Василий ГОЛОВАЧЕВ
    ЗАПРЕЩЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ 1-5

    СМЕРШ 2
    ПЕРЕХВАТЧИК
    РАЗБОРКИ ТРЕТЬЕГО УРОВНЯ
    ИЗЛОМ ЗЛА
    ИСТРЕБИТЕЛЬ ЗАКОНА
    ОДИНОЧКА 


    Василий ГОЛОВАЧЕВ
    ЗАПРЕЩЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ I
    СМЕРШ 2



   (C) Copyright Василий Головачев
   Официальная страница: http://www.golovachev.ru


СУД И КАЗНЬ

   Прокурор муниципального  округа  Бескудниково  Вадим  Сергеевич  Бурлаков
поздно  вечером  возвращался  домой  на  служебной  машине  в  сопровождении
телохранителя, бывшего боксера-тяжеловеса. О делах он сразу забыл,  думал  о
теще, о загулявшей по молодости лет жене, с которой вел войну. И лицо его, и
без того кислое, обрюзгшее, мрачное, стало еще мрачней.
   - Притормози, - бросил он шоферу, когда  "волга"  пересекала  мост  через
Москву-реку, вылез из кабины, вразвалку подошел к перилам  и  долго  смотрел
вниз, как в пропасть. А когда  решил  вернуться  -  телохранитель  терпеливо
маялся неподалеку, -  проходившая  мимо  парочка  влюбленных  вдруг  в  одно
мгновение скрутила телохранителя под сто килограммов, нокаутировала шофера и
оказалась рядом с Бурлаковым. Тот лишь успел открыть рот.
   - Это тебе привет из "Чистилища". - Девушка в полумаске сунула  в  карман
прокурорского пиджака  листок  белой  бумаги  с  тисненным  в  углу  золотым
кинжальчиком  и  буквами   "СК",   образовавшими   его   рукоять.   -   Тебя
предупреждали.
   - К-кто вы?
   - Судьи и палачи.
   - Н-но.., м-м-не... - проблеял прокурор, пытаясь вытащить штатное оружие,
о котором только сейчас вспомнил.
   В то же мгновение руки его оказались  связанными  за  спиной,  а  сам  он
головой вниз полетел  в  непроглядную  тьму  под  мостом.  Раздался  тяжелый
всплеск...
   Все произошло так быстро,  что  водители  и  пассажиры  проезжавших  мимо
автомашин ничего толком не разглядели и ничего  не  поняли.  А  "влюбленная"
парочка продолжала идти не спеша, как  ни  в  чем  не  бывало,  пока  ее  не
подобрал темный как ночь "понтиак".
   Полковник  милиции  Ефрем  Гаврилович  Пиворыкин  отпустил   персональную
"волгу" в десятом часу вечера, кивнул помахавшему ему на прощание сотруднику
и направился к дому на площади Туманяна,  где  "ютился"  в  четырехкомнатной
квартире с женой и  собакой.  Сын,  восемнадцатилетний  балбес,  теперь  жил
отдельно, и полковник было вздохнул с облегчением: надоели  вечные  сборища,
тусовки, грохот магнитофона. Но тут случилась эта история с  изнасилованием,
сын здорово влип, и надо было срочно спасать честь мундира. Хорошо, что этим
занялся прокурор  Бурлаков,  бывший  сослуживец,  его  должник,  иначе  дело
приняло бы дурной оборот. И все же Пиворыкину было  не  по  себе.  Не  из-за
того, что пострадал ни в чем не повинный человек - в изнасиловании  обвинили
шестнадцатилетнего парня, соученика пострадавшей,  -  а  по  причине  сугубо
прозаической, меркантильной: прокурор напомнил, что вся эта  каша  тянет  на
десять тысяч "зеленых", причем лично ему, Бурлакову  Вадиму  Сергеевичу,  не
считая судей...
   - Скоты! - в сердцах произнес Пиворыкин и подскочил, услышав  раздавшийся
рядом голос:
   - Зачем же так, начальник?
   Рука полковника метнулась к заплечной кобуре -  был  он  еще  не  стар  и
хорошо тренирован, - но неизвестный действовал быстрее. От удара  по  голове
полковник крутанулся юлой и свалился в кусты с давно  облетевшими  листьями:
зима была на носу.
   Еще один удар, в поясницу, заставил Пиворыкина ойкнуть от боли,  и,  хотя
он успел достать пистолет, от  нового  удара  по  ребрам  потерял  сознание.
Остальных ударов он уже не чувствовал.
   Сделав свое дело, неизвестный достал из кармана  листок  белой  бумаги  с
печаткой в виде кинжала и аккуратно засунул в карман полковничьего кителя.
   Судья Бескудниковского муниципального суда Дмитрий Янович Охрименко сидел
у телевизора, когда в дверь позвонили.
   - Кто там? - шепотом сердито спросил хозяин, чтобы не разбудить жену.
   - Сосед снизу, - отозвался из-за двери дискант. -  У  вас  в  туалете  не
течет? А то у меня все залило.
   Охрименко пожал плечами, осмотрел туалет, течи не нашел и открыл дверь:
   - Посмотрите сами, у меня су... - договорить ему не дали:  заткнули  рот,
заломили за спину руки и бесшумно внесли на кухню, закрыв за собой дверь.
   - Тебя предупреждали, - сказал  обладатель  дисканта,  мужчина  в  маске,
одетый в спортивный костюм, как и его напарник.  -  Не  можешь  работать  за
совесть, работай за страх.
   Точным ударом ножа он отхватил у судьи  фалангу  указательного  пальца  и
вместе с напарником исчез, будто его здесь и не  было.  Лишь  тогда  Дмитрий
Янович почувствовал боль и в ужасе закричал...

ВЕКТОР СМЫСЛА

   Это письмо пришло в окружную прокуратуру вечером и попало на стол  Жарову
невскрытым, поскольку подпись гласила: "Ст, следователю Жарову С.Н., лично".
На конверте вместо обратного адреса - изящная печать:  кинжал  и  образующие
его рукоять буквы "СК".
   Хмыкнув, старший  следователь  прокуратуры  вскрыл  конверт  и  развернул
листок дорогой,  с  водяными  знаками,  бумаги,  в  уголке  -  таже  печать,
тисненная золотом. Текст письма лаконичен и строг: "Настоятельно рекомендуем
дело номер 191271175 довести до суда. В противном случае Вы будете устранены
физически. Настоящее предупреждение - первое и последнее".
   Перечитав  послание  еще  раз,  Жаров  задумчиво  прошелся  по  кабинету,
посасывая пустой мундштук, курить он бросил давно, однако  привычка  держать
трубку в зубах осталась.
   Дело, о котором шла речь, заключалось в следующем.
   Два месяцев назад сотрудники ОРБ - оперативнорозыскного бюро  Нагатинской
префектуры   Москвы   накрыли   банду   рэкетиров,   одиннадцать    человек,
возглавляемую, как оказалось, сыном Суркова, депутата  Государственной  думы
России. При задержании было изъято пять стволов с патронами, двадцать ножей,
обрез, баллончики с  газом,  наручники,  кастеты,  крупная  сумма  долларов,
видеоаппаратура,  украшения  из  золота  и  драгоценных  камней.   Собранные
доказательства "железобетонно" свидетельствовали о многогранной деятельности
банды, в том  числе  особо  тяжких  преступлениях  -  грабежах  и  убийствах
коммерсантов. Но вмешались некие силы, и после звонка прокурора Филина  дело
было   прекращено   "за   недостаточностью   улик".    Бандиты    отделались
символическими сроками, а их главарь Сурков - легким испугом. Финита.
   Жаров достал из  сейфа  коньяк,  налил  треть  стакана,  залпом  выпил  и
позвонил прокурору Филину:
   - Ефим Палыч, Жаров говорит. Я тут письмо любопытное получил.
   - С печатью в виде кинжала? Я тоже. Ты что-нибудь слышал об этом?
   - Да так.., ходят слухи, что такие письма уже получал кое-кто из наших. И
закончилось это весьма печально.
   - Заходи, поговорим.
   Спустя полчаса после разговора со  следователем  прокурор  набрал  хорошо
известный ему номер:
   - Константин Викентьевич, они добрались и до меня, "рекомендуют"  довести
до конца дело сынка депутата Суркова. Как быть?
   - Работай, - раздался в трубке хрипловатый бас. - Что за паника?
   - Это не паника, ты же знаешь, чем заканчиваются подобные "рекомендации".
Может быть, вернуть дело Жарову на доследование, пока не поздно?
   - Я сам займусь этим вопросом. Вечером встретимся у меня, все обмозгуем.
   Обладатель хриплого баса, громадный, широкий, тучный (про таких  говорят:
поперек себя шире),  с  неожиданно  маленькой  головой,  украшенной  плешью,
бросил трубку, побарабанил пальцами по столу размером с бильярдный  и  нажал
клавишу интеркома:
   - Вадим Борисович, разрешите зайти? Есть проблема.
   - Через пять минут, - ответил интерком после паузы.
   Хозяин кабинета выпростался из кресла, сделанного по специальному заказу,
походил, тяжело ступая, из угла в угол, вдоль стеклянных шкафов с коллекцией
огнестрельного оружия. Открыл  один,  взял  с  бархатной  подушки  старинный
кремневый пистолет, задумчиво повертел в руках. Со вздохом положил  обратно,
достал из сейфа красную  папку  с  тремя  нулями  <Гриф  секретности  первой
степени.> и вышел из кабинета, закрыв за  собой  дверь  с  табличкой:  "Нач.
Глав, следственного управления генпрокуратуры".
   Генеральный прокурор Вадим Борисович Чураго ждал  его,  стоя  у  окна  со
сложенными на груди руками, невысокий, немолодой, с круглым лицом и  черными
глазами навыкате, в которых тлел огонек угрозы. Он обернулся, когда хлопнула
дверь, кивнул заместителю на стул, сел сам.
   - Слушаю, Константин Викентьевич.
   - "Конкуренты" сделали новый ход.
   Генеральный прокурор нахмурился,  покосился  на  папку  в  руке  главного
следователя.
   - Что случилось?
   - "Стопкрим" начал охоту на прокуратуру Нагатинского округа.
   - Кто на этот раз?
   - Прокурор Филин и старший следователь Жаров. На них давят, чтобы довести
до конца дело Суркова, депутатского сынка.
   - Сурков не только депутат Думы, но еще  и  военный  советник,  со  всеми
вытекающими...
   - Мы было замяли скандал, но "Стопкрим"  жаждет  крови.  А  вы  наверняка
знаете, чем заканчиваются подобные предупреждения.
   Чураго кивнул.
   Объявив беспощадную войну криминогенным структурам, присвоив  себе  право
карать преступников всех мастей без суда и  следствия,  "Стопкрим"  начал  с
того, что очистил рынки Москвы от рэкетиров. Затем проделал то  же  самое  в
Раменках, муниципальном округе столицы. Действовала эта  организация  весьма
умело и  жестко,  без  промахов.  Молодежные  банды,  привыкшие  действовать
напролом, нагло и жестоко, столкнулись не с дилетантами, а с профессионалами
розыска и рукопашного боя, мастерами  единоборств,  еще  более  жестокими  и
сильными, более  организованными.  И  рэкетиры,  испытавшие  на  собственной
шкуре, что такое беспредел - их  избили  до  полусмерти,  -  вынуждены  были
сменить район "работы".
   Но "Стопкрим" на этом не остановился. За две недели он уничтожил  местную
группировку мафиози, контролирующую автовокзал, казино  и  торговую  сеть  в
Раменках, - уничтожил в буквальном смысле этого слова: "семья" потеряла  все
руководство и половину состава, - а затем принялся за коррумпированные снизу
доверху государственные структуры.
   В  последующие  полгода  предупреждения  получили  почти  все   чиновники
районной администрации, руководитель исполкома  был  убит  (удар  в  горло),
многие руководители рангом пониже, искалеченные, покинули посты, и, наконец,
пришла очередь прокуратуры, судов и органов милиции.
   Первой пострадала прокуратура Тушинского муниципального округа столицы.
   В мае прошлого года произошла история с изнасилованием  тринадцатилетнего
мальчика, едва не закончившаяся  трагически:  от  боли  и  унижения  мальчик
лишился речи и его с трудом  вылечили.  Насильника  вычислили  и  взяли,  им
оказался  двадцатилетний  студент  медицинского   института,   сын   бывшего
заместителя министра иностранных дел  Козырина.  Но  уже  через  неделю  его
выпустили. Старший следователь прокуратуры Ивашев, который вел дело,  закрыл
его "за отсутствием улик".
   "Стопкрим" посоветовал прокурору округа разобраться с  этим  эпизодом,  а
когда тот не внял, последовало наказание: старшего следователя сбила машина,
а прокурор был жестоко,  до  внутренних  кровоизлияний,  избит  неизвестными
лицами. Дело вернули на доследорание, и насильника осудили на семь лет.
   Второй случай был почти точной противоположностью первого.
   Шестнадцатилетнего парня обвинили в изнасиловании одноклассницы, несмотря
на очевидную подтасовку фактов. "Стопкрим" предупредил  прокурора  округа  о
возможных последствиях, представив необходимые доказательства. Но, поскольку
пришлось  бы   в   результате   следствия   осудить   настоящего   виновника
изнасилования   -   сына   полковника   милиции,   прокурор   проигнорировал
предупреждение, как  и  судьи.  Последствия  этого  решения  были  трагичны:
прокурор утонул, судья лишился указательного пальца, а полковник милиции был
избит до потери сознания.  Его  сын  даже  стал  заикаться  от  страха,  сам
прибежал в милицию и сознался во всем.
   О том, что и по каким причинам делает "Стопкрим", журналисты узнавали  из
первых рук: им звонили тотчас же после  операции  сотрудники  информационной
службы этой организации.
   О деятельности "Стопкрима",  или  "Чистилища",  как  говорили  в  народе,
организации  "суровой,  но  справедливой",  заговорили  вслух.  Большинство,
доведенное  беспределом  преступности  до  отчаяния,  открыто  одобряло  эту
деятельность, а для чиновничьей рати, опиравшейся на систему, культивируемую
извращенным  демрежимом,   которую   представлял   госаппарат,   практически
сросшийся с организованной преступностью, настали плохие времена.
   На "чистильщиков" из "Стопкрима", объявивших войну преступности,  но  при
этом явно попиравших закон, началась настоящая охота. К  мафии  и  "ворам  в
законе" присоединились и силы милиции, угрозыск, генпрокуратура,  управления
по борьбе с организованной преступностью и даже  Федеральная  контрразведка.
Но "Стопкрим" не оставлял следов и не совершил ни одной ошибки,  позволившей
бы следователям зацепиться и выйти хотя бы на исполнителей, не говоря уже  о
руководстве, что свидетельствовало о высокой  информационной  и  оперативной
защищенности организации, не уступавшей даже таким мощным конторам, как  ФСК
или контрразведка Министерства обороны.
   Генеральный прокурор  очнулся,  глубоко  вздохнул,  хрустнул  пальцами  и
кивнул на красную папку на столе.
   - Пока мы ничего не  можем  им  противопоставить.  Надо  менять  подходы,
искать нетрадиционные методы, привлекать науку.  Стратегия  работы  с  такой
организацией, как "Чистилище", должна быть недетерминированной. Вы в шахматы
не играете, Константин Викентьевич? Хороший  игрок  искусно  вводит  в  игру
элемент случайности, сбивающий противника с толку. Попробуйте копнуть в этом
направлении. Есть соображения?
   Начальник   следственного   управления   потер   лопатообразной   ладонью
подбородок, шею, загривок.
   - Надо выйти на руководителя...
   Чураго усмехнулся:
   - Каким образом? Кстати, один человек не может управлять такой гибкой,  с
эшелонированным прикрытием, организацией.
   - У них должен  быть  доступ  к  информационным  каналам  всех  тревожных
спецслужб, включая нас, контрразведку и ГУБО.
   - А это означает, что, кроме компьютерной связи, у них есть осведомители,
причем достаточно высокого уровня. Я уже сориентировал  министра  внутренних
дел, он бросит на "Чистилище" весь  МУР.  А  тебе,  Константин  Викентьевич,
необходимо начать свое расследование. "Стопкрим" во что бы то ни стало  надо
остановить! Иначе...
   - Понял.
   - Вот и ладушки.  Ищи  контакт  и  готовь  план  следствия.  Кстати,  все
"чистильщики",  судя  по  их  стилю  силового  давления,  бывшие  сотрудники
спецназа или внутренних войск.
   - Проработаем и эту версию. Как только появятся результаты, я  доложу.  А
что делать с Жаровым?
   -  Ничего.  Если  умный,  уйдет  в  отставку  или   выполнит   требования
"чистильщиков". Слава Аллаху, "чистильщики" не раскручивают связи намечаемых
жертв, они идут прямо к цели, так что пока спи спокойно.
   - Я все-таки наметил бы меры  превентивного  характера,  на  тот  случай,
если...
   Генеральный прокурор поднял на Рудакова холодные глаза.
   - Если и нам принесут письма "Стопкрима"? Вряд ди против  них  существует
противоядие. Но.., почему бы не попробовать?
   Начальник следственного  управления  кивнул  и  вышел,  прихватив  папку,
которую генеральный даже не открыл.
   Директор ФСК - Федеральной службы контрразведки -  Иван  Сергеевич  Панов
закончил телефонный разговор и взглянул на гостя, рассматривающего кабинет с
портретом Суворова над столом.
   Начальник Главного управления по борьбе  с  организованной  преступностью
(ГУБО) генерал Михаил  Юрьевич  Медведь  напоминал  добродушного  стареющего
сенбернара. Но добродушен он был только с виду. На должность начальника ГУБО
Медведь был назначен указом президента, проработав в Министерстве внутренних
дел более двадцати лет. За последние  три  года  он  поднялся  по  служебной
лестнице: по званию - от полковника до генерал-лейтенанта и по  должности  -
от  заместителя  начальника  окружного  угрозыска  до  начальника  ОРБ,  что
говорило не только о его профессионализме, но и о тонком знании кухни МВД.
   Заметив, что директор закончил телефонный разговор  и  смотрит  на  него,
Михаил Юрьевич ответил на взгляд понимающей усмешкой. Он знал Панова  давно,
лет  тридцать,  еще  со  студенческой  скамьи  -  оба  заканчивали  МАИ,  но
инженерами так и не стали. Панов, по  натуре  спортсмен  и  романтик,  после
окончания службы в армии  остался  служить  по  контракту  (зенитно-ракетные
войска ПВО страны) и прошел путь  от  командира  батареи  до  комполка.  Был
замечен и приглашен для  работы  в  КГБ,  закончил  МГИМО,  блестяще  владея
английским, проработал за рубежом десять лет, благополучно пережил  встряски
режима в  России  и,  наконец,  достиг  той  высоты,  к  которой  стремился.
Президента и личный состав  Федеральной  контрразведки  он  "взял"  высокими
моральными устоями, блестящим  послужным  списком  и  глубоким  уважением  к
профессионалам.
   Начальник ГУБО заметил  на  моложавом  лице  директора  новые  морщины  и
подумал: таких людей годы вообще  не  щадят,  а  работа  в  контрразведке  и
подавно.
   - Скоро облысеешь, - проворчал Михаил Юрьевич.
   Панов улыбнулся: оба давно потеряли остатки шевелюры и сверкали  лысинами
на полчерепа. Но если начальника  ГУБО  лысина  делала  похожим  -  вкупе  с
бакенбардами - на отставного боцмана, то Панов не потерял ни  грана  мужской
привлекательности: высокий лоб лишь подчеркивал ум и  силу  этого  человека.
Заметив, что директор ФСК взглянул на часы, Медведь заторопился:
   - Нужна помощь, Иван Сергеевич. Свои проблемы, ты знаешь, я решаю сам, но
в последнее время наметился ряд оперативных неудач управления,  и  списывать
их на неопытность сотрудников я не могу. Кто-то  в  моем  аппарате  работает
на...
   - Купол, - закончил Панов.
   Медведь кивнул. Куполом они называли структуру, в которой срослись  мафия
и государственные институты от милиции и прокуратуры до среднего  и  высшего
звена управленческих кадров правительства.
   - Тогда у нас две напасти, как у классика. - Медведь смотрел не  понимая,
и Панов добавил:
   - По Гиляровскому, "в России две напасти: внизу - власть тьмы,  Вверху  -
тьма власти". Наши же с тобой напасти - Купол и "Стопкрим".
   - Да, "Чистилище", пожалуй, тоже можно  отнести  к  напастям,  хотя  оно,
похоже, и замахивается на Купол. Их в нашу бригаду - цены бы  управлению  не
было!
   - Ты сам в это не веришь, Михаил  Юрьевич,  "Стопкрим"  не  опирается  на
такие организации, как прокуратура и суд, именно поэтому он так  эффективен.
Так что да проблема привела тебя в мою обитель?
   -  Мне  нужен  независимый  агент  высокого  класса  типа   "супер"   или
"волкодав".
   - Чтобы выяснить,  кто  работает  на  Купол.  -  Панов  не  спрашивал,  а
утверждал. - Специалистов такого класса мало.  У  меня  они,  конечно,  есть
почти в каждом подразделении, но все задействованы.
   - Так я и думал, но помочь можешь только ты. Если  же  нет,  буду  думать
дальше. - Медведь поднялся. - Извини, времени в обрез.
   - Погоди. - Панов тоже встал и оказался на  голову  выше  собеседника.  -
Закуришь?
   Медведь отказался, и директор Федеральной контрразведки, в отлично сшитом
костюме в серую полоску, прошелся по кабинету, закурив "Эмердженси".
   - Кого-нибудь из  "Смерша"  <"Смерш"  (Смерть  шпионам)  -  подразделение
военной контрразведки в годы Великой Отечественной  войны.  (Здесь  и  далее
примеч авт)> знаешь?
   - "Смерш"? Ты имеешь в  виду  военную  контрразведку?  -  Начальник  ГУБО
оживился. - Только Ивакина, да и то знакомство шапочное.
   - У Ивакина есть спецы не хуже наших,  только  вряд  ли  они  перегружены
ра