  вечера,  ухитрившись  понравиться  Марии
Денисовне так, что она впустила его  к  постояльцу  без  лишних  расспросов.
Матвей еще не привык к манере Тараса находить его в  многомиллионном  городе
безошибочно, однако выказывать удивления не стал.
   - Чай будешь, мил человек? - появилась на пороге Мария Денисовна.
   - Непременно, - кивнул Горшин, - с лимоном и покрепче. А я мед принес.  -
Он вытащил откуда-то - Матвею показалось, что из-под мышки, - литровую банку
меда. - Липовый. Пчелы по  заказу  работали.  Угощайся,  ганфайтер.  Кстати,
поздравляю: ты объявлен в межгосударственном розыске, ориентировка разослана
всем отделениям милиции, ОМОНа и спецназа.
   Матвей не ответил, открыл банку, налил в блюдце меда и стал есть, запивая
чаем. Тарас понял, молча присоединился к нему.
   - Убили Дикого, - сказал наконец  Матвей,  закончив  чаепитие  и  пытаясь
отрегулировать внутренний обмен так, чтобы  не  выступил  пот.  Несмотря  на
духоту, ему это удалось.
   - Знаю, - помрачнел Горшин. - Не надо было тебе  ехать  к  нему.  Если  и
впредь будешь так неоправданно рисковать,  я  пожалею,  что  предложил  тебе
работать на "Чистилище"
   - Я не давал  клятвы  подчиняться  каждой  команде,  -  угрюмо  пробурчал
Матвей. - В  любой  момент  могу  порвать  контракт,  особенно  если  начнут
ограничивать мою свободу.
   - Ошибаешься.
   Они скрестили клинки взглядов. Матвею  показалось,  что  кто-то  пытается
проникнуть к  нему  в  голову,  раздвигая  черепные  кости,  пуская  в  щели
усыпляющий газ. Он усилил плотность эндокрана - на уровне ощущений, конечно,
- голова прояснилась.
   - Не заставляй меня напрягаться, - шепотом сказал Матвей. - Твои уроки не
пропали даром, я научился выходить  на  уровень  подсознания,  и  тебе  меня
теперь не одолеть.
   - Ошибаешься. - Насмешливые искры зажглись в глазах Тараса. - Конечно, ты
паранорм, я тебе говорил, но для скорого и  полного  созревания  тебе  нужна
псикоррекция.  Ты  должен  постичь  базис  вселенских  законов  и  научиться
различать энергетические потенциалы любых  действий.  Лишь  после  этого  ты
овладеешь нинпо микке <Нинпо микке - тайные знания вселенной (яп)> и,  может
быть, будешь замечен кем-то из Махатм или иерархов.
   Матвей снова промолчал. Он считал, что давно замечен одним из иерархов  -
инфархом, иначе не видел бы свои странные сны.
   - А сейчас ты пока - непроросшее зерно, - продолжал Тарас, - по замыслу и
слепой невидимка - по сути.
   - Слепой невидимка - это здорово!  -  нехотя  улыбнулся  Матвей.  -  Если
можешь сделать эту.., пси-коррекцию, сделай.
   - Это делается в определенное время и в определенном месте. Жди. Наберись
терпения и жди.
   - Зачем ты нашел меня?
   - Мы готовим операцию по уничтожению  трех  запятнавших  себя  работников
Генпрокуратуры, нужна твоя помощь.
   - Прошу меня пока не привлекать, я должен закончить.., кое-какие дела
   - Какие?  Вопрос  не  праздный,  мы  должны  знать,  чем  занимается  наш
сотрудник и чем рискует.
   Матвей отнес на кухню посуду, сказал Марии Денисовне, что  ничего  больше
не нужно, и вернулся в комнату.
   - Кто-то увел мою девушку, открыто и нагло! Она  уехала  домой  в  Рязань
и... Ты знаешь, кто это сделал?
   - Нет. - Горшин выдержал взгляд Матвея, побарабанил пальцами по столу.  -
Я тебя предупреждал. Попытаюсь ее отыскать. Но если девушку  взяли,  значит,
знали, кто ее друг. То есть тебя окончательно вычислили. Так?
   - Логично, - вынужден был согласиться Матвей. - Но уж очень  быстро  меня
вычисляют, ты не находишь? Непонятно только, зачем тогда объявляли розыск, я
ведь и так к ним приду за Кристиной.
   - Розыск объявила прокуратура и милиция, у них свои резоны,  а  тем,  кто
захватил девушку, мало задержать тебя или даже уничтожить, они хотят  еще  и
унизить. Обычный стандарт духовных монстров, таких на Земле пруд  пруди.  Но
один ты к ним не пойдешь. Сиди здесь и ничего не  предпринимай,  пока  я  не
выясню все обстоятельства дела
   - Не обещаю, - тихо сказал Матвей
   - Я сказал - ты слышал.
   Матвей поднял похолодевший взгляд:
   - Не обещаю. Ты ясно дал понять, что у нас разные цели и разные пути, и я
твоим путем не пойду.
   - Я мог бы тебя.., заставить.
   - Попробуй.
   Дуэль взглядов длилась несколько мгновений. Горшин  отступил  не  потему,
что испугался, и не потому, что был слабее. Он понял,  что  из  друга  может
сделать врага, а врагов у него и так хватало.
   - Бог с тобой, - сказал он хладнокровно. - Поступай как знаешь.  Но  хотя
бы держи со мной связь. Похоже, я действительно пожалею, что встретил тебя.
   - Я тоже, - в тон ему ответил Матвей.

ВЫХОД НА БАНКИРА

   Они встретились ранним утром на квартире у Завьялова.
   Дмитрий  Васильевич  после  того  как  разошелся  с  женой,  жил  один  в
двухкомнатной квартире. Второй муж у  нее  был  бизнесменом,  имел  шикарную
пятикомнатку в Центре и все остальное согласно "высоким" духовным  запросам,
поэтому  квартиру  жена  делить   не   стала,   забрав   только   машину   и
видеоаппаратуру. А детей за три года совместной жизни они не нажили.
   Горшин  был  в  гостях  у  первого  комиссара  "Стопкрима"  впервые,   но
обстановку не разглядывал и вопросов о семье не задавал.
   - Что будем пить? - спросил Дмитрий Васильевич, открывая бар в стенке.
   - Нарзан, - ответил Горшин.
   Завьялов с любопытством глянул на непробиваемое спокойное, уверенное лицо
гостя, хотел спросить: откуда вы знаете, что у меня есть минеральная вода? -
но не спросил. У него уже давно сложилось впечатление, что Граф знает все.
   Выпили по бокалу холодного нарзана, сидя в удобных легких креслах.
   - Что будем делать, Граф? - спросил наконец  Дмитрий  Васильевич.  -  Нас
заставляют воевать на всех фронтах. Долго мы так не продержимся.
   - К  сожалению,  ничего  успокаивающего  сообщить  не  могу.  Против  нас
заработала куда более мощная организация, чем ФСК и МВД, а  деятельность  ее
спрогнозировать трудно.
   - Что еще за организация? - поднял брови Завьялов. - Президентская служба
безопасности?
   - Конкере. "Монарх тьмы". - По губам Горшина скользнула насмешливая  и  в
то же время грустная улыбка. - С одной стороны, я рад, ибо  добивался  того,
чтобы нас заметил именно он.., или она, организация. С  другой  -  мне  пока
нечего ему.., ей противопоставить.
   - Это что-то новое. До  сих  пор  я  считал,  что  "Стопкриму"  по  плечу
справиться с любым противником.
   - С людьми - да, но она..,  в  общем-то  Конкере  вовсе  не  организация,
скорее система - и в то же время личность. Короче, он не человек.
   -  Пришелец,  что  ли?  -  с  добродушной  иронией  осведомился   Дмитрий
Васильевич.
   - В том смысле, который в это слово вкладываете вы, нет. Он живет  везде,
во многих реальностях и пространствах, в том числе и на Земле.
   - Может, разъясните мне попроще, что он  такое?  -  со  все  возрастающим
раздражением проговорил Завьялов. - Все непонятное пугает меня, и я принимаю
меры.
   - Не нервничайте, Дмитрий Васильевич. В то, что я сообщу, вы не поверите,
начнете мучиться, прикидывать, не псих ли я. У нас и без  того  есть  о  чем
беспокоиться. Настанет момент, и я расскажу вам все, что знаю, но  лучше  бы
он не наступил.
   Завьялов  залпом  допил  минералку,  сходил  в  ванную,  умылся  и  вышел
посвежевший.
   - Жарко уже с утра,  представляю,  что  будет  днем.  Граф,  комиссар-три
сообщил, что ФСК наметила грандиозное прочесывание спортивного мира с  целью
захвата работников "Чистилища".
   - Знаю, я предупредил кого следует. Но даже если они  возьмут  одного  из
наших исполнителей, выше командиров монад им не добраться, не говоря  уже  о
спикерах и оперграндах.
   - А если они перехватают всех исполнителей? С кем будем работать?
   - Это моя забота, исполнителей найти легче, чем комиссаров.  Кстати,  как
вам Рыков?
   Завьялов насторожился. Граф не сказал "комиссар-три", а назвал фамилию, и
это не было случайностью.
   - Что я должен знать?
   - Ну, во-первых, он начал блокировать мыслефон, который  носит  с  собой.
Раньше не носил. Это такой приборчик, разработан  умельцами  из  лабораторий
ФСК для психотронной войны.
   Дмитрий Васильевич внутренне поежился. Его давнее ощущение подтверждалось
Граф каким-то образом "читал" их мысли.
   - Во-вторых,  он  обезопасил  себя  двойным  прикрытием,  телохранителями
высокого класса. В-третьих, некоторые намеки его  на  контроль  криминальных
деловых кругов заставляют предполагать, что  комиссар-три  не  прочь  занять
место босса  Купола.  Нового  Купола,  -  подчеркнул  Горшин,  -  того,  что
возникнет после разгрома "Чистилищем" старого. Причем не исключено, что этот
новый Купол вырастет из "Стопкрима",  особенно  если  после  разгрома  клана
сохранить все его связи.
   Завьялов  вздрогнул.  Граф  не  был  на  последнем  совещании   "красного
квадрата", но знал, какие вопросы обсуждались и кто что говорил.
   - Не отвечайте, - помог ему Горшин сочувственно. - Я  действительно  знаю
все.., или почти все. К  сожалению,  человек  остается  человеком,  особенно
когда дело касается власти.  А  вот  чего  не  бывает,  так  это  пресыщения
властью. Ее всегда мало, особенно тому, кто  не  блещет  умом.  Казалось,  я
подобрал подходящие кандидатуры, "Чистилище" заработало  эффективно.  И  вот
начались сбои. Кстати, я ликвидировал Кравчука,  а  также  спикера,  который
подставил Ариставу, но он перед..,  э-э..,  уходом  сообщил  мне  интересную
вещь: инструктировал его наш уважаемый комиссар-пять.
   - Музыка?! - побледнел Завьялов. - Глеб Максимович? Не может быть!
   - Ну, инструктировал, может быть, сильно сказано,  скорее  наставлял,  но
смысл наставлений был таков. Нет, Глеб Максимович не завербован Куполом  или
контрразведкой.., что почти одно и то же, он просто хочет влиять на события,
чтобы всегда быть над ними. А значит, и над нами.
   Завьялов закрыл лицо руками, испытывая стыд  и  печаль,  потому  что  сам
хотел того же. Горшин смотрел на  него  оценивающе,  с  легкой  насмешкой  и
сочувственно. Он знал, что когда-нибудь придется  решать,  стоит  ли  вообще
опираться на  людей,  слабых,  непостоянных,  ограниченных,  живущих  только
сегодняшним днем. В конце концов, и лучшие  из  лучших  становятся  слабыми,
подверженными страстям и желаниям.., если, конечно, успевают дожить хотя  бы
до средних лет
   Примерно в это же время состоялась встреча  еще  двух  человек  -  лидера
Купола Георгия Георгиевича и начальника его охраны  и  службы  безопасности,
главного  секьюрмена   Хасана   Ибрагимова,   занимавшего   пост   командира
знаменитого оперативного подразделения "Стикс" в системе Федеральной  службы
контрразведки.
   Георгий Георгиевич, одетый в шикарный шелковый  халат  с  драконами,  был
бледен от едва сдерживаемой  ярости.  Ибрагимов,  украшенный  пластырем  над
бровью и шикарным синяком на левой скуле, был хмур и сосредоточен
   Встретились они на даче Георгия Георгиевича, возле бассейна,  выложенного
мраморными плитами и окруженного розовыми кустами и  акациями,  за  которыми
просматривались бейсбольное поле и теннисный корт. Георгий Георгиевич только
что вылез из воды, и кожа его  сверкала  алмазными  россыпями  в  лучах  еще
низкого солнца. Кивнув на плетеное кресло у столика, он  сел,  выпил  стакан
молочного коктейля, возникшего словно по волшебству на  столе,  съ