льку  лучший
способ времяпровождения в данном положении - сон, Вася приказал себе спать.
   Проснулся он через пять часов, почувствовав на  себе  чей-то  пристальный
взгляд. Не меняя позы, не выдавая себя ни одним движением, мысленно  пошарил
вокруг "руками" и наткнулся на двух человек, разглядывающих его  неподвижное
тело. Затем один из них что-то сказал по-чеченски,  второй  ответил,  и  они
снова замолчали. Один явно был надзирателем  или  же  одним  из  начальников
тюрьмы, а вот второй казался очень
   Спокойным и опасным, вызывая впечатление нависшей над головой стены.
   Вася незаметно приоткрыл один глаз, чтобы рассмотреть в щелку  визитеров,
и буквально укололся о сверкнувший взгляд человека, одетого в черную кожаную
куртку, белую рубашку с галстуком и смушковую папаху. Тяжелое лицо человека,
гладко выбритое, с небольшими усиками, казалось высеченным из камня, и веяло
от него холодной стальной волей и жестокостью, не знающей колебаний.
   - Очнулись, Василий Никифирович? - улыбнулся гость.
   Вася медленно открыл  глаза,  стараясь  сжаться,  не  пустить  под  череп
протянувшиеся к нему призрачные мысленные руки человека  в  папахе.  Видимо,
это ему удалось, потому что во взгляде гостя мелькнуло удивление.
   - Кто... вы?
   - Везирхан Хамидович Шароев, если вам будет угодно, -  ответил  гость.  -
Президент Исламской  Республики  Ичкерия.  А  вы  соответственно  ганфайтер,
перехватчик"волкодав"   из   особого   подразделения   Федеральной    службы
безопасности России и находитесь в данный момент у меня в резиденции.
   - Где? - прошептал Вася, сраженный услышанным до такой степени,  что  ему
не надо было особенно притворяться слабым и жалким. Президент знал,  кто  он
такой, что говорило о прямой утечке информации.
   - Где находится резиденция? - шевельнул  густой  черной  бровью  Везирхан
Шароев. - Или где находится помещение, где вы содержитесь? В цокольном этаже
моего дворца. - Президент пожал плечами. - Приходится, знаете ли,  содержать
вот такие "царские"  покои...  для  подобных  вам  людей  и  некоторых  моих
нерасторопных подчиненных. Как вы себя чувствуете?
   - Пить...
   Президент обернулся к спутнику, среднего возраста чеченцу в черной  форме
с зелеными нашивками, сказал что-то  на  своем  языке,  глянул  на  недвижно
лежащего узника:
   - Вас покормят. Скоро ваше положение изменится, крепитесь,  хотя  сдается
мне, чувствуете вы себя лучше, нежели пытаетесь внушить. До встречи со своим
другом.
   Кивнув, Шароев  скрылся  за  дверью  камеры,  за  ним  тенью  выскользнул
начальник президентского СИЗО. Вася остался один. Расслабился, все еще помня
угрожающе-насмешливый взгляд президента Чечни, потом улыбнулся в ответ.  Что
бы тот ни говорил, в особые возможности пленника он не верил. "А напрасно, -
подумал Вася с веселой злостью, - придется тебя разочаровать, папаша, кем бы
ты ни был... Вот только что за намек ты сделал, говоря о свидании с  другом?
О каком друге шла речь?.."
   Через полчаса принесли еду: рисовая похлебка, кусок хлеба,  сыр,  зелень,
чай. Недурно! Стараясь все так же выглядеть немощным и  больным,  Вася  съел
все,  что  полагалось  по  тюремному  рациону,  почувствовал  прилив  сил  и
повеселел. Теперь можно было подумать и об освобождении, благо никто не ждал
от него активных действий сразу после захвата и ранения. По  любым  понятиям
человек, сидящий в  камере-одиночке  личной  президентской  тюрьмы,  не  мог
рассчитывать на побег, но только не Балуев. Его специально учили уходить  из
таких вот мощных укрепленных  цитаделей,  сначала  учителя  ниндзюцу,  потом
мастера спецопераций ФСБ, поэтому Васе не надо было ломать голову  -  что  и
как делать. Он уже знал, что будет делать в каждую  последующую  секунду.  А
еще он, к своему удивлению, вдруг снова вспомнил советы Соболева, его  пакет
приемов космек;  и  ТУК,  и  к  нему  пришло  удивительное  ощущение  знания
будущего. Он вспомнил встречи с  Матвеем,  с  его  друзьями  -  Парамоновым,
Самандаром, Ульяной Митиной, вспомнил прекрасные подземные  замки  Инсектов,
прапредков людей, вспомнил жестокие схватки с Монархом Тьмы и его слугами.
   И хотя длилось это воспоминание недолго, несколько мгновений -  словно  в
сознании открылось некое окошко в другой мир и тут же захлопнулось,  -  Вася
не  чувствовал  себя  разочарованным  или  встревоженным  "бунтом  психики".
Становилось ясно: каким-то образом ему тоже была сохранена  часть  памяти  о
прошлой жизни и теперь  она  постепенно  всплывала  из  глубин  подсознания,
напоминая об ином порядке вещей и о возможности изменить свою судьбу.
   Поев, Вася якобы нечаянно сбросил посуду на  пол,  лег  животом  вниз  на
топчан и расслабился, ожидая надзирателя. Тот появился не  скоро  -  молодой
парень явно некавказской наружности, в черном комбинезоне,  с  пистолетом  в
кобуре. Собрал с пола посуду, покосившись на пленника и не  ожидая  от  него
каких-либо опасных действий, повернулся к  нему  спиной,  и  в  этот  момент
Василий, мысленно произнеся фразу: "В моей смерти прошу винить мою жизнь", -
бесшумно поднялся с ложа и коснулся  шеи  парня  приемом  ТУК.  Прислушался:
снаружи не доносилось ни звука. Опустил надзирателя на пол,  быстро  снял  с
него черный комбинезон и  переоделся;  комбинезон  пришелся  впору.  Снял  с
головы повязку, так как кровь уже давно не сочилась из раны, а  вот  повязки
на боку и на плече оставил.  Сложил  посуду  в  бачок,  вышел  из  камеры  и
спокойно закрыл дверь за собой. Огляделся.
   Короткий коридор с четырьмя дверями без окошек, но  с  телеэкранами.  Вот
дрянь! Вася  облился  холодным  потом,  внезапно  осознав,  что  не  обратил
внимания на оборудование камеры - где-то  там  скрывался  зрачок  телеглаза!
Неужели приплыл? Если передачи  с  телекамер  передаются  на  общий  монитор
охраны, сейчас должна начаться тревога.  А  если  тревоги  нет,  значит,  за
президентским  СИЗО  никто  не  наблюдает.  Причин  может  быть  две:  здесь
находится всего один пленник - сам Балуев, и привезли его в таком состоянии,
которое исключает надобность в теленаблюдении. Что ж, альтернативы нет, надо
идти вперед до конца.
   Посвистывая, Василий направился к  входной  двери  с  окном  из  толстого
стекла. За ней шел небольшой тамбур, по сути, представлявший собой дежурку с
телемонитором, где сидел еще один охранник  в  черном,  и  тут  Вася  понял,
почему не поднялась тревога, когда он усыпил первого надзирателя. Охранник у
монитора смотрел не на ряд экранчиков, показывающих  внутренности  камер,  а
увлеченно  играл  на  компьютере  в  тетрис-эротик:  каждый  сложенный   ряд
"кирпичей", исчезая, открывал "волшебную" картину полового акта  с  участием
сразу четырех действующих лиц...
   Покрутив  головой,  Вася   вошел   в   тамбур   и   постучал   по   плечу
игрока-сластолюбца:
   - Привет, мужичок. У меня к тебе пара вопросов.
   Черномундирный "мужичок" оторвался от дисплея, ошалело глянул на  Балуева
снизу вверх, потянулся было к пистолету на поясе, и Вася резко  хлопнул  его
по ушам. Вскрикнув, смуглый  молодой  чеченец  с  усиками  "под  президента"
схватился за уши. В глазах его отразилась напряженная и очень тяжелая работа
мысли, сменившаяся растерянностью и страхом.
   - Дошло? - усмехнулся Василий, отбирая у него пистолет. - Как блокируется
система?
   Охранник что-то промямлил  по-чеченски.  Вася  сделал  замах,  и  парень,
бледнея, торопливо повторил по-русски:
   - Не знаю... не понимаю...
   Вася  оглядел  клавиатуру  компьютера,  нажал  клавишу  "escape",   затем
выключил  компьютер.  Четыре  светящихся  экранчика   монитора   и   дисплей
собственно компьютера погасли.
   - Так, отлично. А теперь ты расскажешь мне, как выйти отсюда.
   - Не выйдешь, - буркнул охранник, взбадриваясь. - Везде люди, сто человек
охрана... вооружен автомат-пулемет...
   - Это моя забота, - зевнул Вася. - Рисуй схему
   Коридоров и где находятся посты, да побыстрей, а то я на самолет опоздаю.
   - Я не знаю...
   Вася пнул охранника так, что тот слетел со стула  и  врезался  головой  в
экраны. Держась за поясницу, с трудом встал, по-волчьи  сверкнул  глазами  -
достойный сын своего непокорного и слепого в ненависти к  иноверцам  народа.
Пинок - это тот же подзатыльник, только этажом ниже,  вспомнил  Вася  чей-то
афоризм. Участливо сказал:
   - Что, больно? А ты  не  ерзай,  и  копчик  будет  цел.  Давай  не  шали,
рассказывай.
   Запинаясь, охранник обрисовал внутреннюю архитектуру цокольного и первого
этажей дворца, схему коридоров, расположение постов охраны, как пройти мимо,
не задевая никого, и как выйти из дворца. Затем Вася дружески потрепал парня
по щеке, и тот уснул, не успев  сообразить,  в  чем  дело.  Натянув  на  лоб
квадратную черную фуражку с шестиконечной зеленой звездой над околышем, Вася
переждал небольшой приступ слабости - все-гаки он был  далеко  не  в  нужной
кондиции для таких дел - и выбрался  из  тамбура  по  ступенькам  в  коридор
цокольного этажа.
   Первый пост у поворота коридора не обратил внимания на человека в  черном
с алюминиевым бачком в  руке:  двое  молодых  парней  в  пятнистой  униформе
азартно играли в нарды.
   Прямо казино, а не дворец, подумал Вася, спокойно проходя мимо. Дурдом!
   Следующий поворот коридора вывел Балуева в холл,  а  точнее,  на  круглую
площадку с тремя выходами и винтовой лестницей, ведущей в холл первого этажа
дворца. Здесь  тоже  располагался  пост  охраны,  но  уже  посолидней:  трое
молодцевато подтянутых парней в серой форме национальных  гвардейцев  мерили
шагами помещение с мраморными стенами и гранитным полом, со светильниками на
потолке в форме полумесяца,  четвертый  сидел  за  столом  напротив  четырех
экранчиков
   Телемонитора, показывающих периметр цокольного этажа  -  все  четыре  его
коридора.
   На Васю обратили внимание сразу,  как  только  он  вышел  на  площадку  с
лестницей.
   - Эй, турма, - окликнул его один из  охранников,  широкоплечий,  узкий  в
талии, горбоносый; Васю он, естественно,  знать  не  мог,  но  обратился  на
русском, потому что увидел незагорелое славянское лицо. - Зачэм сюда  ходил?
Кухня другой сторона.
   Вася понял, что мирно пройти не удастся, замедлил движение, но  продолжал
идти, до предела уменьшая дистанцию атаки, сказал миролюбиво:
   - Да я тут вам принес кое-что перекусить.
   Охранник вытаращился на него,  силясь  сообразить,  чего  хочет  тюремный
служитель, положил руку на кобуру, и в этот момент  Вася  перешел  на  темп,
чувствуя, как неохотно подчиняется тело нагрузкам боя,  заставляя  это  тело
слушаться и выключая сознание из процесса. Мастер-воин не  думает  во  время
боя, не опускается  до  сознательного  контроля  за  своими  действиями,  он
позволяет движению увлечь его и сам становится движением, он в такие моменты
не просто боец - сама битва!
   Эти ребята из серой президентской гвардии,  как  и  все  чеченцы-боевики,
умели прилично стрелять, но не более того. О системах  рукопашного  боя  они
имели  самое  отдаленное  понятие,  хотя  некоторые  из  них  и   занимались
спецподготовкой. Поэтому пройти пост Василию удалось без особого труда.
   Он ткнул пальцем в зрительный нерв между глазами, в верхней  части  носа,
того охранника, который оказался ближе всех, прыгнул к другому,  вбивая  ему
кадык в горло ребром ладони, и тут же достал ногой лицо третьего  (миги  кин
гэри), пытавшегося выцарапать пистолет из кобуры трясущейся рукой. Четвертый
охранник, сидящий у стола, успел только оглянуться и  вытаращить  глаза,  на
большее не хватило реакции.
   Нога Васи нашла его челюсть иснесла парня со стула, как клюшка шайбу.
   На лестнице появился пожилой мужчина в костюме, но без галстука, с  кипой
бумаг  в  руке.  Не  понимая,  что  происходит,   спросил   с   любопытством
по-чеченски:
   - Что это вы тут делаете?
   Однако  Вася  его  понял,  лучезарно   улыбнулся,   спеша   навстречу   с
распростертыми объятиями:
   - Все в порядке, папаша, тренируемся.
   - А почему... - договорить местный чиновник не успел, Вася дотронулся  до
его руки и послал в сон, вспомнив усыпляющий прием.  Из  коридора  донеслись
чьи-то голоса, шла целая группа людей, и Вася поспешил наверх, прыгая  через
две-три ступеньки, времени у него оставалось в обрез.
   Вышел в холл, оглядывая огромный зал с колоннами,  зеркалами,  бронзовыми
светильниками, с десятком  статуй  чеченских  вождей  всех  времен,  одернул
мундир и быстро зашагал через зал, по которому  прогуливались  важные  гости
президента, спешили по своим делам служащие в сером,  вышагивала  бдительная
охрана с кортиками, пистолетами и автоматами дулами вниз. Тревога  началась,
когда Вася прошел половину зала. Тогда он снова перешел на темп, хотя далось
это ему с громадным трудом, и начал прорыв, уже понимая, что не успевает.
   Трех охранников у гигантской резной двери, бросившихся навстречу, он смел
ураганом, не заботясь о целости их  лиц,  рук,  ног  и  ребер.  Сбил  с  ног
вошедшего толстяка в  сопровождении  двух  женщин,  выскочил  на  крыльцо  с
дюжиной ступенек, на которое он недавно взлетел на  чужом  автомобиле,  и  в
глазах зарябило от серых фуражек и стволов разного рода и калибра. Здесь его
ждала целая рота гвардейцев, оцепившая главный вход во дворец.
   И все же Вася рискнул бы броситься в атаку, имея в  козырях  внезапность,
скорость движений  и  психологическое  преимущество  человека,  стрелять  по
которому
   Охрана первой не начнет, убежденная в безнадежности положения беглеца. Но
из-за спин солдат вперед  вышел  незнакомый  чернобородый,  чернобровый,  но
совершенно лысый чеченец в кожанке и поднял руку:
   - Не стрелять!
   Взгляд Васи встретился с угрюмым взглядом лысого, и он  вздрогнул,  вдруг
ощутив внутреннюю силу этого человека, с которой  бороться  не  мог.  Момент
атаки был упущен, и Вася остался на месте.
   - Вернитесь! - сделал резкий жест незнакомец. - Сопротивление бесполезно.
   - А если я не подчинюсь? - хрипло полюбопытствовал Василий.
   - Здесь вам не пройти даже с вашей подготовкой...  -  Лысый  запнулся,  и
Вася отреагировал на это шагом влево, уходя от атаки.
   Один из охранников, догонявших  его  сзади,  подкрался  и  нанес  удар  в
спину... промазав, конечно, из-за движения беглеца. Вася хладнокровно ударил
его в живот  (хидари  гедан  маэ  гэрв),  шагнул  вправо,  отключил  второго
высунувшегося охранника боковым ударом в щеку (миги джодан  маваши  гэри)  и
тут же, сделав  поворот,  достал  третьего,  взлетевшего  по  ступенькам  на
крыльцо, ударом ноги в грудь (хидари гедан уширо гэри кааге). Охранники  еще
падали, а два автомата, сорванные Васей с первых двух, уже смотрели прямо  в
лицо лысому начальнику.
   - Не стрелять! - снова лязгнул он голосом,  от  которого  у  Васи  заныли
зубы,  оглядел  ряды  солдат,  начавшую  собираться  толпу  перед   дворцом,
повернулся к неподвижному Балуеву. - Браво, мастер!  Рэндзоку-гэри  в  таком
совершенном исполнении я не видел давно. Однако это ничего не решает,  и  вы
это понимаете. Меня вы не убьете, не тот случай, а тем более  не  испугаете,
зато испортите свой отпуск окончательно. - Говорил  лысый  по-русски  чисто,
почти без акцента, и каждое его слово сопровождалось всплеском боли в голове
Василия, словно в нее вколачивали гвозди.
   - Кто вы? - спросил он бесстрастно.
   - Министр безопасности Ичкерии Салман Усман Борз.  Но  давайте  войдем  в
дом, на нас смотрят.
   Вася подумал, опустил автоматы, бросил их на плиты крыльца.
   - Хорошо, давайте войдем.
   - Разумно, - кивнул Борз. - Похоже, вы постигли не  только  у-цзи,  но  и
тайцзи. Далеко пойдете, мастер... если уцелеете.
   - Да и вы, похоже, не простой  министр,  -  пробормотал  Вася,  борясь  с
обессиливающей пустотой в груди. - Идущий по меньшей мере... а  может  быть,
Посвященный?
   Высверк черных глаз лысого был столь грозен и зловещ, что  Васю  шатнуло.
Однако он не упал, хотя в голове зашумело,  как  от  удара.  Впрочем,  он  и
получил мощный удар, энергетический, на уровне психической атаки, только  не
знал этого, защищая мозг совершенно инстинктивно и тем самым ослабляя атаку.
   - Занятно, - бросил Борз, разглядывая  Балуева  с  подозрением  и  хищным
интересом. - Вы, оказывается, не  простой  исполнитель,  молодой  человек...
Уведите его.
   Васю взяли под руки, он хотел сказать: я сам, - но язык  не  повиновался,
ноги отказывались идти, и Василий милостиво разрешил себе потерять сознание.
ПРИГЛАШЕНИЕ НА КАЗНЬ

   В последнюю декаду мая  грянула  серия  громких  политических  скандалов,
связанная с разоблачением "Стопкримом"  незаконной  деятельности  чиновников
высшего эшелона власти.
   Двадцать первого мая подал в отставку премьер-министр. За ним с  разрывом
в один  день  ушли  с  постов  министры  обороны  и  внутренних  дел.  Затем
посыпались из  кресел  вице-премьеры,  не  устоял  даже  Сосков,  казавшийся
непоколебимым, как монумент. Последним из этой разношерстной компании сдался
мэр столицы Братенин. В стране  разразился  очередной  политический  кризис,
умело    инспирированный    кардиналами    Союза     Девяти     Неизвестных,
заинтересованными в смене  курса  правительства,  а  точнее,  в  ужесточении
Закона обратной связи. Настала пора расставлять на важные посты своих  людей
вместо не оправдавших доверие.
   Неожиданно для всех вперед выдвинулись малозаметные до  сих  пор  фигуры:
секретарь Совета безопасности Мурашов, советник президента  по  национальной
безопасности Юрьев и начальник  информационной  службы  президента  Носовой.
Именно их кандидатуры -  кардиналов  Союза  Девяти  предложил  президент  на
рассмотрение  Думе   для   замещения   вакантных   должностей   премьера   и
руководителей силовых министерств. Начался новый этап деятельности  Союза  -
гласный, нуждающийся в поддержке и признании не только народа, но и  адептов
Внутреннего Круга, которые никогда ранее не поддерживали подобные начинания.
Но если путь, избранный Союзом Трех Неизвестных Чечни, старейшины Круга  еще
могли считать исключением из правил, пытаясь как-то  влиять  на  процесс  со
стороны, то решение Союза Девяти России  явилось  ощутимым  ударом  по  всей
стройной  системе  деятельности  и  политики  Круга.  Создавался   прецедент
самовольного выхода Посвященных из Круга Великого Молчания, что было чревато
не  только  утечками  опасной  информации,  но  и  распадом  Круга,  вело  к
дестабилизации  всего  социума  "запрещенной   реальности",   и   без   того
колеблемого непрекращающейся борьбой за власть.
   Встревоженные создавшейся ситуацией Хранители
   Решили обсудить положение дел и  впервые  за  последние  три  тысячи  лет
организовали общий Собор Внутреннего Круга, который прошел в  самом  крупном
из скальных дворцов в Национальном парке Меса Верде - Клиф пэлэсе.
   На Собор были приглашены  координаторы  Союзов  Неизвестных  всех  стран,
однако прибыли далеко не все. Так, не явился  координатор  Ичкерии  Везирхан
Шаро-ев, первым преступивший закон "тихой регуляции" Круга, что  говорило  о
его явном  отказе  от  избранного  Кругом  пути.  Координатор  Союза  Девяти
Бабуу-Сэнгэ все же появился на Соборе, был  выслушан  и  предупрежден,  что,
впрочем, не изменило ход его мыслей, однако все  понимали,  что  делу  Круга
нанесен ощутимый удар, способный поколебать его устои. Как будут развиваться
события после этого, предсказать  не  взялся  никто,  несмотря  на  владение
Посвященными II ступени ясновидением и прогностикой. К тому же весьма сильно
мешали Хранителям  действия  иерархов,  затеявших  выяснение  своих  прав  и
полномочий между собой. Последствия этих разборок не могли не  сказаться  на
слоях-мирах "розы реальностей", в том числе и  на  колыбели  человечества  -
"запрещенной реальности". Но даже Хранители не  все  понимали,  к  чему  это
может привести, полагая, что все в конце концов успокоится и придет в норму,
как уже было много раз на протяжении человеческой истор